Танские новеллы

ШЭНЬ ЦЗИ-ЦЗИ ИЗГОЛОВЬЕ[4]

В седьмом году правления «Кайюань»[5] среди даосских[6] монахов был некий старец Люй, владевший секретом бессмертных. Отправившись в Ханьдань, он по дороге остановился на одном постоялом дворе. Поправил шапку, распустил пояс и сел, опираясь на мешок. Вдруг видит юношу в одежде из грубой ткани верхом на черном жеребце. Оказалось — некий Лу, он ехал в деревню и тоже решил остановиться на этом постоялом дворе. Лу уселся вместе со старым даосом на одной цыновке, и они стали оживленно беседовать и шутить. Через несколько времени Лу, взглянув на свою потрепанную одежду, сказал, тяжело вздохнув:

— Посмотрите, вот человек родился на свет для больших дел, а его преследуют неудачи, трудности и ничего ему не удается!

— Посмотреть на тебя — и молодой ты, и здоровый, — заметил старик, — тебе бы только радоваться, а не вздыхать о неудачах. В чем дело?

— А что у меня за жизнь? — возразил юноша. — Разве она по мне?

— Уж если такая жизнь не по тебе, — сказал старик, — то что же тебе подошло бы?

Юноша ответил:

— Великий муж, родившись в этом мире, добивается успеха и создает себе славное имя. За пределами столицы — он полководец, при дворе — он первый вельможа. Он ест лучшие яства, слушает лучшую музыку. Он дает возможность возвыситься своему роду и разбогатеть своей семье. Вот чего я хотел бы! Я думал об учении, стремился обогатить себя знаниями, надеялся в свое время выдержать экзамены. Но вот я уже взрослый, а все занимаюсь обработкой полей. Как же мне не горевать?

Только он все это сказал, как почувствовал, что его очень клонит ко сну. Как раз в это время хозяин гостиницы поставил варить кашу из пшена. Старец вытащил из своего мешка изголовье и подал его Лу со словами:

— Приляг-ка на мое изголовье, и все помыслы твои сбудутся. Изголовье было сделано из фарфора[7], с отверстиями на двух концах. Только юноша коснулся его головой, как увидел, что отверстия эти стали расширяться и засияли ярким светом. Он поднялся, вошел в отверстие и пошел. Шел, пока не добрался до своего собственного дома. Прошло несколько месяцев. Он женился на девушке из семьи Цуй, родом из Цинхэ. Девушка была хороша собой и очень богата. На радостях Лу стал каждый день наряжаться в новые платья и ездить на резвых лошадях. На следующий год он сдал экзамены на степень цзиньши[8], получил высокую должность и облачился в чиновничью одежду. Был издан указ о назначении его военачальником Вэйнаня. Вскоре его перевели на должность цензора; затем повысили, назначив секретарем по составлению указов. Через три года его перевели в Тунчжоу на должность правителя Шэньси. Лу обратил внимание на оросительные сооружения и провел от Шэньси канал длиною в восемьдесят ли, чтобы облегчить сообщение. Народ, получивший от этого большие выгоды, поставил каменную плиту, на которой были записаны заслуги Лу. Затем его назначили правителем Бяньчжоу и старшим инспектором Хэнаньдао, а потом пригласили занять должность начальника столичного округа.

В том году воинственный и справедливый император воевал с жунами и ди[9], расширяя свою территорию. Он объединил под своей эгидой туфаньского[10] Симоло и чжулунского[11] Манбучжи, завоевал Гуаша. Только что случившееся убийство наместника Ван-Цзюнь-хуана потрясло весь край, где текут реки Хуанхэ и Хуаншуй[12].

Вспомнив о талантах Лу как полководца, император назначил его на должность столичного цензора и наместника Хэсидао. Лу покорил западных инородцев, срубил семь тысяч голов, увеличил территорию провинции на девятьсот ли, построил три большие городские стены, чтобы противостоять возможным нападениям. Пограничные жители воздвигли каменную плиту на горе Цзюйяньшань для прославления его подвигов.

Когда Лу вернулся ко двору, заслуги его были занесены на бамбуковые дощечки, милости и почести прямо сыпались на него. Сначала его назначили советником в управление гражданских чинов, затем повысили на должность начальника податного управления, одновременно дав ему должность императорского историографа. Вельможи относились к нему с уважением, народ любил его.

Благодаря проискам тогдашнего первого министра, ненавидевшего Лу и распускавшего о нем всякие ложные слухи, Лу был понижен в должности и назначен правителем Дуаньчжоу, но через три года его снова повысили, назначив советником императора. Вскоре он уже был начальником высшего правительственного совета и вместе с секретарем совета Сяо и советниками Сун Бэем и Гуан Тином держал в руках бразды правления в течение десяти с лишним лет. Он составлял планы, издавал тайные указы, постоянно бывал на приеме у императора, давал советы и получил, наконец, звание первого советника.

Товарищи Лу по службе завидовали ему и ложно обвинили его в нарушении законов, изменнических связях с пограничными военачальниками. Был отдан приказ о его аресте. К воротам уже подъехали стражники, чтобы взять его. Испуганный таким неожиданным оборотом дела, Лу сказал жене:

— Когда я жил у себя на родине в Шаньдуне, было у меня хорошее поле в пять цинов, его хватало, чтобы защитить меня от холода и голода. И зачем только мне понадобилось искать чиновничьей службы? Теперь попал вот в такую беду. Хотел бы я надеть короткую куртку, оседлать моего черного жеребца и ехать по дороге в Ханьдань! Только ведь невозможно это!

Выхватил мечь и, если б не мольбы жены, закололся бы.

Все недруги требовали его смерти, один только начальник управления чинов заступился за него, и смертную казнь заменили ссылкой в Хуаньчжоу. Прошло несколько лет. Император, узнав, что с Лу обошлись несправедливо, велел ему принять должность секретаря правительственного совета и пожаловал титулом яньского князя. Опять посыпались на него исключительные милости.

Родилось у него пять сыновей. Первого звали Цзянь, второго — Чуань, третьего — Вэй, четвертого — Ци, пятого — И. Все они обладали незаурядными способностями.

Старший сын Цзянь сдал экзамены на степень цзиньши и был назначен делопроизводителем палаты наград и наказаний. Второй сын Чуань стал цензором; Вэй — начальником управления, ведающего всеми обрядами в императорском храме предков; Ци — правителем Ваньнаня. А самый умный из сыновей — И — двадцати восьми лет от роду стал ближайшим советником императора. Жены их происходили из самых знатных родов Китая и подарили Лу больше десяти внуков. Лу дважды посылали на границу, затем снова назначили на должность первого советника. Он жил то в столице, то в провинции. В течение пятидесяти с чем-то лет он занимал исключительное, блестящее положение. По характеру своему Лу был склонен к мотовству, очень любил развлечения и удовольствия. В женских покоях у него было много певиц и наложниц, все — первые красавицы. Его постоянно жаловали угодьями, именьями, красавицами, великолепными конями, все в несметных количествах. Наконец, он постепенно стал дряхлеть, неоднократно просил отставки по старости, но не получал согласия императора. Когда он заболел, знатные вельможи наперебой приезжали по поручению двора, чтобы справиться о его состоянии. Не было ни одного знаменитого врача, который бы не лечил его.

Чувствуя приближение смерти, Лу направил императору следующее послание: «Ваш слуга — родом из Шаньдуна. Он находил радость жизни в земледелии на своем поле и огороде. Как-то обратил на себя Ваше благосклонное внимание и был удостоен высоких чинов. Часто получал награды, жил богато. За пределами столицы был полководцем, при дворе — первым советником. Постоянно находился в разъездах. В нескончаемых заботах и тревогах проходили годы, один за другим. За такие Ваши милости стыдно мне было не отплатить преданной службой на благо Вашему мудрому правлению. В заботах, тревогах жил день ото дня и не заметил, как подошла старость. Сейчас мне уже больше восьмидесяти лет, я занимаю высокое положение в стране, но уже близок к смерти; тело мое одряхлело, тяжелая болезнь истощила силы, и жду я, что вот-вот окончится срок моей жизни. Думаю, что больше уже не смогу принести Вам пользы, и если своим высочайшим ответом Вы отпустите меня на покой, то окажете этим мне, ничтожному, великую милость, разрешив расстаться навсегда с мудрой династией. Исполненный чувства благодарности и преданности, почтительно подношу Вам это прошение об отставке».

Императорский ответ гласил: «Благодаря своим высоким достоинствам Вы, почтенный, стали Нашим первым советником. За пределами столицы Вы держали в руках Наших подданных, при дворе поддерживали порядок и согласие. Вам Мы обязаны сорока годами мира и процветания. Сейчас Вы подобны малолетнему ребенку, заболевшему краснухой: через несколько дней такой ребенок бывает уже на ногах. Разве это такая тяжелая болезнь, что нужно предаваться унынию и скорби? Сегодня Мы приказали главнокомандующему Гао Ли-ши[13] поехать к Вам узнать о Вашем здоровье и отвезти Вам иглу для уколов[14], которой Мы сами пользовались. Мы выражаем надежду на то, что Вы скоро поправитесь и все обойдется благополучно».

В тот же вечер Лу умер.

Юноша потянулся и проснулся. Видит: лежит он на постоялом дворе, рядом с ним сидит старик Люй, а хозяин не успел еще доварить кашу[15], — все как и было. Юноша вскочил и воскликнул:

— Так это был всего лишь сон!

— Именно так и бывает в жизни, — ответил старец.

Долго сидел юноша в печальном раздумье, а затем стал благодарить старца:

— Я полностью познал высокие милости, позор, бедность и богатство, благополучие и лишения, жизнь и смерть. Таким образом, вы, учитель, раскрыли всю бессмысленность моих желаний. Посмею ли я не извлечь урока для себя?

Несколько раз почтительно поклонился старцу и уехал.