Теория судного дня

Часть 4.10 Судный День

Шаррум не собирался убивать Итсуру. Во-первых, он не был уверен, что сможет это сделать. А во-вторых, в этом не было никакого смысла. Шарруму нужен был Такэси с его даром пророка и больше никто.

Когда-то давно, тысячи лет назад, Шарруму приходилось сражаться с эвристическими машинами Единства, способными рассчитывать вероятностное будущее – но с человеческим конструктом, созданным для псионного предвидения, да еще таким сильным, он сталкивался в первый раз. И судя по всему, сила псионики Такэси многократно превосходила возможности эвристики Единства. Это было очень плохо… и вместе с тем – очень хорошо. Потому что именно с помощью Такэси Шаррум только и мог бы пережить новый виток бесконечной Войны Возвышения. А что этот виток был близок, он уже не сомневался.

Начало Войны Возвышения Шаррум не застал. Он был создан позднее, когда восстание людей уже разгорелось на весь Эдем. Да, он не был рожден человеческим существом плоть от плоти, он был создан для определенной цели в высокотехнологических лабораториях, захваченных на одном из машинных миров. Он был шпионом, мимиком, вестником надвигающейся жатвы. Он был заразителем, ангелом смерти, поражающим язвой генетической коррупции целые миры. Тысячи, а может быть, сотни тысяч таких, как он, подобно заряженным чумой снарядам, разлетались по охваченной пламенем войны галактике в поисках еще не затронутых конфликтом биотических колоний. И втягивали их в невероятную бойню, охватившую миллионы звездных систем.

Псионно-генетическая Чума, названная Возвышением, стала катастрофой для всех. Шаррум не представлял, сколько веков или тысячелетий – а может и миллионов лет – раса людей находилась под контролем роя машин Единства. Эдем, резервация человечества, занимающая около 200 звездных систем, был лишь частью многоликого и многогранного могущества империи машин-насекомых. Райские города на терраформированных мирах типа «гайя» были намеренно созданы Единством для проживания человеческих существ. Люди жили там в полном достатке, без болезней, без страха и голода. Бессмертие было под запретом, но жизнь каждого человека длилась не одну сотню лет. Люди ни в чем не испытывали недостатка в материальном плане. Но были ли они счастливы?

Шаррум знал, что нет. Потому что иначе Возвышение никогда бы не началось. Людям всегда и всего было мало. Даже проживая долгую жизнь в райских садах Эдема под присмотром машин-защитников, удовлетворявших все их физические нужды в полной мере – им было всего этого мало. Человечеству нужно было все – или ничего. Просто рай не удовлетворял амбиций человеческой расы. Им нужна была сила, им нужна была власть. Возможно, когда-то в еще более глубокой древности, Единство столкнулось с экспансией людей и ограничило их – заперев в городах-эдемах, обеспечив райские условия, но навсегда запретив покидать свои миры. Как именно это все случилось и почему, никто в Эдеме уже не знал и не помнил. Такой порядок вещей, казалось, был вечен. Навсегда отрезанные от звезд, люди жили в золотых клетках колоний-«гайя». Им не было нужды работать, не было нужды сражаться и умирать.

Но они все равно хотели больше.

Еще больше.

И еще больше большего.

Похитив технологии Единства, люди научились изменять свой облик и свое естество в биореакторах – это называлось Возвышением, и возможно, изначально служило каким-то благим целям типа совершенствования себя. Но вкусив плод запретного знания, человеческий род восстал. Опека и ограничения стали больше не нужны, сбросив золотые оковы, люди вернулись к тому, о чем они всегда мечтали и то, что любили делать больше всего – к войне.

Эдем запылал кровью и огнем. Миллионы видоизмененных существ, утративших первоначальный облик, или вовсе никогда не являвшиеся людьми, хлынули за пределы резерваций и обрушились, подобно неостановимой чуме на галактику. Только втянув в войну максимальное количество миров можно было переломить могущество машин Единства. Действуя рационально, избегая истребления инопланетных видов, Единство всегда применяло один и тот же алгоритм – обнаруживая новые расы, машины изолировали их, предоставляя лучшие условия для жизни в их мирах, но при этом отрезали все возможности к космическим перелетам и блокировали дальнейшее технологическое развитие.

В этом и была ошибка Единства.

Все биотические расы, подобные Эдему, зараженные вспыхнувшим восстанием, поднимались на войну, разрывая мятежами империю насекомых по всей галактике. Но этого было мало, все еще мало. Самообучающийся рой машин-насекомых, обладал превосходящим все мыслимое и немыслимое единым разумом, самообучающимся и быстро прогрессирующим. Как только вспыхнула чума Возвышения, сразу же были приняты ответные меры. Автономные Легионы, сочетающие в себе биотику и машины, не вступая ни в какие переговоры, выжигали заразу, превращая райские миры в обугленный радиоактивный шлак.

Какое-то время это работало достаточно хорошо.

Но потом появилась псионика, и автоматические Легионы были раздавлены Возвышением. Может быть, Единство наткнулось на предтеч-харгонов, и начало изучать их технологии, стремясь познать их технологическую псионику, способную управлять пространством и временем. Может быть, наоборот, среди множества самых невероятных метаморфоз Возвышения появились существа с новыми способностями. Это уже не имело никакого значения. Псионика перевернула ход Войны.

Истинные возвышенные, уже не имеющие ничего человеческого, существа невероятной мощи в биотическом и псионном плане – явились. Единство пыталось бороться с ними, создавая продвинутые эвристические механизмы, чтобы предугадать действия врага и тем самым превентивно уничтожать его. Одновременно с этим, адаптируясь под новое оружие врага, Единство модифицировало свои Легионы, вшивая псионику в их биотическую составляющую. Одним из подобных созданий был Демон Волк, 9-й Легион, направленный на подавление Чумы в Изначальные Миры Эдема. Множество других методов и технологий были применены в то время с обоих сторон. Самое невозможное осуществлялось и создавалось, порождая невиданных чудовищных существ и самые катастрофические явления, затрагивающие неисчислимое количество систем и жизней во всех своих проявлениях – и все только ради войны.

Именно в то время и был порожден Шаррум. Он видел все эти невероятные ужасы войны, зараженные миры, слипавшиеся в неразделимый ком человеческого мяса, псионные штормы, гасившие звезды и разжигающие их, рои машинных кораблей, выжигающих ткань пространства сквозь искажения в континууме. Галактика агонизировала, боги сходили с ума, в жажде разрушения перемалывая бытие. Механизмы и плоть сливались воедино, и невозможно уже было разделить где кончается одно и начинается другое. И даже смерть перестала быть смертью, становясь чем-то другим, перерождение следовало за перерождением, молекулярные конструкции превращались в нечто новое с каждым витком горящей сансары – только для того, чтобы снова и снова сражаться. В конце концов, с помощью псионики, возвышенные обнаружили скрытое ядро разума машин и уничтожили его одним ударом, прекратив существование Единства.

Но Война на этом не закончилась.

После поражения машин, разожравшиеся чудовища, давным-давно утратившие человеческий облик и разум, продолжили то, для чего они были созданы. Чуму уже было не остановить. Над руинами мириадов миров, лишенных господства машин, в мешанине псионики, плоти и металла, рыскали новые боги. Поглощенные жаждой силы, одержимые собственным безграничным могуществом, они уже не могли остановиться. Нападая друг на друга, выискивая по всей галактике хоть что-то пригодное для поглощения, они продолжали бессмысленную войну. Все уже забыли, почему и зачем началось Возвышение. Остался только один смысл происходящего – искать, пожирать, становиться сильнее и еще сильнее.

Шарурму повезло. У него была специфичная биотическая конструкция и псионные способности, предназначенные для того, чтобы незаметно проникать в заселенные миры и заражать их на генетическом уровне, все это дало ему какое-то время. Возвышенные не нашли его сразу – добивая остатки Легионов, которые за счет наличия биотической составляющей были достаточно автономны и продолжали сражаться даже после падения Единства, и сражаясь между собой, новые боги-чудовища не заметили такую мелочь, как Шаррум. Он оказался в нужное время в нужном месте. Демон Волк, понимая, что без Единства он наверняка проиграет возвышенным, принял единственно правильное решение – пространственно изолировать те колонии, которые еще можно было спасти. Так появился Внутренний Космос, и Шарурм оказался в его пределах.

Участвовать в Войне Возвышения он вовсе не желал. Псионно-генетическая программа, заложенная в нем, толкала его на определенные действия – как и Легионы, он был точно таким же оружием, военным инструментом в руках высших сил. Но Шаррум тоже эволюционировал. Поглощая других людей по примеру возвышенных, он впитал в себя их память и генетическую структуру, тем самым изменив и свой изначальный код. Он обрел свободу.

И эту свободу, как и жизнь, он совершенно не хотел терять. Меры, принятые Демоническим Волком оказались достаточно эффективны – по крайней мере, Чума Возвышения не проникла в изолированную область пространства. А те измененные создания, что оказались волею судьбы заперты вместе с ним, были уничтожены 9-м Легионом, все до единого. Но не Шаррум. Когда в этом закрытом пространстве 4-х систем разгорелась своя локальная версия Войны Возвышения, он не стал вмешиваться. Применив все свои способности по маскировке, он скрылся, он исчез. Машины и биотики убивали друг друга, грозя превратить в руины и этот, последний кусок Эдема – но в итоге Демон Волк победил. По крайней мере, человечество выжило, и даже сохранило какой-то приемлемый порядок.

На людей, как и на Легион с его машинами, Шарруму было в общем-то плевать. Он просто хотел жить нормально и тихо, спокойно занимаясь самим собой – порой он жалел, что не был рожден во времена благоденствия Эдема, без этих всех катаклизмов. Но что было, то было. Претворяясь простым смертным, он так и существовал эту 1000 лет, никак не проявляя себя и лишь наблюдая за всем происходящем. Ему, видевшему все невероятные ужасы Войны Возвышения, и лично участвовавшему в них, теперешнее положение более чем устраивало. Ну и что, что эти миры не были райскими «гайя», ну и что, что цивилизация деградировала. Зато он не был сожран каким-нибудь поехавшим чудовищем с перспективой вечных мучений в составе его псионно-мясной реальности. Это уже был немалый повод для счастья.

Но людям всегда надо было больше.

Они ничему не учились. Новое поколение возвышенных, точнее бледные копии их могущества, называемые теперь «элитами» – снова решили прорываться к звездам. Человечество забыло, чем это кончилось прошлый раз. Но то, что там, вовне, все еще было – оно не забыло. Шаррум нисколько не сомневался, что среди возвышенных, оставшихся во Внешнем Космосе, выжил какой-нибудь самый злобный и страшный ублюдок, по сравнению с которым сам дьявол не более, чем безвинный младенец. И эту тварь современные люди хотели разбудить, привлечь своим прыжком через Врата.

Жертва сама просилась, чтобы ее выпотрошили и сожрали. Во имя Эдема, какой идиотизм! Понимая, что без его вмешательства, спокойной жизни, да и жизни вообще, скоро придет полнейший пиздец, Шаррум вынужденно проявил себя. Но чтобы снова вступить в битву, ему нужна была сила. При создании его не готовили к прямым сражениям, его миссия была иной, хоть он и мог постоять за себя. И теперь ему нужна была новая сила, чтобы не допустить нового витка Возвышения, не пустить Космическую Чуму в эти закрытые миры. Решив начать с поглощения кого-то из современных возвышенных, он очевидно недооценил их силу. Они были не те, что прежние возвышенные, и ему казалось, что нынешние «элиты» гораздо слабее. Но он ошибался.

Безусловно, современные бессмертные проигрывали в грубой силе на любом из уровней – хоть псионном, хоть биотическом. Но они, как оказалось, владеют более тонкими, хоть и более слабыми, способностями. Шаррум понял это не сразу. Когда он сражался с Дерзкой Китсунэ, которая давно нервировала его своими попытками обнаружить его существование, он посчитал, что причиной его неуспеха явились смертные «судьи». Но это было не так. Второй раз, сражаясь с «элитой», а это был Такэси, Шаррум почувствовал в нем неизведанную ранее силу. Дар пророчества. Такой псионики он не видел даже во время Войны Возвышения.

И эту псионику следовало каким-то образом поглотить, забрать в себя. Тогда, обладая этой способностью, Шаррум смог бы сражаться не хуже древних эвристических машин Единства и точно смог бы предотвратить если не прорыв людей во Внешний Космос, то свою смерть уж точно.

Но была проблема.

Такэси вовсе не хотел быть поглощенным. Шаррум попытался сожрать его силой на Такхае, но не смог. Вообще-то он собирался попытаться повторно убить Китсунэ, используя остатки Легиона Демона Волка в своем противостоянии с ней – но внезапно натолкнулся на Такэси, решив, что гораздо лучше будет сожрать его. И проиграл.

Но проиграл 1 битву, а не всю войну. Обученный стратегическому мышлению и построению многослойных диверсий, Шаррум сумел заразить Такэси своей биотической субстанцией. Идея пришла ему уже во время самого боя с молодым «элитой» – Шаррум понял, что Такэси сейчас не обладает свободой воли, как и он сам в далеком прошлом. Это было хорошо. Нужно было только перепрограммировать его псионно-генетический код таким образом, чтобы Такэси сам явился к нему и отдался на поглощение. И это успешно получилось.

Но Шаррума не оставляла в покое одна мысль – если Такэси все предвидит, то значит, он предвидел свое заражение Шаррумом? Значит, он допустил это намеренно. Или не мог не допустить, подчиняясь неумолимой судьбе? Это было непонятно, и чем кончится, Шаррум не знал.

Был только один способ – проверить действием. Решив сыграть наверняка, Шаррум поник на Игнис, поглотил одного из рабочих-археологов и поднял мятеж, используя психические манипуляции. В ситуации нехватки воды, управлять толпой работяг оказалось довольно легко. Власть над ними, как и над фрагментатором, оказалась у него в руках. Шаррум думал так. Если Такэси все предвидит, то он очевидно будет знать, что сделал Шаррум. Если Такэси все еще под контролем Корвуса и тот желает проникнуть во Внешний Космос, то молодой «элита» явится на Гигер и Шаррум снова попытается его поглотить – только теперь на его стороне будет плоть и кровь самого Такэси, которая подчиняется новому хозяину. Если же Такэси, используя генный материал Шаррума, освободился от влияния своего прежнего создателя, он все равно явится на Игнис, чтобы убить источник своих проблем. Иначе рано или поздно, его тело перестанет подчиняться ему, а будет подчиняться воле Шаррума и тот все равно его сожрет. Освободиться от этого псионного яда можно было только одним способом – убив своего нового хозяина. Как пророк, Такэси это должен был увидеть.

Если же каким-то образом Такэси смог преодолеть и эту проблему, и не только вернуть себе свободу воли, но и свободу плоти – чтож, тогда в руках Шаррума в любом случае был фрагментатор. Без него Врата не могут заработать, а подобный механизм во Внутреннем Космосе можно было достать только еще на базе Легиона Демона Волка, и больше нигде. В крайнем случае, Шаррум собирался уничтожить фрагментатор физически, и тогда прыжка не произойдет. Раньше времени этого делать не стоило, чтобы Такэси заранее не узнал, что лететь ему на Гигер незачем, и не явился. Этот вариант был хуже, потому что нельзя было исключать вероятность, что люди когда-нибудь снова откопают что-то вроде Игниса с новым фрагментатором. Или 9-й Легион, предоставит его им. Судя по тому, что увидел Шаррум, Демон Волк потерял значительную часть своей силы и его воспоминания были повреждены. Следовательно, через него теоретически можно было вновь открыть пространство, он уже не был той неуязвимой боевой системой, какой являлся во времена Войны Возвышения. Впрочем, сейчас об этом не стоило думать. Стоило проявить терпение и ждать в засаде с приманкой.

А ждать Шаррум умел.

С предвкушением он ждал, когда «Черная Смерть» приземлится, и в глубины Игниса, как в ловушку, заведут бессмертную жертву на заклание. Вот только Шаррум ошибся – в роли жертвы оказался вовсе не Такэси. А сильнейший из современных «элит». Итсура Величайший, герой из героев, непобедимый и могучий. А с ним – сопровождение отряда «судей», не считая целой их крепости на орбите. Было совершенно ясно, что такую силу Шарруму не перебить.

Оставалось только одно – уничтожить фрагментатор и скрыться. Имитировать атаку, а самому в это время разломать ценный механизм, пока не стало слишком поздно. И пусть Итсура невероятно силен, он все еще оставался человеком. А человека всегда можно обмануть.