Товарищ Артур, кто вы?

ЧРЕЗВЫЧАЙНОЕ ПОРУЧЕНИЕ

Лето 1942 года. У Артура Спрогиса новое задание и еще один мандат, выданный разведотделом штаба Западного фронта.

Каким оптимизмом, верой нужно было обладать, чтобы в дни, когда враг захватил Украину, Белоруссию, Прибалтику, Северный Кавказ, Курск, Орел, Смоленск, Брянск, рвался к Сталинграду и кавказской нефти, выдать офицеру штаба документ с припиской: действителен «до полной победы над врагом!»

Накануне вылета в Белоруссию Артур Карлович Спрогис и комиссар войсковой части 9903 Александр Иванович Одинцов (Иван Огнивцев) встретились с новым начальником штаба Западного фронта генерал-лейтенантом Василием Даниловичем Соколовским, будущим маршалом. Он служил в Красной Армии с 1918 года, командовал кавалерийской дивизией, потом окончил Военную академию РККА. В годы фашистского нашествия был начальником штаба Западного фронта и всего Западного направления, командовал войсками Западного фронта.

К лету 1942 года, хотя и был развеян миф о непобедимости вермахта, угроза новых наступательных действий окопавшегося в жестокой обороне противника не миновала. Фюрер не мог смириться с провалом блицкрига. Германское командование жаждало реванша, подбрасывало к новым рубежам обороны свежие дивизии и технику, цепко удерживая сравнительно близкие к Москве города Ржев, Гжатск, Вязьму.

Командование Западного фронта и его разведотдел особенно беспокоила активность гитлеровцев южнее Вязьмы, где в окружении самоотверженно бились 33-я армия генерала Ефремова, конный корпус генерала Белова и некоторые другие разрозненные части.

Попытки 4-го воздушного советского корпуса блокировать бомбардировками механизированные части противника и высвободить из окружения наши части успеха не имели. Армия генерала Ефремова дралась в полной изоляции. В ее боевых порядках сражались все — от работников штаба до санинструкторов, ординарцев, поваров, но вырваться из стального кольца вражеских войск им не удалось. Только конные эскадроны Белова, стремительно маневрируя и дезориентируя противника, нащупывая места прорыва, сумели по частям выйти из окружения. Из Вязьмы поступила печальная весть: погиб командующий 33-й армией Ефремов.

Советские войска, разгромив десятки дивизий армий группы «Центр» фон Бока и панцирные корпуса Гудериана, выдвинулись далеко вперед. Прочно окопавшись в треугольнике Ржев — Вязьма — Смоленск, пополненные свежими силами, гитлеровцы отчаянно сопротивлялись, предпринимая сильные контрудары. Трагическую судьбу 33-й армии переживали и работники разведотдела.

Связь с находившейся в районе Вязьмы группой разведчиков прервалась. Их радиостанция была запеленгована. Посланные в этот район связники на базу не вернулись. Артур Карлович предложил новые варианты заброски в этот район своих людей.

Красная Армия нанесла массированные удары по врагу под Ленинградом, Тихвином, Старой Руссой. Время решающего перелома в войне еще не наступило, оно наступит позже, когда Сталинград и Курская битва навсегда лишат вермахт инициативы.

Вернемся, однако, к встрече генерала Соколовского с работниками штаба войсковой части Спрогиса. Василий Данилович говорил неторопливо, продумывая каждую фразу, изредка отвлекался на телефонные звонки.

Артур Карлович хорошо запомнил этот важный разговор. Начальник штаба требовал усилить не только войсковую, но и глубоко эшелонированную оперативную разведку, расширить боевые операции разведчиков за линией фронта, координировать их с действиями партизанских отрядов Белоруссии, которые подчинялись штабу партизанского движения и обкомам, окружкомам, райкомам партии. Требовалось также наладить четко организованную разведслужбу на Смоленщине и в районе Ржева.

— О положении на фронтах, — продолжал Соколовский, — вам хорошо известно. Водить вас по карте не буду. Сейчас нам важно знать силы и планы противника в Белоруссии, дороги, которые используют они для переброски подкреплений на Восточный фронт. Следовательно, наши люди должны сочетать разведку с активными вооруженными действиями на коммуникациях, подрывом эшелонов, мостов, нефтехранилищ, внезапными нападениями на небольшие гарнизоны, полицейские участки, магистраты, уничтожением предателей и провокаторов, чтобы сеять страх и панику среди солдат и офицеров вермахта, склонять к дезертирству и переходу на нашу сторону неустойчивых немецких сателлитов из числа словаков, мадьяр, итальянцев.

— Сорвать переброску гитлеровских войск и техники на Восточный фронт по белорусским магистралям входит в наши задачи, — ответил Спрогис. — С вашего одобрения, товарищ генерал, мы создадим на базе особого отряда еще один опорный разведцентр для руководства и координации действий ранее засланных спецгрупп. Для этого нам необходим воздушный мост со штабом фронта.

— Крупный отряд особого назначения части 9903 и будет таким центром. Его необходимо укомплектовать кадровыми разведчиками и обстрелянными добровольцами. Помимо общей задачи следует разграничить функции отряда. Подполковник Спрогис, — обратился Соколовский к Артуру Карловичу, — приказываю вам возглавить боевую часть, которая в союзе с партизанами будет участвовать в уничтожении карателей, их штабов, совершать диверсии на лесных дорогах. Агентурную и визуальную разведку возглавит комиссар Одинцов. Он же, разумеется, будет отвечать за политработу и моральное состояние людей. Командиром белорусского разведцентра назначается Спрогис. Подчиняться будет непосредственно штабу фронта.

— В районах Минска, Орши, Борисова, Бобруйска давно действуют в глубокой разведке небольшие мобильные группы Бориса Вацлавского, Алексея Бухова, Григория Сороки, Аркадия Винницкого, Елены Колесовой и некоторых других. Их работа заметно совершенствуется, — вступил в беседу начальник разведотдела полковник Ильницкий. — Но группы разобщены, подчас дублируют друг друга, да и разведданные их порой запаздывают, поэтому недостаточно эффективны. Потеря связи с разведчиками приводит к ошибкам и срывам. Артур Карлович уже докладывал о случаях провалов и пропажи отдельных людей без вести. Это недопустимо. Отряд, который сейчас отправляем, должен взять в свои руки руководство группами, оберегать их от провалов. Будем перебрасывать вас самолетами двумя рейсами. Приказ о вылете подготовлен.

— Вопросы есть? — спросил начальник штаба.

— Нет!

— Тогда готовьте личный состав к вылету.

Для начала Спрогис и Одинцов подобрали человек сорок из резерва части 9903. В отряд включили только обстрелянных офицеров и сержантов, а также побывавших в тылу противника молодых добровольцев. Первыми в десант зачислили капитана стрелкового полка Николая Алексеева, назначенного начальником штаба особого отряда, Алихмана Сандыбаева, побывавшего уже в боях под Сухиничами, майора Григория Сороку, вышедшего с оружием в руках из брестского ада, опытных разведчиков — земляка Спрогиса Юрия Озола и Дмитрия Юферова. После некоторых раздумий включили и шестнадцатилетнего радиста Виктора Ромахина. Он отлично справлялся с рацией.

Днем и ночью шла подготовка к рейду. Запасались динамитом, боеприпасами, снаряжением, продовольствием. Тех, кто слабо владел подрывным делом, доучивали. Прыгали с парашютом с вышки и крыла самолета. Заучивали легенды, псевдонимы, а также часто употребляемые немецкие слова и фразы. Каждый десантник обучался снайперской стрельбе.

Спрогиса беспокоила обстановка на южных фронтах. Перейдя к позиционной войне на западе, Гитлер сделал ставку на успешный бросок на юге. Немецкие войска под командованием фон Бока и Листа вторглись в Донбасс, Ростов-на-Дону, захватили обширные территории Северного Кавказа, рвались к Сталинграду и кавказской нефти. Гитлеровское командование намеревалось перешагнуть через Волгу и обходным маневром ринуться на Москву. Второй фронт союзники пока не открывали. Турция и Япония с нетерпением ждали падения Сталинграда и Баку. Правда, и Красная Армия была уже не та, что в первые месяцы сорок первого года. Она закалилась в боях, ее личный состав приобрел опыт разгрома и окружения войск противника. Урал и Сибирь наращивали выпуск самолетов, танков, реактивных установок, оружия и боеприпасов. Летом 1942 года отвлекающие удары советских войск в центре и в Белоруссии, выброска крупного диверсионного десанта облегчили положение Калининского и Юго-Западного фронтов.

В разгар подготовки отряда особого назначения генерал Соколовский вновь неожиданно вызвал в штаб Спрогиса и Одинцова.

— Обстановка заставляет торопиться. Надвигается осень, пойдут дожди, сядут туманы, набухнут болота. Десантироваться и обживаться в лесах будет труднее. Перед вами ставится боевая задача. — Соколовский вынул из папки отпечатанный на машинке приказ. — Оперативному отряду высадиться в квадрате «Н» и вести активную разведку в районах Минск, Бобруйск, Борисов, Могилев. Диверсионными действиями на коммуникациях врага, дерзкими нападениями на штабы и комендатуры уничтожить его живую силу и технику, нарушая подвоз боеприпасов, горючего, продовольствия и резервов к линии фронта. Захватывать штабные документы, солдат, офицеров вермахта с целью получения разведывательных данных. Докладывать штабу фронта состав и нумерацию частей противника, о дислокации аэродромов, складов, о переброске техники и войск.

Затем следовали пункты, касающиеся руководства ранее выброшенными разведгруппами, обязательной информации Военного совета фронта о мероприятиях, проводимых немецким командованием на временно оккупированной территории…

Соколовский сурово чеканил строки боевого приказа, вспоминает комиссар Одинцов, как бы видя перед собой летящие под откос воинские эшелоны, горящие склады, поднятые на воздух штабы противника. Закончив читать, он чуть задумался, как бы взвешивая, все ли учтено. Потом положил приказ в папку, захлопнул ее и резко отрубил:

— Все. Задача ясна?

— Так точно!

— Теперь прошу к карте, — генерал первым подошел к ней и указал обведенный красным кружок. — Высадиться вот сюда. Кто из вас полетит первым рейсом — определите сами. Если все пройдет благополучно, примете другие рейсы с десантом и грузом. Все остальное — в зависимости от обстановки. Народ вы бывалый, смекалистый, как говорится, тертый… сами разберетесь, что и как. Об одном хочу предупредить. Наши ранее выброшенные группы всерьез всполошили гарнизоны фашистов. По докладам штабистов, на ликвидацию разведчиков и диверсантов брошены крупные силы врага. Будьте сами трижды бдительны и передайте об этом всем нашим товарищам. Вопросы?

— Ясно, товарищ генерал! Разрешите узнать, когда вылет? — спросил Спрогис.

— Завтра ночью. Ждите команду. Людям дайте хорошенько отдохнуть.

— Есть!

— Оружие, боеприпасы, взрывчатку, продовольствие на первое время, медикаменты, как мне доложили, вы уже получили.

— Так точно. Все готово.

— Тогда, как говорится, ни пуха ни пера. В добрый путь! Помните, товарищи, ваша работа нам чрезвычайно нужна…

Такая срочность не входила в планы Спрогиса. Он рассчитывал еще поработать с десантниками, получше подготовить их к ответственному и опасному оперативному заданию. Но приказ есть приказ. Без нервозности командир и комиссар отдавали последние распоряжения. Они не сомневались, что в чащобах и болотах Белоруссии их отряд из 40 человек обрастет новыми людьми, что его двузначная цифра утроится и, возможно, удесятерится. Десант разделили на две группы. Первый — из 20 человек — высадится под руководством комиссара, проверит готовность посадочной площадки, подберет временное убежище. Второй возглавит командир. После посадки самолета с помощью партизан оборудуют хорошо замаскированный стационарный лагерь.

На Центральном аэродроме их ожидал надежный самолет «Ли-2», испытанный летчиками в зафронтовых полетах. Проводить первый десант прибыл Артур Карлович. Неожиданно к взлетной полосе подкатила «эмка». Из нее вышел начальник штаба фронта.

— Если посадка первого и второго самолетов произойдет без помех, — обратился Соколовский к Спрогису, — за ними последуют другие самолеты с людьми и грузами. Высадка определена штабом юго-восточнее Борисова, у деревни Гумны. Вы видели это место на карте. Если обстановка не позволит посадить самолеты, партизаны подготовились к приему парашютистов. В добрый путь, ребята!

Моторы взревели, и пилот вырулил для взлета.

Удачное приземление у деревни Гумны — заслуга опытных летчиков, избравших кружной, более безопасный и «накатанный» путь через Селижарово — Калинин, избегая ближнюю трассу Вязьма — Смоленск — Могилев, где противник сосредоточил дальнобойные зенитные установки и ночные истребители.

Место для посадки самолетов выбрали глухое, в 15—20 километрах от гитлеровских гарнизонов. Командование отрядом и партизаны подготовились к любым неожиданностям. Заранее оборудовали надежно укрытые тайники для временной дислокации отряда, предполагалось перевести отряд в лагерь одной из крупных партизанских баз, глубоко скрытой от посторонних глаз и обеспеченной запасом продовольствия. Оттуда диверсионно-подрывные и разведывательные группы должны были начать свои рейды в разных направлениях.