Теория судного дня

Часть 5.8 Буря

Темнота… Тишина…

Удар сердца.

Потом, через миллиарды лет новой пустоты и тишины – еще один удар.

Теперь нужно было дышать.

Дышать?..

Зачем? Почему?

В темноте и тишине было так хорошо. Никаких мыслей, никаких ощущений, никаких усилий. Не нужно было ничего. Можно было просто… не существовать. Не быть. Не дышать. Какие глупости, зачем все это надо – так лень и неохота. Дышать!

Но грудная клетка – ого, здесь в темной пустоте есть даже такая штука, грудная клетка! – сделала движение вперед и назад.

И в этот же момент все тело взорвалось нестерпимой болью. Берсерк вновь ощутил себя живым, но это было настолько невыносимо, что первым, что он сделал – это закричал.

Но его тело было еще настолько слабо, что вместо крика из его рта выдавился лишь едва слышной стон.

Но он был жив. Все еще жив!

И тут же воспоминания, не менее болезненные, чем раны в теле, хлынули в его разум, навсегда изгоняя непорочное блаженство тьмы. Судный День… Рядовой Чай… Предательство Валькирии… Смерть магистра Анубиса… Его собственная смерть…

Смерть?!

Майор был определенно жив, хотя с той раной, что он получил, это было невозможно. Невозможно, кроме одного-единственного варианта. Капсула волшебного вещества бессмертия, так же вмонтированная в его автоматический инъектор, как в силовые доспехи Суон – сработала. И это в свою очередь значило, что Врата сработали, прыжок во Внешний Космос произошел.

«Люди победили? Неужели мы выиграли Битву Судного Дня?» - подумал майор, еще не открывая глаз и не двигаясь, пытаясь осознать происходящее, - «И кто совершил прыжок? Итсура? Или кто-то другой?»

Силы в его теле, вызванные действием «Амброзии», стремительно прибывали. Так же как воспоминания, становившиеся все более осмысленными. Берсерк предельно четко вспомнил последние секунды своей «прошлой жизни» – и отвратительно-самодовольное ухмыляющееся лицо капитана Валькирии.

Предателя Валькирии!

С криком ярости – теперь по-настоящему громким и сильным – майор Берсерк открыл глаза и одним рывком вскочил на ноги. Вокруг, на всей палубе мостика, царило разрушение и хаос. Панели управления закоротило и оплавило, кажется, здесь был пожар. Почти все визоры отключились, а те которые все еще работали, не показывали ничего кроме помех. Света не было, только судорожно моргало аварийное освещение, то включаясь, то отключаюсь из-за перебоев в энергопитании. Несколько человек из экипажа крейсера, суетились возле механизмов управления, пытаясь заставить флагман лететь – почти все были ранены. И тут же находился и сам Валькирия.

Предатель нервно бегал по мостику, размахивая бластером и орал, приказывая ИИ немедленно связаться с Камуи. Было такое ощущение, что у Валькирии поехала крыша – ИИ не отвечал, не мог ответить из-за повреждений, вызванных излучением бури, и даже если бы ответил, никакую связь все равно было установить невозможно. Словно не понимая очевидности происходящего, капитан-предатель продолжал бесноваться, то угрожая не слышащему его Камуи, что взорвет Врата, то умолял Итсуру прийти и забрать его отсюда, то набрасывался на простых воинов-«судей», приставляя дуло бластера ких головам, и требовал немедленно восстановить крейсер и начать ответную атаку на «Других».

Он был так увлечен своим неистовством, что свирепый крик Берсерка и его внезапное восстание из мертвых не сразу привлек его внимание. Лишь несколько секунд спустя, осознав, что произошло что-то не то, Валькирия медленно обернулся и посмотрел в ту сторону, где до этого совершенно неподвижно валялись тела убитых им магистра и майора. Увидев, что одно из тел вовсе даже не валяется, и даже не неподвижно, а вполне себе живо и медленно, со злобным сосредоточенным выражением лица идет к нему – Валькирия сам закричал.

- Ты!.. Ты!.. – его глаза округлились, он поперхнулся и его крик перешел в какой-то истеричный визг, - Почему ты не сдох?!..

Майор молча шел и шел вперед, не спеша, неостановимо и упорно продвигаясь к цели. Дыра, прожженная в торсе его форменного скафандра, болталась обугленными обрывками оболочки, обнажая его невредимое тело.

Не соображая, что вообще происходит, Валькирия начал без перерыва палить в приближающегося ожившего мертвеца. Он жал и жал на скобу оружия, стреляя куда попало, вообще не целясь. Какие-то разряды проходили в стороне от майора, какие-то задевали вскользь, пара из них даже попала. Берсерк падал, но тут же поднимался. Бластерные разряды прожигали его скафандр снова и снова, но раны его затягивались прямо на глазах.

- Почему ты не дохнешь, сука?! – орал в бешенстве предатель, продолжая стрелять, - Сдохни! Ублюдок! Сдохни! Ненавижу тебя!

Но все было бесполезно. Берсерк подошел вплотную и коротким ударом выбил оружие из рук Валькирии. Капитан-предатель ошарашенно проследил взглядом на отлетевший к переборке мостика бластер и медленно, как заторможенный, вытащил абордажный нож, направив его острием на восставшего врага.

- Когда же ты наконец сдохнешь, а?!.. – изумленно прохрипел Валькирия, его расширенные зрачки были пусты, как у безумца.

- Никогда! - твердо ответил ему Берсерк.

Перехватив руки предателя, он направил лезвие ножа уже в его сторону, мощным движением вогнав нож в горло снизу-вверх. Клинок, проткнув плоть шеи, с хрустом вошел в позвоночник и пробил его насквозь, кончик лезвия показался снаружи – новая сила майора удивила даже его самого. Фонтан крови из горла предателя хлынул на майора, обдавая прожженный форменный скафандр липким и красным. И через несколько секунд тело Валькирии, дергаясь в предсмертных судорогах, осело вниз. С предателем было покончено.

Держа в руках окровавленное орудие убийства, сам весь в крови, Берсерк медленно обвел взглядом всех оставшихся на мостике. Это были те, кто был здесь, когда Валькирия убивал его и магистра, и никто из них ничего не сделал. Все они были молчаливыми пособниками произошедшего. Майор подавил большое желание расправиться и с ними тут же – но прямо сейчас было не до этого. Там, за боротом «Справедливости», шла Битва Судного Дня, и все они еще могли пригодится в сражении. А уже потом, когда все кончится – каждого из них персонально будет ждать трибунал.

Если, конечно, они выживут.

- Доложить ситуацию! – сурово приказал майор, принимая командование на себя.

Воины, следуя привычной «судейской» дисциплине, сразу поняли, что к чему и подчинились новому командованию. Вскоре Берсерку уже сообщили, что по последним данным они ведут бой с «Другими», «Гидра» распалась и бежала, «Сириус» завяз в междоусобном сражении, и флот Белой Звезды принял на себя основной удар. Потом произошло прямое попадание в «Справедливость», а еще потом из-за нарастающей бури, каскадно начали отключаться все системы крейсера. И сейчас совершенно непонятно, что происходит снаружи и на чьей стороне перевес в Битве Судного Дня.

- Принял, - коротко ответил майор Берсерк, сам подойдя к оплавленным короткими замыканиями панелям управления крейсера.

Он рассуждал так. Если теперь он получил силу бессмертных, то должен был получить и какие-то псионные дары. Ранее, будучи простым смертным воином, он не был псиоником, и не очень представлял, как это все должно работать. По крайней мере, он точно получил невероятную живучесть, дар регенерации, позволивший ему выжить и отомстить. Но он точно знал, что у «элит» проявляется не один дара, а 2-3 сразу. Как правило, было именно так, хотя бывали крайние исключения вроде Величайшего Итсуры со множеством даров и Мудрого Камуи с их полным отсутствием. Может быть, у него, Берсерка, тоже появилось что-то еще, кроме способности заживлять собственное тело?

Это можно было проверить только опытным путем.

Но он не знал, как.

Под удивленными взглядами экипажа, майор стянул с рук рукавицы скафандра и опустил голые ладони на покореженную панель управления. Он почувствовал кожей еще теплую после недавнего пожара поверхность и шероховатости покоробленного температурой пластика.

«Так,» - подумал он, - «Что дальше? Должны быть какие-то заклинания? Или как оно должно действовать?»

Не придумав ничего умного, Берсерк просто представил, что его руки – это командиры, которые отдают приказ, чтобы крейсер снова поднялся в бой. К его удивлению, именно это и сработало. Повинуясь его мысленному импульсу, второй из его новых даров – технический – активировал один из внешних визоров. И хоть этот, второй дар, был гораздо слабее первого, все же на один визор его хватило. Благодаря псионике, майор и все находящиеся на мостике воины наконец смогли увидеть то, что происходило в данный момент снаружи. Сквозь помехи и искажения – но увидеть.

Вот только увиденное вовсе их не обрадовало.

Везде, сколько мог охватить обзор визора, были только обломки и смерть. Никого не осталось. Гордый флота Белой Звезды был полностью уничтожен… Смерть, смерть, смерть – везде только смерть. Это совсем не было похоже не то что на победу, а на хотя бы равный бой. «Другие» оказались настолько сильны, что без сопротивления вырезали всю мощь человеческого флота, собираемого годами, превратили в пыль все усилия и все жизни самых лучших, самых подготовленных и самых стойких бойцов. Все было бесполезно. Против их технологического превосходства люди были всего лишь жалкими микробами, которых стоило лишь быстро дезинфицировать и лететь дальше по своим делам.

Стараясь удержать свою психику стабильной и не выдать обуревавших его чувств, как командир, Берсерк погасил свои эмоции, внешне оставшись совершенно невозмутимым видом этого горького и опустошающего поражения. Он быстро перевел визор на Врата – они были абсолютно целыми. Окруженные плотными облаками обломков и разбитых кораблей, сами они выглядели вполне функциональными, хотя одно из гигантское ребер и было слегка повреждено. Значит, прыжок через них был все еще возможен.

Вдруг почувствовав какое-то нарастающее ощущение извне, повинуясь этому внезапному импульсу, майор резко сдвинул обзор визора назад, за разбитые позиции флота Белой Звезды, туда, где находились беспорядочные сборища малых флотов. И застыл, увидев неожиданное.

Растянувшись на сотни километров, тысячи кораблей летели к одной цели – к Вратам. Как рой мотыльков-самоубийц, бездумно летящий всей своей массой на пламя свечи, они без остановки перли вперед, все ускоряясь и ускоряясь. Серебристые иглы устрашающих кораблей «Других» нещадно секли всю эту массу «лучами смерти», убивая по несчетному количеству этих мелких суицидников за раз, но рой обтекал их, теряя множество, и все равно продолжал двигаться вперед. Серебристые иглы перемещались в пространстве, чтобы выйти на лучшую позицию для уничтожения, и снова начинали свою зачистку – но кораблей было так много, что они не успевали убить абсолютно всех, и стая продвигалась вперед и вперед, как будто ведомая чьим-то непреодолимым зовом, словно попавшая под гипнотический псионный контроль.

Берсерк сначала не понял, почему они не бегут, ведь было очевидно, что всех их просто-напросто поубивают, всех до одного – хотя возможно, их количества хватит, чтобы достичь Врат. Но потом до него дошло, что они просто не видят, что происходит вокруг из-за бури, и что они не понимают, какой опасности подвергаются и что в непосредственной близости с ними каждую секунду сгорают в страшном огне множество их товарищей. Удивительно было, как они вообще смогли так скоординироваться в условиях полного отсутствия связи… Хотя нет, не удивительно.

Чувствуя в своем мозгу все усиливающееся биение чужеродного зова, становящегося все настойчивее с приближением этой толпы самоубийц, Берсерк догадался, что на самом деле происходит. Он быстро перевел визор на самое острие роя и дал максимальное увеличение.

«Итсура! Ну кончено же!» - майор увидел какой-то мелкий раздолбанный жизнью кораблик, окруженный мощнейшей кинетической оболочкой.

В момент его фокуса, в этот корабль прямой наводкой попал «луч смерти», несколько секунд вливавший всю свою мощь в маленькую скорлупку. А когда он погас, истощив всю свою энергию… не произошло ничего. Кораблик как летел, так и продолжал лететь вперед, совершенно невредимый. Псионный барьер такой силы мог создать только один человек во всем Внутреннем Космосе – Величайший Итсура, герой из героев.

«Ублюдок из ублюдков!» - охваченный внутренней яростью, подумал Берсерк, поняв, что задумал бессмертный герой, - «Значит, ты готов убить вообще всех, лишь бы только достичь своей цели?!»

Как и говорил магистр Анубис, «элиты» не остановятся ни перед чем, лишь бы получить свое, удовлетворить свои амбиции. Убить сотни и тысячи людей? Да легко! Сейчас это и происходило прямо на глазах Берсерка. Используя смертных как тупой скот, не ведающий, что его ведут на бойню, Итсура задумал совершить прыжок во Внешний Космос. Чтобы получить доступ к древнему могуществу Эдема для себя одного, он бросил в жернова чудовищного сражения жизни тысяч простых людей, чтобы бездушные «Другие» перетерли их, просто как мясо.

И все ради чего? Зачем все эти бессмысленные в своей бесконечной жестокости жертвы? Чтобы что? Чтобы «элитам» жилось еще лучше, чем прежде? Или вообще, может быть, после этого прыжка Космическая Чума, погубившая древнюю высокотехнологичную Империю людей, проникла и сюда, в последний еще живой оазис и тоже превратила его в безжизненную пустыню? Только потому что Величайший, мать его, Итсура, возомнил себя вершителем судьбы всего рода людского?!

То, что это чудовище в облике человека, прикрывающееся своим мифическим образом героя-спасителя, Берсерк не сомневался. Сборный флот самоубийц уже проделал больше половины пути, хоть и потеряв половину своего состава. Осталось совсем немного – и они будут у самих Врат. Сколько еще ударов выдержит кораблик Итсуры, майор не знал. Проблема была в том, что по нему практически не стреляли – «Другие» сосредоточенно выжигали массу других кораблей, не делая различия между ними. Из-за этого летящий на острие атаки Итсура был не в большей опасности, чем все остальные, и даже в гораздо меньшей, учитывая его кинетический щит. Берсерк понял, что телепатически манипулируя обманутыми им жертвами, Величайшему хватит их жизней чтобы достичь Врат и совершить прыжок. Они все умрут, а он победит. Вот и все. Все эти смерти, все эти разрушения, все эти ужасы – все лишь для того, чтобы Итсура оказался в Эдеме.

Майор Берсерк сжал зубы, обернувшись на мертвого магистра. Все-таки Анубис был прав, бессмертные совершенно обезумели от своей власти, и им никогда не будет достаточно. Они пойдут на все, что угодно, лишь бы получить еще больше. Будут убивать, предавать, поддерживать рабство, наркоторговлю, устраивать войны – даже уничтожат вообще всех остальных людей, лишь бы самим жить в раю вечно.

И ничего с этим уже не поделать… «Справедливость» выведен из боя, флот Белой Звезды уничтожен, и даже магистр Анубис мертв. Итсура долетит до своей цели, и получит все, что хочет. А майор Берсерк будет за этим беспомощно наблюдать.

Или нет?

Майор вспомнил слова предателя-Валькирии, что Врата под прицелом «Расщепителей». Шантажируя Камуи, капитан должен был все время держать эту уязвимую цель под прицелом, чтобы быть уверенным, что его не кинут с договоренностями. Значит, Врата еще можно взорвать! Да, сам эскадрон Валькирии, как и особое крыло майора уже погибло в бою и не сможет выполнить свою боевую задачу. Но он сам – сможет!

Нужно было только активировать пуск термоядерных ракет – и в этом должен помочь его, Берсерка, новый дар. Если он смог активировать визор даже под напором излучения бури, то и пусковой механизм «Рсщепителей» тоже должен смочь.

Майор Берсерк отдал честь телу мертвого Анубиса. Магистр, оставаясь до конца верным своим принципам и Уставу, так и не принял бессмертия, не использовал на себе «Амброзию», хотя в любой момент мог это сделать. Он предпочел умереть как жил – смертным воином-«судьей». Всегда выполнял главную боевую задачу – защищать всех людей.

И теперь, когда его не стало, за него это должен сделать Берсерк.

- Спи спокойно, старый воин, - сказал он с глубоким уважением, - Теперь, когда ты больше не можешь сражаться, вместо тебя это буду делать я.

Собрав в одну точку все свои мысли всю свою дисциплину и все свою боевую ярость, майор дал последний приказ разбитому крейсеру.

- ОГОНЬ!! – выкрикнул Берсерк, исторгая из самого своего сердца неукротимый импульс своей новой псионной силы.

Энергоконтуры на короткий момент снова заработали, и боевые системы включились, подчиняясь псионному приказу Берсерка. Боевой флагман «Справедливость» внезапно ожил, словно вспомнив свое предназначение, и повинуясь псионному приказу командира, сделал залп. «Расщепители» стартовали к Вратам, обгоняя наступающий флот самоубийц Итсуры, как и его самого. И сразу же после выстрела крейсер окончательно заглох, прогрузившись в кромешную тьму, и даже последний визор погас навсегда. Теперь флагман был окончательно мертв.

Но он выполнил свою боевую задачу, как настоящий «судья».