Товарищ Артур, кто вы?

ШТУРМ ЗА ШТУРМОМ

Несмотря на разгром немецких войск под Москвой, геббельсовская пропаганда продолжала трубить о непобедимости вермахта, «уничтожении» главных сил Красной Армии. Репродукторы, громкоговорящие установки близ линий фронтов, листовки, сбрасываемые с фашистских самолетов, вещали о «временном отходе» гитлеровцев от Москвы. Население на оккупированной территории было лишено правдивой информации. За хранение радиоаппаратуры им грозил расстрел.

Чтобы укрепить веру в победу Красной Армии у населения, поднять его моральный дух, Артур Карлович просил Центр увеличить заброску в тыл противника советских газет и листовок со сводками Совинформбюро. Он придумал еще один оригинальный способ контрпропаганды. Время от времени его разведчики в красноармейских шинелях, с красными звездочками на фуражках появлялись в освобожденных партизанами селах и деревнях. Это убеждало людей, что Красная Армия действует не только на фронтах, но и вместе с партизанами в глубоком тылу врага.

Штаб особого отряда Спрогиса базировался в лагере под Борисовом, а отдельные разведывательно-подрывные группы рейдировали в областях и районах Белоруссии. Артур Карлович считал, что район Борисова выгоден. Во-первых, город являлся важным железнодорожным узлом, через который из рейха, Варшаву, Брест гитлеровцы гнали на Восточный фронт эшелоны с солдатами, техникой. Во-вторых, густые белорусские леса надежно укрывали лагерь от фашистов. Германское командование рассматривало Борисов как важный центр пересечения автомобильных и железнодорожных коммуникаций. Гитлеровцы держали в городе значительный гарнизон, а его окрестные населенные пункты — Крупки, Печи, Толочин — были нашпигованы полицейскими участками, частями гестапо и СС.

Было бы ошибочно думать, что Спрогису и его соратникам всю войну улыбалась фортуна. Потери на тернистых дорогах войны бередили сердце ветерана еще многие годы после победы.

В одном из боев погиб переводчик, земляк Артура Карловича Юрий Озол; без вести пропали Тамара Маханько, Таня Ващук и Тася Алексеева. Они разбились при десантировании под Гомелем. Не имея достаточного опыта в прыжках с самолета с малой высоты, девушки растерялись, у всех троих не раскрылись парашюты. Когда об этом стало известно Спрогису, он строго потребовал от инструкторов учебного центра готовить группы более тщательно, отводить дополнительные дни на тренировку прыжков с парашютной вышки и крыла самолета.

Горько переживал Артур Карлович гибель отличной разведчицы Зины Морозовой. Тяжело раненную в позвоночник и обе ноги, ее долго несли подруги на носилках, сооруженных из ветвей. По дороге в лагерь девушки решили сделать передышку, поместили Зину в наспех построенный шалаш, а сами пошли поискать более надежное место для отдыха. С Зиной остался фельдшер Винярский. Раненая попросила пить.

Пока фельдшер бегал к роднику за водой, девушка, сильно страдавшая от боли, застрелилась. Артуру Спрогису трудно было представить, что эта веселая, задорная девчонка, любимица подруг ушла из жизни.

В мае 1942 года пропали без вести посланные на связь с Борисом Вацлавским Тоня Лапина и Шура Лисицына. Через местных жителей стало известно, что разведчицы наткнулись на полицейскую засаду близ села Выдрица и доставлены в гестапо в Борисов. Больше о них ничего не было известно.

Остальных разведчиц из девичьей группы Колесовой Спрогис включил в ударный партизанский отряд Виктора Ильича Ливенцова[3], который в июле сорок второго прорывал блокаду карателей в районе Борисова. Вместе с партизанским взводом под командованием Свистунова они вели арьергардные бои, прикрывая отход основных сил партизан. В жарких схватках с карателями получили ранения Анна Минаева и Вера Ромащенко. Гибель трех парашютисток, ранение этих двух девушек, трагическая смерть Зины Морозовой, исчезновение Тони Лапиной и Шуры Лисицыной резко сократили группу девушек-добровольцев.

Удрученный Спрогис регулярно докладывал в Центр о потерях. Большая земля чутко откликалась на события в отряде особого назначения. По воздушному мосту в белорусские леса прибывало новое пополнение — минеры, радисты, медики. Но штаб отряда не торопился пускать их в дело. Им следовало пройти дополнительную боевую и разведывательную подготовку на месте.

Несмотря на усиление карательных акций, партизанское движение в Белоруссии разрасталось во всенародное освободительное движение. Воевали и стар и млад. В Минской, Могилевской, Гомельской, Витебской и других областях отряды и бригады объединялись в крупные партизанские соединения, которые диктовали регулярным войскам вермахта свои условия борьбы, нападали на крупные немецкие гарнизоны, штабы, казармы, освобождали от оккупантов целые районы, где восстанавливали колхозы, советские и партийные органы власти.

Всем подпольным партийным органам, партизанским штабам и командирам разведывательно-диверсионных отрядов, действующих за линией фронта, был разослан приказ наркома обороны Сталина от 5 сентября 1942 года. В нем особенно подчеркивалась необходимость разрушать и сжигать на оккупированной немцами территории узлы связи, электростанции, котловые установки, водоснабжение, склады, емкости с горючим и другие объекты, имеющие военно-экономическое значение. Беспощадно истреблять или захватывать в плен фашистских политических деятелей, генералов, крупных чиновников и изменников нашей Родины. Умело отбирать людей, способных вести скрытую разведывательную работу, и внедрять их на службу в местные управления и учреждения, созданные немцами, на заводы, депо, станции, пристани, телеграф, телефон, аэродромы, базы и склады, в охрану немецких должностных лиц, в гестапо и его школы, а также во все другие учреждения и органы, обслуживающие армию или местную администрацию немецких властей. Непрерывно следить за местом расположения и за передвижением войск и грузов по железным и грунтовым дорогам.

Приказ требовал:

Партийные органы Белоруссии вели большую патриотическую работу в партизанских отрядах, в городах и селах. А прикомандированные к партизанам разведчики помимо выполнения своих основных функций оберегали от проникновения в их ряды провокаторов и агентуры врага.

Мощные удары, которые наносили партизанские отряды по железнодорожным и шоссейным магистралям в зоне Борисов — Толочин — Орша — Бобруйск, все больше и больше тревожили немецкое командование.

Фашисты регулярно направляли крупные карательные экспедиции войск СС в эти районы для полного разгрома патриотического подполья и партизанского движения.

Штаб особого отряда под руководством Спрогиса старался сорвать передвижение новых частей противника по железной дороге усиленными диверсионно-подрывными действиями, наносил удары по противнику там, где он меньше всего их ожидал.

Имена Спрогиса, Мегеры, Одинцова, Вацлавского, Сороки, Бухова и девушек-разведчиц неоднократно упоминались в донесениях минских контрразведывательных служб из ведомств Канариса и Гиммлера.

Чтобы обезопасить названные районы от советских подрывных отрядов, гитлеровцы в спешном порядке усилили головной гарнизон в Борисове, создали мощные узлы обороны и опорные пункты в населенных пунктах, ставили заградительные заслоны у мостов, бензохранилищ, складов оружия, танкодромов, аэродромных сооружений.

Теперь разведчики охотились не только за рядовыми «языками», но и за штабными, строевыми старшими офицерами. Наиболее крупные чины вермахта отправлялись Спрогисом в штаб фронта или в Москву для допроса. Туда же отсылали трофейные документы.

Артур Карлович, только что вернувшийся после выполнения очередного задания, был срочно вызван к начальнику штаба фронта.

— Из Москвы получено сообщение, что на границе с Украиной, ближе к Смоленщине, гитлеровцы затеяли какое-то странное сооружение, не похожее по всему на оборонительный объект. Туда свозятся стройматериалы со всей округи — камень, железные блоки и даже мебель, протягиваются дорога и линии связи. Не исключено, что Гитлер задумал какую-то авантюру против Москвы и оборудует в сравнительной близости от нее новую ставку. Вашему отряду поручается определить характер сооружения.

Спрогису в часть уже поступали сигналы о движении в этом районе колонн грузовиков со строительными материалами и насильственной мобилизации на стройку местного населения. Но они считали с Одинцовым, что немцы усиливают в том районе жесткую оборону.

Артур Карлович быстро соображал, кто из его людей способен возглавить эту операцию: «Конечно же Борис Вацлавский. Нужно лишь время, чтобы связаться с ним. Сейчас его отряд находится близ этого района. Сам он инженер, сможет определить характер сооружения».

Борис Николаевич Вацлавский — уроженец города Изюм, окончил Московский авиационный институт, работал инженером на одном из столичных заводов, участвовал в реконструкции отдельных его цехов. Без отрыва от производства закончил летную и парашютную школы. В свое время, комплектуя десант в тыл противника из 25 человек, Артур Карлович обратил внимание на этого жизнерадостного, подтянутого парня.

«Готовый десантник, — с удовлетворением отметил про себя Спрогис. — Только обучить его разведывательным наукам и условиям конспирации в зафронтовой обстановке».

Группа Вацлавского приземлилась на Смоленщине близ коммуникаций и оборонительной зоны потрепанной под Москвой группы армий «Центр». Его рация регулярно выстукивала в штаб Спрогиса важные разведдонесения.

И еще.

Десантники Бориса Николаевича избегали открытых схваток с врагом, сохраняя личный состав для более эффективных акций. Они систематически доносили разведданные о наличии самолетов на аэродромах противника, скоплениях вражеской техники на железнодорожных узлах. По их сводкам наша авиация бомбила немецкие самолеты, не успевавшие подняться в воздух, новые танки и орудия гитлеровцев.

Борис Вацлавский, кроме того, был виртуозным мастером по сооружению небольших аэродромов и посадочных площадок на лесных полянах. Его костры знали многие летчики Отряд Вацлавского принимал десант Клавдии Милорадовой, грузы с Большой земли. К нему не раз летали Спрогис, Мегера, Одинцов.

И вновь оба были рады встрече — давно не виделись. Спрогис подробно рассказал о приказе штаба фронта и просил с инженерной точки зрения определить назначение нового сооружения.

— Мобилизуйте все свои возможности. Предлагаю два варианта для выполнения приказа. Первый: переодеть разведчика из студентов со знанием немецкого языка в форму военнослужащего германских инженерных войск. Пусть он попытается примкнуть к группе немецких солдат и проникнуть в зону. Но здесь есть риск. При выходе из зоны без спецпропуска его могут задержать часовые для выяснения личности и расстрелять как лазутчика. Второй вариант: захватить близ шоссе «языка», желательно офицера, и любыми средствами добыть у него показания. Ультимативно потребовать хотя бы примитивную схему объекта. И еще. Активизируйте связь с подпольщиками из ближайших деревень. Все, что установите, докладывайте мне по рации.

— Артур Карлович, нам уже известно, что строительство ведется в селе Красный Бор, туда немцы согнали до четырехсот советских военнопленных и гражданских лиц. Под строгой охраной сооружается подземный бункер и небольшие надворные постройки. Есть предположение, что это еще одна ставка фюрера. Более подробных сведений в отряде нет.

Раньше планируемого срока в адрес Спрогиса поступила зашифрованная радиограмма.

За безупречную службу в тылу врага и находчивость Борис Вацлавский был награжден орденом Красного Знамени, медалью «Партизану Отечественной войны» I степени и другими знаками отличия.

Недавно я получил от него письмо. Он живет и работает в Киеве — занимается любимым делом — изобретательством. Встречается с молодежью, вспоминает то суровое и романтическое время.