Теория Гайи

26

Неожиданно дождь усилился и стал таким сильным, что Эмме пришлось крикнуть, чтобы услышать саму себя:

— Как это — мы?!

Страх на лице Оскара сменился гневом.

— Вы! Вы разрушили нашу жизнь! Вы привезли сюда ваши машины! Это все ваш шум!.. Много недель вы рыли землю там наверху, а теперь ворота преисподней открыты!

— О чем он говорит? — спросил Тим.

— О нас, людях из метрополии, — поняла Эмма.

— Вы рыли в наших горах, — повторял Оскар, — там, где мы никогда не тревожили землю! Вы пришли и всё разрушили. Вы открыли ворота в ад! Демоны вышли на остров! Это всё из-за вас!

— Успокойтесь, — сказала Эмма, подходя к нему.

Она заметила, что его глаза полны слез.

— Моя дочь! Они забрали мою дочь! И жену! Всю деревню! Я видел тела на скалах! Они всех убили!

Он закрыл лицо руками.

— Оскар, я сожалею, что ваша семья…

Она остановилась и замолчала, а он все плакал. Внезапно стемнело.

— Оскар, — повторила Эмма, — мы не можем оставаться здесь, надо идти обратно в деревню.

Эмма потянула его за руку, и он очнулся. Они вернулись к началу улицы, и Тим повел их к дому, который казался самым большим. Когда они входили в сад, Оскар остановился:

— Нет, сюда нельзя. Это дом Пьера, он не любит, когда к нему заходят, а его нет дома.

Эмма хотела напомнить ему, что это уже не важно, но промолчала.

— Ладно. А куда мы можем пойти? — спросила она так мягко, как только могла.

— Ко мне, я живу вон там.

И они пошли за ним по улице. Дождь был такой сильный, что было видно не дальше, чем на тридцать метров вперед. Тим прижимал к себе ружье, чтобы защитить от воды.

— Оно не герметично? — прокричала Эмма сквозь грохот.

— Не знаю, но лучше не рисковать! Вы думаете, этому человеку можно доверять?

— А разве у нас есть выбор?

Оскар привел их в маленький деревянный домик, стоящий прямо на земле, и закрыл за ними дверь. Он принес полотенца, чтобы вытереться, и одеяла, чтобы согреться. Он двигался как автомат, словно не вполне понимая, что делает. Эмма наблюдала за ним.

Оскар зажег масляную лампу — необходимую вещь в быту островитянина, ведь электричество тут бывает не всегда, — и поставил чайник на газовую плиту.

Когда они обсохли и завернулись в одеяла, Эмма с чашкой горячего чая в руке почувствовала себя лучше. Нервное напряжение немного спало. Она знала, что терять присутствие духа опасно, нужно сохранять хладнокровие, сосредоточиться и искать выход. Однако знать и делать — две совершенно разные вещи. Она постоянно думала о детях и Петере. Представляла, как обнимет их, это придавало ей сил.

С Оскаром все было иначе: он потерял надежду. Эмма обратилась к нему:

— Я знаю, как вам тяжело, но мы должны вас кое о чем спросить. Мы попали здесь в ловушку, и… эти демоны могут вернуться. Вы… их видели?

Он покачал головой:

— Все случилось очень быстро. Я спал… я всегда очень крепко сплю, даже когда немного выпью, а в тот вечер я выпил много. А когда проснулся, моей жены в постели не было. Я пошел в комнату дочки, но и там никого не было. Я услышал крики на улице. Эти крики.

Его взгляд стал блуждающим, и Эмма положила руку ему на плечо.

— Дверь была открыта, — продолжал он монотонно. — Демоны в деревне были уже давно, я ничего не услышал, потому что был пьян, но это продолжалось уже долго. Они убили много моих друзей, я видел на улице горящие дома и слышал крики. Я хотел выйти, я видел каких-то людей, они бегали и кричали, у них отовсюду лилась кровь — из головы, из рук, из живота — как из шланга! Я пошел к ним, чтобы помочь, чтобы найти жену, но… сделал три шага и упал в папоротники.

Его подбородок затрясся, он старался сдержать слезы.

— Вы не видели… демонов? — спросил Тим. — Тогда откуда вы знаете, что это были они?

— Я видел резню! Я видел тела в море. Ни один человек не смог бы такого сделать. Я искал жену и дочь… Я плавал среди тел, но их там столько! Вы должны мне помочь! Вы должны пойти со мной. Втроем, по очереди, мы сможем… Нужно нырять… Их много! Еще больше под водой… Они привязаны друг к другу!

Эмма вздрогнула. Тим спросил:

— Вы говорили о работах в горах. Чем там занимались?

— Это с другой стороны — ближе к мысу Матакоо, в котловине около бухты Оуиа. Они стали копать гору и строить храм дьявола!

— Расскажите, как это было? — сказал Тим.

— Год назад приплыло много судов. Они обогнули остров, а потом над лесом несколько месяцев жужжали вертолеты. Мы с друзьями пошли посмотреть, и увидели, что люди из города приехали строить свой храм. Сначала мы думали, что это для туристов. А потом оттуда стали раздаваться ужасные крики. Днем и ночью! И мы поняли, что там делают что-то плохое!

— Вы ничего не сказали властям? — удивилась Эмма.

— Полицейские сказали, что мы все выдумали. Мэр сказал, что эти люди хорошо заплатили и это нужно для развития острова. Никто не захотел нас слушать. Потом вой прекратился. Мы еще туда ходили, и больше ничего не было слышно, но это не значит, что все закончилось. Они просто стали более бдительны.

— А во время нападения, — спросил Тим, — вы видели демонов?

— Нет, пока вы не пришли, я никого не видел… Никого.

Тим и Эмма переглянулись. Оскар зарыдал, повторяя имена дочери и жены. Тим отошел в сторону и знаком подозвал Эмму.

— Что вы об этом думаете? — спросила она.

— Он пьяница, но я думаю, что в одном он прав: все началось с той стройки.

— Вы сможете туда пойти?

— Туда? Вы слышали, что он сказал? Думаю, те, кто напал ночью, скрываются именно там. Я не собираюсь лезть в их логово! — отказался Тим.

— Он упоминал о судах и вертолетах. Возможно, там есть пристань, и можно будет выбраться из этого ада! Или мы найдем там радио! Стоит всё-таки попытаться — это лучше, чем просто пропадать здесь!

— Не знаю. И потом, они ведь уничтожили радио в деревне. С чего бы им оставлять его в других местах?

— У нас нет выхода. Сколько времени нужно, чтобы туда добраться?

Тим вздохнул и задумался.

— Бухта Оуиа на восточной стороне острова. Думаю, это как минимум в пяти часах ходьбы отсюда.

Эмма посмотрела на часы:

— Мы сможем добраться туда до наступления ночи.

— Нет. Я не рискну провести там ночь.

Эмма пристально посмотрела на него. Тим был настроен решительно, и переубедить его не получится.

— Хорошо, тогда останемся здесь на ночь, а на рассвете отправимся в путь. Оскар сказал, что уже два дня никого не видел.

— Если он топил горе в бутылке, это неудивительно!

— Зато теперь мы знаем, что, если не привлекать к себе внимания, у нас есть шанс выбраться отсюда. Баррикадироваться мы не будем. Если ставни будут закрыты, а окна заколочены досками… демоны поймут, что мы здесь. Закроемся на ключ, и всё, чтобы не привлекать внимания к дому.

— Демоны? Вы тоже в них поверили? — удивился Тим.

— Нет, но надо же их как-то называть!

Вспомнив, что они еще ничего не ели, Эмма пошла на кухню и приготовила бутерброды. Они перекусили, не спуская глаз с улицы. Небо было затянуто тучами, почти ничего не было видно. Время от времени молнии на несколько секунд озаряли деревню.

Оскар отказался есть и лежал, скорчившись на диване.

— А с ним что делать? — спросил Тим, глотая горячий чай.

— Пусть сам решает, пойдет с нами или останется здесь. Спросим его завтра.

Тим снова заговорил о том, что его беспокоило:

— Я знаю, мысль о демонах кажется вам бредом… но вы ведь видели, что произошло. Человек на такое не способен! А то, что ломилось к нам в дом прошлой ночью, тоже вело себя не как человек. Вы ведь ученый… Неужели у вас не мелькнула мысль, что мы имеем дело с каким-то неизвестным существом, которое вырвалось на свободу?

Эмма отложила сэндвич.

— Почему вы верите в это? — спросила она.

Тим пожал плечами:

— Может быть потому, что я признаю, что ничего не знаю. И еще я… растерян.

— Вот что я об этом думаю: чудовищ не существует, это факт. Но, возможно, вы имеете в виду какой-то вид, который эволюционировал так же, как Homo sapiens, но которого мы еще не обнаружили?

— Да, именно это я и хотел сказать.

Эмма покачала головой:

— Это невозможно. Почему? Потому что тот, кто напал на остров, обладает интеллектом, а это результат длительной эволюции. И это не могло остаться незамеченным. Мы живем в эпоху, когда вся планета изучена, перерыта и обследована. А те места, куда человек не смог добраться сам, разведаны со спутников. Два знаменитых антрополога, Конвей Моррис и Уиттингтон, создали теорию, согласно которой главный вектор жизни — развитие нескольких видов за счет остальных. Жизнь поддерживает выживших и помогает им адаптироваться. Она не способствует стагнации или регрессу. Вы понимаете, что я хочу сказать?

Тим смущенно ответил:

— Не совсем…

— Жизнь развивается, идет вперед, совершенствуется, завоевывает территорию. Выжившие виды не сохранились бы, если бы не эволюционировали! Если бы какой-нибудь вид развивался параллельно с нами и его интеллект достиг уровня, подобного нашему, мы не могли бы этого не знать. Эта особь помешала бы развитию других видов в нашем ближайшем окружении, и мы бы заметили исчезновение более мелких видов или миграцию других, стремящихся спастись от хищника. Короче говоря, существование целого вида, особенно такого, который находится на высокой ступени развития, не может остаться незамеченным. И даже если мы не видим его представителей, то не можем не заметить косвенных признаков его существования. А мы до сих пор ничего подобного не обнаружили.

— А что, если это существо живет под землей? И его не обнаружили именно поэтому?

Вспышка молнии осветила их лица.

— Но речь ведь идет о «разумном существе»! Достаточно умном, чтобы топить машины и уничтожать радиопередатчики. Нет, это люди. На остров напали люди, и никто другой!

Через некоторое время Эмме удалось заставить Оскара поесть и выпить немного воды. Потом он принес большую фотографию — улыбающаяся девочка на коленях у веселой женщины в яркой одежде:

— Это Полин и моя жена Лорет. Красивые, правда? Ничего, что я не говорю о них в прошедшем времени? Я просто не могу иначе…

Эмма говорила с Оскаром, чтобы понять, в каком он состоянии. Его сознание путалось, моменты просветления чередовались с провалами в памяти и приступами бреда, особенно когда он начинал говорить о семье. Он без конца повторял: «Они просто уехали отдыхать».

— Жаль, что они уехали, не предупредив меня, — бормотал он. — Я даже не успел поцеловать Полин! Но это все Лорет, да! Уж если она что-нибудь решит, то это должно быть сделано сию же минуту!

Вечером Оскар заснул в соседней комнате. Гроза продолжала бушевать, Тим помрачнел. Эмма пошла к нему:

— Вас что-то беспокоит?

— Все против нас! В такую непогоду сюда никто не приплывет. Нужно убираться из деревни, пока дороги не станут непроходимыми!

— Но тогда и нашим врагам трудно будет идти.

Тим улыбнулся:

— Вы рассуждаете как воин. Кажется, в вас есть что-то от Сары Коннор!

— Кто это?

— Вы не смотрели «Терминатора»?

— Я больше люблю книги. Я думаю, что гроза может как навредить нам, так и защитить.

— Надеюсь, что все-таки защитит, — вздохнул Тим.

Они ужинали, сидя вокруг масляной лампы. Оскар, казалось, пришел в себя. Во всяком случае, он перестал причитать. У него больше не осталось слез. Он рассказывал о деревне, о том, как дети играли в футбол на поле рядом с бухтой, о брате, которого он не любил, и о своем пристрастии к рому. Но Эмма за весь день ни разу не видела, чтобы он пил. Казалось, Оскар забыл об алкоголе.

Когда они отправились спать, у Эммы появилась надежда, что Оскар окончательно опомнился. Если он пойдет с ними, было бы лучше, если бы он мог владеть собой.

Тим куда-то вышел и вернулся со стопкой книг:

— Я нашел это в чулане. Я подумал, что они помогут вам заснуть…

— Спасибо, Тим. Очень мило с вашей стороны.

Эмма выбрала «Удел человеческий» Мальро. Этой книги она еще не читала. Умывшись холодной водой, она легла с книжкой на диван.

— Вы можете спать в отдельной комнате, — сказал Тим.

— Я знаю, но, если вы не против, я бы хотела остаться в одной комнате с вами.

Тим кивнул:

— Если вам так спокойнее…

Он составил для себя кресла, и вскоре все забылись беспокойным сном. Эмма несколько раз просыпалась, обливаясь холодным потом. Она не помнила, что ей снилось, но знала, что это было что-то ужасное.

Когда она вновь открыла глаза, ей показалось, что уже глубокая ночь. Голова была пуста. Дождь прекратился, капли перестали барабанить по крыше. Эмма увидела какой-то свет и приподнялась.

Это не было отблесками масляной лампы, в гостиной было темно. Свет шел снаружи. Эмма завернулась в одеяло и вышла на кухню. В окно она увидела на крыльце Оскара. Повернувшись в сторону деревни, он размахивал включенным электрическим фонариком. У входа висели еще два фонаря с зажженными свечами внутри.

Оскар услышал, как скрипнул пол, и обернулся. Увидев Эмму, он улыбнулся ей и широким жестом указал на лес и улицу:

— Все в порядке! Я предупредил их, что мы здесь!

Эмма похолодела.