Тени сгущаются

Глава двадцать первая

Гроза испытала странное ощущение от той симпатии, с которой встретила Стая вернувшихся собак. Восторженные возгласы, поздравления, вопросы заполнили воздух. Но до чего же ей было непривычно слышать столько одобрительных отзывов от собак, так часто поглядывавших на неё с подозрением! Даже Бруно, благодарно свесив язык и восторженно тявкая, ткнул Грозу носом в бок.

Альфа и Счастливчик поспешили увести щенят в логово, но члены Стаи всё равно продолжали толпиться у его входа, довольно урча и повизгивая. Уставшие малыши почти сразу свернулись калачиками и погрузились в глубокий сон. Дейзи подползла к щенкам и стала лизать их подрагивающие тельца с чувством вины в глазах.

— Всё хорошо, Дейзи, — мягко пробормотала Альфа, лизнув её в ухо. — Щенки целы и невредимы.

— Мы должны услышать всю историю, от начала и до конца! — тявкнула Солнышко, сверкнув своими маленькими чёрными глазками.

— Да, обязательно! — согласился Микки.

Их поддержала лаем Погоня:

— Пожалуйста, расскажите нам, как было дело!

— Это всё Гроза! — заявила Ветерок собакам в тот самый момент, когда охотница вылезла из логова, ещё раз проверив щенят. — Она была великолепна!

— Да, — подтвердил Жук. — Она нырнула в самую пучину Озера, ни секунды не поколебавшись!

Гроза раскрыла пасть, чтобы опровергнуть слова Жука. Это же была не совсем правда. Она же помедлила, чтобы подумать, иначе слова Марты не вспомнились бы ей. Но восторженный лай Стаи отбил у неё всякую охоту возражать.

— Я слышала, что Гроза поплыла под водой в поисках Крошки! — воскликнула Кусака. — Это так?

Колючка кивнула.

— Она проявила невероятную отвагу, — прошептала она, чуть потупив глаза.

— И ты тоже, — вставила Гроза, не желая подводить Колючку. Ведь молодая собака побежала с ними к берегу. А то, что она испугалась Длиннолапых, было понятно. «Наверное, она самая чувствительная из нас всех.»

— Щенки никогда прежде не видели вздымающейся волны, — пояснила Ветерок. — Стоило малышам повернуться к ней хвостиками, и она поднялась и бросилась за ними.

— В следующий раз будут думать, прежде чем что-то делать, — слегка грубовато сказал переполненный эмоциями Счастливчик. — Спасибо Небесным Псам, что там были вы, когда это случилось!

— Следующего раза не будет, — пробурчала Альфа, выбравшись из логова. — Пока они не повзрослеют и не поумнеют настолько, чтобы бегать по округе самостоятельно. Что на них нашло?

Счастливчик потёрся носом о спину подруги.

— Должно быть, жажда приключения, — предположил пёс, и в его глазах, наконец, блеснул старый, непринуждённый юморок.

— Даже Длиннолапые не удержали Грозу, — заявила Ветерок Кусаке и Бруно, ловившим каждое её слово. — Когда один из Длиннолапых за нами побежал, она отважно отогнала их лаем.

— Гроза всегда была храброй собакой, — заметил Бруно, покосившись на неё с почтением.

— И преданной Стае, — добавил Микки.

— И вообще Хорошей Собакой, — согласилась Кусака.

Даже несмотря на то, что уважительные взгляды, похвалы и восхищение собак вызвали у неё неприятное покалывание, Гроза затрепетала от удовольствия. «Теперь никто из собак не усомнится в моей верности и способностях, — осознала охотница. — Как же хорошо выглядеть героем в глазах Стаи. Как же хорошо видеть в их взглядах признание твоих заслуг, а не подозрительность!»

Небольшая искорка надежды вспыхнула в её груди. Возможно, после этого случая Стая перестанет относиться с недоверием к Свирепым собакам. И признает, наконец, раз и навсегда, что главное не то, какая кровь течёт в её жилах, а то, какое у неё сердце!

«Но я не буду указывать им на это сейчас, — решила Гроза. — Не стоит испытывать судьбу!»

Ведь Ветерок, Колючка и Жук тоже удостоились восхищения и признания Стаи. И так и должно было быть. «Мы действительно действовали сообща, как единая, дружная команда, — гордо подумала Гроза. — Мы сплотились, чтобы спасти щенков. Как положено Стае!»

— Время трапезы, — разнёсся над гомоном собак голос Альфы. Её тёмные глаза оборотились на четырёх героев. — Сегодня вечером, Гроза, Ветерок, Колючка и Жук, вы будете есть первыми! Даже раньше меня и Беты.

Уши потрясённой Грозы встали торчком. Это была неслыханная честь. Да такая, что по шкуре собаки пробежали мурашки волнения. «Что, если остальные члены Стаи обидятся и начнут возмущаться?» Но, нервно оглядев собак, Гроза поняла, что растревожилась напрасно. Они дружно закивали, завиляли хвостами, заскребли когтями по земле в знак согласия и одобрительно затявкали. Глаза Грозы и Ветерок встретились. Бурая собачка выглядела не менее изумлённой и благодарной. Размахивая хвостом, она подошла к Альфе и низко склонилась, почти касаясь земли животом:

— Спасибо тебе, Альфа!

Гроза, Колючка и Жук последовали её примеру.

— Да, Альфа, благодарю тебя за такую великую честь! — провыла Гроза.

— Особенно для меня, — кротко добавила Ветерок. — Ведь я даже не охотница!

— Вы заслужили это, — свесила язык Альфа. — И так считает вся Стая!

— Да, — гавкнул Бруно. — Честь и хвала Грозе, Ветерок и…

— …и Колючке с Жуком, — закончила за него Луна. Её голос бурлил гордостью, и Гроза вдруг почувствовала за неё больше радости, чем за себя.

Стая терпеливо уселась, ожидая своей очереди. А четверо спасителей поочерёдно подошли к куче и выбрали себе дичь. Отыскав жирного кролика, Гроза зажала его в пасти и вернулась на своё место. Присев, она с удовольствием вонзила зубы в его плоть. Она оказалась гораздо вкуснее той дичи, которой они питались последнее время. Гроза сгрызла все косточки, слизала с лап кровь и стала наблюдать за остальными собаками.

«Хорошо, что куча добычи сегодня такая большая! — пронеслось у неё в голове. — Никто не почувствует себя ущемлённым и не останется голодным!» Предпочтение, которое выказала Альфа четырём спасителям, было, скорее, формальным, но от этого не менее приятным Сытая и сонная, Гроза положила голову на лапы и ещё раз оглядела сородичей. Покончив со своей долей, Счастливчик сходил в логово и разбудил щенков. И теперь они тоже с аппетитом уплетали нежное и сочное мясо полёвок.

К тому моменту, как Омега впилась зубками в мышь, Собака-Солнце уже улеглась спать в своём логове, и от её света осталась только тусклая серая дымка. Между стволами деревьев зашевелились странные тени — более глубокие и совсем не похожие на те, что обычно создавала Собака-Луна.

Гроза моргнула, вглядываясь в лес. Её сердце забилось быстрее. Эти тени… двигались?

Нет. Ветра этим вечером не было, и ветви деревьев не колыхались. И всё-таки Гроза была уверена: тьма движется. Она точно видела, как шевелились и трепетали островки черноты.

«Это всё моё воображение, — подумала собака. — Слишком утомительным выдался день. Мы все устали и перенервничали. Не удивительно, что мне теперь везде мерещится опасность».

Но тут Гроза вспомнила свои кошмарные сны: бесформенные чёрные собаки, сотворённые из теней, чёрные расщелины разверзающейся пропасти, разделяющие членов Стаи и поглощающие их…

Гроза испустила глубокий, печальный вздох: «Да, Стаю до сих пор обволакивает тьма. Сегодняшнее происшествие ничего не изменило. Мне бы очень хотелось, чтобы всё было иначе, но, увы, это так. Со спасением щенков наши беды не закончились…»

Плохая собака продолжала их преследовать. Но кто же мог быть предателем? Гроза по очереди окинула взглядом всех членов Стаи. Многие из них — не усомнилась собака — снова начнут не доверять ей, как только воспоминания о сегодняшнем дне померкнут. «Бруно всегда относился ко мне с подозрением. И Кусака тоже».

Только, как Гроза ни старалась, ей никак не удавалось представить себе Бруно способным на вредительство и убийство. Он мог быть несговорчивым, сварливым и язвительным, но зловредным? Нет. И Кусака тоже. Она же подруга Микки! И какой бы агрессивной и грубой эта маленькая охотница порой ни бывала, Гроза доверяла инстинктам Микки. Он никогда бы не полюбил плохую собаку. В глубине сердца Гроза понимала это.

«Но тогда кто?»

Глаза Грозы скользнули по остальным членам Стаи. Хромой, этот смелый, решительный, верный пёс? «Никогда!» Тихая, флегматичная Погоня? «Вряд ли».

Луна, Колючка или Жук? «Нет. Они никогда бы не осквернили память о Порохе такими поступками!» Добрая и чуткая Ветерок, глаза которой светятся любовью и заботой о щенках Счастливчика? «Нет, только не Ветерок».

Но в таком случае остаются только маленькая дерзкая Дейзи и ласковая, деликатная Омега. «Даже мысль об их причастности ко всем злодеяниям абсурдна!»

Может быть, им вредит кто-то из собак, покинувших Стаю? Это более вероятно. Только кто из них: Лесник или злопамятная и тщеславная бывшая Омега, Шкирка? Щётка? Или даже Стрела, бывшая в их Стае с самого начала?

«Нет. Кое-кто из этих собак никогда меня не любил. Но это не значит, что они плохие. Я их хорошо знала. И я доверяла им».

Гроза снова тяжело вздохнула: «Как бы мне хотелось перестать обо всём этом думать и просто наслаждаться приятным спокойствием вечера». Гроза испытала истинное облегчение, когда на лапы встала Альфа, с явным намерением обратиться к своей Стае. Гроза приподняла голову и в нетерпении навострила уши.

Маленькая Солнышко, поевшая последней, поспешно облизала губы и тоже приготовилась слушать.

— Моя Стая! — проговорила Альфа ясным и звучным голосом. — Я должна вам кое-что сказать, и сейчас для этого самый подходящий момент, — приковала к себе Альфа взгляды всех собак. — Сегодня вечером я хочу вам поклясться: мы обязательно найдём вредителя, который пытается испортить нам жизнь. Мы изобличим плохую собаку и разберёмся с ней. Мы не должны закрывать глаза на неприятности и бежать от них. Мы не позволим плохой собаке одолеть и разрушить нашу Стаю! Мы никому не отдадим никому ни пяди нашей земли и не убежим, поджав хвосты, как это сделали сородичи Хромого или Белла с Дротиком. Мы справимся с опасностью — все вместе!

Счастливчик встал сбоку от Альфы. Гроза заметила, как напряглись на его морде мышцы при упоминании имени Беллы. Но голос пса прозвучал ровно и чётко.

— Белла и Дротик ушли с нашей территории, — сказал он. — Навсегда. Ситуация сложилась неприемлемая, мы все это понимали. Но я хочу сказать следующее: необходимости в их уходе не было. Им вообще не следовало уходить от нас.

— Я согласна с тобою, мой Бета, — Альфа поглядела на друга с любовью и нежностью. — Это к лучшему, что они ушли с нашей территории. Но мы не должны допустить дальнейшего разделения Стаи. Собаки! Мы выявим предателя и сделаем это, не ополчаясь друг на друга.

Над Стаей пронёсся рокот согласия.

— И ещё кое-что, — продолжила Альфа, выдержав паузу. — Я тоже чувствую себя виноватой. Я была не слишком справедлива к некоторым собакам — особенно к нашему Третьему Псу, — слегка наклонив голову, Альфа обернулась к Хромому, озадаченно навострившему ухо. — Я сомневалась в его преданности без веских на то причин. На самом деле, без всяких на то причин. И не прислушивалась к его советам и пожеланиям, — собака-бегунья снова повернулась, на этот раз к сыну Луны.

— Жук, выйди, пожалуйста, вперёд.

Покосившись на сестру, Жук повиновался.

— Да, Альфа? — опасливо спросил он.

— Не каждому псу суждено быть охотником, — задумчиво махнув хвостом, изрекла Альфа. И, усевшись на задние лапы, добавила: — Сейчас наша Стая, как никогда, нуждается в хороших патрульных. Поэтому, Жук, ты пока возвращаешься к своим обязанностям патрульного.

— Но, Альфа! — вскрикнул ошарашенный Жук, блеснув потемневшими глазами.

— Альфа, он же учится… мы оба учимся, — запротестовала Колючка.

— Я знаю, — ласково сказала собака-бегунья. — И вы оба стараетесь изо всех сил. И всё же Жук снова станет патрульным. Таково моё решение, и вы должны его уважать.

— Я согласна, — выступив на шаг вперёд, серьёзно заявила Луна. — Надо уважать Альфу, щенята!

Колючка и Жук успокоились, лишь изредка тихонечко порыкивая.

— Признайтесь мне честно, — заглянула Альфа в глаза обоих. — Разве кто-то из вас и вправду думал, будто Жук должен стать охотником?

На мгновенье воцарилась тишина. А потом Колючка издала пораженческий вздох, а Жук тихо пробормотал:

— Нет, Альфа.

— Нет, — насупилась Колючка, царапнув когтями землю.

— Вы хорошие собаки, — сказала Альфа, — но я приняла решение, Жук!

Опустив головы, брат и сестра вернулись в общий круг. Гроза не удивилась тому, что Жук не осмелился перечить дальше. Альфа была права. Он не был прирождённым охотником. «Бедный Жук! Его гордость уязвлена…» Гроза заметила, как молодой пёс прокрался к бочку Ветерок и даже расслышала его язвительный рык:

— Как тебе это нравится, Ветерок? Я был в числе собак, спасших её щенков. Я сделал для их спасения больше, чем та же Колючка. И вот пожалуйста — благодарность!

— Тихо, Жук, — попыталась утешить его Ветерок. — Нет ничего постыдного в том, чтобы быть патрульным. И ты в патрулировании мастак! Такой ты гораздо нужнее Стае, разве ты не понимаешь? Патрулирование — очень важное дело. И знаешь, что я думаю? Патрульные собаки должны быть намного отважней охотников!

Наблюдая за ними краешком полуприкрытого глаза, Гроза увидела, что поникшие ушки Жука приподнялись, а его взгляд просиял гордостью. Он стал выглядеть счастливей, и Гроза довольно свесила язык: «Какая же Ветерок молодец! Умная собака! И во многих отношениях она права!»

Гроза вскинула морду к небу. Собака-Луна выглянула из-за тучи. Она опять не хотела показываться им целиком, но её серебристый свет был сильным и ярким. Альфа испустила призывный рык:

— Стая! Сегодня ночью мы исполним особую Песнь! Она сделает нас сильными и скрепит нашу связь друг с другом. И прославит спасение наших щенков!

Гроза моргнула, встряхнулась и встала, готовясь занять своё место в кругу собак. «Правильно ли это? — засомневалась она. — Стоит ли собакам выть на Собаку-Луну, если она от нас прячется? Может, она не готова услышать нас. Может, это вообще дурное предзнаменование. И эта „особая Песнь“ принесёт нам не удачу, а несчастье?»

Охотница ещё раз встряхнулась — уже более решительно: «Не будь глупым щенком, Гроза! Это же предрассудок — думать, будто Собаку-Луну можно обидеть искренней песнью. Мы же воздаём ей дань уважения! И Альфа имеет право воздать его великой Всесобаке, в каком бы виде она нам ни представала!»

Собаки расселись по своим местам, вскинули головы и начали испускать первые, пробные рыки. И Гроза почувствовала, как её тревога улетучивается в никуда. Постепенно голоса вокруг неё стали громче, а потом сплелись воедино в мощном и гармоничном вое, заполнившем собой ночное небо.

В этой Песне не слышалось ни единого оттенка отчаяния или страха. В ней звучала уверенная сила, наполнявшая собаку спокойствием и ощущением принадлежности к Стае. Таких искренних чувств, такого единения с сородичами Гроза не испытывала уже давно. Её собственный вой изливался из глотки легко и непринуждённо, смешиваясь с высоким, нежным голоском Солнышка, стоявшей у её плеча. Гроза слышала тоненькие, ещё не оформившиеся голоса щенят, каким-то чудесным образом сливавшиеся с низким, глубоким воем взрослых собак. И покосившись вбок, Гроза с удовольствием подметила: на этот раз даже Ветерок присоединилась к их Песне.

Гроза повысила голос, позволив ему зазвучать ещё громче, не заглушая при этом других голосов. Наблюдая полуприкрытыми глазами за бегом туч, собака ощутила, как по всему её телу начало разливаться счастье. Из бесформенных теней вдруг проявился силуэт — большая, длинношёрстая, лохматая собака бежала по небу на перепончатых лапах. Счастье переполнило Грозу: «Это Собака-Река выказывает нам своё одобрение? Она довольна тем, что мы сделали сегодня? Или это… это Марта? А, может быть, они теперь стали одной собакой? — тело Грозы затрепетало от радости. — Может, после того как голос Марты нам помог спасти щенков…»

Гроза позволила своим глазам покоситься на четырёх крох, так старавшихся выть по-взрослому. Их освещённые лунным светом тельца — рыжие, бурое и золотистое — заметно выделялись на фоне тёмных деревьев за ними…

«Деревья!»

Между их стволами снова двигались тени. Они действительно двигались! Теперь у Грозы не возникло сомнений. Тьма перемещалась и вихрилась, просачиваясь сквозь лес. А потом вдруг слилась в одну форму: огромной собаки, ходящей туда-сюда… слишком большой, чтобы быть настоящей…

«Но она же там!»

Леденящий ужас прогнал из тела Грозы всё тепло, которым его согрела особая Песнь.

«Это Собака-Страх! Я узнаю её!»

Гроза и раньше видела собаку-призрака, похожую на эту. «Может, это — сторожевая собака, о которой рассказывал Дротик? Дух, который приглядывает за Свирепыми собаками? Нет, это не она!» — Гроза это чувствовала всеми своими похолодевшими косточками. Это была не сторожевая собака! Из-за двигавшихся теней Грозе было трудно разглядеть её силуэт. Огромная собака то проявлялась отчётливо различимой в своей дикой, первобытной форме, то вдруг растворялась во тьме. Она всё время искусно видоизменялась, трепеща и колыхаясь вместе с тенями. Но она находилась там, в лесу. И она была страшно, невообразимо прекрасна!

Страшная мысль подавила вой в глотке Грозы: «А что, если я её создала? Я своим воем вызвала её из небытия?» Она резко замолчала.

Но Собака-Страх никуда не исчезла. Она продолжала шагать из стороны в сторону, колыхаться и следить за Стаей из-за деревьев — близкая и недосягаемая одновременно.

Собака-Страх была тут, на земле. Она не парила в небе вместе с другими Всесобаками. Она ходила по земле, рядом со Стаей.

Жуткая дрожь пробрала Грозу до самых костей. Собака непроизвольно дёрнулась. «Предатель, который хочет нам навредить… Плохая собака — это вовсе не собака во плоти и крови. Она живёт внутри Стаи. Это Собака-Страх охотится на нас!»

Зловещие чары внезапно разрушил голос Солнышка — голос тёплого, настоящего тельца во плоти и крови. И желание Грозы поджать хвост и без оглядки убежать с поляны растворилось в реальности Стаи. Собака скосила на Омегу потрясённый, но благодарный взгляд.

Глаза маленькой белой собачки были закрыты, а голос звучал напряжённо, неистово и страстно.

— Смилуйтесь, Небесные Псы! — молила Солнышко. — Помогите, пожалуйста, нашей Стае!

Гроза тоже закрыла глаза и молча присоединила свою мольбу к просьбе Солнышка: «Пожалуйста, пусть у нас теперь всё наладится!»