Товарищ Артур, кто вы?

В ГЛУБОКОМ РЕЙДЕ

В середине октября и ноября 1941 года между первым и вторым наступлениями немцев на Москву Спрогис задумал провести большой разведывательно-диверсионный рейд с целью засечь все исходные точки, откуда можно было бы ожидать штурм столицы. В его задачу входило минирование танкоопасных направлений, взрыв мостов, уничтожение связи противника по маршруту Вязьма — Сычевка и Осташево — Руза — Волоколамск.

— О наиболее уязвимых участках давать сведения немедленно. Рацией пользоваться в исключительных случаях, чтобы не запеленговали немцы, — наставлял разведчиков Спрогис. — Разведданные передавайте эстафетой через связных как можно чаще. Счет времени идет не на месяцы и недели, а на часы — гитлеровцы остервенело рвутся к Москве. В бои не ввязываться, постоянно перемещаться с места на место, маскируясь в лесах и не занятых противником населенных пунктах.

Руководителями рейда назначались кадровый командир лейтенант Г. Лавров и доброволец, воспитанник Артура Карловича Фарид Фазлиахметов. Он вырос в бедной татарской семье. Война началась, когда Фарид учился в институте. Высокий, стройный, закаленный юноша добился направления в особую часть 9903. За время войны Фазлиахметов участвовал во многих опасных операциях, но больше всего запомнил подмосковный рейд.

13 октября 1941 года группа вышла на задание, ей следовало пройти в тыл противника и действовать в направлении Вязьмы.

На пути минировали дороги, рвали линии связи, сжигали мосты. В разведку ходили семнадцатилетние Саша Чеклуев, Саша Павлов, а иногда и шестнадцатилетний Сережа Гусаров. Их возраст и одежда не вызывали у немцев подозрений, к тому же они умело притворялись деревенскими подростками, которых интересовала только еда.

Спали разведчики чаще в лесу, у костра. Сон был коротким, беспокойным, он не снимал усталости, и с каждым днем она накапливалась все больше и больше.

Как-то после утомительного перехода группа зашла в глухую подмосковную деревню, чтобы как следует отдохнуть. Немцы в деревне еще не появлялись. Нашли председателя колхоза и попросились на ночлег. Он отвел группу в дом одной старушки на краю деревни.

— Удивительно богаты душой наши советские люди: самим есть нечего, а с бойцами делятся последним куском, — вспоминал Фазлиахметов. — Так и эта бабуся — поставила на стол два чугунка неочищенной картошки. Сейчас мы с горечью упрекаем себя: почему не спрашивали тогда фамилии этих добрых людей? Да и деревни-то не все по названиям остались в памяти.

…Рано утром, еще затемно, разведчики собирались в дорогу. Хозяйка из сеней принесла каравай хлеба и несколько кусков сырой баранины.

— Это вам от председателя.

Поблагодарив ее, огородами ушли в лес.

Вечером фазлиахметовцы вышли к конечному пункту маршрута — дороге Вязьма — Сычевка. В пути минировали дороги, разбрасывали шипы против автомашин. Шли, как правило, лесами, встреч с противником избегали. Последняя операция группы — минирование Волоколамского шоссе. Не всегда бойцам удавалось видеть результаты своей работы, но в то утро, расположившись в лесу за холмом, невдалеке от дороги, разведчики вели по очереди наблюдение. Идут танки… Один, другой проскочил, не зацепив мины, и только третий наехал на нее и подорвался. Танк вспыхнул, завертелся на месте. Из окутанной черным дымом машины стали выпрыгивать танкисты. Вскоре сработала и вторая мина.

Днем лесами группа вышла к станции Волоколамск.

Фашисты наседали. На станцию вереницей пикировали немецкие бомбардировщики, горели пристанционные здания, склады, элеватор. На одном из разъездов сели в проходящий поезд, который доставил на станцию Покровское-Стрешнево. Разведчики переночевали в общежитии Московского авиационного института. На следующий день, узнав, что их часть в Кунцеве, отправились туда. Радостно встретились с боевыми товарищами.

Несмотря на холод, решили сразу же поехать на Красную площадь. Группа медленно прошла вдоль Кремлевской стены, мимо заснеженного Мавзолея В. И. Ленина. У Спасской башни повернули к Лобному месту, поклонились древнему Кремлю.

7 ноября 1941 года рано утром на Красной площади состоялся парад советских войск. Торжественным маршем в полной боевой готовности уходили они с Красной площади на передовую защищать Москву.

14 ноября группа отправилась в очередной рейд по тылам врага. Командир группы — Фарид Фазлиахметов, заместитель — Геннадий Кротков. Вместе с ребятами на свое первое задание шли девушки — Саша Соловьева, Лина Самохина, Надя Бочарова, Тося Симберг. Путь разведчиков лежал под Осташево. Шли настолько быстро, насколько позволял висящий за спиной груз. Каждый нес 8—10 килограммов взрывчатки. Останавливались на 5—10 минут для отдыха.

К утру вышли на укатанную машинами дорогу севернее Рузы. Щедро «нашпиговали» ее шипами. Подобного рода шипы применялись в России еще в старину для защиты от набегов кочевников. Называли их в народе «иванов чеснок». Припорошенные снегом, они незаметны, а машины с проколотыми шинами выходили из строя. Поставили, конечно, и мины. Прошли вдоль дороги примерно километр и опять установили свои заграждения. И так на каждой дороге, которой пользовались гитлеровцы.

Бойцы шли лесами и днем и ночью, а когда устраивали привал, ломали еловый лапник, стелили под себя, ложились вплотную друг к другу и засыпали, затем по команде переворачивались на другой бок и снова засыпали. Но что это был за сон — в холодную пору года под открытым небом? Продрогшие, вскакивали на ноги и снова в путь. Согревшись, некоторые из разведчиков засыпали на ходу. Встреч с немцами избегали.

Как-то ребята заминировали наезженную лесную проселочную дорогу, углубились в густой еловый лес. И вот уже показался склон глубокого оврага, как неожиданно раздались выстрелы. Тося Симберг упала. Стреляя на ходу, приближались фашисты. В ответ разведчики начали швырять в гитлеровцев гранаты, те залегли. Сережа Гусаров подполз к Тосе, но она была уже мертва — пуля пробила ей голову…

Да, они знали — на войне без потерь не бывает. Но когда теряешь близкого человека, который совсем недавно был рядом, это тяжело. Разведчики разгромили преследователей.

Поднялся ветер, началась поземка, темнота становилась все гуще и гуще. Уходить от костра не хотелось, но идти надо. До шоссе Осташево — Волоколамск осталось около 10 километров. В этот вечер связной Спрогиса передал Фариду — добраться до шоссе во что бы то ни стало. И отряд упорно шагал вперед. В минуты короткого отдыха многие забирались под густые кроны елей, там почти еще не намело снега. Прикрыв полой шинели фонарик, еще раз сверили маршрут по карте. Поблизости не было селений. Вот небольшая поляна. На ней какое-то низкое строение с двускатной крышей. Оставив ребят на опушке леса, Фазлиахметов подошел к нему совсем близко. Крыша упирается прямо в землю. С торцовой стороны ступеньки ведут вниз, вот и дверь, а над ней оконце. Открыл тяжелую дверь, и свет электрического фонарика выхватил из темноты земляной пол, двухъярусные нары, устланные соломой.

— Да это же землянка! И печка!

Выставив пост, замаскировали плащ-палатками окна, разожгли в печурке огонь и при свете карманного фонарика начали знакомиться с помещением и устраиваться на отдых, получили возможность погреться, подсушиться.

С сожалением оставили теплую землянку. Через день севернее города Рузы вышли к руслу замерзшей небольшой речушки с крутыми берегами. Невдалеке виднелся высокий деревянный мост.

Неожиданно к мосту подъехала легковая машина. Из нее вышли несколько немецких офицеров и принялись осматривать мост: верхний настил, сваи.

У Сережи загораются глаза:

— Дай поохотиться, командир?

Пользуясь складками местности, два друга — Сережа и Володя — совсем близко подползают к фашистам. Выстрелов не слышно, но вот один из офицеров падает, за ним другой, третий… Разведчики приготовились броситься к мосту, но тут из леса вышла пешая колонна вражеских солдат. Уцелевший шофер, видимо, предупредил своих, и гитлеровцы стали разворачиваться в цепь. Прикрывая себя огнем, группа углубляется в густой еловый лес. Враги еще долго стреляли, но это уже было бесполезно, бойцов надежно укрывали деревья.

Ясно, что мост очень нужен фашистам. Они, видимо, беспокоились о том, пройдут ли по нему танки? Сомнения нет — мост надо уничтожить. Поздно вечером с помощью термитных шариков ребята подожгли его.

На подходе к фронту движение по дороге заметно усилилось. Теперь захватчики двигались и ночью. Они рвались к Москве.

…Слева танки, справа река. За рекой лес, да только никто из группы не знает, кто там — наши или враги. Комсомольцы Саша Стенин и Саша Чеклуев ведут наблюдение за левым берегом. Светает. Стенин с тревогой сообщает: «Немцы идут по нашему следу…»

Командир увидел, как до полусотни гитлеровцев разворачиваются в цепь и идут на сближение: в бинокль хорошо видно, что они вооружены автоматами. Деваться некуда. Впереди на многие километры среди голой равнины петляет русло реки. Нельзя ни уйти незаметно, ни оторваться от наседающего противника.

— Ребята! Принимаем бой, перебежать на ту сторону не успеем — перестреляют, как зайцев! — командует Фазлиахметов.

Немцы открывают огонь. Никогда — ни раньше, ни позже — разведчики не слышали такого треска автоматов и свиста пуль над головой. Тысячи пуль ложатся на лед за спинами бойцов и, взрываясь, создают такое впечатление, что стреляют сзади. Густой прибрежный камыш падает на лед, словно подрезанный огромной невидимой косой. Девушки с гранатами и наганами лежат у откоса, им приказано ждать, пока враги подойдут поближе. Из автомата и винтовок ребята открыли ответный огонь. Фашисты совсем близко, бегут навстречу.

— Приготовить гранаты! — несется по цепочке команда.

Но тут в гуще наступающей вражеской цепи вспыхивает пламя в одном, другом, третьем… месте. С шелестом проносятся мины и рвутся в каких-нибудь 50 метрах от группы. Значит, там, за рекой, свои. Гитлеровцы залегли, пытаются укрыться в мелких воронках, образованных взрывами мин. Тут в ход пошли гранаты. Фашисты один за другим откатываются назад.

Девчата опомнились первыми. Они бегут на лед, обнимаются, смеются и плачут.

Да, такое случается не часто.

Теперь группа спокойно перешла на правый берег реки, по крутому склону оврага поднялась на вершину холма. Вот и свои. Родные серые шинели, трехлинейки за плечами, закопченные, давно не бритые лица минометчиков.

— Ведите нас в штаб, — попросил Фарид Фазлиахметов одного из солдат.

— Это можно.

И, вскинув винтовку на плечо, он провожает участников рейда до самого порога маленького деревенского домика. Часовой вызывает дежурного, тот, выслушав их, приглашает зайти.

Распоров подкладку телогрейки, командир достал удостоверение, напечатанное на ткани:

Начальнику штаба полка доложили все разведывательные данные о противнике, и самые свежие — о сосредоточении танков за рекой. Он поблагодарил разведчиков, приказал накормить, напоить. Затем, крепко пожав руки, на попутной машине отправил в штаб фронта в Перхушково. Оттуда поздно вечером поездом группа добралась в Кунцево — в свою часть.

Командиру и комиссару разведчики подробно рассказали о воинских частях, которые встречались на пути, — о многих они знали раньше из донесений группы, работавшей в тылу. Выложили на пол трофеи: телефонные кабели, номера, снятые с подорванных машин, и т. д.

Через день вызвали в штаб. Штабной офицер Селиванов заполняет наградные листы, а в виде немедленно ощутимой награды отпустил бойцов в Москву.

Через несколько дней Фарида Фазлиахметова и офицера Кроткова вызвал к себе Спрогис и поставил очередную боевую задачу. Полковой комиссар Дронов пояснил:

— Упорно рвавшиеся к Москве немецко-фашистские войска на многих участках фронта остановлены. Фашисты зарываются в землю, из занятых деревень выгоняют местных жителей и устраивают себе теплые квартиры. Выкурить их на мороз — вот наша задача!

Рейдовая группа, которая направлялась в тыл врага с таким заданием, была не единственной. Ушли многие.

Полковая разведка трижды пыталась проводить группу Фазлиахметова из восьми человек через линию фронта. Но даже ей, такой маленькой группе, не удается пройти незаметно. На опушке леса попали под перекрестный огонь из двух вражеских дзотов.

На другой день за разведчиками приехала машина. Заночевали в Подольске. Наутро необычайно торжественный голос Юрия Левитана возвестил о начале наступления наших войск под Москвой.

С весны 1942 года группа Фазлиахметова более двух лет действовала на территории Белоруссии, потом в Польше. Но где бы она ни выполняла боевые задания, бойцы несли с собой боевой опыт, полученный в боях в Подмосковье.