Тени сгущаются

Глава пятая

Гроза последней ослабила хватку своих челюстей. Рухнувшая туша Клыконоса покатилась по пологому склону вниз на поляну и с шумом врезалась в трухлявый пень. Опустив в изнеможении головы, охотники замерли на месте. Стая вскочила на лапы и вытаращилась на них с немым вопросом в глазах. А при виде добычи у всех собак непроизвольно отвисли челюсти.

Гроза приоткрыла пасть, потягивая и разминая мышцы. Её примеру последовал весь отряд. Встряхивая шерсть, собаки поочерёдно распрямляли и сгибали лапы, царапая землю когтями. Прерывистое дыхание не позволяло никому из них заговорить. Протащив через весь лес гигантскую тушу Клыконоса, охотники вконец обессилели. У Грозы ныли даже клыки, хотя боль, пронзавшая при каждом движении её плечо, была намного сильней и мучительней. Заторможенно повернув голову, Гроза попыталась вылизать рану. И в этот миг из своего логова вылезли вожаки.

— Мы тут кое-что принесли вам, — вяло сказала она Альфе.

— Ничего себе «кое-что»! — хохотнул Счастливчик.

— Отличная работа, охотники! — довольно сверкнула глазами Альфа.

Теперь все собаки окружили тушу Клыконоса, повизгивая от радости и восхищения.

— О, Всесобаки! Какой он большой! — взбудоражилась Солнышко.

«Я, наверное, должна гордиться, — подумала Гроза, наблюдая за членами Стаи. — И ликовать так же, как Солнышко».

Но вместо гордости и ликования в её животе урчал гнев. «Я чуть было не погибла из-за Стрелы. Им, похоже, не понять, что эта охота могла с лёгкостью стать погибельной!»

Сильнее гнева было только желание заползти в логово, свернуться там клубочком и заснуть, позабыв обо всём на свете. Из раны всё ещё вытекала тонкой струйкой тёплая кровь. Её дурманящий запах уже начинал кружить Грозе голову. Волоча в лагерь тушу Клыконоса, собака растратила последние силы. Она даже ни разу не рыкнула на Стрелу после того, как отругала её в лесу.

«Но мой гнев не улёгся. Эта глупая, упрямая, злопамятная собака настолько одержима Дротиком, что пренебрегла даже своими прямыми обязанностями! И в итоге не сумела нас защитить. Да и Бруно не лучше…»

— Гроза, ты отлично справилась, — прозвучал рядом голос Альфы, и охотница с трудом поднялась на дрожащие лапы.

— Весь отряд показал себя хорошо! — продолжила собака-бегунья. — Добыча просто прекрасная!

— Стая вдоволь наестся сегодня вечером, да и на завтра ещё останется! — Счастливчик лизнул Грозу в морду. — Ой, да ты же ранена, Гроза! Ты нормально себя чувствуешь?

— Не совсем, — призналась собака, снова осев наземь. — Я…

— Гроза обнаружила этого зверюгу, — пылко пролаял Щётка. — А Дротик его загнал!

— Каждая собака внесла лепту в поимку Клыконоса, — скромно сказал Дротик. — Нам всем пришлось постараться, чтобы его завалить.

— Из вас получилась великолепная команда! — согласился Счастливчик, высунув от удовольствия язык. — Слаженность и взаимодействие всегда приносят добрые плоды!

Грозе вдруг захотелось смахнуть это пресно-довольное выражение с морды их Беты. Её гнев запросился наружу, шерсть на спине укоризненно вздыбилась. И, уже не в силах дальше сдерживаться, собака негодующе прорычала:

— Да никакой слаженности в наших действиях не было! Всё было с точностью до наоборот.

— Что? — отвёл уши назад изумлённый Счастливчик.

— Мы вышли на Клыконоса случайно, — рявкнула Гроза. — Я не «обнаружила» его! Я наткнулась на него! И он был в когте от того, чтобы меня убить! — кивнула собака на рану в плече. И даже этот незначительный жест обдал всё её тело волной жуткой боли. — Это было чистое везение! И милость Собаки-Леса, подарившей нам эту добычу. А вовсе не слаженность в действиях, и никакой не командный дух! — выпалила Гроза и, тут же обернувшись к разведчице, свирепо взвыла: — Стрела не делала свою работу. Это из-за неё мы угодили в смертельную ловушку!

На какой-то миг на поляне воцарилось подавленное молчание. Альфа посмотрела на Грозу, потом перевела взгляд на Дротика. А затем Бруно издал резкий, возражающий рык.

— Стрела делала свою работу, — нагло заверил он вожаков. — Она вернулась за тем, чтобы доложить мне обстановку.

— А почему Стрела докладывала обо всём именно тебе, Бруно? — спокойно поинтересовалась Альфа, заглянув псу прямо в глаза. — Охоту же возглавляла Гроза…

— Да не докладывала она ему ни о чём! — встряла Гроза. Ей претило ябедничать Альфе, но она была настолько расстроена, что молчать было просто невмоготу. И стоило пасти Грозы вновь открыться, как слова полились из неё безудержно бурным потоком. — Вместо того чтобы разведывать местность, Стрела только и делала, что шушукалась и сплетничала с Бруно! Всю охоту, пока мы не наткнулись на Клыконоса, они с Бруно обсуждали Дротика. Ни о чём другом они ни думать, ни говорить не могли! Я всё время наблюдала за ними.

Дротик присел на задние лапы — поражённый и уязвлённый. Стрела скривила морду, а Бруно напустил на себя возмущённо-обиженный вид. Счастливчик наклонил голову и внимательно посмотрел на Грозу:

— А почему они себя так вели? Может, ты всё это себе вообразила, Гроза? Если они постоянно болтали, почему ты не…

— Потому! — взорвалась Гроза. Как же ей надоели все эти тайные заговоры в Стае! Она — не кролик, чтобы прятаться в нору! — Собаки всё время плетут заговоры против Дротика. Я слышала, о чём они шептались в зарослях на окраине лагеря, когда Собака-Солнце убежала с неба. Там были не только Стрела и Бруно. Там были ещё и Кусака, Лесник и Шкирка. Они решили повсюду следить за Дротиком. Шпионить за ним, потому что они ему, видите ли, не доверяют! А не доверяют они ему только потому, что он — Свирепый пёс! Альфа! Бета! Разве это хорошо для нашей Стаи?

Вожаки выглядели потрясёнными — уши прижаты, глаза широко распахнуты. Дротик медленно встал на лапы.

— Я… — сглотнул он, обводя глазами собак, упомянутых Грозой. — Я знаю, что некоторые члены Стаи считают меня плохим псом. Но я… я никогда не думал… я даже представить себе не мог, что они начнут за мной шпионить!

Гроза понимающе кивнула. Несмотря на свой гнев и мучительную боль в плече она почувствовала огромное облегчение. «Ну вот, всё и открылось, — осознала она. — Я носила в себе эту тайну, как камень в пасти. И я рада, что всё рассказала Стае».

За Альфой и Бетой мелькнула фигура Блик солнца заиграл в золотистой шерсти, и из-за спин вожаков молча выступила Белла Все собаки оборотили к ней головы. Ни капельки не смутившись под прицелом множества глаз, Белла подошла к Дротику, развернулась и встала рядом, плечом к плечу со своим избранником, одарив сородичей из Стаи вызывающим, холодным взглядом.

Стая оживилась, словно с неё разом спал морок молчания. Собаки что-то забормотали, заворчали промеж себя. Вперёд вышел Жук.

— Гроза права. Это действительно плохо для Стаи!

— Я тоже так думаю, — поддержала брата Колючка. И кинула укоризненный взгляд на Стрелу: — Вы поступаете неправильно.

В знак согласия закивали головами и зарычали и другие собаки — Микки и Щётка, а маленькая Дейзи выразила своё неодобрение тоненьким взвизгом.

— Члены Стаи должны доверять друг другу, — рявкнул Щётка, — иначе какой в ней смысл?

— Согласна, — моргнув, поддакнула Погоня. — Стая — это самое главное, чтобы вы ни думали об отдельных собаках.

Гроза покосилась на остальных. Луна и Хромой выглядели взволнованными, хотя и не слишком потрясёнными. А вот Стрела повела себя дерзко.

— Да, мы следили за Дротиком, — пролаяла разведчица, встретившись взглядом с Грозой. — И делали мы это для блага Стаи, — сердито покосилась собака на Жука и Колючку. — Если Стае угрожает опасность, мы должны принимать меры предосторожности. Разве я не права?

Бруно и Шкирка рыкнули в знак согласия.

— Ты должна быть нам благодарной, Гроза, — добавила с насмешкой Стрела, высокомерно поведя ухом. — Мы стараемся доказать, что виновницей всему — плохая Свирепая собака, но мы не обвиняем конкретно тебя!

Внутри у Грозы всё сжалось, и на какой-то момент она лишилась дара речи. «Что бы ни говорила Стрела, они доверяют мне не больше, чем Дротику. Только потому, что мы рождены Свирепыми собаками!»

В путающей тишине Стрела хмыкнула:

— Думаю, что Альфа со мною согласна. Ведь таким путём мы защищаем свою Стаю, а защита Стаи важнее всего. Правильно, Альфа?

Гроза в отчаянии обернулась к изящной собаке-бегунье, но Альфа, как стояла, так и продолжила стоять неподвижно. Только её хвост слегка дёрнулся, а тёмные глаза сверкнули суровым блеском.

— Правильно, — твёрдо сказала она. — Ты совершенно права, Стрела. Защита Стаи есть первейшая задача каждой собаки.

— Вот именно, — самодовольно улыбнулась разведчица, и Грозе вдруг захотелось откусить ей нос. Но стоило ей вообразить это, как она им подавилась. По пасти охотницы разлилась противная горечь.

— Однако, — продолжила Альфа, подняв голову и обводя собак строгим взглядом. — Защита Стаи подразумевает под собой не слежку её членов друг за другом, а кое-что другое: исполнение возложенных на них обязанностей. Каждый пёс и каждая собака должны заниматься своим делом. И со всей ответственностью относиться к порученному заданию. А ты, Стрела, — вперила стальные глаза в разведчицу Альфа, — пренебрегла своим делом. Делом, которое я поручила тебе в интересах твоих же собратьев по Стае. Ты должна была бежать впереди охотничьего отряда и разведывать обстановку, как тебе говорила Гроза. Но если даже такое простое задание тебе не по силам, я могу освободить тебя от всех обязанностей собаки-разведчицы.

От неожиданности у Стрелы отвисла челюсть, а мышцы горла судорожно задёргались. Собака силилась что-то пролаять, но вместо слов из её глотки вырывался лишь сдавленный хрип. Наконец, она замолчала, облизывая губы. И только после этого Альфа, всё время смотревшая ей в глаза, вынесла приговор:

— Сегодня ты, Стрела, будешь трапезничать последней. Остальные собаки возвращаются к своим обязанностям. Я не хочу слышать никакого скулежа, никаких возражений, — покосилась Альфа на Грозу. — Вы все должны успокоиться.

— Как скажешь, Альфа, — понурив голову, угрюмо процедила Стрела. Вид у неё был потерянный, как будто Альфа выбила землю из-под её лап.

Махнув хвостом, Альфа развернулась и пошагала к Хромому, с Счастливчиком на хвосте. Собаки начали расходиться — кто по двое, кто группами. Прижавшись друг к другу и о чём-то тихо перешёптываясь, Дротик и Белла покинули лагерь. Они выглядели очень огорчёнными, и при виде их тихого страдания Гроза только ещё больше разъярилась.

«Ничего же не разрешилось!» — нервно подрагивая, застыла в недоумении собака. Да, Альфа наказала Стрелу. Только что с того? Есть последней для охотницы, конечно, унизительно, но не слишком обидно, когда на ужин — целый Клыконос. Ей в любом случае достанется приличный кусок. И Альфа ничего не сказала об остальных собаках, следивших за Дротиком!

Нет, Гроза не могла так просто взять, смириться и подчиниться! Она поковыляла к Альфе, Счастливчику и Хромому настолько решительно, насколько могла. Счастливчик оглянулся и, заметив её, в тревоге отвёл назад ухо. Но даже его предостерегающий жест не остановил рассерженную собаку.

— Вы же знаете, что проблема — не Дротик, — залаяла Гроза, втиснувшись в их тесный круг. — Дротик не портил добычу. Он не убивал лисёнка. И уж точно не он растерзал нашего бедного Шёпота!

— Говори тише, — рявкнула Альфа.

Гроза испустила тихий, угрожающий рык и растянула губа в оскале. Неужели Альфу беспокоит только одно — что будет думать Стая?

— Почему ты не приняла никаких мер в отношении собак, учинивших за Дротиком слежку? Они обвиняют его во всех грехах, а ты даже слова им не сказала!

— Довольно, Гроза! Хватит! — рыкнул Счастливчик.

— Нет, не хватит! Почему вы не сказали тем собакам, что это недопустимо? Вы должны сейчас же положить конец их сплетням и наговорам!

— Гроза, прекрати! — оборвал её Бета. — Ты права. Мы понимаем, что вредитель — не Дротик.

— И мы знаем, что Шёпота убили лисы. Потому мы и избавились от этих хитрых существ, — утешающе добавил Хромой.

Гроза посмотрела на него, потом на Счастливчика.

— Бета, ты же знаешь, что я не верю в причастность лис! — прорычала она. — И тебе известно — почему!

— Сейчас речь не об этом, — напомнил Счастливчик.

— Я понимаю, ты считаешь несправедливым то, что Стая винит во всём Дротика. Но так уж сложилась ситуация на сегодняшний день, — вздохнула Альфа. — Ты переживаешь, что Дротику из-за этого тяжело. И ты абсолютно права, Гроза! Но на данный момент, возможно, даже хорошо, что подозреваемый лишь один… и Стая направляет свою враждебность только на одного пса. Дротик сильный. Он с этим справится. А Бета, Хромой и я постараемся сделать всё, чтобы дальше одних подозрений дело не зашло и ситуация оставалась под контролем до тех пор, пока мы не схватим за лапу настоящего виновника. Это всё, что мы можем сделать. Это нелегко, но, увы, необходимо. Если собаки начнут подозревать всех и каждого, в Стае произойдёт раскол. Ты это понимаешь?

«Нет, я не понимаю, почему один Дротик должен нести на себе это бремя», — в сердцах подумала Гроза. И покрепче стиснула челюсти. Она высказала своё мнение открыто, без всяких обиняков. Но Альфа не захотела её услышать. Это было ясно.

— Мы будем начеку, — заверил охотницу Счастливчик. — Рано или поздно, под Собакой-Солнцем или под Собакой-Луной, предатель допустит ошибку, и мы его схватим. Плохая собака будет наказана! Не сомневайся в этом, Гроза! Вопрос только времени. А пока нужно наблюдать и выжидать. Наберись терпения.

«Я не уверена, что терпение — хорошее решение, Счастливчик! — ссутулив раненое плечо, опечаленная Гроза развернулась и отошла от вожаков в сторону. — Терпение не принесёт Дротику утешения, а Шёпоту удовлетворения от справедливого возмездия…»

Гроза слизала с губ остатки сочного мяса Клыконоса. Собака-Луна всё ещё шла по небу полубоком, отвернув свои глаза от членов Стаи. Гроза была уверена, что она продолжает на них сердиться. «Я заметила, что Собака-Луна ведёт себя так теперь каждый раз, когда выбегает на небо. Но Собака-Солнце тоже не показывается нам все эти дни. Она упорно прячется за облаками. Всё это очень странно. И опасно. Как бы чего не вышло…»

Мясо Клыконоса оказалось тёмным и ароматным. Собаки с наслаждением съели плоть и сгрызли косточки, но в пасти Грозы упорно стояла горечь. Стая не вняла её изобличительным словам, отмахнулась от них, как от мух. А трое вожаков поспешили отделаться от неё — как от расхныкавшегося щенка — одними утешающими фразами. Это было обидно. Обида терзала её внутренности. И даже вкусное мясо Клыконоса не помогло рассеять едкую горчинку.

Рана тоже мучила Грозу. Жгучая резь лишь изредка переходила в тупую, ноющую боль. И каждый раз, когда это случалось и Грозе начинало казаться, что ещё миг и она заснёт, острые, пронзительные уколы снова лишали её сна и возвращали в томительную явь.

«Почему они позволяют собакам думать о Дротике плохо? Счастливчик говорит, что это только пока. Но что если настоящий злодей так и не будет найден? И заставлять Дротика проходить через такое испытание неправильно и несправедливо. Он — хороший пёс, и Бете это отлично известно».

Рядом послышался тихий голос — Ветерок снова рассказывала щенкам истории. Её речь звучала ласково и умиротворяюще.

— Славная была битва, — нашёптывала малышам Ветерок. — Чудище было самым свирепым из всех, какие только встречались собакам раньше. В глазах у него полыхал огонь, а из пасти торчали страшные, губительные клыки. Но собаки сражались — ради благополучия Стаи. Сначала Бруно налетел на зверя, но тот его боднул. Тогда в глотку чудищу вцепился Щётка и…

Гроза навострила уши. Ветерок не упомянула ни её, ни Дротика. Она не упомянула также имени Стрелы, и всё же… Неужели Ветерок сознательно умолчала о Свирепых собаках? Неужели она думала, что испугает щенков одним только упоминанием о них? Или Ветерок тоже была против Свирепых собак? Она ведь выступила против Дротика в тот вечер, когда они нашли в оленухах осколки прозрачного камня… Но самой Грозе Ветерок всегда выказывала дружелюбие…

— А когда Собака-Солнце опустилась вниз за кромкой Бескрайнего озера, клыкастое чудище стало уставать. Небо сделалось кроваво-красным. И песок тоже. Бруно и Щётка начали одолевать зверя…

Место действия тоже изменилось. Ветерок перенесла его на берег Бескрайнего озера. Опустив уши, Гроза вздохнула: «Может, история звучит интереснее, когда в ней всего два героя? А большое количество персонажей просто сбило бы с толку щенят?»

Веки собаки потяжелели. Ветерок была мастерицей убаюкивать. Её нежный голосок мог усыпить даже злобного Клыконоса…

Собака-Солнце больше не пряталась. Её сумеречный свет раскрашивал поляну мягкими серыми бликами и превращал ветви деревьев в огромную тенистую паутину над всей Стаей. Собаки лежали довольные, с набитыми едой животами, тихо переговариваясь друг с другом. Все они были счастливы, никто не выл, не ныл и не скулил. «Как же хорошо! Спокойно и мирно! — подумала Гроза. — Так ведь гораздо лучше. Так должно быть всегда…»

Гроза пошла по поляне, мягко ступая между спящими сородичами. Её рана больше не болела, и она чувствовала приятную сытость. Этот вечер выдался на удивление чудесным. Взгляд собаки упал на Хромого. Пёс отдыхал у подножия кривого сучковатого дуба, лениво вытянув перед собой единственную переднюю лапу. Ей нужно подойти к нему и сесть рядом.

«Нет, что-то не так.

Здесь кроется что-то ужасное. Оно преследует меня. Оно уже у меня за спиной!»

Обеспокоенная, Гроза развернулась и вгляделась в сумерки. Ничего нет. Ей просто померещилось. Это всё её воображение. Оно создаёт чудищ на пустом месте, когда вся Стая довольна, сыта и спокойна. И всё-таки… Чьи-то глаза наблюдали за ней. Но не с тревогой, а с любопытством. Гроза снова двинулась вперёд, но уже более медленно. Похоже, она даже не приблизилась к Хромому. Собака ускорила шаг. И снова ощутила: что-то ползало по её шкуре, покалывало в шерсти.

Гроза вновь крутанулась на лапах. Позади неё всё также никого не было. И её собратья по Стае по-прежнему ничего не замечали.

Но на краю поляны замелькали тени. Они сгустились и стали темнее. И они двигались, подступая всё ближе и ближе…

«Это опять разыгралось воображение, только…» Тени заскользили быстрее, они просочились на поляну, загородили последние лучи Собаки-Солнца. Тьма крадучись окружила членов Стаи, расползлась по их спинам, заслонила их морды. А потом тени начали пожирать сородичей Грозы, а те даже не шевелились и не лаяли. Они просто погружались во тьму.

Кроме них, были ещё и другие собаки. Гроза это знала — теперь она могла их видеть. Эти собаки возникали из тени и ночи, они обретали форму на глазах у Грозы. Собаки-тени пробирались между собаками её Стаи, стремительно заполняя поляну. И что-то бормотали. Но что именно, Гроза не слышала. Они нашёптывали что-то в уши её сородичей, ставших тенями. И одна за другой, по призыву этих собак, сотворённых из ночи, собаки её Стаи поднимали свои головы и устремляли взгляд на Грозу. Их глаза были искрами света во тьме, и только их различала теперь Гроза на мордах своих собратьев. Глаза Бруно, подозрительные и мрачные. Глаза Щётки — ясные и испуганные. Глаза Альфы — потрясённые… А Собаки-тени продолжали нашёптывать свои заклятья всем остальным — Шкирке, Ветерок, Дейзи…

А затем и в её ухе раздался голос. Тихий, предостерегающий голос. Она его узнала. «Тьма, Гроза… Беда на подходе…»

«Шёпот? — окликнула Гроза. — Это ты? Шёпот!»

«Тьма, Гроза, — беззвучно ответил он ей. — Ох, Гроза! Это тьма. Она охватила всю Стаю…»

Рана взорвалась болью, и Гроза резко распахнула глаза. Сердце в груди металось, как птица. Задыхаясь, собака осознала, что во сне она снова пыталась встать. Опираясь на передние лапы, она покачивалась из стороны в сторону. Зловещие сумерки вокруг неё рассеялись, лагерь больше не наводняли чёрные тени. Его обволакивала ночь — ласковая, мягкая и неопасная темнота, освещённая блеском Собаки-Луны. Призрачные голоса исчезли, вокруг разносилось только спокойное дыхание и лёгкое посапывание её сородичей. Да ещё эхо бешеного стука её сердца, запуганного кошмарным сном.