Тайна исчезнувшей колонии

Глава 20

Жизнь так изменчива, вчера я был героем с печатью неудачи, который лезет в приключения, а сегодня я жертва, человек, которого использовали, потом выкинули, а после решили убить на глазах у других. Теперь рабочие меня не сторонились, а поглядывали с сочувствием, явно представляя себя на моем месте.

На первой же остановке в пути понял, что многое поменялось, пока находился без сознания. Самое главное, что бросалось в глаза — это напряжение, повисшее в воздухе. Казалось, только зажги спичку, и полыхнёт. Если раньше было хоть какое-то подобие мирных отношений, то теперь вяло текущий конфликт перешел на новую стадию. Никто не нападал открыто, но господа маги теперь кашеварили сами, не говоря уже о вещах, которые они несли. Рабочие отказались прислуживать, и ведь никто не мог их заставить.

Первым со мной обмолвился парочкой фраз наш штатный устранитель Грей:

— Очень жаль… Очень жаль, что ты не помер, Хейг, — от всей души поприветствовал он меня. Собственно, что еще можно было ожидать от могильщика, живущего по принципу — нет человека, нет проблемы.

— Разве я не воплощаю ваш план? — усмехнулся в ответ, приходилось задирать голову вверх. Томас Грей не потрудился присесть рядом, а стоять я пока еще не мог.

— Наш план полетел в бездну, когда ты не помер, — совершенно серьезно произнес он.

— Значит, моей смертью хотели приструнить завравшихся магов во главе с лордом Оукманом, — понимающе произнес я. — Хотели разменять авторитет Его сиятельства на мою жизнь. Так зачем спасли?

— Разве я тебя спас? — хмыкнул тот в ответ. — Рамзи всем хорош, но слишком совестливый, — тяжело вздохнул устранитель.

— Знаете, Грей, я почти уверен, что проводников к столь решительному шагу подтолкнул не только лорд Оукман, — глядя на могильщика проговорил я. — Ведь если тот потеряет власть над своими птенцами, кто же тогда встанет во главе всех магов?

— Умный… Жаль не прибили. Как я уже сказал, у Рамзи есть болезнь под названием совесть. Он тебя дурака-героя пожалел, — продолжал сокрушаться Грей. — Но ты не думай, что вышел из игры. Мы здесь все связаны. Вы с Бейли — ошибки Рамзи, только это вас и сближает.

— Складывается впечатление, что торговой компании не нужны люди. Один за одним мы здесь погибаем, но тебя с Рамзи это не волнует, — задумчиво проговорил я. — В чем же цель? Может это ты Игрок, а Грей? Или Ломан, который якобы преследует интересы Короны?

— Не забудь самого Рамзи и Оукмана, — усмехнулся устранитель. — Как я уже и говорил, наглости в тебе, Хейг, что дерьма в выгребной яме. К Питеру не вздумай подходить, его и так Ломан за глотку взял.

— Старший инспектор вспомнил, что он представитель закона и королевской власти, — в каждом моем слове была издевка.

— Ладно, Хейг, живи. Может еще послужишь для общего блага, — милостиво разрешил он.

Хотелось сказать так много затейливых слов в ответ, но чувство самосохранения победило. Томас Грей молча стоял и наблюдал за этой борьбой, ожидая итога. Кажется, в конце я его разочаровал.

После визита устранителя появилось еще больше вопросов. Начать хотя бы с того, что все стороны должны быть заинтересованы в том, чтобы место соприкосновения трех миров осталось заброшенным. Но, нет, несколько сил стремятся туда, чтобы… Чтобы что? Я даже не знаю, зачем туда идет преподобный Бейли, про остальных говорить вообще бесполезно. Могу предположить только, что владелец колоды желает вернуться в свой мир. На Землю или в Витану?

Из задумчивости меня вывел чужой взгляд. Паломничество ко мне продолжается, кто же на этот раз? Удивительно, но напротив стоял преподобный Бейли, с явным желанием поболтать. Я заметил одну неприятную вещь, чем больше я общаюсь с кем-то, тем сильнее увязаю в местной трясине.

— Эйдан, как чувствуете себя? Уже сидите сами? — засыпал он меня вопросами.

— Переходите к главному, Бейли, не тяните, — прямо сказал я.

— К Вам наведывался Грей, — это было утверждение и ответа не требовалось, поэтому промолчал. Да, здесь половина лагеря видела, как я с ним разговаривал.

— Подождите, не отвечайте, — распорядился Бейли. Он шустро расположился рядом, а на землю прямо перед нами поставил старую лакированную шкатулку. — Подарок, матушки, — с любовью произнес он и провел пальцем по крышке. На губах преподобного застыла печальная улыбка. Чтобы убрать неловкость, которая застыла в воздухе, я кашлянул, напоминая о себе.

— Извините, Эйдан, нахлынуло, — неловко оправдался он, а после открыл шкатулку.

С мягким щелчком на свет показалась механическая балерина, плавна закружившееся под тихую мелодию.

— Музыкальная шкатулка, зачем? — маленькая фигурка не просто вращалась, она исполняла танец. Очень красивая вещь. На Земле она бы замерла водном положении навечно, но магия Тетиса подарила ей жизнь в пределах шкатулки.

— Пока она танцует, наш разговор никто не услышит, — Бейли также завороженно наблюдал за механической балериной. — Незаменимая вещь в моей работе.

— Сказали, будто повторили чьи-то слова. — Только сейчас заметил, что механическая куколка взмахами хрупких рук и точеных ножек переплетала поток, искажая реальность.

— Она подарила ее с этими словами, — тихо ответил он.

— Соболезную, — неловкая попытка поддержать совершенно незнакомого человека.

— Ох, извините, Эйдан! Вы неверно поняли, моя мать жива, — виновато улыбнулся он. — Просто между нами стена моей веры. — Он попытался показать, что тоже такой же человек? Смешно.

— Опять ее слова?

— Да, Вы правы. К сожалению, миссис Бейли не приняла мой выбор.

Не знаю какую реакцию ожидал от меня преподобный, но я промолчал. Мне не нужны были лишние подробности из его жизни. Мы не друзья, и даже не хорошие знакомые, чтобы делиться подобными вещами. Я свое прошлое предпочитал держать при себе. Видя, что реакции нет, он продолжил говорить:

— Эта шкатулка — редкий артефакт среди магических механизмов, пока балерина исполняет танец нас невозможно подслушать.

— Действительно, стоящая вещь, — уже другим взглядом посмотрел на музыкальную шкатулку.

— Все еще хотите ответов, Эйдан? — неожиданно спросил Бейли.

— Надеюсь, Вы понимаете, что после них, я все равно не выберу сторону. Я желаю только благополучного исхода для себя.

— Для себя, — повторил он за мной. — Знаете, заметил весьма интересную вещь, большинство людей из вашего мира во главу угла ставят свою личную выгоду.

— Преподобный, Вы общались с местными? Или по долгу службы только с людьми из других миров? — его слова здорово повеселили меня. — Спешу Вас разочаровать, везде все одинаково. Здесь же люди бояться Церкви, как огня, зная ее крутой нрав по отношению к тем, кто нарушает равновесие.

— Вы, Эйдан, тоже такой. Вы боитесь меня, боитесь этого мира…

— Вы не знаете, чего я боюсь, Бейли. И чтобы дальше не давать волю Вашей бредовой фантазии скажу: я никогда никуда не лез. «Колесо прогресса» — это ошибка человека, не понимающего еще всех реалий, поэтому не стоит меня ни в чем обвинять. Найдите тех, кто, действительно, разрушает этот мир, а после покарайте.

— Легко сказать… Вы бы знали, Эйдан, как порой тяжело Вас обнаружить, — продолжал жаловаться Бейли. У меня даже создалось впечатление, что он решил выговориться мне. Похоже кто-то устал работать.

— Бейли, довольно. Я ни капли не сочувствую Вам. Давайте по делу, — оборвал его. — Разве Вы не обнаружили всех переселенцев в ту ночь?

— К сожалению, нет. Есть некоторые нюансы, которые нам помешали. Опять же не сдержанность моих спутников сыграла с нами злую шутку, — сокрушался он.

— То есть заживо кого-то поджарить — это пустяк, несдержанность. Вы открылись с новой стороны, преподобный, — каюсь, не смог удержаться. Но такие своеобразные заявления человека, проповедующего добро, казались мне дикими.

— Вы придираетесь, Эйдан. К тому же, если захватчиков с Земли легко обнаружить, то переселенцев с Витаны в разы сложнее. В отличие от первых, они способны применять магию.

— Я сейчас пропущу мимо ушей красивое слово захватчики, и спрошу другое. Выходит любой проводник может быть переселенцем? — Перед мысленным взором тут же предстал лорд Оукман, который выглядел как самый настоящий злодей.

— Нет, ни каждый. Все-таки поток накладывает ограничения на управление энергией. Например, Его сиятельство им не является. Слишком велика его мощь, как мага, — терпеливо разъяснил Бейли.

— Но ведь есть какие-то признаки того, что в теле человека чужак, — невольно рука потянулась за моим кулоном, но я вовремя спохватился.

— Вы хотите узнать есть ли у них якоря в этом мире? — кажется, мое движение не осталось не замеченным. — Не всегда. По какой-то причине переселенцы из мира Витана не всегда имеют точку привязки, но среди них гораздо чаще происходит раздвоение. Две личности в одном теле могут натворить столько бед. Иногда у них можно заметить две тени, но мы находимся в джунглях и этот способ нам не поможет.

— Бейли, Вы же знаете о Колоде Рока, не так ли? — никто с меня клятв не брал, поэтому я смело спросил об этом артефакте.

— Конечно, — кивнул он. — Я так же, как и Вы склонен полагать, что ее владелец чужак из другого мира.

— Зачем ему столь сложные интриги, чтобы достичь места в джунглях? — От меня ускользало что-то, и я все пытался понять, что.

— Вы знаете, Эйдан. Чужаки порой вытворяют весьма странные вещи только из желания вернуться назад. Вот Вы бы хотели на Землю? — глядя мне прямо в глаза, спросил Бейли.

— Нет, — сразу поставил точку в этом вопросе. — Предвещая Ваш вопрос отвечу. В том мире мое тело мертво, а здесь я оказался лишь потому, что мальчик умирал от перегорания. Для меня это второй шанс!

— Вот видите, как удачно для Вас все сложилось. Но есть те, кто перенесся во сне или упал и ударился головой. Вы заметили, что все переселенцы захватили чужие тела. Согласно, нашим исследованиям в мире Тетис нет ни одного переселенца со своим собственным сосудом. Что с Земли, что с Витаны — эти люди всего лишь духи, перенесшиеся по потоку сюда.

— Если так рассуждать, то выходит, что в свой мир мы вернуться не можем, — Вывод был очевиден.

— Но почему же? Все возможно, только оболочка сгорит при переходе. Вы бы видела с каким счастьем, некоторые прыгают в аномалию в надежде оказаться дома, — С Бейли слетела маска доброго и мягкого человека, он совершенно не стеснялся злорадствовать.

— Откуда Вам известно, что они погибают? — вполне логичный вопрос.

— Вы же не думаете, Эйдан, что переселенцы существуют только в Тетисе, — тоном учителя произнес он.

Нет, понятно, что если из моего мира можно оказаться в Тетисе, то это должно работать и в другую сторону. Равновесие.

— Неважно, что я думаю. Главное, что думает владелец колоды. Он знает, что в другой мир может попасть только душа?

— Не могу утверждать точно, но… Его стремление попасть на Южный материк сильно настораживает все-таки здесь началась история трех миров, — тяжело вздохнул Бейли. Мне показалось он что-то не договаривает.

— Раз упомянули этот момент, то мне интересно мистер Галбрейт жив? — из чистого любопытства спросил я.

— Огден был человеком ярким и увлеченным. Он с таким упоением пытался разобраться в теории возникновения мира, что забылся. Многие знания — многие печали. — Именно такого ответа я ожидал.

— Странное дело, когда я встретил его вдову в Тишатле она говорила, что получала письма от него. Значит…

— Ничего это не значит. Некоторое время он работал на нас, а после затерялся в джунглях. Что же касается его теорий, то ничего хорошего в них Церковь не видит. Вы почему-то верите, что владелец колоды желает вернуться назад в своей мир, но Вы не думали, что у него другая цель? — раздраженно поинтересовался Бейли.

— Какая у него может быть цель? Не Вы ли говорили, что все захватчики эгоистичны по натуре, — повторил его слова.

— Это так. Но вспомните, что прочитали. Три мира. Один магический и первый, другой полностью лишен энергии потока и серединный наш Тетис, где царит Равновесие. В каждом из них живут тысячи людей со своими заботами и чаяниями… На одно мгновение представьте, что произойдет, если планета и ее тени сойдутся вместе вновь, — Бейли говорил тихо, но уверенно, что невольно заставляло задуматься.

Как он и сказал, я попытался это сделать и…Те, кто разбил мир на куски, создал частичные копии изначального. Что будет если моря и океаны сольются вместе? Что произойдет если континенты столкнуться? Что произойдет с людьми, которые мирно живут там? Все будет уничтожено. Во рту резко пересохло, и я потянулся к фляге, которая стояла рядом. Сделал глоток, но помогло плохо. Уж больно реалистично мое воображение нарисовал финал истории.

— Пригласить целителя? — предложил преподобный.

— Не стоит, я в порядке, — остановил его. — Бейли, Вы же не знаете, чего хочет этот человек.

— На самом деле это может быть все, что его мятежной душе угодно. Южный материк не даром называют колыбелью жизни, он таит множество секретов, — Бейли поднял голову и посмотрел вверх, где зеленым пологом закрыли небо кроны деревьев. — Хотелось бы верить, что он желает вернуться домой, но…

— Но, что?

— Любой ритуал всегда требовал платы. Сейчас в экспедиции много накопителей и проводников, которые всегда являлись самым ценным ресурсом.

— Вот как? Тогда почему Церковь не развернула экспедицию еще в самом начале пути? — мне нужно было услышать ответ. Я уже догадывался о причине, но пусть Бейли озвучит ее вслух.

— Вы знаете ответ, Эйдан.

— Да, знаю. Вы ловите этого человека не в первый раз. Мы все — наживка. Те пропавшие колонии Новый свет, Стоунхолд и Миракл, что с ними произошло на самом деле? — Статья в «Солнце Тишатлы» не давала мне покоя.

— Вы разве забыли? Новый свет уничтожили аборигены, Стоунхолд просто вымер, а Миракл…

— Бейли, Вы вроде хотели говорить начистоту. Все, что Вы сказали только что, я самостоятельно прочитал в газете. Не нужно повторять официальные версии. Что поэтому поводу думает Церковь? — Мои слова заставили преподобного невольно скривиться. Он явно что-то знал и не хотел говорить об этом.

— Эйдан, какая теперь разница, что произошло. Мы в любом случае идем в те места и встретимся со злом, которое совершило это, — вышло несколько наигранно. Я внимательно смотрел на Бейли, и в отличие от жителей этого мира иллюзий в отношении Церкви никогда не питал. Возможно именно это и заставило произнести меня вслух одну мысль:

— Это сделал Церковь? — холодно спросил я. — Или Орден?

— Вы сошли с ума! — довольно громко возмутился преподобный.

— Разве это не логично? Предотвратить катастрофу — это вполне в духе Пресветлой Церкви Равновесия, — не отступал я. — Возможно Новый свет и уничтожили аборигены, но вторую и третью колонию у подножия Молчаливого свидетеля убрала она?

— Вы ошибаетесь, — недовольно бросил Бейли. — Вторую мы не трогали, там поработал этот захватчик.

Честно говоря, я даже не знал, как реагировать на это заявление. Он только что мне признался, что все те люди погибли по вине Церкви. И он ничуть не чувствует неправильность произошедшего.

— Я уже говорил, когда идет война никто не сможет остаться не запятнанным, — с непонятной мне злобой произнес он. — Вы осуждаете меня, Вы осуждаете Церковь, но подумайте сколько жизней мы спасли и…

— И сколько погубили, — не дал ему закончить предложение я. — Бейли, у меня нет ни капли желания вступать с Вами в морально-нравственную дискуссию. Знаете, все эти задачи о благе не для меня. Я не желаю выбирать кого спасу мать и отца, или тысячу человек вместо них. Мне не нужно делать подобный выбор, я просто знаю, что не все средства хороши в достижении цели.

— Это малодушие, Эйдан, — укорил он меня.

— Зато вам хватает захватчиков, у которых нет проблем с совестью из-за ее отсутствия. Поэтому не стоит давить на меня. — Вступать с ним в полемику, нет уж, увольте. Те, кто свято уверены в своей правоте, никогда не уступят ни на дюйм.

— Вы просто не понимаете, что произойдет, если миры сдвинутся. Мы всеми силами пытаемся остановить Схождение…

— Знаете, Бейли, мне тут в голову пришла одна занятная мысль. Что если мистер Ломан здесь не для того, чтобы остановить чужака, а для того, чтобы контролировать Церковь. — Кажется, своим замечанием я невольно попал в цель. Корона не могла не знать, что происходит на Южном материке. Пусть здесь гибнуть ссыльные или неугодные, но они так же являются подданными Северного Архипелага. Мало того, если то место такое особенное, то вполне естественно, что оно должно находится под защитой королевской власти.

— Эйдан, если рассуждать как Вы, то здесь Церковь самый страшный злодей, — Бейли злился и не пытался этого скрыть.

— О, нет. Она поделила призовые места между Короной и этим переселенцем, — успокоил я преподобного. — Но для меня есть несколько неясных моментов, поэтому возможно число победителей возрастет по мере приближения к цели.

— Вам все шутки шутить…

— Бейли, в подобной ситуации больше ничего не остаётся. Вы явно выложили мне все это для того, чтобы заручиться поддержкой. Но чем я могу помочь, кроме как нести знамя свергнутого героя? — иронично спросил я.

— Этого вполне достаточно, — торопливо сказал преподобный.

— Зачем?

— Как Вы уже упомянули мне нужно подорвать авторитет лорда Оукмана, а так же в лужу должны сесть Рамзи и Грей.

— Ладно Рамзи, с ним понятно, личная вражда — это святое даже для святош, но Грей… Он-то как Вам помешал?

— У мистера Грея есть сан, который позволяет открыть на Южном материке официальную епархию, — заявил он. Дальше меня ждал большой сюрприз, потому щеки всегда холодного и неприступного преподобного Бейли покраснели. Ему стало неловко?

— А-ха-ха… — не выдержал я и рассмеялся над ситуацией. — Вы что же, даже пытаясь остановить Схождение, боретесь за власть? И этот человек мне заявил про эгоизм людей из других миров! Бейли слышали пословицу о людях в стеклянных домах, так она про Вас.

— Я всего лишь человек, Эйдан, — признал он свою вину. — Но…

— Ровно до того момента, пока Вы не заставляете меня погубить сотни людей, я буду изображать несправедливо обиженного. Тем более мы оба понимаем, что без защиты Церкви меня здесь сожрут.

— Ваш здоровый прагматизм меня бесконечно радует. Но не переживайте на сделку с совестью Вам не придется идти и терпеть меня долго тоже. До подножия Молчаливого свидетеля всего пару дней пути. Скорей всего захватчик начнет действовать именно тогда.