Тенебрариум

ЧАСТЬ-14. ДЕТСКИЙ МИР

Мы возвращались домой усталыми, но счастливыми. Каждый радовался чему-то своему, и, наверное, больше всех радости испытывал я, потому что более успешного выхода из столь сложной ситуации представить себе было трудно.

Оказавшись на территории Райли, Тина тут же ссутулилась, взяла нож за лезвие, и вышла вперёд, семеня чуть впереди хозяйки. Несмотря на разрешение, она по инерции продолжала следовать этикету. Гость должен был идти впереди хозяина, чтобы тот держал его в поле зрения.

— Тина обещала помочь мне добраться до Апологетики, — рассказал я Райли. — Поэтому ты можешь не ходить. Ну, если не уверена, что я… Ну, ты поняла.

— Да вы, я смотрю, у меня за спиной уже планов настроили? Куда ты его вести собралась без моего разрешения?! — спутница покачнулась от усталости.

— Писатель хочет выбраться из города. Кто-то должен ему помочь. Нельзя его удерживать, — ответила Тина.

— Я и не собираюсь его удерживать. Когда он будет готов, я сама его отведу, без сопливых. Так что не лезь в наши дела.

— Прости, Райли, но с некоторых пор это и мои дела тоже. Вам нужно взять меня с собой.

— С какой стати ты нам сдалась? И вообще, зачем тебе в Апологетику? Ты что, нашла Суфир-Акиль?

Тина многозначительно промолчала.

— Что, правда? Ну, это конечно похвально. Но раз нашла — иди, относи его апологетам. Мы-то тебе зачем? Сама, что ли, не дойдёшь?

— Дойду. Но мой инсуаль ещё не закончен. Вы оказали мне великую услугу, и я докажу вам, что пятёрки тоже могут быть благодарными. Я сполна отплачу вам за всё, что вы для меня сделали.

— Вот как? И чем будешь платить?

— Для начала, услугой. В походе до Апологетики вам потребуется проводник.

— Не смеши меня, милая. Путь в Апологетику знает каждый изгнанник. Или ты считаешь, что я не способна его преодолеть?

— Ты — сильная и опытная изгнанница. Лучшая из нас. Для тебя этот путь будет простым. Но не для Писателя. Ты угробишь его, если поведёшь туда.

— Значит, ты сомневаешься, что я смогу довести Писателя до Апологетики?

— Не сомневаюсь. Знаю. Пожалуйста, не сердись на меня. Дело вовсе не в тебе.

— А в чём?!

— Ты ведь собираешься вести Писателя через «тропу блудных детей»?

— Ну да. А как ещё? Это самый простой и короткий путь. Все по нему ходят. Столько изгнанников, нашедших Суфир-Акиль, уже по нему прошло…

— Вот именно, изгнанников. А не людей.

— А какая разница? Тела-то одинаковые.

— Тела. Но не разум. Если ты поведёшь Писателя по «тропе блудных детей» — он умрёт.

— Да с чего ты это взяла?

— Я сама видела. Однажды, сулариты поймали человека — одного из последних мародёров, и повели его к Латуриэлю. Тот собирался принести его в жертву Хо. Но на «тропе блудных детей» человек внезапно умер от чудовищного головного кровоизлияния. Я думаю, что район Апологетики защищён от проникновения людей. Изгнанники безболезненно минуют тропу лишь потому, что их разум работает на другой частоте, не свойственной людям. В этом и заключается проблема. Писателю не пройти в Апологетику.

— А как же мне тогда быть? — озадаченно спросил я. — Может, есть какой-то иной путь?

— Есть. Если идти не по поверхности, — ответила Тина.

— Подземный ход? — нахмурилась Райли. — Это же гораздо опаснее.

— И длиннее, — согласилась девочка. — Зато мозги Писателя не расплавятся.

— Хм-м… Ну и когда ты собираешься туда выдвигаться?

— Всё зависит от вас. Когда будете готовы — только скажите, и я вас проведу. Надеюсь, до холодов вы это дело не затянете?

— Нет, конечно.

— Тогда порядок. А я пока поживу на фабрике.

— От, чёрт, — Райли насторожилась.

— Что такое?

— Так, давайте быстрее, быстрее…

— Да в чём дело?

Она указала в сторону отдалённых домов, которые постепенно растворялись в туманной завесе.

— Блин, опять этот туман, — проворчал я. — А что в нём такого?

— Ты серьёзно? — покосилась Тина. — Не знаешь?

— Шевелитесь же!

Мы добежали до поворота на Арсеньева. Райли, словно пьяную, занесло в сторону, и она оперлась на забор. Тина остановилась отдышаться, и сгорбилась, уперев руки в колени. Обе были уже на пределе.

— Как не вовремя, — хозяйка проползла немного по забору, оттолкнулась от него рукой, и пошатнулась, удерживая равновесие, после чего, неуверенно, пошагала дальше. Ноги её заплетались одна за другую.

— Идём, Тинка, не отставай! — скомандовал я.

Тина сделала несколько шагов и упала.

— Ты чего?! Гос-споди… Поднимайся скорее!

Она сделала попытку подняться, но не смогла. Постоянно оглядываясь на приближающийся туман, я начал её поднимать.

— Тина! Ну же! Ещё немного осталось!

— Я не могу… Не получается… Наверное, придётся мне остаться здесь.

— Нет уж! — я поднял её на руки, и, как смог, поспешил за движущейся зигзагами Райли.

На последних каплях сил, мы, наконец-то, достигли знакомых ворот. Последние метры Райли преодолевала уже едва не ползком. Я обогнал её во дворе, и, влетев в прихожую, опустил Тину на пол, затем вернулся обратно на улицу, и с ужасом увидел, что туман уже перетекает через наш забор. Подхватив упавшую возле крыльца девушку, я волоком втащил её в дом, и захлопнул дверь прямо перед густой клубящейся дымкой. А потом, в полном изнеможении, свалился сам, прямо между ними. Успели! Ещё быть чуть-чуть!

Немного передохнув, я сначала отнёс Тину в гараж, а затем помог Райли добраться до спальни. В голове крутился один и тот же вопрос — почему в моих снах Хо постоянно просит меня пройти через туман? Для чего, если этот туман так опасен? Или речь идёт о каком-то другом тумане? Тогда о каком? В самом начале своих злоключений мне уже довелось побродить среди тумана. Но я ничего в нём не нашёл, кроме холода и сырости. Зачем же мне туда возвращаться?

Изгнанники почему-то очень боятся попасть в него. Говорят, что туман смертельно опасен. Называют его «дыханием эндлкрона». Я пытался выяснить, что же в нём такого опасного? Но никто мне не ответил. Никто просто этого не знал. Просто боялись его и всё. Как бы там ни было, прежде чем лезть в этот туман, нужно сперва во всём хорошенько разобраться. Поспешные решения здесь не уместны.

Сидя в кресле, в котором обычно отдыхала Райли, я дополнял свои записи в дневнике. Давненько я за него не брался. В схеме добавились «ТИНА» и «ФЛИНТ». Хотелось записать хронику последних событий, но головная боль не давала сосредоточиться. Голова болела с того момента, когда меня ударили, но постоянное напряжение, в котором я пребывал последние дни, как-то отвлекало от этого, отводя боль на второй план. Я лишь чувствовал, что в какие-то моменты голова начинала болеть сильнее, а в какие-то — немного успокаивалась. Но болеть не прекращала.

Сейчас, когда все острые проблемы и напряжения остались позади, головная боль стала замыкать сознание на себе, и избавиться от неё было уже невозможно. Всё что я мог сделать теперь — это тереть себе виски.

Райли поднялась с кровати и подошла ко мне.

— У тебя всё хорошо? — спросила она.

— Голова болит. У тебя есть какие-нибудь лекарства от головной боли?

— Нет.

— Так я и думал. Если не пройдёт, придётся завтра аптеку искать. Здесь есть поблизости аптеки?

— Не надо ничего искать. Сейчас вылечу, — она подошла ко мне сзади, и поднесла руки к голове, не дотрагиваясь до волос.

— Ты чего собираешься делать?

— Вы, люди, не умеете пользоваться собственной энергией. Восемьдесят процентов ваших болячек легко лечатся именно ей. — Райли начала делать руками круговые движения, и я почувствовал, как от её ладоней идёт ощутимое, мягкое тепло. — Нужно просто её правильно распределить, и направить в нужные русла. Спазм сосудов — напрямую зависит от нервной системы. Стоит лишь грамотно отрегулировать приток энергии к нервным волокнам, и блокада будет снята, давление стабилизируется, кровообращение нормализуется. Сейчас тебе полегчает.

Она прекратила делать вращения руками, после чего стала методично отдалять и приближать их к моей голове с двух сторон, словно нагнетая в неё энергетические волны. С каждым таким импульсом, боль отступала. Это было так приятно, что я расслабился и начал дремать.

— Ты ещё не готов к этому.

— А? — я попытался обернуться, но руки Райли удержали мою голову от поворота.

— Эй, что за шутки?

— Не готов. Но ты на верном пути.

Да это и не Райли вовсе. Позади меня стоял кто-то другой.

— Это… Это ты, Хо? Почему ты подкрадываешься со спины? Почему не дашь мне увидеть себя?

— Рано. Синхронизация нестабильна. Для её завершения ты должен пройти через туман.

— Но я не уверен… Что там, в этом тумане? Почему его все боятся?

— Потому что они — не ты. Ты не такой как все. И ты пройдёшь через него. Но ты должен быть готов к этому.

— Как узнать, что я готов?

— Прислушайся к себе. Ты всё поймёшь сам.

Я встрепенулся, и открыл глаза. Стены уже почти погасли. Райли лежала на кровати, отвернувшись лицом к стене. Потрогав голову, до сих пор сохранившую ощущение прикосновения рук Хо, понял, что от боли не осталось и следа. Только шея затекла. Перебравшись на свою лежанку, я укрылся одеялом и довольно быстро заснул по новой, уже до утра и без сновидений.

Дела пошли своим чередом. Наконец-то мне удалось выяснить, зачем мы так долго хранили трупы у себя во дворе. Оказалось, что мертвецы «с душком» — излюбленное лакомство сомов-мутантов, обитающих в болоте, расположенном под обрывом, ниже нашего коттеджа, с противоположной его стороны. Ловить этих причудливых рыбин, что любопытно, можно было прямо из дома. Вот она — мечта любого рыбака!

Сначала Райли поочередно пронзила каждый труп здоровенными крюками (их у неё было всего четыре, поэтому два оставшихся мертвяка были просто обмотаны егозой). Затем, я поочередно отволок каждый труп на задний двор, где из-за обрушения почвы, в обрыв сорвалась целая заборная секция. Там мы привязали к ним верёвки, и сбросили их вниз с двадцатиметровой высоты. Затем пришлось спуститься туда самим (сделав крюк до знакомого спуска, ведущего к электростанции мясника), и посталкивать наживку в болотную жижу. Я, если честно, представить себе не мог, как рыба может водиться в такой трясине? Но в этом мире всё было странным. Если Райли была уверена, что мы что-нибудь поймаем, то основания эти были не беспочвенными.

Жизнь продолжалась. Обе мои подруги шли на поправку ударными темпами. Они всё реже ложились отдыхать, всё меньше задыхались после физических нагрузок, и постепенно снижали размер пайка, входя в привычный для изгнанников режим.

Чтобы не терять времени даром, Райли предложила начать мою подготовку к грядущему походу, что я воспринял с огромной радостью Наконец-то меня начнут обучать премудростям выживания в городе. Все эти дурацкие и бессмысленные (как мне казалось) медитации, и уроки психической концентрации — порядком надоели. Хотелось постичь истинный «дзен» изгнанника. Всё это «шаолиньское» мастерство владения ножами и приёмами рукопашного боя. Думал, что вот-вот мне откроется истина, и я, вмиг просветлев, стану супербойцом, способным в одиночку разобраться с кем угодно. К подобным заблуждениям склонно большинство людей. И я не исключение. Поэтому начало наших занятий было сопряжено с великими разочарованиями.

Райли очень быстро плюнула на попытки обучить меня метанию ножей. Я так и не смог понять, как их правильно кидают.

— Вот, смотри, всё очень просто, — говорила Райли. — Нож держишь вот здесь, вот таким образом. Видишь? Твоя задача — создать телом волну. От этой части корпуса — к руке.

Она красиво покачнулась, продемонстрировав невероятную пластичность своего тела.

— Видишь, волна пошла сюда, через плечо, перешла в руку, локоть, кисть, и нож. А теперь смотри, что получается.

Учительница повторила движение уже в ускоренном темпе, и нож, выскользнув из её руки, словно заворожённый, воткнулся в дерево. Выглядело это так, будто девушка вообще не затратила на бросок никаких усилий, однако же, попытавшись выдернуть лезвие из древесины, мне пришлось попыхтеть — оно засело глубоко и прочно.

— Это всё из-за волны, — пояснила Райли. — Энергия от тела передаётся ножу. Кажется, что он брошен слабо, но это не так. Давай, попробуй теперь ты.

То, что у неё выходило так красиво и просто, у меня выглядело просто ужасно. Мой задубевший торс нивкакую не желал пластично гнуться, а корявые руки работали как палки. Нож в основном улетал мимо дерева, кувыркаясь как ему вздумается. Поначалу, Райли пыталась как-то помочь мне с техникой, но через час терпение её лопнуло.

— Ладно, достаточно! Волновое метание — это для тебя слишком сложно, — признала она. — Давай, хотя бы, разучим классический бросок. Он примитивнее, но проще в освоении.

С классическим броском дела обстояли получше, и раз пять я даже сумел воткнуть острие в дерево. В остальных случаях нож пролетал мимо, рикошетил от ствола, либо ударялся в него рукояткой. Одно расстройство и разочарование.

В конечном итоге мы попробовали освоить рукопашный бой на ножах. Тут уже у меня терпение устремилось к нулю, поскольку Райли начала не с ударов, а с правил удерживания ножа, переходов из прямого хвата — в обратный, и методики извлечения оружия из ножен. Она постоянно говорила, что я держу нож неправильно, даже когда мне казалось, что я всё делаю верно. Попытавшись оправдаться, что дескать мачете гораздо длиннее и тяжелее её ножиков, я столкнулся с презрительным ответом, — И что теперь? Прежде чем махать ножом, нужно научиться правильно его удерживать. Чтобы наносить более точные и сильные удары. Да даже просто, чтобы оружие из руки не выбили. Вот, гляди, — Райли поднесла к моему лицу свою руку. — Вот, три пальца. Большой, указательный и средний. Они — основные. Два оставшихся — на подхвате, усиливают зажим. Но главные — только эти три. Указательный и средний — задают положение хвата, большой — фиксирует хват. Всё! Нож в руке.

Она продемонстрировала выхватывание ножа из ножен.

— Это — обратный хват, боевой. Режущей кромкой от себя. Ни в коем случае не на себя. При этом хвате ты сможешь нанести быстрый удар вот так, — учительница медленно провела нож параллельно моему горлу. — При колющих ударах всё по-другому. Тут уже нож удерживаешь вот таким вот образом…

— Подожди. Разве моё мачете способно наносить колющие удары?

— Нет. Но ты можешь завладеть ножом своего врага. Когда представляется такая возможность — не пренебрегай ею. И разминай пальцы. Они у тебя очень слабые и негибкие. Делай упражнения. Вот такие, — она быстро-быстро пошевелила всей пятернёй. — Или такие, — рука расслабилась, а потом резко сложилась в «клешню» с тремя скрюченными (на манер когтей) пальцами, и двумя — поджатыми к ладони. Наконец, её пальцы вновь распрямились и расслабились, — пощупай мою руку.

Я прикоснулся к её кисти. Сначала Рука была мягкой, словно тряпочка, лишённая костей, но вдруг напряглась, став твёрдой, как металл.

— Чувствуешь?

— Обалдеть…

— Тренируйся регулярно. Твои руки — это твоё спасение.

В общем, описывать все эти уроки смысла нет. Они проходили долго и нудно. Порой я сам себя бесил, не в состоянии выполнить, казалось бы, элементарные движения и захваты. Таким вещам не научишься за неделю. Да и за месяц тоже. Нужны годы тренировок, чтобы достичь приемлемого результата. В итоге, с горем пополам, Райли обучила меня азам обращения с ножом. Но это была самая нижняя планка мастерства. Да какого там мастерства? Так, основа основ. Конечно, мне бы хотелось приврать, написав, что я стал эдаким крутым рубакой, но это было бы слишком глупой неправдой. В плане владения оружием, я так и остался бездарем. Все мои личные победы были сопряжены либо с величайшим трудом, либо с величайшей удачей. Даже употребление ай-талука, заметно расширяющего мои возможности, лишь на малую толику повысило мой потенциал. В крутого мужика я, увы, так и не превратился, как ни старался.

Но вот, что определённо подверглось серьёзной закалке — так это мой дух. Я на личном опыте убедился в том, что сила духа способна компенсировать недостаток физической силы.

Помимо силовых тренировок, Райли проводила со мной и теоретические занятия, обучая выживанию в аномальной среде. Эта учёба была непростой (приходилось очень много запоминать), но более интересной. Сначала я хотел законспектировать урок, однако, учительница отобрала у меня блокнот и отбросила его в сторону.

— Ты не сможешь ходить по городу, постоянно глядя в блокнот! Учись запоминать информацию. Тренируй свою память.

— Послушай, а почему бы не воспользоваться сталкерским приёмом? Примотать к гаечке бинтик, и швырять во всякие подозрительные места, — спросил я.

— А подозрительным местом окажется «Шалунья», и твоя гаечка вернётся к тебе со скоростью три с половиной тысячи километров в час. И дело даже не в этом. А в том, что аномалии, помимо своих проявлений, ещё и обладают различной реакцией. На них может влиять давление, температура, вибрация, и так далее. Есть аномалии, по которым мы с тобой можем спокойно пройти, и ничего с нами не случится, в то время как тяжёлый мясник будет порван в клочья. Поэтому, по передвижениям мелких зверушек ориентироваться тоже не получится. Они могут спокойно бегать по аномальному участку, наступив на который ты тут же простишься с жизнью.

— Как же их тогда вычислять?

— Выход один. Запоминать их признаки. Подмечать каждую мелочь, не боясь полагаться на интуицию. Большинство аномалий имеют ярко выраженные свойства. Они не всегда откровенные и броские, но вполне заметные. Поэтому внимательность, внимательность и ещё раз внимательность. Я расскажу тебе обо всех аномалиях, которые знаю. Запоминай. Экзаменовать буду очень строго. Ты можешь плохо владеть ножом, но уметь избегать аномалии ты просто обязан.

Так начались продолжительные уроки, на протяжении которых, Райли рассказывала мне об аномалиях. И если первые три я успешно запоминал, то дальше всё начинало путаться в голове, наслаиваться друг на друга, и примерно на десятой аномалии я уже чувствовал, что окончательно запутался. Тогда мы придумали новый способ обучения, при котором делали передышки после каждой пятой аномалии. Стало немного полегче, но всё равно первое время я сильно 'плавал' на 'экзаменах'.

— Ты идёшь по дороге, и видишь расходящиеся круги на асфальте, как на воде. Что за аномалия, каков принцип реакции и твои действия?

– 'Водянка'. Вибрационная аномалия. Создаёт колебательный резонанс, от которого тело распадается на части. Я должен остановиться, оценить радиус затухания концентрических кругов аномалии, визуально отмерить от этой дистанции пять метров, и обходить строго по этому условному контуру, продолжая держать аномалию в поле зрения.

— Правильно. Ты идёшь по улице, и вдруг слышишь мелодичные трели, похожие на арфу. Музыка очень приятная, усыпляющая, но слегка приглушённая, что заставляет тебя невольно прислушаться к ней, потом подойти поближе, чтобы расслышать мелодию. Что за аномалия, каков принцип реакции и твои действия?

– 'Митька…' Нет-нет-нет! 'Орфей'! Точно, 'Орфей'! Акустическая аномалия второго порядка. Одна из самых опасных. При попадании в неё, жертва сходит с ума, а затем погибает от внутренних кровоизлияний. Заслышав первые отголоски трелей я должен немедленно вставить в уши специальные затычки, и вынуть их лишь отойдя на приличное расстояние от потенциального источника угрозы.

— Правильно. Ты идёшь по дороге и видишь зеленоватое свечение над травой, сопровождающееся лёгким шелестом. Что за аномалия, каков принцип реакции и твои действия?

— Хм-м… Щас, погоди! Так… Что же это? М-м-м…

— Время, Писатель, время. Там у тебя времени на раздумье не будет.

– 'Танцовщица'?

— Нет. Это была 'Мёртвая бирюза'. После третьего вдоха её испарений, ты понимаешь, что удаляясь от неё ты задыхаешься, а чем ближе к ней — тем тебе легче дышится. Подходишь всё ближе и ближе, ступаешь на траву, и с ног до головы покрываешься зелёным налётом оксида. Твой организм быстро окисляется. Ты мёртв, Писатель. От тебя остаётся только горстка зелёных лохмотьев.

— Чёрт… Точно! 'Мёртвая бирюза'!

— Отдыхай пять минут, и начнём по новой.

После очередного изнурительного урока, я спустился в гараж к Тине. С того момента, когда мы вернулись после разборки с Флинтом, девчонка стала менее разговорчивой. Это не было связано с настроением. Скорее обычное состояние изгнанницы-одиночки. Она успокоилась, знала, что её не выгонят, и не видела смысла разводить со мной какие-то длинные беседы. Отвечала кратко и по существу, вроде как и не замыкаясь, но особо и не разглагольствуя. В отличие от словоблудливого Флинта, которому без разницы о чём говорить — лишь бы говорить, Тинка словами попусту не разбрасывалась. Да и не нуждалась в разговорах.

Если сравнивать Тину и Райли, то это две яркие противоположности. Тина внешне более скромная, более нежная и спокойная. Она кажется совершенно беззащитной и даже запуганной. В общении выдерживает раболепные нотки, всем видом давая понять, что она помнит своё место, и относится к хозяевам с величайшим уважением. Именно на этом уважении, помноженном на благодарность, и зиждется наша с ней дружба. Но ничего глубинного и духовного в ней не было и нет. Конечно, где-то внутри её натуры ощущаются какие-то скрытые метания и стремления, но делиться ими она не собирается ни с кем, потому что это её и только её путь. Помимо этого, Тина изо всех сил старалась отплатить нам добром, по ходу дела не забывая и о себе. И она с лихвой компенсировала все наши издержки. Но можно ли подобное отношение назвать истинной дружбой? Думаю, что нет. Так же как и дружбу Флинта.

Райли же — напротив. Внешне кажется эдакой оторвой. Иногда она взбалмошная, иногда — излишне резкая. Может быстро вспыхнуть на ровном месте. Порой её пробивает на разговоры, а порой — из неё и слова не вытянешь. Настроение Райли меняется непредсказуемо, как флаг на ветру. И может ошибочно показаться, что она очень холодная и расчётливая. Однако, это лишь фасад её образа. Маска изгнанницы, пытающейся играть человека. В душе Райли дружелюбная и самоотверженная натура, склонная к безвозмездным поступкам. Все её внешние порывы — это бури в стакане воды, которые шумят, но не губят. А под этой клокочущей поверхностью всегда царит покой, сосредоточенность, и, что особенно важно, беззаветная преданность. В отличие от более простых и понятных Тины и Флинта, сложная и неуравновешенная Райли — это Друг с большой буквы. Такой Друг, который не предаст меня никогда и не при каких обстоятельствах. Такой дружбой надо дорожить изо всех сил.

Но, увы, меня как будто надирает постоянно портить наши отношения всякий раз, когда общение наконец-то налаживается. Да, да, ссора по поводу Тины была не последней, и не самой тяжёлой ссорой, возникшей между нами. И мне ещё придётся испытать на себе праведный гнев Райли, едва не схлопотав от неё по морде. Но я опять забегаю вперёд. До этих малоприятных событий, почти разрушивших, по моей вине, нашу спокойную обитель, произошла одна интересная и крайне опасная вылазка, которая вполне могла бы стать для нас последней.

Итак, я в очередной раз навестил Тину, принеся ей ужин. Но теперь она не приступила к еде, как обычно. Вместо этого, она как-то странно надулась, нахохлилась, подбирая в уме правильные слова для серьёзного разговора.

Мне было трудно отринуть облик маленькой девочки, вводящий меня в умиление и настраивающий на отеческую заботу. Но со временем я уже научился глядеть сквозь него, видя за этими детскими чертами образ матёрого, отчаянного изгнанника, которому удалось выжить даже в этом худощавом тельце. Для подобного подвига действительно требовались героическая отвага, чудовищная воля и колоссальный опыт. Понятно, что я по сравнению с этой 'девочкой' был даже не мышью, а, наверное, жалким тараканом, ведь я бы не смог пережить и малой толики того, что вынесла она.

— Писатель, мне нужно… Я должна увидеть Райли, — выдавила из себя Тина. — Тебе не сложно передать ей? Ну-у, что у меня есть к ней важный разговор. Очень важный.

— Конечно, я сейчас же её позову.

Тон Тинки показался мне очень странным. Было видно, что внутри неё борются два мощных противоречия, и принятое решение далось ей с большим трудом. Размышляя о возможных причинах её неожиданного волеизъявления, я поднялся наверх, и передал информацию Райли.

— Тина хочет с тобой поговорить. Сказала, что это очень важно.

— И что, я теперь должна бежать к ней вприпрыжку? — задрала нос та. — Тоже мне, начальница выискалась.

— Ну а как быть? В дом-то ты её не пускаешь. Может всё-таки не стоит отмахиваться? Выслушаешь её? Мне показалось, что информация действительно серьёзная.

— Никуда я не пойду. Ещё чего не хватало. Если хочет поговорить со мной, пусть сама поднимается сюда.

— Хорошо, я ей передам.

Я вернулся обратно к Тине, и сообщил, что хозяйка готова к аудиенции.

Райли встретила нас, развалившись в своём кресле, как королева. Поджав одну ногу под себя, и расслабленно положив руки на подлокотники. Тина робко вошла в комнату, не поднимая глаз на хозяйку, и вежливо поклонилась.

— Здравствуй, Райли.

— Привет. Ну и зачем ты отвлекла меня от важных дел?

— Прости меня за это. Я должна обсудить с тобой кое-что.

— Надеюсь, что это связано с твоим уходом?

— Да. Я полностью восстановилась. И всё благодаря тебе. Тебе и Писателю. Поэтому я готова покинуть твоё жилище.

— Наконец-то. Отличная новость! И когда ты собираешься нас покинуть?

— Послезавтра. С твоего позволения.

— Хм-м… Идёт. Рада, что не придётся тебя выгонять.

— Но прежде чем уйти, я вынуждена попросить тебя об одном одолжении.

— Каком ещё одолжении? — Райли скривилась, словно надкусила лимон.

— Для меня это очень важно. Просто необходимо. Я уже сказала, что нашла Суфир-Акиль, и готова идти в Апологетику. Для меня, как и для тебя, как и для всех изгнанников, этот путь священен. И я должна предстать перед апологетами достойно.

— А в чём проблема-то?

— У меня, — Тина ещё сильнее потупила голову. — У меня нет подходящей одежды для этого. Я не могу выйти к апологетам в этих рваных обносках.

— Хочешь, чтобы я дала тебе одежду?

— Нет. Твой размер слишком велик. Мне нужно отыскать детскую одежду, которая бы мне подошла.

— Тогда причём тут я? Полазь по квартирам, авось и найдёшь что-нибудь подходящее.

— Мне нужна новая одежда. Не ношенная. Я должна выглядеть идеально. Поэтому мне нужно сходить в детский магазин. Только там можно найти подходящую одежду.

— От меня-то ты чего хочешь?

— Хочу, чтобы ты сходила вместе со мной в 'Детский мир'.

— Ку-да-а? — Райли аж привстала с кресла. — А может прямо сразу — на набережную?! 'Детский мир'! Ты совсем, что ли, свихнулась, милая? Забыла, что это за место? И ещё хочешь, чтобы я с тобой туда попёрлась. Нашла дуру.

— Мне нужно именно туда.

— Ну и топай, раз тебе нужно.

— Я бы пошла. Но если туда я доберусь без проблем, то обратно, с ношей, выбраться у меня не получится.

— Так ты и не набирай много. Ты чё, целый гардероб решила себе набрать? Возьми пару платьишек симпатичных, и хватит тебе. Да и вообще, нечего туда лезть, в этот 'Детский мир'. Это самоубийство натуральное. Сходи вон, в 'Дюймовочку'. Этот магазин в два раза ближе находится.

– 'Дюймовочка' сгорела. Ты же в курсе.

— А, ну да… Тогда пошарь на складах мародёров! На кой тебе 'Детский мир'-то сдался?

— Райли. Мне нужно в 'Детский мир'. Пожалуйста, не отказывай мне.

— Я смотрю, ты обнаглела, дорогуша. Тебе не кажется? Не знаю, что за дурь тобою движет, но меня на это безумие подписать не удастся!

— Если ты поможешь мне, я помогу Писателю выбраться из города.

— Правда?! — встрепенулся я, словно ужаленный. — Райли, умоляю, выслушай её!

— Ох-х… — та закрыла лицо ладонью. — Ну давай, рассказывай, чем ты будешь ему помогать?

— Апологеты не помогут тебе, Писатель, прости, — виновато взглянула на меня Тина. — Я должна была сразу сказать это, но не хотела лишать тебя надежды. Тем более, что шанс выбраться у тебя, всё-таки, есть. Но договариваться надо не с апологетами, а с сумеречниками.

— Как?! Если они сразу стреляют на поражение!

— Для этого нужно наладить с ними связь. Мне известно, что они что-то ищут в глубине города. Возможно, ты сможешь помочь им в поисках, и за это тебя выпустят.

— Да я бы помог, если б знал, что искать. Может, есть какие-то предположения насчёт того, что они могли потерять?

— Этого я не знаю. Клянусь. Но то, что они ищут нечто очень важное и секретное — определённый факт. Когда-то Апологетика была связана с Периметром. Но потом связь прервалась.

— Да, я слышал об этом.

— Так вот, разрыв связи произошёл из-за конкретной причины. Кто-то захватил у сумеречников очень ценное оборудование, нарушив договор о неприкосновенности.

— Кто?!

— Откуда же мне знать? Я даже предположить не могу, что это было за оборудование.

— Тогда какой от тебя прок?! — вклинилась Райли.

— У меня есть ключ. Деталь, без которой эту ситуацию не сдвинуть с мёртвой точки.

— Какая деталь?

— Коннектор. Передающее устройство с маяка сумеречников.

— Ни хрена себе, — глаза у Райли расширились. — Как ты его раздобыла?

— Маяк был выведен из строя, когда начались распри между Латуриэлем и Апологетикой. Мне неизвестно, была ли его поломка причиной этого раскола, или же маяк сломали уже после начала конфликта. Теперь это уже не важно. Нибилар считает, что маяк испортил Латуриэль, который до этого не раз высказывал параноидальные предположения о том, что сумеречники следят за ними через это устройство. Латуриэль же, хоть и подтверждает свои опасения насчёт этой слежки, но говорит, что маяк он не ломал. Что это сделал кто-то другой. Дескать, на маяке было установлено какое-то запретное оборудование, и он сам хотел когда-нибудь его уничтожить, но его опередили. Не в пользу Латуриэля говорит тот факт, что в его логове я нашла тот самый коннектор. Однако, больше никаких деталей даркенских технологий мне там обнаружить не удалось.

— Так вот что ты спёрла у Латуриэля, — кивнула Райли. — Ради этого он за тобой гонялся?

— Нет. Коннектор — это ерунда. Скорее всего, Латуриэль украл его, чтобы перестраховаться, и полностью 'обезглавить' маяк. Никакой практической ценности он не представляет.

— Тогда как он поможет Писателю?

— А вот как. Коннектор — это шанс. Тонюсенькая ниточка, которая сейчас так нужна Нибилару. Когда маяк заработает, сумеречники увидят его, и поймут, что Апологетика вновь готова к контакту. Сейчас они думают, что маяк уничтожен из-за агрессии апологетов. Возобновление сигналов маяка даст им понять, что мы — не враги. И что мы — готовы наладить с ними связь. Ну а когда контакт с сумеречниками состоится, Нибилар сможет сообщить им о Писателе, и попросит их выпустить его из города.

— Нибилар на это пойдёт?

— Да. Ему жизненно необходимо наладить связь с сумеречниками. Пока…. Пока не разразилась война. Он поможет Писателю, если тот вернёт ему коннектор. Доверься мне, Райли. Я знаю, что говорю. Ведь это и есть мой… — она запнулась. — Мой Суфир-Акиль.

Райли помолчала. Затем, подняла глаза и спросила, — Позволь догадаться, милая, и этот самый коннектор даркенского маяка находится в 'Детском мире', да?

— Точнее, под ним. На подземном складе, прямо под магазином, — ответила Тина.

— Так вот оно что. Тебе нужно проникнуть в 'Детский мир' не ради шмоток. Там расположен твой старый схрон с наворованным добром. Поэтому тебе и нужна я. Чтобы вытащить всё барахло оттуда, и перетащить в новое жилище. Ах ты, маленькая хитрюга. А я-то думаю, чего ты ходишь вокруг да около?

— Ты поможешь мне? — Тина осмелилась посмотреть ей в глаза.

Райли украдкой взглянула на меня. Я сделал умоляющую мину. Вздохнув, хозяйка опять перевела взгляд на Тинку.

— В любом другом случае я бы послала тебя куда подальше. Но если твой коннектор действительно поможет моему другу — Писателю, то я готова на это сумасшествие.

— Спасибо.

— Спасибо в карман не положишь.

— Знаю. Поэтому, Райли, у меня и для тебя кое-что есть.

— Вот как? Да неужели? Знаешь, Тина, самое лучшее, что ты можешь для меня сделать — это поскорее убраться на свою новую, законную территорию. У меня есть всё, что мне нужно. И вряд ли твоё скромное барахлишко вызовет у меня интерес. На мелочёвку я не размениваюсь. Тебе придётся предъявить нечто действительно стоящее, чтобы я осталась довольна этим подарком. Поэтому лучше даже и не пытайся. Мне от тебя ничего не нужно. Вполне хватит и того, что ты поможешь Писателю.

— Поверь мне. Ты от этого не откажешься.

— Откуда такая уверенность?

— Я знаю, что у тебя есть мечта. Ты случайно выдала мне её во время нашей синхронизации. И эта мечта не связана с Апологетикой.

— Ах, ты! — Райли вскочила с кресла, и ухватила Тину за ворот с такой силой, что я услышал треск рвущихся ниток. — Как ты посмела, дрянь такая, копаться в моём сознании?!

— Об этом никто не узнает, клянусь своим инсуалем!

— Только попробуй пикнуть об этом! Порву в клочья голыми руками!

— Отпусти, умоляю!

— Убить тебя мало! — Райли оттолкнула её, и вернулась в кресло. — Подумать только. Она знает мою мечту! И это учитывая, что даже я сама не знаю, в чём конкретно она заключается…

— Не знала до последнего времени. А теперь стоишь на пороге её осмысления. Твоя мечта, конечно же, очень странная…

— Сейчас же прикуси язык! — Райли беспомощно покосилась на меня.

— …но можно попробовать её осуществить, — договорила Тинка и замолчала.

Хозяйка вновь поднялась с кресла, сделала несколько кругов вокруг него, и, в конце концов не выдержала:

— Чушь. Это неосуществимо.

— Латуриэль так не считает.

— Причём тут он?

— При том, что подобной мечтой одержима не только ты, но и он. Но, в отличие от тебя, его планы разрушительны, как для Апологетики, так и для человечества.

— Погоди… Латуриэль, что, создал…

— Не до конца. Я выкрала материалы его работы, и спрятала их. Вот почему он так отчаянно меня ищет. Вот почему бандиты Грязного Гарри лишили меня энергии, но сохранили тело в целости. Только я могу пробраться туда, где спрятаны материалы. Для этого я нужна ему живой и способной двигаться.

— Так вот оно что, — Райли упёрлась локтями в спинку кресла, и схватилась за голову. — Латуриэль, чёртов ублюдок, он всё-таки сделал это.

— Не успел, — напомнила Тинка. — Благодаря мне.

— Но он ведь мог возобновить исследования по новой.

— Для этого ему нужен один уникальный материал, который можно достать только в определённом месте. Там, откуда ещё никто не возвращался. В затопленной лаборатории.

— Интересно, каким образом он надеялся его раздобыть?

— При помощи Хо. Дескать, Хо обещало ему предоставить этот последний фрагмент, в обмен на жертву. На человеческую жертву.

— То есть, Хо существует?

— Не знаю. Но под каждым мифом есть конкретное основание. Латуриэль, конечно, фанатик, но не идиот. Он мог нагнать мистического пафоса, придумать божественную подоплёку, тем самым завуалировав настоящие процессы своей работы. А истина, быть может, кроется в чём-то простом, незамысловатом. Материальном.

— Н-да-а… Подумать только. Если бы Латуриэль справился. Если бы он добился реализации этой идеи. Получилась бы настоящая бомба, заложенная под Апологетику.

— Не только под Апологетику. Весь мир постигла бы катастрофа.

— Это точно. Ох, Тина, вот уж не думала… Все считали тебя мелкой воришкой, туннельной крысой. А ты у нас, оказывается, патриотка Апологетики. Достойный Суфир-Акиль! За этот подвиг апологеты должны тебя на руках носить. Одного не могу понять. Отдавая мне в руки столь опасные материалы, не думаешь ли ты, что я могу ими воспользоваться во зло? Как Латуриэль. Не правильнее ли было передать их Нибилару?

— Нет, не правильнее. Я не доверяю никому. Даже Нибилару. Эти материалы очень соблазнительны. Я изучила их, и сама хотела ими воспользоваться, чтобы стать другой. Но не смогла. Потому что они рассчитаны на более совершенные образцы. Не ниже семёрок. Таким образом, для меня они потеряли всяческий смысл. Сначала планировала уничтожить, но потом подумала, пусть хранятся, вдруг понадобятся когда-нибудь. Вот и понадобились. Я встретила достойную изгнанницу, которая сможет ими грамотно распорядиться. Единственную, которой теперь могу доверять.

— Ты думаешь, что я смогу завершить работу Латуриэля?

— Не знаю. Но ты хотя бы попробуешь. Если есть шанс осуществить свою мечту, то нужно им воспользоваться.

Посмотрев на неё с сомнением, Райли потёрла глаза, и сухо подытожила:

— Хорошо. Ты меня убедила. Выходим завтра утром. Надеюсь, ты помнишь дорогу от фабрики — до границы 5-11?

— Прекрасно помню. На этом этапе проблем не будет. Сложности начнутся, когда перейдём через границу.

— Да уж. Это точно. Зверья там навалом.

— Больше чем нужно. К «Детскому миру» придётся подбираться потайными ходами, — Тинка подошла к карте, и провела пальцем линию. — Отсюда — сюда, напрямик, по канализации. Тут выйдем на поверхность, пройдём квартал, и снова уйдём под землю.

— Погоди-погоди. Где, ты сказала, второй вход в подземелье?

— Вот тут, — снова ткнула пальцем Тина.

— Если мне не изменяет память, там находится «Дантова Длань».

— Всё верно. Придётся выбрать подходящее время, и двигаться строго в «зоне терминатора». Тогда не сгорим и не замёрзнем.

— Да уж. Прогулочка намечается что надо. Ну а обойти никак нельзя?

— Боюсь, что нет. Велика вероятность встретить огромные стаи голодных хищников. «Дантова Длань» — единственное место, куда они не суются.

— Я бы тоже туда не сунулась… Ну да ладно. Что там дальше, после канализации?

— Подземный ход неплохо сохранился, и выведет нас прямо к «Детскому миру». Увы, напрямую пробраться в подземный склад не получится, так как он надёжно изолирован от канализационных путей. Ведь этот склад, по совместительству, бомбоубежище. Спуститься туда можно либо через магазин, либо через запасной вход, расположенный неподалёку от магазина. Здесь нас ждёт самая главная проблема. В районе «Детского мира» мы можем столкнуться с крайне неприятным сюрпризом, в виде жутких тварей. Столь ужасных, что именно из-за них мне пришлось обратиться к тебе за помощью.

— И что же это за зверушки? Экрофлониксы? Ходоки? — нахмурилась Райли, покусывая ноготь.

— Гораздо хуже, — покачала головой Тина. — Злодеи.

— Ё-ё-ё… И сколько их там?

— Думаю, что, как минимум, целый прайд.

— О-хре-неть. Боюсь, что шансов у нас, в таком случае, нет. Я видела злодея всего один раз. И при этом он едва не перерезал меня пополам. Это был всего лишь один, небольшой злодей. Подросток. Взрослых особей я не встречала. А если их там вообще целый прайд — то пиши пропало. Нас сожрут ещё на подступах к магазину.

— Мы должны рискнуть. Игра стоит свеч. Если будем действовать осторожно и продуманно, то сможем пробраться на склад, не нарвавшись на злодеев. Не исключено, что они вообще ушли оттуда, и теперь путь свободен.

— Что-то я сомневаюсь… Но предложение действительно заманчивое. Ради этого можно рискнуть головой. Возвращайся в гараж и отдохни как следует. Завтра с утра мы с тобой выдвигаемся…

— А я? Я тоже пойду! — выступил я.

— Нет, ты не пойдёшь.

— Почему?!

— Потому! Туда даже мы не факт что проберёмся. А с тобой, тем более. Сиди дома и жди. Если не вернёмся — считай нас коммунистками… Ну, в общем, ты понимаешь, о чём я, и что ты должен делать…

— Я должен пойти с вами. Мне это нужно. Какой опыт я приобрету, отсиживаясь дома? Мне в любом случае придётся отправиться в центр города, так уж лучше подготовиться к этому походу, пройдя испытание кровью.

— В его словах есть доля истины, — поддержала меня Тинка. — Мы можем взять Писателя с собой.

— Убьют его там, — пессимистично ответила Райли. — Вот и всё, чего мы добьёмся.

— Не убьют. Я буду крайне осторожен, обещаю.

— Знаю я твою осторожность…

— Поверь. Я учусь на своих ошибках. Мои проколы больше не повторятся. К тому же, я смогу тащить на себе багаж Тины, в то время как вы будете идти налегке, готовые к бою.

— Это разумно, — закивала Тинка.

— Да помолчи ты! — отмахнулась Райли. — Ещё одна на мозги капает… Хватит это обсуждать. Мне нужно начать сборы для завтрашней вылазки. Ты — возвращайся в свой гараж. А ты — если хочешь пойти с нами, подготовься как следует. Как следует, я сказала! Всё, оставьте меня в покое…

В ночь перед походом мне приснился весьма странный сон. Я запомнил его очень хорошо, хотя в нём не было Хо, просящего меня пройти через туман, или дописать свою книгу. Было нечто другое, не менее удивительное и отдающее каким-то непостижимым символизмом.

Я попал в «Детский мир». Точнее, я был уверен, что этот магазин — именно «Детский мир», хотя никаких игрушек на полках не было. Наверное, убеждение связывалось с недавним разговором о походе. Побродив по пустым залам, я всё больше начинал понимать, что ошибаюсь, и что это вовсе не детский магазин, а салон для новобрачных. На стенах повсюду изображались позолоченные кольца, пухлые амурчики и цветы. В центре салона, на продолговатом стенде стояли четыре манекена в подвенечных платьях. Пятая, ближайшая ко мне подставка под манекен — пустовала. Медленно двигаясь вдоль витрины, я начал рассматривать невест. Все они были абсолютно разными, и, как выяснилось, вполне живыми. Они шевелились, моргали, провожали меня взглядами.

Первая невеста была невысокой, немного пухленькой, с остренькими глазками. В руках она держала букетик гортензий. На груди посверкивала серебристая брошь в виде ящерки. В этой девушке не было ничего особо примечательного, но она выглядела довольно миловидной.

Вторая невеста радикально отличалась от первой. Это была бледная и очень высокая женщина вамп. В своих худых пальцах, украшенных фиолетовым маникюром, она удерживала веер, унизанный острыми лезвиями и больше похожий на оружие куноити — японской женщины-ниндзя. Такие же лезвия, из тёмного обсидиана, органично вплетались в её роскошное платье. В их виде были выполнены и серьги. И наконец, из них состояла корона, делающая девушку немного похожей на американскую статую Свободы. А к спине были приделаны декоративные крылья, как у бабочки, переливающиеся перламутром, и по краям обрамлённые всё теми же обсидиановыми «ножами». Ничего не скажешь, острая штучка. Об такую и порезаться недолго. Взгляд у второй невесты был таким же режущим, как и её многочисленные лезвия. Даже просто смотреть на неё со стороны было немного жутко. Поэтому я поскорее миновал эту «обсидиановую бабочку».

Третьей невестой оказалась… Райли? Да, это действительно была она. Или же не она, но очень на неё похожа. Правда, тело этой дамы, вместо подозрительного синеватого оттенка, имело вполне себе здоровый загар, которого так не хватало оригинальной Райли. По сравнению с довольно простенькой первой девушкой и вызывающе опасной второй, третья выглядела самой идеальной. У неё было самое красивое платье, с открытыми плечами. А на бедре, под подвязкой, торчал нож, которого я не видел, но почему-то был в полной уверенности, что он там. Это точно Райли. Даже на свадьбе вооружена. Такую невесту уже не похитишь. Я усмехнулся, и она улыбнулась мне в ответ, словно догадалась о моих мыслях.

И тут мой взгляд упал на последнюю, четвёртую девушку. От её вида, по моей спине пробежал холодок. Во-первых, подвенечное платье на ней было не белого, а чёрного цвета. Голову покрывала чёрная фата, а из-под опущенной на лицо вуали горели две зелёные точки глаз. Одежда была полупрозрачной, и я отчётливо разглядел, что под платьем у девушки надет обтягивающий костюм опричницы, с ремнями, застёжками и кобурой. Это была не обычная невеста, а замаскированная под невесту сумеречница.

— Ты должен остаться в этом городе, — произнесла она, всколыхнув дыханием края вуали. — Навсегда.

— Нет. Я не хочу. Я здесь не останусь, — попятился я.

— Тебе нельзя покидать город, — чёрная невеста подняла руку, в которой неожиданно материализовался пистолет, направленный мне в лоб.

— Карина! Не надо! — закричала Райли, метнувшись между мной и дулом пистолета.

Прозвучал выстрел с присвистом, словно стреляли через глушитель, и закрывшая собой линию огня девушка повалилась на меня. Мы вместе упали на пол. Я видел, как на кипельно белом платье расползается алый цветок крови.

— Глупая дура, что же ты наделала, — с горечью произнесла чёрная.

Фонарики её светящихся глаз угасли. Она молча поднесла пистолет к виску, и нажала на курок. Опять пронзительный присвист выстрела. На стену брызнула тёмно-зелёная жидкость, и тело невесты, словно переломившись, рухнуло с постамента.

— Райли, ох, господи… — я прижал к себе раненную подругу. — Тебе надо к врачу. Тебе нужна помощь.

— Это должно было случиться, — ответила она. — Ресурс моего тела полностью исчерпан.

— Неправда! Не говорит так!

Я умоляюще посмотрел на двух оставшихся невест, надеясь встретить какую-то поддержку, хотя бы моральную. Но они просто возвышались надо мной, поглядывая сверху вниз, и молчали. Они уже были мёртвые…

— Райли!!! — закричал я, комкая пустое платье. — Райли!!!

— Поднимайся, засоня, — меня кто-то настойчиво толкал в бок. — Десять минут на сборы. Дольше ждать не будем.

— Р-райли? Ты?

— А кого ты надеялся увидеть? Тинку свою? — строго взирала на меня хозяйка, возвышаясь, казалось, до самого потолка. — Подъём.

Она опять толкнула меня ногой, и отправилась в противоположную часть комнаты. Я, не без усилий, поднялся, с пыхтением приступив к сборам. Из-за раннего подъёма голова добром не включилась. Сначала долго не мог попасть ногой в правильную штанину, потом искал жилетку, валявшуюся у меня под носом. Но с горем пополам всё же собрался.

Мы вышли в прохладное утро. Двор освещался первыми лучами солнца, неторопливо выползающего из-за домов. Я отметил, что сегодня Райли впервые обула не ботинки, а мягкие туфельки без каблуков, похожие на балетки. Этот выбор был не случаен. Для миссий, требующих полной тишины, ботинки не подходили. От них было слишком много шума. Райли объясняла это тем, что из-за толстой подошвы нога не ощущает поверхность, и создаёт слишком отчётливый топот. В то время как лёгкие туфельки на тонкой подошве позволяют передвигаться почти бесшумно. А лучше всего вообще передвигаться босиком, но это чревато травмами стоп. Кстати, когда Райли штурмовала логово Грязного Гарри, при виде её не зашнурованных ботинок, я подумал, что она обувалась в спешке, но на самом деле шнурки были развязаны не поэтому. Просто подбираться к фабрике ей пришлось босиком, дабы не привлекать внимания лишним шумом. И уже внутри, перед основной резнёй, она обулась, чтобы не порезать ноги битым стеклом.

До новой территории Тины мы шли молча. Судя по её нетронутости, Флинт более сюда не возвращался. Значит удалось хорошенько его напугать.

Далее, от фабрики, Тинка вышла вперёд, и повела нас по извилистой тропе, пролегавшей через аномальный лес — тот самый, по которому мы в своё время шли вместе с Флинтом. Хотя в городе уже было совсем светло, в этом лесу всё ещё царили потёмки, освещаемые редкими лучиками утреннего света, скупо проникающими через глухие кроны, да призрачными огоньками, блуждающими среди мрачных дебрей. Часть пути пролегала через бывшее здание автосалона, внутри которого всё заросло настолько, что плотная подушка древесных ветвей буквально выдавила крышу сооружения, оторвав её от стен, и повсеместно пронзив десятками стволов. Среди густых растительных переплетений можно было различить автомобили, так и не дождавшиеся своих покупателей. У одной машины горели фары и работала аварийка. До сих пор, спустя столько лет.

— Здесь двигайтесь особенно аккуратно, — произнесла Тина. — Старайтесь вообще не дотрагиваться до растений.

— Угу, — ответила Райли, бросив взгляд на торчащие из кустов мёртвые руки, неподвижно протянутые к нам.

Кто-то из незадачливых бандитов Грязного Гарри нашёл здесь свой последний приют.

Прямо за автосалоном была небольшая площадь с фонтаном, наполненным чистейшей водой. На дне можно было разглядеть монетки, сверкающие словно золото. Над водой возвышалась скульптура полуобнажённой девушки с кувшином. Из глаз статуи тоненькими ручейками стекали слёзы. Вроде бы вот она вода — такая доступная, чистая и манящая своей живительной влагой. Но я уже понимал без всяких вопросов, что эта внешняя благодать обманчива, и к влекущему, чудодейственному источнику нельзя даже просто приближаться, не говоря уже про то, чтобы набрать из него воду.

Тинка вывела нас на улицу 385-й стрелковой дивизии. О том, что мы находимся на улице, я догадался благодаря табличке на углу дома, выступавшего из сплошной чащи. Внутри здания всё заросло так, что буйная растительность торчала из каждого окна, из каждой щели в стене. Флора здесь была уже просто безумной. Словно со всех концов Вселенной на этот относительно небольшой пятачок свезли самые разнообразные растения и травы, имеющие мало общего с земными видами. Здесь я увидел уже знакомые зубастые цветы, тренькающие и пускающие пузыри. Прямо из стен бывших зданий, раздирая их корневищами, пёрли трубчатые стебли с узкой листвой. Сверху свисали какие-то серебристые космы, лёгкие настолько, что колыхались от малейшего ветерка. Встретившаяся на пути деревянная лавочка сплошь обросла пятнистыми грибами. А светофор на поглощённом лесом перекрёстке, по сей день добросовестно переключал свет. Двигаясь по узкой тропке, как по канату, натянутому над пропастью, я заметил необычайно красивый цветок. Его лепестки постоянно меняли цвета, переливаясь радугой. Благоухал чудо-цветок так, что я невольно принюхался. Вроде бы разобрал запах, но не до конца. Остановился, и принюхался посильнее. Аромат стал более отчётливым, но всё-таки ускользал от меня. Я начал наклоняться.

— Писатель, сдурел? — схватила меня за руку Райли. — Это же «Психоромашка».

— Да я просто…

— Просто чуть не сдох. Пошли, не отставай.

Лес закончился, оборвавшись внезапно, и превратившись в обычную запустевшую улицу. На выходе из чащобы нас встретил металлический плакат «Зона эвакуации», под которым мы и расположились.

— Сектор 5-11, -констатировала Райли. — Давно я тут не была.

— Вот здесь они и встречались. С тринадцатым. На этом самом месте, — рассказала Тинка.

— Зверья вроде бы не видно.

— Они не любят приближаться к зоне повышенной аномальной активности, поэтому здесь мы в безопасности. А вот дальше…

— Какие планы?

— Без разведки Писателя дальше вести опасно. Поэтому, вы остаётесь тут, а я проверю подземный ход, и заодно оценю обстановку на выходе.

— Хорошо. Мы ждём.

Тина обошла щиток с плакатом, и пройдя между двух милицейских машин, поковыряла канализационный люк на дороге.

— Не поможете?

Мы подошли, и при помощи обнаруженных неподалёку железяк стали вытаскивать тяжёлый люк, плотно засевший в пазах. Вскоре он поддался, и мы открыли вход в канализацию.

— Всё. Я пошла, — Тина нырнула внутрь, и тут же исчезла в темноте.

— Может стоило пойти с ней? — спросил я у Райли.

— Не думаю. Она знает, что делает. Там, под землёй, ей нет равных, — ответила та.

Мы всё ждали и ждали. А Тина всё не возвращалась и не возвращалась. Я не находил себе места, то и дело выглядывая из-за щитка. Райли сидела в позе лотоса, с закрытыми глазами, и держала пальцы сомкнутыми в замочек. Наконец она не выдержала.

— Ты утихомиришься, или нет?

— Я переживаю. Долго её нет.

— Всё с ней в порядке. Сядь, посиди. Для самоконцентрации нужно сомкнуть пальцы вот так, но не до конца, а чтобы они соприкасались между двумя фалангами. Тогда твоя энергия замкнётся на тебе самом, и ты успокоишься.

Я попробовал сделать как она сказала, но волнение особо не уменьшилось. К счастью, Тина наконец-то вернулась, и даже напугала меня, неожиданно подкравшись со спины.

— Ну что там? — равнодушно повернулась к ней Райли.

— Хорошая новость — ход свободен и не засорён. Плохая новость — на выходе поджидает довольно большая группа местной живности.

— Не злодеи, надеюсь.

— Нет. Но тоже хорошего мало. Птицы-молоты и скутобаги. Ведут себя спокойно, но это спокойствие, сама знаешь… — Может быстро перерасти в агрессию, — кивнула Райли. — Что ж, постараемся их не злить.

По-очереди, мы осторожно спустились в канализацию. Здесь было очень прохладно, почти холодно. И ещё очень темно. В ушах сразу появился странный звон. То приближающийся, то удаляющийся.

— Старайтесь всё время двигаться, — послышался гулкий голос Тины. — Они не садятся на движущиеся объекты.

— Кто они?

— Писатель, сейчас не до твоих вопросов. Иди молча.

Райли можно было вычислить только по голосу и я, чтобы не потеряться, нащупал её в темноте, поймав за ремень.

— Ты чего?

— Я зацеплюсь за тебя, ты не против? Здесь хоть глаз выколи.

— Ладно, держись.

Хоть клаустрофобией я не страдаю, но идти по тёмному, холодному коридору было неприятно. Я чувствовал себя слепым. Под ногами постоянно попадался какой-то мусор. Если бы не Райли, тянувшая меня на буксире, я бы тут точно заплутал, впотьмах.

Мы прошли пару поворотов, и вдруг Тина остановила нас.

— Сейчас будет попроще. У меня тут кое-что припасено.

Впереди чиркнула спичка, несказанно обрадовавшая мои бедные, беспомощные глаза. Тина зажгла маленькую спиртовку, осветив крошечным, но ярким огоньком мрачный, затянутый паутиной свод подземного туннеля. Во все стороны от нас, шурша и потряхивая тенётами, побежали неприятные тёмные пятнышки потревоженных пауков, прячущихся от непривычного света. Но поистине неприятной неожиданностью оказались комары. Да-да, самые настоящие комары, в палец длиной, гудящие повсюду, вокруг нас. Этих тварей не осталось на поверхности, но они прекрасно сохранились в подземельях, и даже выросли до приличных размеров.

— Подвальные москиты. Вот уж гадость — так гадость, — отмахивалась от них Райли.

— Старайтесь всё время шевелиться. Не давайте им на себя сесть, — посоветовала Тина.

— А тебя они что? Не кусают?

— Не-а. За время своей жизни в подземельях, я выработала защиту против них.

То и дело отмахиваясь от кровососов, пытающихся к нам прицепиться, мы отправились дальше. Приходилось ежесекундно корчиться, дёргаться и подпрыгивать, чтобы сгонять их. Больше всего я переживал за свою спину. Казалось, что москит уже прицепился где-то там, позади. Поэтому я постоянно хлопал руками себе по хребту и по заду, отгоняя невидимых тварей. Пренеприятное ощущение, скажу я вам.

И вот, уже окончательно уставшие от налётов бесконечных комаров, мы дошли до конца нашего первого подземного путешествия. Тинка потушила спиртовку, и полезла наверх. Заскрежетал люк, и в подземелье хлынул долгожданный дневной свет.

— Поднимайтесь осторожно. Здесь одна ступенька сломана, — вполголоса сообщила девочка.

Райли молча последовала за ней наверх. Я, отбрыкиваясь от москитов, полез следом. Стараясь сильно не шуметь, Тина, стиснув зубы от усилия, сдвинула крышку люка окончательно, и скрылась за пределами светлого круга. Райли выбралась следом. А я, всё-таки нарвавшись во время подъёма на предательски отогнувшуюся ступеньку, покинул канализацию последним. Как только моя голова показалась на поверхности, Райли тут же вдавила её в землю.

— Ползком, ползком, — прошептала она. — Не поднимайся.

Царапая животом металлический обод канализационного колодца, я ужом выполз на поверхность, остановившись между девчонками, пристально наблюдающими за кем-то из укрытия.

— Птицы-молоты, — определила Райли.

— Они, — кивнула Тина. — Три крупных самца, пять самок, и с десяток птенцов.

— Хм. Я бы не сказала, что они ведут себя спокойно.

— До этого были спокойные. Значит что-то их потревожило.

— Не мы, случайно?

— Вряд ли. Будь это мы, сейчас их папашки были бы уже здесь. Не-ет, Райли, судя по всему, их беспокоит что-то с противоположной от нас стороны.

— Так это нам на руку.

— Возможно…

— Как же я их не люблю.

— Нам бы только до «Дантовой Длани» добраться, — сказала Тина.

— Ладно. Меньше слов — больше дела. За мной.

Райли осторожно приподнялась, и, сгибаясь в три погибели, начала красться вдоль домов. Мы с Тинкой отправились за ней. Поднявшись из-за травы, я разглядел пресловутых птиц-молотов. Это были высокие (до трёх метров в высоту), голенастые созданья, строением тел похожие на вымерших фороракосов: Такие же длинные, крепкие ноги и малюсенькие, почти не заметные крылышки. Оперение бело-синего окраса. На пальцах — острые серпообразные когти. Но главной отличительной чертой у птиц были головы. Они действительно напоминали вертикально поставленные молотки. А клюв располагался прямо посередине, в промежутке между двумя выступающими набалдашниками. Молот был очень тяжёлым. Это было заметно по тому, как тяжело существа ступали по земле. Чтобы как-то компенсировать немалый груз спереди, хвост птицы был утяжелён костистым наростом, похожим на булаву. Однако, оружием он уже не являлся, а просто выполнял роль противовеса. Самцы выделялись большими размерами, и увесистыми головными молотками, в то время как у самок подобные наросты были, незначительными и, скорее всего, чисто символическими.

Стараясь двигаться с максимальной аккуратностью, мы крались вдоль стены бывшего технического колледжа, прячась за автомобилями, припаркованными у тротуара, пока не дошли до военного «Урала», врезавшегося в здание прямо поперёк нашего пути. Тинка сделала знак, что она пойдёт первой, и на четвереньках заползла под днище машины. Прильнув к спустившему переднему колесу, Райли продолжала внимательно следить за птицами. Я же примостился возле подножки. И всё бы ничего, но тут мне на глаза попался подсумок, торчавший из приоткрытой двери грузовика. Заинтересовавшись его содержимым, я осторожно потянул за него, чтобы полностью вытянуть наружу, как вдруг в двери что-то скрипнуло, она начала открываться, и прямо на меня, из кабины вывалились останки солдата, разложившиегося до костей. Я в панике отбросил его от себя, в результате чего, с черепа свалилась каска, которая грохнула по асфальту, и звонко покатилась в сторону. Райли аж позеленела. Я увидел, как она меняется в лице, и понял — мы попали.

Птицы, доселе мирно курлыкавшие вдалеке, вдруг начали издавать тревожные крики, обратив свои причудливые головы в нашем направлении. Не успел я и глазом моргнуть, как они уже неслись к нам, поднимая пыль, и грузно перелезая через корпуса машин.

— Лезь под днище! Быстро! — воскликнула Райли, выхватывая ножи.

Но я замешкался. Первая птица-молот, продавив лапой капот ближайшего автомобиля, бросилась прямо ко мне. Её вторая лапа с размаху наступила на каску, и та с треском разлетелась вдребезги.

— Быстрее! — Райли лягнула меня ногой, и поднялась в полный рост, вставая между мной и хищником.

Я уполз под грязное днище «Урала», высота у которого, к счастью, была достаточно высокой, поэтому я ни за что не зацепился и не застрял. Тут же сзади в бока вцепились руки Тины, втянувшие меня ещё глубже. Как только я скрылся под днищем, борт грузовика сотряс жуткий удар. Птица со всего размаха долбанула своей головой по дверце, буквально вмяв её внутрь кабины. От удара вся машина сотряслась, и, как мне показалось, едва не подпрыгнула. Райли, увернувшаяся от птицы, тут же воспользовалась ситуацией, и, обхватив её рукой за длинную шею, запрыгнула к ней на спину, прижав голову-кувалду к земле. Не выдержав перегрузки, пернатый монстр повалился вперёд, елозя ногами по тротуару. От его когтей в разные стороны разлетались пучки выдранной травы и кусочки асфальта. Райли попыталась перерезать ему глотку, но не смогла, так как к ним подоспела вторая птица, без промедлений замахнувшаяся кувалдой. Девушка вовремя отпустила прижатого «молотобойца», и откатилась в сторону. Освободившийся монстр сразу же начал подниматься на ноги, но тут же схлопотал сверху смертельный удар целившегося по Райли собрата, чей молот расплющил ему голову. Меня забрызгало кровью и ошмётками горячих птичьих мозгов, перемешанных с пухом. Обезглавленное тело ещё какое-то время брыкалось и дёргалось.

Другой разъярённый молот начал остервенело колошматить головой по земле, стараясь пригвоздить Райли, ловко перекатывающуюся из стороны в сторону. От его глухих ударов в асфальте оставались вмятины. Возле грузовика появилась третья, более мелкая птица, и поняв, что с двумя ей уже не справиться, девушка выбрала момент, проскочила между лапами атакующего её хищника, после чего запрыгнула в окно соседнего здания. Крупная птица-молот последовала за ней, неуклюже протиснувшись внутрь помещения вместе с выломанной рамой. Молот поменьше начал пытаться выскрести меня из-под машины. Его когти со скрежетом бороздили асфальт прямо возле моих поджатых ног. Я был готов выползти из укрытия с другой стороны, но сзади меня держала Тина.

В здании колледжа, тем временем, слышался грохот и звон падающих предметов, перемежающийся с ударами молотом по стенам. Свалку сопровождал шорох осыпающейся штукатурки. Наконец, с протяжным треском повалился большой шкаф, которым Райли, судя по всему, решила придавить птицу. После чего, она сама выпрыгнула из соседнего окна, тут же завалив на бок второго пернатого, пытавшегося добраться до нас. Подхватив его под нижний черепной вырост, она задрала голову хищника назад, и перерезала ему глотку.

Пока смертельно раненный молот кувыркался и хрипел, соря перьями, победительница успела юркнуть к нам под кузов.

— Что там сзади? — обратилась она к Тине, тяжело отдуваясь.

— Вроде чисто, — ответила та.

— Тогда уходим!

Оконная рама заскрежетала, и из здания начала выбираться третья птица.

— Быстро-быстро! — Райли стала настойчиво толкать нас назад. — Уходим отсюда!

Мы поползли к противоположной части машины. А тем временем, возле убитого самца, и его умирающего собрата уже появилась «группа поддержки», состоявшая из приземистых самок, которые своими дикими криками, очевидно, пытались нас напугать. Было действительно страшно, потому что этот дикий ор сильно бил по ушам. Но самым страшным являлся последний и самый крупный из самцов. Окончательно раскурочив раму, он выбрался из здания, и тяжело спрыгнул на землю. Но мы к тому времени, уже бежали прочь от «Урала».

— Сюда! — Тина свернула за угол, в узкий проулочек между колледжем и соседним домом.

Там девочка указала на дверь чёрного хода, куда мы и забежали.

— За мной, за мной, — дальше Тинка повела нас по тесным коридорам какого-то учреждения.

Мы вышли в большую угловую комнату, где некогда располагался актовый зал. Заперли дверь и немного перевели дух. Тина пробежалась вдоль окон, внимательно осматривая подступы к зданию. Райли оседлала стул задом-наперёд, и, убрав ножи, опустила голову.

— Писатель. Напомни, кто мне обещал быть внимательным и осторожным?

— Прости, да я опять накосячил.

— Для тебе извиниться — что чихнуть. А мне нужны не извинения. Мне нужно выполнение данных обещаний.

Я раскрыл было рот, чтобы квакнуть какое-то глупое оправдание, но Тина не дала мне этого сделать.

— Здесь долго оставаться нельзя. Скутобаги в здании, — серьёзно сообщила она.

— Да уж знаю. На втором этаже скребутся, — ответила Райли.

— Выходить будем через окно. От угла — до «Дантовой Длани», всего один дом пройти. Зона терминатора — как раз будет напротив нас. Одно беспокоит — облака. Их мало, но каждое из них может в любой момент закрыть солнце.

— Тогда пиши пропало. Будет три сосульки.

— Вот-вот. Нужно двигаться быстро, решительно, и…

— А это ещё что за хрень? — Райли хмуро подняла голову.

Мы услышали чей-то утробный рёв, от которого задребезжали уцелевшие стёкла и люстры.

— Плохо. Ой, плохо, — Тина опять скользнула к окну, осторожно выглянув из-под подоконника.

— Неужто гомункул припёрся?

— Он.

— Вот, дерьмо. Его нам только не хватало, — Райли пристроилась возле окна рядом с Тиной. — Писатель, пригнись! Не отсвечивай!

— Кто там? — гусиной походкой подковылял я к ним, уже слыша на улице тяжёлую поступь явно немаленького существа. — От кого мы прячемся?

— Сейчас узнаешь…

— Какого чёрта он здесь делает? — тихонько выругалась Тина. — Они же днём спят.

— Значит это «шатун», разбуженный птицами-молотами. Ну спасибо тебе, Писатель, вот подгадил — так подгадил. Кто тебя просил ту сумку дёргать?

— Погоди, Райли, может он нас спросонья и не заметит?

— Тина, милая, это — не тупорылый мясник, от которого легко спрятаться. Это — чёртов гомункул. Найти нас для него вопрос времени. Думаю, что он уже нас унюхал.

— Тогда надо бежать. Другого выбора нет.

— Погоди. Выждем момент.

Я осторожно высунулся из укрытия. Увиденное заставило меня тут же вернуться обратно, панически уткнув лицо в колени. Сначала мне показалось, что мимо нашего дома движется огромный робот из совершенно безумного фантастического фильма. Это была груда ржавого, скрежещущего железа, высотой в два этажа. Ревущая и мычащая низким, трубным голосом. Гомункул передвигался на двух ногах-тумбах, которые раздваивались от коленей в виде толстых продольных рогаток, и создавали ложное впечатление, что существо было четвероногим. Огромная голова, размером в полтуловища, имела длинный ребристый хобот, похожий на широкое осьминожье щупальце. Руки свисали до земли, и заканчивались на удивление развитыми пальцами, отдалённо напоминающими человеческие. Всё тело существа, с ног до головы, было покрыто металлоломом: расплющенными корпусами машин, кровельным железом, стальными щитами и отопительными радиаторами. Всё это нагромождение было умело соединено между собой, представляя единый доспех, или скафандр. Ну и, конечно же, скрежет и треск вся эта груда издавала просто чудовищный, словно вдруг ожила и начала двигаться отдельно взятая свалка.

Как потом выяснилось, металлическую «одёжку» гомункулы изготавливают себе сами. Что никак не связано с развитым интеллектом. Всему виной инстинкт, благодаря которому эти существа научились подгонять под себя прочные детали искусственного костюма. Точно так же птицы вьют свои гнёзда. Нужда в защитной одежде возникла у гомункулов из-за довольно тонкой и уязвимой кожи, которую под силу прокусить любому среднестатистическому хищнику. В броне же, исполинский гомункул, подобно раку-отшельнику, превращается в непробиваемый ходячий танк, способный завалить даже сходного по габаритам мясника. Именно из-за сплошного металлического обвеса я и принял его за робота.

— Надеюсь, что в окнах второго этажа нет стёкол, — себе под нос пробормотала Райли.

— Ты о чём?

— Некогда объяснять. Сидите тут, и готовьтесь бежать… — она поспешила к дверям.

— Райли! Ты куда?! — окликнул её я.

— Она что-то придумала, — дотронулась до моего плеча Тина. — Доверимся ей. Райли — опытная изгнанница.

То ли услышав нас, то ли унюхав, гомункул остановился и затрубил, отчего у меня заложило уши. Затем он остановился напротив наших окон, и стал что-то бормотать пугающим мычанием. Мы с Тиной, обнявшись, пригнулись до самого пола, стараясь даже не дышать. Но монстр уже знал, что мы здесь. Невероятной силы удар сотряс стену дома, в котором мы прятались. Повсюду посыпались куски кирпичей, гипсолита и старой побелки. Совсем рядом от нас грохнулся оторвавшийся от потолка меловой «булыжник», который мог запросто проломить нам голову. Люстры задребезжали, и со стен сорвалась пара картин.

В соседнее окно просунулась длинная лапа гомункула, и начала ощупывать пол.

Тем временем, наверху послышалась возня, скребущие звуки (словно кто-то взбудоражил стаю гигантских крыс) и взвизгивания каких-то существ. Гомункул услышал это, и, вытащив руку, из окна, выпрямился во весь рост, заглядывая на второй этаж.

— Бегите!!! — раздался сверху голос Райли, и мы вскочили с пола.

Тинка резво перемахнула через подоконник, я за ней. Пролетев полтора метра, мы приземлились на асфальт, прямо под ноги осаждавшего нас гомункула. Мельком я успел заметить, что Райли, выбравшись из окна второго этажа, уцепилась за провод, протянутый через улицу, и поскользила по нему до противоположного здания, чем привлекла внимание монстра. Пока гомункул, задрав башку, махал лапами, силясь её достать, мы с Тинкой проскочили между его ног, выбежав сзади. Гиганта оказалось не так просто обмануть, и он быстро догадался, что его обошли. Грохоча по асфальту своими четырьмя ступнями, он начал быстро разворачиваться. И тут мы увидели, как из окон второго этажа массово поползли не то жуки, не то крабы, с дискообразными панцирями и тремя парами зелёных лап, из которых задняя пара была подлиннее, и отгибалась назад, как у саранчи. Некоторые ползли по стенам, спускаясь вниз. Некоторые, прыгали из окон — прямо на гомункула. Бегая по чудовищу, жуки искали слабые места в его броне, и, находя, буквально впиливались в них. Края панцирей-дисков, которые покрывали скутобагов, несли подвижные «реснички», твёрдые как алмаз. Приводя их в движение, жук превращался в самую настоящую циркулярную пилу, легко вскрывающую даже металл. Мы видели, как в разных частях гомункуловой брони, с визгами, начинали бить фонтанчики искр. Скутобаги прорезали стяжки, крепления и менее плотные покрытия, проникая под доспехи, и вгрызаясь в плоть. Гомункул протяжно затрубил, и начал дёргаться, хлопая себя лапами по бокам.

— Чего стоите?! — окликнула Райли, спрыгивающая вниз по карнизам. — Валите отсюда!!!

Несколько скутобагов, обогнув топочущие ноги гомункула, устремились к нам, но взбешённый мутант, развернувшись на месте, вдавил их в землю — только брызги полетели. Мы с Тиной помчались прочь, вдоль по улице. А исполин, продолжая отряхиваться от жуков, прогрызающих его панцирь, тяжело разгоняясь, начал нас преследовать. Ощущение было такое, словно за нами гонится шагающий экскаватор. Лапищи лупили по домам, срывая провода, и руша стены. Расшвыривали машины, валили столбы. Он не отставал от нас. Напротив — сокращал расстояние. Я видел каких-то существ, пытавшихся преградить нам дорогу, но тут же трусливо скрывающихся в подворотнях и заборных щелях. Связываться с гомункулом никто не хотел.

Мы обежали БТР, когда откуда-то сбоку появилась Райли.

— Быстрее, быстрее! Мы не успеваем! — прокричала она.

За спиной раздался жуткий грохот. Увлекшись погоней, гомункул уже не смотрел под ноги, и споткнулся об бронетранспортёр, перевернул его на бок, и свалился сам, загремев, словно упавшая авиабомба. Пока он поднимался, мы смогли немного оторваться от него.

— «Дантова Длань»! — воскликнула Тина. — Мы спасены!

Впереди я увидел подозрительное марево, освещённое необычным оранжевым свечением. Сразу после этого, Райли схватила меня за руку и резко остановила.

— Стоять! Дальше ни шагу!

— Но как же… — я с ужасом обернулся на гомункула, поднимающегося в полусотне метров от нас.

— Я вижу зону терминатора! За мной! — выдвинулась вперёд Тина. — Не отставайте!

— Так, Писатель, без фокусов. Идёшь строго за Тинкой, понял? Я замыкаю, — распорядилась подруга.

Я кивнул, проглотив комок.

— Всё, идём!

Мы вышли к «Дантовой Длани». Её облик заслуживает отдельного описания, ибо эта аномалия действительно одна из самых удивительных в Иликтинске. На пятачке чуть более сотни квадратных метров температура словно сошла с ума, перестав подчиняться земному порядку. В тени стоял мороз под сотню градусов Цельсия: чем темнее и дальше от солнца — тем холоднее. В то время как под солнечными лучами температурный уровень резко подскакивал сразу на тысячу градусов, превращая участок улицы в гигантскую доменную печь с лужами расплавленного стекла. Зона терминатора — тонкая грань между солнечным светом и тенью от зданий, постоянно смещалась, в зависимости от положения светила, замораживая одну сторону улицы, и разогревая другую. От регулярного температурного дисбаланса, асфальт полностью выгорел, превратившись в чёрную пыль из золы, перемешанной со стеклом. Многократно промёрзшие и прогоревшие здания, регулярно переживающие колоссальные перепады с жары на холод и обратно, уже лишились части внешних стен и верхних этажей, продолжая рассыпаться. Они напоминали постройки в адском городе Дит, из «Божественной комедии», и я понял, почему это место прозвали именем Данте. Ведь здесь был ад. Самый настоящий ад.

Зона терминатора, то есть зона, по которой можно было быстро пройти, не сгорев и не замёрзнув, имела ширину не более метра. Но двигаться по ней — испытание не для слабых духом. Если бы Райли не загнала меня туда буквально пинками, я бы, наверное, никогда не решился посетить эту резиденцию Сатаны.

Только представьте, вы идёте по узкому отрезку улицы, утопая в чёрной, зернистой пыли, покрытой пепельным налётом, из которого повсеместно торчат хрупающие под ногами кристаллы стекла. Справа, буквально в паре метров от вас гудит и шипит тающая земля, на глазах превращаясь в кипящее раскалённое месиво, от которого поднимается прогорклый, удушающий жар. А чуть поодаль, уже плавится и течёт стекло. Пузырятся и пыхают огненно-жидкие всполохи. Словно это край вулканического жерла. Даже дыма и пара нет. Просто густое марево, клубящееся инфернальными миражами.

С противоположной же стороны, на расстоянии вытянутой руки, вся поверхность уже покрыта инеем. Далее — лежит лёд, по которому ветер таскает позёмку. В заиндевевших глазницах здания на теневой стороне летают крупные снежинки, а полуразрушенные этажи там покрыты толстыми белыми шапками сугробов. С выступов на стенах свисают сосульки. Третий шаг в том направлении станет для человека последним. Он промёрзнет насквозь.

И вот мы идёт между адским жаром и адским холодом. По улице, на которой не осталось вообще ничего. Машины и деревья выгорели полностью. Лишь столбы кое-где сохранились: скрюченные и чёрные, словно горелые спички. Тем, где жара и холод перемешиваются — беснуются и завихряются воздушные потоки, делая безумие «Дантовой Длани» абсолютным.

Мой правый бок буквально полыхает от жары. Температура там явно за сотню. А левый — промёрз до костей, будто бы там установлен мощный кондиционер. Ниже нуля по ту сторону, температура валится градусов на двадцать. Как такое возможно? Зато выдерживать необходимое направление было легко, так как при любом малейшем отклонении в сторону, жар или мороз усиливались так, что их невозможно было терпеть.

На что способна эта дьявольская аномалия, я познал в первые же минуты знакомства с ней. Как только мы ступили на тонкую грань между светом и тенью, нас догнал свирепый гомункул. Невовремя разбуженное существо, очевидно, соображало плохо, и, преследуя нас, полностью отдалось своей злобе. Это его и сгубило. Монстр забежал с солнечной стороны. Причём прилично удалившись от спасительной тени. «Дантова Длань» уничтожила в течение трёх минут. Точнее, умер гомункул гораздо раньше, секунд за десять с момента захода на опасную территорию. И уже мёртвым грохнулся на прогоревший грунт, подняв клубы сажи. А через три минуты от него уже остался только горящий холм, истекающий вытапливающимся жиром, постреливающим в разные стороны, и ручейками из легкоплавких металлов, вроде цинка и свинца, входивших в структуру его брони. Если эта адская жаровня так быстро превратила в уголь столь огромного колосса, то что в ней ждало наши скромные, человеческие тельца? Наверное, и пепла бы не осталось…

— Облако!!! — перекрикивая вой гудящего пламени и шипение кипящей поверхности, воскликнула Тинка.

— Твою ма-ать, быстрее, Писатель, быстрее!!! — Райли упёрлась горячей рукой мне в спину, толкая вперёд.

Я чуть не упал от толчка, но сохранил равновесие и припустил за Тиной. Солнце на мгновение скрылось за маленьким облачком, но за эту секунду нас обдуло таким арктическим хладом, что мои уши моментально потеряли чувствительность, а щёки отчаянно защипало. Огненно-жидкая сторона улицы отреагировала на температурный скачок пронзительным шипением и воем, сопровождавшимся парой взвившихся смерчей. А ведь это всего одна секунда. Взглянув на небо, я прикусил язык. За маленьким облачком ползло крупное кучевое облако. И вот оно-то явно грозилось закрыть Солнце на более длительное время.

— Быстрее, ребята! Немного осталось! Мы почти вышли! — торопила нас Тинка.

Мы и так спешили как могли. Но дом, который доселе прикрывал нас от всепожирающего светила, вскоре закончился, и тень оборвалась, пререходя в маленькую полоску, тянущуюся вдоль раскалённого докрасна чугунного забора. Тинка резко свернула на границе тени, и бочком стала сдвигаться в сторону её продолжения. Я делал всё в точности как она, успевая поглядывать на беспощадно приближающееся облако. Вот мы добрались до забора. Благодаря своей раскалённости, он компенсировал теневой холод, и рядом с ним можно было двигаться прямо по тени, без риска превратиться в снеговиков. Впереди, сквозь марево и дымку, уже проступали очертания нормальных, не тронутых Дланью зданий. Значит выход из аномалии был уже рядом, но облако двигалось быстрее нас.

— Быстрее!!! Быстрее!!!

Позади уже слышалось нарастающее шипение, словно кто-то заливал масло на необъятную раскалённую сковороду. Я бежал не оборачиваясь. Задыхаясь от кашля, и уже почти ничего не видя из-за забившего глаза пепла.

— Быстрее!!!

Солнце окончательно ушло за облако, и за пару мгновений весь город потемнел. Рывок! Я врезался в Тину и вместе с ней мы упали на тротуар. Неужели всё? Неужели смерть? — крутилась в моей голове ошалелая мысль. Но ледяные объятья не торопились принимать нас.

— Ф-фух, — где-то наверху послышался голос Райли. — Неужто вырвались?

— Писатель, слезь с меня, пож-жалуйста, — заворочалась подо мной Тинка.

Я перевернулся на спину, освободив её, а потом поглядел туда, откуда мы только что выбежали. Боже правый! В пяти метрах от нас бушевала снежная буря, а улица остывая каждую секунду, с треском заковывалась в ледяной панцирь. Ещё бы немного, и мы бы остались там торчать в виде эскимо, дожидаясь, пока вернувшееся солнце не превратит нас в раскалённую пыль.

— Охренеть — не встать, — я вытер рукой лицо, обгоревшее с одной стороны и обмороженное с другой.

— Назад пойдём другой дорогой, — решительно заявила Райли. — Второго такого перехода нам не пережить. Особенно с грузом.

— Я подумаю над этим, — поднялась на ноги Тинка.

— Ну что, Писатель, отдышался? Готов дальше идти?

— Готов, — с трудом опёрся я на свой закопчённый локоть.

— Тогда пошли. Нам ещё со злодеями предстоит разбираться… Чёрт, я даже представить себе не могу, как мы будем это делать?

— Идёмте за мной. Нужный нам вход в канализацию находится на прилегающей улице, — Тина повела нас дальше.

Со злополучной улицы 385-й стрелковой дивизии мы повернули на проспект Геологов, который, по словам нашей проводницы, вёл непосредственно к «Детскому миру», но идти по поверхности было опасно из-за пресловутых злодеев и электрических мушенбруков, предпочитающих устраивать здесь неожиданные засады.

Проспект был широким, четырёхполосным, уходящим в самый центр города. На нём, как и на улице Гагарина, сохранилось много следов былой катастрофы. Вот карета скорой помощи с раскрытыми настежь дверями. А рядом носилки и с десяток трупов, включая самих медиков (опознал по голубым халатам и шапочкам). Далее — милицейской заграждение, которое так и не успели установить окончательно. Вдоль ребристого заборчика, увешанного запрещающими знаками, ровненько лежат останки милиционеров. Как стояли в оцеплении — так и погибли.

— Нам сюда, — Тинка повернула к тротуару. — Люк здесь.

Райли на мгновение остановилась, взволнованно втягивая ноздрями воздух, и как-то глухо прорычала, словно кошка, почувствовавшая приближающуюся опасность. Я посмотрел туда, куда она смотрит, но увидел лишь замусоренный подземный переход.

— Тяжёлый, зараза, — девочка усиленно пыталась выворотить ржавый, тяжёленный люк.

Я подоспел ей на помощь, и работа пошла слаженнее.

— Как же ты их ворочала, когда жила одна? — спросил я, налегая на неподдающуюся железяку.

— Справлялась, — буркнула та. — Куда деваться?

Откатив люк в сторону, мы открыли вход в очередное подземелье.

— Там опять комары будут? — я поёжился, представляя, что сейчас мне снова придётся отмахиваться от этой пакости.

— Нет. Здесь их не должно быть. «Дантова Длань» близко. Они на неё реагируют, — Тина спрыгнула в освободившийся лаз. — Полезли.

— Давай, Писатель, лезь, — подтолкнула меня Райли, не спуская глаз с подземного перехода.

— Что-то не так? — тормознул я.

— Лезь давай!

— Лезу, лезу…

Мы с Тиной спустились на дно колодца. Затем я услышал, как Райли наверху задвигает канализационный люк обратно, погружая колодец в кромешную тьму.

— Эй, зачем закрываешь? — окликнул её я.

— За надом, — послышался ответ, и мы скрылись во мраке.

— Всё правильно, — тихо сказала Тина. — Предосторожность не помешает.

— Никак не могу освоиться в этой темени. Кажется, что комары вот-вот налетят.

— Держись за меня, — девочка поймала мою руку и положила себе на плечо. — Не отцепляйся. В этом сегменте канализации у меня не припасено никаких фонариков, поэтому большую часть пути придётся двигаться впотьмах.

Позади, с лесенки спрыгнула Райли. Я услышал, как она отряхивает руки.

— Ну что, последний рывок? Сколько там до магазина?

— Примерно два квартала.

— Надеюсь, ты не заблудишься, милая?

— Шутить изволишь? Давай, не отставай.

Пока мы шли, я время от времени нервно подёргивался. Мне казалось что рядом гудят москиты. Иногда на моё лицо и волосы неприятно липла паутина. Тинка была ниже меня, и мне приходилось собирать всё то что висело выше её макушки. Тогда я пригнулся и далее шёл в позе вопросительного знака.

Туннель несколько раз поворачивал то вправо, то влево. В какой-то момент, впереди показалось, что я увидел свет. Это не было галлюцинацией. Мы вошли в сегмент ливнёвки, сквозь замусоренные решётки которой с трудом пробивался свет. Судя по гулким ударам наверху, там кто-то ходил. Тина остановилась и прислушалась.

— Там кто-то есть? — тихо спросил я.

— Тс-с-с, — она быстро приложила пальцы к моим губам.

Подняв голову, я увидел, как расположенная над нами решётка потемнела, и с неё, прямо нам в лица, осыпалась пыль. Кто-то грузный принюхался, с шумом всасывая воздух. Затем, сердито проворчал, и отправился дальше, открыв доступ свету.

— Всё, идём, — дёрнула плечиком Тина.

Мы прошли ещё бог знает сколько десятков метров через давящую темноту. Шли медленно, маленькими шажками, и потому, казалось, что провели в этом каземате битый час.

— Тина, — Райли вдруг окликнула ведущую нас девочку.

— У? — вздрогнула та.

— Похоже, мы здесь не одни.

— Знаю. Но мы почти пришли. Над нами уже площадь. До выхода осталось метров десять.

— Боюсь, что мы всё равно не успеем. Оглянись.

Мы посмотрели назад. В дальней части покрытого кромешной темнотой туннеля, маячил приближающийся свет. Голубоватые огни постепенно увеличивались в размерах. Они гнались за нами по полу, стенам и потолку, нарезая причудливые спирали.

— Кункуласпиды. Обычно здесь их не было. Видимо пришли с прилегающего туннеля.

— Выходите отсюда, а я их задержу.

— Эй, а может обойдёмся без героизма? — стуча зубами от холода и страха, произнёс я.

— Это ты давай тут не геройствуй. Тинка, тащи его к выходу!

— Слушаюсь, — Тина вцепилась в меня обеими руками и потащила дальше, через темноту.

— Мы же не бросим её здесь! — упирался я.

— Писатель, прекрати орать, — возмущённо откликнулась Райли. — Уходите сейчас же! Тут и без вас тесно!

— Писатель, пошли, пошли. Она нас догонит, — тянула меня Тинка.

С большой неохотой я всё же последовал за ней. И когда мы добрались до выхода, позади закипел молчаливый бой. Не было слышно ни криков, ни стонов. Лишь тихое, змеиное шипение, и гулкие шлепки. Оставалось надеяться, что Райли справится с преследователями.

Свет, хлынувший из-под открывшегося люка, ослепил меня. Жмурясь, я ощупью поднимался наверх, пока не уткнулся в ноги Тины, борющейся с неподатливой заслонкой.

— Кажется, здесь всё спокойно, — радостно сообщила она, и змейкой выскользнула на поверхность.

Сузив глаза до малюсеньких щёлочек, я выбрался следом, и, когда зрение постепенно настроилось на яркий солнечный свет, обнаружил, что мы находимся посреди площади. Решение Тины было простым. Здесь, на открытом пространстве, противника можно заметить издалека. Хотя, с другой стороны, и нас видно со всех сторон, как на ладони. Зато мы можем в любой момент спрыгнуть в спасительную канализацию. На это, видимо, расчёт и делался.

Площадь, выложенная плиткой, располагалась в окружении больших магазинов и культурных заведений. Здесь находился театр, Дом офицеров, какой-то большой, монолитный торговый комплекс, и, наконец, «Детский мир», который был ближе всех.

— Вот он, — указала на магазин спутница.

— Я уже понял.

Трудно было спутать с чем-то другим эту ровную стеклянную коробку, несущую огромный, выгоревший баннер, на котором проявлялся улыбающийся карапуз и надпись «Всё лучшее — детям!» Как ни странно, стёкла в «Детском мире» уцелели практически все. Их покрывала зеркальная тонировка, уже почти ничего не отражающая из-за толстого слоя грязи и пыли. Поэтому рассмотреть, что там внутри, не представляется возможным.

— Пойдём, — махнула мне Тина.

— Может быть Райли дождёмся?

— Нет времени. Долго стоять на открытом пространстве опасно. Можно привлечь внимание.

— Тогда ты иди, а я подожду Райли. Если что — спрячусь в колодце.

— Писатель, ну чего ты такой сложный? — снизу донеслось усталое пыхтение, и поскрипывание лестничных скоб.

— Райли?

— Я это, я… Ф-фух…

Голова Райли показалась из люка, и она сдула упавшие на лицо пряди волос. На левой руке у девушки была кровь.

— Ты ранена?

— Чепуха. Какая-то сволочь в темноте зацепила немного…

— Тебя не укусили? — спросила Тинка. — Кункуласпиды ядовиты.

— Ну-у, они конечно же пытались, — крякнув, Райли вынырнула из колодца целиком. — Но как-то неубедительно. Да ерунда. Их всего-то было трое. Причём, у них сейчас период линьки, поэтому они светятся как новогодние ёлки, и шкурка совсем тоненькая. Разобраться с ними труда не составило… Ну и чего мы стоим? Кого ещё ждём?

— Тебя…

— Как видите, я уже здесь. Не тормозите. Идём в магазин, пока злодеи не набежали.

— Их вроде не видно.

— Это-то и пугает…

Мои спутницы выдвинулись вперёд. Они шли словно две сестры, перебрасываясь какими-то фразами в совершенно спокойной интонации. Но при этом я видел, как внимательно и зорко они смотрят по сторонам. Каждая держала свой сектор обзора. Не сговариваясь, Райли просматривала левую часть направления, а Тинка — правую. Исходя из их разговора, и постепенного отклонения от центральных, раскуроченных дверей магазина, я понял, что лёгких путей мы не ищем.

— Твой слух гораздо острее моего, — сказала Райли. — Слышишь что-нибудь?

— Не-а. Вообще тишина, — ответила Тина. — Странно. Обычно злодеи издают много шума. Если их не слышно, значит вообще нет поблизости. И в здании, соответственно, тоже.

— Хорошо если так. Однако, рисковать не будем. Злодеи вряд ли станут подниматься выше первого этажа. Поэтому мы зайдём со второго. Есть предложения, как это сделать?

— Там, сбоку есть пожарная лестница.

— Целая?

— Должна быть целой.

— Показывай, где она.

Мы подошли к углу «Детского мира», за которым располагался подход к складским помещениям. Когда-то в этом узком закутке разгружались фуры, привозящие товар. Лестницу мы заметили сразу. Она была ржавой, но вполне целой.

— Я первая. Вы за мной, — Райли начала подъём, стараясь создавать как можно меньше скрипа.

— Всё это очень и очень необычно, — озиралась по сторонам Тинка. — Я знаю, что они должны быть здесь. Но почему же тогда так тихо?

— Может спят? — предположил я.

— Не знаю…

— Порядок, — послышалось сверху. — Можете подниматься.

Дождавшись разрешения на подъём, мы пошли к лестнице.

На втором этаже пришлось повозиться с дверью, запертой на классический подвесной замок. В конце концов запор сдался под натиском, и мы проникли в пыльное хозяйственное помещение. Судя по нетронутому слою многолетней пылищи на полу, я пришёл выводу, что с момента катастрофы здесь не было ни одной живой души. Тина прильнула ухом к стене. Какое-то время она слушала, пытаясь уловить возможные посторонние звуки, после чего посмотрела на нас, и покачала головой. Покинув подсобку, мы прошли по коридорчику, мимо кабинета товароведа и бухгалтерии, а затем оказались в просторном торговом зале. Здесь, на втором этаже «Детского мира», когда-то продавали одежду. Вешалки были сплошь завешаны всевозможными платьицами, рубашечками и костюмчиками детских размеров.

— То, что надо, — развела руками Райли. — Ну что, начнём шоппинг?

— Наконец-то, — радостно улыбнулась Тина. — Сколько тут классной одежды!

— А может сначала твои вещи из тайника заберём? — предложил я.

— Потом. Сначала подберу себе обновки, — девочка бросилась к стойкам с платьями.

— Боюсь, что это надолго…

— Писатель, успокойся, — флегматично произнесла Райли. — Пока она выбирает одежду, мы тут немного отдохнём. Чёрт его знает, что там, на первом этаже. А здесь вроде спокойно.

— Райли! Взгляни! Что мне лучше подойдёт? Вот это платье в красную полосочку, или вот это — синенькое? — подбежала к нам Тина, поочерёдно прикладывая платья к себе.

— Синее лучше. Практичнее. Не так бросается в глаза.

— Я тоже так считаю! — она опять умчалась к вешалкам.

— Мы попусту теряем время, — я прошёл вдоль прилавков, и остановился возле окна, нервозно почёсываясь.

— Хватит ныть, — Райли села за кассу, и беспардонно положила ноги на прилавок. — Я тебя сюда вообще не хотела брать. Ты сам напросился. Поэтому терпи.

Это было легко сказать. Когда находишься в движении, страх так сильно не ощущается, потому что гасится действием. Но остановившись бок о бок со смертельной угрозой, и не предпринимая никаких дальнейших телодвижений, начинаешь испытывать колоссальное волнение. Как будто вот-вот нахлынет очередная волна кошмара, а мы, вместо того, чтобы к ней подготовиться, занимаемся какой-то ерундой. Особенно меня бесило шутливое легкомыслие Райли и Тины. Им вообще было по барабану то, что мы совсем недавно пережили, и что несколько раз едва не погибли. Для них эти приключения были как для нас, обычных людей, прогулка в один из криминальных районов города. Вроде бы и страшно, но, в то же время, ничего особенного.

Тинка выскочила из примерочной в новом синем платье и полосатых чулках. Продефилировав напротив оценивающе-сосредоточенной Райли, она крутанулась на одном месте, и, разведя руки, вопросительно взглянула на неё.

— Миленько, — ответила та, уперев подбородок в кулак. — Но чулки лучше подобрать с сине-зелёной полоской. Будут лучше сочетаться с платьем.

— Ты права! Сейчас поменяю.

— Мы тут целый день будем примеркой заниматься? — опять сорвался я. — Почему бы ей не набрать первых попавшихся шмоток, и не отвести нас, наконец-то, в свой тайник?

— Уймись, торопыга. Для девушек выбор одежды имеет очень важное значение. Почти сакральное, — философски ответствовала Райли.

— Ага. Вот только вы — не девушки. Вы даже вообще не люди. Зачем вам это? Не понимаю.

— Подрастёшь — поймёшь. Завязывай с нытьём, и не маячь у меня перед глазами. Иди лучше, прогуляйся по залу. Может и себе что-нибудь подберёшь…

— Как смешно. Обхохочешься.

Прибежала переодетая Тина:

— А так, хорошо?

— Вот, совсем другое дело. Красотка.

— Мне тоже нравится. Что бы ещё подобрать?

— Вон там, слева я видела симпатичные капри. Если к ним найти подходящий топик, и что-нибудь такое лёгкое набросить поверх, то будет шикарно.

— Пойду погляжу.

Более не в силах выдерживать их беспечность, я решил воспользоваться советом Райли и прогуляться по залу, чтобы хоть как-то подвигаться, глуша невыносимую тревогу.

Почему же я чувствовал здесь такой душевные дискомфорт? Что меня угнетало? Вроде бы вокруг тихо. Обычный заброшенный магазин. Никаких аномальных проявлений. Девчонки занимаются примеркой, и в кой-то веке ведут себя как обычные девчонки, а не как валькирии-головорезы. Смотри на них, да радуйся. Нет же, что-то точит изнутри. Что-то предупреждает. Но о чём? Откуда мне ждать опасности?

В этих сумрачных мыслях я бродил между рядов с одеждой. Внезапно мне показалось, что пространство подёрнулось необычным искажением. На самую малую долю секунды, какую только способен засечь человеческий глаз. Мелькнуло, и тут же исчезло. А может быть это было внутри моей головы?

— Писатель! — вынырнула из шеренги костюмов Тинка, ткнув мне под нос цветастую футболку. — Гляди! Тебе нравится?

— По-моему, слишком вызывающе, — вздрогнув от неожиданности, ответил я автоматической цитатой.

— Ты так думаешь? — Тина сдвинула набок сложенные бантиком губки. — Ну-у, мо-ожет быть…

И вновь скрылась среди висящей одежды.

Из-за неё я успел забыть о странном всплеске, пережитом несколько секунд назад, и пошёл дальше, вдоль рядов пёстрых маечек и брюк. Дрожь в ногах усилилась, то ли из-за напугавшей меня Тинки, то ли по причине всё того же волнительного напряжения. Чёртов магазин как будто бы аккумулировал в себе отрицательную энергетику.

Миновав полки с обувью, я вышел к примерочным кабинкам. От скуки заглянул в первую попавшуюся. На зеркале скопилось столько пыли, что я не мог различить своё отражение. Лишь его силуэт. Уже хотел было развернуться и выйти, но задержался, с подозрением отметив, что помимо моего силуэта, в зеркале отражаются ещё два.

— Чё за …?

Я подошёл к пыльному зеркальному стеклу и всмотрелся в него, пытаясь разобрать, кто стоит у меня за спиной. Это было невозможно. Слишком мутным было отражение. Всё что удавалось разобрать, так это рост двух посторонних: один высокий — почти с меня ростом, другой маленький — мне до груди. Я обернулся, но никого не увидел.

— Ничего не понимаю.

Как можно осторожнее я принялся стирать пыль с зеркала.

— Какого хрена? Это не я… Или… Я?

Своего лица я не узнал. На меня сосредоточенно и удивлённо смотрел мужик с бородкой и морщинками возле глаз. Судя по виду, мужику прилично за сорок. И он до жути похож на меня.

— Чё за херня? — пробормотал я, и мужик произнёс то же самое, стирая вместе со мной остатки пыли.

Пока пыль счищалась, свет становился ярче, а в моих ушах нарастал шум. И в нём не было ничего странного, или необычного. Напротив — шум был предельно типичен. Голоса множества людей, шарканья ног, детские взвизги и музыка из невидимых репродукторов. Но самое главное, теперь я наконец-то рассмотрел двух людей, стоявших позади.

— Чего ты там увидел? — спросила меня Райли.

Точнее, это была не она. Худощавой тётке, которая там стояла тоже было уже под сорок. Да и по виду она не была похожа на Райли. Она была похожа… На кого же она похожа? Вроде бы знакомый, где-то уже увиденный образ… Да ведь это невеста из моего сна! Только уже не молодая. Но почему я считаю, что это Райли? С чего вдруг?

— Пап, ну ты чё?! Идём, я тебе покажу, что мы с мамой присмотрели! — нетерпеливо дёрнула меня за ремень девочка, стоявшая по другую сторону от меня.

Я захотел обернуться, но вовремя остановился. Что-то удержало меня от этого поворота, подсказав, что нельзя оборачиваться к ним. Тогда я стал рассматривать девочку через зеркало, и моментально узнал её.

— Тина? Это ты?

— Ну да… — девочка опешила. — Папуль, да чё с тобой случилось? Тормозишь?

— Да он сегодня вообще какой-то странный, — ответила Райли. — Не выспался похож… Пойдём, милая, а то там очередь…

Они оставили меня стоять в полнейшем непонимании, и тут же влились в людскую массу, бродящую среди стоек с одеждой. В голове что-то хлопнуло, словно моё видение, вылетев из сознания, закрыло за собой неведомую створку-заглушку. После чего внутри меня осталась только звенящая пустота. В зеркале отражался я один. Позади виднелось серое запустение заброшенного магазина.

— Райли! — вернул меня в реальность звонкий голосок Тинки, прозвучавший где-то свосем рядом. — А вот, смотри, ботиночки…

— Нормальные, — издали ответила Райли. — Бери.

— Безумие какое-то, — тряхнув головой, я поморгал глазами, чтобы окончательно избавиться от овладевшим мной ступором. — Это был не я… Это опять какие-то чужие воспоминания… Аномалия, мать её…

— Писатель, это ты тут бубнишь? — в кабинку заглянула Тина с ботинками в руке.

— Да. Я просто так, — потирая висок, ответил я. — Сам с собой…

— А я смотри какие ботиночки нашла? Нравятся?

— Ага. Хорошие… Ты долго ещё будешь «отовариваться»?

— Уже почти всё! — убегая ответила она.

Пройдясь мимо стойки с фуражками и шапочками, я оказался в середине зала, где размещалась пара эскалаторов. Взглянув с опаской на виднеющийся внизу участок первого этажа, я ничего подозрительного там не увидел. Ступил на металлическую ступеньку, и тут по моему телу как будто бы пробежал лёгкий электрический разряд. Но лестница не была под напряжением. Это нервы. Всё нервы. Спустился на пару ступенек вниз. Ребристая поверхность слегка завибрировала. Или же мне показалось?

— Райли, я нашла отличные кроссовки! — слышалось позади.

— Угу. Как будешь расплачиваться? Наликом, или карточкой?

— Ха-ха-ха!

«Женщины» — я покачал головой, и продолжил медленно спускаться вниз. При каждом шаге ступени всё отчётливее отдавали вибрацией. Один раз я даже остановился, и ощупал их, но ничего не обнаружил, сделав вывод, что это не ступени вибрируют, а мои ноги дрожат от волнения.

Что же за глюк я увидел? Это не просто видение, нет. Я словно побывал там, по ту сторону зеркала. И там было, как бы, будущее, что ли. И в этом будущем Райли — моя жена, а Тина — моя дочь. Что любопытно, Райли на себя вообще не похожа, хоть это, вроде бы, и она. Зато Тина выглядит один в один. Как такое возможно вообще? Блин, надо завязывать с размышлениями над этой хренотой. Иначе окончательно свихнусь.

Пока думал, незаметно спустился на первый этаж. Здесь было спокойно и тихо. Покой нарушало только гулкое курлыканье моих спутниц наверху. Обойдя стеллаж с игрушками, я вышел к центральному прилавку. Да, здесь явно кто-то обитал. Полки повалены, товар разбросан по полу, двери выломаны. Но «похозяйничали» точно не люди, а какие-то иные существа. Уж больно грубо и выборочно учинялся погром. Такое впечатление, что кто-то валил стеллажи и давил игрушки просто из-за собственной неуклюжести. Кто бы это ни был, его уже здесь нет, однако расслабляться ни в коем случае нельзя. С мачете наготове я медленно бродил среди бардака. Вскоре на глаза мне попались старые обгрызенные и обглоданные кости, валявшиеся вперемешку с игрушками и детскими книгами.

«Когда-то они тут жили. Эти существа», — роились в моей голове мысли. — «Устроили тут гнездо. Интересно, почему ушли? И надолго ли?»

Я миновал два детских манекена, прямо за которыми были свалены кучей разномастные велосипеды: от маленьких, трёхколёсных — до вполне крупных, подростковых. Потом перед моим взором предстало нагромождение из обрушившихся полок, заваливших рассыпавшимися товарами весь угол магазина. На эту груду так же свалился ближайший стеллаж, добавивший к этой свалке своё содержимое: плюшевых мишек и какие-то мягкие куклы. Завал частично перегораживал выход в служебные помещения магазина, дверь у которого была разломана, да так основательно, что разрушился массивный кусок бетонный стены, провисший на арматуре. Могло показаться, что в узкую дверь пытался въехать бульдозер. В целом, ничего необычного здесь не было. Я видел подобные разрушения внутри дряхлых иликтинских зданий и раньше. Но меня привлекла пара необычных заострённых палок, торчавших из этого нагромождения. Два параллельных острия высовывались из-под сталлежа, хищно торча сквозь него. У одного был обломан (либо затуплен) кончик, но другое было, судя по виду, чертовски острым. Что же это? Явно не детская игрушка. Рассматривая эти диковинные штуки вблизи, я постепенно выявлял всё новые, и всё более удивительные детали. Сначала заметил ещё одно «копьё», торчащее теперь уже в сторону от первых двух. Затем разглядел кусок основания, из которого эти «копья» выходили. Но всё равно не мог понять, что это было такое.

Вдруг у лежавшего прямо под копьями плюшевого мишки шевельнулось ухо. Я насторожился — не показалось ли мне. Осторожно потыкал мачете в плюшевое пузо игрушки. Никакой реакции. Значит показалось. Но не успел я успокоиться, как ухо вздрогнуло вновь.

— Чертовщина…

Я опять поднёс к нему мачете, и осторожно столкнул в сорону. Мишка кувыркнулся кверху лапами и упал мне под ноги. Склонившись, я начал осматривать то место, на котором он толкьо что лежал, и тут же мне в лицо ударила волна горячего, мерзко пахнущего воздуха.

— Чёрт… — меня моментально пробил пот. — Чёрт, чёрт, чёрт… Чё-орт…

Сжав рукоять мачете обеими руками, я начал пятиться. Под пятку как будто бы специально подвернулась китайская курица с пищалкой внутри, и противно завыла, заставив моё сердце оборваться.

Тяжёлый вздох выдул из-под завала облачко вращающейся пыли, и стеллаж начал приподниматься, рассыпая игрушки. Из-под него, ворочаясь, выбиралось что-то живое и очень крупное. Я медленно поднимал голову следом за ним, не спуская округлившихся глаз с огромной пасти без губ, усеянной частоколом жёлтых зубов, между которыми торчали клочки застрявшей тухлятины. Из этой пасти, словно застывшей в вечной улыбке, жуткая, угловатая голова монстра состояла практически полностью. Челюсти разверзлись, и из глубокого ребристого нутра донеслось утробное — «Ы-ы-ы-ы!» Прямо передо мной, поднявшись на длинных передних конечностях, сложенных как у лягушки, во всей своей «красе» предстал злодей. И тут мне в очередной раз придётся сделать отступление, чтобы описать, как выглядела эта невообразимая тварь.

Так что же представляли из себя пресловутые злодеи? Они же «злыдни», они же «исчадея» — везде их называли по-разному, но боялись и ненавидели одинаково. Так сразу их и не опишешь. Слишком уж не похожие ни на что на свете. Диву даюсь, что за больная природа могла породить столь уродливых и безумных существ? Даже в этом мире, пропитанном кровью и злобой, они казались чужими, бракованными выродками, оставленными жить по какому-то недосмотру со стороны тех, кто их создал. Либо это была их извращённая насмешка над остальным миром.

Горбатые тела злодеев были как будто сплюснуты сверху. Спины заросли сплошным костяным панцирем. Вытянутые вперёд головы с огромными челюстями, так же несли две пары длинных рогов, похожих на шипы. Пара торчала параллельно вперёд, выходя из далеко выдающихся надбровных дуг. Вторая пара торчала из черепа по бокам, выходя в разные стороны. Задние конечности чудовищ были короткими, но очень мускулистыми, позволяя этим тяжёлым тушам совершать прыжки, невероятные для таких габаритов. Передние лапы были в два раза длиннее, и завершались парой огромных пальцев с режущими зазубринами на внутренних сторонах, из-за чего те напоминали рачьи клешни, или ножницы. При помощи этих естественных природных «кусачек», злодеи могли без труда вскрыть автомобильный корпус, как консервную банку, или же срезать толстый металлический стержень, словно деревянный прутик. Ну и наконец, эти существа имели длинный жилистый хвост, который дополнял их и без того гротескный облик.

И вот я стою лицом к лицу с этим исчадием ада. Мне он показался сплошными челюстями, выступающими из бесформенного панциря. Маленькие, налитые глаза, словно рубины блестели под мощными карнизами бровей, из которых выступали метровые пики роговых шипов. Полное отсутствие губ, из-за которого оскал злодея был постоянным, создавало впечатление жуткой, беспощадной улыбки. Последней гримасы смерти, которую видит несчастная жертва.

Я не знал, что мне делать. Просто пятился назад, пока не упёрся в прилавок.

— Райли. Райли!!!

— Чего?! — послышалось сверху.

— Райли!!!

Я просто не знал, что ещё кричать. Шок взял меня в тиски.

— Ну чего тебе?!

— Эй, а я вот что нашла, — донёсся до меня голос Тины. — Это вообще классная штука.

— Ну-ка, дай-ка посмотреть. Это что, хлопок? — ответила Райли.

— Блин… Блин… Да они там чё? Они нарочно? — я медленно огибал прилавок, глядя, как злодей постепенно выбирается из-под завала, натужено пыхтя.

Наконец я смог набрать в лёгкие побольше воздуха, и выкрикнул:

— Тут злоде-ей!!!

Наверху тут же умолкли. При этом что-то упало на пол. От моего крика, злодей окончательно пришёл в себя, и бросился вперёд. Меня спасли только упавшие на него полки. Монстр запутался в них, и не смог совершить прыжок. Его лобовой шип с хрустом воткнулся в прилавок, возле которого я только что стоял. Я помчался к эскалатору, но споткнулся обо что-то и упал. Тем временем, позади меня, полностью освободившийся злодей с размаху рубанул воздух, и рассёк подвернувшийся под лапу манекен на три части. Я резко откатился вправо, и как раз вовремя, потому что вторая лапа ударила в пол, прямо рядом со мной, вдрызг разнеся игрушечную машинку. Вот это скорость! Не зря изгнанники так боятся этих тварей. Есть из-за чего… Переворот обратно, и снова удар, уже с другой стороны. Я вскочил на ноги и помчался наугад, перепрыгнув через электромобильчик, который через секунду разлетелся на куски под ногами чудовища. Перед своим судьбоносным кроссом я заметил, что откуда-то сверху, с середины эскалатора, спрыгивает Райли. До неё всё-таки дошло! Но поможет ли мне это сейчас, когда за спиной пыхтит и валит полки уродливая смерть?

Спрятаться было негде. Злодей просто сносил всё на своём пути. Он пёр на меня тараном. Махал передними лапами, пытаясь ухватить. Совсем рядом, я слышал страшные щелчки его «ножниц», готовых пополам перекусить мой позвоночник. Впереди показалась дверь. Вот, чёрт! Заперта!!! Я в тупике! В последней надежде подёргав ручку, я понял, что это конец, и обречённо повернулся лицом к преследовавшей меня твари. Вжался в закрытую дверь, словно желал просочиться в щель. Из-за поваленных полок выскочила Райли, наконец-то догнавшая нас, но злодей почти небрежно отмахнулся от неё. От полученного удара, девушка улетела в противоположную часть зала, как тряпичная кукла, а монстр, нависнув надо мной, казалось, улыбнулся ещё шире.

Пространство дёрнулось, пробежалось рябью. Я медленно опустил руки, сжимающие оружие, и тут же почувствовал сильный толчок в грудь, превратившийся в острейшую боль. Злодей со всего размаха вонзил в меня свою клешню. Так, что она пробила меня насквозь, вместе с дверью.

— Писатель, не-ет!!! — откуда-то из далёких глубин донёсся тонущий в небытие зов Райли.

Я видел только «улыбку» злодея, которая пульсировала всё медленнее и медленнее, постепенно исчезая, вместе с болью.

— Пройди через туман…

— Где я?

— Обстановка в мире нестабильна…

— Что это за свет? Почему так трудно дышать?

— Внимание. Репликационная ошибка.

— Выводи, выводи его, — из клубящейся кровавой кутерьмы донёсся новый, настойчивый голос. — Что там по показаниям?

— Двадцать семь по ДРВ, — ответил женский голос.

— Так.

— Два по расчётной фазе.

— Так. А что по цикличности?

— Восемь.

— Не достаточно. Поднять можно?

— Боюсь что нет. Угроза каскадной трансцендентности.

Голоса слышались всё тише и тише.

— Проклятье. Он уходит… Смена континуума! Срочно!

— А-а-а-а-а??? — мне как будто бы влили в рот жидкого кислорода.

— Писатель!

— А? Что? — я первым делом ощупал свою грудь и живот. Никаких ран не обнаружилось. Только ссадины.

— Писатель! — вновь пропищал голос. — Очнись!

— Райли?

— Нет. Это я — Тинкербелл!

Зрение наконец-то вернулось ко мне. Рядом сидела чумазая, перепуганная Тинка, вцепившаяся в меня обеими руками. Судя по писсуарам вдоль противоположной кафельной стены, мы находились в каком-то туалете.

— Слава богу, ты цел…

— Но как? — я попытался подняться, но резкая боль пронзила мой бок и я тут же со стоном сполз по стене.

— Наверное рёбра сломаны. Он тебе так зарядил, — объяснила девочка.

— Кто?

— Злодей. Кто же ещё?

— Он же меня проткнул…

— Я тоже так думала. Но оказалось, что нет. Обошлось. А сломанные рёбра — это ерунда. Ох, Писатель, знал бы ты, что я пережила только что.

— А где Райли?

— Кто? — Тина как-то странно на меня посмотрела. — Не поняла…

— Что тут непонятного? Где Райли? Я видел, как злодей отбросил её, прежде чем…

— Писатель, Райли погибла.

— Как?! — я опять хотел выпрямиться но тут же застонал от боли. — Как погибла? Злодей же её просто отбросил.

— Райли погибла пару недель назад, после нападения Грязного Гарри. Ты что, забыл? Ты же сам мне показывал её могилу, на заднем дворе… Что с тобой такое? Ты потерял память?

— Но она же выжила… Что с тобой, Тинка? Почему ты меня обманываешь?!

— Это ты не в себе, Писатель. После того, как злодей тебя отшвырнул, ты ударился головой, и видимо лишился памяти…

— Да я всё прекрасно помню. Райли была жива. И мы вместе с ней пришли сюда, в «Детский мир», за твоими вещами.

— Мы пришли сюда вдвоём.

— Та-а-ак… Кто-то из нас кого-то разыгрывает, да? Это не смешно, Тина. Это глупая шутка.

— Писатель, о чём ты? Я не понимаю тебя! — отшатнулась та. — Ты какой-то другой.

— Ладно, давай рассказывай, что произошло, пока я был в отключке?

— Мы пришли сюда. Сначала никого не было. Я выбирала одежду…

— Так, дальше.

— Потом ты вдруг нарвался на злодея.

— Так, дальше.

— Я бросилась тебя защищать, но меня придавило полкой. Злодей уже собирался отрезать мне голову, но тут появился ты, и воткнул ему в глаз черенок от швабры. Он развернулся и шибанул тебя так, что ты улетел в угол. Ну а я успела выбраться из-под завала. А пока злодей бесился и всё крушил, добралась до тебя и оттащила сюда, в безопасное место. Здесь он нас не достанет.

— Всё было не так. Злодей напал на меня, а Райли пыталась его остановить.

— Да не было здесь Райли! Она мертва, говорю же тебе!

— Пфу-ух… Так… Давай тогда по порядку… Допустим, Райли действительно погибла… Предположим. И что случилось потом?

— Потом ты пошёл к Флинту с ай-талуком. Надеялся, что он поможет тебе добраться до Апологетики. Но этот гад тебя обманул. Забрал ай-талук и прогнал, после чего хотел захватить территорию Райли, но не смог из-за псионической завесы.

— Интересно. Ну а после?

— Ты вытащил меня с территории 7-13. Принёс к себе домой. Вылечил. Я поклялась, что буду помогать тебе до конца, пока ты не осуществишь свой инсуаль — пока не выберешься из города. С той поры мы вместе.

— А что Флинт?

— Ха. Он получил по заслугам. Я убила эту мразь сразу, как только встала на ноги. И отомстила за тебя.

— Ты убила Флинта?

— Да. И теперь мы с тобой владеем тремя территориями! Как ты мог об этом забыть?

— Это не укладывается в моей голове… Это…

— Пойдём, Писатель. Злодей, кажется, ушёл. Нужно поскорее пробраться в тайник, если не хотим здесь заночевать… — она стала помогать мне подняться.

— Ситуационный анализ, — произнёс бесстрастный компьютерный голос.

Боль в боку прострелила меня насквозь, и я с криком повалился навзничь.

— Писатель! Нет! Не уходи! Не оставляй меня! — удалялся в неведомую даль затихающий голос Тины, а я уже летел в пропасть, кувыркаясь и кружась.

— Сит-сит-ситуационный анализ… Нестабильна… Об-обстановка нестабильна. Параметрическая ди-дис-дис-дисфункция…

Что со мной? Что происходит? Это не может быть реальностью. Это всё в моей голове.

— Писатель. Проект под угрозой. Писатель.

— Хо? Это ты? Объясни, что со мной?

— Трещина… Так всегда происходит, когда пытаешься стоять одновременно на двух льдинах. Они разъезжаются в стороны. И ты падаешь в ледяную воду!

Я действительно упал. Упал с огромной высоты. Удар был таким мощным, что вокруг меня образовался кратер. Лёжа на его дне, я слышал, как по гладким стенам воронки сыплется мелкий песок.

— Ситуационный анализ завершён. Производится калибровка системы.

— У-у-у, — с воем я пошевелился, подгребая под себя руки.

Странно. Я не просто выжил после такого падения, но, кажется, ещё и умудрился остаться невредимым. Ничего не болит. Кости не сломаны. Ран на теле нет. Что же это за мир?

Ползком, по-черепашьи, я начал выбираться из кратера, пока не оказался на поверхности бескрайней и гладкой пустыни, над которой раскинулось такое же бескрайнее синее небо. Впереди, спиной ко мне, стояла Райли. Когда я позвал её, она вздрогнула, и, не оборачиваясь, пошла прочь.

— Куда же ты? — я поднялся на ноги, и пьяной походкой побрёл по её следам.

Но чем сильнее я спешил за ней, тем заметнее она удалялась.

— Подожди меня. Постой!

Свистящий в ушах ветер уносил мои слова прочь, вместе с песком.

— Калибровка системы завершена. Параметры загружены.

— Как обстановка? — принёс ветер чей-то чужой голос.

— Стабилизировалась. Сканирование зафиксировало параллельный континуум. Данные готовы к выгрузке. Приступать?

— Подожди. Что насчёт разрыва в блоках?

— Боюсь, что перезагрузить не получится. Участок нейромассива повреждён. Мы не сможем изолировать канал.

— А если заблокировать повреждённый фрагмент?

— Нельзя. Это вызовет каскадную трансцендентность, и мы столкнёмся с парадоксом «витой дуги».

— Что делать будем?

— Остаётся одно. Открывать канал, как он есть.

— Убирайтесь из моей головы!!! — не выдержал я, отмахиваясь руками, словно пытался отогнать голоса, летающие вокруг меня. — Проваливайте!!! Замолчите!!! Выпустите меня!!!

— Он нас слышит?

— Проклятье… Запускай!

Голову пронзил сильный спазм. Я упал, прополз немного на карачках. Кровь из обеих ноздрей капала прямо на следы удаляющейся Райли. Я поднялся, держась за голову, и вновь поспешил в догонку. Но она уже была очень далеко. Песчаная буря усиливалась, всё сильнее застилая фигуру подруги от моих глаз, а её следы быстро заполнялись песком, стираясь и исчезая. Ещё немного и я потеряю их из виду.

— Райли! — свалившись на колени, я в полном бессилие протянул к ней руки. — Не оставляй меня! Райли!

— Я с тобой Писатель, я здесь! — раздалось поблизости. — Тина, держи его!!!

— Я стараюсь! — с пронзительной натугой отзвенело Тинкино сопрано.

Сначала ко мне вернулась боль. Ощущение было такое, словно кто-то настойчиво и исступлённо ковырялся в моём теле двумя большими гвоздями. Первое, что я увидел, открыв глаза, была небольшая деревянная скамейка, ножки которой упирались по обеим сторонам от меня. Тина, которая каким-то чудом успела подставить её между мной и злодеем, изо всех сил пыталась теперь оторвать скамью от стены, чтобы дать мне возможность выскользнуть из ловушки. Однако злодей упёрся изо всех сил, пробив своей клешнёй толстое сиденье, и дотянувшись остриями «ножниц» до меня. Кончики костяных пальцев воткнулись в мою грудь неглубоко, но как-то соскочить с них было нереально. Боль была слишком сильной.

— Приготовься! — воскликнула Райли.

Что-то хрустнуло за спиной у злодея, и появившаяся сбоку от него девушка, со всего размаха воткнула сломанный черенок от швабры прямо в глаз чудовища. Злодей заревел и дёрнулся. Как раз кстати, потому что его клешня вышла из моего тела, а Тина, воспользовавшись моментом, оттолкнула скамейку от стены, и сама протиснулась под её ножку, расширив пространство, в которое я тут же и нырнул. Поняв, что его обманули, злодей яростно взмахнул лапами. Скамейка слетела с его пальцев и ударилась в полку с игрушками, рассыпав их пыльным фейерверком. На полу, Тинка ухватила меня под руку, и поволокла в образовавшийся неподалёку проём между разломанными полками. Я полз быстро, как только мог, чертя за собой кровавую дорожку. В проёме, прямо перед нами, показалась Райли, которая буквально протащила меня через промежуток между стеллажами. После чего, дождавшись Тину, с рычанием налетела на покосившуюся полку, свалив её окончательно, прямо на беснующегося монстра. Естественно, остановить тварь это не могло, но выиграть для нас пару драгоценных секунд Райли сумела. Стремглав мы, все втроём, бросились в сторону ближайшей дежурной двери. Она оказалась не запертой. Я и Тина поочерёдно влетели внутрь, врезавшись в противоположную стену. Райли заскочила следом, и заперла дверь, в которую тут же вонзилась пара лезвий злодейской клешни, остановившихся в сантиметре от живота изгнанницы. Не медля ни мгновения, Райли подхватила топор с пожарного щита, и начала колошматить по клешням со всей силы. Злодей заревел, но не смог сразу выдернуть лапу. Уж больно крепко он засадил клешню в дверную доску. Удар. Ещё удар! С хрустом один из смертоносных пальцев отломился, обнажив мягкую кровоточащую сердцевину. Злодей протяжно взвыл, и рванулся так дико, что выдернул дверь вместе с косяками. Мы с Тиной вжались в стену, напротив входа. От разъярённого монстра нас отделяла только Райли с красным пожарным топором в руках. Но продолжения атаки не последовало. Злодей затих и перестал шевелиться. Мы не верили собственным глазам.

Осторожно перешагнув через порог, Райли всмотрелась в неподвижную тушу.

— Что это с ним? — удивилась Тина. — Почему он остановился?

— Да вроде как сдох, — Райли постучала обухом по панцирю злодея, и пожала плечами.

— Не трогай его, вдруг притворяется?! — испуганно воскликнул я.

— С чего он сдох-то? — приблизившись к Райли, Тинка попинала хвост мёртвой твари.

Ковырнув топором бронированный покров зверя, подруга задумчиво посмотрела в потолок.

— От старости. От обычной старости. Как всё банально…

— Как от старости? — не понял я. — Хочешь сказать, что это не ты его убила?

— Нет. Он сам. Судя по наростам на панцире, это был дряхлый старик. Он тут спокойно готовился отойти в мир иной, пока ты не потревожил его на смертном одре.

— Ни хрена себе, старичок. Да он нас троих чуть не покромсал! Если это — престарелый злодей, то на что способен молодой?!

— Иди, забирай свои тряпки, — велела Райли Тине, после чего подошла ко мне. — А я пока займусь его ранами.

Тина послушно умчалась на второй этаж. Пока её не было, Райли тщательно обрабатывала дырки на моей груди. Я, стиснув зубы, терпел.

— Сильно он тебя расковырял.

— Пустяки. Царапины… С-с-с!

— Терпи.

— Ты зна… С-с-с!

— Терпи.

— Ты знаешь. В какой-то момент мне показалось, что он меня убил. Проткнул насквозь.

— Он бы это сделал, если бы Тина со скамейкой не подоспела. Но злодей всё-таки тебя зацепил. От шока ты на время лишился сознания.

— Я помню какие-то странные вещи. Какие-то голоса. И кое-что ещё. С-с-с!

— Кое-что ещё?

— Да. Я словно побывал в параллельной вселенной.

— И что ты там видел?

— Ничего… Ничего хорошего… Не могу понять, почему мне это привиделось? Этому способствовал злодей, или же со мной что-то не так?

— Не знаю, — Райли закончила возиться с моими ранами. — Удивляться особо нечему. Временами я улавливаю в этом здании какие-то лёгкие аномальные отклонения, но не могу понять их природу. Должно быть они как-то влияют только на твой разум, потому что мы с Тиной ничего подобного не ощущаем.

Мы вышли в разгромленный зал, и остановились возле тёмных стеклянных стен, за которыми виднелась площадь. Из-за тонировки казалось, что на улицу уже спустились сумерки, хотя день был в самом разгаре.

— Как думаешь, почему они ушли? — спросил я. — Злодеи, я имею в виду.

— Может быть, на охоту. Обычно прайд действует сообща. Если охотятся — то все вместе. Злодей, которого мы убили, не присоединился к группе только из-за своей немощи, а вовсе не потому, что охранял логово. Значит стая сейчас где-то бродит…

— Почему ты думаешь, что они не перебрались на другое место?

— Смотри, как пусто вокруг. Ни одного живого существа. Это говорит только об одном. Злодеи никуда отсюда не уходили. Они рыщут поблизости, и в любой момент могут вернуться.

— Не знаю как ты, а я хочу поскорее свалить из этого местечка.

— Разделяю твои чувства. Но мы здесь ещё не закончили.

— Да что эта Тинка так долго там возится?!

— Видимо ищет упакованные комплекты.

— А просто снять с вешалки и забрать ей не судьба?

— На вешалке одежда пыльная, грязная…

— Ой, смотри-ка ты, какая принцесса Турандот…

Что-то шевельнулось по ту сторону окна. Далеко, где-то возле противоположных домов. Я припал к стеклу и напряжённо всмотрелся. Действительно, что-то там шевелилось. Какое-то живое пятно.

— Райли.

— Чего?

— Взгляни-ка туда. Ты это видишь?

Райли встала рядом, прикоснувшись ладонями к стеклянной стене.

— Вижу…

— У нас проблемы, да?

— Угу. И большие.

С улицы, выходящей на площадь, одна за другой появлялись приземистые, ковыляющие фигуры, которые я тотчас же узнал. Злодеи возвращались домой. Один, второй, третий…

— Тина!

…четвёртый, пятый. Пять штук!

— Тина!

— Иду я! — послышался голос девочки. — Сумку искала!

— Быстрее сюда! Злодеи возвращаются!

В районе эскалатора послышалась возня и топот. Потом показалась Тинка, которая волокла за собой большущую «челночную» сумку, набитую вещами.

— Ты куда столько нахапала?! Одурела?

— Столько, сколько нужно.

— Давай поторапливайся! Злодеи уже близко!

— Бегу-бегу-бегу, — она ускорила спуск, стуча сумкой по ступенькам.

— Да чтоб тебя!!! — я бросился к ней навстречу, и выхватил сумку из рук. — Дай, я понесу! Показывай, где твоё укрытие!

— Ой, ё-моё, — Тина наконец-то заметила приближающихся злодеев. — Действительно злодеи. Да как много.

— Уводи нас отсюда, — с мрачным хладнокровием произнесла Райли.

— За мной.

Мы побежали в сторону хозяйственных помещений, где недавно пытались укрыться от злодея. Миновали коридор, повернули налево, и оказались возле чёрного хода, запертого изнутри. Пока Тинка возилась с замком, было слышно, как где-то в торговом зале уже топчутся грузные тела, и раздаются протяжные голоса злодеев — «Ы-ы-ы-ы!»

— Готово!

Дверь открылась, и мы выбежали в узкий дворик, возле лестницы, по которой некогда поднимались, чтобы попасть в магазин.

— Теперь сюда, — Тина повела нас в самую дальнюю часть закутка.

Там был тупик, и это меня сильно встревожило. Если злодеи нас здесь зажмут — шансов спастись уже не останется. Настоящая мышеловка. Но если даже Райли доверяла Тине, значит мне тем более стоило положиться на неё.

— Помогите-ка мне, — попросила девочка, откатывая огромный деревянный барабан для кабеля.

Райли подоспела к ней на подмогу, и вместе они быстро сдвинули преграду к забору. Потом они убрали большой деревянный щит, под которым обнаружилась металлическая дверь, ведущая прямо под стену.

— Вот! Это здесь! — радостно указала Тинка.

— Отлично, — Райли подёргала ручку. — Только тут заперто.

— Естественно. Ключ-то у меня, — Тина вынула из кармана связку из пары ключей, и демонстративно позвенела ими у неё перед носом.

— Ну ты и хитрюга. Давай быстро открывай!

— Сейчас-сейчас. Один момент.

Напряжение нарастало. Опасливо косясь на Райли, я замечал, что она беспокоится всё сильнее. Тут внутри магазина послышался громкий рёв. Либо злодеи обнаружили труп своего старика, либо просто учуяли нас. Но теперь их движение стало более интенсивным, а голоса — пронзительными.

— Писатель, отойди, — Райли приготовила ножи. — Сейчас полезут.

Что она могла сделать этими жалкими «зубочистками» против живых танков с мечами-клешнями? Но был ли выбор?

— Сюда! Писатель, помоги! — Тинка наконец-то открыла дверную створку.

Я помог ей распахнуть её полностью.

— Райли, уходим!

— Давай ты первый, — девочка затолкала меня внутрь подземного склада, где я тут же покатился вниз по транспортёрной ленте, уронив вниз сумку с одеждой.

За мной следом скатилась Райли. Тина запрыгнула внутрь последней, и захлопнула дверцу. Мы остались сидеть полной темноте.

— Разве тут нет засова? — спросил я.

— Нет. Да и не надо. Проход слишком узкий для злодеев. Они сюда просто не протиснутся.

— Твой тайник здесь?

— Нет. Но уже очень близко.

— Тогда веди нас к нему.

Тинка чиркнула зажигалкой, и зажгла свечу. Так же она дала нам по свече, и тоже их зажгла. Через складское помещение мы шли торжественно и степенно, словно жрецы. Из темноты поочередно выплывали коробки с товарами, поставленные друг на друга. Нижние успели рассохнуться и развалиться под гнётом верхних.

— Тебе не тяжело? — спросила у меня Райли.

— Не очень… Меня больше волнует, как мы отсюда выберемся. Может быть злодеи сюда и не заберутся, но явно будут караулить нас у выхода.

— Они уже караулят, — сказала Тинка.

— Отлично…

— Да успокойся. Тина наверняка знает запасной выход. Я права?

— Конечно знаю.

— Ну вот видишь.

— Так, теперь нам сюда.

Мы обошли пустую транспортировочную каталку, и оказались возле широких, распахнутых дверей, соединяющих склад с подвалом магазина. Далее пролегал просторный, зябкий коридор. Мы повернули возле дверей большого грузового лифта, затем прошли выход на лестницу, забаррикадированный парой столов и ящиками. Отсавили позади решётчатую дверь со множеством предупреждающих табличек и большой надписью «Котельная». Наконец, коридор перегородила клетка из толстых железных прутьев, похожая на тюремную. Дверь с вывеской «Посторонним вход строго воспрещён!» была не заперта — замок оказался сломан.

Я обратил внимание на оторвавшуюся вентиляционную трубу, за которой зияла продолжительная горизонтальная трещина. Сквозь неё пробивался свет из помещений первого этажа магазина. Как будто бы кто-то исполинский пытался оторвать здание от фундамента. Тусклый лучик светло-серой полосой перечёркивал дверь с грубо приваренной ручкой, похожей на обычный кусок арматурины. На двери была налеплена табличка «Запасный выход».

— Мы пришли! — Тинка остановилась возле двери. — Теперь ждите здесь. Дальше я пойду одна.

— С какой это стати? — воспротивилась Райли. — Мы так не договаривались.

— Вам там нечего делать, — девчонка, быстро задув свечки, открыла дверь и побежала вниз по ступенькам.

— Вот это заявочки.

— А ну-ка стой!

Мы поспешили за ней следом, чертыхаясь в полной темноте. Лестница оказалась очень крутой, и грохнуться с неё была пара пустяков. Пока мы вслепую спускались вниз, там уже скоблился ключ в замке, и с тяжёлым скрежетом открывалась массивная дверь.

— Стой, чертовка!

— Сидите здесь и ждите меня! — Тина захлопнула мощную створку прямо перед носом у Райли, и принялась закручивать запирающее колесо.

— Мелкая сучка! — Райли стукнула кулаком по двери.

— Какого чёрта она делает? — я налетел на неё, обжигаясь горячим воском.

— Не знаю. Но этого следовало ожидать.

— Как она могла так с нами поступить? Мы же ей помогли!

— Ах-ах! Как же так? — передразнила Райли. — Между прочим, это ты её спасал, а не я.

— А ты пошла вместе с ней за этим чёртовым… Я даже не знаю за чем!

— Ладно, умолкни, — она пошарила по полу, и подняла зажигалку.

Чиркнул кремень и маленькая площадка перед дверью с надписью «Убежище» осветилась рыжим сиянием. Райли зажгла мою свечу.

— Хотя бы свет нам оставила, и на том спасибо.

— Что делать будем?

— Что делать… Ждать. Подождём — там видно будет.

Из тамбура вело две лестницы: по одной мы только что спустились — она выводила в подвал «Детского мира», другая же, судя по недвусмысленному знаку с человечком и стрелочкой, выходила на улицу. По крайней мере выход был рядом. Не придётся прорываться через злодеев. Райли рассудила, что лучше будет вернуться обратно в подвальное помещение, что мы с ней и сделали. Там, усевшись на полу, завели разговор, чтобы как-то скоротать ожидание.

— Поверить не могу, что Тинка нас предала, — с досадой произнёс я.

— Да погоди ты стонать. Это ещё не факт. Она что-то скрывает, но избавляться от нас не собирается. Иначе бы зажигалку не оставила.

— По-моему, она просто её выронила впопыхах.

— Ты плохо знаешь нас-изгнанников. Просто так мы ничего не теряем. Да и тряпки свои она не забрала… Я думаю, что она вернётся. В любом случае, нам надо отдохнуть перед обратной дорогой. Путь сюда меня порядком измотал.

— Что да — то да. Поход получился не из лёгких. Но ты как обычно на высоте. Сколько монстров ты сегодня пустила в расход? Давай сосчитаем. Сначала, две жуткие птицы, потом это хоботное чучело, затем, подземные ползуны, и, наконец, злодей. А тебе всё нипочём!

— Ну уж коне-ечно. Ты задался целью меня засмущать? Не получится. Да, с птицами я разобралась. И то лишь благодаря тебе. Если бы ты шум не поднял, они бы нас и не заметили. Кункуласпидов было всего трое. Из них я точно убила двоих, а третий — просто получил ранение, и, вероятнее всего, удрал. Что до гомункула, то с ним бы я никогда не справилась. Он сам залез в «Дантову Длань». Шатуны довольно рассеяны, ведь они пребывают в полусне. Ну а злодей… Я уже говорила, что он умер собственной смертью, от остановки сердца. Так что моих заслуг в этом нет.

— Не скромничай. Ты отлично постаралась. Эх, мне бы твои суперспособности!

— Суперспособности? — Райли усмехнулась. — Это какие?

— Скорость, реакция, сила!

— Ты комиксов, что ли, начитался? Нет у меня никаких суперспособностей.

— Ну да, то есть ты просто обычная девчонка-монстробой…

— Я использую тело обычной девчонки. Не супердевчонки, прошу заметить.

— Тогда почему это тело вытворяет такие выкрутасы?

— Потому что оно на это способно. Как и твоё, кстати.

— Да прямо уж…

— Именно так. На самом деле, Писатель, ничего необычного в этом нет. Проблема кроется в ограничении мозговой работы, а не тела. Именно «базовые настройки» вашего мозга замедляют реакцию и скорость. Ведь в вашей повседневной жизни эти параметры, в основном, не востребованы. А тело… Тело — просто оболочка, реагирующая на сигналы. Чем быстрее сигналы поступают — тем быстрее оно движется. При желании, можно увеличить реакцию и силу обычными, типовыми тренировками. И ничего запредельного тут нет.

— Извини конечно, но видя, что ты вытворяла и как ты двигалась, я не могу в это поверить.

— Когда вернёмся, я покажу тебе кое-что. И ты всё поймёшь.

«Ы-ы-ы-ы!» — раздалось откуда-то сверху. «Ы-ы-ы-ы!»

— Всё! Умолкаем.

— Опять злодеи? — прошептал я.

— Я непонятно сказала? — Райли поспешно затушила свечу.

Послышался гулкий стук тяжело ступающих ног. Прямо над нами. Затем, и без того слабенький свет, пробивающийся в щель между стеной и потолком, начал кто-то заслонять. Я разглядел огромные челюсти, мелькнувшие в разломе. А спустя несколько секунд, там показался уже знакомый красный глаз, скосившийся в нашу сторону. Злодей принюхался. Глупо было надеяться, что он не знает о нашем присутствии. Потаращившись немного в темноту подвала, монстр просунул в щель свою лапищу, и немного поклацал клешнёй, стараясь нас нащупать. После нескольких безуспешных попыток, он втянул лапу обратно, и исчез из пролома. Судя по удалявшимся тяжёлым и асинхронным шагам, злодей отправился дальше по хозяйственному коридору первого этажа.

— Уф-ф, — наконец-то смог вздохнуть я. — Свалил, урод… Я уж думал, что начнёт пытаться в щель пролезть…

— Нельзя недооценивать злодеев. Соображалка у них работает слишком хорошо, чтобы не лезть туда, куда они пролезть не смогут. Сейчас он начнёт искать альтернативный путь, и мне кажется, что скоро найдёт.

— Тина же сказала, что через грузовую дверь им не пробраться!

— Они и не пойдут через неё.

В дальнем конце коридора начался грохот. Посыпалась какая-то мебель. Завибрировали проложенные вдоль стены трубы.

— Дверь на лестничную клетку! Они ломают баррикаду!

— Я же говорила, что они найдут обходной путь. Пойдём! Оставаться здесь больше нельзя. Баррикада долго не выдержит, — Райли поднялась с пола, и отправилась к дверям убежища. Я, захватив тинкину сумку, поспешил за ней, заперев дверь на скромный засов.

— Пошли на выход. Не отставай, Писатель.

Пройдя дверь бомбоубежища, мы начали подниматься наверх, цепляясь за перила.

— Погоди. Сейчас дверь открою, — Райли начала возиться с запором. — Зараза. Не вижу ни черта.

Очередной грохот в подвале указал на то, что злодеи уже разломали остатки баррикады, и проникли внутрь.

— Быстрее, пожалуйста…

— Я стараюсь…

Наконец дверь открылась, облив нас ярким дневным светом.

— Слава богу! — я рванулся было вперёд, но Райли меня не пропустила:

— К-куда?! Сначала я!

Она аккуратно протиснулась в дверь, и начала осматриваться, но тут вдруг подалась назад, и поспешно заперлась.

— Ты чего? — не сразу догадался я, и чуть не свалился от сотрясения, когда в дверную створку врезалось крупное тело.

— Назад, назад, уходим!

Мы спустились обратно к дверям убежища. Только теперь ситуация окончательно нарисовала нам безрадостную перспективу. С двух сторон нас окружили злодеи. Отступать было некуда.

— Что же теперь делать?!

— Не лезть к дверям. Есть надежда, что протиснуться сюда они тоже не смогут. Дверные проёмы слишком узкие, — объяснила Райли.

Со стороны подвала донёсся пронзительный лязг решётки. Значит они уже пролезли внутрь, и теперь курочат клетку. Ещё немного и доберутся до нашей двери. В этот же самый момент уличную дверь с противоположной стороны кто-то активно ковырял.

— Охрененное приключение! — сходил с ума я. — Эти злодей повсюду! А что если они всё-таки пролезут сюда? Коридоры довольно широкие. Им лишь нужно разломать стены вокруг дверей, чтобы втиснуться.

— Писатель, не гунди.

Подвальная дверь вылетела под напором чудовищной силы, и злодей, просунув в освободившийся проём свою уродливую морду, яростно заорал, заставив меня машинально опуститься на корточки, вцепившись Райли в ногу. Пролезть в коридор монстр действительно не мог — мешали плечи, но, ему хватало ума понять, что от нас его отделяет лишь пара бетонных выступов. Их-то он и принялся ломать, раздалбывая и расцарапывая клешнями. С другой стороны — его собрат всё сильнее расковыривал щели между дверью и стенами. Это было заметно по усилению падающего оттуда света. С обеих сторон, по лестницам сыпалась бетонная крошка, давящая на психику своим шуршанием и погромыхиванием.

— Это конец. Мы пропали. Всё, — от страха я зажмурил глаза.

— Да где же эта Тина-скотина?! — Райли ударила кулаком в дверь убежища. — Открывай, сволочь!

Один из злодеев попытался протиснуться в коридор, но застрял. Чудовище начало дёргаться так, что по стенам пошли трещины, и казалось, что вот-вот на нас обрушится потолок.

И вот, когда обстановка достигла своего апогея, за нашими спинами завозился скрипучий валик. Запоры выползали из своих пазов.

— Тинка!!!

Мы одновременно вцепились в дверную створку, и потащили её на себя.

— Я же сказала, что вернусь! — нос к носу с нами столкнулась Тина, впряжённая в большую тележку с кофром. — Всё, смываемся пока злодеи не окружили!

Растолкав нас, она направилась было в сторону выхода, когда прямо навстречу ей ударил сноп ослепительного света, тут же заслонённого тушей второго злодея, выбившего уличную дверь.

— Ну вообще-то, милая, они нас уже давно окружили! — закричала Райли.

— Скорее в убежище! — повинуясь только собственному стразу, я оттолкнул её, и бросился за спасительную дверь. При этом, нечаянно зацепился ногой за сумку, и вместе с ней кувыркнулся вперёд, за порог.

Райли перепрыгнула через меня, и сразу начала запирать дверь, в которой тут же застрял Тинкин кофр.

— Подожди меня! — воскликнула девочка.

— Быстрее, затаскивай свои манатки!!!

Тележка перепрыгнула колёсиками через порог, и дверь убежища наконец-то закрылась. Райли сделала три оборота запорного колеса, и в изнеможении опустилась на колени.

— И чё теперь делать? — спросил я, пытаясь подняться на трясущиеся ноги.

— Ты забрал мою сумку с одеждой? — откликнулась Тинка.

— Нас минуту назад чуть не сожрали, а тебя это барахло волнует?!

— Так забрал, или нет?

— Тут она, тут.

— По хорошему счёту, надо было тебя там оставить, — сказала Райли. — Как и ты нас.

— Да ладно вам. Я же вернулась.

— Вернулась за нами, или за своей сумкой?! — спросил я.

— Всё же обошлось…

— Давайте поговорим об этом позже, — Райли пошаркала ногой по полу. — Сейчас есть тема поинтереснее. Выбираться как будем? Из этого убежища есть другой выход?

— Нет.

— Значит мы в ловушке.

— Не совсем. Здесь есть ещё кое-что. Но я этим пользоваться не пробовала, — как-то неуверенно произнесла Тина.

— Делай что хочешь, но вытащи нас отсюда.

— Вы мою зажигалку не потеряли?

Наконец-то свет снова зажёгся, и наши свечи озарили пустой промежуточный тамбур убежища. Впереди виднелась точно такая же бронедверь, с колесом посередине. К ней Тинка и покатила свою тележку.

— Надеюсь, наша Пеппи Длинныйчулок больше не будет нас подставлять? — проворчал я в сторону Райли, поднимая сумку с одеждой.

— Пойдём, поглядим, что она там от нас прятала, — ответила та.

Тинка вела нас вглубь старого бункера с большой неохотой. Сопела, долго возилась с запорами, всё время дёргалась. А когда мы вошли в центральное помещение убежища, то поняли причину её нервозности. Это был не просто тайник, а целая лаборатория, оборудованная хоть и кустарно, но толково. Райли больше всего впечатлила большая чёрная конструкция, имеющая форму усечённой пирамиды.

— Ничего себе. Откуда у тебя это?

— Это не я. Не я его сюда принесла, — виновато отвернулась Тина.

— Ты хоть соображаешь?

— А что это? — не выдержал я.

— Это маяк сумеречников. Причём работающий. Так вот значит, что было причиной твоих видений. Чёрт возьми, Тинка, ты вообще в своём уме?

— Да говорю же, не я это!

— А кто?

— 5-11… Это его рук дело… Когда он огораживался от хищных тварей. Просто… Просто лагни-зуны без маяка не работали.

— И 'чёрный ай-талук' — это всего лишь выдумка.

— Да.

— 5-11 — сумасшедший идиот.

— Я могу его понять. Он просто хотел выжить.

— И эта лаборатория…

— Тоже его. Здесь он тестировал лагни-зун. А когда получил результат и огородился от хищников, то перестал сюда ходить. Больше он здесь не появлялся, поэтому вместо него тут поселилась я.

— И не страшно тебе было жить рядом с этим? — Райли с опаской кивнула в сторону пирамиды.

— Сначала да. Потом привыкла.

— Всё становится на свои места. Понятно, откуда ты взяла детали сумеречного маяка. Но в чём будет выгода Писателю от этого?

— Сумеречникам нужно починить один из своих маяков. Писатель даст им запчасти.

— Разломаем один маяк, чтобы починить другой? Не вижу логики.

— Логика есть. Этот маяк сумеречникам не так важен, как тот, другой, сломанный.

— С чего ты взяла?

— Он отличается от действующих маяков. Полагаю, что это какой-то вспомогательный маяк. Такие обычно находятся в стороне от основной трассы, соединяющей Периметр с Апологетикой. У них нет системы прямой связи. И от них исходит очень слабое излучение, словно они не работают, а пребывают в режиме ожидания. Видимо, свою основную функцию этот маяк уже выполнил. У меня нет доказательств этой теории, но попытаться-то можно.

— Сумеречники и так рассердились из-за поломки своего маяка. А мы им второй сломаем. Думаешь, им это понравится?

— По крайней мере, мы возобновим с ними контакт. А там уже станет понятно, что они обо всём этом думают. Не исключено, что испорченный маяк, был единственным устройством, поддерживающим связь с сумеречниками. Потому-то его и разместили в Апологетике. И это не сумеречники замолчали, а мы отключились от них.

— Всё это лишь гипотеза.

— Но имеющая право на существование.

Я кашлянул, и осторожно вклинился в их разговор:

— Если причиной моего угнетённого состояния и странных видений был этот маяк, тогда почему сейчас я ничего такого не испытываю?

— Потому что я вытащила из него коннектор, — с неохотой ответила Тина. — Теперь он умолк.

— Не к добру это всё, — Райли подошла к лабораторному столу, и взяла стопку бумажек с чертежами и формулами. — А это что? Работал явно не одиннадцатый. Чем ты тут занималась, милая.

— Не трогай! — Тинка со злостью выхватила у неё бумаги и тут же их порвала. — Это тебя не касается!

— Ну ты, потише! Не забывай, с кем разговариваешь!

— Прости… Но это правда нельзя… Это только моё. Я и так отдам тебе больше чем нужно. Оставь это мне, — быстро сгребая руками записи со стола, Тинка попятилась в уголок.

— Оставь её, Райли, — попросил я. — Думаю она вправе сохранить свою тайну.

— Да надо мне больно, — Райли хмыкнула. — Плевать я хотела. Пусть лучше покажет то, за чем мы сюда пёрлись. Ведь я имею право взглянуть на это?

— Имеешь. Конечно имеешь, — Тинка лихорадочно свалила все свои бумажки в мусорный бачок и подожгла их.

— Тогда показывай. Я хочу это увидеть.

Бросив в огонь ещё несколько бумажек со стола, Тина подошла к своей тележке. Пока она возилась с кофром, Райли заметила сломанную решётку воздуховода под потолком. — Там, что ли, прятала? В шахте?

— Ага. Там очень узко. Только я могу пролезть.

— Понятно.

Наконец, девочка сдвинула все защёлки на кофре и открыла его.

— Вот. Смотри.

Райли молча посмотрела туда, и улыбнулась. Такую же улыбку я наблюдал, когда она увидела ай-талук в библиотеке, но сейчас, в мечущемся свете пламени от горящей бумаги, эта улыбка казалась ещё безумнее и страшнее.

— Да-а, — произнесла она, и вытерла скатившуюся слезу.

— Ты удовлетворена?

— Вполне… Прости, Латуриэль, но теперь это моё.

— Опасайся его. Теперь ты его цель.

— Плевать. Я доведу дело до конца.

— Я знаю, что доведёшь.

Мне стало очень любопытно, и я подошёл к ним, чтобы посмотреть, что же так воодушевило мою подругу. Сначала я не понял, что это такое, но когда присмотрелся…

Опять провал… Я не могу вспомнить, что я там увидел. Но я уверен, что помнил об этом вплоть до возвращения на Периметр. Также в моём дневнике была запись об этом, но строчки, содержащие информацию о содержимом тинкиного кофра, кто-то заботливо вырезал… Чёртовы сумеречники.

Сначала я хотел придумать что-то своё, описать какой-то необычный артефакт. Но это было бы ложью. Поэтому пишу как было. Если не помню — значит не помню.

— Так как будем выбираться? — Райли посмотрела на Тинку, закрывающую кофр.

— Есть один способ. Я покажу.

Она провела нас в соседнее помещение, где вдоль стен располагались многочисленные двухъярусные койки, как в казарме.

— Гасите свет.

Мы одновременно задули свечи, но темнота не затопила пространство, как ожидалось. В дальнем конце 'казарменного отделения' брезжило отчётливое свечение, словно от работавшего там портативного телевизора.

— А это что ещё за… — прищурилась Райли.

— Аномалия? Здесь? — вторил ей я.

— Не бойтесь. Это всего лишь…

— Лагни-зун.

— Тот самый камень, которым бывший хозяин этой территории отгораживался от монстров?

— Ага.

Мы подошли к прозрачному жёлтому кубу, похожему на светящуюся канифоль.

— Я представлял себе эти камни огромными глыбами.

— Как видишь, это не так. Лагни-зун — особое вещество, остающееся после 'Солнечной слезы' — одной из самых опасных аномалий. 'Солнечные слёзы' возникают в непосредственной близости от 'Дантовой Длани'. Поэтому на территории 5-11 лагни-зуны найти не проблема. Он их собирал и изучал.

— И выяснил, что эти камушки впитывают и концентрируют излучения, исходящие из сумеречных маяков, — добавила Тинка. -5-11 провёл опыт, и выяснил, что если лагни-зун долго подержать возле работающего маяка, то он поменяет цвет. При более углублённом изучении, выяснилось, что меняется не только его окрас и прозрачность, но и энергетическая структура. Но главный парадокс заключается в том, что между маяком — 'передатчиком' и камнем — 'приёмником' образуется постоянная связь. Камень улавливает излучение от маяка, и рассеивает его. Если при этом обработать лагни-зун специальным химическим раствором, то можно усилить этот процесс, превратив его в мощный излучатель. Сильнее псионической завесы ай-талука.

— Но реагировать на излучение будут только звери.

— Да. Видимо сумеречники использовали это, чтобы отгонять от своих маяков излишне любопытную живность… Потом, когда нагрянула банда Грязного Гарри, его остолопы разрушили лагни-зуны, чтобы на территорию снова могла заходить добыча. Это не составило труда. Камушек чрезвычайно хрупкий. Крошится и раскалывается даже при сильном сдавливании.

— Но этот камень почему-то уцелел, — указала Райли.

— Он испорченный. 5-11 ставил на нём первые эксперименты, и частично повредил. Поэтому и оставил его здесь.

— И как он нам поможет? — озадаченно спросил я, уже начавший было представлять, как мы строем пройдём сквозь стаю злодеев, держа перед собой этот светящийся кубик.

— У этого камня есть ещё одно свойство. Когда на фабрике я подслушивала голоса бандитов, тех, что ломали лагни-зуны, они говорили об очень странных вещах, происходивших с ними. Если камень разбить, то на время попадёшь в пространство изменённой реальности.

— Как это? — недоверчиво спросила Райли.

— Не знаю. Бандиты, судя по отзывам, были этим сильно напуганы, но никто из них не пострадал. Поблуждали по какому-то 'чужому миру' и спокойно вернулись обратно. Наверное, в момент нарушения целостности камня, происходит выброс аккумулируемой в нём энергии, которая создаёт дыру в пространстве…

— Это звучит как бред.

— Но другого выбора у нас нет. Если разрушим камень, то, возможно, сумеем обойти злодеев через параллельный мир. Этот лагни-зун накопил очень много энергии, пока тут лежал. Поэтому времени на преодоление опасного участка должно хватить…

— Допустим. Допустим вся эта чушь действительно позволит нам проникнуть в 'чужой мир', -скептически ответствовала Райли. — Откуда нам знать, нет ли там другой опасности? Здесь мы, хотя бы, у себя дома. А там — ещё неизвестно что за напасти нас ждут.

— Бандиты Грязного Гарри говорили, что тот мир очень похож на наш. Только там пусто. Совсем никого нет, — ответила Тина.

— Эти уроды могли наплести всё что угодно. Верить им глупо.

— Но других свидетельств у меня нет. Либо мы пробуем воспользоваться этим способом, либо сидим здесь, и ждём, когда злодеи снимут осаду. А они её снимут ещё нескоро. Так что решайте.

— Я думаю, что стоит воспользоваться этим шансом, — выступил я. — Тинка права. Выбора у нас особого-то и нет. А тут, вдруг получится?

— Что скажешь, Райли?

— А давайте. Чем чёрт не шутит? — та размахнулась, и ударила камень рукоятью ножа.

Жёлтая 'канифоль' вспыхнула и тут же погасла, рассыпавшись с хрустальным звоном. В воздух взметнулись миллиарды крошечных осколков, которые, подобно пыли, образовали вокруг нас небольшое мерцающее облачко, от которого мы дружно закашлялись.

— Фу! Что за пыльца?! — чередуя кашель с чиханием, я протирал засорившиеся глаза. — Ты бы хоть предупредила!

— А я знала? — сквозь кашель ответила Райли. — Идиотская идея. Ну и где твоё излучение?! Только дурацкая пыль.

— Я была уверена, что получится, — оправдывалась Тина.

— К чёрту твою уверенность, к чёрту…

— Да что это, всё-таки, за пыль? У меня по телу словно электрические разряды бегут.

— Та же ерунда, — Райли потрогала свою шею, потом руку. — Чем мы надышались?

— Работает? Работает! Я же говорила! — взвизгнула Тинка.

— Да что работает? Почему нас так трясёт?!

— Это не излучение. Это… Это что-то в воздухе! В этих частицах!

— Мы выходим из собственных оболочек?

— Нет. Но пространство изменяется. Я чувствую это. Времени мало. Нужно выбираться, пока действие лагни-зуна не закончилось!

— Ну что ж. Я попробую. Держитесь за мной, — приготовив оружие, Райли пошла на выход из убежища. — Стойте возле внутренней двери. Если что-то пойдёт не так, немедленно её закрывайте.

Уже возле внешней двери, отделяющей нас от злодеев, она немного помедлила. Всё-таки сомнения в успехе у неё оставались, но, переломив себя, отчаянная девушка начала вращать колесо. Мы стояли в полной темноте, держась за спасительную створку, когда вдруг внешняя дверь приоткрылась, и в тамбур проник свет, добиравшийся с улицы. От страха я дёрнулся, но Тинка удержала меня на месте. Открывшая дверь Райли столкнулась нос к носу с поджидавшим её злодеем. Видимо, она тоже опешила поначалу, потому что никаких действий в первые секунды этой встречи даже не предприняла. Да и злодей почему-то не реагировал. Вообще, он выглядел довольно странно. Свет как будто проходил сквозь него, а сам монстр больше напоминал голограмму, или призрака.

Медленно протянув руку с ножом, Райли дотронулась до его головы, и лезвие легко прошло сквозь череп, будто бы тот состоял из воздуха. Злодей отпрыгнул назад, словно от удара током. Было видно, как его конечности дёргаются в непроизвольных судорогах. От боли и страха, чудовище бросилось наутёк, и на лестнице, ведущей к подвалу магазина, столкнулось со своим непонимающим собратом, где образовалась свалка. Монстры рычали, лупили клешнями по стенам, и даже, кажется, подрались.

— Поверить не могу, — Райли обернулась к нам. — Действительно работает! Пошли же! Пошли!

И мы вышли на залитую солнцем улицу. Я увидел троих прозрачных злодеев, медленно растворявшихся в воздухе. Они бродили вокруг нас, рычали, но не трогали. Они нас не видели. Не чувствовали. В конце концов, их топот и рёв вообще перестал доноситься до нашего слуха, а тела полностью исчезли. Мы остались втроём, посреди пустого города. Подняв голову, я увидел висящее над нами 'Дунькино коромысло'. В последний раз я видел их ещё до всей этого катавасии, на крыше смородинского небоскрёба. Почему они опять появились?

— Куда мы попали? — спросил я у Тины.

— Я думаю, что мы поднялись этажом выше, — ответила та. — Теперь монстрам нас не достать.

— Параллельное измерение, — оглядывалась по сторонам Райли. — Не наша реальность. Твоя, Писатель. Твой мир. Как здесь пусто.

— Я помню эти радуги. Видел их издали. Когда мои спутники были ещё живы. Неужели я вернулся в своё измерение?

— Сильно не обольщайся. Это временное явление, — ответила Тинка. — И мы должны поторопиться, пока оно не закончилось. Райли, теперь вся надежда на тебя. Что насчёт аномалий?

— Они изменились. Здесь у них совсем другая структура. Но в целом, всё осталось на своих местах. Просто действует иначе. Пожалуй, я смогу провести вас обратно.

Я выволок из убежища тележку с сумкой, и мы отправились в обратный путь.

'Детский мир' остался позади. Тележка прыгала колёсиками по многочисленным трещинам и выбоинам поломанного асфальта. При этом шумела так, что будь мы в прежнем измерении, сюда бы, наверное, сбежались твари со всего города. Возможно, в моём сердце играл страх, но я почему-то чувствовал их присутствие. Они были рядом, они были повсюду, шли за нами, преграждали дорогу и проходили сквозь нас, но их не было видно.

В люках, через которые мы лазили, появились 'Жонглёры', поэтому весь путь пролегал по поверхности. Дойдя до 'Дантовой Длани' мы увидели, что от неё не осталось и следа. Теперь это был просто квартал сильно разрушенных домов. Однако, Райли, помедлив немного, всё-таки повела нас по границе света и тени. Значит, аномалия продолжала действовать, только уже иначе. Когда я тащил за собой тележку, стараясь держаться ровно по линии, то в ушах стояло странное гудение, а в волосах потрескивало статическое электричество.

Мы прошли ещё пару 'Дунькиных коромысел', затем наблюдали странное аномальное явление, представлявшее из себя одновременно открывающиеся и закрывающиеся двери домов и близстоящих машин. Но больше ничего необычного не заметили, вплоть до того участка, на котором встретили птиц-молотов. С этого места, Райли сделала довольно внушительный крюк вокруг церкви, видимо, обнаружив какие-то подозрительные участки. На прицерковной парковочной площадке с указателем 'Только для а/м служителей храма', мы сделали небольшую передышку, и я наконец-то смог дать отдохнуть от тележки и сумки своим измученным рукам. Велев нам оставаться на месте, Райли пошла проверять отрезок пути до границы территории 5-11. Мы с Тиной остались стоять возле припаркованного Мерседеса, в крыше которого торчал огромный крест, свалившийся с церковного купола, и пробивший машину насквозь. К счастью, в салоне никого не было. Лишь сверкали золотые иконы на передней панели. Так ярко и чисто, словно их только что почистили.

— Неужели мы выбрались? — произнёс я.

— Ещё не выбрались, — ответила Тинка. — Выберемся, когда достигнем моей территории.

— Да вон же она. Я даже отсюда вижу указатель, за которым мы прятались.

— Но мы пока ещё не там. Соберись, Писатель, рано расслабляться.

Райли вернулась весьма озадаченной.

— Ну, что там?

— Ничего не поняла. Я чувствую странные аномальные завихрения. Их не было, когда мы сюда шли. Идти придётся на свой страх и риск.

Вдалеке что-то прогрохотало. Я почувствовал, как странный озноб пробежал по моему телу.

— А это ещё что за новости? — спутницы обратили взгляды в направлении звука.

— Погодите-ка. Это мне знакомо, — я свёл руки так, чтобы пальцы не касались друг друга, и продемонстрировал дуговые разряды, пляшущие между ними, как в катушке Тесла. — Это уже было со мной. Город пронзают импульсы. Я не знаю, что это, но нам скорее надо уходить.

Сразу после моих слов, мы увидели, как над домами поочерёдно гаснут радуги 'Дунькиных коромысел', и между крышами зданий вспыхивают фиолетовые молнии.

— Ладно, авось пронесёт, — Райли с электрическим треском потёрла руки. — Давайте за мной!

И мы поспешили к лесу, видневшемуся за внушительным Дворцом спорта 'Олимп' с колоннами и меандрами. Нужно было пересечь футбольное поле, на котором сохранились порванные тенты эвакуационного пункта. Проще было бежать напрямик, но Райли, что-то почуяв, свернула на беговую дорожку, обходя пару машин скорой помощи. Тащить тележку по ровному покрытию стало гораздо легче, и я почти перестал отставать от девчонок. Но, вместе с этим, почувствовал, что моя рука, тянущая груз, как-то странно растягивается, словно резиновая.

— Быстрее! Быстрее! Мы возвращаемся! — кричала Райли.

Я лишь потом понял, что на самом деле означала эта фраза. Мы возвращались в прежнее измерение. Действие лагни-зуна заканчивалось. Пространство начало как-то странно мерцать, дёргаться, мелькать миражами. Позади грохотали громовые разряды, и сыпали искрами молнии. Я различил, как одна из таких молний шибанула в церковную колокольню, возле которой мы были совсем недавно. Что хуже? Вывалиться обратно в кишащий монстрами мир, или задержаться здесь, и погибнуть от чудовищного разряда? Одна перспектива 'лучше' другой!

Наконец-то футбольное поле осталось позади. До указателя уже рукой подать. Тинка ухватилась за тележку рядом со мной, и мы вдвоём налегли на неё, спеша за петляющей Райли, что есть сил. Усталость не чувствовалась. Её заглушал страх. Где-то неподалёку, вместо громовых раскатов, я услышал рёв неведомых существ, и стало понятно, что мы вернулись в прежнее измерение.

— Сюда! Сюда! К зарослям! — Райли пропустила нас вперёд, а сама осталась прикрывать отступление.

Словно две взмыленные лошади, мы с Тинкой пронеслись мимо плаката, и как подкошенные свалились на тропике, уходящей в чащу. Обернувшись, я увидел, как сзади к нам подступают какие-то массивные фигуры, от которых нас отделяла вооружённая Райли. На неё они не нападали, а просто переминались по ту сторону указателя, боясь двинуться дальше. Когда девушка медленно отступила к нам, они развернулись и исчезли.

— Вот это кросс, — преодолевая сбившееся дыхание, произнёс я. — Нет, пожалуй в следующий раз, когда вы пойдёте за покупками, я останусь дома.

— И это будет правильно. Так, хватит прохлаждаться. Нам ещё нужно до дома добраться.

— Имей совесть, Райли, дай минутку, в чувства прийти.

— Про свою совесть я уже говорила. Поднимайтесь!

После всего пережитого, путь через опаснейший аномальный лес тинкиной территории показался мне приятной прогулкой в парке. Вот уж действительно, всё познаётся в сравнении. Чёртов 'Детский мир' я забуду ещё не скоро. Но, к счастью, для нас всё завершилось удачно. Так подошла к концу одна из самых опасных вылазок, в которой мне довелось поучаствовать.