Теперь я Волан-де-Морт?

Глава 62. Альбус Дамблдор против кольца Гонтов

Альбус стоял внутри хижины у входа и взирал на раскинувшиеся на сотни метров вокруг ловушки. Первый уровень, «минное поле», которое должно уменьшить число слабых противников.

Сейчас, благодаря усиливающим ритуалам и зельям, он чувствовал себя всемогущим. Казалось, что изнутри тебя переполняет энергия, и её надо немедленно выплеснуть, чтобы не сгореть самому.

Но надо экономить — неизвестно, что ждёт тебя впереди. Да и сигнальные Чары не нужно тревожить, придётся всё делать аккуратно. Наколдовав человекоподобных големов, он велел им изображать мишени, а сам очень аккуратно, словно сапёр, обезвреживая простенькие ловушки, шёл вперёд. Иногда вместо обезвреженной новая ловушка возникала прямо под носом, но её удар принимала на себя защита.

Старящее проклятие, морозящее заклятие, взрывная ловушка… Заменить голема, идти дальше. Он действовал рефлекторно и неумолимо шёл дальше.

Через час он добрался до края первого полигона. Дальше было что-то вроде хитро зачарованного прохода вперёд. Пора заняться скоростным снятием проклятий, только надо снимать проклятия быстрее, чем они восстанавливаются.

Магическому взору предстал словно гигантский клубок проволоки. Сложный, запутанный, в некоторых местах «проволока» словно была сварена сама с собой в нескольких местах — более чем достойный экзамен для любого разрушителя проклятий.

Это тоже было несложно — ещё через час он вошёл внутрь, хотя с Фоуксом было бы намного проще. Попытка защиты раздавить Альбуса уменьшением объёма первой комнаты до нуля оказалась провальной — он сумел вовремя уйти вперёд.

А вот дальше ему предстал второй уровень защиты, который он уже много раз видел в шаре для предсказаний. Очередная комната дома Гонтов была раздута до уровня стадиона, внутри которой находился трёхмерный лабиринт. Огромный, постоянно меняющийся. Полный проклятий, ловушек и бьющий по мозгам не хуже дементора. Интересно, как Волан-де-Морт это сделал? Хотя что за глупый вопрос? Искусство зверства…

Альбус допускал вероятность, что эта задача, в отличие от решённой им только что, не решается стандартными методами. Но попробовать стоит?

Преодолев полосу бьющих током и пытающихся свести с ума заклятий, Альбус обнаружил, что воздух превратился в жидкую зелёную кислоту, которую он, подобрав контрзаклинание, всё же растворил.

Теперь он отбивал какие-то светящиеся снаряды, похожие на больших зелёных светлячков.

А вот и попытка его сжечь, его обступают язычки огня, быстро собирающиеся в качающиеся, изгибающие стены из пламени.

Он тушит огонь, разбивает одну из стен Лабиринта, но когда проходит внутрь, его пытаются обвить жгуты, похожие на змееподобную арматуру. По взмаху Бузинной Палочки жгуты осыпаются песком, а песок трансфигурируется в простеньких големов, которые отправляются на разведку.

Но не успевают големы сделать и нескольких шагов, как их уничтожает кометоподобное заклинание.

Его предложение поговорить и обсудить разногласия в очередной раз было проигнорировано.

Альбус шёл, прикрывшись дополнительными щитами от Тёмной Магии. Он словно оказался в Чёрной стране — молчаливой, серой, туманной, сырой, затхлой. Проклятия лабиринта пытались дотянуться до Альбуса, но им это не удавалось.

Коридор был погружён в полумрак и местами был очень узок. По мере его продвижения вперёд становилось всё холоднее, в него опять полетели Морозящие Проклятия, но уже через минуту пространство лабиринта вокруг него трансформировалось в дымящуюся яму, в подобие плавильной печи.

Альбус изучал очертания Лабиринта, пытаясь найти путь дальше или хотя бы систему. Это сложно — изучать нечто сквозь Старящий Туман, который закрыл пространство жемчужной пеленой, а сквозь полумрак иногда сверкали оранжевые вспышки пытавшихся его убить заклятий.

Но и эта преграда закончилась, и теперь Альбус боролся с решившим его убить, атаковавшим озерцом жидкого гелия и водорода, но мысли его сам процесс не занимал.

Альбус не понимал двух вещей — где путь дальше и откуда берётся энергия для работы Лабиринта. Первоначально он предположил, что энергия высасывается из входящего, и чтобы истощить защиту, нужно слать вперёд магглов. Но та энергия, которую он заплатил за вход и эксперименты с големами, уже давно бы закончилась. Вероятно, в конце полосы препятствий он найдёт нечто особенное, что и является огромным сердцем защиты.

Он четыре часа бродил по лабиринту, но так и ничего и не добился.

Альбус шёл, разрушая проклятия, ломая стены. Здесь должен быть путь, и он перебирал все свои воспоминания, какие только мог извлечь из памяти, выискивая малейший намёк, который мог бы подсказать верное решение. Но лабиринт постоянно менялся, и его память была бесполезна. Лабиринт действовал по случайным алгоритмам, и его поведение было невозможно предсказать или проанализировать, даже самые сложные уравнения были бессильны.

Но Альбус не сдавался. Даже если в основе конструкции нет никакой схемы, то это ничего не меняет. На какой бы хитрости ни основывалась работа Лабиринта, он не простирался в бесконечность, и количество вероятных конфигураций определялось тем, сколько их могло сложиться в каждый момент времени.

Постепенно в голове Альбуса сформировался план, основанный на силе Лабиринта.

Когда перед его мысленным взором стала разворачиваться работа Лабиринта, Альбус заметил одну уязвимость. Можно заставить Лабиринт счесть самого себя неразрешимой задачей, вынудив отвечать на посторонние действия противоречивыми способами, невозможными в физическом и магическом плане. Лабиринт следовало перехитрить так, чтобы он дал сбой и остановился.

Единственная загвоздка — эта задача не для одиночки.

С хроноворотом нужно быть предельно осторожным — иначе можно легко сгинуть во временной аномалии, он в своё время еле уговорил Аластора не устраивать бой двадцати Грюмов против Волан-де-Морта. При нарушении причинно-следственных связей время просто стирает нарушителя так или иначе, а к точке бифуркации банальный бой относиться точно не может.

Но сейчас можно, ибо конфигурация этого места даёт ему шанс. Привычным движением Альбус взялся за цепочку хроноворота и использовал его. Где-то, в другом месте и другом времени, но по-прежнему в лабиринте, возникли другие Альбусы. Каждый из них, подчинившись заранее обдуманному плану, сотворил нечто вроде непрозрачного барьера, внутри которого оказался сам со своим куском Лабиринта, и, независимо от остальных, принялся ломать творение Волан-де-Морта.

Идея была проста: 10 Дамблдоров будут разрушать Лабиринт быстрее, чем он будет восстанавливаться. А поскольку лабиринт действует случайным образом, то что бы они ни сделали, это не повлияет на то, что случится с Альбусом-основой. Нет, если Дамблдоры сломают Лабиринт, Альбус-основа исчезнет во временной аномалии. Но в Волан-де-Морта Альбус верил: что бы ни делали Дамблдоры, они не сломают Лабиринт. Их цель в другом, чтобы незримые потоки магии, которые питают ловушки Лабиринта, да и сами ловушки пришли в конфликты друг с другом, и система начала разваливаться.

Альбус-1 боролся с падающим потолком. Всё бы ничего, но только оттуда сыпались Копья Тьмы, а тут ещё пол загорелся…

Альбус-2 практиковался в ментальной магии, отбивая атаки, которые должны вызвать у него кошмары наяву.

Альбус-3 ломал лабиринт в границах своего участка ответственности.

Альбус-4 чинил лабиринт, а Лабиринт сам разрушал чужеродные чары.

Альбус-5 наколдовывал маггловскую взрывчатку и взрывал, причём делал всё так, чтобы взрывная волна не вышла за границы его участка.

Альбус-6 трансфигурировал стены лабиринта в кислоту.

Под руководством Альбуса-7 десятки простеньких големов, разных каждые несколько минут, бродили по его участку.

Альбус-8 неподвижно стоял, отражая атаки Лабиринта, который попеременно то пытался его сжечь, то заморозить.

Альбус-9 просто бродил по коридору, оставляя за собой цепочки рун — взрывных или высасывающих магию.

Альбус-10 наколдовал несколько огненных щупальцев и водил ими по прилежащим коридорам.

Через три часа Дамблдоры вновь были единым целым, пробив себе дорогу к Альбусу-основе по заранее обдуманным маршрутам. Лабиринт устоял, только работал теперь словно пьяный домовик — медленно, вяло, невпопад. Альбус продвигался к тому, что он теперь смог классифицировать как выход из лабиринта.

Именно в этот момент пришёл сигнал о том, что Тлаутлипуцли пытается сбежать из Лондона. Как не вовремя… Возвращаться назад? К тому моменту, как он вернётся, либо Тлаутлипуцли сбежит, либо оно будет уничтожено. Альбус отправил сигнал, что занят, и велел Грюму принять командование.

Теперь, когда Лабиринт практически не сопротивлялся, он легко дошёл до того, что являлось проходом дальше. Он принялся делать себе проход, но не получалось. А Лабиринт начал медленно, но неумолимо восстанавливаться….

Пришло время осуществить свою давнюю мечту. Не самую главную, но в пятёрку его заветных желаний она точно входила.

Хорошо, что он взял несколько хроноворотов. Он достал из кармана хроноворот и с невероятным удовольствием, намного большим, чем когда получал диплом Хогвартса, разбил хроноворот о преграду. Старящий Песок окутал преграду. Потом он наложил несколько заклятий вроде «Паутины Времени» на проход. Потом разбил следующий хроноворот, и ещё один и ещё. Лабиринт очень плохо среагировал с перехода от максимальной скорости до минимальной: на восьмом цикле действий «разбитый хроноворот — магия времени» «магический замок» Лабиринта ненадолго перестал работать. Альбус с максимальной скоростью уже не открывал — ломал проход дальше. Растратив солидный кусок магии, он почувствовал, как пробил проход дальше и вышел из Лабиринта.

Следующая комната оригинальностью не отличалась. Идея Волан-де-Морта была проста — по одному представителю каждого вида неразумной нежити.

Нет, были и другие изюминки — в помещении не было атмосферы, воздействие, словно от дементоров, вышло на новый уровень, хотя никаких дементоров Альбус не обнаружил, да и нечто в защите этой комнаты старательно блокировало и высасывало энергию из площадных атак, также мешало полёту и трансфигурации.

Решив проверить невозможность площадных атак, Альбус зажёг зачарованное пламя, которое почти мгновенно погасло.

Мёртвые атаковали его, но их руки и лучи заклятий бессильно упёрлись в его защиту. Однако он ощущал, что расход энергии такой, как будто его пяток драконов поливает огнём.

Альбус начал махать палочкой, каждым ударом уменьшая число противников на одного, при этом маневрируя и защищая себя трансфигурированными преградами, чтобы уменьшить потери магической энергии.

Альбус направляет свою палочку на пол, и тот разлетается на куски, которые, как метеориты, давят мертвецов. Его противники кидают в него Авады, но Альбус прикрыт новообразовавшимся «метеоритным дождём», а разогнанные камни давят мертвецов и кристаллы, которые призваны сковать искателя крестража.

Лишь немногие маги могли бы убить хотя бы несколько таких стражей, а если учесть, что они стоят после Лабиринта, и стражей несколько десятков — неплохая задумка.

Альбус взмахнул палочкой, и один из мертвецов взорвался изнутри. На его куски он наложил заклятия от нежити и запустил новыми снарядами в остальных противников.

В середине боя к нему пришло сообщение от Макгонагалл, что Тлаутлипуцли прорвалось во Францию, где его ценой своей жизни убили Грюм и Кингсли. Жаль, очень жаль, что всё так вышло…

Чары изгнания обрушились на одного из стражей, и тот упал неподвижной куклой. Другой цеплялся за свою нежизнь намного сильнее, и Альбус просто обратил его в стекло, а потом разбил. Ещё одного он трансфигурировал в газ, чтобы через миг отменить трансфигурацию и увидеть кусочки по всей поверхности комнаты.

Отбив очередную серию Темномагических заклятий, Альбус вновь атаковал. В этот раз он, повредив защиту с цели, наложил на одного из противников два заклятия — ускоряющее и замедляющее. Только их нельзя было сочетать друг с другом, что и подтвердил взрыв.

Десятки наколдованных Альбусом големов пусть и гибли после одного попадания, зато отвлекали противников. Каждый боец рассыпался, но Альбус уже натрансфигурировал достаточно жидкости, чтобы засунуть в импровизированные сосуды высокого давления всех противников, а потом просто заморозил и разбил. Большая часть противников, даже разбитая на куски, продолжала бороться, но боеспособность они потеряли, и сжечь их было делом времени.

Через несколько минут всё было кончено, ничто не говорило, что здесь был отряд мертвецов.

Альбус начал изучать следы. Вот и фрагменты тех личей, бывших японскими разрушителями проклятий, которых он достал давно. Странно, они тоже были неразумные… Кто же тогда восстанавливает защиту?

Новых мертвецов не возникло, и это радовало. Вероятно, он приближается к цели. Он начал искать крестраж. Не нашёл.

Потом он начал искать проход дальше и обнаружил его. Интересно, что ждёт его там?

Но кое-что из того, что ему показали его сканирующие заклятия, ему не нравилось. Давно он не видел таких откликов от заклинаний…

— Покажись, я знаю что ты здесь, — приказал он.

Тишина была ему ответом.

Можно ничего не предпринимать, но дальше должна быть финишная прямая, а он не хочет получить удар в спину. Если должен быть бой — пусть лучше он будет сейчас.

Когда он показал этот приём Фламелю, тот назвал его извращенцем. Но иногда надо…

Махая палочкой, творя замысловатые фигуры, Альбус сотворил нечто вроде огромного газообразного Патронуса, который заполнил всю комнату.

— Я повелеваю тебе выйти на свет! — приказал он.

В его светлую дымку словно кинули камень, она стала всасываться в прореху. Исчезла, но вместо неё в углу комнаты, там, где была прореха, показалась собака размером с медведя, внешне похожая на Грима. Единственное, что помимо размера не вязалось с собакой, это два огромных красных глаза.

— Таких я ещё не встречал, — зачем-то сказал Альбус вслух, — что тебе надо? И что ты такое?

Много раз он читал про Грима, ещё больше слышал слухов, только вся эта информация была из разряда «байки». Впрочем, как гласят легенды, маги видят это существо только один раз в жизни… перед своей смертью, что не способствует тщательному документированию.

По логике, это должен быть очередной страж Волан-де-Морта. Альбуса немного смущало, что здесь делает демон средне-высокого уровня. И ещё то, почему его не атакуют, но Грим вполне мог просто замаскироваться и ждать подходящего момента.

Может быть, Грим его не понимает? Собрав мысли в картинку, он вытолкнул их за свою окклюментивную защиту, но контакта не последовало. Грим просто сидел в углу хижины и смотрел на него своими красными глазами, не проявляя агрессии. Признаков жизни вторженец тоже не проявлял — ни дыхания, ни сердцебиения.

Странно. Если верить сказаниям, все те, кто увидел Грима, либо умерли в течение дня, либо сами расправились с Гримом. Почему существо не проявляет агрессии? По-прежнему считает, что его не обнаружили?

Подумав, Альбус решил, что ему надо попробовать выйти на контакт.

Контакт с демоном — то ещё удовольствие. Да, Грим выглядел, как собака, но именно выглядел, а что он на самом деле — Альбус не знал. Альбус сотворил картинки, звуки и запахи, пустил по полу колебательную волну, наколдованным ветром начал воздействовать на цель. Неудача, но это его не обескуражило. У существа может не быть глаз, тогда бессмысленно передавать картинки, может не быть ушей, и бессмысленно передавать звуки, может не быть вкуса, оно может существовать в безвоздушном пространстве и не чувствовать запахи. В довершение ко всему, необязательно наличие физического тела, что делает бессмысленным осязательный контакт. Оставался вариант работать с магией, только вот магия как раз может считаться едой, и тогда попытка контакта будет воспринята как предложение поесть.

Но Альбус надеялся, что какой-то разум у существа есть, и он сможет понять, что от него хотят и как долго это существо сидит здесь, или как прочно оно связано с Волан-де-Мортом.

Максимально укрепив свою защиту, стараясь не выпускать наружу ни крохи магии, он, заранее зная, что пожалеет, направил Бузинную Палочку на Грима.

— Легилименс!

Защиты в сознании Грима он не обнаружил. Существо думало на другой волне, иначе, чем люди, но Альбус обладал каким-никаким опытом и сумел войти в его сознание, хотя, может, это всё заслуга Бузинной Палочки?

Понятия времени для существа не возникало — оно было всегда. Для людей этот мир был бы абсолютно пустым — здесь не было ни материи, ни даже света, как и других электромагнитных волн, просто бескрайнее пространство, заполненное магией. Существо, внешне напоминающее в магическом зрении красноватую амёбу, вместе с другими похожими существами сновало по миру и периодически всей поверхностью тела всасывало разлитую в мире магию. Сколько это длилось времени? Может быть год, может быть вечность.

Но потом всё изменилось. Неведомая сила вырвала его из дома, заключила в странный костюм, и оно оказалось здесь. И оно впервые узнало, что такое голод.

Для существа этот мир был пустым, как для людей глубокий вакуум, лишь магия представляла для него островки реальности. Оно впервые за своё существование захотело чего-то: вернуться назад, домой. Но путь назад был закрыт, и вернуться ему мешал сгусток магии, что сейчас был перед ним. Оно уже некоторое время наблюдало и поняло, что единственный способ оказаться дома — прогрызть себе путь на свободу через это пятно еды. Оно давно бы кинулось в атаку, но оно ещё не до такой степени голодно, а эта еда обещает быть столь безвкусной, практически несъедобной, и это злило…

Но что медлить? Ведь так хочется назад…

Альбус не увидел, а словно почувствовал реальность разумом Грима. Как с Грима неуклюжей тряпкой слетела плёнка в виде собаки — маскировка, которую ему даровал неизвестный ритуал. Как под шкурой собаки оказалось нечто вроде Тлаутлипуцли, только поменьше и красное. То, что он принял за красные глаза, и было Гримом.

И существо начало всасывать магию всей поверхностью тела — это хоть как-то утоляло голод и приближало его к дому. Всё бы ничего, только существо высасывало магию из Альбуса… Забавно, для магглов это существо абсолютно безвредно, а вот если оно выпьет до конца мага — это закончится смертью.

Затратив много сил и проявив чудеса концентрации, Альбус вернулся к реальности.

Рефлекторно он сотворил Патронуса, и феникс кинулся на цель. Патронус ведь не только против дементоров работает — Патронус может помочь против не стихийных духов, младших демонов, чего-то призракоподобного с добавлением эрегху вроде баньши или энку.

Но Грим, вероятно, не имел родства с указанными сущностями, и поэтому Патронус не оказал на него никакого действия и стал медленно растворяться, как и внешние слои защиты Альбуса.

Альбус натрансфигурировал вокруг Грима кокон из материи — но слой материи не помешал Гриму есть. Любые атаки оказались бесполезны — материальные предметы не наносили Гриму вреда, а магию он поглощал.

В голове Альбуса созрел план. Первый способ победить Грима — бегать от него, пока тот не умрёт с голоду. Скорее всего, это займёт около суток, главное, его близко к себе не подпускать. Увы, в нынешних условиях он скован в перемещениях.

Второй вариант — мощная Тёмная Магия, самое то, чтобы качественно разрушить энергетику существа. Вполне возможно, что-то вроде Сумеречного Пламени нанесёт Гриму ущерб, прежде чем тот его съест.

Сейчас Альбус сосредоточился на третьем варианте: пытался закидывать Грима магией разного формата, в надежде найти несъедобный для Грима формат магии. Пока не получалось…

Альбус задумался. Могут ли элементы защиты Волан-де-Морта быть сделаны специально, чтобы подсадить его на Тёмную Магию? Но его враг же должен понимать, что обновлённый таким образом Альбус размажет его очень быстро, тому и сотня крестражей не поможет, а что потом будет с Англией, это уже совсем другой вопрос, от которого бывшему Тому Реддлу лучше не станет.

Или, наоборот, тот отчётливо просчитал его нежелание превращаться в Геллерта?

Очередная ловушка была рассчитана на того, кто пойдёт путём наименьшего сопротивления. По сути, этот демон ему не враг. Это то ли голодное животное, то ли полуразумное природное явление, которое хочет того же, что и многие другие — свалить подальше.

То есть он имеет дело с чем-то вроде огромного кита, только вместо планктона для него — магия. Следовательно, если отправить его назад, никому хуже не будет.

Проще было бы, если бы он видел схему ритуала, но чего нет, того нет. Скорее всего, Грима выдернули, завязав путь назад на человека, на него. А Грим умеет делать только три вещи: искать еду, перемещаться к еде и есть.

Ритуал предполагает два варианта: убить Грима или умереть самому. Но Альбус сосредоточился на поиске транспортного канала, который должен быть как-то связан с ним.

Минуты через две Грим добрался до среднего уровня защиты Альбуса, а Дамблдор нащупал нечто астральным зрением и стал с этим работать.

Через семь минут Грим добрался до внутренней защиты Альбуса, но тут Альбус наконец-то нащупал транспортный канал, начал накачивать его энергией и отвязывать от себя. Рядом с Альбусом стала возникать сероватая клякса.

Грим мгновенно сменил цель атаки, за долю секунды выпив сероватую кляксу, а потом начал словно сворачиваться внутрь и мгновенно исчез. Выглядело это так, словно тот съел сам себя, но Альбус не почувствовал гибели Грима — существо просто ушло туда, откуда пришло.

Дамблдор устало вздохнул — он так старался, а Грим даже спасибо не сказал. Радовало только одно: Волан-де-Морт должен был завязать заклятие на какой-то материальный предмет, и сейчас этот предмет исчез вместе с Гримом. Надеюсь, он завязал это на себя или хотя бы на свою палочку.

Интересно, Грим являлся элементом защиты хижины или его кто-то наслал на Альбуса именно сейчас? Хотя почему кто-то… Явно один Слизеринец, и уж точно не Дэвид Юм…

От мыслей его отвлёк новый сигнал — смерть одного из учеников Хогвартса. Юм, наверно, совсем отчаялся, убил кого-то, но это всё равно его ошибка… Странно. Он же усилил меры безопасности!

Альбус, полтора часа поколдовав над проходом и обнаружив, что его резерв не такой уж и бездонный, прошёл дальше.

Он многое был готов увидеть, но он словно оказался в воспоминании Боба Огдена: та же самая халупа, что являлась хижиной Гонтов.

Альбуса смутило не это, а два других фактора. Во-первых, воздух рябил от Тёмных проклятий невиданной мощи. Казалось, что кто-то решил наложить все возможные проклятия, работая месяцами. Во-вторых, было ощущение, что ты в Азкабане — место высасывало положительные эмоции, словно здесь тысячи дементоров.

Его враг не стал делать помещение огромным. Вместо этого довольно небольшой объём пространства был покрыт проклятиями с невиданной плотностью. Вместо чар расширения пространства Волан-де-Морт поработал здесь со временем. Интересно, зачем нужно, чтобы минута здесь равнялась секунде снаружи? А ведь воздействие само по себе спадает — некогда здесь время двигалось ещё быстрее.

Но едва он снял первое проклятие, его работу прервал голос:

— Вас никто сюда не звал, уходите.

Альбуса немного смутило, что это было сказано на змеином. И он узнал говорившего — перед ним стоял Морфин Гонт. Без всякой защиты.

Альбус Дамблдор был под своими маскирующими чарами, да ещё и сверху завернутый в Мантию-невидимку. Он был уверен, его не обнаружить стандартными методами, разве только если существо ориентируется не глазами, как дементор…

Альбус проверил себя на ментальное воздействие. Это не могло быть правдой, любое живое существо здесь мгновенно умрёт, если не будет защищено могучей магией. Но Морфин хотя выглядел старым, грязным и безумным, был определённо живым.

— Я выведу тебя отсюда, — предложил Альбус.

Ноль реакции. Продолжая проверять себя на постороннее воздействие, Альбус повторил это же.

— Я выведу тебя отсюда, — сказал он Морфину на змеином.

Сколько мороки стоило выучить этот язык… А толку ноль — змеи его не слушают. Вероятно, змеиный язык это много больше, чем средство коммуникации с одним из подотрядов класса пресмыкающихся отряда чешуйчатых.

— Здесь мой дом. Незнамо сколько поколений чистокровных волшебников жило здесь! Если у Вас дело — напишите совой Марволо. И откуда ты знаешь язык? Твой акцент корябает мой слух! Ты не выглядишь чистокровным! — ответили ему.

У Морфина всё в порядке с головой? Хотя что за глупый вопрос? Род Гонтов, известный умственными и физическими дефектами из-за увлечения инцестами, в последствии длительная отсидка в Азкабане, а потом ещё шикарная встреча от племянника…

Тут Альбус почувствовал ещё один сигнал — смерть второго ученика Хогвартса. Да что же это такое! Что же делать? Что?

Пока Альбус думал, Морфин направил на него палочку, внешне похожую на ту, которая у него была. Альбус просто сломал палочку беспалочковым заклинанием. И тогда…

Морфин взревел, мгновенно потеряв человеческий облик, превратившись в нечто дементороподобное. Альбус ударил копьём света, которое пробило в голове Морфина дыру с кулак. Но крови не было — изнутри Морфин выглядел, как дементор. Патронус-феникс Альбуса коснулся Морфина, и тот взвыл, немедленно отлетев в самый дальний угол хижины.

Странно… Патронусы на людей не действуют… Альбус попытался войти в память Морфина — пустота, только как плохо было в Азкабане, и что надо беречь кольцо Марволо. Сотворив большую сияющую сферу, он поместил туда Морфина, также за тем приглядывал феникс-Патронус. А Альбус занялся обеспечением прохода к стулу Морфина.

Через пять часов, изрядно подустав, сняв кучу проклятий, он добрался до стула, откуда отчётливо веяло Тёмной Магией. Ещё через полчаса Альбус был уверен — вот этот невероятно безвкусный стул, из разных, нелакированных частично подгнивших досок — крестраж.

Но такого не может быть! Не мог Том Реддл сделать крестражем вот этот стул! Не мог он свою бесценную душу доверить стулу Морфина!

Сотворив ещё одну сияющую сферу, он погрузил стул внутрь неё. Прежде чем начать рубить всё мечом Гриффиндора, нужно разобраться.

Альбус начал искать дальше. Вскоре он нашёл аномально большую концентрацию заклятий, и из-под очага выглянула шкатулка, в которой, если верить сканирующим заклятиям, обнаружится крестраж.

Два крестража в одном тайнике?

— Не тронь, вор! Там кольцо Марволо! — завопил Морфин.

Защита шкатулки казалась совершенной. Для её описания не хватало четырёх измерений, больше всего это напоминало какое-то вечно меняющееся пространство Калаби-Яу. Но уничтожать его бесполезно — уничтожив шкатулку, не факт, что он уничтожит крестраж. Придётся открывать. Альбус посмотрел на структуру и сложность заклинания и признал своё поражение. Это ему не открыть до того, как он словит магическое истощение, а здесь это приравнивается к смерти.

Альбус посмотрел на Бузинную Палочку в своей руке. Когда-то он мечтал о ней. Теперь она его и превосходит все ожидания. Бузинная Палочка не просто была лучше любой другой палочки во всех областях магии сразу, ей можно было лечить перелом шеи с помощью Репаро. Бузинная Палочка помнила любое заклятие любого из её владельцев и могла повторить, магу требовалось просто подавать энергию. Но главное было не это — можно было просто поставить цель «сломай или почини вот это», и палочка сама повернёт руку в нужную сторону и сама применит нужные заклинания. Но, естественно, эрегху по-прежнему доставалось хозяину.

— Делай, что хочешь, но чтобы шкатулка открылась, — приказал он палочке, — только без Тёмной Магии.

Палочка, словно домашнее животное, которое хозяин наконец-то спустил с цепи, обрадовалась и принялась за работу, сама творя заклятия, словно огромный магнит, управляя его рукой.

Через два часа Бузинная Палочка вскрыла защиту шкатулки. А вот там….

Казалось, что над содержимым шкатулки работали больше, чем над всей остальной защитой. Словно вся Тёмная Магия собрана и наложена на кольцо. Альбус допускал, что Волан-де-Морт, используя хроноворот и не скупясь на жертвы, месяцами работал над зачаровыванием кольца.

Сотни проклятий, десяти процентов от которых хватило бы, чтобы убить дракона. Могучая защита. Что-то, что манило и звало, умоляя надеть кольцо на палец. Но Альбус это заблокировал. А ведь крестраж ещё и сам будет защищаться…

Альбус не любил колебаний, он всегда знал, что нужно делать. Стул он не порубил мечом Гриффиндора только потому, что это, скорее всего, очень хитрая подделка, уничтожение которой активирует ловушки. Потом порубит.

Возможно, Том Реддл решил использовать антиквариат в качестве крестража, надеясь, что из-за этих вещей передерутся охотники за крестражами. Альбус бы не задумываясь, не сбавляя скорости, уничтожил любой крестраж, кроме вот этого.

Перед ним лежал Воскрешающий Камень… Как это — взять и уничтожить Второй Дар Смерти?

Он бы с радостью поменял свою Бузинную Палочку на Воскрешающий Камень…

Он попробовал определить, подделка ли это. Сигнал от крестража и Тёмная Магия забивают всё, даже Бузинная Палочка бессильна, да даже если подделка — Дары Смерти наверняка не определяются магически, иначе бы их давно уже собрали.

— Работай без Тёмной Магии, и чтобы защита с кольца спала, или хотя бы можно было проверить камень в оправе на подлинность, — мысленно он приказал палочке.

Палочка ринулась выполнять, сокрушая заклятия, но их было слишком много, они были самовосстанавливающимися, как «Поцелуй Смерти». Даже в таких условиях Альбус двигался вперёд, но как показала экстраполяция через пять часов, он затратит на расколдовывание кольца около четырёх недель… А маны в нём максимум на два дня работы, даже если кровь использовать и ещё одной дозой допинга залиться, что убьёт его почти наверняка. Применение Тёмной Магии тоже ничего не решит — он свалится с истощением и умрёт раньше, чем всё расколдует. Более того, кольцо абсолютно не транспортабельно — нет, его можно сунуть в экранирующий контейнер, только вряд ли тот продержится больше десяти секунд, а обратно идти очень долго… Ломать хижину? Он очень смутно представляет как, да и ломать хижину — значит открыться для чар от кольца, а они, как гигантские змеи, — ждут, пока противник отвлечётся от них…

— Не тронь кольцо! Вор! — вопил где-то Морфин Гонт.

Альбус думал. Он уже давно разуверился в мечте своего детства — найти Дары Смерти. Но палочка у него. Мантия тоже. И вот Камень — просто потяни руку…

Ведь ещё чуток — и он вернёт Ариану. Хотя что он скромничает? Он спасёт всех!

Дамблдору потребовались десятилетия, чтобы собрать о Дарах Смерти всю информацию. Когда-то три брата Певерелл совершили, нет, не магию, а чудо в артефакторике. Не знаю, как им это удалось, может быть, повезло, может быть удачное расположение звёзд, может, достучались до какого-то особого демона с разумом, но использовав свои души, они разорвали свой Магический Родовой Источник на три части и заключили его мощь в трёх вполне материальных предметах: палочке, камне и мантии. Цель у них была очень амбициозна, ради которой они отказались от посмертия, чтобы жить вечно в этом мире. Правильно соединив и интегрировав эти предметы в тела магов, можно было теоретически стать чем-то вроде воплощённой магии. А сколько живёт магия? По человеческим меркам, она вечна… А с такой силой исключения из закона элементарных трансфигураций да и остальные магические парадоксы, вроде невозможности воскрешения, будут вполне преодолимы.

Как и следовало ожидать, Певереллам не хватило времени, чтобы понять, как это интегрировать в себя, да и все три Дара держать им вместе долго не удалось.

Но Альбус хорошо изучил вопрос, много работал над Бузинной Палочкой и Мантией, за тысячу лет магические искусства не стояли на месте, ему хватит и пары дней, чтобы правильно объединить все Дары Смерти в себе… И тогда…

Альбус был против крестражей и Тёмной Магии — убивать, чтобы самому жить вечно. Но Дары Смерти… Это ведь совсем другое. Цена уже заплачена, никому от этого хуже не будет… Если уж сила сама прыгает в руки… Он просто обязан попробовать, ведь можно столько сделать…

Альбус уже потянулся к камню, но отдёрнул руку. А зачем? Ну вот станет он бессмертным, и что? Это будет весело первые пару сотен лет, а потом? Перспективы сидеть и смотреть, как тухнет Солнце, а потом и остальные звёзды, совсем не радует. Чем ему всё это время заниматься? Насколько Фламель уравновешенный человек, но такое существование рано или поздно приведёт к безумию без всякой Тёмной Магии. Да и к чему стремиться столь всемогущему существу? Зачем брать силу, если никак её не использовать?

Каким делом заняться? Исследовать магию, как отшельник? Так зачем её исследовать, если ты и так всемогущим станешь? Наскучит.

Можно взять силу не для себя, а для других. Построить на Земле «Общее Благо»! Альбус опять потянулся за кольцом, но вновь отдёрнул руку.

Хорошая идея, в молодости он бы был обеими руками «за», но он уже не тот, что в молодости. Многие тоталитарные режимы начинали с тотального контроля, чтобы «защитить своих граждан» от преступников. И ничем хорошим это не закончилось. Любая власть развращает, абсолютная власть развращает абсолютно.

В отличие от большинства магов, Альбус интересовался достижениями магглов. Он знаком с работами американского психолога Филипа Зимабардо, который провёл гениальный эксперимент, велев одним людям сторожить других. Закончилось это, естественно, прикладным садизмом.

Сейчас модно думать, что люди на самом деле добрые. Но Германия 1914, 1933, 1942 и 1949 годов это одни и те же люди, а политика государства — разная. То же самое у французов с Наполеоном и без, у монголов с Чингисханом и без, Россия в 1911 или в 1921 годах. На самом деле всё намного проще — люди просто в высшей степени адаптивны. Если для их выгоды надо платить налоги и ходить в церковь — они будут делать это, если надо кого-то бомбить или геноцидить — без проблем, даже не осознавая это.

Конечно, есть немногочисленный слой людей, которые просто так, даже не ради выгоды, а просто ради удовольствия творят зло, за тем, к сожалению, и нужно государство. И, к сожалению, тот факт, что государство нужно, не отменят того факта, что это самое государство состоит из злых людей, которые вместо того, чтобы пресекать действия злых людей, начинают пользоваться государством как рычагом для воплощения этого зла, а даже не просто для достижения личной выгоды. И тогда происходит самое страшное — выпадение страны, которая это делает, из мировой цивилизации.

Вместо того чтобы найти человека и вручить ему абсолютную власть, намного умнее разделить власть между многими и придумать такую систему сдержек и противовесов, чтобы система работала независимо от качеств людей, её составляющих, что довольно успешно сделали магглы некоторых стран.

Взяв и применив Дары Смерти, он убьёт эти ростки прогресса навсегда…

А даже если вдруг ему повезёт — неизвестно как овладев исполнительной, законодательной и судебной властью, а также бессмертием и абсолютной силой, он сумеет незаметно устроить для людей общее благо, то это будет не то. Люди превратятся в домашних животных вроде канареек, а он — в вечного жандарма. И так будет столько, сколько длится время… Причём всё это в предположении, что его ценности правильные. А ведь о вкусах не спорят…

Нет, это не его. Всё-таки выборные временные должности — это самое гениальное изобретение, которое способствует прогрессу человечества, позволяя хоть как-то, пусть и спотыкаясь, идти вперёд. Министр Магии должен быть слугой, а не Властелином. А всё, что ему нужно — не вмешиваться. А если вмешиваться — вовремя уйти в сторону. А обретя столь огромную силу, вряд ли удастся от неё отказаться как по объективным, так и по субъективным причинам.

Альбус вспомнил, что сейчас идёт война. Аберфорт, Лонгботомы, Поттеры, Аластор… Он ведь сможет вернуть всех убитых в этой войне! И он вновь потянулся к кольцу, чтобы опять отдёрнуть руку.

А почему в этой? И в войне с Грин-де-Вальдом тоже! Хотя… захотят ли они вернуться? А как же миллиарды других людей, умерших до его рождения? Если он воскресит кого-то одного — это несправедливо, если всех — этот мир изменится и вряд ли станет лучше. Куда девать семьдесят миллиардов людей, включая личностей вроде Атиллы? Вряд ли им найдётся место в современном мире, а кто он такой, как ему определить, кого воскрешать, а кого нет? Может, кто-то совершил бы ужасные злодеяния, если бы не умер раньше, а кто-то был хорошим только в силу обстоятельств?

Нет, он не чувствует в себе такой ответственности. Ладно, если нельзя воскресить умерших, можно убить Волан-де-Морта, чтобы не было новых смертей. Ведь он будет лучше Волан-де-Морта? Что за глупый вопрос — кто угодно будет лучше Волан-де-Морта!

Альбус вновь потянулся к камню и вновь отдёрнул руку. Ну убьёт он Волан-де-Морта, а сможет ли дальше остановиться, прекратить вмешиваться? Если эрегху выводится из тела, то от Даров Смерти вряд ли можно отказаться… И если он достоин такой власти сейчас, не факт, что будет достоин потом. Да и власть развращает, уж он знает… Одно дело — выдержать искушение год, век или четыре века, а другое — вечность. Да и что за глупая фраза — кто угодно лучше Волан-де-Морта? Кто лучше? Сивый? Морфин Гонт? Геллерт Грин–де-Вальд? Как глава суда он может перечислять подобные фамилии целый день!

У него есть опыт управляющей деятельности — резко отрицательный. Был главой семьи — семьи нет, глава Ордена Феникса — Ордена тоже, считай, нет, дружил с Грин-де-Вальдом — тот стал тираном, забирал Тома Реддла из приюта, не сказал никому о его развлечениях, чтобы у того не было проблем в Хогвартсе, — и тот стал маньяком-убийцей. Если есть люди, кому не надо давать абсолютную власть — то он точно в их числе.

Он вспомнил свой разговор с Волан-де-Мортом, когда тот разносил дом Краучей. Он отказался тогда. Откажется и сейчас, не только из-за того, что ему не нравятся цели и цена, а потому что не нравится результат.

Но кое-что у него не вызывает отторжения. С Арианой нехорошо получилось…

Когда-то жила молодая и вполне обычная семья Дамблдоров. Старший сын у них рос Мерлином своего времени. Двое других детей были просто сильными магами. К несчастью, Ариана, чтобы не отставать от брата, решила тренироваться во дворе и случайно разрушила магглоотталкивающие чары.

Нет, Альбус ничего не имел против магглов, кроме тех троих. Надо же было додуматься совершить групповое изнасилование, не достигнув самим даже шестнадцати лет!

Его отец не хотел ничего плохого. Просто оглушить этих и доставить в аврорат. Ну, может, пару раз стукнуть головой, пока те будут без сознания. Но к своему несчастью, Персиваль Дамблдор был легилиментом и при задержании случайно заглянул в разум этих троих, и не просто увидел — прочувствовал всё. И его ослепил гнев…

Круциатус — вещь очень болезненная: обычно человек просто теряет сознание. Если не дать ему это сделать… Пяти минут Круциатуса на троих насильники не вынесли, превратившись в «овощемагглов».

На сигнал от Тёмной Магии явились авроры. И быстро повязали не оказавшего сопротивления Персиваля Дамблдора. А дальше перед отцом стал выбор. Уже тогда за Круциатус к магглам светил Пожизненный Азкабан, тем более все трое необратимо свихнулись. Но можно было рассказать всё, как было, раздуть скандал в прессе, давить на жалость. Альбус был уверен — если бы отец на это пошёл, тот бы отделался парой лет на верхних уровнях Азкабана рядом с теми, кто сидит за неуплату налогов, где дементоров видят пять минут в день. Или можно было идти на поклон к «древнейшим и благороднейшим», те как раз обсуждали, нужно ли выдавать магглам гражданские права, а за такой подарок в дело пропаганды «борьбы со зверолюдьми» они бы помогли вообще просто штрафом отделаться.

Но какая бы жизнь ждала Ариану после такого скандала? Да и глупо преступления одних магглов вешать на других магглов.

Так что отец, слепив ментальной магией подходящее воспоминание, сказал, что он ненавидит всех магглов и поэтому на них напал. Суд немного удивился от такого признания и такой неаккуратности — даже барьер против слежения не поставил, и наградил Персиваля максимальным наказанием — пожизненное в Азкабане. С тех пор Альбус не любит дементоров, а когда он смог бы помочь отцу, тот бы был уже мёртв.

Увы, жертва отца оказалась напрасной. Сначала поведение Арианы списали на шок, даже когда через несколько месяцев у неё начались странные приступы. Они просто не понимали, что происходит, а к специалистам мать побоялась обратиться, боясь огласки и того, что всё всплывёт. Ариана просто пыталась сдерживать свою магию и в результате перестала быть человеком, периодически превращаясь в черноватый дым, разносящий всё подряд…

В довершение всего оказалось, что коррекция памяти и прочие воздействия слетают с неё при трансформации.

Вместе с Арианой росла её сила. Обычно Обскуры умирают до десяти лет — их становится невозможно сдерживать, и их убивают. Ариана убила мать при трансформации, и главным в семье стал он.

А дальше… Слишком грустно вспоминать, что было дальше. Драка Альбус-Геллерт-Обскур-Аберфорт по определению не могла закончиться ничем хорошим, но всем было бы лучше, если бы он попал Авадой в Геллерта… Ариана умерла в четырнадцать лет, став вторым по продолжительности жизни Обскуром в мире.

Все маги, особенно сильные, заражены инфантилизмом. Ты так привыкаешь к силе, что кажется всё можешь переделать как надо или исправить…

Альбус много раз подходил с этими мыслями к хроновороту. Не к той игрушке, что он носит на шее, а к хроновороту размером с человека. Да, путешествия во времени больше четырёх часов небезопасны. Да, из тех, кто пытался что-то так далеко изменить, не выжил никто, и ни у кого ничего не получилось. Но что мешает ему попробовать?

Останавливал его страх. Страх, что у него получится. Сейчас на свете больше пяти миллиардов людей. И если у него получится — их не будет. Нет, никто из них не умрёт, не будет сожжён и не будет страдать. Просто одна реальность заменит другую, строго говоря, люди не умрут, они просто будут заменены вместе со своими мыслями и чувствами, стремлениями и желаниями… Заменены, какое красивое слово, он всегда умел подбирать слова… Ведь если украсть буханку хлеба — это не кража? А если очень большая семья, а нужен грузовик хлеба? А если его семье нужны сигареты или деньги?

Но сейчас всё по-другому. Он достучится Воскрешающим Камнем до Арианы и попросит прощенья. Он всегда следовал очень простому принципу: не прав — извинись перед тем, кого обидел. Только этот принцип давал огромное количество проблем, если некто мёртв. А обидеть одного, попросить прощения у другого — это очень глупо. От того, что он встретится с сестрой, никому хуже не станет. Риск словить проклятие есть, но это его риск, и он подготовится.

Он спросит Ариану, желает ли она вернуться назад. Ведь что она видела в жизни, кроме своей тюрьмы? А он не тот, что в молодости: даже если Ариана вернётся по-прежнему Обскуром, он сможет защитить её и обеспечить любой комфорт, хоть свой остров, единственное — без людей. Правда, у него нет больше её тела… Ничего, он как-нибудь решит эту проблему. Например, у нас практикуют казнь Поцелуем Дементора, прежнему хозяину тело больше никогда не пригодится…

Но сначала надо спросить…

Альбус два часа накладывал на себя защитные чары, особенно на левую руку. Наложил несколько обычных и магических жгутов — на крайний случай просто отсечёт себе палец или руку. Потом обмазал руку Кровью Дракона и двумя слоями особого зелья — своего авторства и состава Фламеля. Надел на левую руку перчатку из кожи дракона, подумав, полил перчатку ещё двумя слоями магического изолята. Потом долго махал Бузинной Палочкой.

Наколдовав особо мощные чары на кольцо, под вопли Морфина он надел его на руку. Нет, он знал — кольцо проклято. Но ведь он подготовился, и он ненадолго, а если он разобьёт крестраж мечом Гриффиндора, то вдруг Воскрешающий Камень перестанет работать?

Едва Альбус надел кольцо, он словно переместился в другой мир. Он стоял в пустоте, и кругом был свет. И к нему шла она, Ариана…

Как описать красоту момента? Никак. Вот вы встретили бабочку — хоботок, крылья. Шесть ножек. Всё, красота убита…

Ариана была такая же, как он её запомнил в предпоследний раз.

— Здравствуй, Ариана, — сказал он. — Прости меня, если сможешь. Я правда не хотел тебя убивать.

— Братишка! — с визгом она повисла на его шее. — Несмотря на бороду, ты такой же глупый, как и в детстве. Я тебя давно простила.

С неожиданной для четырнадцатилетней девочки силой она потащила его за руку дальше.

— Мама с папой тоже скоро будут. Аберфорт задерживается, он очень злится на тебя, обещал, что в этот раз разобьёт тебе не только нос…

— Ариана, ты хочешь вернуться в мир живых? — с надеждой спросил он.

— Нет, конечно, — ответила она. — Поговори со мной, я так давно тебя ждала.

Альбус хотел, очень хотел пойти с ней. Но как долго его защитные чары смогут сдерживать проклятия Волан-де-Морта? Нет, смерти он не боялся, но там же Бузинная Палочка! И Мантия-невидимка! А Воскрешающий Камень — это крестраж Волан-де-Морта, вдруг он известит создателя? Или Волан-де-Морт сам проверит тайник? И что тот увидит? Труп Альбуса, а рядом все три Дара Смерти! То есть абсолютная власть сама прыгнет в руки Тёмному Лорду, а тот уж точно не будет мучиться сомнениями! Этого нельзя допустить.

Альбус вырвал свою руку из хватки Арианы и, развернувшись, зашагал назад.

— Прости, Ариана. Нам ещё рано встречаться, но я скоро вернусь. У меня не доделано очень важное дело, — сообщил он.

Не сделав и двух шагов, он услышал всхлипы и обернулся.

Он не мог не заметить слёзы и глубокую озабоченность на лице Арианы.

— Прости меня, Ариана. Я правда не хотел тебя убивать. И Аберфорта тоже. Я очень хочу остаться. Но я должен кое-что сделать.

— Я плачу не об этом, — ответила Ариана, вытирая рукавом слёзы. — Я плачу о тебе, Альбус, потому что сам ты плакать уже давно не можешь. Сколько бы ты ни притворялся, ты состоишь не только из адамантия и мифрила. Боюсь, что твоё сердце разбито, и ничто в мире не способно его склеить.

— Ты как всегда права, — ответил он, вновь поворачиваясь и с огромным усилием возвращаясь в реальность, чтобы вернуться в хижину Гонтов, где его ждали проклятия и крестраж.

Возвращение в реальность было болезненным, как затянувшиеся роды. По чарам измерения времени его не было меньше секунды, но изменилось слишком многое.

Убийственная смесь проклятий Волан-де-Морта и ярости крестража оказалась сильнее защиты Альбуса, Бузинной Палочки и зелий Фламеля — он пропустил удар по левому пальцу, энергетика пальца уже была мертва. Отсекать его было бессмысленно — он уже тянул за собой всё тело, вопрос только в том, сколько Альбус сумеет побарахтаться перед смертью. И это была Тёмная Магия высочайшего уровня — воздействие не обратить, воздействие не излечить, даже смена тела через гомункулов бы не помогла, а кровь единорога лишь дала бы немного времени потрепыхаться.

Однако это не помешало Альбусу наложить на руку могучие чары, чтобы выиграть хоть немного времени. Он держал кольцо в магическом захвате и уже замахивался мечом Гриффиндора, когда произошло это.

Морфин Гонт издал новый вопль и стал меняться, превращаясь в нечто вроде Сумеречного Пламени. По голове ударило, как от всех дементоров Азкабана сразу. Альбус с ужасом заметил, как за долю секунды Морфин разорвал изнутри его защиту и Патронуса-феникса, словно туалетную бумагу, а потом, став живым темномагическим заклятием, атаковал его.

Единственное, что удивило Альбуса — почему Морфин уничтожил всю обстановку в комнате, кроме своего стула.

Альбус сосредоточился на защите и видел, как всё, кроме сферы радиусом метра два с ним в центре, поглощает нечто. Всё, даже проклятия Волан-де-Морта, вмиг превратилось в прах, а потом прах исчез, унесённый ураганным ветром из Тёмной Магии. Комнату заполнил ветер, который царил там, где должны быть полная неподвижность и тишина. Ветер вихрем окружал Альбуса, он был красно-серый, словно непроницаемая стена со всех сторон, уходящая, если верить сканирующим заклятиям, в бесконечность. В довершение всего, островок с Альбусом медленно сужался.

Альбус очень надеялся, что он пропустил ментальную атаку, но всё равно продолжал сканирование феномена. Такое ощущение, что его атакует противоестественный гибрид Магического Источника, Адского Огня, Сумеречного Пламени, Пожирателя Материи, дементора и лича. Причём его сканирующие заклятия подсказывали: этот вихрь — сердце защиты дома, Источник Магии… Как это возможно?

У Альбуса иногда случались озарения. Вот как сейчас — он словно открыл глаза и понял всё.

Когда-то у Гонтов был Магический Источник. Но они его загубили, засорив эрегху. И жили в сарае на месте Магического Источника.

А потом пришёл Волан-де-Морт. Он вытащил из Азкабана последнего Гонта, поколдовал над ним и начал вытягивать эрегху из источника в него, для верности ускорив время. Сколько прошло здесь времени для Морфина? Годы? Все эти годы Морфин забирал из Источника Гонтов эрегху. Превращаясь… В то, чем он стал. Все освободившиеся мощности Источника направлялись на защиту тайника с крестражем. Волан-де-Морт лишь задал направление и создал каркас, а магией всё напитывал больной разум Морфина, желающий защитить кольцо Марволо.

— Ты не достоин пользоваться кольцом! Оно ждёт Марволо! Верни его! — завопил голос из ветра, и ему словно подвывали тысячи дементоров.

— Я могу помочь тебе… — начал было Альбус, но мгновенно заткнулся.

Нет, не могу. Лучше защиту усилю.

— Верни кольцо! — повторил голос.

Итак, для простоты будем считать, что Волан-де-Морт, используя некромантию, Тёмную Магию, эрегху из источника сделал из своего дяди нечто вроде гибрида дементора и Магического Источника… Некромантия и эрегху, Экриздис в своё время создал дементоров, но творение Волан-де-Морта превосходило дементора как Атомный Ледокол рыбацкую лайбу…

Альбус ещё раз посмотрел на буйство Тёмной Магии перед собой. Это было нечто совершенно невообразимое. Он всякое повидал, но творения Волан-де-Морта просто не могло существовать, оно должно мгновенно разлететься на составляющие!

— Никто не придет, — холодно произнес голос Морфина, — и тебе отсюда не уйти. Никто не в силах тебе помочь. Здесь властвует магия столь высокого уровня, что ты оскорбляешь её своим существованием. Не оскорбляй её своими жалкими попытками противоборства. Знаешь ли ты, что лежит за стеной смерча?

Слишком длинная фраза для Морфина, да и непонятно, как он может быть живым… В смысле, существующим в таких условиях?

А если Морфин принял на себя слишком много эрегху? Если тот стул, который он видел, крестраж Морфина, спонтанный крестраж?

Даже будь Альбус свеж и бодр, как июньское утро — он бы проиграл бой с этим выкидышем запретной магии. Но он знает, что делать…

Альбус вложил большую часть сил в один единственный удар, который был призван ненадолго стабилизировать форму меняющегося вихря, а потом закинул туда кольцо-крестраж с Воскрешающем Камнем.

На какой-то миг установился паритет между крестражем и вихрем, а потом кольцо вместе с камнем брызнуло кровью, заорало голосом Тома Реддла и развеялось пеплом, который почти сразу превратился в ничто.

— Нет! — завопил ветер, — Кольцо Марволо! Нет!

Альбус, ориентируясь на фон от второго крестража, ударил туда самым мощным Светом Души за свою жизнь. Золотое Пламя на миг пробило в серо-красном ветре брешь, в вихре словно образовался «глаз бури».

К сожалению, меч Гриффиндора нельзя левитировать. Но Альбус просто наморозил льда на рукояти и очень быстро запустил его в стул Морфина. Стул попробовал выставить какую-то защиту, но меч Гриффиндора с лёгкостью пробил её.

Опять брызнула кровь, и раздался вопль, только в этот раз двойной и голосом Морфина — от стула и от ветра.

А затем Альбус почувствовал, как ветер становится всё более хаотичным, стремясь пожрать абсолютно всё, включая себя…

Альбус с невиданной скоростью накладывал на себя защиту, Бузинная Палочка побивала собственные рекорды скорости.

Он почувствовал себя рыбкой в аквариуме. Рыбкой, что то ли сейчас сварится, то ли останется без аквариума…

Он вновь полез в карман за зельями Фламеля. Вторая порция с таким незначительным временным интервалом убьёт его с вероятностью пятьдесят процентов…

Но это самый лучший выход! Альбус выпил, и едва флаконы опустели, почувствовал, как останавливается сердце.

— Повезло, — подумал он, вновь заставляя сердце биться, — вероятность именно этого побочного эффекта была не выше шестнадцати процентов.

С новыми силами он усиливал защиту, теперь уже веря, что выживет. Минуты три он боролся с магическим взрывом, пока всё не кончилось.

Смерть Морфина уничтожила и хижину, и все прочие части защиты. Хижину Гонтов просто удалили из реальности. Альбус стоял и не видел ничего, кроме возникшего из ниоткуда, заново родившегося Источника Гонтов.

И это очень плохо. Не все чистокровные — это снобы, которые считают, что мир им обязан, потому что лет пятьсот назад кто-из их предков что-то сделал. Некоторые действительно готовы отдать многое за Источник Магии, а Волан-де-Морт теперь может им его предложить… А уж если окажется, что свою душу отдавать необязательно…

Альбус начал творить чары, которые призваны скрыть появление Источника Магии. Столько надо сделать, Хогвартс проведать, но это всё потом…

С тоской он посмотрел на свою левую руку, точнее, на палец. Сколько ему осталось? Он бы дал максимум года три при соответствующем лечении…

Великий маг, хозяин двух Даров Смерти из трёх, ученик лучшего алхимика в истории… Он всегда считал, что годы меняют людей, что опыт делает их умнее и мудрее…

Не в его случае, как был дураком после выпуска из школы, так и остался больше чем через триста лет биологического времени.

Проклятия Волан-де-Морта сделали своё дело. Ему повезло, что он не умер на месте, но рана однозначно смертельна, даже смена тела не поможет, его могут спасти только две вещи — все Дары Смерти и крестраж. Крестражи ему не нужны, а Воскрешающий Камень он уничтожил.

В довершение всего, он уже сделал, что мог, но такие раны невозможно лечить самому, только доверить кому-то другому. Желательно, чтобы этот кто-то был сведущ в зельеварении.

Северус? Нет, он не считает его компетенции удовлетворительными. Мальчик пугающе молод. Да и веры к нему нет, путь раскаяния должен занимать много лет…

Но Альбус знает, к кому надо обратиться. Он бы предпочёл другой способ коммуникации, но это не в его власти.

Он достал из кармана невзрачное зеркальце. Приложил к стеклу палец, отправил отпечаток энергетики. Потом наколдованными по специальной формуле чернилами стал писать на зеркале шифром, известным только двоим.

«Николас, я словил проклятие и умираю», — после этого он разбил зеркальце.

Через миг зеркало собралось вновь, и там уже был ответ.

«Приходи к восьмому полигону. Я уже там. Фламель.»

Альбус переместился в свой дом, а потом начал творить заклятие для перемещения. Главное, убедить Николаса всё сделать побыстрее, он не может себе позволить, как в 1945 году месяц валяться на койке…

Конец POV Альбуса Дамблдора.

Я завершал последние приготовления. Всё оказалось просто. В Хогвартс попал по аналогу Исчезательного шкафа. По связному артефакту выдал Юму сигнал от отца, и тот пришёл в Выручай-комнату, притащив с собой двух Пуффендуйцев-пятикурсников. Сейчас они лежали оглушённые, а я готовился. Если бы Юм не справился, пришлось бы материал с собой тащить, но так лучше — Альбус не отмоется от смертей студентов в Хогвартсе.

Ритуал был несложен, хотя, может быть, он был не сложен по сравнению с той магией, что я обычно творю. Я срезал с лица Дэвида Юма кусочек кожи и правильным образом приделал к себе — теперь для систем замка я Дэвид Юм, шестикурсник Хогвартса с факультета Слизерин. Само собой, любой увидит кусок кожи на лице и поймёт, что что-то не так — но я же метаморф? Очень скоро я стал внешне не отличим от Юма.

В карманы с расширением пространства влезли пара артефактов, кое-какие материалы, заготовка под крестраж, Нагайна, что пялилась в Карту Мародёров и передавала мне перемещения всех в Хогвартсе прямо в мозг.

Двух пацанов с Пуффендуя я взял с собой. Юма оставил полежать здесь, его сторожил получивший инструкции домовик Габи.

Сам я в нерешительности застыл перед выходом из Выручай-комнаты.

Придётся идти в Тайную Комнату через Хогвартс, изображая из себя Юма. Иду с минимумом защитных чар, неактивным ускорением, без улучшенного тела. Увы, надо.

Миг — и я в Хогвартсе. Стараясь привлекать минимум внимания, я иду к Туалету Плаксы Миртл — там единственный известный мне вход в Тайную Комнату.

Нет, я видим. Здороваюсь с друзьями и знакомыми Юма и смотрю глазами Нагайны на карту Мародёров. Слежу, чтобы не встретиться с преподавателями и не пропустить возвращение Альбуса.

Хогвартс изменился. Нет того ощущения бесшабашности и радости — он словно крепость. Внутри и снаружи дежурят авроры. Карта Мародёров показывает десяток человек с индийскими именами — скорее всего, Альбус догадывается о Василиске и нанял людей из Индии против него. Против Василиска-крестража они будут бесполезны!

Медленно я приближаюсь к цели, но чем ближе я к Туалету Плаксы Миртл, тем сильнее точка «Минерва Макгонагалл» липнет ко мне. Бежать? Рано. Убить её? Тогда придётся возвращаться назад. Применить маскировку? Нет, столь явную магию в Хогвартсе они не пропустят, тревогу поднимут.

Я прекращаю пытаться уклониться от Макгонагалл и натыкаюсь на неё в коридоре.

— Здравствуйте, профессор Макгонагал. Я хочу сдать долг по трансфигурации, — говорю я, делясь с ней улыбкой. — Я всё выучил.

Хорошо, что я мельком легилиментил Юма.

— Мистер Юм, сейчас совсем не время… Да и что вы здесь делаете? — спросили меня.

— Ищу Вас, профессор. Мне сказали, что вы часто бываете недалеко от Туалета Плаксы Миртл. Наверно, когда её изгоняли, повредили какие-то чары.

— Для пересдачи есть специальное время, — ответили мне, — приходите по расписанию.

— Но я же учил! — начал ныть я.

— Хорошо, зайдите в этот кабинет и покажите, что выучили.

Проклятие… Я думал, она меня пошлёт, и я зайду в Туалет Плаксы Миртл. А я не настолько глубоко залез в память Юма, чтобы знать, что именно ему надо учить…

Лезть в голову Макгонагалл? Очень опасно, она может почувствовать, или артефакт какой-нибудь что-то почует, а я без защиты — победит тот, кто первый попадёт…

— Демонстрируйте, мистер Юм, — приказала он мне, после того как мы зашли в кабинет.

Что демонстрировать? Аваду? Адский Огонь? Нет, я понимаю, что трансфигурацию. Хочешь, я статую тебя голой сделаю вечной трансфигурацией?

Надо быстрее вспоминать программу Хогвартса… Начало шестого курса, если ничего не поменяли, что там должно быть… Нет, если сентябрь и пересдача, то что-то с конца пятого, скорее всего, трансфигурация кубков с узорами… Но из чего? Я могу сделать из воздуха или из пыли, да хоть из ничего, но это будет демаскирующе похлеще Авады. Притвориться Альбусом? Минерва, девочка моя, это проверка бдительности? Не поверит. А если поверит, кто знает, какие у них с Альбусом отношения, вдруг она обрадуется, что я жив, и меня прямо тут трахнет, а мне время дорого…

Кивнув, я залез рукой в карман мантии. В этом кармане пусто, в остальных — ничего, что можно показать людям.

Я беспалочковой магией вечной трансфигурацией сделал пуговицу. Вытащил её и начал махать палочкой Юма. Ощущалась палочка, словно пришитое колесо.

Я бы предпочёл сделать всё невербально, но на пересдаче не демонстрируют таланты. Проанализировав десятки заклинаний, я выбрал самое неподходящее и нелепое и начал колдовать.

Я произносил заклинание, шепелявя и не попадая в ударения. Палочкой максимально смазывал движения. У меня в рефлексах прошито любое заклинание делать идеально, и мне стоило огромных затрат концентрации сделать так, чтобы это было похоже на работу нерадивого студента.

Пуговица превратилась в кубок, довольно большой. Но абсолютно безвкусный, с узором из ромбов.

Минерва поморщилась.

— Удовлетворительно. Я удивлена, что при таком кривом исполнении у вас хоть что-то получилось. Вероятно, вы и правда много тренировались. А теперь расскажите теорию.

Какую теорию? Если я сейчас начну говорить про матрицы и отображения, глифы преобразования магии, ты меня раскусишь. Тем более я без понятия, что и как ты объясняешь на лекциях, а пересказывать лекции Дамблдора глупо!

— Ну… атомы… Я колдую, а они передвигаются… — начал я.

— Неудовлетворительно, — сообщила мне Минерва. — Пересдача по четвергам с 17.00 до 20.00, приходите к кабинету трансфигурации. Я провожу Вас до гостиной Слизерина.

Чтобы тебе пирожком с котёнком подавиться… Прикажу Юму прислать ей по почте валерьянки и котят в корзине!

План Б. Пока я ныл и зарабатывал штрафные баллы для Слизерина, в кабинет влетел Почти Безголовый Ник. Повинуясь моему приказу, тот заговорил:

— Профессор Макгонагалл, Вас срочно зовёт профессор Стебль. Я Вас провожу.

— Скажите мне куда идти, я дойду сама. Сэр Николас, проводите этого студента до гостиной Слизерина.

Да! Это успех.

Минерва начала удаляться, а я с Ником медленно пошёл к гостиной Слизерина. Очень скоро мы сменили направление и оказались у туалета Плаксы Миртл. Я отпустил Ника прочь.

Туалет был покрыт следящими и запирающими заклятиями. Я глазами Нагайны посмотрел на Карту Мародёров и убедился, что никого рядом нет. Добавим маскировки.

Я сотворил невербальные беспалочковые чары ускорения, а потом пустил в себя магию и почувствовал, как меняется моё тело — вырастают новые суставы и пальцы.

Сначала новая маскировка, потом работа. Очень скоро я вхожу внутрь и достаю одного из Пуффендуйцев. Его быстрая смерть, кровь течёт на раковину, приказ на змеином — и открывается проход в Тайную Комнату. Можно было и по-другому, но так быстрее всего.

Хогвартская защита не может пропустить смерть ученика, уже поднята тревога, но Нагайна тащит меня внутрь Тайной Комнаты, и я уже там, прихватив с собой тело.

Дальше был забег по Тайной Комнате, и вот я у статуи Салазара.

— Говори со мной, Слизерин, величайший из Хогвартской четвёрки!

Прикрыв глаза, ориентируясь на заклятие-сонар, я вижу, как выползает огромный Василиск. Теперь начнётся самое интересное.

Была у меня идея — сделать оружие-крестраж. Но своей души жалко, а чужая –ненадёжно. Оружие с собственной волей — это проблема…

Но Василиск Салазара обязан подчиняться наследнику! И он будет подчиняться, даже если станет крестражем.

Из кармана я извлекаю второго Пуффендуйца и доведённого до кондиции мага.

Маг начинает выполнять на рефлексах рисунки рун, необходимые для ритуала создания крестража. С ним пришлось поработать, но теперь этот маг уверен — он Волан-де-Морт. И я тоже, много крестражей Волан-де-Морта работают вместе во славу Волан-де-Морта.

Через некоторое время я оказался доволен подготовкой ритуала. Не зря он заучивал при мне ритуал! Пуффендуец умер, а маг обрёл крестраж. Дымка вошла в Василиска, и от него повеяло Тёмной Магией.

Мага контролировать легко, а вот крестраж — нет. Василиск было дёрнулся в мою сторону, но мгновенно отполз, получив прямой приказ. Мой Дар Змееуста и чары Салазара оказались сильнее своеволия и инстинкта самосохранения крестража. А ведь этот Василиск игнорируется всеми защитными и следящими системами замка! Спасибо тебе, Салазар, за наследство.

— Слушайся моих приказов. Жди здесь. Если Альбус явится сюда ослабленным — атакуй. Если он будет не уставшим — жди. Предупреди меня, я устрою отвлекающий удар.

— Да, хозяин, — ответили мне.

Если бы не получилось договориться, то я бы ушёл отсюда через Минойскую Сферу, а Василиск бы крушил всех подряд. Или ждал бы Альбуса.

— Я назову тебя Новая Нагайна, — сообщил я. — Связь буду держать через него — я указал на мага-основу.

Маг-основа будет при мне, а через него я буду командовать Новой Нагайной.

— Как пожелаете, хозяин, — ответили мне.

Чем-то ты напоминаешь мне мою жену…

После этого я долго чистил все следы ритуала, напоследок просто вырезал и унёс с собой все улики и кусок пола. Потом сожгу.

Я оказался на базе Пожирателей. Избавился от улик, а потом перенёсся на другую базу и в Выручай-комнату. Там меня ждали бессознательный Юм и домовик.

На Юма мне плевать. Но миру нужны герои. Я ещё не решил — то ли Юм открыл путь Пожирателям в Хогвартс, то ли он жертва сексуального насилия директора…

В Хогвартсе произошло двойное убийство. Если они не найдут крайнего — это только плюс. Так что Юму здесь делать нечего.

Откорректировав его память, будто он сам принёс в жертву двух Пуффендуйцев, дабы открыть Елене путь в Хогвартс, я слегка поработал с его разумом.

Создаю новую личность, как я сделал с Нимфадорой Тонкс и продолжаю делать с Дианой Крауч — сложно, но мне это не надо, я просто слегка и временно подвину приоритеты — мне не нужна истерика «Я убийца!».

Приняв облик Елены и наложив на себя защиту, разбудил его. Надо быстрее заканчивать с этим недоумком, отдать его родителям и, пока ещё Альбус занят, заглянуть в Нурменгард. Интересно, Геллерт ещё способен поделиться опытом?

POV Дэвида Юма, шестикурсника Слизерина, которому Тёмный Лорд велел убить Дамблдора.

У Юма было две проблемы — никто не даёт и Сам-Знаешь-Кто велел убить Дамблдора.

Сегодня он надеялся решить вторую проблему: директора нет в Хогвартсе, он, следуя совету отца, привел в Выручай-комнату двоих пятикурсников из Пуффендуя, пообещав тем помочь с домашней работой.

Оглушить их было просто. Дальше он следовал инструкциям. Зажёг вокруг них свечи и зарезал их найденным в комнате ножом. Когда пламя опало, в комнате помимо двух трупов и него был ещё кое-кто.

Он помнил её с того проклятого дня, когда ему пришлось повзрослеть. Это равнодушное лицо, отстранённый взгляд. Пока остальные Пожиратели смеялись над его миссией, она даже не удосужилась надеть маску… То ли дочь Тёмного Лорда, то ли любовница…

— Я рад Вас видеть, госпожа, — сказал он, упав на колени. — Убить Альбуса мне не по силам. Но выполнив приказы, я открыл сюда путь для Вас.

Ответом ему стала улыбка, которая его испугала больше, чем оскал оборотня.

— Ты молодец, Дэвид. Твоя преданность Лорду достойна награды. У нас правда есть путь в Хогвартс. Я быстро отведу тебя к отцу, в Хогвартс ты больше не вернешься, Тёмный Лорд будет тобой доволен. Естественно, никаких претензий к твоей семье больше нет. А ты подумай, сколько хочешь денег за работу.

— Так мне ещё и заплатят? — удивился Юм.

— Конечно, — ответили ему, и они вместе исчезли во вспышке пламени.

Похоже, и первая его проблема скоро решится…

Конец POV Дэвида Юма Комментарии после части

Пс1. Понимаю, фанаты обвинят меня в сливе персонажа и нелогичности.

Но человек — существо нелогичное. А слива здесь нет: я опираюсь на канонную фразу «Альбус был лучшим волшебником, чем Волан-де-Морт, и куда лучшим человеком».

Был бы плохим волшебником — не дошёл бы до кольца, развернулся. Не был бы хорошим человеком — взял бы кольцо для себя, и, убедившись, что оно не интегрируется с Палочкой и Мантией, понял бы, что это фальшивка. Или сразу рубанул бы мечом Гриффиндора — ну убил я Ариану и что, вешаться теперь?

Теперь как я вижу слив персонажа. Внимание, стёб:

1) Альбус Дамблдор зашёл в хижину Гонтов. Как хорошо, что он шёл по компасу, купленному в лавке «Горбин и Берк» за бесплатно по акции, и дорога была устлана лимонными дольками — иначе бы он не нашёл. Пинком открыл дверь. Она не открывалась. Через пару часов он понял — дверь незаперта и открывается на себя. Зайдя внутрь, он увидел открытую шкатулку с блестящим кольцом. Рядом лежали дохлый лепрекон и сорока.

Альбус посмотрел на кольцо.

— Неплохая фенька, — сказал он. — Моя будет.

И он надел кольцо на палец.

2)Альбус Дамблдор сидел в кабинете. Как хорошо, что Николас сумел его вылечить!

Послушает-ка он колдорадио…

— А теперь песня по просьбам слушателей! Том Реддл заказал для своего первого учителя песню «Старая мельница»! Старая мельница, всё переменится…

Альбус нервно переключил канал.

— А теперь на втором канале песни по заявкам слушателей! Ребята из Хогвартса со сценическим псевдонимом «черепки» заказали песню «Последняя осень»! Последняя осень…

Альбус задумался. Как коварен Том! Как он жесток! Это слишком для его старого сердца… Альбус засунул Бузинную Палочку в ухо и подумал: «Редукто»!

Это был первый и последний случай, когда директор Хогвартса пораскинул мозгами.

Пс2. Откуда Альбус знает про демонов.

1)отдел тайн.2)фламель3)геллерт.

Стёб. Выпускной Альбуса.

Альбус проснулся на диване.

— Альбус, где ты был? — спросил Аберфорт.

—Отмечали. С французскими проститутками. Набирались силы любви и отомстили за Наполеона. Познакомился с таким классным парнем — Геллерт. Пили, курили… Он, наверно, что-то подмешал мне в пиво — готов поклясться, он вызывал демонов и побеждал их!

пс. стёб.

Геллерт рисовал своей кровью круги для вызова демона в своей камере в Нурменгарде. Сейчас он узнает, чем занимается Альбус!

На зов Геллерта явился демон.

— Что Альбус делал пять минут назад?

— Сначала у него отсосал Грим, а потом он отправил его назад!

Матерная тирада на немецком в пополам с заклинанием изгнала демона назад.

Геллерт забился в угол и начал кричать: «Сила любви, сила любви, сила любви…»

Вскоре в Нурменгард вломился Волан-де-Морт.

Оценив взглядом Геллерта, он сказал:

— Сошедшее с ума бесполезное ничтожество. Авада Кедавра!