Тенебрариум

ЧАСТЬ-24. ИЕРИХОНСКИЕ ТРУБЫ

'Внимание. Пожарная тревога. Обнаружено нарушение внутренней изоляции. Всему персоналу надлежит оставаться на местах и не создавать панику. Повторяю. Всему персоналу оставаться на местах и быть готовым к эвакуации. Внимание. Пожарная тревога. Обнаружено нарушение внутренней изоляции'.

Что это мигает? Это у меня в голове так, или аварийные лампы разом включились? Из-под земли ударил резкий толчок, заставивший меня стукнуться подбородком об холодную плиту.

— Что произошло? Хо? Ты внутри?

'Внимание. Угроза биохимического заражения. Необходимо надеть защитные дыхательные маски'.

— Дьявольщина.

Я поднялся, цепляясь за какой-то бугристый нарост, плохо различимый в мигающей чёрно-красной полутьме.

— Дерьмо. Что за гадость.

Присмотрелся и чуть не упал, отшатнувшись назад. Передо мной чернели останки Хо. Высохшие, почти окаменевшие, и сплошь запутанные мочалом ай-талука, растущего из них. Нити расползались по всей камере, как паутина. Хо явно было мертво. Вместо глаз зияли две большие дыры.

— Как же выбираться отсюда? — я огляделся. — Камера закупорена. Думай, думай. Ищи подсказки. Выход должен быть там же, где и вход. Как я попал сюда — так и выберусь.

Я подошёл к останкам и с отвращением выдрал из них пучок 'проводов'.

— Надеюсь, сработает.

На срезах ай-талука потрескивали микроскопические искорки. Контакт ещё есть. Вперёд! Сжав рукой этот пучок, я приставил его ко лбу. Сильно дёрнуло. Раздался хопок, как у перегоревшей лампочки. Завоняло горелыми грибами. Мимо побежали какие-то люди. Они мчались к закрывающимся пожарным заслонкам, заранее видя, что не успеют.

Открыть глаза. Я должен открыть глаза! Как только мои глаза открылись, их залила вода. Теперь я был в тёмном, затопленном помещении. Ай-талук. Он здесь. Я его чувствую. Где-то в этой комнате колония разветвляется. Старые ветви отмирают, и меня как раз выкинуло в омертвевший сегмент. Нужно искать живые контакты. Нужно прощупывать дальше.

Здесь всё мертво. Здесь тоже. Здесь то… Хлоп! Опять разряд внутри головы, или что там у меня вместо неё. Прыжок через чёрную трубу шахты. Пятнадцатый блок. Хорошо что надпись сохранилась. Я уже почти добрался до верхних этажей. Рядом лифт, в котором, как птицы в клетке, бьются заблокированные люди-сущности. Не знаю, что это за участок, но чувствую, что выход близко. Корни ай-талука. Должны быть где-то под потолком. Я задыхаюсь, хотя до этого не нуждался в дыхании. Мне всё труднее передвигаться. Всё мучительнее вглядываться. Я умираю. Где ай-талук?! Вот он. Похож на него… Я… Не дотягиваюсь…

— Сколько времени прошло? Я опоздал? Латуриэль отобрал моё тело? Райли. Что с ней будет?

— Писатель, приди в себя.

— Хо?

Я покачивался на поверхности воды, среди тумана, словно куча плавучего мусора.

— Значит успел.

— Ещё не успел. Торопись.

Да. Нужно спешить. Я чувствую, как рассеиваюсь. Холодно. Вперёд, вперёд. Вот берег. Улица. Ворота. То самое здание.

Боль. Адская боль, ни на что не похожая. Каждая клеточка ощутила её сполна. Я так долго отсутствовал, что не сразу сумел скоординировать дыхание, и едва не задохнулся. В груди как будто барахтались два дикобраза. Глаза открылись, и я увидел изуродованное жуткой гримасой лицо Латуриэля.

— А-а! Проклятье! — он в панике срывал с себя провода. — Отключайте! Отключайте!!!

— Он вернулся? — Никтус посмотрел на меня откуда-то сверху.

— Латуриэль, ты гнусная падаль, — выплёвывая горькую слюну заговорил я. — Мы же договорились.

— Как ему удалось тебя вытолкнуть, старший брат? — продолжал удивляться Никтус.

— Не знаю! Альвигро-самир… Р-р-р! Не знаю, — рычал трясущийся Латуриэль. — Что-то вышибло меня. Что-то очень сильное. Там, внутри него…

— Даркен Хо, — в один голос произнесли присутствующие сулариты.

— Как ты выбрался, Писатель? Оттуда не возвращаются, — хрипел их лидер.

— Ты меня не ждал? А я вернулся. И не один, — ответил я, пытаясь наладить координацию.

— Хо внутри него, — указал на меня Никтус. — Они теперь единое целое.

Здание сотряслось от подземного толчка. Где-то за стеной грохнулось что-то тяжёлое. Затем послышался топот чьих-то ног. В дверь постучали.

— Мастер! — послышалось оттуда.

— Ну чего опять? — вскочил Латуриэль.

— Позвольте войти, Мастер, — в дверь опасливо заглянул растрёпанный суларит.

— Что там за шум?!

— Народ собирается внизу. Обстановка накалилась до предела.

— С какой стати?!

— Землетрясение. Эндлкрон злится. Братья боятся его гнева. Они покидают посты и приходят на площадь.

— А что сотники?

— Сотники уже не справляются. Бунт нарастает лавинообразно.

— Пусть преторианцы разберутся!

— Старший брат. Нельзя отводить преторианцев, — зашептал горбатый суларит. — Они необходимы для обороны штаба. И для нашей личной обороны.

— Тебе самому нужно их утихомирить, старший брат, — добавил Никтус. — Апологетика вот-вот вторгнется на нашу землю. Нельзя, чтобы войска суллара из-за своего смятения потеряли боеспособность в этот трудный момент.

— Как же всё не вовремя, — Латуриэль подошёл ко мне и, грубо ухватив под руку, поднял со стула, оторвав провода. — Пойдём, Писатель. Ты мне сейчас очень пригодишься.

— Сначала я хочу увидеть Райли!

— Увидишь. Если поможешь мне.

Забрав со стола передатчик, он сунул его в карман, после чего потащил меня на выход.

Пока мы шли по коридору, здание ещё раз тряханул сейсмический толчок, и наши головы обсыпало побелкой. С ответвления, ведущего к лестнице, наперерез нам выскочил командир преторианцев, тот самый, который чистил язвы личинками.

— Старший брат, мои братья построены у входа. Мы готовы держать оборону, — отрапортовал он.

— Хорошо. Держи их. Не допусти кровопролития. Скоро я всё улажу, — ответил Латуриэль. — И запоминайте самых ярых бунтарей. Когда всё уляжется, они должны быть публично казнены.

— Слушаюсь! — преторианец вжался в стену, пропуская нас дальше.

— Я не знаю, как ты вернулся, — волоча меня к окнам, проскрипел зубами лидер суларитов. — Впитал ли ты энергию Хо, или же просто что-то от меня скрываешь? Я выясню это. Непременно выясню, слышишь? Но прежде ты должен подтвердить. Подвердить им, что Даркен Хо защитит нас. И что я отправлял тебя к нему. Больше от тебя ничего не требуется. Только мотать своей тупой башкой и говорить, 'да'. Это очень просто. Справится даже макака. А если не справится, то я брошу Райли на растерзание своим озлобленным братьям, и скажу, что это она всему причина. Она привела апологетов и разбудила эндлкрона. И лишь её смерть способна утихомирить великого подземного кракена. Судьба твоей подруги в твоих руках. Крепко подумай над этим. Итак… Представление начинается!

Мы вышли к окнам без стёкол. Когда Латуриэль появился в окне, на улице раздался рёв многочисленных голосов.

— Слэрго Латуриил! — начали скандировать снизу.

Никтус подвёл меня к соседнему окну, и я наконец смог увидеть раскинувшуюся под нами площадь, на которой собралась большая толпа суларитов, отделённая от здания цепью преторианской гвардии со щитами. На головах у преторианцев были надеты хоккейные маски, шлемы и полицейские каски с прозрачными забралами.

Латуриэль пощёлкал пальцами и горбач приволок ему видавший виды мегафон.

— Братья! — воззвал лидер, но старый мегафон заработал не сразу. — Чёртова штука… Братья мои!

Когда голос Латуриэля, усиленный мегафоном, разнёсся над площадью, тут же наступила полная тишина.

— Что вы творите?! Я принёс вам благую весть!

Земля заходила ходуном, и асфальтовый панцирь площади лопнул ровно напополам, разъехавшись полутораметровой трещиной, прямо через всю толпу. Несколько суларитов провалилось внутрь. Многие упали, но успели зацепиться за края разлома. Передние ряды, под натиском растущей паники, подались вперёд, уперевшись в преторианские щиты.

— Чёртово быдло, — сплюнул Латуриэль, отвернувшись от мегафона. — Трусливые щенки.

— Скажи им это громко, лжепророк, — цинично ответил я.

— Прекратить панику! — заорал магистр так громко, что мог бы вполне обойтись безо всякого усилителя. — Вы гневаете эндлкрона своей трусостью! Если вы продолжите бояться Апологетику, эндлкрон поглотит вас прямо на этом месте!

Угроза возымела успех. Народ примолк. Внизу вытаскивали из трещины последних провалившихся, не успевших выбраться. Передний край толпы откатил от щитов словно морская волна.

— Даркен Хо возмущён вашим тщедушием! Он заставил своего верного кракена проучить вас за это. Молите Даркена Хо о прощении, мои неразумные братья!

Сулариты молчали.

— Вы ждали благости Даркена Хо. Вы ждали его пришествия, — продолжал распинаться Латуриэль. — И вот свершилось. К нам явился человек. Вы все его видите перед собой. Он пришёл ко мне добровольно. И я отвёл его к Даркену Хо. И вот, слэрго фахетши суллар, он вернулся обратно. И рассказал, что Даркен Хо недоволен нашими сомнениями, братья! Вместо того, чтобы нанести Апологетике последний, сокрушительный удар, мы затрепетали и усомнились в его силе. И чтобы напомнить нам об этой силе, Даркен Хо пробудил эндлкрона! Если мы своими силами не уничтожим Апологетику, то это сделает Даркен Хо, при помощи кракена. Но в этом случае, он уже не пощадит никого: ни апологетов, ни нас! Это будет кара за все наши сомнения и нерешительность. Желаете ли вы этого?

— Нет! — ответило множество голосов.

— Так не гневайте его более! Ну а чтобы укрепить вашу веру окончательно, этот человек, только что общавшийся с самим Даркеном Хо, подтвердит вам мои слова! — Латуриэль протянул мне мегафон и зловеще прошептал. — Я предупредил тебя, Писатель. Я предупредил тебя.

Я принял мегафон. Снизу на меня нетерпеливо взирали сотни ожидающих глаз.

— Братья-сулариты! — начал я, и бегло покосился на Латуриэля.

Тот довольно улыбнулся и кивнул.

— Мастер Латуриэль прав. Я был у Даркена Хо. И мы с ним говорили.

По толпе пошёл рокот голосов, постепенно нарастающий.

— Что он сказал?! — различил я отдельные возгласы. — Когда нам ждать спасения?!

— Тихо! — крикнул Латуриэль, восстановив тишину, и потянулся за мегафоном. — Благодарю, Писатель. Давай я продолжу…

— Пусть договорит! — послышалось снизу. — Пусть донесёт до нас волю суллара!

— Тупые ублюдки… — пробормотал глава суларитов, убирая руку. — Давай побыстрее. Не затягивай выступление.

— Вы ждёте спасения? — продолжал я. — Спасения от чего? Или от кого? Спасение — это лишь иллюзия. Оно не для вас. Прах к праху, пепел к пеплу.

Толпа зароптала.

— Чё ты несёшь? — заволновался Латуриэль.

— Спасение непременно будет! — крикнул я, и ропот удивления сменился воем радости. — Но не для всех. Только для избранных.

— Да! Мы избранные! Мы — братья суллара! — заголосили некоторые особо рьяные фанатики.

— Скажи им, чтобы возвращались на свои посты, — потребовал Латуриэль.

— Избранный — только один! — вместо этого прокричал я. — Это мастер Латуриэль! Это он — избранный!

Радость толпы опять сменилась лёгким смятением.

— Точнее, он сам себя провозгласил избранным, — 'добивал' их я. — Он решил, что выше всех. Он же мастер. Старший брат. Так уж принято у старших братьев, отбирать у младших всё самое лучшее. Например, тело в котором можно поселиться, чтобы продлить свою жизнь.

— Заткнись. Немедленно заткнись, — окрысился на меня Латуриэль.

— Да, он возжелал воспользоваться этим человеческим телом, вытеснив из него разум, вместо того, чтобы, как обещал, принести жертву Даркену Хо!

— Что за страшную хулу ты наводишь, человек?!! — воскликнул один из суларитов внизу.

— Я говорю вам истину, братья. Я — не человек! Я — Даркен Хо! Это я усмирил эндлкрона! И я вновь пробужу его, если вы не свергнете эту лживую, разлагающуюся падаль!

— Дай сюда! — Латуриэль вырвал у меня мегафон, и, под рокот озадаченной толпы, оттащил от окна. — Всё, тварь, тебе не жить…

Верховный суларит был вне себя от ярости. Отшвырнув мегафон в сторону, он выхватил нож. Удерживая меня за ворот, он подтянул меня к дальней стене, и, прижав к ней, произнёс, — хочу, чтобы ты знал. Райли будет умирать долго. Гораздо дольше тебя. Передавай привет вечной пустоте!

Лезвие ножа устремилось прямо мне в живот.

Что я чувствовал? Да ничего не чувствовал. Безразличие. Меня настолько всё достало и утомило, что я уже не испытывал никакого страха. Ну убьют — так убьют. Я столько всего насмотрелся за последние дни, столько пережил и перенёс, что какая-то смерть теперь для меня всего лишь очередное погружение в привычную неизвестность. И да, ещё было что-то вроде удовлетворения, что перед гибелью, я успел поднасрать ублюдку-Латуриэлю. Пусть теперь расхлёбывает, скотина…

Об этом я думал, глядя, как рука с ножом движется к моему солнечному сплетению. А потом подумал, — 'чего же она так медленно? Может быть всегда так перед смертью, как перед чёрной дырой, время замедляется и становится, как будто, бесконечным?' Но я не скован. Я тоже могу двигаться. Будто под ай-талуком. Хотя, какой в этом смысл? Всё, что я успел — это схватиться голой рукой за острый клинок. Схватился, и удивился, почему у грозного Латуриэля такое паршивое и тупое оружие? Моё мачете срезало бы сейчас пальцы, словно пластилиновые, а этот нож туп, как его хозяин. Мне даже не больно его держать. Или это от шока? Но я действительно его держу! Острие остановилось рядом с моим пупком, я чувствую, как Латуриэль налегает на рукоять, но моя рука держит нож за клинок, не давая ему продвинуться дальше. Как это вообще получилось? Я попытался подвигать рукой, но она мне не подчинялась. Внутрь неё словно вставили негнущийся металлический каркас. Я держал нож, и видел, как медленно изменяется выражение лица Латуриэля. Он словно позеленел. Да не словно. Он действительно позеленел. Что-то озаряло его лицо зелёным светом. Как будто его освещали мои глаза. И чем дольше он на меня смотрел — тем слабее было давление на нож. В конце концов оно ослабло окончательно, и суларит попытался выдернуть оружие обратно. Не тут-то было. Моя рука сжимала лезвие как тиски. Рядом с нами стоял Никтус, челюсть которого медленно отъезжала вниз, а глаза расширялись. Время не торопилось ускоряться. И лишь когда Латуриэль сдался и отпустил рукоять, оно, ухнув в моих ушах, вернуло свой привычный ритм.

— Ка-ак? — прохрипел главарь суларитов.

Если бы я сам знал, как так получилось. Взяв отвоёванный нож второй рукой, я раскрыл ладонь, но увидел на ней лишь остатки стёртого энергена. Ни малейшей царапины на коже. Только старая грязь.

— Как такое возможно? — в ужасе смотрел на меня Латуриэль. — Предатели… Кто-то подменил мой нож…

— Подмена, или нет? Давай проверим, — Размахнувшись, я всадил его нож ему же в грудь до середины клинка.

Он коротко вскрикнул и несильно схватил меня за запястье. Второй рукой я залез к нему в карман, и, вынув передатчик, выдернул нож. Брызнула кровь. Латуриэль свалился на пол. Отполз немного в сторону и затих.

— Мой старший брат… Как ты посмел его… Умри, отродье!!! — зарычал пришедший в себя горбун, и, достав своё оружие, помчался ко мне.

Но внезапно, Никтус, находившийся межу нами, ухватил нападавшего за шею, перенаправил его инерцию в сторону от меня, и с разгона впечатал в стену. Затем, не дав своему коллеге опомниться, суларит профессиональным движением свернул ему шею. Гулко грохнулось упавшее тело. А затем, послышался стук костлявых коленей — это смиренно склонился передо мной бывший враг.

— Никтус? — удивлённо произнёс я. — Ты на моей стороне?

— Да, Даркен Хо. Я предан тебе сердцем и помыслами, мой владыка. И если ты мне не веришь, то убей прямо сейчас, — он протянул мне свой нож рукоятью вперёд. — Слэрго…

— Ты знаешь, где Z345/7-37 субкод 2?

— Знаю. Она внизу, в подвале.

— Отведи меня туда. Сейчас же.

— Слушаюсь.

Никтус повёл меня по коридору, в противоположный конец здания. К счастью, на пути нам никто не попадался.

— Куда подевалась охрана? — спросил я.

— Всех преторианцев отправили на первый этаж. Большая часть дежурит на улице, в оцеплении. Кроме нас, на верхних этажах никого не осталось.

Мы спокойно добрались до лестничной клетки. Спускаясь по лестнице, я расслышал внизу шум голосов.

— Не беспокойся, Владыка, позволь мне всё уладить, — заметил мою настороженность Никтус.

Сразу после его слов, на первом этаже нас встретил командир преторианцев.

— Что там случилось? — спросил он. — Я не всё расслышал, из того, что говорил мастер, и этот (он кивнул на меня), но братья на улице сильно разволновались.

— Там всё в порядке, — ответил Никтус. — Старший брат велел отвести человека в подвал, и ждать дальнейших распоряжений. Наверх не поднимайтесь. Держите оборону. Чтобы ни один мятежник не сунул носа в святая святых!

— Будет исполнено, — кивнул преторианец, и отправился к месту дежурства.

А мы продолжили спуск дальше.

— Ты мастерски с ним разобрался, Никтус. Хвалю.

— Я лишь выкроил немного времени для тебя, Владыка. Прости мой нескромный вопрос, но почему бы тебе не выйти и не продемонстрировать им, кто ты есть на самом деле?

— А они поверят?

— Я же поверил.

— А твой горбатый братец — нет. Да и сам Латуриэль, тоже до последнего не признал очевидного.

— Твоя правда, — согласился суларит. — Братьев будет трудно сразу убедить.

— Вот поэтому мы и должны выбраться отсюда по-тихому.

В подвале было совсем скупое освещение. Своими решётками и металлическими дверями с прорезями, он сильно напоминал следственный изолятор. А может это и был своеобразный СИЗО при Управлении. Я не знаю.

Впереди, в полутьме, боролись какие-то фигуры. Когда мы подошли поближе, то увидели двух суларитов-охранников, рвущих друг у друга какую-то тряпку. Прежде чем мы поровнялись с ними, тот, что был покрупнее, сумел вырвать добычу, оказавшуюся обычной курткой, из рук соперника, и тут же напялил её на себя.

— Дрянь, — проворчал он, — возясь с молнией. — Туго. Не застёгивается.

— Да она же бабская, — заржал проигравший суларит. — Зауженная. Только нараспашку ходить.

Куртка принадлежала Райли. Внутри у меня всё похолодело, когда я это понял.

— Пленница жива? — обратился к охранникам Никтус.

— Когда мы уходили, ещё дышала, — ответил суларит в женской куртке.

— Этого человека отведите туда же, и посадите на цепь, — мой спутник толкнул меня к ним. — Так велел мастер.

— Слэрго Латуриил, — охранники схватили меня за руки и повели по коридору.

Никтус остался стоять на месте. Мне так показалось. И я даже посчитал, что коварный суларит всё-таки обманул меня. Но это было не так. Он просто добивался эффекта максимальной неожиданности, чтобы напасть сзади и безнаказанно перерезать глотки моим конвоирам.

— Не бойтесь, Владыка, я с вами, — вытирая нож об одежду, подоспел он.

— Спасибо, Никтус.

Чугунная дверь распахнулась, и мы вошли в камеру, где сразу столкнулись с Глором.

— А-а, брат Никтус. Пришёл меня сменить? И человека привёл? Так и знал, что чёртовы бунтари не дадут мастеру с ним поработать…

— Старший брат интересуется, готова ли тридцать седьмая к допросу?

— А, эта? Готова. Мы хорошенько над ней потрудились.

— Опять поди увлеклись?

— Обижаешь, братец. На этот раз мы всё сделали как надо. Мастер будет доволен. Помяли ей бока, но не сильно. Она сопротивлялась, глянь-ка, — Глор указал на свою разодранную щёку. — Стерва. Долго брыкалась. Втроём её еле утихомирили.

— Не поломали, надеюсь? — нахмурился Никтус.

— Не-ет. Все кости целы. Я знаю, что Латуриэль обожает сам их ломать. Одну за другой. Хе-хе-хе. Так что мы обошлись без членовредительства. Прожарили её током хорошенько, потом как следует помассировали дубинками. Хотели подвесить, но не получилось, — Глор подтолкнул к нам ногой большой клок выдранных волос. — Сейчас она отдыхает. Готовится к беседе с мастером. Не беспокойся, мы её надёжно приковали браслетами. Вон сидит, в углу.

Заглянув за спину Глора, я разглядел в тёмном уголке жуткое, скорчившееся существо, в котором с трудом можно было различить мою подругу. Кажется, она была без чувств.

— Хорошая работа, брат Глор. Увы, мой брат, ты так и не увидел свет истины. Я опечален этим, — со вздохом ответил Никтус, после чего посмотрел на меня, и произнёс. — Ты сделаешь это сам, Владыка?

Я стиснул зубы и кивнул, удерживая руки за спиной, будто они у меня связаны. На самом деле, я потихоньку извлекал из-за ремня спрятанный под рубашкой нож Латуриэля.

— Что ты несёшь, братец? — уставился на Никтуса Глор. — Какая истина?

— Это тебе за Райли! — я выбросил вперёд руку с ножом, погружая лезвие в незащищённый живот суларита.

Тот захрипел и начал сгибаться пополам. Провернув нож в теле Глора, я выдернул оружие, и тут же полоснул лезвием ему по горлу. Захлебнувшись собственной кровью, он свалился нам под ноги.

— Так будет с каждым, кто не видит света суллара, — траурно произнёс Никтус. — Прощай, братец Глор.

— Райли! — я бросился к подруге.

Узнать её было трудно даже вблизи — так сильно изуродована. Лицо разбито в сплошное месиво, волосы выдраны, руки вывернуты, вместо одежды — лохмотья, а вместо кожи — одна огромная гематома.

— Райли! Дорогая, очнись! — я обернулся. — Никтус, помоги открыть браслеты.

— Сейчас, Владыка. Я ищу ключ, — тот обшаривал карманы убитого Глора. — Нашёл.

— Давай сюда.

Пока мы освобождали Райли, та пришла в себя.

— Писатель, — прошепелявила она, пуская кровавые пузыри. — Я уже думала, что тебя не увижу.

— Да-а, подруга, досталось тебе… Ну да ничего. До свадьбы заживёт. Мы ещё повоюем. Давай, детка, соберись. Нам нужно выбираться отсюда. Поднимайся.

Силясь подняться, Райли наконец заметила Никтуса щёлочкой своего заплывшего глаза (второй был выбит), и воскликнула, — что здесь делает этот суларит?!

— Никтус теперь на нашей стороне. Не бойся его.

— Но почему?

— Объясню, когда выберемся, хорошо? Понимайся.

— Одну секунду, — Райли оскалилась от боли, и я заметил, что у неё отсутствует часть зубов. — Сейчас… Ы-ы-ы-а!

С хрустом она вправила себе выбитый сустав, и едва не упала.

— Всё. Я готова. Идём.

— Никтус, давай вперёд, а мы за тобой, — распорядился я.

— Слушаюсь, Даркен Хо.

— Как он тебя назвал? — не поняла Райли.

— Идём, идём, некогда объяснять!

— Мои ботинки. Нужно их забрать.

Ботинки лежали у выхода. Очевидно, суларитам они тоже оказались не по размеру.

В коридоре никого не было, кроме пары трупов. Поднявшись из подвала, мы вышли на площадку первого этажа.

— Как будем выбираться? На площади много народу, — спросил я.

— Через запасной выход. Но там дежурит охрана, — ответил Никтус.

— Сколько их?

— Обычно, двое. Но сейчас, в связи с усилением, может быть и больше.

— Деваться некуда. Попробуем пробиться.

Незамеченными мы проскочили выход в холл, где дежурила группа преторианцев. Судя по звукам и крикам, доносившимся с улицы, оцепление уже лупило кого-то, особенно рьяного. И охрана внутри здания наблюдала за происходящим из окон.

— Быстрее, быстрее, сюда, — вёл нас Никтус. — За выходом будет стена, которая укроет вас от посторонних взглядов. Спуститесь по лестнице, ведущей к бомбоубежищу. Внутрь не заходите. Сворачивайте к парковке и прячьтесь за машинами. Лучше всего проползти под ними. Выйдите прямо к зданию Прокуратуры, и обходите его…

— А ты разве с нами не пойдёшь?

— Тс-с-с! — шикнул суларит. — Стойте здесь.

Оставив нас стоять в коридоре, он завернул за угол.

— Брат Никтус? — послышался оттуда голос охранника. — На рубеже всё спокой… Хр-р…

— Замечательно, — ответил Никтус. — Владыка, сюда.

Мы вышли из-за угла и увидели дверь запасного выхода, перед которой на полу дёргался убитый охранник. Райли первым делом подхватила его нож.

— Ты мне не ответил, — повторил я. — Разве ты с нами не пойдёшь?

— Их там как минимум двое, — прильнув к двери прислушался Никтус. — Без крови вырваться уже не получится. Я их отвлеку и задержу, насколько смогу. А вы действуйте, как я вам сказал.

С верхних этажей донеслись голоса, непонятные крики и топот.

— Похоже, что обнаружили тела моих бывших братьев, — взглянув на потолок, произнёс Никтус. — Нужно срочно уходить.

— Подожди, — я схватил его за руку. — Хочу, чтобы ты знал. Я никогда не забуду о твоём подвиге.

— Ничего другого мне и не надо, — ответил польщённый Никтус. — Сюда идут, нет больше времени.

Он распахнул дверь и вышел на улицу. Мы за ним. На крыльце стоял охранник. Ещё двое топтались возле стены, слушая шум, раздающийся из-за неё.

— Брат Никтус! — воскликнул ближайший преторианец.

— Да, это я, — Никтус широким размахом воткнул нож ему в бок, прямо между завязок удерживающих пластины доспехов.

— В чём дело? — обернулась пара, и на какой-то момент онемела, увидев одного из своих главарей, возвышающегося с окровавленным ножом над только что убитым коллегой. — Какого чёрта?!

— Уходите, — бросил нам через плечо Никтус, и пошёл навстречу двоим оставшимся в живых преторианцам.

Когда они схлестнулись, мы уже бежали вниз по лестнице, к бомбоубежищу. Райли было очень больно. Ноги её не слушались, но она старалась как могла, используя остатки своих сил. Стена, отгораживающая нас от площади, завершилась.

— Не сюда, — я повернул в сторону чугунного забора с открытыми воротами, за которыми виднелась парковочная площадка. — Сюда, сюда!

На парковке стояло несколько военных грузовиков, под которые мы нырнули раньше, чем кто-либо из суларитов, увлечённых собственным противостоянием, успел нас заметить.

Ползком пробрались до последней, самой крайней машины, от которой начинался палисадник, заросший кустами, и протягивающийся до здания Прокуратуры. Не останавливаясь, мы ползли дальше. По ту сторону зарослей, кто-то пробежал мимо палисадника, но нас не обнаружил. Прежде чем покинуть кусты, я внимательно оглядел подходы к зданию. Всё чисто. Если здесь и была охрана, то теперь она стянута к штабу.

Выбравшись из палисадника, мы забежали за угол Прокуратуры, и, обогнув здание, спрятались в одном из расположенных там гаражей.

— Ты как? — спросил я у Райли.

— Я в порядке, — ответила она. — А вот тело постепенно отказывает. Давно меня так сильно не дубасили. Пытались вскрыть мою память, между систематическими ударами током. Хитрый ход. Я бы, наверное, тоже так поступила.

— Насколько серьёзны внутренние повреждения?

— Кости целы. Внутренние органы частично травмированы, но подлежат восстановлению. С глазами дела обстоят похуже. Один заплыл и видит плохо, другой — вообще ничего не видит.

— Не переживай. Когда вернёмся в Апологетику, тебя подлатают. Нам бы только выбраться.

— Больше всего мне жаль волосы, — продолжала Райли. — Видел, что они с ними сделали? Эти уроды хотели меня за косички подвесить. Одна оторвалась…

— Самое главное, что ты жива осталась.

— Ты-то хоть удачно сработал?

— Вполне.

— Видел Хо? Оно страшное?

— Не страшнее страха.

— Братья! — в районе площади раздался знакомый голос, усиленный мегафоном. — Мы стали жертвами бессовестного предательства!

— Латуриэль? — не поверил я собственным ушам. — Но он же сдох. Сволочь недорезанная!

— Похоже, он жив, — Райли стирала кровь с лица.

— Самозванец и шпионка Апологетики сбежали! Смотрите, что они сделали со мной! Я — истекаю кровью! Но Даркен Хо спас мою жизнь. Смертельный удар самозванца не убил меня! Ищите братья! Ищите этих гнусных тварей! Они не должны добраться до границы! Всем патрулям быть наготове! Иска… Кх-х… Искать их! Найти и убить! Живыми не брать! Мне нужны их отрезанные головы! Даркену Хо нужна их кровь!

— Даркену Хо?! — в ярости приподнялся я. — Лживая мразь!

— Милый, милый, успокойся, — Райли мягко осадила меня. — Нас могут заметить. Что делать будем?

— Здесь оставаться нельзя. Они появятся с минуты на минуту. Надо уходить обратно к границе, прежде чем сулариты организуются, и начнут прочёсывать местность, — достав передатчик, я вставил его в ухо. — Пойдём. Попробуем обойти дворами.

Прижимаясь к стенам и припадая к земле от каждой тени, мы стали обходить опаснцю площадь за прилегающими зданиями. Судя по раздаваемым командам, сотники начали разбивать толпу суларитов на отряды, каждому из которых отводилась задача обшаривать отдельный сектор. Из-за волнений и путаницы, столпотворение рассасывалось медленно, что дало нам шанс выбраться из наводнённого суларитами квартала. Я понимал, что нам на хвост уже наверняка села часть преторианцев. Так же, сильные опасения вызывали бригады боевиков, не покинувших свои посты, и всё ещё сидящих в засадах, в ожидании атаки апологетов. Но здесь мы не знали ничего, и поэтому ориентировались наугад.

— Эй, тут следы! — послышался голос у нас за спиной, прямо возле мусорных баков, мимо которых мы проходили с полминуты назад. — Сюда братья!

— Мать их… — выругался я и повернул в узенький проулок. — Чёрт.

Мы вовремя присели за сложенными у стены мешками с цементом. Как раз в этот момент, впереди, по прилегающей улице протопал отряд боевиков.

— Рассредоточиться! Проверить это и это здание! — сыпались команды.

— Пошли! — мы добежали до конца проулка.

Высунувшись из-за угла, я увидел, как сулариты спешно разгруппировываются.

— На ту сторону улицы! Бегом, — дёрнул я Райли.

Мы перебежали дорогу. Кажется, не заметили.

— Вон они! Они там!

Рано я обрадовался… И мы опять начали петлять между домами. Главным препятствием оставалась бойня, которую нужно миновать во что бы то ни стало…

— Эй! — окликнули нас откуда-то сверху. — Вы кто такие?! Эй! Стоять!

— Да что же это… Они повсюду. Не останавливаться!

Дорогу преградила стена, увенчанная колючей проволокой. Вот и бойня. Осталось её обойти и всё. Считай, выбрались.

— Я видел их, видел! — подгоняли нас крики суларитов.

— Куда они побежали?!

— Вон туда! Скорее, братья, скорее!

Гады. Буквально наступают на пятки. Вот угол следственного изолятора, за которым я неожиданно сшибаю с ног суларита, волокущего тушу гиппотрагуса. Вперёд вырывается Райли, и, не дав ему подняться, наносит смертельный удар ножом. Мы продолжаем свой бег.

— Здесь убитый! — слышится позади, спустя пару мгновений. — Да вон же они! Скорее за ними!

— Райли, не отставай! — стена закончилась, и я повернул было за угол, но тут же увидел завал. — Зараза. Давай дальше. Вон, в ту подворотню.

— Где?! Где они?! — подгоняли нас сулариты. — В подворотню свернули! Загоняйте их в тупик!

— Постой. Давай сюда, — тормознула меня Райли.

— Но тут же забор!

— Под ним можно пролезть. Давай скорее!

Мы поползли под забором. Голова едва проходила, но я знал точно, проходит голова — пройдёт и всё тело. Страх буквально протолкнул меня через щель.

— Вот они! Под забор залезли! — следом за нами в подзаборную щель протиснулась голова суларита, который, увидев меня, заверещал. — Да, они здесь!

Райли, стоявшая по другую сторону от него, моментально воткнула нож ему в ухо.

— Уходим!

За забором послышался топот. Мы протиснулись между двумя машинами, тесно прижатыми друг к другу, пересекли двор бывшей прачечной, и выскочили на знакомую улицу. До границы оставалась всего пара кварталов. Ориентиром служила девятиэтажная гостиница — самое высокое здание в приозёрном районе. Чуть дальше располагалась городская администрация. Мы проходили мимо неё, когда шли сюда. Дальше нужно было свернуть на улицу Короленко, а по ней уже до границы идти всего один квартал. Армию Апологетики можно будет увидеть ещё с перекрёстка. Если конечно она сейчас стоит там…

При беглом рассмотрении, до пересечения улиц не наблюдалось ни одной живой души. Если сулариты здесь и дежурили, то только в домах. Как раз началось маленькое землетрясение. Почва завибрировала. Камушки, лежавшие на асфальте стали подпрыгивать. Мы переглянулись и выбежали на улицу.

— Эй. Э-эй! — тут же окликнули нас со стороны бойни. — Стоять!

Быстрее. Не оборачиваться. Нам бы только успеть добежать до перекрёстка. В моём боку предательски закололо. Нужно перетерпеть. Нужно добежать! Что-то ударило из-под земли. Мы едва сохранили равновесие. В доме напротив вылетели стёкла. Ещё один удар, прямо позади, разломал улицу поперёк, отрезав нас от преследователей образовавшейся трещиной.

— Обходим! Обходим! — кричали они.

Прекрасно. У нас появилось время, чтобы оторваться. Но не тут-то было. Когда мы поровнялись с гостиницей, впереди показалась группа боевиков, вышедших из здания Администрации. Они ещё не успели нас заметить. Всё решали секунды.

— Сюда! — я схватил Райли за руку, поворачивая её в сторону парадного входа в гостиницу.

Прятаться в высоком здании во время землетрясения — идея, мягко говоря, не самая лучшая. Но для меня первоочередной задачей было то, чтобы не попасть в поле зрения суларитов, идущим нам наперерез. Забежав в холл, мы спрятались за ресепшеном.

— Они нас заметили? — спросила Райли.

— Не знаю. Вряд ли, — старался отдышаться я. — По крайней мере ничего не кричали. Так что, возможно, и не успели заметить.

— А те что бежали за нами?

— Вот эти уж точно знают, где мы. Здесь отсиживаться нельзя. Нужно подниматься наверх.

— Это самоубийство. Нас подстрелят.

— Лучше пусть нас убьют сумеречники, чем эта суларитская погань, — я осторожно выглянул из-за стойки. — Но мы ведь так просто не сдадимся? С сумеречниками я попробую договориться.

Вынув передатчик, я заправил его в ушную раковину и слегко надавил пальцем. В ухе кольнуло.

— Контур, приём. Говорит Агент-909. Контур, приём.

В наушнике что-то чирикнуло, и приятный женский голос ответил, — Канал связи закрыт в связи с результатом отрицательной идентификации во время прошлого контакта. Извините.

— Ч-чёрт знает что, — выругался я.

— Не работает? — спросила Райли.

— Погоди… Контур! Это Агент-909. Запрашиваю повторную идентификацию.

— Запрос на повторную идентификацию подтверждён. Подождите, — ответил мне голос из наушника.

— И сколько мне ждать? Чёртова хрень… Ладно, нужно уходить. Ты как, отдышалась?

Райли кивнула.

— Тогда пойдём. Нужно найти место, где нас не достанут.

Пробежав лифты, мы вышли на лестницу, и начали подъём, прислушиваясь к звукам снизу.

— Контур, Контур! — пытался я наладить контакт с бездушной системой коммуникации.

— Отвечай же. Долбанная проверка. Какого хрена вы так долго проверяете?

— Тише, — Райли прикоснулась к моей спине. — Они уже внизу.

— Японский бог… Дождались. Да где же ты, Контур? Где?

— Двое направо, — командовали внизу. — Основная группа — наверх. Разбиться на пары и поступательно проверять каждый этаж. Быть предельно внимательными. Противник вооружён и очень опасен. Обнаружившим местонахождение противника — в бой не вступать. Подать сигнал и дожидаться подкрепления.

— Всё. Путь назад нам отрезан, — констатировала Райли. — Теперь только наверх.

Мы продолжили подъём по лестнице. К счастью, в гостинице сохранились мягкие настилы, которые прекрасно глушили наши шаги. Впрочем, скрадывали они и топот преследователей, идущих за нами. Фора у нас была, так как сулариты не сразу поднимались наверх, а обследовали этажи один за другим.

— Контур, — шептал я, обливаясь потом. — Контур, ответь.

— Погоди, — Райли указала мне на окно. — Выше нельзя. Нас подстрелят.

— Не должны, — ответил я. — С этой стороны пушки расположены слишком далеко. Даже сумеречное оружие не способно стрелять через весь город.

— Идентификация прошла успешно. Ваши данные подтверждены. Благодарим за ожидание, — ответил мне наушник уже на шестом этаже.

— Наконе-ец-то… Кон!..

— Тс-с, — одёрнула меня Райли.

— Чёрт… Контур. Приём. Говорит Агент-909. Вы меня слышите?

— Контур на связи, Агент-909. Это диспетчер-13, башня-5 'Тикондерога'.

— Слава Богу! Диспетчер-13, соедини меня с легатом Корвусом, немедленно! Как понял меня, приём?

— Агент-909, легат Корвус в настоящий момент инспектирует башню-3 'Измаил'. Переключение на него займёт какое-то время…

— И чё? Опять ждать?! Да что же вы такие неповоротливые там…

— Тише! — опять шикнула на меня Райли.

Мы повернули на подъём к восьмому этажу. Стрельбу по нам действительно не открывали. Девятый, последний этаж. Далее, сломанная дверь на чердак, и лестница, выводящая на крышу. Я сел на ступеньку. Райли опустилась рядом со мной.

— Ну вот мы и в западне, — с обречённой улыбкой я обнял её.

Она положила голову мне на плечо. Мы тихо слушали, как где-то внизу покрикивают и притопывают ищущие нас сулариты. Всё громче и громче, ближе и ближе.

— Корвус на связи, — голос заставил меня вздрогнуть.

— Легат Корвус, нам нужна помощь!

— Ты где, Агент-909?

— В гостинице. Не знаю, как называется. Это единственное высокое здание возле озера. А ещё, напротив нас Администрация. Мы спрятались на чердаке, но за нами хвост. Ещё немного и нас схватят.

— Ну и? От меня-то ты что хочешь?

— Как это, 'что'?! Уф-ф, — я потёр переносицу. — Так… Я почти выполнил задание. Эндлкрон зашевелился. Наверняка ваши сейсмологи зафиксировали его возню. Осталось дело за малым — дать ему финальный пинок под зад, чтобы показал нам своё личико. Но чёртовы сулариты меня обложили со всех сторон. Живым я им не дамся. Я собираюсь выбраться на крышу гостиницы, и прошу, чтобы вы по мне не стреляли.

— Понял тебя, Агент-909. Мы зафиксировали твоё местоположение. Тебе присвоен временный резидентский статус, в рамках которого предоставляется часовое 'окно'. Можешь выходить на крышу. 'С.И.В.О.' по тебе стрелять не будет.

— Замечательно. Но я не один. Со мной помощница.

— Согласно принятой оборонной директиве, резидентский статус может быть присвоен только субъекту, использующему наше спецсредство. В данном случае — передатчик.

— Да ё-моё…

— В чём дело, милый? — спросила Райли. — Они будут стрелять?

— По мне не будут.

— Но это же отлично. Можно выходить на крышу…

— По мне не будут, а по тебе будут! Что же делать? Что делать? Как поступить?

— Думать тут нечего. Иди на крышу.

— А как же ты?

— Я останусь, и встречу их здесь. Ты не смотри, что я побитая. Силёнок у меня хватит.

— Даже слушать не хочу! Либо вместе выживем, либо вместе погибнем.

— Тише. А то нас обнаружат раньше. Они уже примерно на шестом этаже.

— Легат Корвус, — приложив руку к уху с передатчиком, вызвал я начальника периметра. — Прошу Вас, ради всего святого, сделайте что-нибудь. Помощница мне необходима для выполнения задания. Помогите мне выполнить эту миссию. Я не подведу. Только помогите. Распорядитесь, чтобы по нам не стреляли.

— Агент-909, довожу до твоего сведения, что турели охранного периметра функционируют в штатном, автоматическом режиме. Для перехода на мануальный режим требуется особое разрешение, на получение которого уйдёт время, и нет никакой гарантии, что данный довод признают обоснованным. А лично у меня нет соответствующих полномочий.

— Ну так отключите их. Ненадолго.

— Подчиняясь требованиям оборонной директивы, я не имею права отключать автотурели периметра. Турельные установки должны функционировать согласно дежурному протоколу.

— Да чтоб вас, — от злости я ударил сам себя по уху, и поднялся со ступенек. — Протокольные морды… Так, всё, мы выходим.

— Куда? На крышу? — удивилась Райли.

— Да. И будь что будет. Я выхожу первым, ты за мной. Если тебя убивают — я прыгаю вниз. Без тебя я не буду жить ни секунды. Пошли.

— Милый, не надо.

— А что ты предлагаешь? Остаться здесь и пасть от грязных суларитских рук?

— У меня нет шансов. А у тебя есть.

— Да какие у меня шансы?

— Сейчас ты под прикрытием сумеречников, а там, глядишь, и апологеты подтянутся.

— Где эти апологеты? Где Нибилар со своей обещанной поддержкой? Латуриэль прав. Он до последнего не будет атаковать суларитов. Я мог бы сразу догадаться, что апологеты нападут на суларитов не чтобы спасти нас, а чтобы отомстить за нас. Когда станет понятно, что нас уже нет в живых.

— Тихо. Восьмой этаж, — Райли указала пальцем вниз. — Уже совсем рядом. Тс-с.

— Идём, — шепнул я, и повёл её к двери. — Не бойся. Я пойду первый, и буду смотреть, откуда башни нас смогут достать.

— А вдруг они…

Не дослушав её, я открыл дверь. Глаза успели отвыкнуть от света. Пришлось прищуриться. Пригнувшись, сделал шаг, затем — ещё один. Вроде безопасно.

— Выходи, острожненько, — поманил за собой Райли. — И дверь закрой.

Согнувшись так же, как и я, она перешагнула через порог и закрыла дверь.

— Запри её.

— Было бы чем. Те, кто ставили эту дверь, не планировали, что кто-то будет запираться на крыше.

— Гадство. Надо хотя бы чем-то её забаррикадировать.

— Здесь ничего нет, — Райли усмехнулась, и села, привалившись к двери спиной. — Только я. Чем не баррикада?

— Смеёшься, что ли? Ладно, я сейчас что-нибудь подыщу. Я быстро, — распрямившись, я направился было к краю крыши, и тут же увидел синюю вспышку.

Луч упёрся мне грудь, подрожал немного, потом пополз выше — на лицо и достиг лба. Не шевелясь, я нервно сглотнул слюну. Погрев мой лоб пару секунд, лучик резко ушёл в сторону.

— Ф-ф-ф-у-у! — громко выдохнул я. — Корвус не соврал…

— Что? — не поняла Райли, которая луч не заметила.

– 'Сивка' мною брезгует. Чудесно! Так. Надо что-то найти. Что-то найти… — я подбежал к краю, и прикинул расстояние до башен.

В глаза сразу бросились три ближайшие башни. Видимо, это 'Измаил', 'Брест' и 'Тикондерога'. Сюда Райли подводить нельзя — ей моментально уберут. Нужно искать, до куда башни не дотянутся. Посмотрю-ка я с другой стороны.

Перепрыгнув через порванные антенные кабели, я побежал в противоположную сторону. Да. С той стороны башен не видно. Если попытаться довести её до этой части крыши, есть шанс… Минуточку. Внизу я разглядел какое-то шевеление. В прогале между домов, по улице Короленко, двигались какие-то фигуры. Их было очень много. Нетрудно было догадаться, что это за 'парад'. Войско Апологетики преодолело границу суларитов. Началась война. Значит нам осталось продержаться совсем немного.

Быстро вернувшись к подруге я уже хотел сообщить ей эту новость, но тут дверь с противоположной стороны кто-то толкнул. Райли сильнее упёрлась ногами в крошащийся толь.

— Они здесь! — донеслось по ту сторону двери. — Братья! Сюда! Они на крыше! Не проверяйте девятый этаж! Они на крыше!

— Агент-909, ты всё ещё там? — цинично спросил наушник.

— Да, чёрт возьми, где мне ещё быть?!

— Мне сообщили, что тебя зафиксировала турель 'Тикондероги'.

— Да. Я видел её луч.

— Значит до тебя ещё не добрались?

— Считайте, что добрались. Они вот-вот будут на крыше. Я не вижу смысла продолжать наш разговор, легат Корвус. Считайте, что задание провалено. На всякий случай, прощайте.

Передатчик умолк.

— Ну вот и приплыли, — я присел на корточки, напротив Райли, и погладил её по коленке. — Ты готова?

— К смерти? — она взглянула на меня щёлочкой уцелевшего глаза. — Если с тобой рядом — то да. Но…

— Не понял, это что ещё за 'но'?

— Но, в смысле, может быть ты всё-таки отойдёшь к краю крыши. Они не полезут под огонь сумеречников, и ты…

— Всё! Ни слова больше. Хорошо? Я сделал выбор. Я остаюсь с тобой. Ну-ка, подвинься. Расселась тут, всё место заняла, — шутливо толкнув её бедром, я сел рядом, привалившись к двери.

— Они точно на крыше, брат? — глухо бубнили голоса по ту сторону.

— Точно! Слэрго суллархо! Я попробовал открыть дверь, но её там кто-то держит.

— А как же пушки сумеречников? Может быть они их уже того? И там за дверью трупы валяются?

— Да скорее всего.

— Что тут думать? Пойдём и проверим.

— Хочешь схлопотать пулю? Вперёд, мой смелый брат!

— Спокойно, братья. Сейчас подтянутся остальные и мы проверим крышу.

— Вот же трусливые засранцы, — усмехнулся я.

— Похоже, это не боевики, а какие-то рядовые чудики, которых отправили вперёд, на разведку, — определила Райли. — А крутые ребята идут следом, прочёсывают гостиничные номера.

— Скорее бы уже всё закончилось, — закрыв глаза, произнёс я. — Ожиданье хуже смерти.

— Не торопи события, милый, — подруга взяла мою руку и сжала её 'в замочек'.

— Агент-909, ты ещё жив?

— Блин, Корвус! Вы издеваетесь?

— Ничуть. Это хорошо, что ты пока ещё жив. У меня кое-что для тебя есть.

— Говорите. Только быстрее.

— Я не могу отключить турели, но могу ненадолго дестабилизировать их работу. Это не будет нарушением директивы. Сейчас я отправлю на башни 4 и 5 информацию о возможном техническом сбое в настройках калибровочной системы. На основании этой информации будет запущен диагностический протокол. Начнётся проверка и отладка системы наведения.

— А нам это как поможет?

— Во время проверки и калибровки охранных систем, блоки аппаратно-программного технического комплекса, ответственного за распознавание 'свой-чужой', перезагружаются. Поэтому, согласно оборонной директиве, если работа систем наведения нестабильна, турельные установки переходят в 'режим осторожности', и не атакуют неопознанные и неподтверждённые цели. Это сделано на случай, если в момент нашего присутствия внутри периметра произойдёт непредвиденный сбой. Чтобы С.И.В.О. не начала стрелять по своим.

— Так давайте запускайте эту программу!

— Уже, Агент-909. Теперь слушай внимательно. Примерно через минуту система наведения турелей отключится на профилактику, которая займёт минуты три — не больше. За это время твоя помощница успеет найти укрытие. Например, за кирпичным бортиком.

Дверь толкнули. Сначала осторожно, потом сильнее.

— Затем, система вновь запустится, и будет работать примерно десять минут, анализируя калибровку, — продолжал Корвус. — Только после этого начнётся диагностика и перезагрузка, во время которых у вас будет максимум пять минут, чтобы достать мне эндлкрона. Дважды запускать диагностику я не смогу. Меня и за одну-то необоснованную профилактику будет ждать непростой разговор с вышестоящим руководством. Поэтому надеюсь, что ты не подведёшь, и окупишь мои проблемы успешным выполнением задания.

В дверь уже отчаянно ломились.

— Братья, похоже, что тут не трупы, — с опаской бормотал тупой суларит. — Они живы и держат дверь.

— Так навалитесь посильнее!

— Ещё одно замечание, — вещал наушник. — То, что я тебе сказал, Агент-909, распространится лишь на две ближайшие башни — 'Тикондерогу' и 'Брест'. Отправить на диагностику больше двух соседних башен одновременно, я не имею права. Это запрещено. Так что, когда будете бегать по крыше, следи, чтобы твоя напарница держалась северной стороны. Иначе по ней отработает 'Измаил'.

— Северная сторона, это где? — сдерживая спиной удары двери, спросил я.

— Там, где озеро, — ответил Корвус. — Всё. Жду от тебя результата. А сейчас переключаю тебя на частоту турелей, чтобы ты мог определить, когда они будут включаться и отключаться.

— Понял, — я обернулся к Райли. — Держим их до последнего. Когда я скажу — бежим к краю крыши. Ясно?

— Д-да. Чёрт! — елозя ногами, та упиралась изо всех сил, не давая двери открыться.

Видимо поняв, что просто открыть дверь у них не получится, сулариты принялись долбить в неё с противоположной стороны чем-то увесистым. Было отчётливо слышно, как под ударами трещит и проламывается дверная доска. Каждый удар сопровождался сильной болевой отдачей в моей спине. Я даже не представляю, что испытывала избитая Райли.

А в наушнике уже переговаривались певучие, но совершенно бездушные женские голоса искусственного интеллекта.

— Башня-4 'Брест'. Подтверждён запрос на внеочередной протокол диагностики и отладки. Система определяет области проверки.

— Башня-5 'Тикондерога'. Обрабатываю протокол диагностики и отладки. Внимание. Во время процесса перенастройки и калибровки, система наведения может временно отключаться и работать нестабильно. Благодарю за понимание.

— Внимание. До запуска протокола диагностики и отладки осталось… Тридцать… Секунд.

— Предупреждение дежурным операторам. Уровень внешней активности нестабилен. В целях безопасности, С.И.В.О. рекомендует отложить процесс диагностики, пока активность в секторе не стабилизируется.

— Внимание. До запуска протокола диагностики и отладки осталось… Пятнадцать… Секунд.

У нашей двери уже вышибли верхнюю петлю, и она просто валилась на нас. Мне пришлось подняться в полный рост, чтобы держать её. Кто-то просунул руку в образовавшуюся щель, и Райли, заметив это, прищемила ему пальцы со всей силой.

— Ну скоро там?! — в отчаянье взглянула она на меня.

— Подожди, — рычал я, из последних сил пытаясь совладать с разламывающейся и шатающейся дверью.

— Башня-4 'Брест'. Протокол диагностики и отладки активирован.

— Башня-5 'Тикондерога'. Протокол диагностики и отладки активирован.

— Есть! — я ухватил Райли подмышку и приподнял. — Беги за мной!

Выгадав паузу между ударами в дверь, мы оттолкнулись от неё, и побежали к краю крыши. Невероятно! Они действительно по нам не стреляли! Даже не целились! Никаких лучей, ничего!

— Башня-3 'Измаил'. Зафиксировано движение. Количество объектов: Два. Удаление неприемлемое. Передаю координаты целей на Башню-4.

Дверь позади окончательно вывалилась, и со стуком упала на крышу. Но в погоню за нами никто не торопился. Перепрыгивая через воздуховоды и огибая антенны, мы успешно достигли края крыши, и, с ножами наготове, тут же развернулись, приготовившись отражать нападение. Преследователей не было и в помине. Сулариты опасливо высовывались из-за выломанной двери. Их останавливало накрепко впечатанное в умы предупреждение о смертельной опасности, которой грозили прогулки по крышам и верхним этажам зданий. Они видели, что мы живы, но всё равно сомневались. Они просто не могли понять, почему не появляются лучи, и почему нас не до сих пор не сразили энергопули. Это выходило за пределы их логики. Низко пригибаясь, двигаясь крайне неуверенно и отрывисто, трое наших врагов выбрались на крышу, но от дверного проёма далеко не отходили.

— Вы тоже это видите, братья? — пробормотал один, глядя на нас.

— Да, — ответил второй. — Они живы.

— Но почему? Где лучи смерти?

— Могу сказать одно. Либо лучи их не трогают, либо лучей нет вообще.

— Что значит, 'нет вообще'?

— Значит, что они не работают.

— Они не могу не работать. Они работают всегда!

— Ну так иди, и проверь, братец! — здоровенный боевик схватил щуплого суларита, и с силой толкнул его вперёд.

Тот по инерции пробежал несколько метров, юркнул за блок, на котором была установлена телевизионная антенна, и прокричал оттуда, — лучей нет! Лучей нет!

— Братья! Братья! — позвал боевик. — Выходите! Здесь безопасно!

Из чёрного зева чердака на крышу начали по одному выбираться новые сулариты. Всё ещё сохраняя осторожность, но наглея с каждой секундой, фанатики стали надвигаться на нас, с оружием в руках. Затаив дыхание, мы ждали, понимая, что если С.И.В.О. не заработает, то нас через пару-тройку минут порвут на тряпки.

— Райли, — процедил я, не поворачиваясь к ней. — Укройся за бортиком. Турели начнут стрелять в любой момент.

— Я не буду сидеть скрючившись позади тебя, когда ты будешь драться. Ни за что! — ответила та.

— Тогда иди ко мне.

— Что?

— Подойди, — я убрал нож за ремень.

— Но сулариты же…

— Чёрт с ними, с суларитами.

— Внимание, включаю процедуру тестирования на выявление параметрических отклонений целеуказания, — пропела турель «Тикондероги».

— Райли, быстрее!

От нас до ближайших суларитов оставалось чуть больше десяти метров. Подтянув Райли к себе вплотную, я поставил её впереди себя, спиной к врагам.

— Встань мне на ноги. Да, обеими ногами. Прижмись как можно плотнее.

Девушка послушно выполнила моё указание, и обхватила меня руками.

— Нет-нет, руки не высовывай! Прислони их к моей груди. Ага, вот так. Не выглядывай из-за меня, и не шевелись.

— Что ты задумал? — спросила она.

— Доверься мне. И замри. Не шевелись, пока я не скажу.

— Хорошо, хорошо.

Банда суларитов остановилась в некотором отдалении от нас. Некоторые с любопытством и удивлением разглядывали открывающийся с крыши вид на молчащие башни периметра.

— Вражеские лазутчики! Именем суллара! — пафосно воскликнул суларит-боевик. — Вы обвиняетесь в страшном преступлении против Братства! Наказание за него — смерть. Отомстим же за нашего мастера Латуриэля! Слэрго Латуриил!

— Слэрго Латуриил! — хором гаркнули фанатики.

— Слэрго суллар Хо!

— Слэрго суллар Хо!

Мне осталось лишь прижать Райли к себе, крепко-крепко.

— Внимание. Башня-4 «Брест». Протокол защиты активирован. Башня-5 «Тикондерога». Протокол защиты активирован, — практически в голос произнесли обе башни.

Я не видел лучей, но чувствовал позвоночником, как они упёрлись мне в спину.

— Зафиксирована цель! Объект статичен. Сигнатура — ЧС-34/789. Гуманоидная форма. Удаление — два и шесть. Идентификация…

Всё. Они меня не распознали, — мелькнула в голове мысль. Время замедлилось. Я представил, как далёкие «плазменные поршни» с бешеной скоростью выталкивают энергоснаряды, по лучам, как по коридорам, причудливо раздувая их. Они молниеносно покрывают расстояние от башен — до нашей крыши, одновременно вонзаются в мою спину, разрывают лёгкие, крошат рёбра и позвонки, двумя огромными дырами проходят грудную клетку насквозь, затем точно так же пробивают тело Райли, и последнее, что я слышу, падая на грязный толь, это очередной мелодичный отчёт турели о том, что цель успешно поражена…

— Идентификация подтверждена. Статус — резидентный субъект. Угроза отсутствует. Протокол нейтрализации — отрицательный. Атаку не производить до истечения срока действия особого статуса.

— Слушайте меня, братья! — вещал командир суларитов. — Не бойтесь лучей смерти! Узрите, они не работают! Это знак, ниспосланный Даркеном Хо! Даркен Хо заставил пушки сумеречников замолчать! Это знак! Это сигнал для нас! Мастер просил принести ему отрезанные головы этих двух подлецов, что стоят сейчас перед нами, и дрожат, обнявшись, как жалкие сопляки! Идите, и исполните волю Мастера! Я хочу, чтобы их головы лежали у моих ног, сейчас же!

— Да-а!!! — заорали сулариты распалённые чувством безнаказанности, и рванулись к нам, словно с цепи.

Райли скомкала пальцами ткань моей куртки. Я увидел, как в обе стороны от меня, снизу-вверх расходятся две ровные голубые линии.

— Внимание! Зафиксированы множественные цели!

Послышался далёкий хлопок, раскатившийся эхом по горизонту, и, буквально одновременно с ним, самый первый из бегущих к нам суларитов отлетел назад с огромной сквозной дыркой в груди. Ещё хлопок. Второму, бегущему следом, пробило шею и оторвало голову. Хлоп! Третьему снесло полчерепа, вышибив развесистый фонтан из крови, костей и ошмётков мозга.

— Цели динамичные. Количество целей — пять. Статус — угроза. Протокол нейтрализации — положительный. Сигнатура — ЧС-35/566. Гуманоидная форма. Цель нейтрализована. Удаление — два и шесть, — запоздалыми скороговорками отчитывались турели. — Цель захвачена. Цель нейтрализована. Количество целей — три. Сигнатура — ЧС-35/523. Удаление — два. Нейтрализация.

Ошарашенные сулариты начали метаться по крыше, а 'Сивка' косила их с жестокой и методичной неукротимостью. Лучи бесшумно скользили вокруг нас. Во время выстрелов, я видел, как совсем рядом со мной, искажаясь, распухают лазерные трассы, подсвечивающие траектории снарядов, а затем слышатся отстающие сверхзвуковые хлопки, когда очередная жертва уже успела расплескать свои внутренности по округе. Снаряды пролетали мимо, не задевая нас. За маревом дезинтегрирующейся плазмы один за другим падали охваченные паникой враги. Их командир был убит последним. Так как он стоял ближе всех к выходу, то ему почти удалось достичь спасительного укрытия, но меткая турель 'Бреста' поразила его в верхнюю часть головы, сбив с него каску вместе с крышкой черепа. Повалившись вперёд, боевик перелетел через порог, и кубарем свалился вниз по лестнице, под испуганные крики отсиживающихся на чердаке собратьев. Зачистка длилась не дольше минуты. И вот, в живых на крыше остались только двое: я и Райли. Лучи ещё немного порыскали над дымящимися, окровавленными трупами, и исчезли.

— Цель нейтрализована. Движение не зафиксировано. Живых объектов — один. Резидентный субъект не пострадал. Башня-5 'Тикондерога': всего зафиксировано активных целей — девять. Из них нейтрализовано — пять.

— Башня-4 'Брест': всего зафиксировано активных целей — девять. Из них нейтрализовано — четыре. Отчёт о выполнении охранного протокола направлен в отдел контроля за соблюдением оборонной директивы.

Пыль улеглась. Ветер, налетая короткими порывами, покачивал антенны. А мы всё не решались расцепиться, хотя я и услышал сообщение от башен о начале калибровки. Прежде чем я смог собраться с мыслями, Райли осторожно выставила руку в сторону, и тут же её отдёрнула.

— Лучи опять исчезли, — сообщила она.

— А? Да. Система калибруется. У нас есть минут пять, чтобы как-то вызвать эндлкрона, — ответил я. — Если бы я только знал, как это сделать.

Соскочив с моих ступней, Райли подошла к краю крыши.

— Так вот они какие. Башни. Никогда их не видела. Представляла немного другими.

— Ага, — развернулся я. — Сумеречники почему-то называют их в честь знаменитых крепостей. Вон — «Тикондерога», а эта — «Брест». Они пока не работают, калибруются. А вон та, что подальше — «Измаил». Она видит нас, но дотянуться не может. А дальше, я так понимаю, начинается зона ПВД…

Остановившись у бортика, я глянул вниз. Там, по улице, словно тараканы, бегали сулариты. Не знаю, чем они были обеспокоены: нами, эндлкроном, или вторгшимися апологетами. А быть может всеми этими факторами вместе взятыми.

— Что думаешь делать? — спросила Райли.

— Не знаю. Голова пустая. Я понятия не имею, как вызвать эндлкрона. То, что я обещал Корвусу — было чистым блефом. Поэтому, выход один. Мы прячемся за эти бортики, сидим, и ждём, когда апологеты победят суларитов. А потом ползком уползаем с крыши.

— Хорошая идея. Но тебе она, вижу, не по душе. Почему?

— Потому, что я не хочу допустить столкновения между суларитами и апологетами. Ведь наши друзья обязательно полезут первыми спасать нас, и скорее всего погибнут. За Тинкой — так вообще охотится элитный отряд Латуриэля. И это только одна из проблем. Вторая — уже касается непосредственно нас. Доверившись мне, Корвус пошёл на сознательное нарушение правил. Если я провалю задание, он будет подчищать за собой «хвосты». И наверняка попытается уничтожить эндлкрона под землёй массированным артударом, после которого в этой части города не останется ни одной живой души.

— Но что же предпринять?

— Я никак не могу понять, что именно возбуждает эндлкрона? Он явно реагировал на меня. На всплески моей энергии. Но вот в какие моменты?

— Эндлкрон тебя чувствует, — Райли поставила ногу на бортик. — Возможно, его будоражит что-то в твоих эмоциях.

— В эмоциях? Погоди-погоди, — я потыкал на неё указательным пальцем. — Помнишь, когда мы шли добывать ригвилов, и на нас напали неприкаянные?

— Ну.

— Тогда ты сказала, что идущий по моему следу настраивается на мою энергетическую частоту. И если происходил всплеск, то бац!

— Помню.

— Вот она — разгадка! Вспомни, Райли, почему та девочка, о которой ты мне рассказывала, пробудила эндлкрона?

— Она просто побежала…

— Нет. Не просто. Это ты! Ты её напугала! Понимаешь? Вот от чего эндлкрон вылез! Он почувствовал запредельный человеческий страх!

— Допустим. И что ты предлагаешь? Чтобы я тебя тоже напугала? Нет ничего проще. У меня сейчас, наверное, такой видок, что я кого угодно напугаю.

— Не время для шуток. Мне нужно опять заглянуть в глаза страху. Настоящему страху, — я начал ходить вдоль бортика, из стороны в сторону. — Но где его взять? За последнее время страх стал для меня обычным явлением. После встречи с Хо я, наверное, уже вообще ничего не боюсь. Даже этих чёртовых пушек. Даже на суларитские полчища внизу мне наплевать. Правда, я очень боялся за тебя, но теперь, когда ты рядом, и этот страх тоже меня покинул…

— Но это же можно исправить.

— Что ты имеешь в виду?

— Я просто спрыгну вниз, — Райли встала на бортик обеими ногами, отчего у меня моментально затряслись поджилки.

— Эй, ты мне это брось!

Здание завибрировало. При этом, одна из антенн, частично перебитая энергопулей, отвалилась, и с металлическим звоном упала на кровельное покрытие. Райли забалансировала руками, удерживая равновесие.

— Так, всё, — метнувшись к ней, я ухватил её за талию и быстро стащил обратно на крышу. — Райли, чокнутая, ты ведь чуть не свалилась!

— Ты заметил? Заметил? Землетрясение! Это эндлкрон! — весело ответила она.

— Правильно. Потому что больше высоты я боюсь только когда кто-то вот так балансирует на высоте, как ты сейчас.

— Ага. Значит страхи у тебя ещё остались. Отпусти, я погуляю по бортику ещё немного.

— Ну уж нет. Смотреть на это невыносимо!

— Но придётся. Иначе эндлкрон не появится!

— Нет! Нет. Я сделаю это сам. Лучше сам, хорошо? А ты оставайся здесь. И лучше сядь за бортик. 'Сивка' того и гляди запустится.

Перекинув ногу через бортик, я очень неуверенно сел на него верхом. Кто бы мог подумать, что страх может быть так многогранен. Только что я думал, что не боюсь даже самого Хо, но стоило мне взглянуть вниз, на отвесную стену, уходящую вниз, как волна совершенно нового страха ударила мне в голову, закружила и потащила за собой в бездну, заставив зажмуриться и отвернуться, вцепившись руками в кирпичи.

— Ё-о-о…

Страх, словно языческий божок со множеством лиц, поворачивался ко мне то одним своим лицом, то другим. И стоило мне победить одно, как появлялось другое — совершенно иное. Аномалии, пауки, призраки, темнота, Хо. А теперь, внезапно, обычная высота. Приоткрыв глаз, я взглянул вниз, и представил, что валюсь туда. Адреналин вышиб из моего нутра клубок страха, забив им горло, словно пробкой. И тут же раздался толчок. Из расположенного через дорогу здания вылетело стекло. Сетка трещин на асфальте стала жирнее и обширнее. Нужно продолжать. Нужно дразнить его своим страхом.

— Ну как? Получается? — высунулась из укрытия Райли.

— Сиди там! — я затолкнул её обратно за бортик.

Пара суларитских отрядов, в составе двадцати-тридцати боевиков каждый, пробежали по улице, в сторону перекрёстка. Значит апологеты уже рядом. Нельзя, чтобы они пришли сюда раньше, чем появится эндлкрон. Сделав несколько глубоких вдохов, я, в полнейшем отчаянье, ухватился за бортик обеими руками и стал ложиться на него животом, спуская с крыши обе ноги. Вот это было поистине страшно. Может быть для кого-то повиснуть на руках с крыши девятиэтажного дома — это сущий пустяк, но я испытывал такое чувство, будто бы сую ноги в пасть Сатане. Разум заработал дискретно. То я был сосредоточен, и вполне уверен в своих действиях, то вдруг вспоминал, что подо мной смертельная высота — и тогда включалась паника, заставлявшая меня одичало выцарапываться наружу, словно котёнка, опускаемого в ванну с водой. Сначала я просто лежал на бортике, перегнувшись через него. Затем, начал немного сползать вниз, и невероятным усилием воли заставил себя отпустить одну руку, повиснув на второй, зацепившейся за бортик крючком. Но всё решил мой очередной взгляд вниз. Как же высоко! Голова закружилась. Высота вытянулась, будто бы на несколько километров, углубилась вниз бездонным колодцем. Моё сердце зашлось от ужаса. Всё! Хватит этих экспериментов! Надо вылезать! Забросив вторую руку за бортик, я начал судорожно подтягиваться, царапая кирпичами небритый подбородок. Казалось, что челюсти смерти захлопываются на моих ногах.

И вот тут началось. Земля заходила ходуном. Внизу посыпались стёкла, заорали сулариты, с грохотом разламывался асфальт и трескались стены домов. Я всем своим похолодевшим нутром почувствовал, как трескается по швам наше здание. Из кладки вываливались кирпичи, осыпался сухой цемент.

— Внимание. Зафиксирован рост сейсмических колебаний. Магнитуда пять ноль, — оповестила меня одна из башен.

Эндлкрон проснулся. В этот момент я уже почти перевалился через бортик, как вдруг гостиницу сотряс удар такой мощи, что из неё повылетали все оставшиеся стёкла, а внутри, в номерах началась сплошная, многоголосая какофония из звуков падающей мебели, посуды и люстр. Меня как будто подбросило, и тут же рвануло вниз. Руки соскользнули, и я едва успел уцепиться за краешек бортика. Ноги беспомощно скользили по кирпичной стене, пытаясь упереться хотя бы в какую-нибудь щёлочку между кирпичами. Нож выпал из-за ремня, продемонстрировав, что будет со мной, если я сорвусь.

— Рай… Райл, — попытался позвать я, но слова не могли вырваться из глотки.

— Писатель? — послышалось из-за бортика.

— Райли, — вместо крика у меня получился хрип. — Я па-а… Я падаю!

— Спокойно, милый, — наконец-то подруга выглянула из-за бортика. — Я тебя вытащу. Хватай меня за руку.

Я попытался ухватиться, но здание вновь зашаталось, и рука соскользнула с кирпичей. Где-то внизу протяжно загрохотало. Это медленно разваливалось здание Городской Администрации. Вокруг его рушащихся стен поднимались волны густой, тёмно-серой пыли, быстро заволакивающей улицу. Вслед с Администрацией начало осыпаться соседнее здание, но разрушилось лишь наполовину. Там, где когда-то стояла городская управа, теперь было лишь огромное облако пыли, из которого поднималось что-то чёрное, исполинское. Но прежде чем стало понятно, что там шевелится, жуткая пыль, поднявшись до пятого этажа, затянула вообще всё. Казалось, я завис над облаком, из которого торчат крыши домов. Райли успела схватить меня за запястье, и уже затаскивала обратно, через бортик.

— Ещё немного, Писатель, держись, — старалась она.

— Калибровочная фаза завершена, — подала голос турель. — Зафиксировано отклонение ноль, ноль, ноль, шесть. Данное отклонение штатное и является нормой. Внимание. Зафиксирована активная, немаркированная цель. Сигнатура — ЧС-35/537. Гуманоидная форма. Статус: Представляет угрозу. Необходима нейтрализация.

В лоб Райли упёрся луч. Она тут же замерла, но продолжала меня удерживать.

— Чёрт! Чёрт, как же не вовремя! Контур! Не открывайте огонь! — я пытался забросить ногу на трясущийся бортик.

— Цель захвачена. Протокол нейтрализации активи-ви-ви-ви-ви… — 'заело пластинку' турели. — Это башня 'Тикондерога'. Протокол нейтрализации не может быть выполнен в связи с незавершённой процедурой настройки. Приношу свои извинения. Протокол нейтрализации запустится… Ориентировочно… Через… Одну… Минуту… И… Тридцать одну… Секунду.

Луч опять исчез. Но Райли продолжала стоять, таращась в одну точку.

— Райли! Очнись! — крикнул я.

Она вздрогнула и тут же потянула меня на себя. Затем, подхватив под вторую руку, окончательно перетащила через бортик.

— Стабилизация гироскопов — номинальная, — продолжили отчитываться турели. — Контроллеры компенсаторов протестированы…

— Уходим! — стряхивая с себя налипшие хлопья ужаса, вскочил я. — Они запускаются!

Поскальзываясь на кровавых лужах и перепрыгивая через трупы суларитов, мы поспешили в сторону входа на чердак. Пробежали мимо последней антенны, на которой висели чьи-то потроха, и спустились вниз по лестнице, где валялся скальпированный суларит, заливший кровью нижние ступени. Где-то внизу слышались крики. Видимо наши преследователи покидали здание. От сотрясений, со стен падали картины. Отваливались люстры, вдребезги разбивающиеся об пол. Чем ниже мы спускались — тем плотнее всё окутывала пыль. Мне быстро забило глаза, нос и рот. Двигаться приходилось почти наощупь.

— Контур, — вызывал я периметр, спеша вниз по лестнице, и отчаянно борясь с душащим меня кашлем. — Контур, ответь! Это Агент-909, Контур ответь мне!

— Контур слушает. Это Башня-4 'Брест'.

— Легата Корвуса! Срочно!

Снизу, из клубов пыли появился заблудившийся суларит. Райли не дала ему опомниться и тут же убила точным ударом ножа в шею. Это было совершенно необязательно. Он даже не собирался нас останавливать, как и остальные сулариты блуждающие по зданию в данный момент. Убитый упал, и покатился дальше по лестнице.

— Корвус на связи. Поздравляю, Писатель, ты меня не подвёл. Биосканеры сходят с ума. Это явно эндлкрон.

— Он самый, кем бы он ни был! Вылазит из-под здания Администрации. Точнее, уже из-под бывшего здания.

— Да. Мы фиксируем его. И не только его. Будь осторожен, Писатель. Ты привлёк не только эндлкрона. Биосканирование показывает, что к вашему району стягиваются ещё несколько крупных целей.

— Знаю. Это армия Апологетики.

— Нет. Массовое скопление гуманоидов твоего типа базируется на относительном удалении, и в данный момент не движется. Я же говорю о крупных целях, идущих с четвертого квадрата, со стороны соседнего района.

— Понял Вас.

Чем ниже уходила лестница — тем плотнее становилась пылевая завеса. Сквозняк затягивал пылищу через разбитые окна, покрывая внутренние помещения толстым седым слоем, словно снегом. Мы спустились уже до второго этажа, и обнаружили, что на первом толпится большая толпа суларитов. Они не решались покидать здание. Что-то на улице их сильно тревожило.

— Постой, не торопись, — Райли остановила меня. — С такой толпой нам не справиться.

— Мне кажется, им не до нас, — укрывая лицо рукавом, ответил я.

— Предлагаю обойти по второму этажу. Спрыгнем с окна на козырёк. Пошли, — подруга потащила меня в коридор второго этажа.

Мы словно находились внутри огромного пылесоса. Впереди замаячила дёргающаяся, кашляющая тень, и Райли приготовила нож, но я схватил её за руку, — не надо.

Надрывно кашляя, мимо нас проковылял задыхающийся суларит. Нападать он и не думал.

— Это здесь, — охотница свернула в сторону светящегося дверного проёма, откуда, как дым, вылили пыльные клубы.

Внутри помещения, среди разбросанных стульев и перевёрнутых столов, кто-то бродил. Мы видели его силуэт напротив мутных оконных просветов. Чихая и хрюкая, суларит, зажимая лицо одной рукой, второй отмахивался от пыли. Стараясь пройти незамеченными, мы решили обойти его стороной, но он нас заметил.

— Бра-а-а-к-х-х! — закричал он, и тут же зашёлся кашлем. — Бра-а-к-х-х!

Райли опять выхватила нож, но уже не нападала. Просто ждала.

— Братья! — наконец смог выговорить фанатик. — Грядёт гнев его! Мы прокляты! Даркен Хо отвернулся от нас. Кх-хак-х!

— Пошли, — подтолкнул я Райли под локоть.

— За окном что-то есть, — ответила та. — Давай-ка двигаться обратно в коридор.

— Я ничего не вижу. Глаза пылью забиты.

— Покайтесь, братья! — орал безумный суларит. — Покай-кх-х-х!

Что-то скользкое, неуловимо ползущее по полу, в момент оплело его, словно удав, и тут же утащило в окно. Только взметнувшаяся круговерть пыли осталась на его месте. Мы стояли как вкопанные, пытаясь разглядеть, что скрывается за окнами. Глаза были засорены пылью, носоглотку щипал колючий песок и разъедала извёстка. Поэтому, разглядеть творящееся там было очень сложно. Сначала мне показалось, что продолговатое пятно подоконника на одном из окон как-то странно прогнулось. Как только я это заметил, Райли тихо потянула меня обратно к выходу в коридор. В этот момент один из валявшихся на полу стульев пошевелился. Нечто змеящееся, сокрытое в густых клубах пыли, постепенно подбиралось к нашим ногам.

— Что это? — хотел спросить я, но горло резанула боль.

Вместо ответа на мой вопрос, Райли ещё настойчивее продолжила выталкивать меня из комнаты. Труднее всего было сдержаться и не чихнуть. Несмотря на то, что я плотно закрывал лицо, пыль забила ноздри полностью. Дышать носом было нереально.

Стоило нам достичь выхода, как в коридоре раздался визгливый крик, то и дело переходящий в кашель. Мимо нас, оставляя борозды на запылённом настиле, быстро проехал извивающийся суларит, которого волокли на какой-то толстой верёвке. Он отчаянно попытался ухватить меня за ногу, но не успел, и вскоре исчез за серыми вихрями взбудораженной пыльной завесы. Выпрыгнув на дорожку, оставленную им, мы поспешили обратно, в сторону лестницы.

На площадке второго этажа нам встретился суларит, забившийся в уголок, и уже основательно засыпанный пылью, словно пеплом. То, что он всё ещё жив, подтверждало лишь его дыхание. На нас он никак не реагировал. Внизу по прежнему слышались шаги и голоса других суларитов, но теперь мы их не боялись. Возможно, они даже не поняли, что мы — их недавняя добыча. Все были одинаково пыльные, и все одинаково задыхались. В районе ресепшена, за которым мы недавно прятались, кто-то закричал, но вместо того, чтобы броситься на помощь кричавшему, толпа, чуть не сбив нас с ног, испуганным стадом стала жаться к противоположной стене.

— Ещё одного утащил! — произнёс кто-то из суларитов, через тряпку, которой закрывал нижнюю часть лица.

— Он выбрался? Вы видели, братья? Видели его? — вторил ему другой.

Протолкавшись через это столпотворение, в момент потерявшее всяческий гонор, и охваченное всеобщим первобытным ужасом, мы, не встречая никакого сопротивления, миновали лифты, и вышли в вестибюль. С улицы слышалось какое-то грохотание, будто бы там работала тяжёлая техника. Иногда можно было различить отрывистые крики и кашель суларитов. Какая-то тощая и грязная птица с коротеньким крыльями и длинными ногами, жутко меня напугав, выскочила непонятно откуда, противно каркнула, и тут же ускакав в неизвестном направлении, оставив за собой цепочку трёхпалых следов.

Оказалось, что уродливые птицы были всего лишь предвестниками наступающего Армагеддона, прибывшими на место в первых рядах. А уже за ними тянулись те, кто покрупнее и попрожорливее. Хищники собирались на этот странный шабаш отнюдь не случайно. Это эндлкрон тянул их к себе, как магнит. Именно он служил причиной их неожиданного безумия. Разгадка крылась в особенности его своеобразной и жуткой природы. Большую часть жизни эндлкрон проводит под землёй. Пассивный образ существования и замедленный обмен веществ позволяют ему годами не появляться на поверхности, а способность добывать и перерабатывать органические элементы прямо из почвы, на манер растения, позволяет не только подпитывать организм, но и стимулировать его рост. Однако же, рано или поздно, эндлкрону приходится являть себя миру. Зафиксировав мощные вспышки чьей-то энергии (не обязательно человеческой. Обычно, подобные всплески возникают во время крупных стычек диких животных, делящих территорию), эта здоровенная гидра высовывает свою увенчанную щупальцами «голову» из-под земли, и, словно огромный передатчик, начинает интенсивно излучать специфические электромагнитные волны, привлекающие всю живность, находящуюся в радиусе нескольких сотен метров. Когда же клюнувшие на эту приманку звери сбегаются, эндлкрон начинает их методично отлавливать и поглощать, пока не пополнит запас пищи для следующей подземной «спячки». При этом он использует свои многочисленные ловчие щупальца.

Но все эти познания о способностях эндлкрона я получил гораздо позже. А пока, пребывал в полнейшем непонимании происходящего. Нужно было как-то выбираться из этого пыльного мешка. Теперь сулариты нам не мешали, но вместо них появились коварные щупальца, скрывающиеся за завесой пыли, и выскакивающие в самый непредсказуемый момент. Как они вычисляли свою добычу — мне непонятно, но, судя по их поведению, атаковали они отнюдь не на ощупь. Не удивлюсь, если каждое из этих щупалец наделено своими, независимыми органами чувств, и, возможно, даже чем-то вроде мозга. Увы, изучить эндлкрона получше у меня не было ни времени, ни возможности. Осталось лишь строить гипотезы и предположения.

Можно было, конечно, спрятаться получше, дождаться, когда пыль уляжется, после чего заняться поисками путей отступления. Но во-первых, дышать проклятой пылищей мы более не могли, чувствуя, что вот-вот, задохнёмся, а во-вторых… А во-вторых со мной на связь опять вышел Корвус.

— Писатель, доложи обстановку, — прямым текстом, и безо всяких позывных обратился он ко мне.

— Обстановку? Обстановка тут полный швах, — накрыв голову курткой, словно птица крылом, пробубнил я хриплым голосом. — Мы на первом этаже. Выбраться не можем. Эндлкрон отрезал нам путь. Когда вы собираетесь его обстреливать?

— В том-то и дело, Писатель, что пока мы не можем его атаковать. Визуально мы его не наблюдаем. Видим лишь крупное пылевое облако. Поэтому нанести точечный удар по нему не представляется возможным. Вот если бы он высунулся подальше, чтобы мы могли на него навестись.

— Чёрт возьми, Корвус, я и так уже сделал всё, что мог! Я выманил вам эту тварь, как и обещал! И я совсем не виноват в том, что она не поднимает свою чёртову башку! И что теперь?! Нам придётся сдохнуть из-за этого досадного факта?! Вы это имеете в виду?!

— Спокойно, Писатель, спокойно. Никто не собирается тебя убивать. Просто в виду сложившихся обстоятельств, тебе придётся сыграть роль наводчика. Передай нам точные координаты этой сволочи, и мы расшевелим её осколочно-фугасными снарядами, а когда вылезет — добьём кумулятивными, прямой наводкой. У тебя будет время, чтобы унести оттуда ноги. Сделаешь это, Писатель?

— Откуда же я знаю?

— Лучше бы тебе знать это точно. Ведь от тебя будет зависеть масштаб разрушений. Либо мы уничтожаем эндлкрона точными, хирургическими ударами, либо превращаем половину города в лунную поверхность. Как нам поступить? Решать тебе. Время пошло. Я не допущу, чтобы эндлкрон зарылся обратно под землю, поэтому долго ждать не буду. Шевелись, Писатель. Я жду координаты. И надеюсь, что они окажутся точными. Потому, что если цель не будет уничтожена после первого удара, то мне придётся перейти от плана 'А' — к плану 'Б'.

— Корвус, ты… Ты! — я вовремя осёкся и закашлялся.

— Твоё личное отношение мне абсолютно безразлично. Просто передай мне координаты. Больше от тебя ничего не требуется.

— З-зараза. Координаты. Если бы яещё знал эти координаты…

— Что тебе сказали? — спросила Райли.

— А-а, пошли они, — я бегло выглянул из-за укрытия. — Поддержки больше не будет. Надо выбираться своими силами.

— Тогда пойдём. Только очень осторожно. Вокруг много щупалец.

— Так это щупальца, значит? Я думал, какие-то змеи.

— Змеи? Да уж… — Райли тихонько отряхнулась. — Держи ухо востро. Иди за мной. Пусть я плохо вижу, но хотя бы ещё могу ориентироваться по энергетическим колебаниям.

Наконец мы рискнули выйти на улицу. Проезжая часть напротив парадного подъезда была вскопана ровно повдоль, будто бы здесь потрудилась рабочая бригада, меняющая трубы. Сулариты уже не бегали: либо попрятались, либо были убиты. Зато среди пыли почти бесшумно метались какие-то мелкие тени. Судя по следам, это были всё те же нелетающие птицы. Нас окружало тяжёлое, ненормальное затишье. Чем дольше тянулась эта тишина — тем мучительнее ожидалась грядущая буря. Ведь до руин Администрации было рукой подать. И где-то там, за ещё не осевшим пылевым облаком, продолжал скрываться чудовищный эндлкрон. Настолько здоровый, что его щупальца легко дотягивались до гостиницы, из которой мы только что вышли. Этих щупалец я боялся гораздо больше, чем подозрительных 'крупных целей', о которых меня предупреждал Корвус. Ведь если эти цели действительно крупные — заметить их на расстоянии, даже сквозь пыль, не составит труда. Щупальца же внушали страх своей незаметностью и внезапностью. Каждый бугорок из осевшей на асфальт пыли вызывал тревогу и подозрение — а не припорошенное ли щупальце там сейчас лежит, и выжидает, когда мы приблизимся?

Настоящее щупальце вскоре попалось нам на глаза. Впереди стояла припаркованная легковушка, которая как-то странно раскачивалась, словно кто-то пытался боком столкнуть её в ложбину провалившегося асфальта. Автомобиль был лишён стёкол, что позволяло убедиться в отстутствии внутри него кого-либо живого. Обойти странно шевелящуюся машину можно было лишь по узкому тротуару, прижимаясь к стене соседнего здания. Была мысль проскочить этот участок побыстрее, но в последний момент мы, не сговариваясь, одновременно сообразили, что этого делать нельзя, и оказались абсолютно правы. Смелый рывок едва не стоил нам жизни. В какой-то момент машина подпрыгнула, и у неё открылась дверца. Только теперь стало понятно, что в ней, или под ней кто-то возится. Когда мы, вжимаясь в стену, точно по краю пропасти, обходили её приставными шагами, что-то взметнулось в воздух с противоположной стороны, как пожарный рукав. Это было щупальце, высокой дугой уходящее в пыльное никуда. Оно ощупывало машину, словно надеялось найти в ней что-либо съедобное. Когда мы уже почти миновали участок, щупальце, как будто психанув, выдрало переднее сидение, и вместе с ним скрылось из вида.

Раздражённые ноздри чуть не подвели меня, и я, зажавшись, всё-таки чихнул. Райли придавила меня к земле, заставив присесть, после чего мы просидели на корточках возле стены несколько минут.

Пыль постепенно оседала, и наверху сквозь неё уже просматривалось небо. Когда мы двинулись дальше, то обнаружили лежащий на тротуаре труп суларита. Точнее, его нижнюю часть. Верхней половины поблизости не наблюдалось.

— Кажется, здесь разорвали одного из боевиков латуриэльской гвардии, — определил я.

— Не разорвали, — ответила Райли. — Разрезали. Ровно напополам.

— Как щупальцам это удалось?

— Тихо. Ни слова.

Кто-то очень громко вздохнул неподалеку от нас. За рассеивающейся пылью показался шевелящийся холм. Он был слишком мал для эндлкрона. В голову сразу вкрались подозрения, но мне меньше всего хотелось воспринимать их всерьёз, потому что…

— Это что, злодей?

— Тс-с! — Райли сделала мне короткий знак «заткнуться».

Да, это был он. Откуда здесь взялся злодей — я никак не мог понять. Я не знал, что импульсы эндлкрона притягивали не только злодеев, но и кое-кого покрупнее. Мне и одного-то злодея было вполне достаточно. Но других мы пока не замечали. А этот, единственный, пока что не обращал на нас внимания. Судя по неровным и бессмысленным движениям, он был чем-то отвлечён. Словно пьян. В его уродливой башке царил полнейший сумбур. Мы смотрели, как с покатых бронированных боков осыпается пыль. Слушали, как со свистом сопят забитые ею ноздри. И ждали. Сопротивляться злодею было бессмысленно. Даже пребывая в отличной форме мы бы не смогли его одолеть. Чего уж говорить про теперешнее плачевное состояние. Райли с трудом держалась на ногах, а я задыхался. Но и злодей выглядел не лучше. Повернув шипастую голову в нашу сторону, он искоса взглянул на нас, скалясь своей окровавленной 'улыбкой', и, выдохнув пыль, протянул 'ы-ы-ы-ы!'

Тут же, откуда ни возьмись, появилось щупальце, которое перехватило его поперёк туловища, и попыталось утащить. Но монстр оказался слишком тяжёлым. Почувствовав, что его поймали, злодей рванулся в сторону, после чего с лёгкостью отсёк щупальце своей клешнёй. Разбрызгивая кровь словно брандспойт, обрубок, извиваясь, исчез. Но тут же на его месте возникли уже два щупальца. И оба были толще отрубленного раза в три. За пару секунд они оплели злодея, стянув ему лапы тугой стяжкой. Было видно, как напрягаются огромные мускулы чудовища, но даже его внушительных сил не хватало, чтобы разорвать смертельный, питоний захват — настолько мощный, что хрустели костяные пластины толщиной в две ладони. Подоспело третье щупальце — самое огромное. Диаметром с канализационную трубу. Оно уже могло легко подхватить спутанного злодея, и уволочь его в сторону тёмного шевелящегося леса, проглядывающего там, где когда-то стояла Городская Управа.

Предсмертный рёв злодея закончился оглушительным хрустом его разламывающегося панциря. Я даже не мог представить, насколько титаническим было давление челюстей, раздавивших толстенную броню, как грецкий орех.

Извивающиеся деревья без ветвей, густо растущие на месте бывшей Администрации, конечно же, никакими деревьями не были. Это были щупальца эндлкрона, торчащие из-под земли, и расползающиеся в разные стороны. Они систематически кого-то выхватывали, и затягивали в центр десятиметровой воронки, являвшейся пастью ненасытной твари, которая начиналась здесь, а заканчивалась вообще в другом районе города.

Понятно, почему щупальца нас не трогали. Просто переключились на более крупную добычу. Нужно быстрее пройти это место, пока пыль окончательно не развеялась, и мы не попали в чужое поле зрения. До перекрёстка осталось пройти всего один дом. Прячась за машинами, стоявшими вдоль тротуара, мы почти сумели обойти эндлкрона. Но вдруг одна из машин приподнялась и начала поворачиваться. Конечно же, это была никакая не машина, а ещё один злодей. Из его пасти торчала верхняя часть туловища мёртвого суларита. С отвратительным чавканьем он заглотил его, и тут же напрягся, припав к земле. Шевеля хвостом, монстр уставился куда-то в сторону. Значит его привлекли не мы, а кто-то другой. И вновь стелящиеся по земле щупальца не заставили себя долго ждать. Одно незаметно обвило ногу злодея, второе перехлестнулось через его туловище, и попыталось перевернуть. Злодей рванулся вперёд, совершив прыжок, но тут же был отдёрнут щупальцами назад, и с грохотом растянулся на дороге. Его клешни беспомощно заскоблили асфальт, в то время как ещё штук пять щупалец, полностью его оплетя, уволокли бьющееся животное в сторону прожорливой пасти.

— Быстрее, пока они не вернулись, — сказала мне Райли.

Осталось сделать лишь последний рывок, и мы спасены. Но землю в очередной раз сотрясли подземные толчки. Синхронные, нарастающие, словно удары молотом. Эндлкрон был к ним не причастен. Кто-то очень большой двигался нам навстречу.

Знакомые металлические погромыхивания и натужное, трубное мычание, невозможно было спутать ни с чем другим. Подняв головы, мы увидели, как в нашем направлении, неспешно шагая, движется пара гомункулов. Один покрупнее — метров двенадцать ростом, другой — пониже, метров восемь-девять. Твари шли по улице рядом, перегораживая её целиком. Их хоботы покачивались из стороны в сторону, а длинные руки мотались, как маятники, разбрасывая мелкую живность, мельтешащую под ногами. Впрочем 'мелкой' эта живность была в соотношении с гомункулами, а не с нами. Судя по всему, это были ходоки, хаотично бегающие вокруг двух титанов.

Единственным укрытием, которое мы нашли, оказался покосившийся столб. Позиция просто ужасная. Позади — эндлкрон с щупальцами, впереди — гомункулы с ходоками. А сверху того и гляди упадут снаряды с периметра.

— Засада, — я стукнул кулаком по столбу. — Похоже, теперь мы действительно влипли.

— Ложись на землю и не шевелись, — ответила Райли, опускаясь на тротуар.

— Думаешь, это поможет?

— Делай, как я говорю.

Толщина пыли, покрывающей улицу, была в палец. Мы легли в неё, словно в снег. Хотелось подгрести к себе побольше этой пыли, чтобы поглубже закопаться. Чем ближе гомункулы приближались к нам, тем страшнее они выглядели. Бегающие вокруг них ходоки пугали не меньше, но, как ни странно, они не разбегались, а даже как будто пытались напасть на гигантов, повисая на их раздвоенных ступнях. На перекрёстке, один из гомункулов стряхнул со своей ноги прицепившегося ходока, и тут же раздавил его в лепёшку. С другой стороны от нас зашевелились щупальца эндлкрона, почуявшие добычу. Извиваясь и вытягиваясь, словно исполинские кобры, они выжидали, когда жертвы подойдёт поближе. Дотянуться до перекрёстка они не могли.

Неожиданно, наперерез гомункулам, с улицы Короленко вышло ещё одно здоровенное чудовище, привлечённое эндлкроном. Свирепый скиметродон. Существо, лишь немного уступающее размерами мяснику. В отличие от мясников, скиметродоны передвигаются на четырёх крепких ногах. У них, как у злодеев, есть панцири закрывающие спину и бока, но не сплошные, а пластинчатые. В то время как живот надёжно прикрыт иглами в руку длиной и в карандаш толщиной. Челюсти раскрываются вертикально, и оснащены восемью жвалами, по четыре с каждой стороны пасти. Жвалы напоминают острые, изогнутые мечи. Они постоянно шевелятся, делая скиметродона похожим на ожившую мясорубку.

Вообще, скиметродоны — очень редкие твари. Их даже меньше, чем гигантских гомункулов, не говоря уже про мясников. Встретить их довольно проблематично, и это, надо сказать, только к лучшему, потому что подобная встреча ни к чему хорошему не приведёт. У скиметродона практически нет слабых и уязвимых мест. Это просто бронировано-колючий танк, весом в десять тонн. И большой удачей было то, что он вышел не на нас, а на гомункулов.

Несмотря на угрожающую внешность, умом скиметродон явно не блистал. Сильно разозлённый раздражающими его импульсами, испускаемыми эндлкроном, он набросился на гомункулов, превосходящих его по мощи и габаритам, как на причину этого раздражения. Ближе к нему находилась более мелкая особь. Расшвыривая подвернувшихся ходоков, свирепо рыча и клацая клыками-лезвиями, исполин врезался в живую двуногую вышку. Гомункул покачнулся от удара, но удержал равновесие. Задрав хобот, он по слоновьи затрубил, и с размаха ударил скиметродона по голове так, что тот пригнулся, лязгнув своей постоянно работающей мясорубкой по бордюрному камню. Атакованный гомункул начал медленно поворачиваться к нему. Увернувшись от очередного удара, скиметродон сумел вцепиться ему в бедро. Я отчётливо расслышал, как жвалы со скрежетом вгрызлись в железный лист доспеха, комкая его как фольгу. Гомункул снова ударил скиметродона, повалив его на бок. Видимых повреждений тот не получил, но наконец-то сообразил, что враг ему не по зубам, и начал отступать. Разъярённый 'маленький' гомункул сменив направление, продолжил его преследовать, трубя и делая угрожающие выпады. Так они постепенно стали скрываться за домами. Ну а 'большой' собрат, будто бы не заметив стычки своего низкорослого коллеги, продолжал шагающим экскаватором топать в сторону эндлкрона.

От сотрясений почвы нас едва не подкидывало в воздух. Один из ходоков, отброшенный огромной лапой, ударился в ближайшую к нам машину, сделав в ней глубокую вмятину. Мне казалось, что после такого удара выжить попросту невозможно, но монстр, немного полежав в беспамятстве, вдруг зашевелился, забормотал, после чего поднялся на свои кривые ноги и поковылял мимо нас, обратно к гомункулу. Они определённо были не в себе.

Осторожно повернув голову, я увидел, что щупальца наконец-то дотянулись до гомункула. Сначала они начали жадно хватать ходоков, затем стали предпринимать попытки оплести исполина. Но одно дело — ловить ходоков и злодеев, и совсем другое — пытаться поймать великана размером со здание. Щупальца буквально разбивались об его бронированный торс, словно волны о неприступный утёс. Те, которые пытались на нём зацепиться, гомункул без труда отрывал, выдирая их с корнем и отшвыривая. Вот это я понимаю — силища. Всё больше своих отростков эндлкрон перебрасывал навстречу гомункулу, но смог добиться лишь его замедления. Сдвинуть с места такую махину были не в состоянии даже очень толстые щупальца.

Райли толкнула меня в бок. Увлекшись этой фантастической Титаномахией, я не сразу догадался, что путь к отступлению нам больше никто не преграждает. На перекрёстке валялся лишь один раздавленный ходок. Мы могли свободно дойти до угла, ну а дальше — по прямой, до границы, где нас встретят апологеты. Вот оно — спасение!

Спасение?

Я уже приподнялся было, чтобы совершить последний марш-бросок из этого трижды проклятого района. Но остановился, ужаленный всё той же странной и страшной мыслью.

Не всё так просто, Писатель. Да, нас не убьёт эндлкрон. Нас не убьют злодеи, ходоки и гомункулы со скиметродонами. Возможно нам повезёт, и нас не убьют даже суларитские боевики, сидящие в засаде где-то там, за углом, на улице Короленко. Возможно мы добежим до друзей, ждущих нас на границе. А что потом?

Я посмотрел на небо, уже расчистившееся от пыли.

А потом не будет ничего. Потому что скотина Корвус запустит свой 'план Б'. Тотальная аннигиляция всего живого. Вот так, запросто, они вычеркнут нас, как неудачный эпизод в сценарии. Ведь для них это всего лишь очередной полигон. Один из многих.

— Писатель, ну ты чего? — шипела на меня Райли. — Сейчас самое время! Пошли!

— Ты права. Сейчас самое время.

— Ты что задумал?

— Оставайся здесь. А лучше двигайся к перекрёстку. Проверь, нет ли там суларитской засады.

— А ты куда?

— А я буду наводить сумеречную артиллерию.

— Ты знаешь точные координаты?

— Нет. Но у меня появился план. Должен сработать. Давай же, Райли, ступай к повороту. Отступать придётся очень быстро, и я не хочу, чтобы нас кто-то задержал.

— Надеюсь, что ты отдаёшь себе отчёт…

Убедившись, что подруга отправилась к перекрёстку, я, тем временем, повернул в сторону сражающихся гигантов. Надо было подобраться к ним поближе. Чем ближе — тем лучше. Пока щупальца увлечены гомункулом, они вряд ли на меня среагируют. Вот ходоки — это уже проблема. Хоть их и осталось совсем немного.

Пнув выскочившую из-под машины облезлую птицу, я поспешил через дорогу — в сторону развалин, петляя зигзагами. Сначала ходоки не обращали на меня внимания. Тряся головами, они просто носились взад-вперёд и рычали. Но вот один из них остановился напротив, преградив мне путь. Из-под грязных бинтов, неаккуратно опутывающих голову, скалилась кривая пасть с тёмными от гнили зубами. Я тормознул, лихорадочно соображая, куда убегать. В этот момент, по ноге чиркнуло что-то шершавое, напоминающее оживший древесный корень. Глянув вниз, я с похолодевшим нутром понял, что прямо между моими ботинками, извиваясь ползёт щупальце. Не дыша, убрал ногу, и тут же отпрыгнул в сторону. Мой прыжок побудил ходока к нападению. Он набросился на меня, но тут же упал, как подкошенный. Щупальце оперативно опутало его ноги. И прежде чем монстр сообразил, что произошло, его уже потащили волоком прочь от меня.

Отлично. Гнусные твари. Скоро вы все сдохнете.

Я привалился к обломку стены разрушенного здания. Мимо, пыхтя, пробежал ещё один ходок. Затем послышался удар, и откуда-то прилетел солидный кусок кирпичной кладки. Вот это они там воюют!

Осторожно высунувшись из укрытия, я отметил, что подобрался к эндлкрону почти вплотную. Сплошной лес из щупалец теперь единым порывом склонялся в сторону гомункула, пытаясь его обездвижить. Тот без устали сопротивлялся. Одно из оторванных щупалец, мокро хлюпнув, приземлилось совсем рядом со мной, и конвульсивно задёргалось. Я отодвинулся от него подальше за стену. Находиться так близко к гомункулу было опасно, так как он постоянно топал из стороны в сторону, держа равновесие под ударами щупалец, и мог в любую минуту налететь на моё укрытие, уронив его прямо на меня. Хотя, гораздо больше беспокоиться мне следовало об эндлкроне. В какой-то момент мне показалось, что он даже уступает гомункулу. Ведь несмотря на все усилия его многочисленных щупалец, ему всё не удавалось одолеть слишком крупную жертву. Как же сильно я его недооценивал.

Как бы там ни было, наблюдать за схваткой времени у меня не было. Чем раньше я передам координаты и отступлю — тем больше шансов остаться в живых у меня будет.

— Контур! — перекрикивая жуткое мычание гомункула, вышел я на связь с периметром. — Контур, это Агент-909! Легат Корвус, Вы меня слышите?! Я не месте!

— Слышу тебя, Агент-909, -ответил Корвус. — Ты готов передать координаты?

— К чёрту координаты! Вы можете определить моё местоположение?!

— Конечно.

— Туда и бейте!

Наушник немного помолчал.

— Не понял тебя, — озадаченно произнёс Корвус.

— Что тут непонятного? Я возле эндкрона! Вызываю огонь на себя!

— Ты прямо возле него? Но как?

— Быстрее, Корвус! Пока эта тварь сцепилась с гомункулом, она меня не трогает! Накрывайте весь этот цирк, используя координаты моего настоящего местоположения!

— Ну, Писатель… — Корвус опять помолчал. — Десять минут.

— Чего?!

— У тебя ровно десять минут. Убирайся оттуда. Сейчас же! Передайте на 'Измаил', Координаты цели получены. Приступаем к точечной артподготовке… — последние слова он уже адресовал кому-то из подчинённых.

Связь прервалась.

Но дело уже сделано. Теперь бы только добраться до угла. Земля в очередной раз содрогнулась, и я упал, кашляя от пыли. Эндлкрону надоело возиться с гомункулом, и он начал выбираться из-под земли, вздыбливая и разбрасывая тяжеленные обломки здания. Со стороны это было похоже на рождение гигантской пещеры, которая могла потягаться высотой с гигантом, стоявшим напротив. Щупальца протянулись к жертве, опутав её с ног до головы. Гомункул всё ещё пытался разрывать их, но теперь перевес был явно на стороне эндлкрона. Вскоре титан стал заваливаться на бок. Спеша изо всех сил, я едва успел выскочить из-под него. Стена, за которой я прятался за несколько секунд до этого, была раздавлена тяжеленной тушей. Грохот от падения был такой, как будто бы с высоты пятого этажа сбросили несколько тонн металлолома. Словно адская лебёдка, подземный кракен уверенно затягивал гомункула в свою пасть. Уже почти добежав до угла, я услышал позади себя душераздирающий рёв, перешедший в продолжительный скрежет перемалываемого железа. Эндлкрон жевал гомункула вместе с доспехами.

На углу я нос к носу столкнулся с подругой.

— Я навёл артиллерию! Через десять минут здесь будет Сталинград! Скорее бежим к апологетам!

— Подожди, — остановила меня Райли, опираясь на стену. — Там засада. Я засекла не меньше двух десятков суларитов. Но думаю, что их гораздо больше. Прячутся в домах по обе стороны улицы.

— Вариантов нет. Надо попробовать прорваться через них. Ты как? Силёнки ещё остались?

— Боюсь, что я на пределе.

— Не раскисай, не раскисай! Ты сможешь! Ведь так? Скажи мне!

— Я постараюсь.

— Хорошо. Ты уж постарайся. Пожалуйста…

Райли кивнула.

Улица за поворотом была пустой. Я надеялся увидеть вдалеке войско Апологетики, но видимо Нибилар отступил, когда появился эндлкрон. Вдали виднелась лишь импровизированная баррикада из машин, условно обозначающая границу территории суларитов. За десять минут дойти до неё можно едва волоча ноги. Не говоря уже про бег. Беда в том, что Райли бежать уже не могла. В связи с этим, мы двигались еле-еле. Наверное, если бы я взял её на руки, то смог бы идти бодрей, но я знал, что мои руки не должны быть заняты. Пусть оружие я потерял, но кулаки у меня пока что остались.

Разумеется, там была засада. Когда мы прошли чуть больше половины пути до границы. Это было так предсказуемо, что я испытал лишь раздражение и злобу. К тому времени я слишком устал, чтобы паниковать.

Сначала послышался свист. Потом раздались крики. И наконец, из дверей и подъездов начали выходить сулариты. Не простые фанатики. Боевики. Это и понятно. Изначально засада планировалась вовсе не на нас, а на апологетов. Поэтому, к ней привлекли не абы кого, а лучших из лучших. Тактика понятная и ежу. Что же меня действительно удивило, так это присутствие бойцов из преторианской гвардии. Значит с того момента, как за нами открыли охоту, этих ребят, защищавших штаб, в спешном порядке сняли с оцепления, и бросили сюда — на передний рубеж. Но зачем?

Скоро мне всё станет понятно. А пока, вооружённые сулариты окружали нас со всех сторон. Райли не ошиблась. Их было гораздо больше двадцати. Даже навскидку, их было не менее полусотни. Собственно, на этом уже можно было ставить жирную, кровавую точку в моей безумной истории, ведь у этих головорезов был прямой и понятный приказ — убить нас на месте. Значит разговаривать с нами не будут, и шансов выкрутиться из этой облавы уже нет.

Пока они приближались, я мысленно отсчитывал свои последние секунды. Райли даже не подняла нож — видимо тоже понимала, что сопротивляться такой орде бесполезно. Но они не подходили к нам вплотную, а просто взяли в кольцо, и молча чего-то ждали. Что ещё за фигня? Прямо как в дурацком фильме, когда вместо того, чтобы просто взять и убить хороших героев, плохие начинают тормозить, чего-то выжидать, тянуть время, лишая себя ценного преимущества…

— Слэрго Латуриил! — прервали мои мрачные мысли боевики.

Толпа расступилась, и появился перебинтованный Латуриэль, которого бережно вывела из подъезда ближайшего дома пара слуг, услужливо поддерживающих его под локти.

Ах, вон оно что! Сюрприз-сюрприз. Ну теперь понятно, почему они остановились. Превозмогая боль и тяжёлое ранение, мастер принял личное участие в засаде, чтобы поприсутствовать на нашей казни. Какая честь! И ведь даже эндлкрон его не напугал. Наверное потому, что он приковылял сюда раньше, чем тварь вылезла из-под земли. Теперь это уже не важно. Важно, что он перед нами, и, возможно, примет непосредственное участие в экзекуции.

— Именем Суллара! — слабым голосом начал Латуриэль. — Самозванец и шпионка. приговариваются к смерти.

Он вряд ли симулировал. Скорее всего, состояние у него было действительно паршивым. Серьёзная рана лишила его сил, и он держался на одной лишь злобе.

— За то, что одурманили и сбили с пути моего брата Никтуса. За то, что прогневали эндлкрона, за то, что надругались над именем Даркена Хо… — он закашлялся. — И за то, что хотели меня убить. Смерть вам. Смерть! Убейте их, братья!

Ну вот и всё. Фенита ля комедия. Кольцо вокруг нас стало сжиматься. Вперёд вырвался самый рослый суларит, который грубо растолкал своих коллег. Всё же обещанную награду никто не отменял. Кто отрежет нам головы — тот получит благодарность самого мастера. Райли вышла вперёд, в последних попытках защитить меня. Но боевик резким взмахом руки выбил у неё нож, после чего, тут же замахнулся своим оружием и… Застыл. Я повернул голову. В полуметре от меня так же застыло лезвие кинжала другого суларита, направленное мне в шею. Все лица медленно поворачивались в одну сторону.

— Убейте! — всхлипнул Латуриэль.

— Мастер, узрите, — указал ему один из слуг.

— Это возмездие, — произнёс кто-то из боевиков.

— Когти суллара царапают небо, — указал другой.

— Суллархо, — поднял голову главный суларит. — Убейте… Их… Дайте мне нож.

— Ауххагн ниб сафалхаш, — послышалось в рядах фанатиков.

— Дайте мне нож, братья, я сделаю это сам! — громче выкрикнул Латуриэль, но его уже не слушали.

— Иверсат кеб иферсатха мэ логнат суллар Хо!

Я обернулся и посмотрел на небо. Там вычерчивалось пять параллельных белых полос, поднимающихся со стороны 'Измаила', и уходящих в небо по высокой дуге. Инверсионные следы реактивных снарядов. Слуги выпустили своего ослабшего лидера, и тот упал на четвереньки. Некоторые сулариты роняли свои ножи и хватались за головы. Некоторые читали однообразные молитвы. Кто-то смеялся истерическим смехом. А снаряды, нарисовав вершину параболы, уже летели вниз. Как будто бы прямо на нас. Чем ближе к земле — тем быстрее. Поочерёдно они скрылись из вида за домами.

— Ложись! — я буквально уронил Райли на асфальт, и сам упал сверху, закрывая её.

— Квегат ма клинкх… — закончил свою молитву какой-то суларит.

И раздался чудовищный гром. Уши моментально заложило. Вместо звуков остался лишь продолжительный писк. А удары снарядов отзывались короткими встрясками почвы. Сверху что-то падало. Сулариты спотыкались через нас и тоже падали. Царил какой-то хаос. В такой ситуации лучшим решением было лежать и не шевелиться.

Когда слух вернулся ко мне, бомбардировка уже прекратилась, канонада стихла и над крышами поднимались клубы тёмного дыма. Высокоточная артиллерия периметра сработала действительно ювелирно. Уверен, что все снаряды легли если не ровно в одну точку, то однозначно рядом друг с другом, с минимальным разбросом. Поэтому к нам на улицу не залетел ни один из них. А от губительной ударной волны и роя осколков нас защитили здания. Каким бы могучим не был эндлкрон, я думал, что после такой нахлобучки от него мало что осталось. Наивный.

Тяжёлый, надсадный рёв раскатился по округе. Как будто бы одновременно загудел десяток локомотивов. И город ожил. Земля зашевелилась, машины заскрипели рессорами, стены домов зашатались и дали трещины, покосился и рухнул выглядывающий из-за построек башенный кран. Нет, снаряды не убили кракена. Даже серьёзно не повредили. Но разозлили его основательно. Вся та жуть, что творилась ранее, была не гневом, а просто лёгким завтраком спросонья. Теперь же начинался истинный гнев эндлкрона. А это значит, что если сумеречники против него не сдюжат — мало не покажется никому.

Я не видел, что происходило там, откуда густо валил дым, но судя по растущей вибрации, от которой 'танцевали' канализационные люки и 'дышали' трещины на асфальте, догадывался. Эндлкрон вылезал наружу. Лезь-лезь, глист-переросток. Поднимайся повыше. Покажись во всей красе. А Корвус тебе поаплодирует.

Пока я ждал, что тварь появится наверху, она объявилась снизу, откуда её не ждали, и внезапно выползла на перекрёсток. Если бы не щупальца, могло показаться, что из-за угла дома выдвигается ещё один дом. По высоте эндлкрон был не намного ниже окрестных пятиэтажек.

Было заметно, что многие щупальца гиганта были оторваны, а в толстенной шкуре, похожей на кору дерева, зияли многочисленные дымящиеся дыры от осколков. Полз он довольно быстро, перегораживая улицу стеной. А когда голова, или что там у него было вместо неё, полностью заползла на перекрёсток, то начал выгибаться вверх, поднимаясь над землёй. Вытягиваясь кверху, эндлкрон нечаянно зацепил угол здания, и начисто стесал его, обвалив угол. Щупальца расправились, как у актинии, развесившись шевелящимся венцом. Он поднимался выше и выше. Спустя несколько минут он был уже выше девятиэтажной гостиницы, но продолжал выползать дальше, напоминая уродливую, толстую пальму. Какой же он был здоровый! Теперь стало видно, что даже гомункул был для него всего лишь крупным куском мяса — не более. Эта живая Вавилонская башня всё росла и росла, словно желая упереться прямо в небеса, и не было ей ни конца ни края. Было видно, как по этой живой башне беспомощно скользят лазерные лучи, но энергопули для эндлкрона были как дробины даже не для слона, а, для кита. Венец раскрылся, и над городом пронёсся такой оглушительный рёв, что и мы, и сулариты, разом пригнулись, затыкая уши, дабы не лишиться барабанных перепонок. Казалось, земля зашаталась от этого гневного рёва, способного расколоть её одним лишь резонансом. Когда этот страшный голос умолк, оставив лишь оседающее эхо, я приоткрыл глаза, и увидел череду инверсионных следов, идущих из-за дальних зданий, с двух сторон: одни — с 'Тикондероги', другие — с 'Бреста'.

— Райли, — я потряс подругу за плечо, но она не откликнулась. — Райли, поднимайся.

Та продолжала лежать, даже не шевелясь.

— Ну уж нет. Здесь ты не останешься, — из последних сил, я начал поднимать её с земли.

Первые бронебойные снаряды глубоко вошли в тело эндлкрона, и колосс вздрогнул, издав низкий, вибрирующий стон. Смотреть, как его добивают, я не мог себе позволить, учитывая что он отклонялся прямо на нас. Подхватив Райли на руки, я побежал в сторону границы. Сулариты не останавливали нас. Многие всё ещё продолжали таращиться на обстреливаемого эндлкрона. Но другие, выдернутые из оцепенения нашим побегом, быстро приходили в себя, и начинали отступать, всё быстрее и быстрее, обгоняя нас.

— Вам не уйти! — услышал я крик Латуриэля.

Он попытался перехватить нас, выскочив откуда-то справа с ножом. Но убегающий охранник-преторианец, налетев на своего хозяина, сбил его с ног. Я ещё слышал, как он сыпал проклятьями, и пытался нас преследовать, но вопли обезумевшего суларита быстро утонули в криках остальных фанатиков, рёве раненного эндлкрона, и глухих ударах артобстрела.

Вот баррикада из машин. 'Баррикадой' это назвать язык не поворачивается. Просто плотно стоящие друг к другу автомобили, между которыми легко можно пролезть. Сулариты перепрыгивали через них, как заправские спортсмены. Мне же, с покалеченной Райли на руках, пришлось повозиться, чтобы протиснуться между корпусами. Позади, сумеречная артиллерия продолжала расстреливать гигантскую гидру со всех сторон, вколачивая в неё снаряд за снарядом. А впереди показались ровные колонны апологетов. Увидев, что на них бегут сулариты, апологеты приняли оборонительный порядок и ощетинились оружием. Но нам до них было ещё бежать и бежать. А бежать как следует у меня не получалось из-за ноши.

Последний вой эндлкрона, уже не грозный и агрессивный, а жалобный и страдальческий, разнёсся по округе, сообщая, что даже такая огромная мощь не смогла устоять под ударами сокрушительного молота сумеречной военной машины. Эндлкрон падал, как подрубленное дерево, и я чувствовал это затылком. Ощущал, как за спиной рассыпаются здания, вдавливается и проваливается асфальт, рвутся провода, размазываются в мокрые кляксы не успевшие убежать сулариты. Ещё немного, и я сам могу оказаться погребённым под многотонной тушей.

Титан падал ровно вдоль улицы. Не сразу, а постепенно, словно ложась на неё. Его щупальца срывали кровлю и сносили балконы, но большая их часть длинной кистью опускалась на дорогу, прямо нам на головы. Дробя асфальтовый панцирь, сминая машины и расплющивая отступающих суларитов, чудовищные отростки начали падать по обеим сторонам от меня. От колеблющейся земли я едва держал равновесие, отшатываясь то от одного, то от другого упавшего щупальца. Но их падало всё больше и больше. Одно из них, довольно тонкое, хлыстом шлёпнулось совсем рядом от меня, и я увидел, как бегущего впереди суларита примяло к земле. Машинально я в очередной раз поменял направление и споткнулся об уже лежавшее щупальце, после чего упал, уронив Райли. Мимо пробежало несколько суларитов. Я попытался поднять Райли, но упавшее рядом щупальце опять свалило меня с ног. При этом, по бедру чем-то чиркануло, и я почувствовал резкую боль. По правой ноге потекла кровь. Из последних сил, я поднялся, и вновь попытался схватить подругу, но в этот самый момент заметил, что рядом ещё кто-то есть. Оглянувшись увидел стоявшего на четвереньках Латуриэля. Подкравшись сзади, он пытался ударить меня ножом, но был сбит упавшим щупальцем, и успел меня зацепить лишь за ногу. Разбираться с ним не было времени. Над нами нависало ещё немало щупалец. Поэтому я, не дав ему отдышаться, просто наступил ему на руку, а когда он выпустил нож, пнул оружие как можно дальше в сторону.

— Будь ты проклят! — простонал упрямый суларит. — Ты всё разрушил!

— И я очень этим доволен, — подхватив Райли, я побежал дальше, успев заметить, что на нас валится очень крупное щупальце.

— Я найду те… — попытался крикнуть Латуриэль, но его крик оборвался вместе с ударом упавшего щупальца, раздавившего его как таракана.

В этот раз я удержал равновесие, чудом не свалился, но устоял. Больше щупальца рядом с нами не падали. Впереди опять появились сулариты, успевшие убежать на безопасное расстояние. Тревожно оглядываясь, они, разоружившись, стояли на коленях, с поднятыми кверху ладонями. Они капитулировали. Петляя между ними, я наконец-то вышел на рубеж перед первой линией апологетов. В глазах уже всё мутилось. Бежал из последних сил, словно желая выплюнуть собственные лёгкие. Руки онемели. Нога, при каждом шаге простреливала дикой болью. Только бы не упасть. Только бы не упасть.

Я увидел знакомые фигуры, выбежавшие к нам навстречу. Споткнувшись, выронил Райли, но она была тут же подхвачена Гудвином. А я, упав на одно колено, только и успел упереться руками в асфальт. Меня тут же подхватили маленькие, но крепкие ручки.

— Писатель, ты жив! Я так рада!

— Тина, уходи отсюда, — ответил я. — Сулариты рядом. За тобой ещё могут охотиться.

— Они сдались. Всё закончилось.

— Ну-ка, посторонись мелюзга, — я почувствовал, как меня с силой отрывают от земли. — Давай, Писатель, вставай. Твоя работа закончена. Ты — герой, мать твою!

— Герой — штаны с дырой, — с трудом отшутился я. — Флинт, ты только на руки меня не поднимай, ладно? Я сам дойду.

— Дойдёшь, Писатель, дойдёшь, — гудел Флинт. — Теперь всё будет хорошо, мой друг.