Тайна исчезнувшей колонии

Глава 19

Перед глазами проплывали ветви деревьев, обвитые лианами, кое-где виднелось небо сквозь густую массу зелени. Казалось, что я лечу в воздухе, но чьи-то голоса и тяжелое дыхание людей, говорило о том, что меня несли. Неожиданное пробуждение, хотя я вообще думал, что моя жизнь в мире Тетис закончилась. Тело отзывалась тупой болью, а в некоторые моменты, когда носилки, на которых меня тащили дергались, простреливало острой. Хорошо, что остался жив.

— Вы пришли в себя, Эйдан, — перед глазами появилось лицо преподобного Бейли. Его понимающая улыбка злила, но сил не было, чтобы это показать.

— Не уверен, Ваше лицо мне могло присниться только в кошмаре, — произнес я в ответ. Горло саднило, и голос оказался скрипуч, как старая не смазанная дверь. Похоже я провалялся без сознания, как минимум день.

— Воды? — заботливо предложил Бейли, и тут же помог мне ее выпить. — Вы помните, что произошло?

— Смутно, — тихо проговорил я. В голове была мешанина из образов, но главное я уловил четко — лорд Оукман одно из чудовищ Южного материка, а его птенцы — самые настоящие шакалы.

— Вы сами виноваты, Эйдан, — укорил меня святоша. — Лорд Оукман человек старой эпохи, мало того его воспитывали как представителя древней крови. Перед ним простые смертные должны отводить взгляд и чувствовать свое ничтожество.

— Говорите, так, будто выучили, — сарказм единственное, что у меня осталось целым, после того, как кучка магов чуть не забили меня до смерти, как дворового пса.

— Читал протокол допроса… Ах, простите! Оговорился! Протокол разговора с Его сиятельством. Так вот, я процитировал его слова, — преподобный Бейли находился в приподнятом настроение и заливался соловьем. Странно видеть человека, проповедующего всепрощение и любовь к ближнему, который радуется чужой боли.

— Что он еще сказал? — спросил я, но на самом деле мне было это безразлично. Лорд Оукман потерял ко мне интерес, а значит я был не нужен. Забавный зверек надоел, его надо убрать.

— Итог един. Что его забьют в Круге чести, что за бараком, так пусть детишки повеселятся, — просветил меня Бейли.

— Ясно, почему-то так и думал. Сильно меня помяли? — вопрос, пожалуй, самый главный в сложившейся ситуации.

— Вам повезло, что среди моих людей есть целители, Эйдан. Вы так презираете Церковь, а только она протянула Вам руку помощи в тяжелый момент, — закинул удочку он. Знаем, проходили — мы помогли тебе, а ты сделай что-то для нас.

— Разве это не завет по которому живет Церковь? Помогать бескорыстно и с чистым сердцем, — губы сами собой растянулись в кривой улыбке.

— Вы встанете на ноги через пару дней, — все благодушие преподобного Бейли испарилось в миг. Неприятно, когда противник наносит удары твоим же оружием.

— Могу сказать только спасибо за милосердие Церкви. Правильно говорят, что сердце веры бьется для всех страждущих, — носилки дернулись: один из мужиков не удержался и заржал.

— Мистер Хейг, сейчас мое бесконечное терпение даст трещину, — мягко заметил Бейли. — Вы хоть понимаете, как мне обязаны?

— Кто меня спас? — этого, к сожалению, не помнил. — И почему Рамзи позволил этот беспредел?

— Начну с последнего вопроса, если Вы не возражаете. За несколько часов до трагедии приключившейся с Вами, произошло убийство некого Кевина Дерби. В то время, как Вы сладко спали, молодой проводник погиб, и в его вещах не оказалось семейного артефакта, — он охотно делился информацией.

— Погодите, но каким образом меня без суда обвинили в случившемся? — я уже понимал, что разгорячённые молодые маги просто нашли козла отпущения, а мистер Рамзи закрыл глаза на их бесчинства, чтобы не нарушить хрупкий мир, установившийся после крушения поезда.

— Вы, видимо, подзабыли, что мистер Дерби вызвал Вас на поединок, — мягко пожурил меня Бейли.

— Я его даже не знаю! — мое искреннее возмущение слышали все, кто шел рядом.

— Не гневите Равновесие ложью, Эйдан, — укорил меня Бейли.

— Кто такой этот Кевин Дерби? — не помнил я этого имени. Лицо преподобного вновь появилось надо мной. Решил заглянуть мне в глаза, чтобы понять вру я или нет.

— Надо сказать целителям, что у Вас провалы в памяти. Голова не болит? — заботливая сиделка в лице Бейли — это что-то из разряда ужасов.

— Прекратите! — неожиданно голос прозвучал громко.

— Как хотите, Эйдан, — сыграл обиду преподобный и исчез с поля моего зрения. Спасибо, Равновесие!

— Мне не требуется наигранная забота абсолютно чужого мне человека, — я злился и не скрывал этого.

— Знаете, Эйдан, все почему-то видят во мне чудовище, а я ведь честный и добрый человек. Да, я борюсь, за человеческие души, чтобы они не погрязли в грехах. И какой воин не обагряет кровью руки в жестокой войне? — Наверное, я должен был с ним согласится, пожалеть. Но никакого желания не возникло, каждый выбирает сам, чем ему заниматься. Мало того, Александр Бейли принадлежал к людям, которые борются за идею, уж больно воодушевленно он говорил, чувствуется верил в произнесенные слова. Подобные личности опасны, потому что никого не пощадят.

— Так, кто такой Кевин Дерби? — напомнил ему на чем мы остановились, пока его не унесло в далекие дали.

— Молодой проводник, который находился в подчинении мистера Парсона, когда началась атака мертвецов. Вы с ним общались, и он пригласил Вас в Круг чести, — охотно поведал мне Бейли.

— Ах, это тот болтливый сопляк, — наконец, я вспомнил о ком шла речь. Оказывается, теперь обмолвиться с кем-то парой слов уже мотив для убийства. — Вы не находите, что это бред? Зачем мне убивать этого мальчишку?

— Бред или нет уже не имеет значение. У нас два события: смерть очередного проводника, и Ваше подлое избиение.

— Подлое? — переспросил я.

— Конечно, подлое. Каждый мог вызвать Вас в Круг чести, но проще же накинуться скопом. Тем более лорд Оукман поощрил их, — осуждающим тоном произнес преподобный.

— Каким образом? — уточнил весьма скользкий вопрос.

— Насколько я понял, Эйдан, он посокрушался об участи Патрика и Кевина после разговора с Вами. — Я повернул голову, чтобы посмотреть на Бейли. Он очень радовался тому обстоятельству, что меня избили. Его походка была легка, хоть шли мы и через джунгли, а на лице блуждала улыбка.

— Что Вас так воодушевило? — хотелось знать причину столь приподнятого настроения преподобного.

— Промах противника — это победа его оппонента. Понимаете, Ваш случай задел за живое очень много простых людей, ведь на Вашем месте мог оказаться любой. На накопителя без суда напали маги, и никто им ничего не сделал, только погрозил пальцем и сказал, что так поступать нельзя, — Бейли не скрывал своего ликования. Да уж, нет большей радости, чем горе у соседа.

— Понятно. Мистер Рамзи и лорд Оукман потеряли свои позиции в глазах обычных людей, которых здесь большинство. Вы же спасли меня, таким образом сами набрали несколько очков. — Кругом война за власть, только здесь масштаб поменьше. — Меня хоть не обвиняют в произошедшем?

— Нет, есть свидетели, как Вы мирно дремали в момент убийства, — обрадовал он.

— Чудесно, — восхищаясь человеческой логики, проговорил я. — То есть меня избили только потому, что настоящего убийцу не нашли.

— Это и правда чудесно, Эйдан. Теперь все видят насколько несправедливы мистер Рамзи и лорд Оукман.

— Вы явно выиграли от этой ситуации, — не удержался и бросил камень в его огород.

— Не буду скрывать, сразу все вспомнили о Церкви. Эйдан, Вам стоило вдумчивей выбирать сторону…

— Хватит, преподобный Бейли. И по имени я Вам разрешения обращаться ко мне не давал. Мистер Хейг и никак иначе, — раздражение бурлило во мне, как кипящая вода в котелке. Они все играют в игры, забыв, что это людские жизни.

— Вы все так же несговорчивы, — тяжело вздохнул он. — Но Вам явно лучше, раз вспомнили про этикет.

— Кто спас меня? — тоже немаловажный вопрос.

— О, тут целая история. Маги вынесли Вас за пределы поселенка, чтобы воздать по заслугам. Если бы не ручная химера лорда Оукмана, которая вцепилась в Рамзи и верещала без остановки, показывая за стену, мы сейчас бы не говорили.

— Меня спас Уго? — удивился я. То, что мартышка ненавидела мага, было очевидно, но поступить столь самовольно. — Что с ним?

— Он лежит у Вас в ногах. Разве не чувствуете тяжесть? — спросил преподобный.

Я тут же попытался приподняться, чтобы посмотреть. Все тело отозвалось болью. Здорово же меня помяли, если даже целители не помогли сразу. Действительно, у меня в ногах, свернувшись в клубок, лежал Уго. Выглядел он неважно — одежда местами была порвана, и на ней запеклась кровь, металлические лапы не блестели, как раньше, теперь отдавая в черноту, будто их закоптили.

— Лорд Оукман выгнал его, — пояснил Бейли. — Для химер связь с хозяином очень важна, они подпитываются за счет потока в его теле. Я взял на себя смелость, и целители прикрепили управляющий контур на Вас. Теперь Вы его хозяин.

— Зачем? — сухо спросил я, в уме прикидывая, хватит ли сил скинуть мартышку. Лучше пока не буду рисковать, тварюшка-то с характером, а мне новые раны не нужны. Пусть пока полежит.

— Он Вас спас, — будто не понимая мой вопрос, ответил Бейли. — Тем более с Вас, как с накопителя не убудет.

— Что мне в Вас нравится, мистер Бейли, так это ваша способность принимать решения за других, — иронично заметил я. — Возможно Уго хотел погибнуть героем?

— Неважно, что он хотел, — отмахнулся преподобный. — Вашего механоида маги уничтожили, а Уго тоже неплохо справится со змеями.

— Давно бы подошли с практичной точки зрения, — хмыкнул я. — А то сначала все про эфемерные материи.

— Знаете, мистер Хейг, Вы очень неприятный человек, — откровенно признался он. — Пытаешься быть с Вами учтивым, Вы сразу же воспринимаете, как угрозу, пытаешься угрожать — Вы нападаете в ответ.

— Не пробовали говорить, как есть, а не громоздить мили откровенной чуши? Вот тогда бы разговор удался, — совершенно серьезно проговорил я.

— Устал я от Вас, — неожиданно заявил он. Я повернул голову, чтобы вновь посмотреть на преподобного. Действительно, на его лице уже не наблюдалось фальшивой улыбки праведника, теперь там было выражение, которое каждый второй видит в зеркале: решимость и обреченность.

На ходу он снял заплечный рюкзак, чтобы в нем что-то найти. На свет показалась старая потрепанная тетрадь в кожаной обложке. Он просто кинул ее мне на грудь со словами:

— Почитайте в пути, а после поговорим.

Я с сомнением посмотрел на тетрадь, но все-таки взял ее в руки. Первое, что бросилось в глаза — это знакомый почерк. Я уже видел подобные завитушки над заглавными буквами. Похоже мне достались очередные рабочие записи мистера Галбрейта, пропавшего исследователя Южного материка. Те блокноты, которые мне подарила вдова несчастного, рассказали его взгляд на причины Катаклизмов в Тетисе, где основным виновником всегда выступали люди. Старина Огден любил Южный материк за то, что там по его мнению была колыбель всех цивилизаций. Его привлекали племена, затаившиеся в магических джунглях и сохранившие легенды о прошлом.

Те записи, что я прочитал в Тишатле, содержали его измышления о природе Катаклизмов и таком явлении, как Ночь сплетения. Здесь же были собраны различные мифы и сказания о сотворении мира, а так же мысли исследователя после их прочтения.

Легенды сами по себе были очень занимательны, но вот что за ними скрывалось, заставляло задуматься о многом. Одну запись я прочитал несколько раз, и припомнил тот рисунок, который оставил Галбрейт в прошлых заметках, тут он, кстати, вновь повторил его. Три окружности, наложенные друг на друга. Галбрейт называл это парадом планет. Опираясь на религию народа шенталу, он предположил, что Тетис един в трех ликах, и центральный из них обитаемый. Первый — это пустота, там нет магии и ничто живое не может существовать без нее, третий — сердце потока, именно оно наполняет второе отражение. Поэтому основополагающей Религией здесь и является Равновесие.

'… Я много думал над тем, является ли отражения истинным представлением нашего мира, и пришел к неутешительному выводу, что это не так. Шенталу верили, что мы живем в серединном лике, там, где пустота и поток, находятся в Равновесии. Но я не так истолковал их миф о рождении мира.

Мое смелое предположение, даже сейчас вызывает у меня страх. Если на одно мгновение предположить, что мир когда-то был один, а черная тень разделила его «ударом меча» на три части, то… То Тетис всего лишь тень изначального, жалкое подобие истинного мира.

Цели и желания того существа неясны, но результатом его действий стало рождение трех планет. Парада планет… Три мира… Первый — истинный, в нем зародилась жизнь, по желанию потока. Второй — его тень, там появилась пустота, вечная соперница жизненной энергии, а Третий — вместилище пустоты, место, которое лишено магии.

Все прошлые теории о происхождении мира, лишь сказки, тогда как сторонники Первоначала ближе всего оказалась к истине. Где-то здесь на Южном материке находится одна из точек соприкосновения, поэтому эта часть суши так изобилует источниками потока.

Боюсь, никто и никогда не узнает о моих открытиях. Тетис находится в слишком хрупком равновесии между двумя начала. Стоит мне только заикнуться, как тут же налетят последователи разных теорий. Но самое страшное — это Церковь, она ревностно охраняет историю мира в том виде, в каком написано учение Равновесия. Я уже писал про Орден, как бы мне не стать целью для него.

Бедная моя Рейчел, я столько сил положил на изучение истории мира и забыл о ней. Даже сейчас она меня терпеливо ждет в Тишатле. Решено, когда вернусь обязательно извинюсь перед ней, и мы тут же сядем на ближайший пароход до дома!'

Миссис Галбрейт так и не дождалась Огдена. Раз эта тетрадь оказалась в руках преподобного Бейли, то Церковь узнала об его исследованиях. Бедняга, жизнь отдал за желание докопаться до истины.

Мне неожиданно стало плохо: голова закружилась, дыхание перехватило, а руки задрожали. Только сейчас дошло, что именно я прочитал. Существование заметок мистера Галбрейта уже само по себе угроза для Тетиса. Если о них узнают проводники и прогрессисты, мир опять окажется на грани Катаклизма. Проклятье! Во что меня втянули! Если на одно мгновение предположить, что все участники экспедиции оказались на Южном материке из-за его соприкосновения с другими мирами, то картина вырисовывалась скверная.

Неужели моя родная Земля — это третий мир, где властвует пустота. Тогда Тетис — это второй, где находятся в Равновесии два начала, и существует некий третий — главный мир. Но если рассуждать так, то Земля — это мир созданный, насильно созданный мир без магии. Тогда природа появления здесь подселенцев вполне очевидна. Все три мира связаны потоками энергии, а значит никто не застрахован от попадания в другой.

Но если я с Земли, то возможно есть и подселенцы из Первого мира. Что если Церковь знает и о них? Тогда те проверки в ночь безумия проводников — это способ найти не только таких как я, но и других пришельцев. Возможно, тот самый игрок, который так стремится к подножию Молчаливого свидетеля, такой же захватчик тела в Тетисе. Что же там находится? Почему все эти люди, так стремятся попасть туда?

— Бейли? — хрипло позвал я преподобного. Мне нужно было уточнить один важный момент…

— В чем дело, мистер Хейг? — сухо спросил он.

— Наклонитесь ко мне, — вежливо попросил я.

Преподобный легко выполнил мою просьбу, я схватил его за ворот рубашки и подтащил ближе, чтобы прошептать на ухо:

— Третий мир, как он называется? — Удивительно, но он даже не вырывался, лишь на одно короткое мгновение напрягся.

— Витана, — так же тихо ответил преподобный. — Земля, Тетис и Витана, мистер Хейг.