Стражи волшебных миров

Глава 38 Котёнок. Часть 2

Как-то раз я спросил отца, зачем ему столько женщин и как он может распределять внимание на столько персон. Я вот, например, даже не представляю, как я бы мог возлечь с другой женщиной, обнимать её и целовать, в то время как моя Жишуа грустит где-то в одиночестве.

Отец надолго задумался, потом сказал, что я прав и что у него просто не было выбора. Девочек — богинь намного больше, чем мальчиков — богов в дееспособном возрасте. А потом, после того, как знаком много десятков лет, не выгонять же старых знакомых?

Ага. Так я и поверил. Ладно там Лагана или Линна, они были с ним с самого начала. А Ангелу зачем было брать? Она вообще человек, хоть и прошла Преображение. Причём в образе мальчика. Ей может быть вредно получать в себя такую силу. Так нет, тоже регулярно на нём катается. Похоже, он просто ищет поддержку в их ласках. Слабость.

Слабость — это то, что я вижу во всех окружающих людях и в локальных богах. Не хотят вдумываться в подробности дела, не хотят пробовать и ошибаться, просто отказываются от дела в надежде, что кто-нибудь другой даст себе труд и всё сделает, как надо. Не хотят задавать себе вопросы и искать ответы на них. Не хотят бороться с чувствами и легко уступают гневу и раздражению.

Слабость — это то, что я вижу в своих детях и внуках. Не хотят освоить даже простейшие математические правила, скобки открыть не могут, зато драться за первенство и превозноситься — это всегда с удовольствием. Когда начинаешь с ними работать, хнычут и просят прощения, но о сути дела так и не думают.

Слабость — это то, что я вижу в себе. Я легко выхожу из себя, начинаю гневаться и наказывать налево и направо даже тех, кто не виноват. Чтобы не навредить своему миру, я вынужден был создать судебную и управленческую бюрократическую иерархию, чтобы все решения принимала они, а не я в приступе гнева. Я лишь иногда накладываю вето на их решения и отправляю на пересмотр, когда они совсем теряют берега.

Я многократно просил отца, чтобы он отпустил меня на поверхность, пройти Преображение. Здесь, на этом месте я никогда не смогу стать кем-то ещё, кроме как избалованным сыном бога на должности бога. Здесь все смотрят мне в рот и интригуют за право услужить (правда, при этом всё делают наоборот). Здесь даже жена называет меня «Господином». Для того, чтобы пройти Преображение, должен быть страх за выживание, ощущение нахождения на краю, чтобы можно было отказаться от всех страхов и сделать шаг вперёд вопреки всем логическим предосторожностям. А здесь я всегда уверен в том, что завтра у меня всё будет хорошо и мне испекут ещё более восхитительный пирог.

Отец тянул с разрешением сотни лет. То им срочно создай дизели, то самолёты. Зачем вам дизели, если у вас единственное подходящее топливо — это рапсовое масло? Нет, сделай срочно. Мир ещё от рабовладения не ушёл, а давай срочно делай компьютеры. А ещё заодно космический корабль сделай, а то нам по космосу надо летать, другие планеты поддерживать.

За это время даже Тик и Така прожили несколько жизней на поверхности, благодаря чему стали намного меньшими эгоистами и где-то даже научились сочувствовать. Завидно, однако.

Я каждый раз послушно разворачивался и шёл делать, что приказано. Жишуа смеялась и говорила, что обязательно пойдёт на поверхность вместе со мной, так что если я мечтаю о других девочках, то не дождусь, она и там будет меня любить. Вот тут я совершенно честно отвечал, что надеюсь на это и без неё на поверхность не пойду. Жишуа придумала свой способ избавиться от моего нытья про воплощение на поверхность — сначала она беременна, потом подожди немножко, ребёнок должен хотя бы говорить научиться, потом она снова беременна. И так каждые пять лет. Родив больше сотни детей, Жишуа обнаружила, что не может вспомнить их имена, память переполнилась. Тут она тоже захотела новое тело.

Отец кормил нас «завтраками» ещё полсотни лет. Потом всё-таки согласился. Сказал, что приготовил мне особо важную миссию — надо восстановить утраченное на поверхности понимание, в чём суть религии, а заодно развить ряд наук, вытекающих из системного анализа и психологии. Я принялся горячо благодарить отца, хотя заранее переговорил с планировщиками и знал, что с аналогичными миссиями в разные государства будут посланы пятьдесят три человека.

Жи жутко боялась, что на поверхности не узнает меня и влюбится в кого-нибудь другого, но всё равно напросилась в компанию. Отец обещал, что её жизненный путь рассчитан так, что мимо меня ей не пройти.

Наконец пришел момент, когда я смог посмотреть в лицо богини смерти. Много сотен лет мне было интересно, как она выглядит. Она всё время ходила в шляпе с плотной вуалью.

Богиня смерти выглядела как подростковая мечта моего отца. Впрочем, а как ей ещё выглядеть? Её тело получило формы именно в те времена.

В следующий момент я обнаружил, что задыхаюсь, а передо мной стоит строй каких-то нагих клоунов. Они шумно радовались и плясали.

Я сорвал с лица душащую плёнку и попытался сделать шаг. Ничего не получилось. Я опустил взгляд и обнаружил, что нахожусь в хрустальном восстановителе — очень древнем устройстве, когда-то в таких созрели все первые живые существа, а также тело моего отца. Отец иногда запускает его для тех, кому надо быстро дать тело после жизни на поверхности и сохранить память. Интересно, чего ради меня засунули в восстановитель? Предполагалось, что я буду жить в государстве Туария, теории ступеней развития разумных существ разрабатывать. Или я уже выполнил задачу и отец хочет срочно вернуть меня к управлению моим локальным пространством?

Я заглянул в память и никаких воспоминаний о жизни на поверхности не обнаружил. Я конструировал водородный реактор, потом мы с Жи стояли перед отцом, готовились к воплощению… А потом я оказался тут.

Я разломал прозрачную оболочку и попытался сделать шаг. Очень глупо. Многократно видел, как созревших людей достают на руках — мышцы ещё не тренированные, не держат. Нагие ребята подбежали и подхватили меня, не дали упасть.

Сквозь шум я смог разобрать слова: «Наш дорогой господин, мы так рады, что вы наконец-то прибыли к нам!».

Чего? Я господин? И почему я могу заглянуть в чувства и мысли каждого из них?

Реальность начала медленно просачиваться в мозг. Я отказывался верить. Я даже переспросил:

— Я что, локальный бог этого нового мира?

В ответ случилось общее ликование:

— Да, господин! Мы ждали вас так долго, сотни лет! Семь сотен лет! У нас уже так много людей, так много вопросов! Нам так нужно ваше руководство!

Мать моя наука! За что Создатель решил засунуть меня на должность локального бога? Я же никогда не мечтал о собственном «мире понарошку»! У меня всегда все мечты тут же удовлетворялись папой — богом или его богинями. Единственное, о чём я мечтал — это о том, как сделать разные самодвижущиеся игрушки. И вообще я руководить не люблю, меня это так достало за эти сотни лет…

— Воду и еду, — приказал я вслух.

Поляну с хрустальными кубками, со свежим мясом, с мясом и рыбой в жареном, варёном и копчёном видах, с гарнирами из овощей из злаков в разных сочетаниях мне накрыли молниеносно, как за углом всё стояло. Я отметил, что тарелки были сделаны как из обожжённой глины, так и из дерева, и из хрусталя, и из камня. Пока я заедал слабость вкусняшками, боги по очереди рассказывали, какая культура какое блюдо изготовила и у кого конкретно они его потянули. Я благодарно кивал и обращал свой взор в сторону обворованных. Это было очень хорошее знакомство с моим миром и народами.

Людей в мире было уже довольно много, больше миллиона. Мои служилые боги поступили мудро и сразу разделили их на племена, после чего расселили по разным углам, далеко друг от друга. Сейчас эти племена уже умножились и соприкоснулись. Пока без конфликтов, но единый поначалу язык успел измениться у разных племён так, что они друг друга уже не понимали. Письменность была, но она тоже отличалась. Всё это грозило в ближайшем будущем большими войнами между племенами на уничтожение.

Мои служилые боги оказались умницами. Они научили людей и говорить, и заботиться друг о друге, и основам медицины, и уважению старших, и выборности вождей племён. Ввели единобрачие и запретили отнимать чужих жён. Научили племена обмениваться детьми, чтобы не было вырождения. Научили множеству технологий, практически всем, которые можно было научить, не применяя искусственные источники энергии. Даже ткацкие станки уже применяли. В качестве религии действовала религия бога Кота. В религии кроме основных заповедей заботиться друг о друге и не воровать существовала заповедь стремиться перестать быть животным и освоить контроль над животными желаниями. Бога изображали как кота у очага. Сыграло моё имя.

Мои боги имели мои знания примерно на уровне меня двадцатилетнего. А я тогда уже много чего знал…

Среди обычных людей я заметил вампиров и оборотней. Удивлённый, я спросил, как служилые могли позволить им существовать. Слуги меня не поняли, сказали, что вампиры и оборотни были в изначальном комплекте и они их выхаживали, как и всех остальных. Кроме того, у всякого вида должен быть ограничитель численности, а то мир будет не сбалансирован. Кроме того, оборотни первое время были не против людей, а очень даже помогали им выживать, в животном виде они были сильнее людей и это имело свои плюсы при встрече с крупными хищниками. Впрочем, многие оборотни до сих пор жили с людьми, дружили и считали себя частью человеческого мира.

Неожиданно.

У меня зародилась идея присоединить этот мир к отцовскому. Я спросил, как часто приходили люди через портал. Служилые боги меня не поняли. Они вообще не знали, что через портал можно ходить!

Мы перенеслись к исходному порталу моего мира, и я попробовал настроить портал на адреса известных мне миров и порталов. Не получилось ни с одним! Вот тут я сильно испугался. Это значило, что мы очень, очень, очень далеко от отцовского мира. Или вообще в другой Вселенной. Я попробовал набрать случайные адреса. Вообще никакой реакции.

Ладно, видали мы таких упрямых. Хорошо, что я знал, что отец в своё время создал искусственное пространство, в котором вырастил копию мирового дерева, на котором отображались все соседние миры. Мир Линдси тоже одно время был такой моделью. Особенность локального бога — ты можешь всё, если ты знаешь о том, что такая способность существует. Я знал, что можно создавать мир-модель. И знание, как его делать, пришло ко мне сразу, как только я задумался об этом.

Я организовал локальное пространство и перенёсся в него со своими богами, кто захотел. Захотели немногие.

Модель сработала, как ей положено, и начала отображать ствол мирового дерева, на котором было очень мало ветвей, а на ветвях было очень мало миров. Тем не менее, за несколько минут обнаружилось десять ветвей и два мира!

Я перенёсся в ближайший мир вместе с богами войны и правды. Богом локального мира был совсем маленький парнишка, совсем неразвитый. Он даже говорить не умел! Его локальные боги, похоже, считали, что их обязанности исчерпываются кормёжкой парня и танцами для его развлечения. Люди этого парня были ещё хуже. Животные, и не более того. Ужас.

Парень почему-то испугался меня и попытался убежать. Его служилые выстроились стеной, будто собирались защищать. Догонять не стал. Помахал ручкой, поулыбался издалека. Ладно, в другой раз побеседуем.

Идея найти отцовский мир и прилепить этот мир к нему умерла. Похоже, это надолго. Я подумал о Жи. Я видел, как её душу вынули из тела. Если она воплотилась, как предполагалось, то она освободится лет через шестьдесят — восемьдесят. Если вычесть моё пребывание в хрустальном репликаторе, у меня где-то пятьдесят лет на то, чтобы найти отцовский мир.

Пришлось заняться срочными делами своего мира. Я не стал заморачиваться и явился по очереди всем племенам в лёгком сиянии. Рассказал о том, что теперь их бог — заботник с ними, ещё рассказал им историю другого мира и про религию Бога-из-Огня. Пояснил, что Бог — Создатель любит своих людей, а я не совсем бог, а так, типа маленький папа с большими возможностями. Сказал, что я мог бы дать им сотни и тысячи лет для того, чтобы пережить развитие религии и все отклонения на своей шкуре, но что гораздо лучше учиться на чужих ошибках.

Дальше пришлось заниматься вечными проблемами — продовольствие, вода, модификация растений под условия нашего мира и отдельные климатические зоны… Несколько раз пришлось поприсутствовать на уголовных судах, которые проводили вожди племён, и внести свои коррективы с подпаливаниями молниями тех, кто вёл себя неуважительно, судил несправедливо или клеветал. Несколько законов посоветовал изменить. Народ должен был почувствовать тяжёлую руку реальной власти.

Когда меня стали звать на каждый уголовный суд, прошёлся по всем племенам ещё раз и предупредил, что по мелочам меня звать не надо, что свои дела они должны обделывать сами, но помнить, что я всё вижу.

За что мне это всё? Когда отец стал локальным богом, он к тому времени уже прошёл Преображение. А я даже не начал проходить.

Другие люди, ставшие локальными богами, долго мечтали о своём мире. А я даже не мечтал! Многие локальные боги мечтали заботиться о людях, развивать их и возиться с ними. Я же людей вообще не видел бы, кроме немногих друзей и возлюбленных, предпочитаю технику. А теперь приходится ходить за маленькими и подбирать все их ошибки.

Слабость. Слабость и неготовность. Это всё, что я сейчас чувствую.

Я не оставлял надежды найти родной мир. Сконструировал специальное устройство, которое должно было изучить звёздное небо и найти знакомые звёзды, те, что я помнил по планете. Но тут возникла некоторая проблема: дерево миров отображало один локальный мир за другим, но среди них не было ни одной планеты! А звёзды локальных миров изучать было бесполезно, они даже не двигались.

Я регулярно предпринимал экспедиции по вновь обнаруженным мирам. Локальные боги все как один оказались очень неразвитыми. Очень немногие не умели говорить, большинство умели, но были ненамного лучше бессловесных. Не владели никакими технологиями. Не знали ни о каких возможностях локального бога. Приходилось показывать им даже самые простые — полёт, удар молнии, исцеление людей. Девочек столько же, сколько и мальчиков. Девочки неразвитые настолько, что вопрос об использовании их в качестве подруг даже встать не мог.

Почему-то они все становились очень агрессивными и надменными, когда я говорил, что я не враг им. Но первым делом все меня пугались. Когда я заговаривал о том, что можно объединить миры, воспринимали это крайне враждебно. А когда я говорил, что можно объединиться, чтобы превратиться в планету, они меня просто не понимали. Не знали, что такое планета и не могли понять, как огромный шар тверди может висеть в пустоте.

Понемногу я начал приглашать тех из них, которые не были совсем животными, в свой мир. Показывал, как мои люди выделывают шкуры, ткут ткани, делают инструменты, сеют злаки, запасают еду надолго, самые разные типы еды самыми разными способами. Гости удивлялись и уходили, сильно задумавшись.

В миры тех, которые не умели говорить, приходилось ходить с большой осторожностью. Племена бессловесных жили на нижайшем животном уровне. Во многих из них размножались только вожди племени, а всем младшим самцам контакты с сумками были запрещены. Еда женщинам и детям доставалась только после того, как насыщались мужчины. Ласки и взаимная забота почти отсутствовали.

Со временем к тем, которые не были слишком агрессивными, я стал отводить детей кто постарше, чтобы они учили местных языку. В обмен мы брали на воспитание их маленьких детей в мои племена. Приходилось сначала долго приручать чужие племена, показывать, что я умею исцелять, могу помочь с поиском продовольствия и изготовлением инструментов, и что я вообще не враг. Только после этого мы менялись детьми. На эти операции приходилось тратить много моего времени, и никто меня заменить не мог.

Мне начало казаться, что я понимаю, зачем Создатель засунул меня в этот дремучий кусочек космоса.

Чуть менее чем через год моего правления портал заработал и впустил группу, состоящую из локального бога и нескольких людей. Я обрадованно поспешил им навстречу. Наконец-то хоть кто-то, кто умеет ходить через порталы!

Толстый пожилой дядька в железных доспехах посмотрел на мою наготу, подгрузил умение говорить на моём языке и загремел:

— Ничтожный юнец! Преклонись передо мной! Я присоединяю твой мир к своему, а ты будешь моим рабом! Если будешь точно выполнять мои приказы, я буду тебя пороть очень редко и только для профилактики!

Мне показалось, что он сам удивился тому, что выговорил такое длинное слово, как «профилактика», и несколько секунд осваивал его смысл. Я тоже так удивился, что не сразу сообразил, что отвечать в таком случае.

— И зачем тебе мой мир?

— Затем, что я большой, грозный и великолепный! У меня должно быть много и всего, и чем больше, тем лучше! Я буду главный, а вы будете ползать у моих ног и служить подтверждением моего великолепия!

— А теперь скажи мне, кто научил такое животное, как ты, умению ходить по порталам и присоединять миры?

Люди самозванца зарычали и наставили на меня копья. Они все были больны большим количеством болезнетворных вирусов и микроорганизмов, поэтому я обработал их очищающим полем. Оно очень болезненное, особенно когда попадает внутрь. Мужики этого не выдержали и сбежали сразу, как смогли встать.

— Так ты ещё смеешь дерзить мне, мальчишка? — нахал попытался стукнуть меня молнией. Смертельный удар, между прочим. Бога он не убьёт насовсем, но придется восстанавливать тело из немногих уцелевших клеток. Это долго и больно.

Я немного ионизировал воздух вокруг «великолепного», и разряд пошёл туда, где было меньше сопротивление. Не давая дурачку восстановиться, я обрушил на него несколько тонн льда и подморозил его. Потом я освободил ото льда лицо и заднюю часть спины. Несколько ударов ремнём привели агрессора в чувство, и он начал отвечать на вопросы. Звали его Ургурх или как-то так, было тяжело вычленить звуки из того рычания, которое он назвал в качестве имени. Рассказал он множество интересных вещей.

Оказывается, войны между локальными богами здесь были в порядке вещей. У того, кто присоединит к себе больше локальных миров и поработит больше локальных богов, был выше шанс пережить войну с другим локальным богом — господином нескольких миров. Учитывая то, что миры здесь были дикими и большинство людей гибло в молодом возрасте, многие локальные боги тоже оказывались молодыми людьми, совсем неопытными и необученными. Поработить и запугать их было не так уж и сложно. О том, что мир после присоединения десяти миров становится планетой, он не знал. Как и вообще о космосе. Он считал, что миры бывают только локальными и можно присоединять их неограниченно. Сам он происходил из дикого мира, в котором его вождь бил и держал без женщин почти до сорока лет, после чего он пять лет пожил с одной третьесортный женщиной и погиб в очередной драке с соседнем племенем.

Самое интересное он рассказал про того, кто научил его основным божественным умениям. По его словам, он был обычным ничего не умеющим локальным богом и не понимал, что происходит, пока не пришёл через портал некто рогатый и не научил его. Судя по описанию, рогатый не был бесом. После этого Ургурх присоединил к своему миру три мира маленьких детей, которых сумел догнать. Большинство локальных богов в тех мирах, которые он смог найти, были детьми и сразу убегали, догнать их было очень тяжело. Ему удалось догнать только троих.

Я спросил, как он находит новые миры. Выяснилось, что адреса ему дал тот самый рогатый, который приходил ещё три раза.

Я попросил дядьку предположить, зачем рогатому делать такие подарки. Он думал долго и смог предположить только, что это где-то создание порядка, ведь теперь дети — локальные боги хоть как-то под присмотром взрослого человека, который может научить их людей говорить и поддерживать порядок.

Не снимая льда, я немного рассказал божественному коллеге свои представления об устройстве Вселенной, способах организации человеческого общества и совершенстве человека. После чего добавил, что учивший его рогатый — это, скорее всего, агент бесов, которые хотят получить планету с совершенно невменяемым и озлобленным населением на животном уровне, чтобы потом сделать из них демоническую цивилизацию и насаждать свои порядки по всей Вселенной. И будет в такой Вселенной только плач и несчастье.

После этого я отпустил дядьку, взяв обещание не возвращаться в мой мир с враждебными намерениями. Дядька был удивлён, что я не потребовал присоединить его мир.

Произошедшее заставило меня глубоко задуматься. Войны между богами? В моём мире это было невозможно даже представить. А тут, похоже, это обычное дело. Мне повезло, что дурачок явился без своих служебных богов. Конечно, в чужом мире я бы лишил их всех сил молниеносно, и они были бы не сильнее, чем обычные люди, но это были бы верные ему люди, которым невозможно устроить внушение. Следует подготовиться на случай, если ко мне заявятся какие-нибудь другие кандидаты в господа, на этот раз с подчинёнными локальными богами и со служебными богами.

За что мне это всё?

Я подготовил некоторое количество ловушек, и они пригодились раньше, чем я закончил их строить. Через неделю на моём пороге появилась армия вторжения из десятка локальных богов и больше сотни служебных. Среди них был также и Ургурх. Он первым нарушил молчание:

— Извини, Котёнок. Миром правят те, кто сильнее. Они сильнее.

Пока он говорил, я лишил всех чужих служебных богов сил. Локальный бог может управлять своим миром в очень широких пределах, в том числе наделять или лишать силы воздействия на свой мир кого угодно, кроме других локальных богов. Но даже их можно ослабить. Служилые боги этого даже не заметили. Зато мои служилые боги выстроились за моей спиной.

Мы дружно сделали шаг назад, оставив на прежнем месте иллюзии — копии. Потом я привёл в действие первую ловушку. Вокруг портала сомкнулось локальное пространство, из которого не было выхода никуда, кроме обратно через портал. Армия вторжения ничего не заметила.

Несколько минут они увлечённо поливали огнём и пытались заморозить наши иллюзорные копии. Мои служилые боги успели рассердиться. Будь мы на месте, нам было бы очень больно. Служилые боги этих недоумков сообразили, что потеряли силы, и попытались намекнуть своим господам, что пора бы и сбежать. Их никто не послушал.

Копии были запрограммированы на то, чтобы через несколько минут упасть. Когда они упали, торжествующе враги направились к ним… И обнаружили, что блуждают по лабиринту. Пространство, в которое они попали, только выглядело однородным. На самом деле это был трехмерный лабиринт, насыщенный порталами переноса. По нему можно было блуждать очень долго. Я принялся выдёргивать из лабиринта одного злодея за другим и задавать вопросы.

Большинство из вторгнувшихся были необразованными локальными божочками типа Ургурха. Они не умели ничего, кроме как бить молниями, насылать холод и колоть копьём. Хищники, все уже закабалили по три — четыре мира. Их заставил пойти с собой один особо злобный дядька по имени Галхад’ад. Заставил даже не угрозой присоединения их мира и порабощения, а угрозой тотального уничтожения и их, и их мира. Я объяснял несчастным, что их уничтожить невозможно, а мир всегда можно восстановить, если там осталась хоть одна живая клетка. Показывал, где находится хранилище душ и генетической информации, чтобы они могли восстановить свой мир, и отпускал после небольшой порки и обещания больше не нападать.

Ни одному из обещаний я не верил. Тут несомненно имела место группировка хищников, которые собрались для того, чтобы не допустить роста чего-то другого, на добрых основах.

Ургурха я оставил «на сладкое». Вытащив его из лабиринта, я пояснил ему, что раз он нарушил обещание, я не могу больше отпускать его без наказания. Лишить его статуса локального бога я не могу, плюс оставлять его мир без хозяина тоже негоже.

Ургурх визжал и просил простить, говорил, что его заставили и что он не мог отказаться. Мы прошли в его мир, и я заставил злодея передать все права на мир старшему из порабощённых им локальных богов. Пришлось немного прибегнуть к силе боли. После этого я показал старшему локальному богу, как организовать облачное пространство (никто из вторгнувшихся злодеев не знал, как это делается). В облачном пространстве я уничтожил тело злодея и посадил душу и дух недоумка в молодое дерево, которое должно было расти тысячу лет. Запретил его трогать и наказал регулярно поливать. Младшие боги поулыбались и покивали — да, понимаем. Бессловесные, бедолаги.

Что же, около тысячи лет этот дядька опасным не будет. Пусть растёт, набирается радости жизни тыщёнку лет. Может, душа за это время от ожесточения слегка отойдёт.

Галхад’ад всё ещё бегал по лабиринту, когда я вернулся. Быстро бегал, пытался даже кое-какие божественные умения применять. Бесполезно, я перед уходом закрыл проход к порталу. Когда ему показалось, что он видит портал, он рванул в этом направлении… И попал аккурат в мою ловушку из текущих песков.

Надолго ловушка его задержать не могла, он тут же наколдовал пескам остекленение. Пока он был неподвижен, я успел задать несколько вопросов. Отвлекая внимание, он даже на них ответил.

По его словам, в известном ему кусочке мирового дерева существуют и локальные миры, и планеты, но все выстроены на деспотических началах и по-другому нигде не бывает. На планетах бесов нет, болезни создали некоторые развитые человеческие общества, когда вели биологические войны друг с другом. Он является агентом одной группы богов, которая держат три планеты и несколько тысяч локальных миров. Они строго следят за тем, чтобы не появлялось конкурентов. В мой мир они явились потому, что пришёл сигнал от Ургурха о том, что появился какой-то очень сильный локальный бог, который не поддаётся колонизации. Если бы они знали, насколько я сильный, привели бы силы побольше.

— И они обязательно придут, что бы ты со мной ни сделал! — злобно выкрикнул гадёныш напоследок. Он, кстати, был змеечеловеком.

Я видел, что он уже практически полностью превратил пески в твердь, и закончил разговоры. Я отошёл с его пути и показал на портал. Портал внешне выглядел как портал в другие миры, но только вёл он в локальный мир типа тех, которые отец создавал для бесов. Такой, из которого невозможно уйти, так как вокруг этого пространства смещены все координаты. Из которого очень тяжело передавать и получать информацию даже тем, кто может пронзать мыслью и ясновидением галактики.

Злодей кинулся к порталу, оттолкнув меня рукой (зачем, я же сам пропускаю тебя? Вот она, глубинная злоба и стремление к действиям силой). Пусть теперь царствует там над животными и растительностью. Я позаботился о том, чтобы там была вся необходимая биосфера. Теперь бы найти его мир, чтобы он надолго не оставался без заботы…

Рассказы злодея надо было проверить. На это ушло несколько лет. Оказалось, что он не очень сильно врал. Он действительно не знал, что за всем стоят бесы, но на эту тему он не обманывал: бесов было здесь очень мало и роились они все на самой старой планете в округе. Он мог и не сталкиваться с ними. К тому же бесы не были главными злодеями, виновными в большинстве злодейств были люди. Точнее, разумные существа. Как и в других частях Вселенной, разумные существа здесь были самыми разнообразными.

Мне пришлось несколько подкорректировать планы развития своей планеты. Поначалу я думал тянуть проживание в племенах как можно дольше, чтобы люди расплодились и заняли всю поверхность мира, не переходя к сложным и проблемным построениям типа государств. Но теперь было необходимо производить впечатление на дикие народы. Пришлось организовать несколько городов с высокими каменными зданиями, с амбарами, водопроводом, трамваями на конной тяге и храмами с позолоченными куполами.

Вместе с городами возникла необходимость в сборе налогов, а вместе с налогами возникла и проблема расхищения налогов. Пришлось опережающими темпами развивать культуру и религию. Даже не столько развивать, сколько подсказывать людям готовые решения. Поскольку все предложения выдвигали незнатные обычные люди и внедрение оных предложений проходило небезоблачно, со стороны казалось, что это собственное изобретение этой цивилизации.

За следующие сто лет злодеи пытались пять раз вторгнуться со всё более мощными силами. Им хватило даже первой ловушки, лабиринта на входе. В итоге двадцать миров освободились от деспотичных властителей, которые переехали жить в тела деревьев, а в заблокированном пространстве моего мира прибавилось пятьдесят законченных злодеев.

Агрессивные завоеватели были не единственной проблемой. На тридцатом году ко мне явилась команда из нескольких локальных богов и десятков поддерживавших их людей. Эта команда заявила, что принесла математически безошибочное счастье. Их представления о счастье сводились к построению тоталитарного распределительного государства. Я над ними посмеялся и посоветовал сначала дозреть в своих мирах. Команда попыталась меня пленить и присоединить мой мир силой. Их было много, поэтому превратить никого из них в деревья не получилось. Но первую ловушку они преодолеть не смогли и убрались, сильно побитые.

Дети, которых мы брали по обмену из соседних миров, возвращались обратно и рассказывали о том, какая хорошая жизнь в нашем мире. Локальные боги один за другим потянулись к нам на экскурсии. Многих я научил, как защищаться от поработителей, желавших насильно присоединить их миры. По их просьбе научил, бесплатно.

Со временем, когда все они научились говорить и убедились, что любовно ухаживать за своими людьми и развивать свои цивилизации куда забавнее, чем порабощать более слабые миры, отношения значительно изменились. Теперь они поняли, что мои предложения объединить миры были не порабощением, а предложением дружбы и сотворчества. Некоторые задумались о присоединении.

А на сто первый год, во время отражения очередного вторжения злодейской рати, появилась Жишуа. Надо сказать, что мне пришлось тяжеловато. Злодеи придумали несколько неожиданных приёмов, которые отразить в одиночку было затруднительно. Им удалось даже разрушить первую ловушку и закатать меня в камень. Служилые боги привели в действие вторую ловушку. Я успел освободиться наполовину, и тут через портал прошла женская фигура.

Девушка обвела удивлённым взглядом побоище и начала раздавать молнии.

У неё было другое тело. У неё было другое лицо. У неё изменилась манера двигаться. Но что-то в основе осталось прежним. Это была моя Жишуа, причём прошедшая Преображение. Её сила воздействия на материю и сознания превосходила мою. Она закатала в камень и завязала узлами всех злодеев быстрее, чем мои служилые боги успели спросить, кого это намыло приливом.

Потом Жишуа царственным шагом подошла ко мне и спросила:

— Господин, вот только оставь тебя ненадолго! Ты тут же влипнешь во что-нибудь, либо в камень, либо в число богов! А мне потом ищи тебя десятилетиями!

При слове «господин» мои служилые боги, подтянувшие тяжёлое оружие, расслабились. Я стряхнул с тела остатки камня, встал, выпрямился и торжественно спросил:

— Меня занесло в такую даль, что я даже не мог найти, где наши старые миры. Имитатор дерева мира до сих пор растёт, а до знакомых миров не дошёл. А ты как меня нашла?

Жишуа посмотрел на меня своими ясными глазами и как само собой разумеющееся ответила:

— Помолилась Создателю. Мне в ответ приснился сон, в котором была последовательность порталов. Я правда, по пути два раза её забывала, там было триста адресов, пришлось ещё два раза молиться и получать сны. И да, я скучала по тебе. Тебе, кстати, привет от папочки и мамочки.

Я обнял жёнушку и прошептал ей на ушко:

— Ты бы знала, как я по тебе скучал! Как дети и внуки?

— Их зовут Котёнковы. Они все очень разные, но про наш род говорят, что этот род издревле благородный и праведный. Говорят, что иногда слишком въедливый. Наша молодёжь считается очень завидной партией для супружества. Эти заразы называют меня «матриархом» и ничего не дают делать самой. У нас один правнук прошёл Преображение. Правда, эта душа не из наших первых детей, это светлая душа из числа первых учеников Полисания. Но господин Полисаний позволил ей родиться среди наших правнуков, в твоём локальном мире, и он там с детства интересовался полным совершенством. Так и прошёл.

— Даже правнуки опережают меня по развитию.

— Как сказать. К тому же теперь я рядом, подскажу, как бороться с гордостью. Тебе как, интенсивный курс с оскорблениями и унижениями, или только примером показывать?

— По ходу дела разберёмся.

— Мягкость и адаптивность — это очень мудро, мой господин, — глаза у Жишуа смеялись.

— Ты такая восхитительная, Жи.

Жишуа отключилась и начала стонать от переполнявшего её счастья. Ага, значит, способность погружать людей и других локальных богов в состояние полного счастья одним словом у меня как у главного бога этого мира тоже есть. Это хорошо.

До сих пор я не присоединял окружающие миры, так как вопреки всему надеялся, что когда-нибудь вернусь домой, к своим. А теперь, обняв Жишуа, я почувствовал, что мой дом со мной. Теперь можно и в планету превращаться.

Похоже, Создатель выдал мне задачку повышенной сложности. Даже у отца не было так сложно, не было такого агрессивного и дикого окружения. Но теперь я знаю, что справлюсь. Мне есть, ради кого создавать совершенный мир.

И всё было бы хорошо, если бы служилые боги не устроили восторженные вопли с танцами. От их восторгов все растения вокруг прибавили в росте вдвое.

Правду говорят, что всё проходит, тела гибнут, планеты рассыпаются, и только любовь живёт вечно.