Суккубы

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Энн задумчиво перебирала билеты на самолёт.

— Я хочу, чтобы ты разобрался с этими жуликами из Delany сегодня вечером; дай мудакам достаточно времени, чтобы потушиться, но недостаточно времени, чтобы сделать работу, а также получи ответы на запросы документов Уинтерса. Сегодня вечером.

— Сегодня вечером? — спросил помощник. Он был молод и худ, в глазах его читался голод. — Это будет тяжело.

— Ты тот, кто хочет стать юристом по судебным разбирательствам. Сделай эти вещи сегодня вечером.

Помощник кивнул, попытался улыбнуться.

— Я просмотрела документы, отмеченные тобой как привилегированные, — продолжала она, но пальцы её не отрывались от билетов. — Я думаю, что мы, вероятно, правы, но меня беспокоят шесть внутренних меморандумов о процедурах технического обслуживания. Если болты треснули во время полёта самолёта, ничего страшного. Нам просто нужно убедиться, что болты обслуживаются в соответствии со стандартными рабочими процедурами. Так что нам нужно связаться с этими парнями и найти прочную основу для всего, что Весёлый Роджер готовит в ожидании судебного разбирательства.

«Весёлый Роджер» был тем, что они называли оппозиционной фирмой. Они были ещё хорошо названы. Фирму Энн прозвали «Змеиная яма».

— Ну, — ответил помощник, — они не были адресованы внутреннему юрисконсульту, так что здесь мы можем быть немного слабы.

— Я знаю, но эти домашние ребята могли звонить адресатам и просить это в служебной записке. Я оставлю дело тебе и Карлу, чтобы принять окончательное решение.

«Боже, я не могу дождаться, чтобы выбраться отсюда», — подумала она.

— Конечно, — сказал помощник.

— И помни, когда я вернусь, у нас будет всего неделя, чтобы получить предварительные инструкции присяжных по делу JAX Avionics. Тебе тоже придётся с этим смириться.

— Верно, — сказал помощник.

— Я ухожу отсюда, — сказала Энн. — Удачи. Ты знаешь мой номер на случай, если я тебе понадоблюсь.

— Хорошо, Энн. Надеюсь, вы хорошо проведёте время, — он сделал паузу, улыбнулся. — Вы летите авиакомпанией Air National?

— Конечно, нет. Атлантический океан, на мой взгляд, слишком холодный.

Помощник рассмеялся и ушёл.

Энн почувствовала себя странно легко при мысли о том, что на неделю уедет из фирмы. Обычно она не могла отказаться от этих вещей. Однако сегодня она не могла дождаться. Теперь она была партнёром — другие служили ей. В конце концов, у них было прозвище для неё, что-то противное, типа «Дьяволица» или «Тысячезубая Энн». Партнёры же нецензурные прозвища считали тайным моментом.

Она выключила свет в офисе и закрыла дверь.

Внезапно она вздрогнула. Но было не холодно.

«Кто-то только что прошёлся по твоей могиле», — так ей говорила мать в детстве.

Что это было?

На секунду ей показалось, что она покидает фирму навсегда.

Мартин и Мелани собирали вещи, когда она вернулась домой. Их волнение было очевидным — они суетились с широкими улыбками на лицах, стереосистема Мелани грохотала.

«Это будет здорово», — подумала она и сбросила пальто.

— Я дома, — сказала она.

Она подняла билеты.

— Привет, мам! — поздоровалась Мелани.

Мартин подошёл и поцеловал её. Он нетерпеливо посмотрел на билеты.

— Это будет здорово, — сказал он.

— Недавно я подумала то же самое.

— Всё хорошо на работе?

— Ага. Следующие девять дней я не юрист.

— А я не учитель.

— А я не ученица! — добавила Мелани.

«На этот раз мы станем семьёй», — подумала Энн.

— Маршрут полностью спланирован, — сказала она за ужином.

Мартин приготовил одно из своих любимых кулинарных изобретений, которое он назвал «Морепродукты и паста поэта в миске». Это было просто, но довольно вкусно: макароны в оливковом масле, немного чеснока и молотого красного перца, с варёными креветками и двустворчатыми моллюсками.

— Когда мы пойдём в Лувр? — спросила Мелани и проткнула креветку.

— Дни со второго по четвёртый. Это большое место, милая. Чтобы всё это увидеть, нужны дни.

— Мы можем пообедать в кафе, где Сартр познакомился с Де Бовуар. Какое вдохновение, — сказал Мартин. — Может быть, мне стоит взять пишущую машинку?

— Возьми блокнот и карандаш, Мартин, — предложила Энн. — Сартр написал «Нет выхода» карандашом.

— Хорошая точка зрения.

— Можем ли мы сходить на Metal Urbain? — спросила Мелани. — Это в одном знаменитом клубе Новой волны на Пигаль. Там играют все великие группы.

— Э-э-э… — запнулась Энн.

Мартин взглянул на неё.

— Конечно, дорогая.

«Взять затычки для ушей», — напомнила она себе.

— И мы поедим в «Тайлевент»; это один из лучших ресторанов в мире — не в обиду твоей стряпне, дорогой.

— Ничего страшного, пока ты за всё платишь, — пошутил он.

Но это была не шутка. В последний раз, когда она была в «Тайлевент» с клиентом из Dassault, чек на двоих составил около семисот долларов.

— Мы также пойдём в Музей современного искусства Орсе, где есть все экспрессионистские вещи, и в Центр Помпиду.

— Это будет чертовски здорово! — воскликнула Мелани.

Мартин рассмеялся.

— Возможно, это будет даже лучше, чем здорово.

Но Энн почувствовала разочарование. Она побывала во всех этих местах, когда у них был Dassault в качестве вспомогательного клиента, и ей было всё равно. И всё же Мелани, её собственная дочь, очень хотела увидеть эти музеи, а Энн даже не думала об этом.

Она вытащила из раковины своего последнего моллюска, когда зазвонил телефон.

— Я возьму, — сказал Мартин.

— Наверное, это тот парень с жутким голосом, — предположила Мелани.

— Нет, позвольте мне сделать это, — настаивала Энн.

Это было единственное, в чём она хотела разобраться.

— Алло?

Линия как будто дрейфовала. Она подумала о пустошах. Она услышала далёкий грохот грузовиков на автостраде.

Разбитый голос звучал влажно, напряжённо.

— Энн Славик?

— Это кто? Почему вы звоните мне?

Мартин встал.

— Слушай, — скрипнул голос. Он снова застопорился, словно каждое слово требовало упорного усилия. — Не приезжай, — сказал он.

— Что? Это кто! — спросила Энн.

— Ты меня не знаешь.

— Кто это, чёрт возьми!

— Просто… не приезжай.

— Дай мне трубку, — сказал Мартин.

Она удержала его.

— Не приезжать куда? — спросила она у звонившего.

Голос звучал отрывисто.

— Возьми свою дочь… Убирайтесь подальше.

— Если вы не скажете мне, кто вы…

Голос скрежетал, но Мартин выхватил трубку.

— Слушай, сукин ты сын, — сказал он. — Не звони сюда больше, или я отслежу телефон. Я пришлю полицию на твою больную задницу, ты меня слышишь? — Мартин посмотрел на телефон, сжав губы. — Он повесил трубку, — сказал он.

— Кто это был, мама? — спросила Мелани.

— Никто, дорогая.

— Какой-то бред, вот и всё, — добавил Мартин. — Что он сказал?

«Не приезжай, — подумала она. — Возьми свою дочь… Убирайтесь подальше».

Что он мог иметь в виду?

Однако больше всего её беспокоило то, что сказал голос, когда Мартин брал трубку.

«Луна, Энн. Ты помнишь? — спросил скрипучий голос. — Посмотри на луну сегодня ночью».

Вниз по склону по шоссе сто пятьдесят четыре с рёвом проносились грузовики.

Эрик повесил трубку таксофона.

— Ты звонишь по своему драгоценному номеру? — спросил Дюк, когда его приятель вернулся к фургону.

Он ел бисквиты Twinkies.

— Ага, — прохрипел Эрик и закрыл дверь.

Дюк усмехнулся, показывая крем между зубами.

— Ты сбежал из психбольницы только для этого, да? Просто позвонить?

— Не совсем.

— Кто это был?

— Прошлое, — сказал он.

Дюк усмехнулся.

Эрик выехал на фургоне со стоянки грузовиков. Дюк прихватил более ста долларов на Qwik Stop. С тех пор они купили электробритву Norelco, немного еды, различную одежду и краску для волос.

«Она приедет», — подумал Эрик.

Он надеялся, что загадочное предупреждение сработает, но почему-то теперь он знал, что это не сработает.

Провидение, как они это называли.

— Куда теперь, фея?

— Дюк, пожалуйста, не называй меня так.

Дюк хлопнул Эрика по спине.

— Я просто шучу, чувак. Мы приятели, верно?

— Ага. Приятели.

— Так куда, приятель?

«Домой, — подумал он. — Она собирается приехать, и она собирается привезти свою дочь».

— Мы найдём какой-нибудь отдалённый мотель на сегодняшнюю ночь. Нам нужно изменить то, как мы выглядим, и немного отдохнуть.

— Что тогда?

— Завтра мы поедем в Локвуд.

Дюк расхохотался.

— Звучит неплохо, фе… я имею в виду, приятель. У меня нет ничего против, — он запихнул в рот ещё один бисквит Twinkie.

«Домой, — подумал Эрик. — Провидение».

Он вёл машину по шоссе. Он не смотрел на луну.