Светская дурь

Больница «Юниверсити-Колледж», W1

Анджела Педжет была немного удивлена, когда Саманта вошла с ними в кабинет доктора Уэллборн. Даже в это напряженное и отчаянное время она не могла не подумать, что разговор, который будет там вестись, определенно касается только ее, Питера и врача. Она ничего не сказала, но ее взгляд сказал всё.

Саманта съежилась, словно ужаленная.

– Вы хотите, чтобы я… подождала снаружи, Анджела?

– Ну, Саманта, я правда не знаю, это всё так дико… Но полагаю – да, я этого хочу.

Вместо того чтобы немедленно уйти, Саманта повернулась к Питеру:

– Питер, мне подождать снаружи?

И в этот момент Анджела поняла, что ее муж спит со своей молодой ассистенткой.

– Что? А, ну. Да, не важно.

Питер был слишком озабочен своей возможной участью, чтобы понимать чувства женщин, которым он вверил свое сердце. Саманта развернулась на каблуках и вышла из комнаты. Питер и Анджела Педжет посмотрели на врача.

– Пока что новости хорошие, – сказала врач. – Очень хорошие новости. Анализы Роберта Нанна, наркомана, уколовшего вас своей иглой, показали отрицательный результат на ВИЧ и гепатит, а это, учитывая образ жизни этого мужчины, огромное облегчение.

Питер уцепился за эту крупицу надежды.

– Но ведь если он чист, то и я тоже? Я в порядке?

– Боюсь, это не точно, хотя теперь ваши шансы значительно увеличились. Нынешние данные показывают, что СПИД в анализе крови может не проявляться до трех месяцев, то же касается и гепатита С.

– Три месяца!

– Боюсь, это так. Поэтому есть вероятность, что, если Нанн заразился недавно, анализы этого пока не показывают. К сожалению, это не помешало бы ему заразить вас.

– Три месяца!

– Разумеется, это для полной уверенности. Но на самом деле мы считаем, что антитела появятся быстрее, поэтому каждую неделю, пока Нанн будет оставаться чистым, ваши шансы будут значительно возрастать. Но мы сможем быть абсолютно уверены в том, что для вас не существует опасности, только когда возьмем у вас анализы через три месяца.

– Господи боже мой.

– Я повторяю, что пока всё очень хорошо. Я бы также сказала, что укол иглой не входит в зону особого риска.

– Как это? – спросила Анджела. – Его укололи иглой наркомана.

– Ну, опасность не очень велика, конечно, но если представите кривую, где на самом высоком участке, например, находится медсестра, которая сядет на иглу, полную инфицированной крови, и эта игла на полную длину войдет ей в ягодицу…

Анджела поморщилась, услышав это. Питер, кажется, ничего не слышал.

– Такое случается, уж поверьте мне, – продолжила врач. – И если взять самый неопасный участок, например, выброшенная игла на пляже, которую много недель полоскало море и сушило солнце, то я бы сказала, что случай Питера ближе ко второму Нанн еще не укололся, когда произошел несчастный случай, поэтому с того момента, как игла контактировала с кровью, прошло несколько часов. Он надавил на поршень, чтобы удалить воздух из шприца, и таким образом любые остатки прошлого укола, которые остались внутри иглы, частично были уничтожены…

Питер прервал ее:

– В общем, три месяца вы ничего не можете сказать.

– Да, вы правы. Ничего.

Питер встал и вышел из кабинета, не сказав ни слова и оставив Анджелу попрощаться перед уходом.

Снаружи, в приемной, Саманта просто не могла сдержать себя. Не обращая ни малейшего внимания на Анджелу, она смотрела прямо на Питера.

– С вами все будет в порядке?

– Возможно, – ответила Анджела за Питера. – Его шансы намного лучше, чем мы боялись. Спасибо за беспокойство, Саманта.

– Ну… Мы все беспокоимся, Анджела.