Танские новеллы

ДУ ГУАН-ТИН ЧУЖЕЗЕМЕЦ С КУРЧАВОЙ БОРОДОЙ[267]

Когда Янди[268], император династии Суй[269], отправился в Цзянду, он поручил надзор за Западной столицей[270] своему приближенному Ян Су[271], который в то время ведал всеми гражданскими и земельными делами империи.

В те годы смуты потрясали всю страну[272], и надменный Ян Су, кичась своим высоким положением, вообразил, что во всей Поднебесной больше нет никого равного ему; он вел непомерно роскошный образ жизни и держал себя не так, как подобает верноподданному сановнику[273]. Когда к нему являлись высшие должностные лица с докладами или когда приезжали знатные гости из далеких стран, он посылал им навстречу своих красавиц, а сам оставался во внутренних покоях и принимал их, даже не приподымаясь со своего ложа. Толпы разряженных слуг и служанок окружали его и лебезили перед ним.

Как-то раз вэйский князь Ли Цзин[274], тогда еще не имевший этого титула, пришел обсудить одно очень важное предложение. Ян Су слушал его, развалившись на диване. Совершив поклон, Ли Цзин сказал:

— В стране — хаос и волнение, разные удальцы поднимаются на борьбу со всех сторон. Вам, видному сановнику нашей империи, следовало позаботиться, как бы привлечь на свою сторону сердца этих удальцов, а не принимать гостей, сидя в небрежной позе на диване.

Приняв торжественный вид, Ян Су поднялся с дивана, поблагодарил Ли Цзина за совет и начал беседовать с ним. С восторгом он принял это замечательное предложение и вежливо простился с ним.

Во время их беседы присутствовали служанки; одна из них, красивая девушка, державшая в руках красное опахало, не спускала глаз с Ли Цзина. Когда тот вышел из дома Ян Су, девушка выбежала к экипажу, подошла к слуге и спросила:

— Кто этот вельможа, уезжающий от нас, и где он живет?

Ли Цзин сам ответил на вопрос девушки. Повторив его имя и адрес, девушка ушла. Ли Цзин вернулся на подворье. Ночью, в начале пятой стражи[275] неожиданно раздался тихий стук в дверь. Ли Цзин поднялся, чтобы узнать, в чем дело. За дверью оказался молодой человек в пурпурном одеянии и шапке, с тюком на палке через плечо.

— Кто ты такой? — спросил Ли Цзин.

— Это я, служанка с красным опахалом из дома Ян Су.

Ли Цзин тотчас же пригласил ее войти. Сбросив мужское одеяние и шапку, она оказалась очаровательной девушкой лет восемнадцати-девятнадцати. С серьезным видом она расправила одежду и поклонилась; изумленный Ли Цзин поклонился в ответ.

— Я долго служила сановнику Яну, — сказала девушка, — и видела много славных мужей, но никто из них не может сравниться с вами, сударь. Лиана не может жить одна, она должна обвиваться вокруг дерева, вот почему я и пришла к вам.

— Но сановник Ян пользуется большим влиянием в столице, — возразил Ли Цзин, — как же можно?

— Он уже почти при последнем издыхании, нечего его бояться. Все служанки знают, что он уже бессилен, и многие убежали от него. Он даже и не пытается преследовать их. Я все обдумала как следует и прошу вас не беспокоиться, — ответила девушка.

Ли Цзин спросил ее фамилию, она ответила:

— Чжан.

Спросил, какая она по счету в семье[276]:

— Самая старшая из сестер, — ответила та.

Увидев, что внешность ее, манеры, речи и характер поистине, как у небесной феи, Ли Цзин, которому она Досталась таким неожиданным образом, был и обрадован, и встревожен. В один миг на него свалилась тысяча волнений и забот, а тут еще все время народ подглядывал в щелку дверей.

Прошло несколько дней. Они узнали, что девушку разыскивают, но, видимо, не особенно усердно. Тогда они переоделись, оседлали коней и уехали, намереваясь вернуться в Тайюань. По дороге остановились в гостинице, в местечке Линьши; постель была уже приготовлена, варившееся в очаге мясо было готово. Чжан, стоя перед кроватью, расчесывала свои длинные, достигавшие земли волосы; Ли Цзин в это время чистил лошадей во дворике у открытой двери. Внезапно на хромом ослике подъехал мужчина среднего роста с рыжей курчавой бородой. Бросив кожаный мешок перед очагом, он прилег на изголовье и стал смотреть, как Чжан причесывается.

Ли Цзин очень рассердился, но не зная, как поступить, продолжал чистить лошадей. Внимательно посмотрев в лицо чужеземцу, Чжан, придерживая одной рукой волосы, другой рукой делала за спиной знаки Ли Цзину, чтобы он не сердился. Быстро приведя в порядок прическу, она подобрала полы своего платья и, подойдя к чужеземцу, спросила, как его зовут. Тот ответил:

— Моя фамилия Чжан.

— Я тоже из рода Чжан, значит, я прихожусь вам младшей сестрой, — сказала она и, поклонившись, спросила, какой он по счету в семье.

— Третий, — ответил он, и в свою очередь спросил, какая она по счету.

— Старшая из сестер.

Чужеземец обрадовался:

— Я счастлив, что повстречал сегодня свою младшую сестру.

— Господин Ли, идите сюда, познакомьтесь с моим третьим старшим братом! — позвала девушка.

Ли Цзин поспешил поклониться. Когда все уселись, чужеземец спросил:

— Что за мясо у вас там варится?

— Баранина; должно быть, уже готова.

— Я очень голоден, — сказал чужеземец.

Ли Цзин пошел на рынок за печеными лепешками. Чужеземец снял с пояса нож и разрезал мясо. Все вместе принялись за еду. Когда ужин был окончен, чужеземец раскромсал остатки пищи и накормил ими своего осла. Затем обратился к Ли Цзину:

— Судя по всему, господин Ли, вы — ученый из бедной семьи. Как же досталась вам такая красавица?

— Хотя я и беден, — ответил Ли Цзин, — но я не ищу богатства. Если бы меня спросил кто другой, я бы не стал отвечать ему, но раз вы, почтенный старший брат мой, спрашиваете, не стану скрывать. И все рассказал.

— Ну, и что вы теперь намерены предпринять? — спросил чужеземец.

— Да вот собираюсь бежать в Тайюань, — ответил Ли Цзин.

— Так, так! Но зато моя история совсем в другом роде, — заметил чужеземец; затем спросил: — Скажите, нет ли у вас вина?

— Рядом есть винная лавка, — ответил Ли Цзин и пошел туда. Принес целый доу. Когда вино обошло вокруг, чужеземец сказал:

— У меня тут есть кое-что к вину, согласится ли господин Ли разделить это со мной?

— Не посмею отказаться, — ответил Ли Цзин.

Тогда чужеземец раскрыл свой кожаный мешок и вынул из него голову, сердце и печень человека. Бросив голову обратно в мешок, он разрезал ножом сердце и печень и, поделившись с Ли Цзином съел их[277]. Затем он сказал:

— Это был самый мерзкий человек во всей Поднебесной. Десять лет его не удавалось поймать, теперь вот поймал его, и, наконец, на сердце стало легче.

Помолчав немного, он продолжал:

— Вижу я по вашим, сударь, манерам, лицу и осанке, что вы благородный муж. Не слыхали ли вы о каком-нибудь выдающемся человеке в Тайюани?

— Я знавал только одного, — ответил Ли Цзин, — которого я бы мог назвать настоящим человеком, а все остальные — военачальники, чиновники да и только.

— Как его фамилия? — спросил чужеземец.

— Он мой однофамилец, — ответил Ли Цзин.

— А сколько ему лет?

— Только двадцать.

— Кто он такой?

— Сын областного военачальника.

— Похоже, что это он. Мне нужно его повидать, не можете ли вы, сударь, помочь мне в этом?

— Мой приятель Лю Вэнь-цзин[278] очень близок с ним. Через Лю Вэнь-цзина и можно будет устроить встречу. Но зачем это вам? — спросил Ли Цзин.

— Один предсказатель, угадывающий судьбу по облакам, — ответил чужеземец, — говорил мне о том, что в городе Тайюань есть место, где из земли восходит к небу воспарение, и послал меня разузнать об этом. Скажите, сударь, — когда вы предполагаете приехать в Тайюань, если отправитесь завтра?

Когда Ли Цзин рассчитал время своего прибытия, чужеземец сказал:

— На следующий день после вашего приезда, когда начнется восход солнца, ждите меня у моста Фэньян[279].

Затем он сел на своего ослика и умчался так быстро, что вскоре его уже не было видно.

Ли Цзин и девушка Чжан были сильно встревожены, но в то же время радовались. Долго они не могли опомниться и, наконец, решили:

— Дух убитого негодяя, сердце и печень которого мы ели, не станет мстить нам. Ясно, что нам нечего бояться.

Они подхлестнули своих лошадей и поехали. В назначенное время они прибыли в Тайюань и действительно снова встретились с чужеземцем. Обрадовавшись друг другу, все вместе направились в дом Лю Вэнь-цзина.

Ли Цзин солгал Лю Вэнь-цзину:

— Я привел к вам искусного физиогнома, который хочет повидать вашего почтенного друга; прошу вас пригласить его.

Узнав, что чужеземец искусный физиогном, Лю Вэнь-цзин, обожавший своего друга, немедленно послал за ним. Тот явился по приглашению, но без халата, без башмаков, в простой куртке; держался он с большим достоинством и внешность его была далеко не обычная. У чужеземца, сидевшего молча на последнем месте, при виде его оборвалось сердце; помолчав немного, он выпил несколько чарок вина и сказал Ли Цзину:

— Вот настоящий император!

Ли передал эту фразу Лю Вэнь-цзину; тот очень обрадовался, так как это совпадало с его мнением.

Выходя из дому, чужеземец сказал:

— Я почти совсем убедился, но все же мне надо повидать моего старшего брата — даоса. Вам, господин Ли Цзин, и моей младшей сестре следовало бы вернуться в столицу и в назначенный день, ровно в полдень, встретиться со мной подле винной лавки, что к востоку от улицы Масин. Если внизу будут привязаны этот хромой осел и еще один, тощий, значит мы с даосом наверху, в лавке. Поднимитесь к нам, туда.

На этом они расстались.

Ли Цзин и девушка Чжан снова сделали, как было им сказано, и вернулись в Чанъань. В назначенный день Ли Цзин пришел в указанное место и увидел двух ослов. Придерживая руками полы своей одежды, он поднялся наверх. Чужеземец и даосский монах сидели там друг против друга и пили вино; увидев Ли Цзина, они обрадовались ему и пригласили сесть с ними за стол.

Когда вино раз десять обошло всех, чужеземец сказал:

— Внизу, под прилавком спрятано сто тысяч медных монет. Выберите какое-нибудь уединенное, скрытое от всех место и поселитесь там с моей младшей сестрой. В определенный день мы с вами снова увидимся в городе Тайюань у моста Фэньян.

В назначенный день чужеземец явился на свидание вместе с даосским монахом. Втроем они отправились к Лю Вэнь-цзину, который в это время играл в шахматы. Лю Вэнь-цзин приветствовал гостей и, побеседовав с ними, послал записку юноше Ли, приглашая его прийти посмотреть на игру в шахматы. Даосский монах уселся играть с Лю Вэнь-цзином, а Ли Цзин и чужеземец сидели рядом, наблюдая за игрой.

Вскоре пришел юноша Ли; великолепная внешность его поразила присутствующих. Низко поклонившись, он уселся, лицо его приняло ясное и светлое выражение. Все присутствующие ахнули: в глазах его сверкал огонь. Посмотрев на него, даос опечалился, сделал один ход и воскликнул:

— Проигрыш! На этот раз все потеряно! Выхода нет! Нечего больше и говорить!

Отказавшись играть, он попросил разрешения удалиться. Выйдя же из дома Лю Вэнь-цзина, сказал чужеземцу:

— Эта империя не может быть твоей. Есть другие места, попробуй там свои силы, а об этой нечего и думать.

Затем все вместе отправились в путь. Чужеземец сказал Ли Цзину:

— Такого-то числа ваша поездка кончится; прошу вас вместе с моей младшей сестрой на следующий день по приезде посетить мой скромный дом в таком-то переулочке. У вас в доме бедно, как в пустом сосуде. Я хотел бы устроить ей, вашей молодой супруге, удобное жилье. Прошу вас, не отказывайтесь!

Сказал это, вздохнул и уехал.

Ли Цзин подхлестнул коней, и они поехали своим путем. Прибыв в столицу, он вместе с Чжан отправился к чужеземцу. Подъехали к небольшим деревянным воротам, постучались; слуга вышел к ним и сказал с поклоном:

— Третий господин давно уже приказал ожидать господина Ли и его супругу.

Слуга провел их через ряд ворот, одни величественнее других. Сорок служанок, одетые в шелка, стояли рядами во дворе. Двадцать рабов провели гостей в восточный зал. Вся обстановка в зале была редкостная, исключительно дорогая; множество сундуков, туалетных шкатулок, зеркал, головных украшений, какие редко увидишь в мире смертных.

Когда Ли Цзин и Чжан привели себя в порядок после путешествия, им предложили переодеться в роскошные одежды. Только они кончили свой туалет, раздался возглас:

— Прибыл Третий господин!

Появился чужеземец в высокой шапке и простом наряде, величественный, словно дракон или тигр. Все очень обрадовались встрече. Он приказал своей жене выйти поклониться гостям; она была прекрасна, как небесная фея. Прошли в другой зал; там были расставлены такие закуски, каких не подавали и наследным принцам. Все четверо уселись за стол. Стоя перед ними, двадцать музыкантов играли арии неземной красоты, казалось, это была небесная музыка. Окончили еду, подали вино. Слуги вынесли из восточного зала двадцать диванов в вышитых парчевых чехлах. Расставив диваны в ряд, слуги сняли чехлы; под ними оказались документы, счета и ключи.

Чужеземец сказал:

— Здесь все мои сокровища и богатства. Все, что имею, я даю вам. — Почему? Если хочешь успеха в этом мире, то надо бороться лет двадцать-тридцать, и все равно много не достигнешь. А теперь, когда я узнал, что здесь есть настоящий герой, Ли из Тайюаня[280], могу ли я стоять у него на дороге? Через три-четыре года воцарится великий мир. Вы, господин Ли Цзин, устремите все свои выдающиеся способности на служение делу мира. Если все свои силы и помыслы устремите на это, то непременно станете крупным сановником. И моя младшая сестра, с ее красотой небожительницы и невиданными в мире смертных дарованиями, вслед за вами удостоится высоких милостей и будет счастлива. Только она узнала в вас человека исключительного благородства, только вы можете дать ей настоящее счастье. Время, когда вы подниметесь ввысь из низов, уже близко, так ветер поднимается, когда ревет тигр, так сгущаются облака, когда гремит дракон; одно является следствием другого. Примите мой подарок и используйте эти богатства для служения истинному Владыке; добейтесь успеха, употребите на это все свои силы! Если через десять лет произойдут большие события на юго-востоке, за несколько тысяч ли отсюда, это будет значить, что я добился успеха в своих начинаниях. Тогда младшая сестра и вы, господин Ли, сможете вылить вино[281] в юго-восточном направлении, чтобы поздравить меня.

Затем он приказал всей домашней прислуге поклониться новым господам. Сказав это, он сел на лошадь и уехал, сопровождаемый женой и одним слугой. Проехав несколько шагов, они исчезли из вида.

Приняв во владение дом, Ли Цзин стал очень богат и смог предоставить новому государю средства для спасения и установления империи.

В десятом году правления «Чжэньгуань»[282] Ли Цзин был пожалован титулом Вэйского князя.

В это время пришло сообщение от южных инородцев, гласившее: «Тысяча лодок и сто тысяч вооруженных воинов вторглись в Фуюй; правитель убит и трон его захвачен чужеземцем. Образовано новое государство».

Ли Цзин понял, что чужеземец с курчавой бородой добился своего.

Вернувшись домой, он рассказал об этом своей жене Чжан. Надев парадные платья, они принесли жертву вином, вылив его на землю в юго-восточном направлении.