Суккубы

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

— Я не буду их закапывать. Ты же эксперт в этом, не так ли? — Дюк усмехнулся. — Сколько младенцев ты всё-таки похоронил?

«Я должен избавиться от этого парня», — подумал Эрик.

У него болело горло, и он был голоден. Дюк откинулся на сиденье фургона, допивая последнее пиво.

— Пиво мертвеца определённо вкуснее обычного, — прокомментировал он. — В этом есть что-то интересное, ты знаешь?

Эрик поморщился, глядя на два тела. Они скоро начнут вонять. Не было ничего, что он мог бы использовать вместо лопаты, поэтому он вытащил каждого из них из фургона и оттащил их в лес. Их плоть была липкой, прохладной. Он прикрыл их, как мог, листьями.

«Покойтесь с миром», — подумал он.

— Слушай, приятель, я типа очень голоден, знаешь, я бы мог съесть лошадь, — отчаялся Дюк. — Сколько мы ещё будем здесь сидеть? Пойдём за едой, а?

Эрик пошёл закрывать двери фургона. У Дюка был при себе Webley, а дробовик был слишком далеко, чтобы достать его.

Они были здесь весь день; когда-нибудь им придётся переехать. Фургон не будет оставаться незаметным так долго; в конце концов, парень и его девушка объявились бы пропавшими без вести, и полиция сложила бы два и два.

— Мы должны двигаться сейчас, — сказал Эрик, его разорванное горло пульсировало при каждом слове. — Я хочу, чтобы ты ехал сзади, чтобы тебя не было видно через лобовое стекло.

Дюк выглядел оскорблённым.

— В чём дело? Почему я не могу ехать впереди с тобой?

— Потому что один парень с нелепыми белыми волосами менее заметен, чем два парня с нелепыми белыми волосами. Полицейские ищут двух парней. Давай, мы остановимся по пути и возьмём немного еды.

Дюк оживился.

— Да, чувак! Еда! Twinkies!

Эрик покачал головой и завёл фургон. Дюк забрался сзади. Они проехали несколько километров, не встретив ни одной машины. Попасть в Локвуд будет непросто; Пикман-авеню была единственным подъездом, и они должны будут проехать прямо мимо полицейского участка. Либо Бард, либо Байрон — один из них — вероятно, будут там. Эрику придётся объехать город и выбрать одну из грунтовых дорог через лес. Тогда он сможет пойти пешком.

— Вон там, — сказал Дюк. — Открыто двадцать четыре часа. Разве это не то, что нам нужно?

Большая вывеска устрашающе светилась в ночи.

«Отлично, — подумал Эрик. — Ещё один Qwik Stop».

Но им повезло; стоянка была пуста.

Эрик остановился. Ему было интересно, клюнет ли Дюк на его приманку?

— Подожди здесь, я скоро вернусь.

— Чушь, партнёр. Я тоже иду.

— Только один из нас может пойти, Дюк. Кто-то должен ждать в фургоне на случай, если нам придётся быстро убираться.

— Ты ждёшь в чёртовом фургоне. Я пойду. Что, если парень за стойкой тебя что-нибудь спросит? Ты не можешь говорить своим грёбаным голосом.

— Ты прав, Дюк, — подхватил Эрик. — Ты иди. Делай всё быстро, это не шоппинг. Возьми еду и батарейки для фонарика размера D. Бери вещи, плати за них и уходи. Не разговаривай ни с кем и не создавай проблем, хорошо?

— Конечно, приятель.

— Я серьёзно, Дюк. Не нужно проблем. Мы не можем рисковать.

— Не волнуйся, мужик.

— И никого не убивай, да?

— Да.

— Давай, Дюк. Скажи это. Скажи: «Я не убью кого-нибудь снова».

Сквозь ухмылку показались большие зубы Дюка.

— Я не убью кого-нибудь снова, чувак.

— Хорошо. А теперь побыстрее.

Дюк вылез из машины и вбежал в магазин.

«Это было легко», — подумал Эрик.

Он выпроводил Дюка из фургона, даже не напрягаясь. Был только один вариант. Просто уехать и бросить Дюка было бы бессмысленно. Во-первых, Дюк немедленно позвонит в полицию и сообщит им о местонахождении Эрика. Во-вторых, он изнасилует и убьёт ещё по меньшей мере дюжину человек, прежде чем его поймает полиция.

«Никаких больше невинных», — пообещал себе Эрик.

Он никогда в жизни никого не убивал, но убить Дюка было бы всё равно, что убить бешеную собаку. Ты должен убить эту собаку, прежде чем она попадёт на детскую площадку.

Как и предполагалось, Дюк оставил дробовик сзади. Эрик поднял его и вытащил пулю.

«О, нет», — вдруг подумал он.

Фары бороздили участок. Подъехал большой старый пикап Chevrolet. Флаг Конфедерации на заднем окне. Играла музыка ZZ Top. Вышли двое парней в джинсах и футболках, улюлюкая и жуя табак. И они были большими парнями, очень большими. На одной из футболок был изображён флаг Конфедерации и написано: «Попробуй сжечь этот флаг, ублюдок». На другой футболке был изображён Смурф, показывающий миру средний палец. Следом выскользнула худая блондинка с рябым лицом — обрезанные джинсы, шлёпанцы, татуировки. Все трое громко шумели, направляясь к магазину.

«Пьяные деревенщины», — возмутился Эрик.

Хуже деревенщин было только шумное, буйное, пьяное быдло. Как они.

А Дюк не любил деревенщин.

Дюк выскочил как раз в тот момент, когда они собирались войти в магазин.

— Милые волосы, — хмыкнул парень со Смурфом на футболке. — Хотя… скорее дерьмовые.

«Приятель, ты только что совершил самую большую ошибку в своей жизни», — подумал Эрик.

— Что это сейчас было, приятель? — спросил Дюк.

Трое деревенщин рассмеялись. Дюк смотрел. Эрик должен был признать, однако, что Дюк действительно выглядел нелепо: толстый хронический социопат с остриженными белыми волосами и несоответствующей по размеру одеждой стоял на стоянке Qwik Stop, обхватив одной рукой пакет с продуктами, полный Twinkies и Hostess Ho Ho’s.

— На что пялишься, толстяк? — спросил парень в футболке с флагом.

— На двух деревенских педиков и плоскую цыпочку с лицом, которое выглядит так, будто его проткнули ботинками для аэрации газона. Вот на что я пялюсь, — ответил Дюк.

Трое деревенщин не могли поверить этому ответу. Это был чистый здравый смысл: возражать большим, пьяным, некультурным деревенщинам было достаточно плохо, но намекать на то, что они имеют альтернативную сексуальную ориентацию, было экспоненциально хуже.

Наконец пауза закончилась. Парень в футболке с флагом выплюнул струю табачного сока на ботинок Дюка.

— Меня это не беспокоит, — ответил Дюк на этот жест. — Это даже не моя обувь. Это твоего папы. Я взял её из его шкафа прошлой ночью, когда трахал твою маму. А что это у тебя во рту? Собачье дерьмо?

Затем блондинке:

— Отрасти сиськи, лицо-кратер.

— Ты не можешь так со мной разговаривать! — взвыла блондинка.

— Чёрт, милая, я видел листы фанеры с бóльшей грудью, чем у тебя, — дразнил Дюк. — И это лицо — о-о-оу е-е-е! Укромных уголков и закоулков больше, чем в английском кексе.

— Да пошёл ты, жирный козёл! Съешь дерьмо и сдохни!

— Твой папа ест дерьмо каждую ночь. Когда приходит трахать тебя, — Дюк издал грубый смешок. — Знаешь, что он мне сказал? Он сказал мне, что у тебя самая большая «киска» по эту сторону Миссисипи. Сказал, что ты также отсасываешь у сельскохозяйственных животных. Это правда?

— Джори! Джим Боб! — блондинка завопила громче. — Вы позволите ему так со мной разговаривать?

Выпучив глаза, парень в футболке Смурфа шагнул вперёд. Дюк сказал:

— Знаешь, что твоя мама сказала мне прошлой ночью, я имею в виду, прошлой ночью, когда она лизала мои яйца? Она сказала, что вы двое трахаетесь друг с другом. Это правда?

Затем подошёл парень в футболке с флагом и сжал кулак размером с крокетный мяч и, вероятно, такой же твёрдый.

Дюк ухмыльнулся.

— Это правда, что ты отсасываешь своему отцу? Это то, что я слышал. Когда твоя подружка без сисек, швейцарский сыр вместо лица, не сосёт ему, то это делаешь ты.

К этому моменту Эрик мог только качать головой.

Дюк возмутился.

— Ты собираешься и дальше нюхать цветы, деревенщина? Просто будешь стоять там, или ты собираешься что-то делать, педик?

— Всё, толстяк, — сказал парень в футболке с флагом.

— Мы надерём твою толстую задницу, — пообещал парень со Смурфом на футболке.

— Порвите его грёбаную жопу! — закричала блондинка.

Дюк громко рассмеялся.

— Эти две анютины глазки? Их не выпустят из детского сада. У них время сна.

Парень в футболке с флагом помчался.

Дюк был довольно хорош в своей технике — это было почти волшебно. В долю секунды пакет с Twinkies и Hostess Ho Ho’s упал, а в руке Дюка оказался большой револьвер Webley.

Трое деревенщин замерли.

— Оу, оу, мы не хотим никаких неприятностей, чувак! — заикался парень со Смурфом.

— Ага, чувак, — предложил парень с флагом. — Мы просто пошутили.

«Нет-нет-нет», — подумал Эрик.

— Пошутили, — повторил Дюк. — Ну, я тоже просто шучу. Как насчёт шуток?

Дюк выстрелил прямо в голову парню в футболке с флагом Конфедерации, которая мгновенно лопнула. Выстрел прогремел, как пушечный взрыв. Мозговая масса выплеснулась на витрину Qwik Stop, запятнав вывеску: «Кола Briardale! Шесть штук за один доллар шестьдесят девять!»

Девушка дёрнулась. Ей удалось убежать примерно на полтора ярда, когда прогремел второй снаряд. Невероятно большая пуля Webley 455-го калибра попала ей в основание позвоночника, подхватила и уронила. Без поддержки целых позвонков она лежала на асфальте, сложенная пополам.

Дюк, казалось, был доволен этим эффектом.

— Бедная маленькая свинка, — издевался он с южным акцентом. — Похоже, она отсосала свои последние хуи, вот так. А как ты, Джим Боб, приятель?

Парень в футболке со Смурфом вздрогнул, подняв руки.

— Послушай, чувак, у меня есть деньги и всё такое. Там также хороший грузовик. Возьми его. Только не убивай меня.

— Что ж, это очень великодушно с твоей стороны, — ответил Дюк. — Но сначала ответь мне на один вопрос, хорошо?

— Конечно, чувак.

— У тебя есть яйца?

Парень в футболке со Смурфом выглядел растерянным.

— Хм-м-м?

— У тебя есть яйца? — повторил Дюк медленнее.

— Ну да… конечно.

Дюк выстрелил из Webley парню в промежность.

— Уже нет! — праздновал он.

Парень в футболке со Смурфом рухнул, взревел и схватился за пах, из которого теперь довольно обильно хлестала кровь. Всю дорогу обратно в магазин Дюк смеялся. Клерк брал трубку.

— Пососи мои яйца! — прозвучала знакомая фраза.

Прогремел ещё один взрыв. Голова клерка разлетелась.

— Чёрт меня возьми, если я плох! — воскликнул он, когда вернулся на улицу. — Ты видел этот выстрел? — сказал он Эрику.

Но Эрик опустил голову на руль, сокрушаясь. Дюк выстрелил ещё раз в голову парню в футболке со Смурфом, чтобы прикончить его. Затем он проделал лунную походку, хохоча, к блондинке, которая всё ещё дёргалась, согнувшись пополам. Он выстрелил ей в лицо.

— Чёрт возьми, Дюк! — крикнул Эрик в окно. — Ты сказал, что не убьёшь кого-нибудь снова!

— Я так и сделал, — защищался Дюк. — Я не убил кого-нибудь. Я убил их всех! — затем он запрокинул голову и рассмеялся.

Руки Эрика на дробовике стали липкими. Он чувствовал жар на своих коленях. Дюк не торопился, он вытаскивал кошельки из карманов джинсов, в которых теперь были одеты мертвецы. Затем он взял пакет с едой и вернулся к фургону.

— Расслабься, — сказал он. — Не осталось никого, кто мог бы рассказать эту историю.

Но тут он открыл пассажирскую дверь. Его взгляд остановился на дробовике, который Эрик поднял на уровень груди.

— Да что ты… хуесоска-фея, пидор, перебежчик, ублюдок…

БА-БАМ!

Патрон двенадцатого калибра попал Дюку в грудь. Массивная вспышка осветила фургон, как молния. Дюк отлетел назад и приземлился на спину. Эрик сделал ещё один выстрел и снова попал в торс Дюка. Затем снова и снова.

— Прости, Дюк, — пробормотал он.

Затем он уехал и направился по тёмной дороге.

Эрик был довольно интеллигентным человеком. Он также был более наблюдательным, чем большинство. Однако сегодня ночью его бдительность ускользнула. Ранее он отметил, что в коробке, которую они забрали из полицейской машины Люнтвилля, были дорожные сигнальные ракеты, боеприпасы и прочие предметы. В ней также находился бронежилет марки «Второй шанс».

Эрик не заметил, что жилет пропал.