Тени сгущаются

Глава тринадцатая

Трава на поляне искрилась капельками росы, а перистые белые облака, подгоняемые лёгким ветерком, задорно кружились на бледно-голубом утреннем небе, куда неспешно взбиралась Собака-Солнце. Вытянув передние лапы, Гроза поскребла когтями по мягкой почве. А потом резко выпрямилась и насторожила уши. За её спиной кто-то был. К ней кто-то подкрадывался. Она уловила тихий хруст — чьи-то лапы явно старались ступать по земле бесшумно. Вот зашелестела ещё одна былинка, а затем все звуки стихли. Но уже в следующий миг охотник снова пополз вперёд. Нет. Охотники. Потому что к ней подкрадывались сразу несколько собак. Даже сквозь шёпот листвы и шорох веток Гроза слышала, как они врезаются друг в друга боками. Эти странные охотники почему-то не рассеялись для атаки, а, наоборот, сбились в тесный кружок. Любители!

Прищурив глаза, Гроза напряглась в ожидании. И, как только учуяла новый шаг, резко крутанулась и оскалилась.

Четыре маленьких щенка взвизгнули от удовольствия и покатились назад, путаясь друг у друга под лапами. Но далеко щенята не отбежали. Виляя короткими хвостиками и тявкая тоненькими голосками, они снова попрыгали к Грозе.

Обождав, когда сердцебиение восстановится, настоящая охотница свесила язык. Пригнув переднюю часть туловища, она с притворным возмущением лязгнула клыками перед носиками щенят и тут же бросилась от них удирать, как будто страшно перетрусила.

«Они такие крошечные, — с удивлением подумала Гроза. — А я такая большая. Другие щенята отбежали бы от меня на несколько кроличьих прыжков, а эти совсем не испугались. Это потому, что они меня знают. И доверяют мне».

И после всех колебаний по поводу Свирепых собак, Гроза, наконец, почувствовала себя счастливой.

Неожиданно налетев на Кувыркушку, она прижала его к земле передними лапами. А, когда его сестрички завизжали и бросились спасать братика, собака сгребла их всех в кучку. Весело оскалившись, она понаблюдала за тем, как малыши извиваются, хихикают и тявкают на неё, забавно разевая свои крошечные пасти. А потом прорычала:

— Вы маленькие проказники! Я научу вас охотиться на таких больших Свирепых собак, как я!

— Гроза плохая! Р-ррр!

— Ай! — изобразив на морде ужас, Гроза отскочила от детских зубов Кувыркушки. И, стоило ей перевернуться на спину, как все четверо малышей проворно взгромоздились на её живот, ликующе повизгивая. Ещё бы! Поверженная большая собака завыла, прося пощады!

— Стая! — прервал их игру сиплый взрослый окрик. И четверо щенков, прижав ушки, начали озираться по сторонам в поисках Папы-Пса. Счастливчик стоял у входа в их логово, и его золотистую шерсть задиристо теребил ветерок.

— Наш отряд вернулся с утренней охоты, — оповестил он собак. — Но прежде чем мы приступим к трапезе, нам необходимо вам кое-что сказать. Подойдите сюда все, пожалуйста.

Вздрогнув от неожиданности, Гроза нагнула уши вперёд. Щенки кубарем скатились с неё и понеслись к Псу-Отцу. Охотница в замешательстве последовала за ними. Вожаки никогда раньше не созывали Стаю на собрание в такой ранний час. А с учётом того, что произошло прошлой ночью, повод для разговора был малоприятный. При виде Альфы, вышедшей из логова, Грозу охватил странный трепет.

Она обвела взглядом других членов Стаи. Собаки выглядели под стать ей — голодными и нервозными. Альфа смотрела на них с деланной теплотой и ничего не говорила, поджидая, пока они все соберутся вокруг неё. Когда собаки перестали, наконец, бормотать, перебрасываться недоумёнными вопросами и затихли, Альфа вскинула голову.

— Я плохо спала этой ночью, — сказала она. — Подозреваю, что и вы тоже. Наша Стая не может оставаться такой разобщённой. Иначе она расколется. Нам нужно устранить все разногласия, чтобы снова жить и действовать сообща, как настоящая Стая. Ради всех собак. Ради того, чтобы уцелеть.

— Я согласен с тобой, Альфа: нам всем необходимо уцелеть, — раздался вдруг твёрдый голос. К немалому удивлению Грозы, вперёд выступил Щётка. Все остальные собаки тоже обернулись и уставились на пса, выгнув вперёд в изумлении уши.

Щётка обвёл их всех презрительным взглядом.

— На самом деле, мы все так считаем: уцелеть в такой ситуации невозможно. Эта Стая нежизнеспособна!

Щётка повернулся к собакам из бывшей стаи Хромого. Пристально изучив Ветерок, Лесника, Шкирку, Погоню и самого Хромого, он довольно — даже с некоторым ликованием, как показалось Грозе, — скривил свою морду.

— Поэтому, — продолжил пёс, — Лесник, Шкирка и я… мы решили уйти из Стаи.

— Нет! — воскликнула Кусака.

Потрясённая Дейзи заскулила, а Микки издал рык неверия.

— Мы больше не можем быть частью этой Стаи, — сказал Щётка. — Мы чувствуем себя здесь чужими. Собак из стаи Хромого постоянно ущемляют то в одном, то в другом. Кому нам тут доверять? Мы не знаем, на кого мы можем полагаться, а кого должны остерегаться, — Щётка снова огляделся, и Гроза поняла: этот обычно молчаливый пёс наверняка подготовил свою обидную, горькую речь заранее. — Мы будем рады, если к нам присоединятся и другие собаки. Мы собираемся подыскать себе новую территорию и создать свою собственную стаю. Такую, в которой всё — даже руководство — будет организовано по справедливости и в которой при принятии решений будет учитываться мнение каждой собаки.

Над поляной надолго повисла оглушительная тишина. А потом вперёд вышел Хромой.

Глядя прямо в глаза Щётке, Третий Пёс Стаи произнёс:

— Это ошибочное решение. Вы совершаете огромную ошибку. Три собаки не смогут выжить в дикой природе — это не Стая.

— Четыре собаки, — послышался тихий голос.

Ошеломлённая Гроза увидела, как на лапы вскочила Стрела.

— Я ухожу с ними, — заявила худощавая собака. — Щётка, Шкирка и Лесник — это собаки, которым я полностью доверяю. Я точно знаю, что никто из них не портил нашу добычу и не пытался рассорить Стаю. Я уверена, что никто из них не убивал Шёпота. И я не могу сказать то же самое о большинстве присутствующих здесь собак. Уж извините!

Гроза испытала шок: «Собака из нашей старой стаи — и отступница? Этого не может быть!»

Щётка не отвёл глаз под взглядом Хромого, но, в свою очередь, пристально посмотрел на бывшего вожака:

— Ты действительно здесь счастлив, Хромой? Тебя устраивает быть только Третьим Псом? А ты, Погоня? А ты, Ветерок? — обратился он к коричневой собачке с добрыми и кроткими глазами. — Ты же одна из нас, и ты заслуживаешь гораздо более высокого положения, чем то, которое тебе отвели в этой Стае. Пойдём с нами!

Гроза затаила дыхание. Неужели Хромой, Погоня и Ветерок покинут их тоже?

— Я верен нашей Альфе, — отрезал Хромой, и Гроза выдохнула. — В этой Стае хорошие собаки. И в своё время Альфа без колебаний приняла всех членов моей бывшей Стаи, не беспокоясь о том, что им придётся кормить лишние пасти. Она всегда была великодушна и щедра по отношению к нам, и все эти домыслы об особых привилегиях для собак из стаи полуволка — абсолютная чушь! Я буду до конца предан Альфе. Я ей очень многим обязан, как, впрочем, и ты, Щётка, и вы двое, — пёс выразительно посмотрел на Шкирку и Лесника.

— Если Хромой не уходит из Стаи, — тявкнула Ветерок, — тогда я тоже остаюсь, тем более, что… — покосилась собачка на четверых трепещущих щенков у лап Альфы, — у меня есть и другая причина не покидать эту Стаю.

Альфа посмотрела на маленькую собачку с благодарностью, но ничего не стала говорить, твёрдо решив, что нужно дать каждой собаке сделать свой выбор самостоятельно. Хотя в её тёмных глазах зоркая Гроза узрела беспокойство.

Последней из собак Хромого взяла слово Погоня. Она явно сильно мучилась и сомневалась. Часто моргая и не глядя ни на Альфу, ни на своих старых сородичей, собака облизала губы, потом откашлялась и посмотрела Щётке прямо в глаза:

— Я остаюсь, — хрипло пробормотала она. — Хромой прав. Здесь у нас больше шансов выжить.

— Очень хорошо, — Щётка разочарованно сморщил морду, но всё же кивнул. — Мы уйдём прямо сейчас, медлить и выжидать смысла нет! — решительно махнув хвостом, пёс развернулся и быстрым шагом направился в лес. Шкирка и Лесник потрусили за ним. Никто из них не оглянулся, кроме Стрелы, которая задержалась и обвела всю Стаю глазами:

— Надеюсь, я ошибаюсь насчёт того, что убийца — один из вас. Вам всем следует быть очень осторожными, — Стрела перевела взгляд на Грозу и долго не смотрела на неё. Потом резко крутанулась на лапах и побежала догонять своих новых товарищей.

Гроза не издала ни звука. «Неужели Стрела намекала на то, что это я убила Шёпота? И что именно из-за меня она захотела уйти?»

Когда четыре собаки скрылись в зарослях, на поляне установилась гнетущая тишина. Гроза шкурой чувствовала, что некоторые сородичи пялились на неё, раздумывая над словами Стрелы. Но никто из них ничего не сказал. Нервно сглотнув, охотница покосилась на Стаю — точнее, на то, что от неё осталось. Живот собаки пронзила острая боль. Боль, никак не связанная с голодом…

Альфа молча подошла к куче добычи и вытащила из неё жирного зайца. Положив на него свою лапу, собака-бегунья подняла голову и по очереди оглядела собак.

— Сегодня мы потеряли несколько хороших собак, — произнесла она, наконец. Голос Альфы прозвучал хрипло, но твёрдо. — Наша Стая стала меньше. Но, быть может, это и не так уж плохо для нас. Теперь нам не нужно кормить целых четыре живота. И каждая собака будет голодать чуть меньше.

«Это сегодня, — горько усмехнулась Гроза. — А что потом, когда и охотиться тоже будет чуть меньше собак?»

Но Альфа явно не хотела думать о плохом:

— Сегодня наша Стая насытится лучше, чем за многие пробежки по небу Собаки-Луны. Такими голодными, как до этого дня, мы больше никогда не будем!

Обнажив зубы, собака-бегунья вонзила их в бок зайца и оторвала от него приличный кусок сочной плоти. Остальные члены Стаи заурчали в знак согласия, и Грозе показалось, что их голоса заметно повеселели, но она не разделяла всеобщий оптимизм.

«Сначала Белла и Дротик… Теперь Щётка, Лесник, Шкирка и Стрела… Наша Стая тает на глазах».

Альфа, конечно, могла пообещать собакам, что они будут сыты каждый день, но охотников у них поубавилось ровно настолько, насколько сократилось число животов. И, кроме того, отныне придётся соперничать за дичь.

Теперь в лесу стало три стаи. Не станет ли им тесно?