Теория судного дня

Часть 1.5 Новая кровь

Это было настоящее чудовище.

Дьявол, искушающий смертельных невыносимыми удовольствиями.

Огромная раковая опухоль, поглотившая всю поверхность планеты целиком.

Ненасытный неоновый монстр, пожиравший людей без счета – пережевывающий их в своей бездонной утробе, и выплевывающий жалкие остатки, мало чем напоминавшие прежнюю личность.

И имя ему было – Холден.

Столица звездной системы Центури, являющаяся единственной планетой 1-го класса цивилизованности, город и мир в едином, бездушном существе.

Существе, которое создали сами люди.

Когда-то давно, тысячи лет назад, когда всемогущая древняя Империя людей еще не пала от Космической Чумы, этот мир был терраформирован в искусственный рай класса «гайя». Но потом, когда наступили темные века пространственной изоляции и последующей деградации, Холден превратился в нечто иное. Нет, он не стал одной из в гниющих ржавых свалок былого величия, как многие другие колонии – здесь удалось сохранить часть утерянных технологий, с помощью которых был основан современный город. Этот город, однажды появившись и начав расти, бесконечно расползался везде и всюду, до тех пор, пока не занял абсолютно всю поверхность этой планеты. Город поглотил девственные пляжи, город переработал тропические леса, город проник даже в лазурные океанические глубины… Город воспроизводил сам себя, непрерывно распухая во все стороны. Город употребил в себя прошлую невинность и жизнь, переварил ее, непрерывно разрастаясь в мегаструктуру, запуская свои щупальца везде и всюду, в кору поверхности, в толщу океана, в атмосферу. Город произвел на свет новое будущее.

Город стал сам этим будущим, город стал самой планетой – и теперь уже, когда говорили «Холден», подразумевали всю эту структуру в целом, как неразрывное целое, являвшую собой сверх-гигантский город и всю колонию целиком. Это и была столица Белой Звезды Центури, крупнейший и самый густо населенный мир среди всех во Внутренних Системах. Являясь миром 1-го класса, Холден производил впечатление чего-то очень яркого, очень цивилизованного, очень комфортного и очень законопослушного.

Но эта блестящая внешность могла обмануть только первый взгляд.

Бесконечные улицы города сияли рекламой и визорами, оглушая и ошарашивая бесконечным ярким потоком информации. Толпы туристов со всех концов Внешнего Космоса круглые сутки наполняли город, добавляя свою массу к многомиллиардному населению города-планеты. Здесь возможно было найти абсолютно любое удовольствие или развлечение, только успевай перечислять креды. Все было в рамках закона и порядка – за этим неукоснительно следили вездесущие патрули «Гидры», сурово расхаживающие среди человеческих масс в своих боевых черно-красных скафандрах. За сотни лет неоспоримого правления этим секатором, воины топ-флота Старшего Дивизиона привыкли устанавливать здесь свои порядки, и неукоснительно соблюдали их исполнение, подавляя любую нелегальность не всегда аккуратно, но всегда твердо и решительно.

На Холдене всегда было безопасно, в отличие от любых других миров Внутренних Систем более низкого класса. Никаких грабежей, наркотиков, убийств или проституции. Даже алкоголь был здесь под запретом. Только легальность и безопасность, закон и порядок, развлечения и удовольствия. Всегда и везде. В любое время, в любом месте. Холден никогда не спал.

Но Макс с самого детства видел истинную сущность этого никогда не спящего демона.

В этом смысле ему, наверное, повезло. Но он не был уверен точно. Он всегда, сколько себя помнил, обладал этим особым зрением – наблюдая все происходящее, он осознавал это бесконечное и возбуждающее движение жизни на Холдене не просто с точки зрения потребителя удовольствий, а как-то более глобально. Он и сам порой не мог объяснить себе, откуда в его мальчишеской голове были все эти мысли – про всех людей в общем, куда они все идут, чего они все хотят. И чем все это кончится.

Иногда ему этот умственный взгляд очень мешал. Но однажды разглядев уродливую реальность за красивой, но иллюзорной маской, он уже не мог перестать смотреть.

Эгоизм, предательство, подлость, жажда наживы, цинизм и беспринципность за пределами добра и зла – вот что на самом деле составляло истинную сущность этого мира развлечений. Это было привычным и обычным поведением всех обитателей Холдена, и даже туристы, впервые попавшие сюда, сразу же адаптировались, становясь такими же, как все. Рожденный в этой среде, Макс видел все эти проявления во всех возможных вариациях. А результат… результат всегда был один.

Люди пропадали здесь, исчезали навсегда.

Пси-дрим.

«Живая мечта».

Вот что было первопричиной всего, движущим ядром холденской жизни, неугасимым сердцем неонового чудовища.

Происходило все всегда одинаково. Туристы, прилетевшие в столицу Центури, отягощенные честно – или не очень – заработанными кредами, сразу попадали в оборот. Со всех сторон на них были расставлены невидимые ловушки. Они таились в огромном количестве реклам, всяческих зазывал, призывно открытых дверях салонов пси-дрима и в прочем невероятном разнообразии приманок. Чтобы подцепить на крючок очередного сладенького клиента, включались самые проработанные психологические методы. Например, для «мулов», работяг-шахтеров с Майто, которые были самыми богатыми и одновременно самыми наивными из туристов, использовали специально обученных мальчишек. Всю жизнь проводящие в условиях сурового матриархата родной планеты-рудника, грубые приземистые «мулы» мгновенно терялись при виде маленьких мальчиков, предлагавших им что-то интересное. В родном мире, где шанс спариться с матроной, главой ячейки-семьи, и получить таким образом собственное потомство был примерно 1 к 20, «мулы» никогда в жизни могли бы не иметь шанса общаться с собственными детьми. Тем более, с детьми мужского рода, которых с рождения забирали на интенсивную бодификацию, чтобы они могли выдержать тяжелую гравитацию и радиацию планеты-рудника.

Этим беззастенчиво пользовались салоны «живой мечты», нанимая детей-мальчиков для психологической обработки этой наиболее богатой клиентуры. Таких мальчиков называли «заводилами», потому что их работой было «завести» клиента в салон любым способом, а дальше было уже дело техники… Впрочем, возраст и пол не были решающими – при желании, можно было бодифицировать свое тело как угодно, превратив себя в то, что требовалось. Милая девушка или маленький мальчик, любой внешний вид. Некоторые виды бодификации были достаточно дорогими – но любые расходы оправдывали результат.

А результатом было попадание очередного простачка в салон, откуда он уже более не возвращался, пока на его счету оставался хоть 1 кред. Клиента сразу же уговаривали «только попробовать 1 раз» это холденское чудо, совершенно бесплатно, за счет заведения… И этого было достаточно.

Никто и никогда не был в состоянии отказаться от созданного идеального мира с идеальной жизнью, которые разум не мог отличить от реальной, если погрузился туда хоть единожды – более того, пси-дрим для таких людей становился более настоящим, чем объективная реальность. Клиентов погружали в стазис-капсулы, где под присмотром техников-псиоников и опытных режиссеров, в самых комфортных условиях для тела и разума, за несколько часов человек мог пережить такое разнообразие и глубину эмоций, по сравнению с которым любой наркотик был безвкусным, как фиброзный концентрат.

Никто не мог остановиться.

Это был совершенный, абсолютный, невероятно приятный яд.

И это было началом конца.

Какими бы ни были богатыми клиенты, даже если это были «мулы» с Майто – пусть даже через долгие годы стазиса, очень быстро летящие в «живой мечте» – но когда-нибудь креды у них кончались. И тогда уже бесполезного нищеброда, с которым только что нянчились как с самым дорогим и любимым гостем, безжалостно выкидывали на улицу, как поломанную куклу. Которыми они теперь по сути и являлись. Не выдерживая шока настоящей реальности по сравнению с пси-дримом, из которого их только что выдернули, они, не имея шанса вернуться в свою личную сказку, чаще всего просто совершали самоубийства. Потому что ни алкоголь, ни наркотики не могли заменить «живую мечту», тем более что все это на Холдене было под запретом.

Сотни и тысячи раз Макс наблюдал все это от начала и до конца, весь этот цикл непередаваемого счастья и невыносимого горя, приводящего к неминуемой моральной, а часто и физической смерти. В этом и была сущность этого внешне цивилизованного города-планеты. Это была ядовитая смерть в личине сияющего удовольствия. Зная и видя все это с самых молодых лет, Макс обладал приобретенным иммунитетом к этому яду – но все же он находился здесь в этом мире, и даже сам не попадая в ловушку пси-дрима, никак не мог избежать включения себя в эту систему. Ибо все, абсолютно все на Холдене жило и работало на эту индустрию. Если ты сам не находился в стазис-капсуле, подключенный к «живой мечте», ты обслуживал эту капсулу в каком-либо роде. Иных вариантов не существовало.

Все коренные жители Холдена были неразрывно срощены с плотью и кровью неонового монстра, искушавшего людей. Все, абсолютно все. Потому что за каждого приведенного клиента салоны пси-дрима платили хороший процент прибыли – а за прибыль местные готовы были сделать все, что угодно. Маленький мальчик, подошедший на улице к грубому приземистому «мулу», несчастная девушка, якобы попавшая в неприятности, простой работяга-ледоруб с Саккама как будто не знающий дорогу к ближайшему салону или пилот какого-то флота, завязавший дружескую беседу в космопорте – все они были ничем иным, как крючками ядовитых сетей «живой мечты». Туристов не просто обманывали, их жестко наебывали как последних лохов со всем возможным цинизмом.

Не помогало ничего. Если новоприбывший на Холден не знал, что такое на самом деле представляет собой пси-дрим, то любые его личные качества работали против него. Если человек был жаден или жесток – предлагали заработать или совершить что-то нелегальное, если человек был храбр и справедлив – подставляли в ситуацию, когда надо было кого-то «спасти» или оказать мнимую помощь «жертве». Демоническая индустрия достигла вершин изощренности. Противостоять ей было невозможно.

Да и хотели ли люди на самом деле спасения?

Макс очень в этом сомневался. Он вырос на Холдене, и не испытывал никаких иллюзий по поводу этого. Наивных туристов, попавших в «живую мечту», он вовсе не жалел. Потому что он научился ясно видеть их сущность тоже, точнее то, за что их всех и цепляли – природный человеческий эгоизм. Ведь город был лишь следствием, а не первопричиной. Люди сами создали его для себя, они сами желали попасть в эту ловушку.

Какими бы невинными или хорошими они бы не казались – а часто этого не было и в помине – всегда и все они делали исключительно для себя. Все люди на самом деле были просто потребителями. Их интересовало только собственное удовольствие, и больше ничего. Никто не думал глобально, об обществе в целом. Никому не было интересна судьба человечества в целом, никто даже не задумывался над этим так, как Макс – и если бы он попробовал обсудить эти свои мысли хоть с кем-то из своих знакомых или друзей, его бы никто не понял, о чем он вообще. В понимании холденского обывателя, что не приносило личной выгоды или удовольствия было ничего не стоящей глупостью.

Макс и сам не знал, почему он не такой, как все остальные.

Он ничем принципиально не отличался от обычных холденских детей. Кто был его родителями, он не знал, как не знали и остальные дети. В современном мире Внутренних Систем, благодаря ускоренному взрослению и бодификации, дети с самого рождения нуждались в самом минимальном уходе, беременность и взросление происходили очень быстро – их родители просто сбрасывали свое потомство в специальные приемники и тут же забывали о них навсегда. Древние автоматические комплексы, еще работающие на Холдене, брали первоначальную заботу и бодификацию на себя. Содержать в исправном состоянии такие автоматические детские приемники стоило не дешево, и поэтому каждый из них был приписан какому-то из салонов «живой мечты». Под предлогом поддержки популяции, салоны выдавали премию родителям, имея при этом свою выгоду – после того, как дети становились хоть немного самостоятельны, они приносили пользу салонам, работая на них, привлекая клиентов.

Начиная с полугода, благодаря интенсивной бодификации и вливанию скилл-модов, и до условного взрослого возраста в 8 лет, холденские дети «отрабатывали» свое рождение на какой-либо из салонов пси-дрима. Официально это не считалось рабством, и флот «Гидры» никак не препятствовал происходящему, потому что они сами имели жирную прибыль со всей этой индустрии «живой мечты».

Одним из таких обычных холденских детей и был Макс.

Впрочем, были варианты и похуже.

Мир Холдена не был таким уж однородным, и он мог бы родиться в портовой зоне, куда сгоняли всяких мутантов и прочих неблагонадежных граждан, погрузившихся на социальное дно благодаря все тому же пси-дриму – жизнь там текла в более суровом режиме, хотя все еще оставалась в пределах 1-го класса планетарной социальной классификации. Хотя, с другой стороны, он не был рожден и в привилегированной зоне, вплотную примыкающей к Санктусу, городу-эдему бессмертных элит. Судьба распорядилась так, что Макс был просто одним из миллионов ничем не примечательных человеческих существ этого мира.

Если не считать его размышления и склонность по-особому смотреть происходящее.

Вынужденный работать в структуре пси-дрима, он по возможности старался избегать обязанностей по завлечению новых клиентов, но это избегание нисколько не меняло глобально происходящей реальности и его мыслей.

Он просто не понимал, никогда не понимал.

Если весь мир загнивает, если все так плохо – почему людям не объединиться и не сделать что-то хорошее? Почему не отбросить личное ради общего? Почему люди такие, какие есть? Почему обманывать других хорошо, а помогать – смешно и предосудительно? Почему древние машины используют, чтобы только зарабатывать на пороках людей, а не для того, чтобы установить справедливый для всех порядок в котором никто ни в чем не будет нуждаться? Почему все так любят себя самого, что готовы на любое предательство и жестокость, лишь бы им самим было хорошо?

Как ребенок, он не вполне осознавал, что его мысли слишком идеалистичны, и поэтому со всей непосредственной искренностью смотрел на весь этот цивилизованный, пропитанный ядом мечты, мир. Мир, из которого он сам не мог врываться, поскольку появился на свет именно здесь и сейчас, неразрывно включенный в структуру всего этого.

Или мог?

А ведь мог.

Макс не сразу понял это, но однажды обстоятельства сложились так, что он увидел пусть к новой жизни.

Поворотной точкой стал пьяный уличный бомжара, который громко и несвязно орал во все горло. Сил, чтобы стоять, у него особо не было, поэтому он держался руками за металлическую опору здания – и даже при этом его шатало – но орал он мощно. Мальчишки-«заводилы» собрались вокруг него, со смешками и восхищением ожидая, чем все это кончится. А кончится чем-то интересным это было просто обязано, потому что «Гидра» категорически не допускала никаких проявлений подобного поведения на улицах подконтрольного города-мира, ревностно охраняя его репутацию как комфортного и цивилизованного места. Наверняка патрулю уже сообщили, и он уже в пути.

- Че?! Лезите?! – с надрывным пафосом разорялся бомж, пытаясь сфокусировать мутный взгляд на толпе, сгрудившейся около какого-то салона «живой мечты», в котором проходила промо-акция, привлекшая в данный момент такое множество народа, - Ну лезьте, лезьте!.. А все могло бы быть совсем не так!!

Что именно должно было быть «не так» было не очень понятно, но окружившие его мальчишки, переговариваясь между собой, решили, что этого алкаша как раз и выкинули из какого-то салона, после того как он не смог оплатить свою дозу искусственно созданной псионной реальности – поэтому он и возмущается. То, что он был пьян, было одним из доказательств их предположений. Подобные неудачники часто пытались компенсировать потерянную «мечту» алкоголем, что, впрочем, было очень слабым замещением и только усугубляло жалкое существование.

Реальность вокруг буйствовала бесконечной рекламой со всех сторон, огромные толпы людей бесконечным потоком проходили мимо, салоны «живой мечты» зазывали всеми возможными способами в свое нутро – все это пылало, искрило и фонтанировало. Равнодушный, неостановимый праздник, совершенно безжалостный к лишившемуся всего бродяге. Какое-то время назад, находясь в стазис-капсуле, наслаждаясь своим личным пси-дримом, он был счастлив, насколько вообще может быть счастлив человек. Но свое счастье он потерял, как только потерял последний свой кред, оказавшись на улице без средств к существованию, никому больше не нужный.

Макс пристально смотрел на него, привычно размышляя о своем.

В любом случае, никто же не заставлял его влезать в эту пакость, он сделал все по своему решению и на свои креды. Город сожрал его красиво и непринужденно – но этот бродяга получил свое. Поэтому Макс нисколько не жалел его. Если бы этот человек не ставил личный эгоизм выше всего остального, все могло бы действительно пойти по-другому. Но он не мог не ставить, ведь человек слабее своей природы. И поэтому теперь наступило время горькой расплаты.

Но все же, что-то внутри Макса настойчиво требовало участия в происходящем. Да, это был опустившийся человек, сам виноватый в своем положении, не достойный помощи и сочувствия… Но разве он, Макс, не становится таким же, позволяя себе лишь наблюдать? Ведь если один человек сам по себе не способен противостоять своей самовлюбленной эгоистичности, то сообща могло бы что-то получится?

- Если ты будешь так орать, ты ничего этим не добьешься, только получишь больше проблем, - Макс шагнул из толпы «заводил», которые словно стервятники кружили рядом в ожидании неминуемой развязки, - Все кончено, уймись. Исчезни.

Макс толком и не знал, что конкретно сейчас он хотел сделать. Убедить в чем-то этого пьяницу? Увести в другое место? Или что? Мальчик действовал под влиянием импульса. Он не испытывал никаких добрых чувств конкретно к этому алкашу-бомжу, но рассматривая ситуацию с высоты своих размышлений, он говорил себе, что нужно вмешаться. Ему было отвратительно все происходящее. Один эгоист, пострадавший от своего собственного эгоизма, должен был вот-вот потешить других эгоистов своими страданиями.

«Вот почему Внутренний Космос загнивает,» - подумал про себя Макс, оглянувшись на равнодушные толпы людей, идущих мимо с мимолетным интересом бросая взгляды на происходящее, - «Именно поэтому».

- Ты!.. - невнятно прорычал алкаш, пытаясь остановить свой блуждающий взгляд на заговорившим с ним мальчишке, - Ты!.. Ты вообще кто такой?!..

- Я Макс, - сказал тот, его голос звучал слишком рассудительно для его возраста, - А ты кто такой? Думаешь, ты бессмертный, и тебе все позволено? Для «Гидры» ты всего лишь грязь. Они тебя точно не пожалеют.

Другие мальчишки-«заводилы» начали одергивать Макса, чтобы он не ломал им кайф – все хотели посмотреть, как патрульные будут пинать этого бомжа, и как он будет орать при этом. Это было бы весело.

Но Макс вовсе так не считал.

- «Гидра»?! – взревел пьяный бомж, потрясая рукой в никуда, - «Хуидра»!! Да в свое время мы эту «Пидру» пиздили так, что они по периферии щемились! Подумаешь, «гидрачи»! Ебал я их рот!

- Какой флот? Флот, который сильнее «Гидры»?.. – Максу вдруг стало интересно, новые мысли зашевелились в его голове, он вдруг вспомнил, что где-то там, в космосе есть те, кого называли «судьями», те, которые жили, чтобы помогать людям, - Я знаю только один такой. Хммм…

- Какая хуй разница, какой флот?! – злобно уставился на него пьяный, - Че, думаешь, ты пацан самый умный? Щас запишешься в какой-нибудь сраный флот и свалишь из этой дыры? Хуй ты угадал! Что здесь, - бомж указал себе под ноги, а потом резко вверх, - Что там – одно и то же дерьмо! Какой бы крутой флот не был – наша жизнь полное и беспросветное дерьмо, запомни это! И в каком охуенно крутом флоте ты бы не оказался, даже если это флот захуярит саму «Гидру» – все равно ты окажешься обоссаным бомжом без единого креда в кармане! Как я! Понял?! Если вообще выживешь! А то и сдохнешь в каком-нибудь ебучем турнире непонятно за что!.. Говнюк маленький, сучонок ебаный, думаешь ты лучше меня, да?! Ты сумеешь обхитрить эту блядскую тупую жизнь?!..

Кажется, алкаш не на шутку разбушевался, его понесло, среди потока матов сложно было уловить общую суть, и казалось, от этой внезапной ярости он вот-вот бросится на своего маленького собеседника – Макса спасало лишь то, что тот был настолько пьян, что не мог сдвинутся с места, отпустив свою опору, боясь просто-напросто упасть.

- Я не тупой, - спокойно ответил Макс, нисколько не испугавшись, - И турниры не тупые. Они как раз и существуют, чтобы дерьма в мире стало меньше. Разве ты не видишь? Лучше было бы, чтобы не было никаких правил и люди делали каждый то, что захочет? Посмотри на себя, ты делал, что хотел и к чему это привело?

- Долбаеб!! Учишь меня, сопляк?! – еще больше разъярялся алкаш, - Ты еще нихуя не видел, а все туда же! Турниры, хах!.. Нет никаких турниров – есть только война, какой бы хуйней она не прикрывалась! Посмотри на этот вонючий город – то же самое! Все красиво снаружи, а внутри – гниль! Вся наша цивилизация такова!.. Мы строим из себя невинных целок, а на самом деле мы не больше чем потасканные полудохлые шлюхи! Турниры, правила! Нет никаких правил!! Есть только война всех против всех! Война это тебе блять не шуточки! На войне умирают! Подыхают в грязи и крови! С оторванными блять руками и блять ногами! Блять! И прожженой дырой в башке!.. Кровавое дерьмо!.. Буэ!!..

Невнятный, яростный поток ругательств прервался мощным извержением блевотины изо рта бомжары. Его согнуло пополам, и он, содрогаясь от рвотных позывов, сполз прямо в лужу своих же продуктов жизнедеятельности.

Как раз в этот момент прибыл патруль «Гидры». Вежливо, но с силой растолкав зевак, бойцы в затемненных шлемах с опущенным забралом, облаченные в черные боевые скафандры с кроваво-красными габаритными огнями, подошли к лежащему в собственной блевотине бомжу. Коротко переговариваясь, они грубо пинали невменяемое тело, брезгуя прикасаться к нему. Мальчишки-«заводилы» со смешками продолжали наблюдать. Толпа туристов все так же бурлила мимо, не обращая внимания на происходящее.

Все было ожидаемо, все было как обычно.

Ничего не изменилось на Холдене.

Кроме Макса.

Именно в этот момент он решил для себя, что покинет этот город во что бы то ни стало, чтобы освободиться из утробы неонового демона. Макс собирался достичь свободы – не только от мерзостей «живой мечты», которых он достаточно насмотрелся. Он собирался достичь свободы в более широком смысле.

Он понял, что искренне желает лишь одного – преодолеть свой низменный человеческий эгоизм, чтобы не стать таким же, как этот пьяный бомж в блевотине. А для этого ему понадобится сила, настоящая сила. Самая сильная сила, которая только есть в этом мире. То, что сильнее даже «Гидры».

Флот Белой Звезды.