Товарищ Артур, кто вы?

ВО ВРАЖЬЕМ СТАНЕ

Во второй половине 1919 года роли среди армий внутренней контрреволюции перераспределились. Битая армия Колчака уступила место белогвардейскому войску Деникина, которому империалисты Антанты усилили помощь. Деникинцы начали наступление в Донбассе в середине мая и летом захватили большую территорию. 3 июля Деникин отдал так называемую московскую директиву, поставив конечной целью наступления своих войск захват Москвы. Когда авантюра Деникина провалилась, его преемником стал барон Врангель, новый ставленник Антанты. В Белоруссии вершил расправу наемник панской Польши атаман Булак-Балахович, на Украине бесчинствовали Петлюра, Махно, Зеленый, Ангел и разные более мелкие «батьки»… Закавказье находилось во власти меньшевиков, дашнаков, мусаватистов. На Дальнем Востоке зверствовали японские оккупанты и банды белых.

В эти тяжкие для России месяцы Артур Спрогис, не успев закончить военные курсы, отправился на фронт. Туда, где решалась судьба молодой республики, куда Ленин посылал самых надежных и закаленных бойцов.

Латышские стрелки в составе Красной Армии шли добивать белогвардейцев и интервентов на юг и запад республики. Молодой пулеметчик, имея опыт партизанской борьбы в Прибалтике и чекистскую выучку, получил назначение в Особый отдел Юго-Западного фронта при сводном отряде, действовавшем против банд Махно, Булак-Балаховича и белопольских захватчиков.

Ни часа передышки, ни минуты покоя врагу. Убегая под ударами красных бойцов за кордон, он оставлял в нашем тылу кулацкие банды и мелкие диверсионные группы. У махновцев своя тактика: днем вместе с мирными селянами трудились в поле, на усадьбах и огородах, ночью с обрезами в руках совершали набеги на небольшие советские гарнизоны, громили сельские Советы и бедняцкие комитеты, убивали коммунистов и активистов.

Командир сводного отряда Август Калнинь перед наступлением потребовал от своей разведгруппы точно установить место дислокации противника, его силы, характеристику командира части или атамана. Перед Артуром стоит задача проникнуть в район Гуляй-Поля, «столицы» махновской вольницы. В одном из сел он должен встретиться с ранее заброшенным агентом, получить от него разведданные и вернуться в отряд. Подготовлена легенда. Сирота-беженец, отец — священнослужитель, расстрелян красными под Киевом, ищет старшего брата, моряка Николая, который бежал с Балтики с группой анархистов на Украину и присоединился к армии батьки Нестора Махно.

Артур идет почти открыто из местечка в местечко, собирает информацию, узнает имена главарей контрреволюции, особенно тех, кто чинит жестокие, кровавые расправы над населением.

Внешне никто не признал бы в Артуре прибалта или русского. Скорее, он был похож на южанина: волосы и брови темные, над губами усики, закрученные под запорожские. Только глаза серые. Справка, «подтверждавшая» расстрел отца, за подписью некоего духовного писаря Софийского собора мастерски изготовлена разведотделом. Фамилия Спрогиса отныне — Степан Маркивский. Перед отправкой начальник разведвзвода напутствовал его:

— Пойдешь один, группа может вызвать подозрение. Нужны сведения о ближайших намерениях Махно. Выяснить, есть ли в его банде люди, не замаранные кровью и готовые перейти на нашу сторону? Предстоит важная операция по взятию Екатеринослава. С Махно уже были негласные контакты, и он якобы готов участвовать с нами в штурме города. Но батька хитер, он уже воевал и с белыми, и с красными, с петлюровцами и гайдамаками. У него мобильная, испытанная в скоротечных боях армия.

Проходя по селам, полям и лесам Украины, Артур любовался чарующей, новой для него природой. Ему нравились широта степи, тихие, поросшие по берегам камышом речки, склоненные над ними вербы, цветущие вишневые и яблоневые сады, белые, ухоженные хаты и мазанки, мелодичные песни украинских девчат. В основном это были села, не затронутые пока войной и разором. Дальше путь становился опаснее. Несколько раз он наблюдал из укрытий вихрем пролетавшие пулеметные тачанки, мчавшихся галопом всадников, слышал трескотню пулеметов и винтовок. Избегая больших дорог и населенных пунктов, днем скрываясь в сараях обезлюдевших хуторов и стогах сена, он искал приметы небольшого села, где предполагалась встреча с агентом-связником. Расспрашивать опасался.

Однажды, уморившись от долгой ходьбы, Артур решил окунуться в зеркальный водоем. Сбросил с себя одежду, спрятал ее под развесистой вербой. Наган и две гранаты-лимонки схоронил подальше, в укромном месте. Едва спрыгнул в освежающую воду, как откуда ни возьмись — рыбацкий челн с двумя бородатыми дядьками. Один из них сразу заметил купальщика.

— Дывись, Грицько, така здорова рыбина в ставку ще не попадалась! Може, це стара щука або африканский крокодил, — и раскатисто рассмеялся.

— А ну, Микола, греби швидше! Треба опизнаты — щука це або людина? — весело откликнулся второй рыбак, забрасывая леску.

Артур от неожиданности замер, хотел нырнуть поглубже, но было поздно. Дядьки руками втянули его в хрупкий челн и причалили к берегу.

— Одягайся, хлопче. Не вести же тебе в такому сраму до штабу. Люди со смеху покатятся. — Махновцы были без оружия и вели себя незлобливо.

Артур неторопливо пошел к вербе, оделся. Засек место, где спрятал оружие. По дороге дядьки заспорили. Один настаивал отвести задержанного в село, где стоял штаб, второй сомневался.

— Послухай, Грицько, — почесал затылок напарник. — Сегодня недиля, свято. Без рибы повертаться до села нема резону. Да и батьки там сегодня немае. Вин другий тиждень гуляе на свадьби у Максимовой дочки Параськи. Давай спроводим хлопця до хутора, посадим пид замок в клуню, а ранком доставим до штабу. Пидем ще порыбачить. Вже солнце на заходи.

Толкнув Артура в ветхий амбар, они щелкнули наружным замком и удалились. «Худое начало. Надо же было так нелепо попасться на удочку этим ловцам», — ругал себя разведчик. Близился вечер. Из небольшого оконца Артур наблюдал за улицей, где стояли три-четыре хаты. Невдалеке крутились жернова мельницы, журчала вода. Изредка из хаты в хату проходили мужики и бабы, не обращая никакого внимания на запертый амбар. Слегка перекусив хлебом и куском сала из своего нещедрого запаса, арестованный задумался, как незаметно выскользнуть до наступления утра из своего временного места заключения. Решетка на окне была прочной, но дощатая дверь на запоре — ветхая и слетела бы с петель от легкого толчка. Оставалось дождаться темной украинской ночи.

Времени еще оставалось немало. Артур вспоминал беседу с командиром о батьке Махно. Некогда пострадавший от царской охранки за свои анархистские убеждения Нестор Махно был освобожден из Бутырской тюрьмы Февральской революцией. На родине, в Гуляй-Поле, он сформировал из зажиточных крестьян, беглых анархистов-матросов и городских люмпенов отряд, который постепенно разросся в крупную повстанческую армию. Ее боевые действия распространялись от Днестра до Дона. О вероломстве и безудержной жестокости батьки знали и красные, и белые, и оккупанты. Его отряды избегали прямых столкновений, рейдировали по тылам противника, вихрем налетали на слабо защищенные гарнизоны, сея панику и обирая население до нитки.

Разгадать военно-политические планы Махно было нелегко. Начав на Левобережной Украине боевые действия против австро-немецких оккупантов, он неожиданно выступил против войск гетмана, затем повернул свои тачанки на петлюровцев. Несколько раз вступал в союз с командованием советских войск, но трижды нарушал эти соглашения.

Зная, таким образом, что представляет собой батько, Артур понимал, насколько важно было выполнить задание, добыть новые сведения о планах Махно. Но что он может сделать, сидя в амбаре за решеткой? Неудача доводила его чуть ли не до слез. Через решетку Артур наблюдал за улицей, с нетерпением дожидаясь наступления ночи. Неожиданно в начале улицы он увидел мужскую фигуру с кулем муки на плечах. Она показалась ему чем-то знакомой. Когда человек совсем близко проходил мимо амбара, Артур опознал в нем старого знакомого Акима Гладыша, моряка-балтийца. Ему он помогал скрываться от полицейских филеров и молодчиков из националистической организации айзсаргов в семье своего друга Михеля. Только одет он был тогда в матросскую тельняшку и бескозырку с золотой ленточкой.

В сарае, стоявшем близ дома Михеля, Артур часто навещал Акима, приносил еду, рассказывал о последних новостях в городе. Познакомил матроса с Карлом и Каролиной Спрогис, которые с сочувствием отнеслись к матросу. Через некоторое время Аким исчез. Он решил пробиться морем на рыбацкой шхуне в Ревель, перебраться в Петроград, а оттуда к родителям на Полтавщину, где у них было хозяйство и где он смог бы хорошо подкормиться.

«Ошибиться я не могу, — размышлял Артур, холодея от волнения. — Зрительная память меня еще ни разу не подводила».

На раздумье оставались секунды.

— Аким, а Аким! — тихо позвал Спрогис.

Матрос с удивлением огляделся по сторонам.

— Это я, Артур! Помоги мне выбраться отсюда.

Не теряя времени, Аким сбросил с плеча куль, поднял с земли ржавый штык и мигом сковырнул замок двери. Огородами матрос вывел Артура к другому хутору, где жила сестра с детьми.

Артур спрятался в заброшенном бункере.

— Здесь зона махновская, — объяснил Аким. — Ни о чем не расспрашиваю, догадываюсь, из какого ты инкубатора. Переждешь в бункере пару дней, подкормишься, а потом отведу тебя поближе к красным.

Ночью Аким принес Артуру горячую буханку хлеба, кусок говядины, соль и как другу поведал историю своих скитаний.

Добравшись до Украины, Аким встретил Каретникова, своего бывшего старшину. Он оказался одним из доверенных Махно и уговорил Акима примкнуть к батьке, который воюет за свободу: сегодня с гетманом, завтра — с Петлюрой, послезавтра — с красными.

— Живем сытно, весело, но совесть нечиста. Гостеприимство и добро латышей никогда не забуду. Служу у Махно из-за своих стариков и сестры с детишками. Нуждаются в моей помощи, — добавил Аким.

Пользуясь добрым к себе отношением Каретникова, Аким добыл в вещевой каптерке для Артура новые сапоги, брюки галифе, тужурку, рубашку. Несколько раз Артур через Акима встречался с моряками, сочувствующими большевикам. В непринужденных разговорах он узнал немало ценных сведений о планах Махно, о его приближенных, о настроениях внутри «вольницы». Не было смысла разыскивать связника, да и условленное время встречи упущено.

Глубокой ночью, когда махновцы шумно справляли какой-то церковный праздник, Аким переправил на лодке Артура на другой берег реки, на прощание дал ему маузер с запасом патронов, еду.

— Артур, надеюсь встретиться с тобой когда-нибудь не врагами, а соратниками. Как только обеспечу безопасность родителей и сестры с детишками, сорвусь с пиратского якоря Нестора Ивановича Махно. Так и передай своим.

Спустя сутки, благополучно минуя бандитские засады и заставы, Артур прибыл в отряд.

Командующий Южным фронтом Михаил Васильевич Фрунзе хорошо был информирован о «зигзагах батьки», о творимых им грабежах, насилиях, расстрелах. После нескольких неудач в схватках с войсками деникинского генерала Слащева Махно искал союза с красными, предложив совместные действия против барона Врангеля. К этому времени часть наших войск оказалась в расположении повстанческой армии Махно. Решено было слить наиболее политически зрелые отряды красноармейцев с махновцами для установления крепкой воинской дисциплины и пресечения грабежей и беззаконий.

Наиболее боеспособные части махновцев на правах отдельной двухтысячной бригады сражались за Перекоп и вместе с советскими войсками вошли в Симферополь. Но в Крыму махновцы учинили невиданные погромы и бесчинства. Махно отказался подчиниться Советской власти и поспешно бежал в Румынию.

Наступил конец махновщины на Украине, но отколовшиеся от него отдельные «батьки» продолжали рейды по селам в надежде собрать новые силы.

После разгрома Махно часть, в которой служил Артур, была переброшена в Белоруссию на борьбу с бело-поляками и атаманом Булак-Балаховичем. Бывший ротмистр царской армии в феврале 1918 года добровольно перешел на сторону Красной Армии и получил довольно высокое звание красного командира. Однако в том же году переметнулся к белым и вместе с Юденичем участвовал в наступлении на Петроград. Затем служил в буржуазной Эстонии, но вскоре перебежал к Пилсудскому в панскую Польшу, где был связан с эмигрантским «Народным союзом защиты родины и свободы».

К походу на Белоруссию готовился не только Булак-Балахович, но и петлюровцы.

В это время командующим войсками Минской губернии назначается Иероним Петрович Уборевич. Человек широко образованный, владеющий иностранными языками, он придавал большое значение войсковой разведке и агитационной работе среди населения. В сложившейся ситуации ему важно было знать размеры военных поставок Антанты Польше, взаимоотношения маршала Пилсудского с Симоном Петлюрой.

Фронтовой разведотдел вел разведку за линией фронта несколькими группами из трех — пяти человек. Артур Спрогис, поляк-эмигрант Свирский и украинец-буденовец Савченко, устроив засаду близ городка Славуты, перехватили на лесной дороге связника Булак-Балаховича и Петлюры. Курьер показал, что часть петлюровцев уже просочилась в города и местечки Белоруссии и вместе с бандами Булак-Балаховича совершают погромы, грабежи и насилия над мирными жителями, вешают пленных коммунистов и комиссаров. Он назвал также и новые виды оружия, присланные Антантой, в том числе танки и броневики. Эти сведения подтвердили поляки-нелегалы, работающие на красноармейскую разведку в тылу врага. За образцовое выполнение разведоперации Спрогису было присвоено звание младшего командира.

Рывок красной конницы на Варшаву охладил амбиции Пилсудского. В 1921 году он вынужден был заключить в Риге мирный договор с Советской Россией. Накануне подписания соглашения Булак-Балахович бежал в Польшу и был застрелен неизвестным подпольщиком.