Тени сгущаются

Глава первая

«Как такое могло случиться?»

Гроза с ужасом осознала, что осколки прозрачного камня скрывались в самом нутре добычи. Той самой, которую так жаждали съесть собаки! Две упитанные оленухи… Лучшая добыча, доставшаяся Стае за множество пробежек по небу Собаки-Луны… И кто-то её испортил. Зачем?!

Морды собак перекосились в недоумении и отвращении. Белла, стоявшая чуть позади Грозы, поскуливала от горечи и досады. Но даже её верный спутник — Свирепый пёс Дротик — был слишком напуган, чтобы утешить и приободрить подругу. Он жался к Грозе, и его сильное мускулистое тело сотрясала нервная дрожь.

Большинство членов Стаи хранили молчание, но шерсть на их спинах топорщилась дыбом. Изданный Ветерок вопль всё ещё витал в воздухе, и Гроза отлично понимала, что чувствовала маленькая собачка.

Гроза и сама подозревала, что в Стае водилась собака, постоянно пакостившая остальным, но даже ей с трудом верилось в то, чтобы кто-то из её сородичей мог совершить настолько чудовищное злодеяние. Они все были так счастливы этим вечером, так радовались лакомой добыче охотников! А теперь Третий Пёс Стаи лежал на земле, задыхаясь и постанывая, пока Кусака извлекала из его пасти окровавленные осколки.

Солнышко, крепко придерживавшая красно-бурую голову пса своими маленькими передними лапками, жалостливо подвывала:

— Пожалуйста, постарайся не шевелиться! Ой! Ой, нет, Хромой, нет! Ой держись! Ой! Ой! Бедняжка!

Но после того, как Кусака вытащила очередной кусочек прозрачного камня и бросила его в маленькую кучку, отважная малышка утратила всё своё мужество и расхныкалась, как оробелый щенок, уступив свой пост Дейзи.

После того как Стая, наконец, осознала, что среди них есть предатель, собаки долго стояли на месте как вкопанные, с ужасом оглядывая друг друга. Но вот Шкирка повернулась и уставилась пытливым взглядом на Дротика. По хребту Грозы пробежал холодок тревоги — во взгляде Шкирки сквозило обвинение. Бруно тоже повернулся и уставился на Свирепого пса. И за ним, как по команде, к Дротику обернулись все головы Стаи.

А потом над поляной раздалось рычание Бруно.

— Я вам говорил. Я повторял вам всё это время. Нельзя доверять Свирепым собакам!

Шерсть на холке Грозы вздыбилась от возмущения и обиды. Бруно был большим и мускулистым псом, и он с нескрываемой злобой посматривал на Дротика.

— Я никогда не хотел, чтобы этот Свирепый пёс жил с нами в Стае!

Гроза, оцепеневшая поначалу от столь вопиющей несправедливости, ощутила, как внутри поднимается волна гнева.

Она так долго заставляла себя бодрствовать, опасаясь оказаться той самой плохой собакой и натворить новых бед, безотчётно блуждая во сне, а теперь, когда она поняла, что не она виновата в тех жутких несчастьях, что обрушились на её Стаю, что она понапрасну изводила себя бессонницей, настоящий предатель продолжал пакостить, искусно таиться и притворяться невинным, подставляя других собак!

И то, что Бруно заподозрил в предательстве Дротика только потому, что тот был Свирепой собакой, как и сама Гроза, было просто отвратительно. В этот момент она ненавидела его.

— Как ты смеешь, Бруно? Дротик ничем не заслужил подобного отношения! Он не сделал вам ничего плохого! Он с самого начала был верным членом Стаи, признаёшь ты это или нет!

Выплеснув свою ярость, Гроза почувствовала, как ей становится легче. Но ненадолго.

— Ха! — презрительно тявкнула Шкирка. — Этого следовало ожидать.

Гроза предупреждающе оскалила пасть и резко повернулась к ней:

— Что ты имеешь в виду? А ну-ка, объяснись!

— Охотно! — ухмыльнулась Шкирка, бывшая когда-то Омегой в стае Хромого. — Одна Свирепая собака защищает другую. Вот так неожиданность!

Ответить Грозе помешало низкое рычание Стрелы:

— Ты не должна заступаться за Дротика, Гроза. Он не такой, как ты. Он чужой среди нас. Ты хорошо проявила себя и доказала свою преданность нашей Стае. А что мы знаем о Дротике? Ничего!

— Ничего, — поддакнула ей Погоня, — кроме того, что он предал свою бывшую стаю. Не так ли, Дротик?

— Погодите-погодите! — выпрыгнула вперёд Белла, вздыбив на спинке рыжую шерсть. — Вы что, от спокойной жизни совсем нюх потеряли? Дротик предал Свирепых псов, чтобы спасти нас! У вас нет права обвинять его! И он не мог испортить добычу — я знаю это наверняка! Я всё время была рядом с ним с той минуты, как охотники приволокли в лагерь оленух.

— Да? — сузив глаза, поднял голову высокий, взъерошенный Щётка. — Ты не отводила от него глаз? И не отвлекалась — хотя бы на миг?

— Все собаки отвлекались, — прорычал Лесник. — Особенно на новых щенков Альфы. Ты не могла всё время смотреть только на Дротика, Белла.

— А вот и могла! — Белла гордо вскинула голову. — Я всегда знаю, где Дротик! Всегда!

— Даже так? Да неужели? — усмехнулась Шкирка. — А почему, позволь полюбопытствовать?

— Мне тоже это интересно, — Стрела насмешливо склонила голову вбок, буравя глазами Беллу. — Почему ты так уверена в Дротике? Тебе есть, что нам рассказать?

На мгновение Белла замолчала. Гроза видела, как задёргались мышцы её глотки. Сердце самой Грозы колотилось так, словно хотело выскочить из груди — ведь она прекрасно знала, что могли услышать от Беллы собаки.

«Неужели она отважится им признаться? В такой напряжённый момент Стае будет намного труднее принять её выбор…»

Рыжая шерсть Беллы всё ещё топорщилась.

— Да! — вызывающе пролаяла охотница. — Мы с Дротиком — пара! С некоторых пор!

От такого признания собаки лишились дара речи. Воцарившуюся тишину нарушали только жалобные стоны Хромого, от которого успела отойти Кусака, закончившая свою жуткую работу.

А затем заговорила Ветерок — впервые с того самого момента, как она издала вопль ужаса. И голос её, хоть и неуверенный, прозвучал над приумолкнувшим лагерем звонко и чётко:

— В таком случае… — повернулась Ветерок к их предводительнице, стройной собаке-бегунье. — Прости, Альфа, но мы не можем верить Белле на слово. Раз они с Дротиком так близки, вполне естественно, что она будет всеми способами защищать и выгораживать его!

— Нет! — громко гавкнул Счастливчик, золотистый Бета их Стаи. — Я знаю Беллу лучше всех вас! — Правда, во взгляде, который пёс быстро метнул на сестру, Гроза успела подметить сомнение: «Хотя, может быть, и не так хорошо, как я думал». — Она никогда бы не стала общаться с собакой, способной вредить своей Стае. Будь Дротик плохим псом, моя сестра никогда не создала бы с ним пару, — ещё раз покосившись на Беллу, Счастливчик замолчал, переводя дыхание. Потом слегка передёрнул плечами и неуверенно облизал губы. Несмотря на всё, что он сейчас сказал, скрыть удивление от заявления Беллы ему не удалось.

«Да уж, — подумала Гроза, — если бы не чрезвычайная ситуация, наш Бета, вероятно, узнал бы всю правду нескоро». Белла явно выжидала более подходящего момента, чтобы сообщить новость брату, занимавшему в их Стае такое высокое положение.

— А я отнюдь не уверена, — возразила Счастливчику Стрела, усевшись на свои бело-коричневые задние лапы и в задумчивости постукивая по земле хвостом. В её глазах засверкал недобрый блеск. — Это ведь не первый раз, когда Белла выбирает сомнительных дружков.

При этих словах Микки — добрейшей души чёрно-белый пёс — сердито фыркнул:

— Зачем ворошить былое, Стрела? Кто старое помянет, тому глаз вон!

Гроза беспокойно заёрзала. Она поняла, о чём вели речь собаки: когда-то в прошлом Беллу угораздило связаться со сворой лис. С их помощью она надеялась вынудить полуволка, бывшего Альфу стаи, поделить территорию. Но опрометчивая стратегия плохо аукнулась потом Белле, как она сама однажды призналась Грозе.

Стреле действительно не следовало бередить прошлое. С её стороны это была мелочная, мстительная попытка побольнее уколоть независимую Беллу, которая давным-давно раскаялась в собственной глупости. И ещё один способ задеть Дротика. Губы Грозы презрительно искривились.

Вся Стая повернулась к Альфе, ожидая её ответа, но серая собака-бегунья, казалось, пребывала в глубоком размышлении. Она даже ни разу не рыкнула, пока собаки спорили между собой.

— Ну, так что, Альфа? — Бруно посмотрел прямо в глаза вожаку. — Ты согласна с Бетой? Или с Ветерок? И готова ли ты доверять словам Беллы, после того как она снюхалась со Свирепым псом?

Гроза чуть не ахнула от потрясения — их Бете открыто бросали вызов! Она знала, что Бруно недолюбливал Дротика, но выказать пренебрежение Счастливчику? Неужели Альфа не приструнит задиру? В глотке Грозы забурлило возмущение, но она была слишком обескуражена и распалена яростью, чтобы вымолвить хотя бы слово. Теперь это было делом Альфы — показать собакам, насколько нелепы их обвинения!

Качнув узкой головой, Альфа поочерёдно обвела взглядом каждого члена Стаи. На её морде блуждало странное выражение — смесь разочарования и раздражения, но от голоса повеяло холодом:

— Слишком рано показывать лапой на какую-либо собаку. Вы все должны успокоиться и прекратить перемывать друг другу кости. Хромой сильно пострадал, — Альфа кивнула на лежавшего на земле, изнурённого болью пса, бока которого тяжело поднимались и опадали от нестерпимых мук. — Сейчас не время для губительных ссор!

— Но, Альфа! — возроптал Бруно.

— Мы должны положить этому конец прямо сейчас, — заныл Лесник. — Ведь, скорее всего, виноват во всём именно Дротик!

— Да это же очевидно! — надувшись, провыла Стрела.

— Хватит! — грозно рыкнула Альфа. И больше не проронила ни слова. Только вглядывалась в глаза бурчавших собак до тех пор, пока они, пристыженные, не замолчали. Не обошла она вниманием и Грозу, посмотрев ей в глаза с такой прямотой, что больше никаких доводов не потребовалась. Крепко стиснув челюсти, Гроза подавила желание выступить борцом за справедливость.

— А теперь, — заявила Альфа, — довольно болтать и верещать! Вы же не стая крикливых, драчливых белок! Всем пора спать. Хромой нуждается в тишине и заботе. Кусака, Дейзи и Солнышко! Молодцы, что быстро сообразили, как ему помочь! И спасибо вам за то, что не ввязались в склоки! Найти виновника и не ошибиться — моя задача. И я это сделаю. А в сплетнях и пререканиях правды не выяснить, — Альфа ещё раз обвела собак строгим взглядом. — Надеюсь, вы все будете начеку. Ночные патрульные! Приготовьтесь и отправляйтесь в обход. Возможно, в нашей Стае и есть плохая собака, но это не означает, что у нас нет других врагов. Возвращайтесь все к своим обязанностям!

Изящно повернувшись, Альфа направилась к своему логову. За ней по пятам проследовал Счастливчик. Когда вожаки удалились, Гроза покосилась на собак. Некоторые из них всё ещё стояли, ощетинившись и мрачно нахмурив морды. Альфа оставила их вопросы без ответов, и Гроза вновь восхитилась её мудростью. Не время было членам Стаи щёлкать зубами и бросаться друг на друга — сейчас, когда Хромой лежал пораненный. Он вроде бы не сильно покалечился, но боль жестоко истязала его. И шокирующая преднамеренность злодеяния, похоже, терзала его не меньше, чем раны от осколков прозрачного камня.

Наконец, собаки разбрелись по своим логовам. Погоня, Колючка, Шкирка и Жук, разбившись на группы, убежали за пределы лагеря.

И хотя Гроза сердилась на патрульных за их глупое упрямство, она с удовольствием примкнула бы к ним. Всё лучше, чем дать себя изгрызть тревогам и переживаниям в охотничьем логове! У неё никак не получалось поудобней устроиться на подстилке из листьев и мха. С тяжёлым вздохом Гроза оставила напрасные потуги и предалась размышлениям.

Почему Альфа больше ничего не сказала Стае? Она могла бы пресечь любые нападки на Дротика. Могла бы запретить им строить нелепые, подчас даже дикие предположения и выдвигать ещё более несуразные обвинения, которые только подрывали единство Стаи. Конечно, сегодня собаки прекратили ссориться, но сделали они это с большой неохотой, и Гроза ни на минуту не допускала мысли, что они перестанут брюзжать между собой. Сейчас Альфа заткнула им глотки, но она ничего не предприняла для того, чтобы опровергнуть подозрения или унять враждебность по отношению к Дротику.

«И всё только потому, что он — Свирепый пёс, — пригорюнилась Гроза, стиснув клыки. — У них нет других причин, чтобы недолюбливать Дротика. Как же всё это несправедливо и неправильно!»

И всё-таки, стоило Грозе повернуть голову и остановить взгляд на Дротике, как она ощутила внутри лёгкий всплеск счастья. Ещё прошлой ночью он и Белла спали у разных стенок логова, тщательно скрывая от Стаи свои отношения, а теперь они лежали рядом, касаясь друг друга мордами, и хвост Беллы покоился на гладком боку Дротика.

Впрочем, Дротик, как и Гроза, бодрствовал Охотница заметила встревоженный блеск в глазах, которые пёс не отводил от входа в логово. Из симпатии и солидарности Гроза подползла и прислонилась к нему с другой стороны. Благодарный Дротик вильнул хвостом и, издав приглушённый, печальный вздох, прикрыл снова веки в очередной бесполезной попытке заснуть.

Однако, хруст листвы под чьими-то лапами заставил его резко приподнять голову. Гроза тоже встрепенулась, но тревога оказалась ложной: к логову с искажённой от боли пастью подковылял Хромой. Гроза села, а Дротик вперил в Хромого нервный взгляд. Жилка на его шее стремительно запульсировала в такт зашедшемуся в волнении сердцу.

— Хромой! — мягко проговорила Гроза. — Тебе лучше?

Третий Пёс Стаи медленно закивал, морщась при каждом движении. В тусклом свете луны Гроза рассмотрела его распухшую морду и сгустки тёмной запёкшейся крови, облепившие губы пса. Что он ощутил, когда остроконечные осколки вонзились ему в мягкую плоть глотки? И зачем он так поспешно вонзил свои зубы в тот проклятый кусок оленины?

Грозу передёрнуло. Она даже представить себе не могла, до чего это было больно!

— Дротик! Я не верю, что ты причастен ко всему этому, — голос Хромого был твёрд, даже несмотря на мучившую его жгучую боль. — Я хочу, чтобы ты это понимал. Я убеждён… ты бы никогда…

— Спасибо, — Дротик поднялся на лапы, слегка наклонив вперёд уши. — Хромой, пожалуйста, постарайся поменьше говорить. Я не хочу, чтобы ты разбередил свои раны.

— Да уж, постараюсь, — Хромой криво усмехнулся в знак согласия. — Просто я хотел высказать тебе своё мнение.

Придвинувшись к раненому псу, Дротик аккуратно лизнул его:

— Я ценю это гораздо больше, чем могу выразить словами! Правда, я очень тебе благодарен!

Гроза почувствовала, как на неё накатывает облегчение. Хромой понимал, что Дротик не виноват! Он не считал его плохим псом!

Увы, этого было недостаточно. Нужно было убедить в невиновности Дротика и всех остальных собак.

«Кто же это сделал? Неужели собака из Стаи? Да это просто немыслимо!» — содрогнулась Гроза, покосившись на запятнанную кровью морду Третьего Пса Стаи.

— Не волнуйся за нас, Хромой! Сейчас тебе необходимо хорошенько отдохнуть.

— Пожалуй, — согласился пёс и, медленно развернувшись, вышел из логова. — Спокойной ночи, молодёжь!

Дрожа от напряжения, Свирепые собаки проводили его взглядами.

— Бедный Хромой, — облизнув губы, пробормотала Гроза.

— Трудно поверить, да? — вздохнул Дротик. Но, похоже, визит Хромого его утешил. На этот раз, свернувшись клубочком на своей подстилке из мха и листьев, он моментально уснул. Уши Грозы уловили его слабое похрапывание. Она опять прильнула к другу и вскоре почувствовала, что стук его сердца начинает усыплять и её.

«Я всё ещё нуждаюсь во сне… Я так долго старалась бодрствовать, страшась коварной, лютой тьмы внутри себя… Я была слишком запугана сидящей во мне Свирепой собакой, чтобы разрешать себе спать… Я так боялась, что стану снова блуждать во сне и, сама того не сознавая и не желая, причиню вред собратьям по Стае… Я так долго думала, что могла убить Шёпота… Но теперь-то я знаю наверняка — моей вины в его смерти нет. Как нет её и во всех остальных злодеяниях. Не я — плохая собака в этой Стае! Теперь я в этом уверена…»

Должно быть, Гроза погрузилась в очень глубокий сон, потому что пробудилась она от судорожных подёргиваний в мышцах.

Её собратья по Стае спали поблизости; она слышала их глубокое дыхание, тихий храп, редкое поскуливание или слабое повизгивание. В воздухе пахло тёплыми телами и сухими шкурами, травой и мхом. Чья-то лапа почесала за ухом, а потом безвольно упала вниз. И, если не считать привычных звуков ночи, всё было спокойно.

Или не всё?

Навострив уши, Гроза прислушалась к негромким голосам. Похоже, в дальнем конце лагеря беседовали какие-то собаки. Их было не меньше трёх.

«Это голос Бруно…»

Гроза мгновенно насторожилась. Бруно не был ночным патрульным. Тогда почему он бодрствовал и разговаривал с кем-то низким рыком? Подкравшись к выходу из логова, Гроза осмотрелась по сторонам и скользнула в ближайшие заросли, подбираясь поближе к собакам.

— Значит, мы договорились?

Заговорщиков было пятеро: Бруно, охотница Кусака, худая бело-коричневая Стрела, выступившая против Дротика, маленькая чёрная Шкирка, неожиданно обретшая дар речи, чтобы покритиковать Свирепых собак, и высокий растрёпа Лесник. Они стояли, тесно сомкнув головы, но ночь была тихая, и Гроза, поводя ушами и напрягая слух, отлично различала их слова.

— Да, договорились, — подтвердила Шкирка. — Мы будем по очереди наблюдать за ним.

— Необходимо соблюдать осторожность, — подчеркнул Лесник. — Не стоит всё время вертеться вокруг него.

— И не только вокруг Дротика, — добавила Стрела. — Некоторые собаки, похоже, не считают его опасным.

— Проблема в том, — заявил Бруно, — что он не станет ничего предпринимать в присутствии другой собаки. Он будет выжидать, когда останется один. На самом деле, он очень ограничен в своих действиях, если собирается и дальше нам пакостить.

— В том-то и суть, — подала голос Кусака. — Если мы будем поочерёдно следить за Дротиком всё время, он не сможет ничего сотворить. Возможно, мы и не получим доказательств его вины, но, по крайней мере, защитим нашу Стаю.

— Правильно, — одобрил её слова Бруно. — Постоянное, скрытое наблюдение — вот, что нам нужно. Только не следует ставить в известность ни Альфу, ни Бету. Вряд ли они воспримут это благосклонно.

— Точно, — угрюмо поддакнул Лесник. — Альфа, может, и готова доверять Свирепому псу, но лично я — нет.

Обменявшись кивками и прощальными рыками, заговорщики собрались уходить. Гроза в ужасе сообразила, что пройти им предстояло мимо неё! Быстро и по возможности тихо она зарылась в высокую траву и задержала дыхание. И лишь удостоверившись, что собаки не заметили её и направились в свои логова отдыхать, облегчённо вздохнула.

Некоторое время она ещё пролежала в траве, стараясь хотя бы немного собраться с мыслями. Когда вновь стало тихо, она ползком вернулась к своему логову. Дротик всё так же спал, ни сном ни духом не подозревая о заговоре. Его бока мерно поднимались и опускались в унисон со спокойным дыханием.

Задержавшись у входа, Гроза поглядела на Собаку-Луну, парившую над деревьями. Небесная Всесобака отвернулась от собак на земле, выгнув свои задние лапы так, что её силуэт стал виден только наполовину.

«Уж не разгневалась ли она на нас за подозрения, заговоры и перепалки? Что ж, я бы этому ни капельки не удивилась», — подумала Гроза.

Сон отказывался возвращаться. Слишком сильной была боль беспокойства, гложущего ей теперь грудь и живот.

«Я не знаю, что случилось с этой Стаей. Я не знаю, кто всё это затеял, кто мог оказаться настолько зловредным. Одна из собак-заговорщиц… или какая-то другая собака?» — терялась в догадках Гроза.

Нутром она понимала только одно — что-то ужасное проникло в их дружную команду.