Тени Огнедола. Том 4

То, что нельзя было отвратить

64 года назад

1060 год от основания Церкви

Спустя 7 лет после Битвы Искупления

В дверь постучали.

Кристар взял на руки Айлу, которая до этого играла в кубики, и провожаемый пристальным и немного скептическим взглядом супруги, отправился открывать дверь. С некоторых пор он боялся выпускать дочь из поля зрения, и время от времени его страх доходил до абсурда. Иногда Эльса спрашивала с добродушной усмешкой: «Что, даже со мной боишься ее оставить?»

Кристар не боялся. Но ему было спокойнее, когда Айла находилась в пределах его видимости. Эльса могла бы парировать: «Особенно спокойнее, когда ты тащишь ее к двери, чтобы открыть ту невесть кому». Да, она однозначно сказала бы что-то в этом духе, если бы не была ментальным магом и не знала наверняка, кто и зачем пожаловал в их дом. И пусть в голове этого гостя она не могла найти ничего, кроме пустыни, засыпанной жгучим, соленым песком, она знала, что он не желает им зла.

— Ты скоро добрался, — заметил Кристар, открыв дверь.

— Я спешил, — Люфир посмотрел на заулыбавшуюся ему Айлу. — Она быстро растет. Я могу войти?

— Ну разумеется, — губы Кристара растянулись в обескураженной улыбке.

Он отошел в сторону, пропуская Люфира в дом. Следом за ним в прихожую вплыл холод северного моря, пусть тому и полагалось давным давно растаять в летних лучах востока.

Едва переступив порог, Люфир спросил:

— Где Фьорд?

— Снаружи, — Кристар кивнул на дверь в конце коридора. Сквозь круглое витражное окошко проникали закатные лучи. — Пройди через двор и дальше… ну ты разберешься.

— Да. Спасибо.

Не проронив больше ни слова, Люфир зашагал в указанном направлении.

Фьорд сидел на краю обрыва, смотрел пустым взглядом на бьющиеся о скалы волны и завидовал. Хотелось бы и ему вот так разбежаться и удариться головой о камень. Но ментальные тиски не позволяли сделать даже излишне поспешное движение рукой, не говоря уже о том, чтобы бегать. Появись поблизости враг, и Фьорд успел бы разве что моргнуть, а затем его жизнь оборвалась бы. Да, было бы неплохо, окажись сейчас за спиной враг.

Узнай Фьорд раздавшиеся позади шаги, то не надеялся бы на такую глупость. Но он не слышал этот легкий, летящий шаг уже много лет.

— Фьорд?

Он встрепенулся, резко и в то же время заторможенно, словно после затянувшегося полуденного сна. Фьорд обернулся, но увидев лучника, не поверил собственным глазам: вероятность того, что здесь, на восточном берегу Огнедола, появится его давний друг, равнялась нулю.

— Люфир? Это действительно ты?

— У тебя есть повод сомневаться?

— Да, я… Эльса…, — при желании младшая дочь Всевидящей могла соткать в его голове какой угодно образ. — Что ты здесь делаешь?

— А сам не догадываешься?

Люфир опустился на камень рядом.

Фьорд не был готов к этому визиту. Тогда как Оника передавала Кристару весточки, лучник не утруждал себя написанием писем. Но Фьорд обманывал сам себя, полагая, что может быть иначе.

Однако несмотря на отсутствие каких-либо попыток поддерживать связь, сейчас Люфир был здесь. И Фьорд сидел, будто облитый из ушата ледяной водой, и не знал, что сказать.

— Спасибо, — выдавил он и отвел взгляд. — И прости. Кристар выдернул тебя из Республики, не стоило ему…

— Он не выдергивал. Просто сообщил.

— И ты сразу примчался, — Фьорд невесело усмехнулся.

— Да.

Почему-то ему стало до невозможности тоскливо. Почему-то еще, кроме вполне очевидной причины.

— Не нужно было так беспокоиться, — с горечью, что, казалось, можно ощутить на языке, произнес он. — Эльса с Кристаром следят за тем, чтобы я не сделал какую-нибудь глупость. Видишь, даже забрали к себе, — он обвел руками пространство вокруг и добавил, с презрением: — Как какого-то бесхозного щенка.

— Фьорд.

— Ну что еще? — резко отрезал тот.

Нестерпимо захотелось сжечь все вокруг, сжечь самого себя. Но сейчас у него в лучшем случае получилось бы выдать захудалую искорку. Каждый день, каждый проклятый день, начиная с того самого черного дня, Кристар выжимал из него всю энергию огня до последней капли, а если Фьорд упрямился, подключалась Эльса. В итоге он начал чувствовать себя каким-то психом, у которого в панике выхватывают из рук даже ложку, чтобы он не попытался вскрыть себе горло тупым концом.

— Лучше бы сразу сунули в мешок и утопили, — буркнул он, задохнувшись собственной злостью.

— Не разбрасывайся своей жизнью. Когда-то я заплатил за нее немалую цену, — в голосе Люфира, напротив, эмоций было не больше, чем всегда. — Если она не нужна тебе, отдай тому, кому она пригодится. Командору нужен рядом надежный человек.

— Хочешь сделать из меня его слугу?

— Я хочу, чтобы ты жил дальше.

И снова Фьорд не знал, что сказать. Не знал, что говорить, что делать — он не знал ровным счетом ничего.

— Они ничего так мне и не сообщили, — пробормотал он. — Не сказали, что с ней произошло. Что произошло с…, — Фьорд попытался выдавить из горла «с детьми», но слова застряли в глотке. — Я видел ее, был там, когда мы нашли… Но я знаю: Эльса уже тогда начала скрывать то, что случилось на самом деле, — он поднял на Люфира взгляд, и в нем затеплилась надежда. — Скажи мне. Ты ведь знаешь, что произошло с Мел.

— Нет.

— Я имею право знать! — взорвался он. — Отвечай!

Он схватил Люфира за руку чуть выше локтя, сжал до боли, не особо задумываясь о том, какой на это последует ответ. Люфир подобных вольностей не терпел.

— Фьорд, я не знаю, что случилось с Мелиссой, — не шелохнувшись, ответил лучник. Спокойно и мягко, так, как увещевали бы неразумного ребенка.

Фьорд спал с лица. Разжал пальцы, убрал руку и весь ссутулился. Сжался, посерел.

— Я имею право знать, — тихо повторил он. — Если бы что-то произошло с Оникой, ты не стал бы довольствоваться неизвестностью.

Фьорд буквально кожей ощутил, как от лучника потянуло могильным холодом. Он бросил на него взгляд украдкой, нервно приподнял уголки губ.

— Нет, ты бы не допустил ничего подобного, — Фьорд покачал головой и уставился на свои ладони.

— Ты переоцениваешь меня. Если помнишь, в том, переписанном витке времени, я сам ее убил.

Он сам ее убил.

Сам.

Убил.

Осознание, которое Фьорд затолкал в самый глубокий ящик, запер и выбросил ключ, вырвалось на свободу.

Он закрыл лицо руками и склонился к коленям. Его спина задрожала.

— Это все моя вина, — нервно произнес он. — Это я виноват. Я ее убил.

Хотелось кричать, но душащие его слезы и застрявший в горле ком не позволили проронить и звука.

Люфир шевельнулся — впервые за все время их разговора. Обнял Фьорда за плечи, прижал к себе.

— Это все из-за меня… Если бы я только был тогда рядом…

— Не думаю, что многое изменилось бы, — Люфир успокаивающе гладил его по волосам. — Мне очень жаль, Фьорд. Но существуют события, которые нельзя отвратить.

Взгляд лучника поднялся к небу, пронзил, точно стрела, кружащую в вышине пару сизокрылов, и те, огласив округу испуганным криком, полетели на восток.