Теперь я Волан-де-Морт?

Глава 25. Секреты Магии.

Поразительно, но Гораций уже несколько дней играл в героя. Были даже попытки самоубийства — поджечь свою кровь прямо в венах и свести себя с ума легилименцией. Но я был к этому готов и работал очень аккуратно, всячески страхуясь.

За несколько дней пыток и легилименции мне удалось получить лишь крупицы информации. Он очень умело сопротивлялся. Но я нашёл его болевую точку — он решил, что его рассказ мне о крестражах толкнул меня на кривую дорожку. Сам нафантазировал и убедил себя, что сотворил монстра. А ведь на тот момент у Реддла уже был крестраж…

Крестражи… Гораций правда не знал технологии изготовления, я сумел узнать с одной стороны намного меньше — никаких сверхубойных чар, но с другой стороны намного больше, чем планировал…

Воспоминания Горация. Конференция зельеваров.

Далеким летом 1921 года молодой Гораций Слизнорт на очередной конференции зельеваров познакомился с живой легендой, учеником Николаса Фламеля Альбусом Дамблдором. Двум перспективным зельеварам было о чем поговорить, и вот уже Гораций приглашает к себе домой Альбуса — посмотреть на новый артефакт-песочные часы: чем интересней и эмоционально насыщенней беседа, ведущаяся при них, тем медленнее песок сыпется из одной половины в другую. И сейчас песок завис в воздухе… Жаждущий признания и славы Гораций спросил своего коллегу об усиливающих ритуалах. Особенно его заинтересовал один, беглое упоминание о котором он нашёл в семейной книге: крестраж.

А дальше — вспышка света и потеря сознания.

Проснулся Гораций через час, связанный магическими кандалами и антитрансгрессионными чарами.

— Что происходит, Альбус? Я буду жаловаться в аврорат! — сказал Гораций.

— Вероятно, я должен перед вами извиниться. Я было подумал, что передо мной очередной Тёмный Лорд… Сейчас мы поговорим, а потом вы определите свою линию поведения. Вынужден сообщить Вам, что создание крестражей запрещено законом Макбрюна от 1053 года. Закон назван по имени маггла, убитого для создания крестража во время жертвоприношения.

— Так это Тёмная магия? — спросил Гораций. — Я не знал!

— И не могли. Последний раз крестраж на территории Англии делали в семнадцатом веке. 100 лет назад со слова «крестраж» сняли заклятие Табу, а 30 лет назад распустили отдел невыразимцев, занимающихся их поиском. — говорил Альбус. — Тёмная Магия — это купаться в крови младенцев ради исцеления. А крестраж… это хуже. Это Темнейшая Магия. По закону наказание за создание крестража — Высший Предел. Но поскольку использовать такое заклинания было признано слишком опасно и мерзко, его в тринадцатом веке заменили развоплощением. Последний раз в Англии оно применялось в семнадцатом веке. За хранение книг по крестражам наказание более мягкое — Поцелуй Дементора.

— Но я не делал крестраж! И у меня нет описания процесса создания, только упоминание! — ответил Гораций.

— Я знаю, — ответил Альбус.

— Откуда? — поинтересовался Гораций.

— Я оглушил Вас, проверил на наличие крестража и пролегилиментил. Книгу, в которой вы это вычитали, я уже сжег. Но я готов за неё заплатить, — сообщил Альбус.

— Альбус! Это противозаконно! — возмутился Слизнорт.

— Гораций, ты не понимаешь серьёзности ситуации. Никогда не связывайся с крестражами.

— А вы откуда это знаете? — осведомился Гораций.

— Я говорил со знающими людьми. В том числе с Николасом Фламелем. Он, кстати, повёл себя так же, как я сейчас. Его когда-то обвиняли в том, что его камень крестраж…

— Да что это хоть такое? Как выглядит? Заклинание? Ритуал? Артефакт? — выяснял Гораций.

— Что ты знаешь о Герпии Злостном?

— Был такой Тёмный Маг. Очень сильный. Жил в начале нашей эры. Вроде бы, создал первого василиска.

— Есть кое-что ещё. Это был Тёмный маг огромной силы, который убил очень много людей и совершил множество злодеяний. И он первый, кто создал крестраж… — вещал Альбус.

— Всегда найдутся те, кто готов убивать ради силы и власти, — продолжал Альбус. — Герпий хотел силы и власти. Но понимал, что в одиночку ему не победить. А василиск при всей мощи просто животное — ни аппарировать, ни летать, ни вскрывать защиту, ни вести судебные дела он не может. А даже выиграв все сражения, можно проиграть войну — кроме бойцов нужны управленцы, снабженцы, работники, сотрудники оккупационной администрации, надсмотрщики, палачи… И ему пришла в голову «гениальная» идея — разделиться на множество частей, чтобы тысячи Герпиев Злостных правили всем. Но при этом не конфликтовали друг с другом, ибо каждый был частью целого.

— Но невозможно разделиться на несколько частей! Искусные маги могут до неузнаваемости изменить своё тело, да даже соединиться с другими телами при помощи управляющих жгутов, но это будет либо одно тело, либо просто марионетки, как Империус.

— Именно. Но Герпий сделал стального голема и переместил в него часть собственной души, — сказал Альбус.

— Альбус… у меня есть друзья в Мунго… — аккуратно предложил Слизнорт.

— К сожалению, это правда. Высшая Светлая и Тёмная Магия тесно связаны с душой. При проведении определённого Тёмного ритуала с убийством человека можно набрать и сфокусировать достаточно... условно назовем это особым типом энергии, чтобы изменить себя… Душа не выдерживает конфликта энергий и разрывается. Часть души помещается в сосуд-хранилище — это и есть крестраж. Но Герпий получил совсем не те результаты, которые хотел…

— Во-первых, он стал ещё злее и неадекватней. Во-вторых, он стал ещё более могучим Тёмным Магом. Но усилилась только Тёмная магия, причем не все её области в равной степени. В-третьих, когда его сожгли в Адском Огне, его приспешники смогли воскресить его.

— Воскрес? Что за бред? — скепсис Горация можно резать ножом.

— Увы, нет, — ответил Альбус. — Оказалось, что пока часть его души в големе — он бессмертен. Герпий решил создать больше крестражей… Но не успел. В этот раз его расчленили и искупали в кислоте, а голема, несмотря на потери, порубили зачарованным оружием. Так закончил своё существование создатель первого крестража. Однако его записи достались победителям. И стали причиной гражданской войны в Риме в начале нашей эры — многие захотели стать бессмертными, убив всего лишь одного врага…

— Гораций, — говорил Альбус, — это не вечная жизнь, это просто ловушка для глупцов. Многие делали крестражи, никто не стал бессмертным. Вся Тёмная Магия с двойным дном. При использовании любой Магии человек накапливает остаточный след энергетики — след собственной Магии. Причём не в магической энергосистеме, а в душе. До этого никому нет дела, кроме исследователей-фанатиков. Но при использовании Тёмной Магии… В обычном состоянии это не столь критично, даже такой вид энергии не только накапливается, но и выводится с течением времени. Есть естественная, индивидуальная скорость истекания, положительные эмоции или раскаяние это ускоряют, отрицательные или упивание собственной жестокостью — замедляют. Вряд ли хотя бы один маг на тысячу, активно практикующий Тёмную Магию, сможет накопить в себе достаточно энергетики от Тёмной Магии, чтобы изменения стали необратимыми. При достижении определённого, индивидуального критического значения у человека начинаются медленные, но необратимые изменения в характере — навязчивые идеи и некоторая зацикленность, распад процессов мышления и эмоциональных реакций. А могучий, но безумный Тёмный Маг — жуткое зрелище. Особенно для окружающих его.

— Гипотетически, можно накопить столько остаточной энергии от Тёмной Магии, что она изменит тебя. Разорвёт душу в буквальном смысле. Это теоретически возможный спонтанный крестраж. Но это признано невозможным — душа очень прочна. Но Герпий Злостный не стал ждать. Он создал ритуал крестража. После раскола души остаточная энергия от Тёмных Заклятий не выводится, но продолжает накапливаться. Сумасшествие становится вопросом времени. — вещал Альбус.

— У меня два вопроса. Откуда вы это знаете и почему этого нет в открытом доступе?

— И что сказать людям? Ты можешь стать очень сильным, практикуя Тёмную Магию, создав в себе резонатор для Тёмных Искусств? Но это как самообучающийся голем — с каждым боем он становится всё умнее и эффективнее, пока не станет сам выбирать цели и средства их достижения. Парадокс в том, что ты станешь сильнее, но это уже будешь не ты, твои цели исказятся, а средства… Впрочем, не будем о грустном. Рассказать об этом — и тысячи самоуверенных недоучек посчитают, что именно им повезёт, что они не такие как все.

— Откуда я это знаю? Несколько источников. Вероятно, вы знаете, что я был знаком с Геллертом Грин-де-Вальдом? Его выгнали из Дурмстранга за интерес к крестражам. Строго говоря, напрасно. Геллерт, даже полностью отбросив все морально-этические дилеммы, пришел к выводу, что создавать крестраж нецелесообразно — это намного хуже, чем стучать по рогу взрывопотама. Хуже, чем занимать в долг у гоблинов под фальшивый залог.

— Но я уверен, что сумасшествие наступает не мгновенно! — начал Гораций. — Перед тем как идти туда, где тебя точно убьют, можно сделать крестраж. А потом воскреснуть и собраться заново.

— Гораций, Вам должно быть стыдно. Указанный Вами способ используют Волхвы на востоке. Но у него есть минусы. Даже если не учесть человеческое жертвоприношение. Существует способ собрать себя вновь. Но для этого требуется раскаяние. Именно раскаяние, а не его симуляция. Но раскаяться по команде нельзя — можно лить слёзы, твердить я не хотел, клясться на стопке священных книг, стоять на коленях… Но это не считается раскаянием и не поможет тебе собрать себя заново. А в случае, если крестраж будет уничтожен, то часть души, заключённая в нём, окажется безвозвратно утеряна. И именно поэтому крестражи не получили распространения — неудача хуже Поцелуя Дементора.

— Гораций, будем считать, что я удовлетворил ваш интерес. Крестражи — это очень плохая идея. Против этого всё — мораль, этика, инстинкт самосохранения. И вам лучше забыть то, что я вам сказал. И не привлекать авроров. Ради вашего же блага. В магическом мире неспокойно. Часть знающих магов пошли за Грин-де-Вальдом. Среди его программы действий в том числе и «создание безопасной Тёмной Магии». Некоторые маги считают, что можно создать безопасный ритуал крестража. Другие против. Скоро в магическом мире знатно полыхнёт и количество знающих магов поубавится… Думаю, что вам лучше держаться подальше от этой войны.

— Я всё понял, мистер Дамблдор.

— Однако я надеюсь, что этот инцидент не помешает нам остаться друзьями. Можете звать меня Альбус. Если что — я всегда в вашем распоряжении.

Конец воспоминаний Горация Слизнорта

Конечно, информация ценная: теперь в нужный момент можно распространять слухи, что отец Дамблдора убивал детей-магглов для создания крестража, именно поэтому его посадили в Азкабан — это был последний крестраж в Англии, но Альбус пошёл по следам отца, связался с Геллертом, но для Геллерта его взгляды оказались слишком радикальны… Так значит, отец нашего Светлейшества занимался Темной магией. И судя по всему, весьма успешно. Хотя последнее утверждение бесспорно — его же поймали и отправили в Азкабан. Весьма занимательный штришок к портрету нашего защитника света и ревнителя всеобщего блага.

Конечно, я не собираюсь верить собственной пропаганде. С фактической стороны, то что мне сказал Слизнорт, меняет картину.

Естественно, мне не хотелось в это верить. Но я проверил воспоминание — слово в слово, никакого подлога. Очень хотелось, чтобы Альбус врал или заблуждался, но вряд ли… Неужели перепутана причина и следствие? Не те психи, кто начинают использовать Тёмную Магию, а кто начинает использовать Тёмную Магию, становится психом…

Это многое объясняло. Я стал вспоминать свой Внутренний Круг в поисках ненормальных. Белла. Крауч. Кэрроу. Макнейр. Мальсибер. Розье… Кстати, а может заскок Снейпа на Лили это не любовь, а последствия передозировки Тёмной Магией?

Однако не всё так плохо. Не знаю насчёт Рудольфуса, но старший и младший из Лестрейнджей были нормальными. Как и Нотт. И Малфой.

Но больше всего меня интересовала моя судьба. Том Реддл… Если в словах Альбуса есть хоть крупица правды, Реддл должен был спятить почти мгновенно. Но он дотянул до пяти крестражей, что довольно долго. Почему? У меня две идеи. Первая — ментальная магия прочищала мозги. Вторая — ему повезло, что он крестражами делал не мусор. Чаша Пуффендуй по легенде обладала целительной силой, Медальон Слизерина был как-то связан с ядами, а Диадема Когтевран придавала ум. Чем черт не шутит, может воскрешающий камень в кольце хоть частично ослабляет воздействие? Очень вероятно, что-то из этого помогало. Но даже этого не хватило.

Интересно… А может в своей гибели он виноват сам? Накопил столько чуждой человеку энергетики в душе, что его «разорвало»? А в пустоту притянуло меня…

Но сути вопроса это не меняет. Что делать мне, ведь возникло множество проблем.

Отказаться от Тёмной Магии? Каждая профессия имеет свои опасные стороны. В том и мастерство, чтобы их избегать… А последствия…

Первое. Очевидно нельзя одновременно творить Высшую Светлую и Тёмную Магию. Я могу знать хоть все заклинания Светлой Магии, но просто не получится. А если начнёт получаться, будет проседать Тёмная и от меня начнут отворачиваться союзники. И если тело можно сменить, то что с душой делать?

Второе. Сколько мне осталось? Когда я сойду с ума с таким образом жизни? И сойду ли? Надо принимать меры. Выяснить, с какой скоростью я накапливаю и вывожу остаточную энергию от Тёмной Магии. Отдел Тайн? Надеюсь, душа у меня цельная и скорость выведения есть. Но на всякий случай, надо не слишком усердствовать в Тёмной Магии. Можно убить без Авады — убью без Авады. Можно пытать без Круцио — буду пытать без Круцио. Может эти заклятия действительно особо «грязные»? Буду по возможности убивать по-доброму… Наверно, Воздушным Прессом… Или ножом резать. А можно слугам поручать…

Если с тем, как усилить Тёмную Магию, всё ясно (цену постараюсь переложить на другого), то со светлой ничего не понятно. Улыбаться всем и дарить любовь? У сутенеров мощной магии не обнаружено… Спасать людей? Так тогда Главный Целитель Мунго был бы по силе Мерлином…

В своём доме я разложил перед собой свои сокровища — бывшие крестражи. Три из пяти… Дневник, чаша, кольцо. То, что они не удержат меня после уничтожения тела в этом мире — факт, я проверял заклинаниями. Но то, что это не просто артефакты основателей — это тоже факт. Я раскрыл дневник и дал ему исходные данные для проверки уже готового заклинания — проверю, когда рассчитает. Интересно, сколько ему потребуется времени? Я налил в Чашу воду. Через час взял порцию зелья — надо понять что это, провести анализ. Вертел в пальцах кольцо, всматривался в чёрный камень… Ну ничего, ритуалы распознания почти готовы, скоро я узнаю всё…

Пора прекращать хандрить. Может, если крестражи будут ближе к моему телу, это окажет какой-нибудь положительный эффект? Буду продолжать носить с собой…

Гораций был в плохом состоянии. Я погрузил его в сон и занялся целительством. Потом начал варить два зелья — Сыворотка Правды с добавлением его крови и Напиток Отчаяния. Он скажет всё, а там будет видно, что с ним делать. Жаль только придётся подождать.

Можно, конечно, убеждать Горация, что у меня нет крестражей. Но он не поверит даже клятве. Или поверит? Да и заклинания проверки на крестраж не знает. Да и кто его знает, как это заклятие действует — вдруг показывает количество созданных крестражей, даже если крестраж уже уничтожен?

Теперь я был в одном из ритуальных залов Лестрейнджей. Там стояла особым образом зачарованная клетка с волшебной птицей.

Красно-золотая птица размером с лебедя, только что доставленная из Египта. Но вот этот её вид (большой попугай) меня не обманывал. В магическом зрении я видел просто океан магии Жизни и Огня. Вообще, у феникса кроткий нрав, питается травами, никого не убивает, если что — стремительно убегает. Даже если его пнуть, наступить на хвост, кинуть Редукто — он предпочитает бегство. Но если его разозлить… Например, напасть на потомство или пытаться заключить в неволю… Он может не только бегать, а зажечь так, что мало дракону не покажется. Имеет классификацию ХХХХ только потому, что не агрессивен.

Бедняга Малфой… Ему пришлось отдать несколько миллионов галеонов за покупку феникса из Египта, а потом ещё много денег за зачарованную клетку и воспоминания команды охотников. Клетка — шедевр. Закрывает фениксу перемещения, да ещё и при этом достаточно прочная. Жаль, что на большое пространство такие чары не наложишь. Воспоминания команды охотников тоже порадовали. Теперь у меня есть несколько усыпляющих чар против феникса, а Макнейр уже готовит по чужой методике свою команду, которая должна будет заняться птичкой Альбуса.

Но главное не это — живой феникс…

— Давай дружить? — сказал я.

Птичка начала петь. Голова заболела, настроение пропало, а мои защитные чары не реагировали.

К сожалению, птичке я очень не нравился, и она отказывалась сотрудничать. И пусть она не могла до меня дотянуться — она пела… И от её пения мне становилось плохо, очень плохо, хотя физических повреждений не было. Я пробовал наложить заглушающие чары, сделать вакуум между собой и птицей, сунуть в уши трансфигурированные беруши, трансфигурировать себе уши — ничего не помогало.

Однако Круциатус прервал её песню. Отлично.

— Империо!

Но не всё так просто. Птичка легко поборола Империус. Но стоило попробовать…

Я наложил на неё специальные обездвиживающие чары. Телекинезом поднял зачарованные лезвия. Срезал пару перьев. Сделал надрез рядом с глазом, чтобы добраться до слёзных желез.

Перья феникса светились в магическом зрении. А слёзы — нет. Проверка показала, что никакой магической силы они не имеют. А я так надеялся на регулярные поставки лекарства от всего…

Пытать его, чтобы плакал? Вряд ли сработает.

Я закапал себе в уши обработанную кровь дракона. Теперь я понимал феникса. Что я могу сказать… Он похоже родственник Горация — всё тот же отказ от сотрудничества.

Я заранее посмотрел книгу по фамильярам и требованиям к волшебнику-хозяину. Мне феникс не подходил. Ни по характеру — не было ни самоотверженности, ни прочего, ни по магической специализации — ну откуда у Тёмного Лорда склонность к Магии Жизни?

Феникс был бы идеальным фамильяром. Да, я могу убить много магов. С Василиском — ещё больше. Но всегда меня можно завалить числом. Или встретиться с более сильным магом. А так меня просто не поймают. Кроме того, василиска надо как-то перемещать, а феникс сам носит своего хозяина. А ещё, если у меня будет такой же фамильяр, как у Альбуса — это размоет границу между злом и добром.

Можно было попытаться привязать феникса к Лили… Но это опасно, мне конкуренты не нужны.

Я не могу уговорить птичку. Значит, пора переходить к другому плану.

— Эдвард, срочно зови сюда дементора! — сказал я, посылая заклятие-курьер.

Через несколько минут передо мной висел дементор и стоял Эдвард Лестрейндж.

— Выпей душу этой птицы. — сказал я дементору.

— Я не могу питаться животными, даже если они магические, — пришёл мне ментальный ответ от дементора.

Я использовал на нём Плеть Экриздиса — плеть, напоминающая жгут гнилого мяса, коснулась существа в балохоне, и раздался его стон.

— Высоси душу из этого существа.

Очевидно, дементор плохо ощущал феникса — искал его на ощупь, нащупал голову обездвиженной птицы, торчащей из клетки. Он прикоснулся своим ртом к клюву. И ничего! Не может выпить его душу… Я отправил своих гостей назад.

Я долго и старательно кидал Чары Забвения в птичку, поил её зельями забывчивости и блокадой памяти. Но и со стёртой «личностью» эта тварь отказывалась работать со мной. Инстинкты?

Я вновь и вновь кидал в птицу пыточные и круциатусы. Вновь и вновь. Поил её зельями мучительных видений. Нет, я не сошел с ума. Просто плакать можно и без мозгов…

Особь через несколько часов сошла с ума — её курлы-курлы перестало переводиться в слова. Я наколдовал лёгкие чары задымления и песок в её глаза. Птица поплакала, но магических свойств в слезах не было…

Более того, цвет оперения стал выцветать, и феникс стал походить на полуощипанную курицу. Готовится к перерождению? А потом всё начинать опять?

Через два часа птичка переродилась. Через день выросла. И опять с памятью и полностью здоровая! Я тоже так хочу!

Я буду долго исследовать твою энергетику… И мне пригодится помощь изнутри.

Дуэль и разрушения — это не все области применения Тёмной Магии. Проверять квалификацию Тёмного Мага на дуэли — это ненамного умнее, чем просить ювелира забить гвоздь.

Том разработал способ, как внедрить в тело человека магическую змею. Сколько бы Том не показывал своим слугам, как это делать, ни у кого кроме него не получалось. Теперь я знаю почему — пять крестражей дали ему многое, и часть этого со мной…

У меня достаточно магических змей. Только вместо тела человека, я буду использовать тело феникса. Ещё живое.

Но опять всё оканчивалось неудачей — змеи умирали в теле феникса.

Анимировать тело феникса душой змеи? Как? От него остаётся не тело, а горсть пепла… А птенец живой и сразу умирает при попытках всунуть в него змею… Феникс уже перерождался 2 раза, диагностические чары показывают, что его осталось на 6 перерождений — он тратит жизненную энергию быстрее, чем накапливает.

Наверняка многие хотели получить феникса, хоть и были недостойны. И не получилось. Неужели та же участь ждёт и меня? Чем я отличаюсь от предыдущих?

Законтролить феникса? Его не берут чары подчинения, никакие, как и иллюзии и наведённые легилименцией галлюцинации. Да и наверняка контроль спадёт при перерождении. Надо уцепиться за его душу… Но как?

Память Тома говорила: ответ на все вопросы — крестражи. Очень хотелось сделать крестраж-феникс. Но я поборол это желание. Как я буду править миром, если собой править не смогу? На что мне вечность без мозгов?

Но одну вещь я ещё не попробовал. Я извлёк из подвала своего дома Нагайну.

Она не крестраж, беречь её бессмысленно. Частично фамильяр не даёт мне взять нового фамильяра, да и вроде бы никакого воздействия на меня не оказывает. Сейчас, Нагайна, ты обретёшь новое тело. Или умрёшь — меня устроит любой вариант. Живой или мёртвой ты послужишь мне.

Проблема была в том, что Нагайна была больше феникса… Но в этот раз я буду всовывать не в тело феникса змею, а попробую заменить душу феникса душой змеи.

Я пробовал это делать с другими магическими змеями — не сработало. Но фамильяр, даже Нагайна в нынешнем виде, имеет духовную связь со мной, я помогу ей…

Вот феникс в очередной раз приведённый в вегетативное состояние. Вот начерчена пентаграмма и приготовлено нескольких магов-жертв. Очередной Тёмный Ритуал — модифицированное внедрение змеи в человека. Вот тело Нагайны кусает феникса, а я говорю «Легилименс».

Я представлял себя змеёй. Мой яд и кровь скользили по жилам птицы. Казалось, какая-то чёрная дымка наползает на птицу. Взгляд феникса стекленел ещё больше, хотя разум давно уже потух в нём…

Я ходил по ритуальному залу и наносил надрезы на ещё живых магов и феникса. Сейчас я собрал несколько ритуалов вместе, были даже элементы от ритуала крестража. Только я не собирался разрывать душу — фокусировать некроэнергию в себе — я фокусировал её в фениксе. Крестражи мне не нужны, их у меня и так полные карманы, это с учетом того, что я один потерял, а другой в Хогвартсе…

Порезав запястье, я начал рисовать магические руны, щедро отдавая кровь каменному полу. Один круг магических символов, второй, третий, четвёртый… Моей кровью, кровью Нагайны, кровью феникса, кровью магов… Положил змею в нарисованный восьмиугольник, принёс в жертву несколько магических змей.

Все попытки возвращения мертвых ничем хорошим не заканчивались. Но тут все живы. Суть ритуала была проста: соединить душу магического животного с телом другого магического животного, сковать жизнями жертвенных магов и змей. А связь, даже частично фамильяра, должна дать мне контроль. Это звучало безумно, но даже если не сработает, взрыва не будет…

В центр пентаграммы я поместил ничего не понимающего, измученного магическими опытами, пыточными и модифицированными стирателями памяти, феникса. Птица выглядела жалко и едва дышала.

Встав в третий круг, я быстро перевязал рану на запястье и начал ритуал. Нарисованные кровью руны тускло засветились. Страшно забился в клетке и протяжно, жалобно закурлыкал феникс… А потом сгорел. Как и Нагайна. Как и жертвенные маги и змеи. Опять неудача?

Я подошёл к оплавившейся клетке. Из пепла вылазил птенец…

Тупая птица, несколько дней насмарку…

Однако в магическом зрении феникс выглядел очень странно. Казалось, энергетика феникса частично изменилась — что-то исчезло, что-то появилось…

Феникс неуклюже барахтался, а потом открыл рот:

— Хозяин, у меня не получается ползти, — услышал я, — и почему я такая маленькая?

Только было это сказано на змеином.

Я использовал на птенце Заклинание Проверки Фамильяра. И оно дало положительный отклик.

— С Днём Рождения, Нагайна, — сказал я на змеином, — нам столько следует обсудить…