Тени сгущаются

Глава десятая

Высоко задрав голову в поисках дичи, Гроза принюхалась к ветру с Бескрайнего озера. Сейчас она была не на песке, а шла по самой низкой части скалы, пробираясь через насыпи камней и расщелин и огибая жёсткие побеги неприветливых кустарников. Вдохнув ещё один глоток солоноватого воздуха, собака вскинула глаза вверх — на четверых своих сородичей. Они находились теперь выше неё — Гроза видела только их силуэты. И эти силуэты двигались вниз по петляющей, крутой тропинке. В этот раз они спустятся благополучно! Им ничего не угрожает… В этот раз…

Гроза прищурила глаза, и её сердце вдруг резко подпрыгнуло и, едва не выскочив из груди, ударилось о рёбра: к её товарищам на узкой дорожке присоединились другие собаки… Собаки, сотворённые из тёмной дымки! Они медленно просочились наружу из скальной стены и пошли сбоку от её сородичей. Словно у каждого из них появилась вторая, зловещая тень, и эти тени всё теснее подступали к настоящим собакам. Вот они уже начали подталкивать их к кромке скального выступа. Хуже всего было то, что настоящие собаки этого не понимали. Они бессознательно повиновались посылу своих коварных теней, и их лапы ступали всё ближе и ближе к ужасному обрыву.

«Счастливчик чуть не сорвался с него, когда мы охотились тут… Нет, стоп! В прошлый раз я видела — он упал. И я не смогла его спасти… Я не могу допустить, что это случилось снова!»

Над головой Грозы, под ослепительно сверкающей Собакой-Солнцем кружили белые птицы. Гроза зажмурилась от яркого блеска, а когда раскрыла глаза, увидела золотистый блик.

«Нет!!!»

Золотистый пёс снова оступился, соскользнул с края выступа и, кувыркаясь, полетел вниз. В этот раз Гроза сразу же кинулась к нему на помощь. Добежать до Счастливчика прежде, чем он упадёт, было нереально, но она могла помочь ему выплыть, дотащить его до безопасного места…

Всплеск воды, от его падения эхом отозвался в ушах Грозы, и Бескрайнее озеро таинственно сверкнуло, когда пёс исчез под его высокими волнами. Гроза прыгнула в воду и исступлённо замолотила по ней лапами, отчаянно пытаясь доплыть до Счастливчика прежде, чем он утонет…

А потом течение потащило её вниз… вниз…

«Как же мне спасти Счастливчика, когда я не могу спасти даже саму себя?»

Вода сомкнулась над её головой, и Гроза погрузилась в кромешную тьму.

Она проснулась, дрожа и суча лапами, всё ещё борясь с водой. И почти сразу же поняла, что над ней стоит Альфа. Вздрогнув, Гроза зарычала, и собака-бегунья встревоженно попятилась назад. Стараясь рассеять остатки кошмарного сна и поскорее прийти в себя, охотница перекатилась с одного бока на другой, резко вспрыгнула на лапы, моргнула и изо всей мочи встряхнулась.

— Альфа, — только и пробормотала она. При виде Собаки-Солнца за спиной Альфы, сердце Грозы снова затрепетало, но свет Всесобаки был не ярким и обжигающим, а мягким и рассеянным — она только начала взбираться на небо. «Это был сон. Успокойся, Гроза, возьми себя в лапы!»

— Нам надо поговорить, — сказала Альфа.

Гроза уставилась на своего вожака, но морда собаки-бегуньи была непроницаемой. Она молча развернулась и направилась в сторону леса, и Грозе ничего не оставалось, как последовать по стопам её стройных лап.

Воздух под пологом деревьев был зябкий, а свет туманный и голубовато-зелёный, но, по крайней мере, у Грозы было время, чтобы собраться с мыслями и обдумать свой сон. «Счастливчик срывается и погибает… опять. Такое впечатление, будто в моих снах снова и снова оживает тот день на скале, только конец всегда плохой… каждый раз».

— Гроза! О чём ты думаешь?

Осознав, что Альфа повернулась и с любопытством смотрит на неё, Гроза снова встряхнулась:

— Ни о чём, Альфа.

— Ты уверена, что чувствуешь себя хорошо? У тебя такой вид, будто ты чем-то сильно озабочена…

— Я в порядке. Честное слово, Альфа.

Гроза не решилась рассказать ей свой сон. «Кто знает, как она отреагирует на то, что одна из её подопечных постоянно видит во сне гибель её любимого Беты?.. Она может усмотреть в этом даже признак моей жестокости… я же Свирепая собака…»

— Очень хорошо, — наклонила голову Альфа. — Как прошла охота?

Гроза втянула ноздрями воздух. Как и в разговоре с Хромым, она колебалась. Конечно, можно было бы ответить Альфе честно, рассказать ей, что охота прошла из лап вон отвратительно. Но собаке совсем не хотелось быть доносчицей и отзываться о ком-то плохо. «А, главное, я не желаю быть возмутителем спокойствия в этой Стае!»

— Ты видела дичь, которую мы принесли, Альфа, — уклончиво передёрнула плечами Гроза. — Это была не лучшая из моих охотничьих вылазок. Но я не сомневаюсь, что дальше будет лучше… когда новые охотники приобретут необходимый опыт.

Альфа вперила в неё долгий, пристальный взгляд:

— Хромому ты сказала другое.

Отступив на шаг, Гроза нервно сглотнула: «Откуда ей это известно? Хромой не передавал ничего. Я в этом уверена…»

— Но, Альфа…

— Не допытывайся у меня, как я это узнала, — вскинула свою изящную голову Альфа. — Только учти, Гроза: перешёптывания собак и обсуждение ими других членов Стаи не укрепляют её единство. Если собаки из бывшей стаи Хромого подумают, будто я ценю Колючку и Жука гораздо больше потому, что знаю их дольше, их недовольство может перейти опасную грань. Так что жаловаться на незадавшуюся прошлую охоту другим собакам тебе не следовало! — сурово сверкнула глазами Альфа. — Если собаки не будут меня уважать, порядок в Стае разрушится, как муравейник под когтями Косматого.

Гроза молча рассматривала собаку-бегунью: «Она говорит точно так же как полуволк! Он всегда полагал, что его путь единственно правильный, а его мнение самое верное. И считал, что все должны подчиняться ему беспрекословно, без лишних вопросов…»

— Альфа, — сказала она, наконец. — Извини меня за этот разговор с Хромым. Я не думала, что…

— Ты не поняла меня, Гроза, — ворчливо перебила её собака-бегунья. — Я всего лишь хотела дать тебе один совет: будь осторожна с теми, кому доверяешь. И следи за своим языком. Дротика в Стае больше нет. Ты понимаешь, что это значит?

Гроза медленно помотала головой.

— Это значит, что при первом же случае подозрение всех членов Стаи падёт на тебя. Дай им возможность обвинить тебя в каком-нибудь злодеянии или вступить в схватку с последней Свирепой собакой — и они этим воспользуются. Так что будь осмотрительна в своих словах.

Сердце Грозы упало. Не в силах вымолвить ни слова, она уставилась на собеседницу. Разве Альфа не понимает, что это было бы несправедливо? И не встанет на её защиту, когда другие собаки набросятся на неё? Ведь Альфа — вожак этой Стаи. Неужели она опять не вмешается и отмолчится, если остальные собаки подвергнут её таким же нападкам, как Дротика? Но ответа на свои вопросы Гроза не услышала. Альфа только кивнула, а потом развернулась и неспешно потрусила обратно на поляну.

Гроза так же молча уселась на землю и почесала задней лапой за ухом. В голове, как назойливые мухи, зажужжали неприятные мысли.

«Действительно ли Альфа беспокоится обо мне? Или это просто такой необычный, обходной способ утвердить свой авторитет? — зубы Грозы лязгнули в гневе. — А что, если она использовала Колючку и Жука для того, чтобы докопаться до меня? — облизав челюсти, Гроза почувствовала, как в глубине её глотки застрял раздражённый рык. — А, может быть, Альфа пытается мной манипулировать? Может, это всё ради контроля над Стаей?»

Но кто рассказал Альфе о её споре с Хромым? Гроза была уверена: Третий Пёс Стаи этого сделать не мог. Он всегда отличался благоразумием и сдержанностью. Но если не он, то кто? Кто из собак донёс Альфе об их разговоре?

После вечерней трапезы Гроза, ощущая приятную истому в мышцах и радуясь тому, что боль в плече наконец-то затихла, положила голову на лапы и стала наблюдать за четырьмя щенками Альфы и Беты. Малыши кувыркались и шутливо задирались вокруг старого белого пня. Собака-Солнце уже забежала за деревья, и её свет с каждой секундой всё больше тускнел и обесцвечивался, но Гроза не сводила пристального взгляда со щенков. Хвала Всесобакам, вожаки сегодня ей не поручали присматривать за ними, но малыши играли так энергично, что Гроза испугалась: как бы их потешные бои не переросли в настоящие драки! Тем более, что Крошка находилась в самой гуще порыкивавшего, повизгивавшего и перекатывавшегося из стороны в сторону клубка мягкой, щенячьей шерсти.

Впрочем, наблюдая за щенками, Гроза быстро поняла, что волноваться ей не за чем. Шуточное сражение протекало весело и задорно, и связь между четырьмя щенками одной крови была очень сильной. Настолько сильной, что малыши отлично чувствовали эмоции друг друга. Едва прижатая к земле Крошка протестующе запищала, как Кувыркушка схватил её за шкирку и вытащил из переплетённого клубка тел на свободу. Малышка благодарно тявкнула, лизнула братика и тут же атаковала его снова. Кувыркушка опрокинулся на спинку, извиваясь как червяк и урча от удовольствия. Его рана от лисьих зубов полностью затянулась. От неё даже шрама не осталось.

«Эти четверо щенят всегда будут заботиться друг о друге, — подумалось Грозе. — Они не будут набрасываться друг на друга, как мы с Клыком. Точнее, как Клык на меня, — глубоко в грудной клетке собаки вдруг всколыхнулись грусть и сожаление. — Он был слишком предан Стали. А та заставила его заплатить за эту верность слишком высокую цену. Она убила его…»

От печальных воспоминаний её отвлёк голосок Дейзи, донёсшийся с окраины лагеря. Маленькая собачка беседовала с Лесником, и в их разговоре Гроза вдруг расслышала своё имя. В порыве любопытства она приподняла одно ухо и напряжённо прислушалась.

— Меня до сих пор беспокоят слова Грозы, — говорила Дейзи неряшливому псу. — Она считает, что Шёпота убили вовсе не лисы. Как ты думаешь, Лесник, это могли сделать койоты? Может быть, нам стоит установить дополнительное наблюдение — на случай, если эти противные полусобаки затеют снова приблизиться к лагерю?

— Я думаю, нам следует опасаться всех чуждых существ, — согласился Лесник. — Однако…

— Гроза считает, что Шёпота могла убить какая-то собака, — не унялась Дейзи, её голос стал глухим и напряжённым. — Но я не знаю. Мне не верится, что собака может быть настолько порочной и злобной! — в ожидании ответа Лесника Дейзи часто, прерывисто задышала. Ей явно хотелось похоронить тему убийства Шёпота, как они похоронили в своё время его самого. Воспоминания о маленьком сером псе претили ей, вызывали острую боль под рёбрами и стискивали горло, затрудняя дыхание и речь. Может, причиной тому было чувство вины?

Лесник снова заговорил, и, приподняв голову, Гроза сильней навострила уши.

— Некоторые собаки очень порочны и злобны. Убить Шёпота мог Свирепый пёс.

— Ох, Лесник, — возразила Дейзи. — Я в это не верю!

Её собеседник пожал плечами:

— Тогда почему Дротик решил уйти вот так просто из Стаи? Наверняка это что-то значит. Он покинул Стаю и наш безопасный лагерь, всю нашу территорию… и при том добровольно. Это бессмысленно. Если только ему нечего скрывать…

— Нет, я так не думаю, — заскулила Дейзи. — И мне так жалко несчастную Беллу. Она сейчас где-то далеко, в холоде… без нас, без Стаи, способной её защитить. Надеюсь, там найдётся достаточно дичи, чтобы ей хотя бы не голодать!

Лесник в ответ только фыркнул:

— Белла никогда не казалась мне глупой собакой. И рядом с ней один из лучших охотников нашей Стаи. Я уверен, что голодать ей не придётся.

Уголком глаза Гроза заметила золотистого пса, пересекавшего лагерь. Прошагав очень близко от двух беседующих собак, Счастливчик бросил на них внимательный взгляд, но Лесник и Дейзи не прервали разговор, хотя не заметить его не могли. «Лесник обсуждает родную сестру Беты, и даже не беспокоится, что тот может его услышать!» — рассердилась Гроза.

Не желая больше слышать нелепую болтовню Лесника, собака заткнула лапами уши. Однако усталость и раздражение подкосили охотницу. Ей снова стало не по себе. Собака-Солнце на западе выгнулась и, осветив напоследок стволы деревьев прощальным янтарным блеском, спустилась с неба за горизонт. Щенки тоже исчезли с поляны. Ласково, но непреклонно Альфа загнала их спать. Наблюдать Грозе стало не за кем.

Она поднялась на лапы, потянулась и побрела к своему логову. Слабый ветерок превратился в порывистый резкий ветер. Ветви деревьев над поляной беспокойно заколыхались, а листва на них боязливо затрепетала. По лагерю разнёсся тревожный шелест. Несколько мёртвых прутиков и листиков, сорванных ещё Ледяным ветром, взмыли в воздух и безвольно полетели над землёй. Один из гонимых ветром листочков застрял в шерсти Грозы, и собака недовольно стряхнула его с себя.

«Может, это ветер выбил меня из колеи? — подумала Гроза. — Или то, что дичи за ужином было настолько мало, что животы собак остались практически пустыми?» От мысли о том, что ей придётся ждать следующего дня, чтобы снова поесть, Гроза ещё больше помрачнела: «Теперь когти голода будут терзать и будить меня целую ночь!» Но тут же поспешила себя утешить: «Это всё-таки лучше ночных кошмаров о гибели Счастливчика…»

Пытаясь заснуть, Гроза вдруг почувствовала острый укол в подошве стопы. Раздосадованно поглядев вниз, собака начала разгребать лапами листья и сухую траву. «Наверное, это галька или большой прутик, поднятый с земли и занесённый в логово задиристым ветром». Горя нетерпением отыскать обидчика, Гроза ещё глубже вонзила в подстилку когти, но почти сразу же почувствовала ещё один укол, сильнее первого. И, как назло, он пришёлся ей в самое чувствительное место — между когтей.

«Ой!» — взвизгнула Гроза и вместо того, чтобы подозрительно принюхаться, наклонилась вниз. Уже более осторожно она отбросила в сторону пучок травы и зубами отодвинула большой лист. А увидев, что под ним лежало, собака разинула от удивления пасть и резко отскочила назад.

«Это не прутик! — уколовший её предмет слегка поблёскивал в тусклом сумеречном свете, и края его были невероятно острые. — Прозрачный камень!»

В её подстилке находился осколок прозрачного камня! Сдавленно вскрикнув, потрясённая собака лизнула неглубокую ранку между когтями. Она была не такой болезненной, как предположения, завертевшиеся в голове у Грозы.

«Неужели его сюда подложила какая-то собака?» Нет, она не могла в это поверить! Но, раздвинув аккуратно траву и листья, охотница увидела ещё несколько осколков и кусочков ужасного материала, спрятанных в подстилке.

Вскрик Грозы перерос в жуткий рык возмущения. Ей очень хотелось его подавить, но гнев оказался сильнее. К ней начали подбегать другие собаки. Поняв, что Гроза в опасности, они приостановились, принюхиваясь и с любопытством поглядывая на охотницу.

— Что случилось, Гроза? — поинтересовалась Кусака.

Дейзи склонилась над подстилкой.

— Прозрачный камень! — охнула собачка.

— Нет, этого не может быть! — испустила недоверчивый вопль Солнышко. — Я сама готовила подстилку для Грозы! В листьях не было никаких прозрачных камней. Клянусь тебе, Гроза! Клянусь всеми Всесобаками — я всегда очень внимательна! Я не могла их не заметить…

— Конечно, не могла, — проскрежетала зубами Гроза, пытаясь лизнуть маленькую Омегу в знак полного доверия. А остальные собаки вслед за Дейзи обступили подпорченную подстилку и начали её изучать.

— И кто на этот раз приложил к этому лапу? — вскинула в замешательстве голову Шкирка. — Дротика и Беллы в лагере больше нет. И, даже если бы они тут были, Дротик не стал бы вредить другой Свирепой собаке.

Сквозь сгрудившиеся тела протиснулся Жук и уставился на блестящий камень.

— Скорее всего, это кто-то из стаи Хромого, — гавкнул он. Выглянувшая из-за его хвоста Колючка согласно закивала головой. — Никто из нас такого бы не сделал!

— Что ты сказал? — повернулся к молодому псу Лесник. Его морду наморщило бешенство. — Таким пакостям собак мог научить только полуволк. У этого зверя было множество грязных приёмчиков, которые вы все у него переняли. В стае Хромого никогда не устраивались такие жестокие розыгрыши!

— Раз уж речь зашла о полуволке, то почему бы не вспомнить и Ужаса? — прорычал, не собираясь отступать, Жук. — Кто знает, чему вас научил этот выживший из ума пёс? Я бы с тобой на охоту не пошёл, Лесник!

Гроза попыталась встать между ними. «Эх, Жук, — постаралась внушить ему собака, — не нагнетай обстановку еще больше!»

Но оба спорщика проигнорировали её и продолжили яростно облаивать друг друга.

— И как это у тебя достало духа сказать мне такое, Жук? — осклабился Лесник.

— Собакам моей старой Стаи мужества не занимать! — парировал Жук. — А вот ваша Стая даже не осмеливалась перечить безумцу, который понукал вами, как хотел! — Колючка, пристроившаяся уже сбоку от брата, громко тявкнула в его поддержку.

«Мне не следовало подавать голос, — подумала Гроза. — Нужно было молча вытащить из подстилки прозрачный камень и спрятать его. Тогда бы они не затеяли вновь перебранку!»

Внезапно пронзительный лай Ветерок заставил и Жука, и Лесника в изумлении обернуться и прижать свои уши.

— Прекратите! Хватит ссориться из-за пустяков! Это, конечно, ужасно — Гроза могла сильно пораниться осколками прозрачного камня. И было бы безумием думать, будто она сама себе их подложила!

Встревоженная, Гроза обвела взглядом собравшихся собак. Некоторые из них, встретившись с охотницей глазами, смущённо заморгали. «Ох, нет! Неужели они и вправду могли подумать такое? Кто из собак натолкнул их на мысль, будто я сама себе испортила постель?» То, что Ветерок встала на её защиту, было, безусловно, приятно. Но делу это не помогло.

— Думаю, всё произошло случайно, — выкрикнул Щётка. — Посмотрите, какой сегодня сильный ветер. Почти буря!

— Щётка прав, — согласился Микки. — После того как Солнышко приготовила постели, сюда могло надуть ветром всё, что угодно. Собака тут ни при чём.

— Это вышло случайно, точно, — энергично закивал головой Бруно.

— Верно, — твёрдо сказала Ветерок. — И возбуждаться и паниковать повода нет. Гроза не запаниковала, и остальным собакам тоже не стоит переживать и волноваться.

«Как бы мне хотелось, чтобы она этого не говорила!» — поникла Гроза. Но её хвост всё ещё вилял из благодарности коричневой собачке.

— Да, — сказала она вдруг осипшим голосом. — Я не хотела поднимать панику своим лаем. Я просто не сдержалась от удивления. Вам лучше разойтись по своим логовам.

Обмениваясь многозначительными взглядами и украдкой принюхиваясь к полу логова, собаки начали разворачиваться и уходить.

Молча наблюдая за ними, Гроза ощутила, как по её шерсти поползли мурашки беспокойства. Ей показалось, будто Стрела задержала на ней свой взгляд дольше, чем следовало, а Дейзи покосилась на неё с откровенной тревогой в глазах.

«Мне не нравится, как они на меня смотрят, — Гроза облизала губы. — Они что — усомнились в правоте Ветерок? И допускают мысль, что я сама подстроила всё это?»

Нет, это было невыносимо. Уши Грозы понуро поникли. Они все и вправду думают, будто Свирепые собаки такие вредные и агрессивные? Но будь это так, стала бы Гроза вредить самой себе? Она бы атаковала другую собаку! Как они этого не понимают?

И всё же Грозу продолжал пробирать холодок. Некоторые собаки извращали каждый поступок Дротика так, что в итоге все её сородичи уверовали в то, что он для них — угроза Дротик изо всех сил старался быть хорошим членом Стаи, но они изгнали его. Не постигнет ли такая же участь её саму? Неужели кто-то из Стаи ненавидит Свирепых собак настолько сильно, что готов поверить в любую чушь?