Теория Гайи

32

Военные…

Петер и Бен долго обсуждали, как теперь быть. То, что за экспериментами стояла армия, все в корне меняло.

Незаконные эксперименты от этого не становились законными, но теперь речь шла об оборонных секретах… Ни Петер, ни Бен не могли даже представить себе, насколько рискуют. Каков размах этих исследований? А что, если они случайно узнали информацию, важную для государственной безопасности?

— Не забывай, что в этом деле замешана Еврокомиссия, — сказал Бен. — Через нее отмывают деньги, идущие на взятки! Согласно записям Эстевенара, каждый раз, когда «GERIC» требовалась поддержка, Ле Молль щедро раздавал взятки из своей кассы!

— Постой! — задумался Петер. — Эстевенар в курсе дел, которые «GERIC» вела с Ле Моллем! Наверняка он доверенное лицо Грэма! Они знакомы еще с тех пор, когда вместе работали в НИЗМИ. Возможно, он тоже военный, и на его помощь рассчитывать тоже не приходится…

— Чего я не понимаю, так это зачем армии использовать финансовую схему, в которой участвуют гражданские лица — например, чиновник из Еврокомиссии? Ведь это ставит под удар всю страну!

— Только если это выплывет наружу, — возразил Петер. — Черную кассу Ле Молля нашли случайно. Вспомни, что говорил Жерлан! Это была настолько сложная схема, что ее было почти невозможно обнаружить.

— Армия никогда не пошла бы на такой риск. Ты хоть на секунду можешь представить себе последствия скандала? Но если ты имеешь в виду секретные службы, я охотно поверю.

— Какие? ГУВБ, ДНТ?[39]

— Известно, что они использовали военных для своих спецопераций, и тогда присутствие здесь Грэма и других военных вполне понятно. А если в операции участвует независимая ячейка, на нее в случае провала можно все списать, не компрометируя ни армию, ни государство.

Петер присвистнул. Его раздирали сомнения, но он был вынужден согласиться с тем, что в словах Бена был здравый смысл.

— И что же делать? Не понимаю… Это выше моего разумения. Если это государственное дело, я бы предпочел не вмешиваться.

— Думаю, уже поздно… — ответил Бен.

— Как бы я хотел знать, что с Эммой все в порядке! Послушай, давай поступим так: раскроем карты Грэму и посмотрим на его реакцию.

Бен долго молчал, потом покачал головой:

— Я не знаю. Идти против ГУВБ я не готов.

— Нужно попробовать, иначе мы будем только топтаться на месте.

Бен теребил серьгу в брови.

— Ну ладно. Похоже, выбора у нас нет. Что ж, давай поговорим с Грэмом, — сдался он наконец.

Они поужинали вместе со всеми в столовой, поджидая Жерлана, но тот не пришел. Команда Грэма была подавлена известием о самоубийстве Сколетти. Петер подумал: возможно, их раздражение, резкие жесты и разговоры сквозь зубы объясняются тем, что они напуганы. Может быть, они тоже не уверены, что их коллега покончил с собой? Никто из них и близко теперь не подойдет к Петеру и Бену. Что им известно о их работодателе? Какие догадки появились у них за долгие месяцы, проведенные здесь? Разумеется, среди них есть разумные люди, которых мучают сомнения и которые готовы все рассказать, чтобы очистить свою совесть. Сколетти не был единственным, кому этого хотелось. Но его смерть надолго заставит их замолчать.

Когда люди Грэма один за другим покинули столовую, Петер и Бен поднялись на «мостик». Грэм был там, но собирался уходить вместе с Матиасом.

— Куда вы собрались? — спросил Петер.

Грэм мрачно посмотрел на него:

— Спать. Это что, преступление? Или на это я тоже должен спрашивать разрешения?

— Я думаю, вам будет интересно то, что мы собираемся вам рассказать, господин Грэм. Прошу прощения, полковник Грэм.

Грэм застыл на месте. Его глаза метали молнии.

— Что это значит? — вмешался Жерлан. — Грэм — военный? С чего вы взяли?

Петер пригласил полковника вернуться в зал, в котором кое-где приглушенно светились настольные лампы и мониторы.

— Грэм — полковник, а четыре его «техника» — солдаты французской армии.

Жерлан оторопел. Он стоял как громом пораженный.

— Работы, которые тут ведутся, — это, скорее всего, нелегальная деятельность спецслужб, — добавил Бен.

Грэм поморщился и вяло зааплодировал:

— Браво, браво! Ну а теперь вы извинитесь за то, что опорочили национальную безопасность? Или ваш спектакль еще не окончен?

Петер обратился к нему:

— Сыграем честно. Вы расскажете нам все, а мы подумаем, что делать.

— Вы что, шутите?! — возмутился Жерлан. — Хочу напомнить, что этот человек и его сообщники использовали Европейскую комиссию для хищения денежных средств! Безусловно, я за то, чтобы мы друг от друга ничего не скрывали, но я не могу ничего обещать. Я обязан отчитываться о своих действиях, и вы, кстати, тоже, господа!

Грэм с раздражением указал на Жерлана.

— Вот наша главная проблема, — сказал он.

— Вы хотите решить ее так же, как со Сколетти? — спросил Петер.

— Не смешивайте ваши фантазии и реальность, — возразил Грэм.

— Но ведь смерть Сколетти не была самоубийством!

Грэм только пожал плечами:

— Думайте что хотите.

Петер сдался. Грэм плевать на них хотел. Он даже не пытался оправдываться и открыто насмехался над ними. Он увидел лазейку и пытался ускользнуть в нее.

Ему нельзя доверять. Теперь Петер видел, что это беспощадный убийца — не тот, кто держит в руках оружие, а тот, кто цинично отдает приказы и устраняет препятствия.

— Моя жена на Фату Хива, — сказал он. — Единственное, чего я хочу, — чтобы она была в безопасности.

— Она не в безопасности, — холодно ответил Грэм.

Петер бросился на него, но Грэм даже не пошевелился.

Руки Петера сомкнулись на его шее, он прижал его к стене.

— Что, черт побери, находится на Фату Хива?! — заорал Петер.

Жерлан и его телохранитель оттащили Петера в сторону. Грэм рухнул на стул. Он широко улыбался.

— Смерть! Вот, что там находится, дорогой профессор Де Вонк! — воскликнул он. — Смерть в своем самом приземленном воплощении! Хаос! И если вы продолжите расследование, то он охватит весь мир!

Грэм опирался на стол и пытался отдышаться. Его сердце давало сбои. Он давно отвык от такого обращения. Но то, что раскопали эти ученые, оказалось очень кстати. Как им это удалось? С помощью Сколетти? Стефан следил за ним. Все знали, что Сколетти слабое звено. Его предупреждали, запугивали, но он все-таки что-то успел рассказать. Грэм задумался — не из-за него ли Сколетти покончил с собой? Из-за его угроз и давления? Или… Нет, не может быть, чтобы его устранили другие!.. Те, кто увидел в нем слабину, пытали его, а потом инсценировали самоубийство… Вполне возможно.

А что, если Петер и Бенжамен нашли подвал? Хотя это, в сущности, мало что меняет.

Вообще-то, эти двое могли бы быть полезны. Разыгрывая карту национальной безопасности, он сумел бы убедить их разрешить ему и дальше действовать в этом направлении. Но Жерлан представлял собой настоящую проблему. Устранить сразу двух ученых и европейского чиновника невозможно.

Во всяком случае, пока есть другие средства.

Тут внимание Грэма привлекло слабое потрескивание. Он повернулся к ноутбуку, связанному через спутник с объектом на Фату Хива. На экране появилась какая-то женщина. Она была взволнована. Звук был очень слабым, и Грэм наклонился к экрану.

Что она делает в помещениях «GERIC»? Петрус что, пропустил ее на объект?

Грэм хотел прослушать сообщение целиком, но опасался, как бы другие не увидели, чем он занят. Остается только надеяться, что Петрус остановит эту женщину, прежде чем она снова выйдет на связь.

Он убедился, что никто на него не смотрит, и отключил связь.

Экран потемнел, и вновь стало тихо.