Суккубы

ГЛАВА ПЯТАЯ

Старик увидел ужас в своём сознании. Он увидел их.

Он видел их обнажёнными, молящимися перед своей богохульной плитой.

Он видел их открытые лица, их мягкие руки, тянущиеся к чему-то. К чему? От звука их заклинаний его тошнило, но не так сильно, как от того, что они заставляли его делать. Скирор, как его прозвали, резчик.

— Дай нам эльмессе. Вихан для этой свиньи.

Он не мог сопротивляться им, никто из них не мог. Он хорошо владел ножом, мастерски; ощущение не поддавалось описанию. Женщину освежевать, мужчину разделать. Однажды ни заставили его отрубить голову девушке и обескровить её.

— Отлично освежает! — и они смеялись, выпивая.

Затем они заставили его смотреть, как несколько из них прелюбодействовали с трупом.

— Дай нам лоф! — кричали они. — Дай лоф!

Другие разожгли огонь для более мелкого и более мощного лофа.

Он даже никогда не ел с ними.

— Не волнуйся, дорогой, — раздался теперь мягкий голос вифмунук. — Это заставит тебя чувствовать себя лучше.

— Нет, пожалуйста.

«Они убивают меня», — подумал он.

Несколько фигур окружили его. Он лежал парализованный на кровати. Они проделывали это с ним уже несколько недель — с каждым днём ​​он чувствовал себя всё более мёртвым. Несколько младших смотрели сзади, их лица сияли от удивления, их обнажённые тела источали юность. Но теперь он был высохшим, сморщенным, как сухофрукт.

— Ты уверен, что это безопасно?

Мужской голос ответил:

— Конечно. Он лишь на время замедляет частоту сердечных сокращений и сужает сосуды головного мозга. Повреждение мозга будет незначительным для смерти, но достаточно значительным, чтобы вызвать желаемый эффект.

— Хорошо. Только не убивай его.

Игла вонзилась ему в руку. Холодный прилив.

Из чёрного пространства вифмунук протянула руку.

— Давайте, девочки. Вы можете подойти и потрогать.

Сначала они робко подошли, а потом бросились вперёд. Их маленькие груди покачивались, когда они наклонялись. При извлечении шприца одна слизывала кровь с прокола. Вскоре руки рыскали по его старой коже. Они хихикали.

— Это провидение, — прошептала вифмунук. — Какая чудесная вещь, да? Возложить руки на плоть провидения.

Девушки казались благоговейными. Они возились с ним, как с животным в контактном зоопарке.

«Я экспонат», — подумал он, когда его зрение потемнело.

В комнате было тепло, его кровь превратилась в ил. Он вздрогнул, когда мягкая рука осторожно сжала его гениталии.

— Нет, милая, ты не должна этого делать. Он очень особенный хасл.

Рука соскользнула.

«Просто дайте мне умереть», — подумал старик.

Но они этого не сделали. Вместо этого они убивали его изо дня в день, по кусочку за раз. Теперь он почти ничего не видел.

Но хуже были вещи, которые он видел в своём сознании.

«Просто позвольте мне умереть и отправиться в ад».

— Хватит, — раздался материнский голос вифмунук. — Мы не должны его слишком волновать.

— Такие милые девушки, — прокомментировал мужской голос.

— Да, не правда ли?

Руки ускользнули. Молодые фигуры отступили.

— Доэфолмон скоро наступит, — радостно провозгласила вифмунук. — Вы можете поиграть сегодня ночью, если хотите.

— О, да! — воскликнула одна.

— Нам бы этого хотелось! — воскликнула другая.

— Но сначала вы должны поесть, чтобы прокормиться. Пойдёмте теперь есть.

Вифмунук вывела пару девушек из комнаты.

— Почему ты так со мной поступаешь? — успел проскрежетать старик.

Мужская фигура повернулась.

— О, да ладно, не будь таким. Как она сказала, это провидение, и ты его часть. Мы все. Это привилегия.

Он закрыл сумку, в которой принёс иглы и яд.

— Спокойной ночи, старый друг, — сказал он.

Старик начал биться в конвульсиях.

Эрик смотрел в зеркало заднего вида.

— Сначала мы бросим грузовик.

— Хм-м-м? — спросил Дюк.

— Они знают, на чём мы уехали, — скрипел голос Эрика. — Могу поспорить, что они уже получили сигнал на все посты на этот грузовик. Если мы не избавимся от него прямо сейчас, нам конец.

Дюк не казался заинтересованным; он рылся в кошельке начальника газона.

— Чёрт, — выплюнул он. — Всё, что у этого ублюдка было при себе, — это шесть баксов. Нам нужны деньги, чувак.

— Мы можем получить деньги позже. У меня есть тайник.

Дюк огляделся.

— Что ты имеешь в виду?

Эрик похитил для них много людей, для их отвратительных хюсфеков. Большинство из них были беглецами и бродягами, но время от времени он натыкался на кого-нибудь с деньгами. Эрик всегда брал деньги. За те годы, что он служил им, он накопил по меньшей мере тысячу долларов. Он хранил их в подвале церкви вместе со своими вещами.

— Только не беспокойся об этом. Все деньги, которые нам нужны, я спрятал там, где раньше жил.

— Туда, куда мы направляемся?

— Ага. Маленький городок под названием Локвуд, в получасе езды.

Внезапно Дюк просиял; в бардачке он нашёл большой нож в ножнах.

— Gerber. Вроде того, что у меня был.

Это было нехорошо. Сбежавший эротоманический социопат с ножом, вероятно, не добавит ничего радостного. Эрик знал, что ему придётся быть очень осторожным.

— Послушай, Дюк, ты не можешь сейчас творить всякую чушь. Ты начинаешь то, что у нас уже было. В следующем десятилетии у нас будет «четыре балла» в классе предосторожности.

Дюк не любил, когда ему говорили, что делать.

— Нет, это ты послушай меня, фея. Я ни от кого не подчиняюсь приказам, особенно от таких педиков-убийц, как ты. Мы бы даже не вылезли из этой дыры, если бы у меня не хватило смелости задрать этих двух хуесосов. Я не видел улицы с тех пор, как грёбаный Рейган стал президентом. Я собираюсь немного повеселиться, и никто меня не остановит, и если тебе это не нравится, просто скажи, — Дюк, сверкая глазами, перебирал нож.

«Осторожно, осторожно».

— Я слышу тебя, Дюк. Расслабься. Всё, что я хочу сказать, это то, что с этого момента мы должны быть очень осторожны. Можешь повеселиться, только осторожно, ладно?

— Ага. Осторожно, точно.

— И поскольку я знаю эту местность лучше, чем ты, возможно, будет лучше, если мы поступим так, как я это вижу? Я знаю все просёлочные дороги, все близлежащие города. Хорошо?

— Конечно. Ты мозг, а я стальные яйца. Меня это устраивает. Только до тех пор, пока у нас есть взаимопонимание.

«Слава богу», — подумал Эрик.

Ещё одна вещь в их пользу заключалась в том, что пациенты классов II и III должны были носить обычную одежду, а не больничное бельё. Но у них всё ещё были их лица.

— Ещё одна вещь, которую мы должны изменить, — это то, как мы выглядим. Постричь волосы, покрасить их и всё в таком духе. И, наверное, тебе стоит избавиться от этих бакенбардов.

Дюк безнадежно погладил упомянутые бараньи завитушки.

— Да, пожалуй, ты прав. Завтра у хуесосов наши фотографии будут во всех газетах.

— И, возможно, вечером по телевизору. Но, как я уже сказал, первым делом мы должны найти новый комплект колёс.

— Круглосуточный магазин, — поделился своей мудростью Дюк. — Раньше я постоянно воровал машины у магазинов. Большинство людей считают, что они будут входить и выходить очень быстро, поэтому многие из них оставляют ключи в замке зажигания.

Хорошая идея, но было слишком много недостатков.

— Мы не можем просто взять машину, Дюк. Если всё, что мы сделаем, это возьмём машину, владелец сразу узнает и вызовет полицию. Копы будут знать, какую машину нужно искать, и это та же проблема, что и у нас сейчас.

Острая улыбка Дюка показала, что он понимает ситуацию.

Эрик продолжил:

— Значит, мы должны похитить и владельца. И мы должны сделать это так, чтобы никто не увидел. Если не будет свидетелей, некому будет сказать копам, какую машину мы угнали.

— А не посмотрел бы ты туда! — воскликнул Дюк.

Прямо впереди вырисовывался знак: Qwik Stop.

Эрик остановил пикап у мусорного контейнера, где его не было видно с главной дороги. Перед входом стояли две машины: грязный Dodge Colt и старый бежевый универсал Plymouth.

— Две машины перед входом, — заметил Эрик. — Это означает, что один покупатель в магазине. Вторая машина принадлежит тому, кто работает внутри. Вот что мы делаем. Мы заходим, как будто что-то ищем, ждём, пока клиент уйдёт. Затем ты вырубаешь человека, работающего в магазине. Мы возьмём его ключи, заберём его с собой и умчим.

— Конечно, — сказал Дюк.

Он сунул нож под рубашку.

Когда они вошли, звякнул колокольчик. Пожилой лысый мужчина за прилавком поднял голову. Эрик был прав в своём предсказании: был только один покупатель, румяная блондинка с короткой стрижкой и в оранжевой майке. Она стояла, согнувшись на тощих ногах с острыми коленями, прежде чем её зад выпрямился, яростно постукивая ногой в сандалии.

— Святой Иисус, папаша, — пожаловалась она с надрывом. — Доллар девяносто за полгаллона? Что это за прайс?

— Не я устанавливаю цены, — ответил старик, хмурясь.

Эрик и Дюк изучали журнальную стойку впереди. «Ребёнок родился с татуировкой Элвиса», — хвасталась обложка Enquirer.

— Осторожнее с оружием, — прошептал Эрик. — Здесь много лавочников держат оружие под прилавком.

— Я не боюсь никакого оружия, — Дюк искоса посмотрел на блондинку.

«О, нет», — вдруг подумал Эрик.

— Я не буду платить доллар девяносто за полгаллона молока.

— Отлично. Купите молоко в другом месте, — старик пожал плечами.

— Так и сделаю! — блондинка наклонилась к прилавку.

— Когда девушка уйдёт, — прошептал Эрик, — мы схватим старика.

Но Дюк смотрел на блондинку, когда она нагнулась.

— Изменение планов, партнёр, — прошептал он в ответ. — Мы берём девку.

Эрик должен был знать, что что-то подобное может произойти.

— Чёрт возьми, Дюк, — прошептал он ещё яростнее. — Если мы это сделаем, старик увидит! Он расскажет копам, какую машину мы угнали!

— Заткнись! — ответил Дюк. — Мы берём девку.

— Ни в коем случае, Дюк! Мы договорились сделать это, я…

— Заткнись, я сказал.

— Это вам не библиотека, ребята, — сказал старик. — Вы оба можете купить один из этих журналов или можете уйти.

Эрику стало плохо. Блондинка закашлялась.

— Доллар чёртов девяносто, я говорю, что не могу поверить в это!

— Мы не хотим никаких журналов, папаша.

Дюк неуклюже подошёл к стойке.

— Тогда чего вы хотите?

Блондинка шла по проходу.

«Ой, нет-нет-нет!» — только и мог подумать Эрик.

— А вот пачку Kools не помешает, — сказал Дюк, показывая ухмылку.

«Нет-нет-нет-нет-нет…»

Когда старик повернулся, чтобы взять сигареты, Дюк вонзил нож ему в поясницу.

Старик закричал.

Блондинка уронила молоко и завизжала.

Эрик вскрикнул:

— Чёрт возьми, Дюк!

— Вот, папаша, — Дюк усмехнулся. — Как тебе?

Блондинка, всё ещё крича, бросилась назад. Эрик схватил её, но это было всё равно, что бороться со смазанной жиром змеёй.

Дюк продолжал хихикать, опустошая кассу. Старик кувыркнулся лицом вниз на пол. Тёмная кровь хлынула из отверстия над правой почкой.

Блондинка шлёпала, била кулаками и царапала изо всех сил. На мгновение она оказалась сверху Эрика, в её глазах была ярость, а зубы щёлкали. Эрику пришлось удерживать её, чтобы она не укусила его за лицо.

— Чёрт меня возьми, если ты был не прав, фея, — праздновал Дюк. — Смотри!

Под прилавком он нашёл большой старый револьвер Webley. Он держал его как приз.

Когда Эрик, наконец, поднял блондинку, она вскрикнула и пнула его прямо между ног.

— Злобная мелкая пизда, не так ли? — Дюк расхохотался.

Эрик упал.

Дюк махнул рукой.

— Привет, дорогая. Невежливо уходить, даже не поздоровавшись, правда?

Блондинка побежала к двери. Дюк усмехнулся из-за прицела Webley и выстрелил. Гигантская пуля попала блондинке в левую ягодицу, раздробила бедро и повалила на пол.

— Чёрт, фея, — Дюк усмехнулся. — Ты позволил женщине надрать тебе задницу.

Старик всё ещё бурлил собственной кровью.

— Послушай, — заметил Дюк. — Старый ублюдок обосрался… Отбой, папаша.

Он сделал второй выстрел в голову старика, которая тут же взорвалась, как дыня, упавшая с большой высоты.

— Я думаю, что теперь нам не стоит беспокоиться о том, что он что-то расскажет копам, а? Ты как думаешь?

Эрик подтянулся.

— Чёртов сумасшедший психопат! — крикнул он, хрипя. — Мы не вышли из психушки и пятнадцати минут назад, а ты уже убил трёх человек!

— Это блеск, не так ли? — Дюк рассмеялся в ответ.

Лицо блондинки покраснело от боли и крика. Её кость забавно торчала из бедра, когда она пыталась ползти перед пятном крови.

Дюк сунул деньги вместе с коробкой патронов в пластиковый пакет с надписью «Qwik Stop, счастливое место для покупок».

— Давай, фея. Помоги мне с девчонкой.

Блондинка рыдала, дрожа, когда её выносили. У универсала были ключи в замке зажигания. Эрик завёл его, а Дюк положил блондинку сзади.

— Рад, что это не моя машина, — Дюк усмехнулся. — Эта девка истекает кровью повсюду. Но зато у неё есть миленькие сиськи.

Эрик крутил руль изо всех сил. Девушка стабильно визжала.

— Мы не можем просто позволить ей умереть, — крикнул Эрик. — Нам придётся подбросить её в больницу или что-то в этом роде.

Ухмылка Дюка вспыхнула в зеркале заднего вида.

— О, мы её подбросим, ​​хорошо. Но не в больницу. И не раньше, чем я закончу.

«Что я упустил?» — подумал Эрик.

Девушка кричала и кричала, пока Дюк стаскивал с неё шорты. Он повернул её ногу, фыркнув от смеха, и она потеряла сознание.

— Давно не слышал, чтобы женщина так кричала. Это делает мою палку твёрдой!

Эрик слышал, как скрежещут раздробленные бедренные кости.

— Да, сэр, есть миленькие маленькие сиськи, — одобрил Дюк и натянул ей на голову оранжевую майку. — Однако я очень её задел. Как будто по ней можно было проехать на грузовике.

Эрик оцепенел, пока вёл машину.

«Это всё моя вина», — подумал он.

Ему не следовало брать с собой Дюка. Он должен был найти способ выбраться сам.

— Эй, фея, смотри. Посмотри, как настоящий мужчина обращается с женщиной.

Сумасшедшее лицо Дюка, ухмыляющееся злобой, опустилось. Он грыз, кряхтя, откусил сосок и выплюнул в окно.

Эрик не сводил глаз с дороги. Его сердце всё ещё колотилось. У Дюка были нож и пистолет — Эрик был беспомощен.

«Всё моя вина», — думал он снова и снова.

Он вздрогнул, когда услышал, как Дюк расстёгивает штаны.

«Всё моя вина…»

Дюк дважды изнасиловал девушку; после второй кульминации она казалась мёртвой.

— Ты уже умираешь от меня? — спросил он и воткнул нож прямо ей в анус. Она брыкалась и плакала. — Думаю, ещё нет!

Затем он ещё немного поработал над ней ножом, для убедительности, пока она не умерла.

— Увидимся позже, детка, — сказал Дюк, когда закончил. Он открыл заднюю дверь. — Удачного приземления. И передай Святому Питу большой поцелуй от Дюка.

Он вытолкнул её за дверь. Ветер помчался следом. Обнажённое тело рухнуло с дороги в высокую траву.

Дюк наклонился вперёд, ухмыляясь. Он обнял Эрика.

— Знаешь, я не получал такого удовольствия со времён старшей школы.

Эрик только и мог, что вести.

Впереди зелёный дорожный знак гласил: «До Локвуда пятнадцать миль».