Третья капля магии

Глава 18

Сетао был наиболее крупным среди четырех объединенных городов Мелководья и считался основным центром принятия решений, несмотря на то, что в каждом городе имелся свой, избранный всенародно правитель.

Раз в три года, на летнее солнцестояние созывался большой городской совет, состоящий из самых уважаемых жителей Сетао и, сообща, принимали они не простое решение: имеет ли право нынешний владыка продлить срок своего правления, или же его как не справляющегося с обязанностями, следует отстранить от власти и позволить другому, более достойному претенденту проявить талант мудрого руководителя.

Чем больше разрастался Сетао, тем беднее становились его окраины, — сюда стекались все те, кому нечего было терять в своем собственном городе, те, у кого не оставалось иной надежды, кроме как попытать счастья на новом месте. Но счастье чаще всего ускользало из их рук, поэтому они строили хижины по окраинам города и промышляли самой тяжелой работой, а иногда просто попрошайничали на городском рынке.

Подобное положение дел очень не устраивало ни старейшин города, ни его жителей, но как это исправить никто не знал. Власти пока еще не осмеливались гнать новоприбывших из города, не было в Сетао такой традиции.

Но бедность вынуждала людей делать поступки, которые прежде совершались очень редко, потому и наказывались довольно таки мягко. Считалось, что муки совести — само по себе достаточное наказание. Но чем беднее становились люди, тем меньше угрызений они испытывали, — каждый стремился выжить.

Магия более не оберегала город, как раньше, и потомки чародеев понимали, что теперь все зависит только от их собственных качеств, от их ловкости и умения. Поэтому люди перестали щедро делиться с другими, а принялись копить все, что возможно для себя и будущих своих поколений.

Сайм и Лэми прибыли в Сетао как раз накануне созыва большого совета.

Начинался первый день ярмарки, неизменно проводимой каждый год в честь летнего солнцестояния и выборов нового городского владыки. Несмотря на раннее утро, город был необычайно оживлен.

Никто из прохожих не обратил внимания на незнакомых всадников, разве что несколько женщин скользнули любопытными взглядами по их стройным фигурам, развернутым плечам и красивыми сосредоточенным лицам.

— Остановимся в гостинице. Она, должно быть, находится где-то неподалеку от рынка, — негромко проговорил Сайм.

— Наверное, вон тот дом и есть гостиница! — Лэми указал на двухэтажное каменное здание, расположенное справа, в глубине улицы, довольно мрачное на вид, с коваными двустворчатыми дверями, над которыми имелась вывеска, изображающая скачущую во весь опор лошадь с распластавшимся по ветру хвостом.

— Волшебный приют! — прочел Сайм название гостиницы, недоверчиво усмехнулся, оглядывая почерневшие, в трещинах стены и поморщился от удушливого, неприятного запаха подгнивших овощей и фруктов, застивших утренний воздух и доносившийся, очевидно, со стороны городского рынка.

Еще пахло кожаной сбруей и плавленным железом, а вдалеке уже слышался глухой стук тяжелого молота, ударяющего по наковальне.

Молодой заспанный работник, невнятно улыбаясь и прикрывая рукой зевки, распахнул скрипучие деревянные ворота, ведущие во двор.

Хозяин — долговязый, худой как жердь, с восхищенным выражением на румяном лице, встретил гостей у боковых дверей, окинул оценивающим взглядом их осанку, одежду, лошадей и удовлетворенно хмыкнул в рыжие усы.

— Отдельные стойла для ваших превосходных лошадок? — елейным голосом осведомился он.

— Разумеется! О расходах не думайте. Мы платим за все, — ответил Сайм.

Хозяин кивнул и спросил деловито:

— Надолго к нам?

— Еще не знаем, — Сайм пожал плечами.

— Комнаты будете брать?

— Да! Пока на одну ночь, а там определимся… Хотелось бы получить смежные, но с разными входами, — сказал Сайм, — Найдутся?

— Конечно! — воскликнул хозяин с поклоном, — Здесь найдется все, что пожелаете! Прошу за мной, господа!

Наметанным глазом хозяин гостиницы определил, что важные гости, которые не походили на обычных людей, прибыли, скорее всего из Этэляны или Лянсиды, но спрашивать напрямую он не отважился и обуздал свое любопытство, благоразумно решив, что лучше не утомлять их теперь лишними расспросами. Он надеялся, что за обедом или ужином, пригубив терпкого и крепкого вина, гости разговорятся и сами расскажут о себе.

Перед солнцестоянием посетителей в город, конечно, прибывало немало, но не у каждого имелись деньги на гостиницу, поэтому хозяин чаще сдавал помещения для хранения всякого товара и с этого имел неплохие деньги, особенно в дни ежегодной ярмарки, когда в Сетао съезжались продавцы, покупатели и просто любопытные из других городов и поселений Мелководья.

Доверив уставших лошадей заботам умелого работника, все трое поднялись по узкой темной лестнице на второй этаж. Хозяин шел впереди.

Сайми и Лэми переглянулись в полумраке, и оба внутренне содрогнулись, представив, в каких условиях придется им прозябать несколько дней.

Проводив гостей по коридору, хозяин распахнул крайнюю дверь и произнес с неподдельной гордостью:

— Вот эти! Лучшие в моей гостинице!

Опасения не сбылись. Комнаты оказались светлыми и простороными, не загроможденными лишней мебелю и даже с занавесками на окнах, сквозь которые внутрь проникали розовые рассветные лучи.

Но увидев узкие железные кровати, Сайм и Лэми, привыкшие к широким ложам Этеляны, слегка поморщились, от чего румяное лицо хозяина, зорко следящего за реакцией гостей на предлагаемые удобства, тут же приняло выражение горестного отчаяния.

— Все хорошо. Мы платим за три ночи, — успокоил его Сайм и бросил в ловко подставленную, мозолистую ладонь десяток золотых монет.

— Это намного больше, чем стоят обе комнаты и стойла для ваших лошадок! — восхищенно прошептал хозяин.

— Ничего. Я хочу, чтобы нам здесь было удобно, — сказал Сайм тоном, по которому чуткий хозяин мгновенно понял: гости не желают, чтобы их тревожили.

— Будет исполнено, господин! — сказал хозяин с поклоном и все же осмелился спросить: — А вы впервые в нашем городе?

— Впервые!

— Желаете что-нибудь приобрести для себя? — немедленно оживился хозяин, — В Сетао отличное оружие, лошади, драгоценные украшения…

— Может быть, — лениво ответил Сайм.

— Обращайтесь непосредственно ко мне, если возникнут вопросы, — проговорил хозяин с важностью, — Мое имя Гроун. Еще у нас здесь подают завтрак и ужин, это входит в стоимость комнат, — добавил он, пряча золото в поясную сумку и протягивая Сайму ключи.

Сайм кивнул и, чуть сощурясь, поглядел в бледно-голубые, слегка навыкате, глаза Гроуна.

— Располагайтесь! — радушно заулыбался тот и спиной попятился к выходу.

Вторая комната, предназначенная для Лэми располагалась за дверью и была не менее удобной и просторной.

— Отдыхать некогда! — сказал Сайм, отдергивая штору, чтобы впустить вовнутрь еще больше утреннего света.

— Будет ли она сегодня на ярмарке? — спросил Лэми, окинув узкую кровать у стены презрительным взором.

— Ния торгует на рынке всякими травами и целебными зельями. А травников в Сетао по пальцам можно перечесть… Соблазним ее деньгами…

— Травницы прозорливы. А вдруг учует она подвох? — обеспокоенно спросил Лэми.

— Не успеет. Нужно действовать очень быстро. Хорошо бы, уже сегодня мне увидеть эту девицу…

— Получится ли затуманить ей голову?

— Полагаю, что получится, — Сайм напряженно прикусил губы, — но сперва нужно её увидеть…

— Надеюсь, все это поможет нам вернуть Айну! — тихо ответил Лэми, сдерживая горестный вздох.

— Мы вернем ее, не сомневайся… — пряча глаза, пробормотал Сайм.

Едва речь заходила о его сестре, Сайму нестерпимо хотелось вонзить кинжал в сердце самому себе, чтобы оно, наконец, перестало болеть. Айна снилась ему по ночам. Снилось, будто она стоит вдалеке, в тени и смотрит на него с молчаливым укором. И Сайм во сне падал перед ней на колени и, не смея приблизиться и с мольбой протягивал кинжал, чтобы Айна сама воткнула острый клинок ему в грудь.

Лэми с трудом погасил ярость, полыхнувшую в глазах.

В первый день после похищения невесты он, придя в себя, немедленно собирался мчаться в Лянсиду, чтобы вызвать Изенара на смертельный поединок.

Лэми метался в горячечном бреду, а Сайм, неимоверно страдая, ни на шаг не отходил от него и промывал кровоточащую рану целебными травами.

Он и представить боялся, на что мог решиться Лэми, если бы узнал, что это именно благодаря Сайму его любимая оказалась в неволе у врага. И хотя Аула уверяла, что Айне пока ничего не грозит, говорила так убедительно, что даже Лэми ей поверил, — тревога, словно ядовитый червь продолжала пожирать душу Сайма.

Первым порывом молодого вождя было желание захватить эту Иви в заложницы и выставить Тэумару условие, но Аула отговорила сына от безумной затеи, которая могла бы привести к краху всех чаяний и надежд. Мудрая женщина напомнила Сайму, что он отдал сестру по доброй воле, поэтому и действовать нужно очень хитро и осторожно, иначе можно накликать беду в разы пострашнее нынешней.

Оставив дорожные плащи в комнате и крепко заперев двери, Сайм и Лэми спустились вниз, в небольшой жаркий зал, уставленный длинными деревянными столами, поверхность которых усердно скребла щеткой пышнотелая, чернокосая девица.

— Может в самом деле выпить по глотку вина? — проговорил Сайм, разглядывая выставленные на полочках пыльные, из темного стекла, пузатые бутылки.

Девица повернулась к ним боком, показывая румяную щеку и пышную грудь, обтянутую лифом платья, метнула на Сайма убийственную стрелу страсти из-под длинных ресниц и нарочно, чтобы привлечь внимание новых постояльцев, смахнула на пол стоящий на столе поднос. Словно бы невзначай.

— Не откажусь… — ответил Лэми, скользнув по служанке безразличным взглядом, — но не уверен, уместно ли теперь…

— Твоя правда! — согласился Сайм, даже не посмотрев в сторону чернокосой, — Попробуем местное вино по возвращении…

Они вышли на улицу и быстро двинулись в сторону городского рынка.

Город оживал, и на улицах появлялось все больше и больше разнообразно одетых людей. Многие из них тоже направлялись к рынку.

— Мать сказала, что эта Ния — чуть ли не единственная, кто продает травы и всякие склянки с зельями, — сказал Сайм, напустив на себя праздный вид, а на самом деле — внимательно изучая лица женщин, стоящих за грубо сколоченными деревянными прилавками в тени навесов от дождя и солнца. Рядом с некоторыми из них, на протянутых между опорами прилавков веревках, повисали аккуратные пучки высушенных трав.

— Гляди, здесь много таких! — тихо проговорил Лэми.

— Найдем!

Не спеша, разглядывая товары, шли они мимо рыночных рядов.

Их внимание привлекли кинжалы, выложенные на плотном, темно-зеленого цвета сукне.

Сайм провел пальцем по лезвию одного из них и хмыкнул.

— Куплю пожалуй! — сказал он, беря кинжал в руки и разглядывая костяную рукоять, на которой был изображен косматый волк Каменистой равнины, стоящий на вершине валуна. Задрав вверх морду, зверь выл на луну.

Мастерски вырезанная, незамысловатая картинка взбудоражила душу Сайма, а сердце вновь стиснули воспоминания.

Торговец оружием ничего не сказал и с молчаливым поклоном протянул Сайму грубо сшитые кожаные ножны с клеймом мастера.

— Он немой! — отозвался его сосед, — А эти кинжалы бесценны…Каждый — уникален.

— Так сколько же он хочет за них?

— Сколько дадите, столько и возьмет…

Сайм нахмурился и высыпал перед немым торговцем горсть драгоценных камней.