Светская дурь

Больница в Брикстоне

Но это было не самым плохим, что случилось в тот вечер.

За два часа до того, как Эмили наконец-то села в такси и направилась на север от реки, был подстрелен Тревор, растаман, который вытащил ее из канавы и привел в свой дом. Сейчас он лежал в больнице, серьезно раненный, но всё же побеспокоившийся сделать заявление.

– Послушайте, если я и растаман, это не значит, что я драгдилер. Я работаю в магазине, что торгует велосипедами. Я не знаю, что произошло, ясно? Мы отдыхали в моем доме, вот и всё. Музыку слушали, травку курили, все как всегда. Моя старуха вернулась домой с работы, вот и всё, она почти что одна из ваших, она же дорожный инспектор, и у нее на плече имя написано. Она готовит превосходную баранину мне на ужин, и всё идет путем. У меня и до этого были друзья… Нет, я всех их знал, кроме одной ненормальной белой девки. Ее, кажется, Эмили звали, но не важно, дело не в ней, ребята, потому что она отправилась себе дальше отрываться, и в доме был только я и моя старуха. Поэтому, как я и сказал, всё было тихо-мирно, когда вдруг заявился этот белый придурок прямо с улицы. У нас дверь почти всегда открыта, потому что приходят ребята, а я не хочу вставать каждый раз на звонок, когда сижу себе удобно. В общем, этот придурок входит, и я точно понимаю, что он обдолбался по самое не хочу, блин. Ну и видок у него был, бешеный передоз, у него везде были следы, мать его: на руках, на шее, хер его знает где еще, и он таращился, как бешеная собака. Поэтому я сразу сообразил, что ему нужно ширнуться, а он видит, что чернокожий сидит и курит у себя дома, и, может, он подумал, что я дракона гоняю, или что там еще. Поэтому я начал ему объяснять, что героина у меня нет, я больше не торгую, и в дом никого, кроме друзей, не пускаю, и что он может валить отсюда по первому желанию, а именно прямо сейчас, и тут он как заорет: «Я забираю твою сучку! Ублюдок! Она будет работать на меня!» У него был французский акцент, или типа того, не знаю, но точно европейский, и я ему говорю, что ни хрена не врубаюсь, о чем он говорит, и потом этот сукин сын достает пушку и стреляет в меня! Ё-моё! Я поверить не мог! Я никогда даже не видел пистолета, а этот урод стреляет в меня, но он в говнище, поэтому попадает мне в ногу, как вы видите, и потом – БАМ! – получает огромным горшком с тушеной бараниной, потому что моя старуха не сидит сложа руки, вы понимаете, о чем я? И еще с ней не побалуешь. В общем, он падает, и именно тогда мы вызвали вас, ребята. Я не знаю, почему он в меня стрелял, но намотайте себе на ус, парни, он точно думал, что у меня есть нужная ему женщина. А больше я ничего не знаю.