Танские новеллы

ЧЭНЬ СЮАНЬ-Ю РАССКАЗ О ТОМ, КАК ДУША ПОКИНУЛА ТЕЛО[25]

В третьем году правления «Тяньшоу»[26] некий Чжан И, уроженец Цинхэ, получив назначение по службе, переехал с семьей в Хэнчжоу. Человек замкнутый и тихий, Чжан И имел мало друзей. Сыновей у него не было, имел он двух дочерей. Старшая давно уже умерла, младшая же, которую звали Цянь-нян, по манерам своим и красоте не имела себе равных. Ван Чжоу из Тайюаня, племянник Чжан И со стороны матери, с малых лет выделялся умом и красотой. Чжан И был о нем очень высокого мнения и часто говорил:

— Когда-нибудь отдадим ему Цянь-нян в жены.

Когда Ван Чжоу и Цянь-нян выросли, они и во сне, и наяву постоянно думали друг о друге, но домашние ничего не знали об этом. Поэтому, когда один из товарищей Чжан И, бывавший у него в доме, решил попросить Цянь-нян в жены, Чжан И согласился.

Узнав об этом, девушка пришла в отчаяние. Ван Чжоу тоже был очень огорчен и ошеломлен этим известием. Под предлогом поисков службы он стал просить, чтобы его отпустили в столицу. Удержать его было невозможно. Дядя согласился и щедро снабдил его всем необходимым.

Скрывая свою скорбь и досаду на судьбу, Ван Чжоу со слезами сел в джонку. К вечеру остановились в нескольких ли от какой-то горной деревушки. Только что наступила полночь. Ван Чжоу еще не спал. Вдруг он услышал торопливые шаги: кто-то бежал по берегу. Мгновенье — и тот был уже в джонке. Ван Чжоу спросил, кто это. Оказалась Цянь-нян; она босиком пробежала всю дорогу. Чуть с ума не сойдя, от радости и изумления, Ван Чжоу схватил ее за руки и стал расспрашивать, что случилось. Цянь-нян, заплакав, ответила:

— Даже во сне я ощущала вашу горячую любовь ко мне. Сейчас, когда отец захотел выдать меня замуж, а я знала, что ваше глубокое чувство ко мне неизменно, я не пожалела своей жизни, чтобы отблагодарить вас, и, рискуя всем, побежала за вами.

Ван Чжоу прямо плясал от радости, так неожиданно было осуществление его надежд. Затем он спрятал Цянь-нян в каюте. Днем и ночью ехали они окольными путями, боясь преследования и скрываясь. Лишь через несколько месяцев добрались до Сычуани. Здесь они прожили пять лет. Родилось у них двое сыновей, а вестей о Чжан И все не было, да и они не давали ему ничего знать о себе. Цянь-нян постоянно думала о своих родителях и как-то со слезами обратилась к мужу:

— Раньше я не могла не ответить на ваше чувство и не посчиталась со своим долгом перед отцом и матерью. Вот уже пять лет, как преграды отделили меня от их нежных забот. С каким лицом я буду жить дальше?

Ван Чжоу стало жалко жену:

— Вернемся домой, не горюй! — сказал он, и они поехали обратно в Хэнчжоу. Прибыв туда, Ван Чжоу один отправился к Чжан И и первым делом стал просить у него прощения за все, что случилось.

— Цянь-нян уже несколько лет лежит больная во внутренних покоях[27], — сказал Чжан И, — зачем ты мне рассказываешь небылицы?

— Поглядите-ка в джонке! — возразил Ван Чжоу.

Крайне удивившись, Чжан И поспешил послать слуг проверить. Действительно, в джонке увидели Цянь-нян, спокойную, вполне здоровую. Она спросила у слуг:

— Здоров ли ваш барин?

Пораженные слуги поспешили доложить Чжан И об этом.

А девушка во внутренних покоях, услышав это, обрадовалась и встала, нарядно оделась и с улыбкой на устах, не произнося ни слова, вышла навстречу прибывшей, обняла ее и незаметно слилась с ней в одно тело, только платьев оказалось два.

Семья Цянь-нян считала, что тут все-таки что-то неладно, и скрыла это происшествие. Только среди ближайших родственников несколько человек знали об этом, но молчали.

Сорок лет спустя Ван Чжоу и Цянь-нян умерли. Оба их сына получили степень цзюйжэнь[28] и впоследствии достигли высоких чинов.

Я, Сюань-ю, в детстве часто слышал об этой истории. Ее рассказывали по-разному, но сущность оставалась та же. Были люди, которые считали все это выдумкой.

В конце годов правления «Дали»[29] я встретил Чжан Чжун-гуя, начальника уезда Лайу, который рассказал мне все это с начала до конца. Оказалось, что Чжан И приходился Чжан Чжун-гую двоюродным дядей и рассказывал ему эту историю со всеми подробностями.

Поэтому я и записал ее.