Тени Огнедола. Том 4

Глава 4. Человеческие кости

Наше время

1124 год от основания Церкви

Спустя 11 лет после уничтожения Лона друидов

На следующий день после годовщины Дня Единения

Донельзя раззадоренная устроенной в госпитале, а после и в Центре, проверкой, Каюра накинулась на Гериала, едва тот появился на пороге гостиничного номера. Заявив, что не отцепится, пока он не начнет ее умолять, Каюра приступила к воплощению своей угрозы в жизнь. Коробки с ужином из «Озерного» остались сиротливо лежать на полу у двери.

Метод Каюры оказался довольно действенным, и ближе к утру Гериалу удалось уснуть, пребывая в почти умиротворенном состоянии. Тем мучительнее было проснуться всего через час, и проснуться не от шепота Каюры, требующей продолжения, а от истошных криков снаружи.

Прогремел взрыв, стекла вылетели, и следом за ними в комнату ворвался огонь.

Гериал сгреб Каюру в охапку, перекатился через кровать и рухнул на пол с противоположной от окна стороны, накрыв женщину собой. Он проделал это сразу после осознания, что не может остановить пламя. Огонь не слушался его.

— Какого хасса…, — проронила Каюра.

Гериал попытался отыскать разум того, кто осмелился напасть на них, но нашел только тишину. Он не слышал чужие мысли, в том числе и мысли Каюры. Судя по ошеломленному выражению ее лица, она столкнулась с той же проблемой. Но они оба являлись церковниками, и их силу не мог подавить яд данмиру. Так почему же…

Огонь перестал врываться внутрь через обугленный провал окна, но рыжие вспышки продолжали озарять территорию гостиницы. Гериал впрыгнул в штаны и бросил Каюре свою рубашку. Ее наряд мало подходил для подобных ситуаций и от любого неосторожного движения разошелся бы по швам.

— На улицу, живо, я следом, — велела она, накинула рубашку на голое тело и вытащила из сумки, валяющейся у прикроватной тумбочки, низ от купальника.

Гостиница, в которой они остановились, располагалась на противоположном от «Озерного» берегу и славилась своими горячими источниками. Горячими они были только благодаря работающим посменно магам огня, но о принятии расслабляющих ванн можно было забыть — крики и рев стихии доносились как раз со стороны купален.

Гериал полоснул себя осколком стекла по руке — хотел проверить, что крепость тела церковника еще при нем. Сломать ноги после прыжка из окна третьего этажа сейчас было бы крайне неуместно.

На коже не осталось и царапины, и Гериал сиганул вниз.

Кровь. Первое, что он увидел, была кровь: алая, стекающая в воду из живота уборщицы, напоровшейся во время взрыва на ручку собственной швабры; и темная, взявшаяся комками от жара, который немногим ранее пронесся по двору. Гериал не сразу понял, откуда взялась последняя, пока не увидел босые ноги, свисающие из пролома в стене.

От технической зоны купальни отделяла изгородь. По ту сторону от нее ввысь взмыли шары огня, и, проследив за ними взглядом, Гериал заметил будто разрисованное сумасбродным художником небо. Нездоровое, пятнистое, сочащееся красками, которые были ему не присущи.

Крича и толкая друг друга в спины, во внутренний двор вбежали трое работников гостиницы, по всей видимости, тех самых магов, которые подогревали купальни. Следом за ними в просвет калитки хлынуло пламя.

— Прыгайте в воду! — прокричал Гериал.

Один из магов, сумевший осмыслить прозвучавшие слова, ринулся к ближайшему бассейну. В следующий миг из воды выстрелила струя, насквозь пронзила его живот, после чего обвилась вокруг шеи, стала толще, и гигантским щупальцем утащила под воду.

Дорогу двум оставшимся бедолагам преградил возникший перед ними фантом с человеческими очертаниями. Он окружил себя облаком огня, а затем швырнул его людям в лицо.

Гериал кинулся к нему.

Он не имел ни малейшего представления, что это за дрянь и откуда она вылезла, не знал ничего о том, как ей противодействовать, но стоять в стороне не собирался. Он должен был попытаться хотя бы отвлечь внимание противника, дать гражданским возможность уйти.

Рука Гериала беспрепятственно прошла сквозь фантом — словно сквозь туман, за тем исключением, что туман оставлял на коже холод и сырость, а не плавящий плоть жар. Но важно было другое: фантом его заметил.

Марево обернулось и ударило в ответ. Рот Гериала наполнился тошнотворной сладостью, а еще горечью, будто он разжевал горелую корку хлеба.

— Гериал! — крик Каюры пронзил воздух.

— Назад! Уведи людей! — рыкнул он.

Перебарывая сковывающую тело боль, Гериал отшатнулся от марева, прижал руку к выжженному боку и сплюнул кровь. Сила стихии сейчас пришлась бы как нельзя кстати. Но ее не было.

Фантом напал и напал не один. Прямо над поверхностью бассейна — того самого, в которое щупальце утащило мага — появился еще силуэт и тоже ринулся в атаку.

Никогда прежде Гериалу не приходилось всерьез сражаться против водной и огненной стихии. Если где-то объявлялся зарвавшийся маг, все заканчивалось, едва на его разуме смыкались ментальные тиски. Но сейчас у Гериала такой власти не было, и все его сопротивление свелось к попыткам увернуться от ударов. Получалось плохо. Зона купален оказалась теснее, чем следовало ожидать, а то немногое пространство, которое досталось Гериалу, стремительно отвоевывали клубы пламени и острые, как бритва, водяные струи.

О том, чтобы уйти невредимым, не стоило и мечтать. Внутренний покров церковника залечивал раны, но чем дольше Гериал вертелся волчком и метался из стороны в сторону, тем больше его брали опасения, что скорости исцеления не хватит. Не считая множества мелких порезов и ожогов, сухожилия на левой голени были почти полностью сожжены, и с каждым шагом Гериал хромал все сильнее.

В какой-то момент — он так и не понял, как это произошло — он оказался в воде. Впрочем, он и без того продержался долго, но не благодаря своей прыти, а потому что атаки фантомов оказались достаточно грубы. Будто деревенскому дурачку, которого не одарили мозгами, зато с лихвой наградили силой, дали в руки здоровую дубину, и он размахивал ею во все стороны, лупя, по чему придется. Сражайся Гериал против хорошо обученных укротителей стихий — тех же Благочестивых — и его голова в первые же секунды боя оказалась бы окружена водяным шаром. Без кислорода не мог выжить даже церковник.

Но теперь, когда он свалился в воду, и полнейший остолоп догадался бы, что нужно делать.

Гериал попытался всплыть вопреки пронзающим тело спицам. Он давно наловчился бороться с болью, пусть и не без помощи ментальной силы, способной закрыть сознание от посылаемых нервами импульсов. Однако с надувающимся внутри шаром, что буквально потянул его ко дну, ему было не совладать.

Проклятье.

Он никогда не верил, что встретит смерть, как и полагается солдату, в бою. Для этого Огнедол был слишком мирным, а его сила как потомка Первого слишком велика. Но где теперь его сила, и где тот мирный Огнедол?

Гериал.

…Как же по-дурацки все вышло.

— Гериал! — зовущий его голос прорвался сквозь опускающуюся завесу небытия.

Он инстинктивно вдохнул и надрывно закашлялся, выплевывая воду, мутную и пенную от его же крови.

— Гериал, хасс тебя лизни, — выругалась рядом Каюра.

Он медленно приподнялся на руках и, пытаясь надышаться, измученно посмотрел на нее. Смотреть пришлось недолго. Удар кулаком в челюсть отбросил его в сторону, перевернул с живота на спину. Будто стальной битой в лицо ткнули…

Гериал с хрустом наклонил голову к противоположному плечу, выправляя сместившиеся от удара шейные позвонки.

— Каюра, какого…

— Это я должна спрашивать, какого Проклятого, Гериал.

Каюра была зла. Зла так, как обычно зла и взъерошена выбравшаяся из воды кошка, что было крайне близко к истине: с кончиков волос женщины капала вода, а промокшая насквозь рубашка облепила тело. Ладно. Ради такого вида можно было и пожертвовать челюстью.

Гериал сел и покосился на ближайший к нему горячий источник. Его поверхность успокоилась, и только оседающие на дно алые клубы выдавали то, что здесь случилось. Это в него он упал? А Каюра, значит, вытащила его, прежде чем стало слишком поздно.

На территорию купален опустилось мертвенное безмолвие. Откуда-то с улицы доносился плач детей, женские и мужские голоса. Но, что бы здесь ни произошло, сейчас все было кончено.

— Эй, ты, что, еще не пришел в себя? Посмотри на меня! — Каюра надвинулась на него.

Как же все-таки зла она была. Гериал читал это не только в ее взгляде и выражении лица, но и в мыслях, буквально сочащихся желанием избивать его, пока у нее не заноют руки.

Мысли. Он снова мог слышать ее, не приглушенные дурман-травой, мысли.

Убедившись, что поблизости нет посторонних, Гериал покрыл ладонь пламенем. Значит, сила стихии тоже вернулась.

— Ты меня игнорировать вздумал?

Нисколько не стесняясь, Каюра пнула его по ребрам. Оставленная фантомом рана затянулась, но вышло все равно больно.

— Ну все, хватит уже меня колотить. Смерти моей хочешь?

— Я хочу? — ощерилась она. — Это ты ее хочешь! Куда ты полез?! Ты знал, что это вообще такое? — Гериал вынужденно покачал головой. — Так какого хасса ты туда поперся?

— Там были гражданские, — мрачно буркнул он.

Каюра подхватила его под локоть и помогла встать на ноги. Он справился бы и сам, если бы не предпочел остаться на земле, с наивной надеждой, что женщина постыдится бить лежачего.

— Ты про тех, что ли? — она кивком указала на два обугленных трупа, над которыми вился дым.

Каюре не было плевать, и жизни граждан Огнедола не были для нее пустым звуком. Но с некоторых пор она не позволяла подобному пошатнуть ее стойкость.

Она не всегда была такой. Гериал помнил, как одиннадцать лет назад, во время восстания «светочей», она выказывала и беспокойство и даже страх. Тогда она полагалась на него и могла позволить себе быть слабой, как бы нелепо это не звучало, учитывая ее силу.

Те времена прошли.

— Не припоминаю, чтобы раньше присутствие гражданских на линии огня вышибало из твоей головы все мозги, — продолжала бушевать она. — Я понимаю, что ты больше не вместилище силы Первого и можешь не трястись над собственной шкурой. Но помимо истекших обязательств перед Огнедолом у тебя еще есть действующие обязательства передо мной. Ты мне должен, Гериал, — она ткнула его пальцем в грудь. — И ты не посмеешь поступить со мной подобным образом. Ты понял меня? Больше не смей вытворять что-либо в таком духе.

— Я выиграл для тебя время, — возразил он.

— Ты меня окончательно вывести хочешь?

— Не хочу.

— Тогда просто заткнись. Идем.

Каюра ворчала, но не отрицала того факта, что Гериал обеспечил ей возможность вывести людей из гостиницы. Постояльцам удалось отделаться испугом и испорченным имуществом. Потери свелись к пятерым стихийным магам и напоровшейся на швабру уборщице. Еще две были серьезно ранены.

В скором времени список пострадавших катастрофически расширился.

Инцидент в гостинице был не единственным: нападения случились по всему Дубравью в одночасье. Фантомы появились везде, где находились маги, атаковали их и тех, кто оказался рядом.

В итоге удалось уцелеть только паре укротителей воздуха, заплатив высокую цену: церковники из городской стражи защитили их собственными жизнями. Оба мага утверждали, что с момента появления фантомов и до их исчезновения, они не могли подчинить стихию.

— Хассье дерьмо, — выругалась Каюра, когда они добрались до отделения стражи Дубравья и обнаружили, что его постигла еще худшая участь, чем гостиницу.

Их встретили церковники. Закатав рукава, они разгребали завалы, под которыми похоронило магов, находившихся в здании. В одном из погибших, лежащим с переломанной шеей, Гериал узнал водителя Каюры. Автомобиль стоял буквально в паре шагов от разрушений, припорошенный пылью, но целый.

— Что со связью? — сухо спросила Каюра.

— Линии скорее всего оборваны, — один из церковников отрицательно покачал головой. — Подвал завалило, и добраться до проводов некому. Ближайший пункт связи в Срединном. Мы уже подготавливаем автобусы с пострадавшими не-магами, которым необходимо лечение. Можете поехать с ними.

Гериал переглянулся с Каюрой. Телефонные линии были проведены не только к госпиталю, но и к Центру, и к поселку «светочей», и к дому Нерин. Он надеялся, что на посту стражи сможет связаться с сестрой, убедиться, что произошедшее затронуло только Дубравье. А заодно позвонить и Кираю — с той же целью. Но теперь…

— Я должен ехать к ней, — произнес он.

Каюра согласно кивнула и обратилась к церковнику:

— Подготовьте полный отчет о произошедшем и отправьте человека в Орден. Пусть пришлют людей и восстановят связь.

— Уже отправили.

Когда металлический кузов отделил их от разрухи снаружи, Каюра положила ладонь на колено Гериала.

— Она цела. Ты же знаешь.

— Угу, — ответил он и завел двигатель.

Гериал ничего не знал. Раньше он мог быть уверенным, что сестра жива уже хотя бы потому, что ему оставалась подвластна лишь одна из стихий. Но сейчас, случись с ней что-то, и Гериал мог только строить догадки.

Автомобиль пронесся по встревоженным улицам Дубравья, вылетел за городскую черту и, надрывно воя двигателем, помчал по дороге, ведущей к Срединному госпиталю.

Время от времени Гериал смотрел на светлеющее небо, по-прежнему раскрашенное цветастым мерцанием, и внутри него множилась тревога. Почему-то казалось, что она вызвана не только уже случившимися событиями. Его не покидало стойкое чувство, что что-то продолжает происходить. Что-то неправильное, дурное, рождающее в груди и мышцах трепет, какую-то нездоровую разболтанность.

— Я тоже это чувствую, — ни с того ни с сего произнесла Каюра, глядя в окно. — Что-то однозначно не так. Что-то кроме тех фантомов.

— Помнишь, я рассказывал тебе о заклинателе?

Гериал крутанул руль влево, и автомобиль съехал на грунтовку, уходящую на север от госпиталя.

— Ты о деде Нерин?

— Да, о нем. Он черпал силу напрямую из Моря Теней. Из душ магов, которые попадают туда после смерти. Насколько мне известно, он мог и вытаскивать в этот мир сами души. В этом не было особого смысла, ведь ему требовалась только их сила. Но…, — Гериал помедлил, размышляя, действительно ли хочет сказать то, что думает. — Вспоминая сейчас тех фантомов, мне кажется, что это что-то схожее.

— Ведешь к тому, что кто-то, обладающий такими же способностями, и организовал это нападение?

— Не думаю. Сейчас к Морю Теней может обращаться только Нерин. И я не знаю никого, кто, не являясь потомком Заклинателя, того, самого первого, мог бы делать что-то подобное.

— Если нам об этом неизвестно, это еще не значит, что этого не может быть.

— Сила Моря Теней передается с кровью.

Это прозвучало, как утверждение, хотя у Гериала не было прямых доказательств. Его семейная ветвь знала о Море Теней не так много, а вторая сторона, в частности сам Люфир, не изъявляла желания поделиться информацией.

— Она связана с наследием Первого?

— Нет. Нерин получила эту силу только потому, что ее дед был прямым наследником того, кто первым овладел этим даром.

— Значит, он завел ребенка на стороне.

— Исключено.

Каюра не сдержала смешок, и Гериал бросил на нее почти оскорбленный взгляд.

— Не смотри на меня так, будто я плюнула на твою собственную честь. Но это потомки Первого должны следить за тем, чтобы не обзавестись лишними детьми. Но у тех, кто становится их избранниками, такого ограничения нет.

— Нет. Он бы так не поступил.

— С чего ты так в этом уверен? Ты даже никогда с ним не встречался.

— Мой дедушка рассказывал, что Люфир безотчетно любил свою супругу. Тем более он был учеником Первого мага, и тот, скорее всего, сжег бы его душу дотла, если бы только заподозрил в неверности к своему потомку.

— Знаешь, Гериал, порой истории о твоем семействе звучат, как какая-то детская сказка, — Каюра рассмеялась и добавила: — Нереалистично.

Он приподнял бровь.

— О моем семействе? Как ты, однако, ловко отошла в сторону.

— А что я? — она невинно захлопала ресницами. — То, что сестра моей бабушки увела прямо у той из под носа твоего деда, не делает меня ни к чему причастной.

Гериал хотел было возразить, но тогда спор затянулся бы, а желания спорить не было.

Все его мысли занимала Нерин. Он молил Небеса, чтобы случившееся в Дубравье оказалось дурацкой, ничего не значащей случайностью; чтобы Нерин была цела и невредима, и чтобы он мог вернуться с Каюрой в их дом и забыть этот день, как страшный сон.

Гериал вдавил педаль газа в пол, когда впереди, вместо охранной стены, обозначающей территорию дома Нерин, показались развалины.

Прогрохотав колесами по сорванной с петель и опрокинутой на землю ставне ворот, автомобиль влетел во внутренний периметр, и из горла Гериала вырвался невразумительный, сдавленный звук.

Остановившись неподалеку от места, где должен был находиться дом сестры, он выскочил на улицу. Бросился, как ищейка, потерявшая след, из стороны в сторону, наткнулся на оплавленный кусок железа, отдаленно напоминающий дверь автомобиля. Выдумал себе в валяющейся вокруг трухе обожженные кости.

Нет, это в самом деле кости. Человеческие кости.

— Гериал, это кто-то из охраны, — Каюра остановилась рядом. — Слишком крупные, чтобы принадлежать…

Гериал запустил пальцы в волосы и окинул округу воспаленным взглядом.

Пустырь. От дома Нерин остался пустырь — идеально ровный, будто те, кто это устроил, поставили себе за цель перемолоть в пыль все, что здесь было, и землю в том числе.

— Гериал, возьми себя в руки. С ней все в порядке. Она связана не только с Морем Теней, но и со Светочем, и способна себя защитить, — Каюра попыталась воззвать к рациональности, заметив, как руки Гериала покрывает пламя.

Он не успел ни прислушаться к ней, ни отвергнуть попытку успокоить его. Пространство вздрогнуло, и Гериал приготовился к очередному взрыву, но на этот раз все ограничилось необъяснимыми, хаотическими колебаниями воздуха.

Фантомы появились снова, и все вокруг зарябило. Будто кто-то наложил друг на друга две прозрачные ленты фотопленки, на которых запечатлел одно и то же место, и принялся тереть, размывая очертания.

— Гериал, назад! Уходим! — приказной тон Каюры не терпел возражений.

Ее голос прозвучал так, что, не покинь ее сила ментального мага, и она вломилась бы в мысли Гериала, уводя его прочь всеми правдами и неправдами.

А затем Каюра вскрикнула, схватилась руками за голову и осела на землю. Из ее носа обильно текла кровь.

Гериал подхватил ее на руки и бросился прочь, но не успел сделать и десятка шагов, как раздался взрыв, которого он ждал. Ударная волна от взлетевшего на воздух автомобиля толкнула его в спину, и, прижав Каюру к груди, он прокатился по земле, вскочил на ноги, оставив женщину лежать, и приготовился броситься на противника.

Что бы там Каюра ни говорила, но сейчас им некуда бежать, а пока они держатся вместе, все внимание направлено на них двоих. Но если разделиться, если опять отвлечь противника, у Каюры появится шанс продержаться до того момента, пока все снова не прекратится.

Отвлекать было некого. На этот раз фантомы ограничились одним ударом, после которого все вернулось в норму.

Какое-то время Гериал еще стоял, ощупывая округу взглядом, готовый принять бой, или, вернее сказать, принять весь огонь на себя, но огня не было.

— Хассье дерьмо, — Каюра помотала головой, вытерла рукавом рубашки лицо.

Он бросился к ней.

— Я в норме. В норме, — она поморщилась. — Не помню, чтобы мне так когда-либо прилетало. Это же не ты меня огрел?

— Нет, конечно.

— А было очень похоже, что ты, — Каюра вымученно улыбнулась. — Примерно такую силу ментального удара я бы и ожидала от потомка Первого.

— Каюра…

— Я в норме. Ты же знаешь: боль меня только заводит.

В ее, все еще немного оглушенном взгляде, полыхнули искры.

— Каюра, — Гериал покачал головой и помог ей подняться на ноги.

— А эти сволочи становятся надоедливыми, — она попыталась отряхнуться, но не успевшую высохнуть рубашку, а теперь еще и вывалянную в грязи, было не спасти. — Нужно скорее найти Нерин. Пойдем.

Гериал застыл на месте, не совсем понимая, куда она собирается идти.

— Да разуй глаза, в конце-то концов, — раздосадованно произнесла Каюра и указала рукой на юг. — Вон, один из ее платков на дереве. Для тебя, болвана, повязала. Она направилась или в Срединный, или в Центр. Если поторопимся, еще на полпути догоним.

Незримый камень, все это время придавливавший Гериала к земле, пошатнулся. Пока рано было говорить о том, что он исчез — это произойдет, только когда он собственными глазами увидит Нерин. Но этот клятый зеленый платок, один из тех, которые ей раз за разом притаскивал друид… как же Гериал был рад его видеть!

— Ты мое сокровище, — он на ходу приобнял Каюру и поцеловал в макушку.

— Вот-вот, цени меня, — улыбнулась женщина и посмотрела на землю возле отмеченной платком осины. — Ты погляди, чьи следы, — ее улыбка стала шире. — Нефра рядом с Нерин, так что ничего с ней не случится.

— Я бы не был так в этом уверен, — Гериал помрачнел. — Идем скорее за ней.

Каюра посмотрела на него, как на человека, разучившегося видеть очевидное, или того, в чье мироустройство увиденное настолько не вписывалось, что он отказывался его признавать.

Гериал предпочитал не верить всяким серокожим тварям, как бы искренне они ни строили из себя саму невинность. Он нутром чуял, что друид что-то скрывает. И это что-то — не какая-то мелочь, вроде очередного дурацкого платка болотного цвета, а то, что может аукнуться всему Огнедолу. У Гериала не было доказательств, а Нерин, даже будь они, все равно взялась бы искать друиду оправдание… Гериал не был бы удивлен, если бы сестра принялась выгораживать друида, даже зная, что все происходящее — его рук дело.

Глупышка Нерин.

Как он допустил подобное? Почему? Он ведь обещал Райзу присмотреть за его сестрой. Присмотреть! А не отдать в руки скользкой хитрозадой твари.

— Догнали, — Каюра победно улыбнулась, перепрыгивая через поваленное недавней грозой дерево.

— Да, — ответил Гериал и в следующее мгновение напоролся на непроницаемое преграду, вскрывшуюся золотыми нарывами от его прикосновения.

Светоч! Значит, гад понял, что по его следу уже идут, и подсуетился перекрыть им путь? Нужно было уговорить Нерин, чтобы она запретила Светочу подчиняться друиду!

Гериал собирался одеть руку в гудящее пламя и пробить щит так, как он пробивал щиты захватчиков одиннадцать лет назад, когда друид явился собственной персоной.

Он вышел из-за дерева, а следом показалась и Нерин, прячущаяся за его спиной.

— Это всего лишь вы, — произнес друид, и в его голосе Гериалу послышалось облегчение.

Лживая тварь.

Преграждающий путь Светоч исчез. Нерин посмотрела на друида, будто спрашивая разрешение, и прочтя ответ в его взгляде, побежала к Гериалу.

— Что случилось? Почему вы так выглядите? Они тоже напали на вас? — затараторила она, но Гериал пропустил ее вопросы мимо ушей.

Взяв лицо сестры в ладони, он скрупулезно осматривал ее. Ни царапины. На Нерин не было ни царапины. Даже одежда не помялась. Только ноги в босоножках покрылись пылью и соком травы.

— Да, в Дубравье, — Каюра ответила вместо Гериала и, хмыкнув, иронично добавила: — Утро выдалось задорным. У вас, как я погляжу, тоже. Кто-то скоро пойдет заказывать новый шкаф, да?

Нерин смущенно улыбнулась Каюре и посмотрела на Гериала.

— Я цела. Нефра не даст меня в обиду, ты же знаешь.

Ну почему все твердили ему это из раза в раз? Почему он должен это знать? Почему должен верить в подобную чушь? Друид ведет себя смирно только до тех пор, пока ему это выгодно. И одному Небу известно, сколько осталось времени до того момента, когда красноволосый покажет свою истинную суть.

Нерин, словно прочтя его мысли, мягко отстранилась и вернулась к друиду, обняла его руку. Она нарочно, что ли?

— Не используйте свои силы без лишней на то надобности, — друид снова открыл рот, увидев в движениях пальцев Гериала то, что ему пришлось не по душе. — Возможно, это приманивает духов.

— Духов? — сухо переспросил Гериал.

— Да, это духи из Моря Теней, — подтвердила Нерин. — Стоило мне попытаться их прогнать, и они взбесились. Мы шли в Центр, чтобы связаться с тобой. Выяснить, почему это произошло. Я надеялась, что напали только на нас, но если это случилось и в Дубравье…

— Доберемся до Центра, и я свяжусь с управлением, — Каюра похлопала Гериала по спине. — Если повезет, на том конце провода ответят, что Дубравье и ваш дом — единичные случаи.

— Почему в Центр, а не в госпиталь? — взгляд Гериала не отпускал друида. Но и тот не спешил отводить глаза. — До госпиталя ближе.

— Запасы Светоча в госпитале ограничены, — ответила Нерин. — А он единственный обладает достаточной силой, чтобы противостоять духам.

— Погоди, Нерин. Пусть он скажет. Это же его идея, да?

Гериалу не нужно было слышать ответ. Он прекрасно читал его во взгляде Нерин, почему-то ставшим беспокойным, будто она покрывала преступника, при этом понимая, что поступает плохо. Читал и во взгляде друида — потяжелевшем, потемневшем в словно налившихся кровью глазах. Они всегда были у него такие. Красные и голодные, как у бешеного крисопса-альбиноса.

— Зачем тебе понадобилось в Центр? — голос Гериала похолодел.

Нерин взволнованно посмотрела на друида, сжала его руку. Опасалась того, что тот может сказать или сделать?

— Нерин все объяснила. В Центре сердцевина Светоча. Там ей ничего не будет угрожать.

— Кроме Светоча и тебя.

— Ты же знаешь, Светоч не может ни на кого напасть, — запротестовала Нерин.

— Гериал, ладно тебе, пойдем уже, — Каюра потянула его за руку.

Не пускать лису в курятник.

Он не должен был пускать лису в курятник. А он пустил. Ослепленный горем, с мозгами, почти до основания разрушенными Рифой, он позволил всему этому произойти. Собственноручно отдал на хранение друиду кнопку, способную поднять на воздух весь Огнедол. Друиду не нужно ничего выдумывать, достаточно убить одного единственного человека, который даже не будет сопротивляться, и все рухнет, как карточный домик.

Но зачем тот тянул так долго? Хотел сполна насладиться агонией?

— Гериал? — голос Каюры прозвучал глухо, будто она находилась где-то далеко, хотя он все еще чувствовал горячее прикосновение ее руки. — Гериал!

Он болезненно зажмурил глаза, потянулся в карман за коробком с дурман-травой, но нашел только раздавленную кашу.

— Его состояние ухудшается, — заметил друид. — Нам нужно спешить.

Ну почему он все еще говорит? Почему не может просто заткнуться?

— Гериал, пожалуйста, идем, — хватка Каюры налилась тяжестью и силой.

Обрывками стремительно тающего рассудка Гериал осознал, что если не послушается, она попросту вывернет ему плечо.

— Гериал!

Ее крик утонул в грохоте, от которого с деревьев посыпались листья. Что-то взорвалось, взорвалось не близко, но это только усугубило предположения о масштабах взрыва.

— Это Центр, — сдавленно проронила Нерин, посмотрев в направлении, откуда пришел звук.

— Светоч, — рыкнул друид.

— И ты все еще собираешься тащить ее туда?! — Гериал был готов броситься на него, но Каюра удержала.

— Да. Светоч никогда не причинит Нерин вреда.

Лиса в курятнике.

Такая рыжая, что прям красная.

Лиса и курятник.

Он не должен был пускать лису в курятник.