Третья капля магии

Глава 32

— Идем сразу в гостиницу, — сказал Сайм, не выпуская из ладони руку Мерьяты.

Не на миг не хотел он расставаться с обретенным сокровищем, казалось ему, если выпустит из своих объятий, снова растает она как призрак, сгинет словно ночная греза в дымных лучах восходящего солнца, и даже клятва не спасет их от разлуки.

— Нет, милый! — прошептала Мерьята, приникая к нему, — чтобы выполнить задуманное, нам нужны травы… Я видела их на кухне. Иви, наверняка, еще спит. Возьму все необходимое и вернусь.

В предутреннем тумане Сайм проводил Мерьяту до дома. Перед воротами встревоженно бродил верный Ройкус.

Увидев рядом с Мерьятой мужчину, он инстинктивно схватился за рукоять меча на поясе.

Мерьята подняла ладонь, призывая его к спокойствию.

— Ройкус, это Сайм, — пропела она сладким голосом, — Ты знаешь Сайма, не правда ли?

— Я знаю Сайма, — обескураженно произнес охранник.

— Сегодня ночью мы обменялись клятвами и пролили кровь в честь бога Огня. Отныне Сайм — мой муж. Только об этом пока лучше молчать.

— Но госпожа…

— Ты должен служить ему так же, как служишь мне, Тэумару или отцу… Я верю в тебя, Ройкус.

— Повинуюсь госпожа… Господин… — Ройкус посмотрел на Сайма и чуть склонил голову в знак повиновения.

— Благодарю тебя, верный друг! — протянув руку, Мерьята признательно коснулась его плеча и спросила, — Что в доме?

— Тихо… Спят и хозяева и слуги.

— Хорошо… — Она привстала на цыпочки и поцеловала Сайма, — я скоро приду к тебе, любимый… Нам предстоит еще одно очень важное дело…

— Я подожду здесь, не хочу, чтобы ты шла одна по улицам, — обеспокоился Сайм.

— Ройкус сопроводит меня, не волнуйся…

Они застыли на миг, крепко прижавшись друг другу, с нежностью, любовью, благодарностью за доверие и страсть, за пережитые чувства.

— До встречи! — шепнула Мерьята и торопливо направилась к воротам. Ройкус устремился за ней.

Ворота захлопнулись, но Сайм все продолжал смотреть вслед своей исчезнувшей в недрах двора любимой, затем повернулся и медленно направился в гостиницу.

Невозможность происходящего все еще сбивала его с ног. За одну лишь ночь все в его жизни переменилось.

Сайм, задыхаясь от счастья, все ускорял шаг. Мерьята! Его жена навеки! Любимая, недоступная, невероятная греза теперь принадлежит ему безраздельно. Это она уберегла его от неисправимой ошибки, о которой пришлось бы сожалеть очень долго.

Чуть ли не бегом ворвался он в гостиницу и застал Лэми в обеденном зале за бокалом теплого вина. По блеску его глаз, Сайм догадался, что Лэми также провел ночное время с несомненной пользой.

Сайм уселся напротив.

— Хороша была ночь? — спросил он тихо и весело.

— Ты о чем? — Лэми потупился, но тут же вскинул глаза.

— О любви, о мечтах…

К столику подбежала давешняя девица с пышной грудью.

— Что будете заказывать? — осведомилась она нежным голосом, пожирая Сайма откровенными взглядами, полными неприкрытого желания.

— Бутылку вина, рыбу, хлеб, зелень и каких-нибудь фруктов, — сказал Сайм, — только принесите все это в комнату.

Говорить с Лэми внизу, в окружении любопытных глаз и ушей, он не хотел. Мерьята сумела изменить за одну ночь многие из его прежних устоев, и он больше не считал, что Айна и Лэми непременно должны остаться вместе, лишь потому, что когда-то так решили за них.

— И тушеных овощей с мясом! — добавил Лэми.

Они поднялись в свои комнаты.

— О чем ты говорил? — спросил Лэми, надежно запирая дверь.

— О том, что мне боги послали любовь, а нам — союзника в самом сердце Лянсиды. Поэтому в прекрасной Иви больше нет нужды.

— Я не понимаю…

— Мерьята, дочь Изенара, она здесь в Сетао.

— Дочь Изенара?

— Представь… Но это еще не все. Теперь она моя жена. Мы обменялись кровью и клятвами…

— Жена? Вместо любовницы Тэумара ты соблазнил его сестру и женился на ней? — Лэми удивленно присвистнул, — Поистине — великая удача!

— Я женился, потому что люблю ее, и оказалось, что она тоже любит меня… А сам Изенар находится едва ли не при смерти. Айна сильно ранила его. Он обманом пытался добиться ее расположения… — торопливо говорил Сайм.

— А что же с Айной? — спросил Лэми, прикусив губы.

— Выслушай меня сперва, только не торопись с суждениями… — ответил Сайм.

Известие о том, что его невеста сейчас находится в дремучих лесах наедине с Тэумаром, не вызвало в сердце Лэми никакой ярости, лишь вялое недовольство.

Эта ночь накануне солнцестояния изменила его восприятие действительности. Прежде Лэми никогда не покидал Этеляну, поэтому не знал, не хотел знать о мире за ее пределами. А нынче ночью многое для него стало откровением. Случайная встреча со случайной красавицей, которую он увлек от отчаяния и желания забыться хотя бы на короткое время, подарила ему ураган неизведанных доселе чувств.

И Лэми вдруг осознал, что помимо Айны на свете существуют и другие женщины. Их тела горячи и источают аромат роз, слова ласковы, а поцелуи страстны… Нет, он по-прежнему ценил Айну и готов был на все, чтобы вырвать ее из рук Изенара, но она перестала быть центром его вселенной.

Лэми не понимал, что с ним происходит. Неужели его любовь столь хрупка, что способна разлететься на осколки при первом же неосторожном прикосновении к ней?

Дожидаясь Сайма, он сидел в душном зале, среди толпы людей, цедил вино и старался ни о чем не думать. В одиночестве ему становилось страшно, сильнее смерти он боялся мук совести и раскаяния. Он отчаянно пытался вызвать в своей душе образ Айны, но красивое ее лицо дробилось и исчезало, убегало прочь из его памяти. Лэми не знал, как ему вернуть прошлые желания и снова сделать Айну смыслом своей жизни.

— Но я удивлен твоей невозмутимости, — сказал Сайм, завершив свое повествование.

— Что изменится, если я начну метаться и сыпать проклятиями? — сдвинул плечами Лэми, — Айне это не поможет…

Стук в дверь прервал их разговор. Вошедшая служанка не спеша принялась расставлять на столе заказанные блюда, но Сайм нетерпеливым жестом дал ей понять, что лучше поторопиться. Думать о чувствах служанки у него не осталось ни сил, ни желания.

— Избранный ими путь опасен. Мерьята переживает за брата, а я — за сестру. Поэтому мы ходим создать охранницу и отправить по их следам… — сказал Сайм, вновь закрывая дверь.

— Это очень сильная магия! Хватит ли сил? — усомнился Лэми, приступая к завтраку, — Я же ничем не смогу помочь, потому что не связан с Айной ни страстью, ни кровью.

— Мы провели древний могущественный ритуал, — сказал Сайм, следуя его примеру, — но оно того стоило… Наша магия утроилась благодаря пролитой вместе крови…

Есть не хотелось, но обоим нужны были силы. От вино Сайм пока отказался, ему нужен был ясный и чистый разум, не замутненный хмелем.

Он посмотрел в окно, за которым уже стелилась легкая розовая вуаль рассвета.

— Мерьята скоро должна прийти… Я познакомлю вас.

— Нет, лучше я не стану теперь вам мешать… Пойду погуляю по городу, — сказал Лэми, стараясь скрыть от Сайма всполох смущения.

Вчерашняя пассия будет ждать его на рассвете в рощице, что за рыночной площадью. Лэми не мог пересилить себя, слишком сладкие сети оплели его душу прошедшей ночью. До этого ему приходилось сдерживать свои желания, чтобы ни словом ни взглядом не обидеть Айну, и лишь теперь смог он их безбоязненно отпустить на волю.

— Вечером отправимся в обратный путь. Мерьята с Иви впереди, а мы следом, так, чтобы Иви нас не заметила, — сказал Сайм, не выдавая того, что догадывается о причинах, зовущих Лэми обратно в город.

— Зачем нам Иви? — спросил Лэми.

— Она едва не стала заложницей чужой игры, — ответил Сайм, — я не хочу, чтобы она страдала или осталась ни с чем…

— Благородное решение…

Сайм встретил Мерьяту на пороге и повел к себе, замирая от любви и страсти. Но он осаживал себя — до поцелуев ли теперь?

Солнце вот-вот замрет в своей наивысшей точке, а лучшего времени для охранной магии и придумать нельзя.

Мерьята сбросила плащ и достала из поясной сумки несколько мешочков с травами.

Сайм любовался ее нежным, золотистым в лучах рассвета лицом, глаз не мог оторвать от ее шеи и атласных всполохов, играющих на ее темно-русых волосах, запах которых стал для него самым прекрасным ароматом в мире.

— Перестань! — ласково приказала Мерьята, — у нас еще будет время на все… А сейчас нужно думать о главном…

— Это безумие какое-то! До сих пор не могу осознать того, что нашел тебя, и что ты — моя!

— Твоя!

Мерьята подошла к нему и поцеловала так, что у Сайма колени задрожали.

— А теперь — за дело! — проговорила она голосом, не терпящим возражений.

Сайм убрал поднос с остатками еды на пол.

— Хорошо, что мать Иви травница, и в доме нашлось все необходимое! — тихо рассмеялась Мерьята, — иначе пришлось бы идти на рынок, и мы бы прозевали миг солнцестояния! Но… надо спешить..

Мерьята поставила на стол глубокую глиняную миску, что принесла с собой, высыпала туда травы, смешала их тонкой деревянной палочкой, добавила пепел из мешочка на поясе, горсть речного ила, несколько капель росы, собранной перед рассветом на листьях розового куста.

Прикрыв глаза, она неторопливо прочла заклинание, призванное оживлять родовых хранителей, и смесь в чаше тут же задымилась без огня, начала бурлить и кипеть.

Затем Мерьята протянула Сайму свой кинжал, на котором еще остались пятна, пролитой вчера крови.

Сайм срезал прядь ее волос и бросил их в кипящее зелье.

Мерьята забрала кинжал из рук Сайма, глубоко и быстро надрезала его, протянутую ей ладонь, пролила кровь в свое колдовское варево, от чего оно вспыхнуло золотисто-алым огнем.

Из летящего вверх дыма соткалась фигура женщины без лица с копной коротких волос. Медленной дымкой раскачивалась она в воздухе, но никакой жизни в ней не ощущалось.

— Что-то мешает! — воскликнула Мерьята, растерянно глядя на Сайма.

Сайм всмотрелся, вслушался и, словно издалека, вдруг услыхал монотонный голос матери, творящей древние заклинания.

— Моя мать уже призывала помощь, — сказал он, — и уже использовала магию рода! Я не в силах отозвать ее чары.

Мерьята понимала, что это означает. Она может наполнить охранницу лишь своей энергией, а ее недостаточно.

— Не за чем отпускать на волю безжизненную тень. Она просто соединится с облаками в небе и полетит вслед за ветром. Остается надеяться, что моя мать все сделала, как надо и…

Сайм запнулся. Он не осмелился сказать Мерьяте, что созданная матерью химера могла быть призвана для того, чтобы помочь только Айне, — и не важно какой ценой.

Но та и сама догадалась. Она вздрогнула и неловко задев рукой чашу, смахнула ее со стола. Зелье выплеснулось на пол и тут же обратилось прахом. Испарился, сгинул тот час и бесполезный призрак, а на его месте задымились жаркие лучи поднимающегося все выши и выше солнца. Мерьята заплакала.

— Нет, не плачь, — Сайм привлек ее к себе, целуя холодное, бледное лицо. Он готов был вырезать собственное сердце, только бы не видеть ее слез.