Тени сгущаются

Глава шестая

— Нет, нет и нет, — решительно заявила Альфа. — Сегодня ты не пойдёшь ни на какую охоту, Гроза.

Изящная собака-бегунья нависла над охотницей с обеспокоенным видом — рана, нанесённая Клыконосом, выглядела покрасневшей и воспалённой.

— Эта рана гораздо хуже, чем ты стараешься показать, — добавила Альфа. — Быть суровой и мужественной, конечно, хорошо, но только не в ущерб благоразумию.

— Но охотиться же нужно. Мясо Клыконоса скоро закончится…

— Никаких возражений, Гроза. Таково моё решение. Оставайся в лагере и дай зажить своему ранению.

Гроза раскрыла пасть в попытке ещё раз воспротивиться, но одного взгляда в глаза Альфы оказалось достаточно, чтобы понять: это бесполезно. Вздохнув, собака улеглась обратно на подстилку:

— Ладно…

— Так-то лучше, — кивнула одобрительно Альфа.

Гроза со вздохом проследила взглядом за отрядом охотников, собирающимся на поляне, и в её глотке заклокотало возмущение: «Это всего лишь порез. Я могла бы запросто поймать пару кроликов. А здесь я изведусь от скуки и тоски…»

Предчувствие её не обмануло.

Альфа и Бета только и делали, что лежали под слабыми лучами солнышка и благосклонно взирали на то, как перекатывались и кувыркались на травянистом пригорке щенята. Малыши играли в игру под названием «Альфа Стаи». Потом Кувыркушке и Пушинке это надоело, чему Гроза совсем не удивилась — ведь всю игру они по очереди были Альфой, не давая Грызушке и Крошке ни единого шанса примерить эту роль на себя. Щенки начали прыгать вокруг Омеги, гоняясь за её хвостом, как за мохнатой белой бабочкой. Их шалости не вызвали у маленькой Омеги никакого раздражения. Солнышку явно нравились выходки щенков. Она с не меньшей игривостью виляла хвостом в другую сторону всякий раз, когда Кувыркушка хлопал по нему лапкой, а потом садилась и спокойно позволяла малышу его схватить. Щенки обожали её не меньше, чем она любила их, — осознала, надувшись, Гроза. «Почему все собаки, за исключением меня, умеют сделать щенят счастливыми?»

Устав наблюдать за малышнёй, Гроза перевернулась на другой бок — посмотреть, чем заняты остальные собаки. Хромой общался с Луной, и чёрно-белая собака весело посмеивалась над какими-то его словами. Шкирка, Лесник и Ветерок увлечённо беседовали, но Гроза лежала слишком далеко, чтобы услышать, о чём они говорили. К тому же, голоса собак заглушали счастливые визги перевозбуждённых щенков. С недовольным рыком Гроза положила голову на землю и зажала лапами уши, но толчок в бок заставил её встрепенуться.

— Гроза! — требовательно пропищал рядом тоненький голосок.

Собака вздохнула, но вытянула морду, позволив Грызушке облизать её. Грызушка была самой тихой и самой разумной их всех щенков.

— Ты собака для охоты, да, Гроза?

— Да, Грызушка, — попыталась набраться терпенья Гроза. — Я добываю дичь для Стаи.

— Ух-ты! — завилял щенячий хвостик. — Ты такая же сильная и быстрая, как мои Мама-Собака и Папа-Пёс. Когда я вырасту, я тоже буду охотницей!

— Это хорошо, Грызушка, — пробормотала Гроза, решив про себя, что эта малышка просто прелесть. — Ты обязательно вырастешь большой и сильной.

Обрадованная Грызушка принялась вылизывать её голову своим крошечным язычком, и только когда вся морда Грозы стала мокрой, удовлетворённо отстранилась, развернулась и убежала к другим щенкам.

Тем временем, разговор между тремя собаками, похоже, подошёл к концу. Шкирка и Лесник поднялись на лапы, потянулись и направились к бывшему вожаку. Трёхлапый пёс поднял голову, навострил уши и, выслушав их, кивнул.

Гроза увидела, как две собаки пошагали через поляну к куче добычи, в которой всё ещё лежали остатки от туши Клыконоса — задняя лапа, половина плеча и почти целый бок. Придвинув к себе лапой один из кусков, Шкирка присела. Лесник присоединился к ней, и они с наслаждением вонзили зубы в аппетитное мясо.

Издав удивлённо-сердитый рык, Альфа вскочила на лапы и в несколько прыжков подскочила к обжорам.

— Как вы думаете — что вы делаете? — спросила она.

Вскинув голову, Лесник в недоумении моргнул. А потом слизал с губ сок Клыконоса.

— Вы едите без моего разрешения! — рявкнула Альфа, переводя взгляд с Лесника на Шкирку. — Что вы себе позволяете?

Собаки тревожно переглянулись.

— Но, Альфа, — возмущённо огрызнулась Шкирка. — Хромой дал нам добро.

— Извини, Альфа, — поняв, что ситуация накаляется, Хромой поспешно подковылял к участникам конфликта. — Я не думал, что с этим возникнет проблема. У нас осталось ещё много мяса Клыконоса. Что плохого, если собаки лишний раз поедят?

Загривок Альфы ощетинился.

— Дело в другом, Хромой, и ты отлично это понимаешь. Мы…

— Альфа, — вырос рядом с подругой Счастливчик. Нежно прижавшись к Альфе и понизив свой голос, Бета что-то прошептал ей на ухо. Но так тихо, что Гроза не расслышала его слов. Альфа фыркнула, отошла в сторону и с недовольным видом уселась на землю.

«Это какое-то сумасшествие!» — подумала Гроза. Собаки изнывали от скуки. Именно поэтому они ели пищу, к которой не должны были притрагиваться, и затевали ненужные ссоры. «Я не желаю проводить весь день в лагере, мучаясь бездельем, как они!»

Поднявшись на лапы, Гроза поморщилась, но боль была сносной. «Может, побродить немного по лесу? Вдруг я унюхаю какую-нибудь мышь? Не станет же Альфа осуждать такое рвение?» Напустив на себя невинный вид, собака неспешно направилась к краю поляны. Но когда она находилась уже в шаге от полной свободы, послышался раздражённый окрик Счастливчика.

— Гроза! Так ты отдыхаешь? — подбежал к ней пёс. — Ты же должна лечить своё плечо. Ты что, забыла?

Закатив глаза, Гроза вздохнула и с неохотой повернулась к вожаку.

— Бета, мне так нестерпимо скучно!

— Скучно, не скучно… не важно, — разворчался пёс, загоняя Грозу обратно на поляну. — Важно, чтобы ты поскорее поправилась и смогла охотиться в полную силу. Почему бы тебе не присоединиться к Солнышку? — подвёл он Грозу к маленькой Омеге, рывшейся в куче пожухлых листьев и веток полыни. — Если уж тебе так скучно, возьми и помоги ей.

«Разве так борются со скукой? — вздохнула про себя Гроза. — Ну да всё лучше, чем ничего». Голова собаки уныло поникла, но Солнышко обернулась к ней с таким счастливым и приветливым выражением на мордочке, что настроение охотницы невольно улучшилось.

— Ой, Гроза! Как замечательно, — радостно тявкнула Омега, вильнув хвостом. — У меня не было возможности поговорить с тобой в последнее время!

— Только позаботься о том, чтобы Гроза не только болтала, но и помогала тебе, — предупредил Счастливчик с весёлой искоркой в глазах. — Спасибо тебе, Солнышко. Развлекайся, Гроза!

Гроза сомневалась, что у неё получится развлечься подобным способом, но Солнышко так подпрыгивала от удовольствия, что Гроза тоже почувствовала радость от встречи с ней.

— Расскажи мне историю про Клыконоса, — попросила Омега, высунув от нетерпения свой розовый язычок. — От тебя я её ещё не слышала. Я понимаю, что схватка с этим зверем была страшной и Стрела по глупости чуть было не обрекла тебя на гибель… Но, слава Всесобакам! Теперь всё это выглядит как невероятное приключение! Если тебе нужно полизать плечо, ты скажи. Я помогу! Ой, Счастливчик велел мне тебе показать, что нужно делать. Видишь эти листья? — Омега ткнула носиком несколько бурых осиновых листиков из кучи. — Они слишком старые и сухие. Лежать на таких неудобно. Нужно отбирать только те листочки, которые ещё зелёные и мягкие. Потом мы их смешаем с хорошим мхом. А если под них положить ещё и полынь, то получится прекрасная основа для подстилки…

«Про рассказ о Клыконосе она уже позабыла», — добродушно усмехнулась Гроза. Ей очень хотелось вставить хоть слово в безудержную болтовню Омеги. Даже просто слушая эту энергичную маленькую собачку, Гроза чувствовала огромное облегчение. Солнышко была так довольна своим местом в Стае, так стремилась быть полезной, что Гроза почти завидовала ей. «Она не терзает себя мучительными размышлениями о том, как к ней относятся остальные собаки, — осознала Гроза. — Солнышко не волнуется, не злится, не соперничает с другими собаками за более высокое положение в Стае. Ей нравится помогать и приносить пользу. Не знаю, встречала ли я когда прежде такую счастливую собаку. И я действительно не представляю, что бы наша Стая делала без неё». Внезапно растрогавшись, Гроза порывисто лизнула Омегу в макушку. Та вздрогнула, но тут же завиляла хвостом.

— Я просто… да… спасибо тебе, Солнышко. За всё, что ты делаешь. И за то, что разрешила мне тебе сегодня помочь. Я с ума сходила от скуки. Покажи-ка мне ещё раз листья, которые должны лежать наверху!

Солнышко с большим удовольствием преподала Грозе ещё один урок по собиранию листьев, да с такими подробностями, от которых бы в иное время ум охотницы быстро зашёл за разум. Но сейчас они не нервировали. Наоборот — возможно, впервые в жизни — она порадовалась возможности остаться в лагере, поболтать и насладиться обществом другой собаки, тихо радуясь, что её не попросили сидеть с щенками.

Гроза покосилась в сторону малышни. Кувыркушка, Пушинка, Грызушка и Крошка возились посреди поляны под присмотром своих родителей. Грозу кольнула зависть: «У этих малышей нет забот и хлопот. Им не о чем тревожиться и беспокоиться. За ними приглядывают, о них заботятся. Они сыты и в безопасности. И всё, что им остаётся, — это играть и наслаждаться детством».

Проследив за её взглядом, Солнышко задержала лапку на куче листьев.

— Я всегда знала, что из Счастливчика — то есть, Беты, я хотела сказать, — получится хороший отец, — поделилась собачка. — А ты, Гроза? Ты разве так не думала? Вспомни, как он заботился о тебе, когда ты была маленькой!

Гроза печально кивнула.

— О лучшем Псе-Отце нельзя было и мечтать, — согласилась она. И, вздохнув, добавила: — Иногда я сильно тоскую по тому времени, мечтаю, чтобы Счастливчик и дальше опекал меня во всём. Глупо, да?

— Каждая собака время от времени вспоминает своё детство, — заверила её Солнышко. — В детстве всё намного проще. Щенок — всё равно что собачка-на-поводочке. Мои Длиннолапые были мне как собаки-родители. Да, иногда я вспоминаю, как легко и беззаботно было жить, когда тебя кормили, поили, причёсывали, выгуливали, ласкали и окружали всяческой заботой. Но я бы не хотела вернуться к такой жизни!

— Думаю, ты права.

— Нет ничего плохого в тоске по тому, что ушло, — продолжила Солнышко. — Прошлое можно и нужно подшить. А воспоминания всегда вызывают слабую грусть. Не стоит этого стыдиться. Тем более теперь, когда мы стали взрослыми, всё понимающими собаками, настоящими членами Стаи!

Гроза не могла не улыбнуться такому светлому и лёгкому отношению к жизни. «Когда-то Солнышку жилось проще и беззаботней. Но теперь она — настоящий член Дикой Стаи!»

Перебирая листья, Гроза обнаружила, что эта рутинная работа оказалась на удивление расслабляющей. Пока вокруг высились кучи рассортированных листьев, а счастливый голосок Омеги звучал у неё в ушах, все тревоги и волнения рассеялись, как утренний туман.

Она снова перевела взгляд на щенков и увидела, как к Альфе и Счастливчику, опустив голову в знак уважения, приблизилась Ветерок.

— Ветерок! Ветерок! — бросились к собачке малыши, пытаясь лизнуть её в нос. Ветерок нагнулась к ним, нежно обнюхала Крошку и позволила отважному Кувыркушке взобраться себе на макушку.

— Альфа, — услышала Гроза, когда щенки, наконец, отбежали в сторонку и возвратились к своей игре. — Могу я с тобой переговорить?

— Конечно, Ветерок, — кивнула в ответ Альфа, одарив собаку тёплым взглядом. — Что ты хочешь сказать?

— Извини, Альфа… Я не уверена, что мне вообще следовало поднимать этот вопрос. Может быть, это не так уж и важно. Только… — замешкалась Ветерок.

— Давай, давай, выкладывай, что у тебя на уме! — подбодрил её Счастливчик.

Гроза задрала ухо, чтобы слышать. Ветерок вздохнула и уселась на задние лапы.

— Я просто немного обеспокоена, — призналась она. — Тем, что собаки из бывшей стаи Хромого… они всё ещё продолжают считать его своим вожаком. Не пойми меня превратно, Альфа! Я уверена, что идея сделать его Третьим Псом Стаи была правильной. И всё же он — не Альфа, как ты! Хромой — замечательный пёс, и сам он не подстрекает этих собак, но… В-общем, я беспокоюсь… о единстве нашей Стаи, — Ветерок понизила голос, как будто стыдилась даже обсуждать такую тему. И Грозе пришлось напрячься, чтобы уловить её последние слова. — Ты — наша Альфа. И мы должны быть одной сплочённой Стаей! Это всё…

Альфа в задумчивости помотала головой.

— Я понимаю твоё беспокойство Ветерок. Действительно, понимаю. Но не давай ему себя изводить.

Счастливчик кивком поддержал подругу.

— Мы втроём отлично сработались, — заверил он Ветерок. — И ты можешь не сомневаться: мы с Альфой знаем обо всех… трениях и разногласиях. Мы держим уши востро. Не волнуйся!

Ветерок кивнула и со стыдливым видом попятилась. Перед тем, как она повернулась, Гроза быстро отвела глаза в сторону. Не хватало ещё, чтобы её уличили в подслушивании! Охотницей снова завладела тревога, и даже болтовня Солнышка не смогла её разогнать. Гроза снова посмотрела на вожаков, и ей очень не понравился взгляд, которым Альфа просверлила Хромого.

Ничего не подозревающий Хромой организовывал вечерний патруль. Разбивая собак на группы и распределяя их обязанности, пёс разговаривал со всеми в своей обычной манере — взвешенной и ободрительной, а патрульные собаки сидели вокруг, внимали каждому его слову и согласно поддакивали.

Сердце Грозы подскочило — Альфа поднялась и направилась к Хромому. Встав возле дружной компании, она молча наблюдала за ней до тех пор, пока патрульные не затихли. Наконец, её присутствие почувствовал и Хромой. Он тоже перестал говорить и, недоумённо наклонив голову, повернулся к Альфе.

— Хромой, — раздался звонкий голос Альфы. — Тебе бы следовало дать слово Луне. Она ведь главная среди патрульных. И это её работа.

Дёрнув ушами, Хромой в замешательстве обвёл глазами собачий круг. Потом кивнул, кашлянул и сел:

— Конечно, Альфа. Пожалуйста, Луна, делай своё дело!

Поражённая не меньше Хромого, Луна вышла вперёд. Бросив на него вопросительный взгляд, она встала в центр круга и начала распределять оставшиеся обязанности.

Хромой наблюдал за ней спокойно, но Грозе показалось, что пёс был немного сконфужен.

Тяжесть снова сдавила ей сердце: «Ох, Альфа! Разве, обидев Хромого, ты сделаешь Стаю единой?»

Ничего страшного не произошло, — попыталась убедить себя Гроза. Мелкий, незначительный инцидент, только и всего. Ни одна собака не выразила протест, никто не затеял перебранку, но настроение у всех подпортилось, а в посеревшем воздухе повеяло холодком. Гроза ощутила это по мурашкам на своей шкуре и сунула нос в кучу листьев, постаравшись подавить тяжелый вздох. Безуспешно. Листья взмыли вверх и в дикой пляске закружились у неё над головой.

— Ах, я недотёпа! Порази меня Молния! — ругнулась Гроза.

— Не переживай, — поспешила утешить её Солнышко. — Со мной такое случалось, и не раз! Мы в два счёта всё поправим!

«Как бы мне хотелось сказать то же самое Стае!» — помрачнела Гроза. И даже милая, весёлая мордашка Солнышка не смогла поколебать её предчувствия: впереди их поджидали только распри, грызня и… тьма.