Теория судного дня

Часть 1.1 Новая кровь

Зловещий свет сверхгиганта Рэд свободно проходил через огромный иллюминатор во всю стену и придавал всей капитанской каюте таинственный и угнетающий вид. Вдобавок, виднеющийся край планетарного диска Гигера, с тлеющими вулканическими разломами на фоне угольной черноты добавлял тяжести антуражу. Но больше всего давил на окружающих сам хозяин каюты – потому что это была не просто капитанская каюта, это была резиденция магистра Анубиса и в ней сейчас присутствовал он сам.

Лейтенант Берсерк, оторвав взгляд от вида за гигантским иллюминатором, бегло скользнул глазами по обстановке. Если космические виды хоть и были мрачны, в своей мрачности они таили величественную красоту вселенной – обстановка каюте же была не просто угнетающей, а к тому же намеренно грубоватой и неуютной. Ничего лишнего не было. Только рабочий стол, изготовленный из корабельной бронеплиты, стойка с личным оружием, в углу голограмма с воинским знаком «судей» в виде белого крылатого меча и больше ничего. Не было даже каких-либо посадочных мест для гостей, вообще никаких удобств, и это придавало помещению не жилой вид.

Но именно здесь магистр Анубис и проводил большую часть своего времени – на секунду Берсерк подумал, а где же он сам спал, если спал когда-то вообще – и здесь же принимал гостей, которые бывали в этой каюте исключительно по важным вопросам.

В данный момент таких гостей было 2 – сам Берсерк и еще один воин «судей», майор Валькирия. Берсерк никогда прежде не видел его, но многое слышал. Валькирия служил на Доминусе, командовал ударно-космическим крылом крепости «Ледяной Дракон Вечности». Говорили, что он самый выдающийся пилот нынешнего поколения «судей». И наверное, это так и было, потому что этот Валькирия всего за год службы добрался аж до майора, в то время как сам Берсерк так и остался в звании лейтенанта, не смотря на то что прошло уже почти 3 года, как его перевели на Холден.

Впрочем, на то были свои причины.

Стоя рядом, перед восседавшим за своим массивным столом магистром, оба воина казались противоположностью друг другу. Хмурый, задумчивый лейтенант штурмовиков возвышался на 2 головы над улыбчивым майором пилотов. Такое преимущество было чисто визуальным, как и все «судьи» по специализации штурмовиков, Берсерк прошел курс необходимой подготовки, включающей в себя направленную бодификацию, превратившую его в гору бетонных мышц, стальных сухожилий и несокрушимого костного скелета. И все же, не смотря на преимущество в росте, он уступал Валькирии по статусу.

Но на самом деле это все было не важно, гораздо больше Берсерка волновало то, зачем их обоих вызвали особым распоряжением самого магистра, выдернув со своих мест службы. Лейтенант был в этой каюте второй раз в жизни, и поэтому не испытывал никакого энтузиазма, находясь здесь снова – в прошлый раз ему совсем не понравилось. Но выбора не было, приказ есть приказ. Для любого «судьи» дисциплина – это святое. Дисциплина – это основа флота Белой Звезды, источник силы защищать человечество. Ни один боец ни на секунду не должен сомневаться при выполнении приказа, какими бы сложностями он не грозил. Таков был путь «судей».

Вот и в прошлый раз Берсерк беспрекословно подчинился, явившись сюда. Это произошло как раз 3 года назад. Поводом был инцидент на Вуле, а причиной – военный трибунал и последующее расформирование эскадрона станции «Коперник». Впрочем, хотя он сам и подвергся стандартной процедуре допроса, в последствии Берсерк выступал в роли свидетеля. Обвиняемым был капитан Назгул.

Бывшему командиру «Коперника» вменялось нарушения Боевого Устава, выразившиеся в допущении поверхностного абордажа Вула, потеря ценных экземпляров «спящих», и как отягчающий эпизод – убийство собственного подчиненного. По поводу последнего, хоть капитан Назгул утверждал, что тот оказался под наведенным псионным контролем и поднял мятеж, доказать это было никак нельзя. Поскольку Назгул стрелял ему прямо в голову, и бластерный выстрел основательно выжег мозги, то телепаты-следователи уже никак не могли снять показания с трупа, и тем самым подтвердить или опровергнуть его слова.

Комиссия трибунала, в спокойной обстановке со всей тщательностью изучила логи боя и записи с визоров кораблей и станции. Ей были установлены несомненные грубейшие нарушения. В частности – вопрос ставился так, почему капитан не отдал немедленный приказ атаковать мигракор, притворявшийся гражданским судном, потерпевшим «ошибку навигации». Давили на то, что превентивный удар очевидно предотвратили бы дальнейшую высадку пиратов на Вул. Назгул отвечал, что у него не было полной уверенности, что это точно не гражданские, а по гражданским он стрелять права не имел без веской причины, перечень которых был четко прописан в Уставе.

- Они не очень-то и скрывались, - как всегда бесстрастно парировал Анубис, прослушав лог переговоров капитана «Коперника» с мигракором.

Магистр являлся председателем комиссии и лично вел трибунал. Берсерку, вынужденному присутствовать на процессе, казалось что Анубис крайне раздражен, не смотря на свой обычный безэмоциональный вид. Вообще все выглядело так, что Назгула намеренно топят, как жабочервь в луже фиброзных помоев, собираясь устроить показательное судилище, сделать капитана «Коперника» крайним. Потому что никакие его объективные и справедливые оправдания о том, что его гарнизон был сокращен вдвое и у него не было сил принять бой сразу в двух направлениях – отклонялись. Берсерк уже думал, что самое суровое наказание неминуемо, не только его бывшему капитану, но и всем остальным выжившим в «инциденте на Вуле».

Как оказалось, он был прав – и одновременно ошибался.

Согласно обвинительному приговору, вынесенному трибуналом, эскадрон «Коперника» подлежал расформированию с утратой эскадренного символа, все выжившие бойцы незамедлительно распределялись на другие крепости флота Белой Звезды. Само это событие считалось величайшим позором, который оставался несмываемым пятном на всю оставшуюся жизнь, но… Никого из них не лишили звания, это было странно. По Боевому Уставу следовало немедленное отчисление провинившихся из рядов «судей» с одновременным вычеркиванием даже их позывных из списка воинской доблести. То есть прямо после оглашения приговора, Берсерк должен был выйти из этой каюты уже простым обывателем, без права когда-либо быть принятым во флот Белой Звезды.

Но этого не произошло.

Его, как и всех остальных бойцов, просто распихали по разным гарнизонам – что было не сильно-то лучше. Из-за того, что о трибунале, как и о самом «инциденте» уже знал весь флот, больше ни в какой из крепостей легкой службы им не намечалось. Капитана Назгула – тоже без понижения в звании – принудительно перевели на станцию «Ронин» в системе Двойной Звезды, недавно отбитую «судьями» у местных утильменов и пиратов, которую с недавнего времени было принято решение зачислить в состав условно боевых крепостей. Естественно, это была ссылка – но ссылка почетная. И хоть формально карьера Назга была закончена с оглашением приговора, фактически он снова становился командующим гарнизона боевой крепости, хоть и на периферии. С «Ронином» было все сложно, насколько понимал Берсерк, но по сравнению с полнотой вероятных последствий это было как амнистия.

Но Берсерк вот чего не понимал. Зачем эта показательная жестокость процесса, о которой узнали буквально все? И тут же – вместо жестокого наказания, только формальный позор? Само по себе и это уже было тяжелым бременем, которое они будут нести всю оставшуюся службу… Но они эту службу все же будут нести! Причем в своих прежних звания. Что-то здесь явно не стыковалось.

Берсерк часто думал об этом все 3 прошедших года, и ответа не находил. Что же на самом деле тогда случилось на Вуле? Мигракор был подставной куклой, набитой пиратскими абордажниками. И в тот момент, когда Красная Сколопендра атаковала саму боевую станцию с другой стороны орбиты, отвлекая на себя огонь «судей», произошел массовый абордаж с гражданского корабля. «Тиамат» со своим охранением связал боем ударное космическое крыло «судей», оставив станцию один на один с валящимся на Вул абордажом. ПРС «Коперника» вышла из строя, и капитан Назгул в ручном режиме пытался сбить хотя бы часть идущих на ускорении капсул. Это были не стандартные капсулы типа «Шип», а пиратские аналоги, собранные из всякого подручного хлама, которые предназначались только для разового запуска и разваливались от первого попадания. Однако их было слишком много, и не смотря на все усилия Назгула, основной бой на поверхности пришлось принимать штурмовикам под командованием Берсерка.

Его планетарное крыло было экстренно направлено на поверхность Вула, чтобы отбивать прорвавшихся туда пиратов. А космическое крыло осталось в абсолютном меньшинстве против всей пиратской толпы во главе с их огромным крейсером. Выбора не было – самое важное в тот момент было защитить Корень и «спящих».

Но когда Берсерк со своими штурмовиками оказался на месте, он понял, что они опоздали. То, что он увидел там – поразило его. Пиратский абордаж прошелся по Корню с настоящей варварской жестокостью, оставив за собой кровь, гарь и страх. Тогдашний лейтенант Берсерк хоть и был молодым воином, но он уже не раз видел турнирные сражения. Они тоже бывали жестоки, и порой очень. Но они всегда проходили по правилам, и никогда не затрагивали гражданских. А здесь… простые мирные люди, мужчины, женщины и даже дети, все, кто попался на пути пиратского абордажа были ранены или убиты. Пиратские ублюдки настолько чувствовали свою безнаказанность, что убивали просто так, из развлечения – в этом не было никакой необходимости, никто не оказывал им сопротивления, и никого они не захватили в плен, кроме нескольких «спящих».

Даже сейчас, стоя в отсеке магистра на «Розе», спустя годы и миллионы километров пустоты от Вула, Берсерк чувствовал нехорошее, тёмное жжение, пробудившееся у него в груди. А тогда у него вообще упала планка – вместе со своими парнями он набросился на пиратской отребье с неистовой яростью, убивал и гнал их по всему Корню… к сожалению, часть из них все же смогли скрыться. В космическом бою Сколопендра разнесла «судей» на раз, и вышла на низкую орбиту Вула как к себе домой, что позволило ей подобрать пиратский абордаж с добычей под плотным огнем тяжелых орудий крейсера. Загрузив выживших абордажников с пленными «спящими», королева пиратов преспокойно отчалила, не задерживаюсь для дальнейшего боя с штурмовым крылом.

Пираты сделали то, что хотели и просто ушли. И гарнизон «Коперника» не смог им противостоять… да, по факту они отбили Вул, но это произошло только потому, что пираты сами это позволили сделать. Воспоминания о том дне, так же как злость и чувство вины до сих пор преследовали Берсерка. И его единственным утешением и светлым воспоминанием были яркие зелёные глаза маленькой девочки, которая так крепко прижималась к бронированному плечу его силового доспеха, и смотрела на него с таким восхищением.

- Думаю нет нужды вас представлять друг другу, - прервал его мысли ровный глубокий голос магистра, - Так что перейдём сразу к делу.

- Так точно, - кивнули они.

Анубис обвел взглядом обоих воинов, слегка задержавшись на каждом из них – у Берсерка мелькнула ощущение, как будто он оказался под прицелом корабельного орудия.

- С сегодняшнего момента вы оба переводитесь на Гигер, - не меняя тона, все так же ровно произнёс магистр, - Но не в гарнизон.

Он немного помолчал, обдумываю что-то.

- Боец Валькирия повышается до звания капитана и ему в подчинение передаётся отдельный вновь сформированный эскадрон, - сказал Анубис после паузы, - Боец Берсерк повышается до звания майора и принимает командование отрядом быстрого реагирования в системе «Портал». Вопросы?

Магистр вновь смотрел на них, ожидая какой-то реакции.

- А что со старым командиром спец отряда? – спросил Берсерк, видя, что Валькирия молчит, и надо бы что-то сказать.

- Старый командир отряда «Портал» крепости «Алая Роза Печали», майор Дварф, в связи с возрастом отчисляется из действующего состава флота Белой Звезды и переводится в запас, - официально ответил Анубис.

- Отлично! Нам нужна новая кровь!.. – с легкой усмешкой прокомментировал новоиспеченный капитан Валькирия, магистр смерил его холодным взглядом и тот моментально замолчал.

«В запас?» - переспросил про себя Берсерк.

Такое бывало и ранее. Ветераны «судей», достигшие преклонных лет и дожившие до них – среди бойцов спас отряда это считалось 30 + лет – переводились в разряд инструкторов и освобождались от обязанностей сражаться. Но хотя Дварф был не молод, ему не было даже 30. Берсерк это точно знал, ведь он начинал рядовым под его командованием когда-то давно, ещё на Холдене, до всех этих дел с Вулом. Значит, перевод из спец отряда явно был вызван не возрастным ограничением. Но тогда чем? Как всегда, Берсерк совершенно не понимал мотивов и целей действий магистра.

- С этого самого момента вы оба подчиняетесь лично мне. Ваши подразделения будут сформированы как отдельные силы, не приписанные ни к какой крепости. Думаю, вы понимаете почему, - вместо пояснения, магистр активировал станционный визор, высветивший панорамный вид строящихся циклопических Врат Судного Дня.

Невероятная конструкция, безмолвно застывшая в пустоте точки Лагранжа L-3 сектора Рэд-Гигер была окружена как бы дымкой из непрерывно движущихся мелких объектов. Это мелькали сотни кораблей разного назначения, задействованные в самом масштабном проекте человечества за последние Эдем знает сколько сотен лет. Они казались микроскопическими с такого расстояния на фоне невероятной огромности Врат.

- Не секрет, что до окончания монтажа осталось не больше 3-х месяцев. Врата, можно сказать, готовы. Города-эдемы уже формируют свои экспедиционные и ударные корпуса. И нам предстоит сделать то же самое, - продолжил Анубис, - Именно поэтому я произвожу все эти перестановки. Так что приказываю вам незамедлительно сдать свои обязанности в своих прежних гарнизонах и приступить к новым. На вас обоих теперь ложится обязанность выполнить важнейшие боевые задачи во имя всего человечества, и я надеюсь на вашу верность долгу и дисциплине. Служите с честью, и помогайте друг другу, ибо дело нам предстоит действительно сложное. Вы лучшие из лучших, и поручить эти задачи я могу только вам. И вы их достойно выполните. Приказ ясен?

Берсерк и Валькирия, подтвердили, что предельно ясен.

- Хорошо. А теперь… - магистр поднялся из-за своего бронестола, - Капитан Валькирия может быть свободен. С ним мы уже все обсудили. А ты, майор, останься, с тобой нам ещё нужно будет поговорить.

Валькирия молча отдал честь и удалился – проходя мимо Берсерка он покосился на него со своей раздражающей полуулыбкой, от чего тот почувствовал себя совсем неуютно. У него было плохое предчувствие, не даром его назвал «лучшим из лучших» сам магистр, это явно было не к добру.

- Сам что думаешь? – задал вопрос Анубис, когда они остались вдвоём.

«А что я думаю?..» - спросил сам себя Берсерк, невольно любуясь изображением Врат на фоне мерцающих в пустоте звёзд, - «Действительно, великий день грядёт, и мне выпало судьбой стать свидетелем, нет, даже непосредственным участником невероятного. Всё же это удивительно и странно. Никогда не думал, что я буду участвовать в чем-то вроде этого… простой пацан из трущоб Холдена, и вот сегодня я командир спец отряда «судей» с особой миссией на пороге события, которое может перевернуть весь наш замкнутый сам на себя мир...»

- Боевая задача будет выполнена! - ответил он по Уставу на вопрос магистра. – Во имя Эдема, я и мои воины будем защищать человечество.

- Хорош! – Анубис повернулся к нему, и на его лице Берсерк впервые в жизни увидел нечто вроде улыбки, точнее ледяную тень ее подобия. – Конечно выполнишь, ты же «судья». А «судьи» всегда выполняют свою боевую задачу. Всегда!

- Но что именно я должен буду сделать? – уточнил Берсерк, - Мне нужно будет защищать Врата во время прыжка вместе с эскадроном Валькирии?

- Нет, майор, - улыбка на лице Анубиса стала совершенно явной и чёткой, как острые грани кристалла льда с орбиты Доминуса, - Твоей боевой задачей будет разнести эту навороченную срань к ебаной матери!