Тени Огнедола. Том 4

Тот, кто не был убит

8 лет назад

1116 год от основания Церкви

Спустя 3 года после уничтожения Лона друидов

Когда Нефра проснулся, мир вокруг был другим. Он выглядел иначе, ощущался иначе — не осталось ничего, что было бы знакомо. Совершенно потерянный, Нефра сосредоточил все свое внимание на сидящем перед ним человеке.

Человеческая женщина? Он плохо разбирался в людской внешности, но ее фигура однозначно была женской, а кожа — ровнее и светлее, чем у тех, кого приводили в Лоно. Но, что хуже всего, ее лицо показалось смутно знакомым. И пускай распахнутые от потрясения глаза были зеленые, а не серые, она напоминала того, кого он знал очень хорошо. Думал, что знал, ровно до того момента, пока тот не всадил ему в спину нож.

Человеческая девушка сдвинулась с места. Быстро, порывисто. Это движение выудило из недр памяти взмах клинка, сотканного из алой энергии, который отсек голову Бересту Осиянному, верховному друиду Лона.

Похоже, она не ожидала, что Нефра очнется, и когда он застал ее врасплох, не придумала ничего лучше, чем броситься на него. Глупая человеческая девушка. Разумнее было бы напасть издалека. Вблизи ему хватит усилия одной руки, чтобы свернуть ее тонкую, хрупкую шею.

Ей повезло. Его конечности все еще плохо слушались, и он не смог помешать ей обхватить его. И что она собиралась делать дальше? Сломать ему ребра? Но ее руки были смехотворно слабыми, будто только-только проросшие побеги. Нефра не чувствовал в них силы, кроющейся в телах некоторых из людей — церковников.

Пока она теряла время в жалкой попытке сделать непонятно что, к Нефре возвращалась подвижность.

Он собирался ударить ее, когда внезапно осознал, что она плачет.

Эта девушка, так похожая на пытавшегося убить его, сжимала Нефру изо всех своих крошечных человеческих сил и плакала, вытирая слезы о его грудь.

Он в растерянности застыл. Что это? Какой-то очередной гадкий прием? Чего она пытается добиться?

— Почему ты плачешь? — зачем-то спросил Нефра, будто это имело значение.

В тот день он узнал, что если поинтересоваться у человеческой женщины, почему она плачет, слез станет больше.

Немного подумав, Нефра пришел к выводу, что девушка не понимала его речь. Единственным человеком, который говорил на языке друидов, был тот, кто оказался лжецом и предателем.

— Как же я рада, что ты жив, Нефра, — сквозь слезы произнесла она, пускай и не без акцента.

Она всхлипнула, разжала кольцо рук и отстранилась. Мир вокруг утратил свою четкость, когда Нефра встретился с ней взглядом. Он будто заглянул в бездонные колодцы, поросшие густой, блестящей от росы зеленой травой.

— Прости, Нефра, я просто…, — она виновато улыбнулась и старательно растерла слезы по щекам. — Я просто очень счастлива.

И снова фразы, лишенные всякого смысла. Может, она сама не понимала, что говорит?

— Мое имя — Нерин. Как ты себя чувствуешь?

Нефра замешкался. Он, что, должен отвечать ей? Зачем ему говорить с человеком? Нужно выбраться отсюда и вернуться в Лоно. Верховный друид убит, и сейчас на счету каждая минута.

Его затянувшееся молчание обеспокоило девушку.

— Нефра, ты понимаешь меня? Мне важно знать, что ты в порядке, — медленно произнесла она, старательно выговаривая каждый слог. — Я освободила тебя из гемы и сделала все необходимое, но я не уверена, что нигде не допустила ошибку. Нефра, у тебя ничего не болит?

Болит ли у него что-то? Какое ей до этого дело? И зачем он тратит на нее время?

Девушка отшатнулась, когда он вскочил на ноги. Под босыми стопами хрустнули рассыпавшиеся по полу осколки погребальной гемы. Бросив мимолетный взгляд на камень, служивший ему усыпальницей, Нефра кинулся к провалу в стене, из которого лился неестественно белый свет.

— Нет, Нефра, постой!

Он не собирался ее слушать. Но что это, во имя Светоча, за место?!

Нефра застыл на краю обрыва и уставился на простирающуюся во все стороны синь. Эта синь двигалась, покрывалась буграми, пенилась у основания строения из белого камня, в котором он находился.

Друид поднял взгляд.

«Синее».

— Нефра, пожалуйста, позволь мне…

Прикосновение к локтю вывело из ступора, в которое его вогнал вид оглушающе синего неба человеческого мира.

Он крутанулся на месте, схватил приблизившуюся девушку за горло и, протащив по воздуху, прижал к стене рядом с проемом.

Глупая человеческая девчонка. На что она рассчитывала, оставаясь с ним наедине?

— Что это за место? — прорычал он ей в лицо.

— Нефра, отпусти… прошу, — прохрипела она, сжав вялые пальцы на его предплечье. — Я не хочу… тебе навредить.

— Навредить? Ты? Мне? Попробуй, человек. А я посмотрю.

— Нефра, хватит, — она попыталась оттолкнуть его, и он поднял ее, весящую меньше пушинки, над полом. — Отпусти… мне больно.

— Тебе должно быть больно, человек. Тебе и всему твоему племени. А сейчас отвечай на вопросы.

— Я все расскажу… только отпусти.

— Нет, ты будешь говорить так.

Он с силой вдавил ее в стену, и девушка болезненно зажмурилась.

В следующее мгновении в грудь Нефры ударил шквальный ветер, сумевший зародиться на том жалком расстоянии, что их разделяло, вынудил разжать пальцы, оттолкнул.

Девушка рухнула на пол и, прижав руку к горлу, закашлялась.

— Маг, значит. Отлично, — Нефра возликовал, и воздух вокруг него прошили золотые нити. — Как раз будет, чем поживиться Светочу.

Нити-змеи ринулись к добыче, и свернулись клубками, натолкнувшись на возведенный барьер. Барьер из Светоча.

Воздух стремительно вышел из легких и отказался вновь их наполнять. Светоч не подчинялся человеческим магам. Он убил бы их еще до того, как они попытались бы. Только одному из них Светоч позволил приручить себя, и это стало фатальной ошибкой.

— Люди! У вас нет права прикасаться к Светочу! Ты заплатишь жизнью за то, что посмела воззвать к нему!

Нефра кинулся к ней, намереваясь убить голыми руками, и заслон, который сплела дрянная девчонка, уже расползался по швам, верный зову друида, а не человека.

— Нефра, прошу, остановись!

Лицо девушки исказила настолько откровенная боль, что Нефра и сам ее почувствовал — в руках и ногах. А затем осознал, что больше не может пошевелиться.

Толстые алые струны энергии обвили его запястья и щиколотки и при малейшем движении вгрызались в кожу. Сделай шаг — и останешься без конечностей.

Нефра взревел. Он уже видел эту силу, видел этот багрянец, против которого не мог выстоять даже Светоч.

Ну разумеется! Этот щит, как и эти путы, создала не сидящая на полу девчонка. Ведь его поймала не она, а тот, на кого она была так похожа. Или друид выдумал себе это сходство и теперь ему суждено видеть человека-предателя в каждом из людей? Ну, так даже лучше. Будет приятнее вырывать жизнь из их хлипких тел.

— Опять бьешь в спину, ублюдок?! — Нефра дернулся, обернулся, пытаясь отыскать мерзавца взглядом. — Посмотри на себя: опустился до того, чтобы прятаться за спиной девчонки!

Он попытался вырваться, сплел покров Светоча под удерживающей его энергией, но та разъела позолоту и впилась глубже в плоть. Горячая, темная кровь побежала по предплечью, закапала под ноги.

— Нефра, пожалуйста, успокойся, ты навредишь себе.

— Покажись, тварь!

— Нефра, здесь только мы с тобой.

— Райз! — в гневе выкрикнул он.

Имя разлетелось во все стороны, забилось под сводом, будто глупая, истеричная птица, не способная отыскать дорогу в небо.

— Райз!

— Прекрати его звать! Его здесь нет! Его нигде нет! Он мертв!

Слова полоснули птицу по горлу, и та рухнула на белый пол. Ну почему эта человеческая девушка постоянно несла какую-то невозможную чушь?

Утробно прорычав, Нефра вперился в нее взглядом.

Внутри что-то лопнуло.

Он не имел ни малейшего представления, как в ее глазах сумело скопиться столько боли. Ее оказалось много даже для двух бездонных колодцев, и она выплеснулась через край, побежала по не успевшим высохнуть щекам крупными слезами.

Девушка поднялась на ноги, приблизилась к нему, коснулась руки.

— Нефра, прошу, успокойся. Я не желаю тебе зла, — произнесла она, запинаясь через слово. — Нужно залечить раны. Я отпущу тебя, только не нападай.

Не дожидаясь согласия, она развеяла путы на его правой руке. Остальные три конечности оставались скованы, но ему хватило бы и одной.

Он хотел схватить девчонку за горло и сломать шею, чтобы она больше не несла всякий вздор, но почему-то не стал. Ее пальцы все еще касались его руки, когда взгляд, затуманенный слезами, с третьей попытки сшил исцеляющее плетение и обмотал его вокруг порезанного запястья.

В воцарившейся тишине Нефра отчетливо услышал гул собственной крови, а еще неровное, поверхностное человеческое дыхание, изредка прерываемое тихими всхлипами.

— Повтори. То, что ты сказала, — через силу произнес он, когда та закончила с одной рукой. — О Райзе.

Уголки ее губ нервно дрогнули, стоило ему упомянуть имя предателя.

— Отвечай.

— Он погиб в вашем мире. Не смог вернуться.

— Чушь. Ты не можешь этого знать.

Девушка поджала губы и ничего не ответила.

— Эта красная энергия. И Светоч. Почему он слушается тебя?

— Потому что Райз погиб, и его сила перешла ко мне. Это особенность нашей семьи. Райз — мой старший брат.

Раны на левой руке затянулись, и девушка собиралась заняться ногами, но Нефра остановил ее:

— Я и сам могу. Сними путы.

Она кивнула, и багрянец растаял.

Первым делом Нефра отошел от нее подальше и только потом сложил плетения.

Старший брат. Друиды не использовали такое понятие. У них попросту не существовало не-братьев или не-сестер. Но у людей все было иначе. Нефра знал о том, что значат кровные узы для них — из рассказов человека, которого имел неосторожность считать другом.

Получается, эта девушка — его младшая сестра. Вот и причина их сходства.

Но что ему делать теперь? Вообще и с ней в частности. Как он оказался в этом месте, еще и в погребальной геме?

— Отвечай, в какой стороне находится Лоно, и я тебя не трону.

Он не планировал произносить последнюю часть фразы. Она вырвалась сама, помимо его воли, будто нашептанная Светочем. Но Светоч молчал. Он витал незримый рядом, клубился внутри, но больше не указывал путь.

— Лоно… его уничтожили. И друиды… кроме тебя никого не осталось. Тебя тоже считали мертвым, но я убедила Гериала отдать мне гему. Ты провел в ней три года, прежде чем я наконец разобралась, как тебя освободить.

Лоно уничтожено.

Не осталось никого.

Три года.

Райз мертв.

Нефре нестерпимо захотелось к чему-нибудь прислониться, сбросить свалившийся на него груз осознания. А еще ему захотелось заплакать: от отчаяния, бессилия, обиды и чувства потери — он не знал, чего в нем сейчас больше.

— Ты сказала, что твое имя — Нерин? — он смерил ее тяжелым взглядом.

— Да. Мое имя Нерин.

Нерин ни в чем ему не отказывала. Отвечала на все вопросы и о многом рассказывала сама, позволяла ходить везде, где ему вздумается и брать все, что захочется. Она без малейших сомнений сделала для него перевод сферы с данными, что досталась ей от брата. Для ее создания он использовал запечатывающие техники друидов, но само послание написал на языке Моря Теней.

Единственное, что было запрещено, это покидать башню, торчащую посреди безбрежного озера. Нерин называла его «океаном». У друидов не существовало такого понятия, и «океан» стал первым словом на огнедольском языке, которое выучил Нефра.

Запрет покидать башню был продиктован заботой о его безопасности.

— Гериал не знает, что мой брат не убил тебя. И тем более он не в курсе, что я искала способ тебя разбудить, — сказала Нерин, когда он озвучил свое желание попасть на материк. Нефра еще не знал, что собирается делать после, но жить по чужим правилам опротивело. — Если ты появишься в Огнедоле, тебя непременно убьют. Я найду способ, чтобы ты мог находиться там без риска для себя, но сначала нужно заручиться поддержкой Гериала.

Сперва в этих попытках уберечь его Нефра видел откровенную насмешку. Мол, что бы он ни делал, как бы ни сопротивлялся, он так и останется узником в клетке, зверьком, которого оставили в живых на потеху публике, и которого теперь регулярно будут кормить и поить, а вскоре начнут и выгуливать.

Да, сначала Нефра думал, что девушка насмехается над ним и делает это с изяществом, на которое была способна только сестра предателя. Но позже… позже он начал склоняться к мысли, что Нерин безгранично, безнадежно наивна. Хуже ребенка.

Или бесконечно хитра? И все ее поведение, каждое слово, каждое действие — строго выверенная и просчитанная тактика, ее способ победить противника без боя.

Иногда попытки понять, что она замышляет, начинали сводить его с ума. Тогда оставалось только отбросить это неблагодарное занятие или свернуть ей шею и покончить со всем разом. Девушка даже не побоялась рассказать ему о своем далеком предке, Первом маге Огнедола, и о том, что случится, если убить наследников его силы.

Убей одного из них — и вся его мощь перейдет ко второму, последнему оставшемуся. Убей и второго — и связь этого мира с Морем Теней разрушится, и вместе с тем оборвутся жизни всех магов. Хватило бы и одной смерти, а затем немного терпения: воссоединение силы Первого мага в одном человеке неизменно сводило последнего с ума. Итог был очевиден.

Как же мало требовалось сделать для того, чтобы Огнедол стал для друидов домом! Но их переиграли. Нефра не мог этого исправить, но в его власти было одним ударом отомстить и за Лоно и за самого себя. Нерин не смогла бы ему помешать. После того, как он просмотрел оставленные ее братом записи и разобрался, почему перестал слышать голос Светоча, он мог нанести сокрушительный удар в любой удобный момент: когда девушка поворачивалась спиной или когда так оголтело беспечно ложилась спать в его присутствии. Ее не спасла бы даже сила Моря Теней. Та откликалась, только когда Нерин звала ее. Но спящий человек никого позвать не мог.

Когда строить догадки надоело, Нефра спросил:

— Почему ты не боишься?

— Не боюсь чего?

— Меня. Ты ведешь себя безрассудно.

На лице Нерин появилась улыбка, одна из тех, что заставляли Нефу чувствовать себя совершенно беззащитным. Ее улыбка не была хищной или хоть сколько-то угрожающей. Но стоило ей появиться, и Нефре хотелось убежать подальше, спрятаться в самом темном углу.

— Мой брат доверял тебе. Сам он не мог быть честным до конца, но он доверял тебе. И я не вижу причин, почему мне не стоит поступать так же.

Нефра мог бы задать встречный вопрос: почему она не считает уничтожение его семьи достаточной причиной, чтобы он убил ее? Но он смолчал. В конце концов, если у кого и следовало это спрашивать, так это у него самого.

Дни текли один за другим, и Нефра плыл в их течении, безвольно, неподвижно, и человеческая девушка увлекала его туда, куда ей вздумается. Он ловил ее взгляды и зачастившие улыбки, все больше поддавался очарованию ее мимики. Его всегда влекли человеческие черты — своей выразительностью и живостью, непредсказуемостью, будто несущийся по камням горный поток.

В какой-то момент он осознал, что не знает, как ему быть дальше. Проведи он все это время в одиночестве, и наверняка лишился бы рассудка, как лишился бы любой другой друид, больше не слышащий голос Светоча. Но Нерин никогда не оставляла его.

Она была рядом и сейчас: сидела на накренившемся дереве посреди сада. Его разбили на крошечном островке, соединенном с башней длинным узким пирсом — неровен час, и разгулявшаяся буря сломает перемычку. Но за все время здесь с неба не упало и капли.

— Нерин, скажи, что мне теперь делать?

— О чем ты?

— Что мне делать со своей жизнью?

Вопрос следовало задавать тому, кто эту жизнь ему сохранил, но Райз уже дал свой бессловесный ответ. Нефра знал, почему тот оставил его в живых и что от него ждал. Теперь он хотел услышать ответ от Нерин, которая понятия не имела об истинной причине, почему друид сидел перед ней.

— Прости, Нефра, но я не знаю, — с виноватым выражением на лице ответила она. — Когда я поговорю с Гериалом, и мы вернемся в Огнедол, мне понадобится собрать нити Светоча. Нужно найти способ вернуть «светочей» их семьям. Но тебе не придется ничего делать. Требовать от тебя помощи было бы верхом наглости. Поэтому я не знаю, Нефра. Извини.

— А что ты хочешь, чтобы я делал?

Нерин растерялась от настолько прямого вопроса и того, как откровенно он прозвучал.

— Я… я просто хочу, чтобы ты жил дальше. Оставил прошлое в прошлом и попытался найти свое место в этом мире, — она неловко улыбнулась. — Я понимаю, как глупо это звучит, учитывая все обстоятельства и положение, в котором ты оказался. Но я хочу, чтобы ты однажды, несмотря ни на что, смог обрести счастье.

В ее глазах, обращенных к нему, отразился блеск серебристого светила. Даже спустя пару месяцев, на протяжении которых он мог каждую ночь созерцать непроницаемо черный купол, его дыхание всякий раз перехватывало, стоило только поднять взгляд. Нефра прожил в пещерах всю свою жизнь и черное, как уголь, пространство его не удивляло. Но когда мрак приходил из бесконечной дали, и ни над головой, ни по сторонам не было ничего, кроме воздуха, все ощущалось совсем иначе. Возможно, причиной всему был ночной ветер и его пьянящий аромат, смешанный с запахом человеческой кожи.

Похоже, в этот раз Нефра вдохнул его слишком много. Спонтанно, порывисто он подался ему навстречу, прижался своими губами к губам Нерин.

Мягкие. До чего же мягкие у людей губы. Совсем не как у друидов.

Нерин не оттолкнула его, даже не попыталась, и Нефра, осознав, что натворил, отшатнулся. Отошел от нее, на самый край островка, к шепчущей кромке воды, подальше от соблазна, ставшего особо манящим после того, как он попробовал его на вкус.

— Прости, Нерин, я не должен был этого делать, — отчеканил он. — Больше не посмею. Прости.

Он оценивал тяжесть совершенного проступка достаточно высоко, чтобы после такого ему полагалось встать перед Нерин на колени и принести извинения не только на словах. Но преклониться перед человеком… нет, он еще не настолько спятил.

Из-за этой выходки в легких стало слишком много запаха Нерин — так много, что, казалось, Нефре не избавиться от него и за несколько дней. Так она еще решила зачем-то подойти.

По телу прокатилась волна жара, собралась напряжением внизу живота, когда Нерин коснулась его ладони, переплела его пальцы со своими.

— А если я хочу, чтобы ты посмел? — ее шепот заполнил все пространство снаружи и внутри, не оставил в мыслях места для чего-либо другого.

Нерин переплела его пальцы со своими так же, как и в ту ночь. Довольно красноречивый жест, который подлил масла в огонь.

И огонь вспыхнул. Вспыхнул буквально, позолотил белые стены башни и неприятно полоснул по глазам. Человек, впервые появившийся здесь за несколько месяцев, и которого Нефра уже видел однажды, Гериал, подхватился из кресла, и его руки покрыло гудящее пламя. Опасное пламя. Нефра почувствовал бы исходящую от него угрозу, даже если бы не знал наверняка, что в этом человеке соединилась сила мага и церковника, и щиту Светоча не выдержать его удар. Знал, потому что Нерин предупредила его.

— Нет, Гериал, стой!

Она выставила руку в оборонительном жесте. Из-за этого то, что вторая сжимала ладонь Нефры, особенно бросалось в глаза.

Гериал застыл. Он понимал, что сейчас преимущество не на его стороне. Каким бы быстрым он ни был, друид окажется быстрее.

— Отпусти ее, — не сулящий ничего доброго голос попытался забраться в голову Нефры, но тот прогнал наваждение, будто назойливого, лезущего в ухо жука. — Я сказал тебе отпустить ее.

— Это я его держу, а не он меня, — возразила Нерин.

Неправда. Нефра сжимал ее руку в ответ так же, как и она его. Он отпустил бы, если бы отпустила Нерин, но безвольным зверем, позволяющим себя держать, он не был.

— Гериал, пожалуйста, не нужно огня, — попросила она, и мужчина нехотя послушался.

— Нерин, с тобой все в порядке?

— Да, Гериал, все хорошо. Нефра нам не враг.

Он читал во взгляде мага едва сдерживаемое желание вломиться в его сознание. Не так, как в первый раз, когда тот хотел подчинить его, и не так, как если бы целью было узнать его потаенные мысли. Нет, Гериал мечтал сделать все куда более несдержанно и грубо: взять и расплавить мозги друида без лишних разговоров. Мечтал и в то же время понимал, к чему может привести не возымевшая успех попытка.

Так они и стояли: человек — подле кресла, а Нефра — на ступенях лестницы, с которой Нерин не рискнула спуститься.

— Почему он жив?

— Потому что Райз сохранил ему жизнь.

— Райз…, — глухо повторил Гериал, и на его лице появилась гримаса, будто он откусил и прожевал яблоко и только потом увидел торчащую из мякоти половину червяка.

В этом они с Нефрой были едины. Нефра тоже хотел скривиться, услышав имя брата Нерин, но сдержался.

— Гериал, пожалуйста, сядь и выслушай меня, — попросила она.

Маг вернулся в кресло.

Нерин говорила долго и пылко. Сначала оправдывала Нефру, затем хвалила, после рисовала перспективы и пользу, которую он принесет Огнедолу. Врала напропалую, ведь не далее, как вчера, она в десятый раз повторила, что ничего не потребует от Нефры. Она сказала, что сама со всем разберется, а ему нужно только молчать и изредка кивать.

Нефра не знал, поверил ли Гериал хоть единому слову Нерин. Он выглядел как человек, которому было наплевать на то, что она скажет. Хороший друид или плохой — он все равно друид и должен умереть ради всеобщей безопасности и безопасности Нерин в частности.

— Друиды убили бы всех, если бы не мой брат! — спор длился уже не один час, Гериал не сдавался, и Нерин пошла на крайние меры. — Каждый, кто живет в Огнедоле, и кому только предстоит появиться на свет, обязан ему всем. И все, о чем он попросил взамен, это сохранить жизнь Нефре. Считаешь, что мой брат не заслужил даже такой малости?

Ее голос почти сорвался на крик. Она швырнула вопрос в лицо Гериалу и уставилась на него, раскрасневшаяся, взъерошенная и все так же не отпускающая руку Нефры. За прошедшее время ее ладонь стала горячей и влажной, и оттого хватка казалась еще крепче.

— Зачем ты его держишь? — хмуро спросил Гериал.

— Потому что хочу держать.

— Нерин…

— Гериал, я не уступлю. Тебе придется это принять. Я вернусь в Огнедол только в сопровождении Нефры.

— Нерин, ему там не место.

— Тогда мы останемся здесь.

И снова были пререкания, едва не переходящие в крики. В отличие от Нерин Гериал сохранял спокойствие. Точно приговоренный к казни, что смирился со своей участью.

Никогда прежде Нефра не видел ее такой. Она вела себя жестко, вспыльчиво, как дикий зверь, готовый оборонять свое до последнего. И глядя на Гериала друид понимал, что эта сторона Нерин стала откровением не только для него.

Маг задержался в башне Первого на несколько дней, в течение которых Нерин даже на минуту не оставила его с Нефрой наедине. Бросив попытки добраться до друида, Гериал принялся упрашивать сестру вернуться с ним в Огнедол. Он без конца уговаривал ее, умолял. Пообещал, что позволит друиду и дальше сидеть в башне Первого и не тронет его, но Нерин была неумолима.

— Я провела с Нефрой несколько месяцев, и можешь быть уверен: когда ты нас оставишь, со мной не случится ничего ужасного, — заявила она в ответ на полный отчаяния взгляд брата, когда тот осознал, что должен сесть в лодку и уплыть ни с чем.

Он почти сдался. Гериал обнял Нерин на прощание, повернулся к ней спиной, но по тому, как он замер, как ссутулились его плечи, будто он стыдился того, что собирался сделать, Нефра понял: в этот момент в маге что-то сломалось.

— Прости, Нерин, но я не могу этого допустить, — с сожалением произнес Гериал и толкнул девушку в воду.

Всего несколько секунд, прежде чем Нерин, подхваченная ветром, вынырнула бы. Он собирался воспользоваться ими сполна.

Взвыло пламя, охватившее его руки. Маг метнулся к Нефре и ударил. Тот успел отскочить в сторону, и удар пришелся по стене башни, но ни температура, ни кулак церковника не сумели оставить на камне ни следа.

Гериал снова кинулся за друидом.

Нельзя было позволить убить себя, но и нельзя было атаковать, нельзя было даже ранить его. Нефра знал, что тело Гериала обладает поистине феноменальной способностью к регенерации, но все равно боялся, что если он навредит ему, то взгляд Нерин, которым она смотрела на него, навсегда изменится.

Уклоняться от атак человека, чья сила церковника ставила его на одну ступень с друидом, и при этом не иметь возможности использовать Светоч — пламя мага все равно пробило бы щит — было непросто.

— Гериал, нет! Стой! Прекрати! — выбравшись из воды, прокричала Нерин. — Не тронь его!

Гериал не слушал. Да, Нерин умоляла его остановиться, но не предпринимала никаких фактических попыток помешать, и это своего рода бездействие развязало ему руки.

Сжатое пламя пронеслось совсем близко от лица отступающего Нефры, и кожу на щеке болезненно стянуло.

— Гериал, хватит!

Маг ударил второй рукой наотмашь, заодно удлинив огненный клинок, и тот прошелся по груди Нефры испепеляющим жаром.

— Гериал, посмотри на меня! Посмотри сейчас же!

Тот не реагировал на ее просьбы. Он был слишком увлечен попыткой достать друида, который, в свою очередь, то и дело с тревогой поглядывал на Нерин.

Свистнул ветер — тонко, будто клинок. И свистнул совсем не рядом с Гериалом.

— Нерин! — крик сам вырвался из горла Нефры, когда взгляд резанула внезапно появившаяся на ее шее краснота.

Друид бросился к девушке, не заботясь о маге, мимо которого пролегал его путь. Бок и плечо опалило — Гериал не упустил подвернувшейся возможности, но Нефре не было до этого дела.

Жизнь Нерин заструилась по ее шее из длинного горизонтального надреза, девушка пошатнулась, и Нефра подхватил ее, зажал рану ладонью.

— Назад! — рявкнул он, когда на Нерин упала тень Гериала, для которого бой с друидом утратил всякий смысл, стоило ему увидеть кровь сестры.

Светоч густо окутал ладонь Нефры, пропитал кожу на горле Нерин, принялся стремительно сращивать сосуды. Когда кровотечение остановилось и взгляд девушки прояснился, Нефра невольно отпрянул.

Сплюнув на землю собравшуюся во рту кровь и твердо встав на ноги, пусть и опираясь на его руку, Нерин уставилась на Гериала. Такой же белый, как и башня за его спиной, он замер в паре шагов.

— Ты больше никогда не посмеешь тронуть Нефру, — ее голос звучал глухо и неровно, будто клинок ветра повредил не только кожу и сосуды, но и голосовые связки. — И он никуда не пойдет без меня. Попытаешься забрать его жизнь — и получишь вторую половину наследия Первого в довесок.

— Нерин, ты в своем уме?! — Гериал ошалело смотрел на нее. — Ты готова рисковать собственной жизнью, жизнью всех магов, благополучием Огнедола ради этого существа?!

— Похоже на то, — она поджала испачканные в крови губы. — Я говорила тебе, что не уступлю. И мне все равно, разумно это или нет. Прости, Гериал. Но жизнь Нефры неприкосновенна.