Третья капля магии

Глава 27

Стройная фигурка, завернутая в плащ стремительно вошла в гостинную и откинула с волос капюшон, обнажая вихри темных непокорных волос.

Сайм почувствовала, как над головой его сверкнули молнии, а пол под ногами закачался, словно готовый разверзнуться.

За дверью, в нескольких шагах от него стояла та, которая едва не погубила его, та, о которой он грезил все эти дни и ночи, та, любовь к которой, несмотря на жестокий обман, продолжала биться в его сердце. Призрак Сухого русла оказался не призраком, а живой женщиной из плоти и крови.

Сайм уперся лбом в стену, пытаясь сдержать рык отчаянной ярости, рвавшийся из груди.

— Меня зовут Мерьята, — услышал он властный и вместе с тем нежный голос, — я сестра Тэумара и дочь Изенара. Я приехала сюда по просьбе брата. Обстоятельства не позволяют ему покинуть Лянсиду…

Дочь помогала отцу в подлом обмане! Невероятным усилием воли Сайм заставил себя успокоиться снова посмотреть в узкую щель.

Мерьята! Мерьята! — билось в его воспаленном сознании. Он плохо понимал, что говорит девушка, — голос ее заглушал гул крови в ушах. Чуть повернутое в его сторону лицо — такое красивое, желанное, ненавистное зыбилось от слез, что застили ему взгляд.

— С ним случилось что-то страшное? — прерывающимся от тревоги голосом спрашивала Иви, по привычке, прижимая руки к груди.

— Нет, с Тэумаром ничего не случилось. Я не могу говорить обо всем, но он просит тебя прибыть в Лянсиду, как можно скорее……

— В Лянсиду?

— Да, поэтому он прислал меня… Остальные подробности ты узнаешь на месте.

Иви торопливо заходила по комнате, трогая пальцами пылающие щеки. Девушка, стоящая перед ней походила на Тэумара широкими скулами и разрезом глаз, но Иви опасалась интриг Изенара, очевидно, готового на многое, чтобы помешать их счастью.

— Но выехать нужно, не мешкая, — продолжала Мерьята, — Лошадям хватит ночи, чтобы отдохнуть, а тебе, чтобы собраться…

— Завтра? — неуверенно спросила Иви. Она очень не любила менять свои ближайшие планы, ее очень раздражало, когда ситуация становилась поперек ее замыслам.

— Ты сомневаешься? — осведомилась Мерьята, увидев колебание на изменившимся лице братовой возлюбленной.

— Это все очень странно… До сегодняшнего дня я не мыслила о твоем существовании. Почему Тэумар не рассказал мне, что у него есть сестра? К тому же я не могу уехать, не попрощавшись с матерью…

— Об этом спросишь его при встрече… Я буду ждать твоего ответа в гостинице! — холодно проговорила Мерьята.

— Нет, нет! — поспешно возразила Иви, — в доме имеются прекрасные гостевые комнаты. Да и спутникам твоим место тоже найдется…

В конце концов это лучше, чем терзаться от неопределенности. Факт, что Тэумар не бросил ее, а по-прежнему заботится, не ослабило влечение ее к Сайму. Иви помнила о том, что молодой вождь Этеляны, возможно, дожидается в спальне окончания разговора или вернется ночью, как обещал, и понимание этого страшно волновало ее кровь, а сладкие воспоминания о поцелуях кружили голову. Она была готова на измену. Она желала хотя бы раз в жизни ощутить то, чем Тэумар ей спешил с ней делиться.

— А что еще Тэумар велел мне передать? — спросила Иви.

— Он по-прежнему любит тебя и, надеется, что ты тоже его не забыла…

— Нет, я тоже люблю его как раньше! — с жаром воскликнула Иви, наслаждаясь той сложной игрой, которую затеяла.

Сайм презрительно усмехнулся, понимая все тайные мысли, что лелеяла девушка в своей душе. Пара жарких поцелуев затмила целый год любовных отношений, и нынче ночью Иви будет выбирать, с кем ей остаться. Но теперь планы самого Сайма переменились.

Он бесшумно пересек темную спальню и вышел в коридор, опасаясь, что если останется стоять за дверью, то выдаст себя раньше времени, а Мерьяту нужно застать врасплох. Он хорошо запомнил расположение дверей, поэтому ему не составило труда незаметно покинуть дом.

Возвращаться в гостиницу не хотелось.

Сайм стремительно шел по улице, пытаясь разгоряченную неожиданной встречей кровь. Что он сделает с той, кто стала причиной его душевной погибели и едва причинила ему гибель физическую?

Он непременно завладеет Мерьятой, тогда в Иви более не будет нужды. Итак, решение принято… Он похитит Мерьяту, заставит ее подчиниться и сегодня же покинет Сетао. Нужно как можно быстрее добраться в Этеляну и уже оттуда, чувствуя свое превосходство, вести переговоры с Изенаром. План был сумбурным и рискованным, но иного выхода Сайм не видел.

Он крепко сжал зубы и тихо застонал, страдая от собственной беспомощности. Осознания того, что придется убеждать Мерьяту угрозами или даже силой сводила его с ума. А может, лучше ли соблазнить, как Иви? Подчинить душевно и телесно, сделать так, чтобы она дышать не могла без его ласки, а затем вышвырнуть обратно в Лянсиду — сломленную, страдающую… Очарование страсти пройдет быстро, и пусть она после мучается и проклинает свою судьбу… Сайм опять ощутил слезы у глаз… Как он любил ее! Теперь же он ее ненавидит и презирает!

Ураган разнообразных чувств, хлестающий душу, причинял невыносимую ощутимую боль. Мерьята! Мерьята! Сайм до крови прикусил губы и ускорил шаг…

Нет! Он остановился, едва не задохнувшись от волнения…А вдруг, по какой-то немыслимой прихоти судьбы, девушка уедет из дома Иви, ускользнет от справедливого возмездия?

Сайм свернул на другую улицу и торопливо направился обратно к дому Иви, чтобы затаиться там до темноты. Лэми знает, чем он занят и не ждет его так скоро. Сайм предупредил, что останется с Иви на всю ночь… Поэтому напарник не станет волноваться.

Не широкие городские улицы были заполнены разношерстными толпами гуляющих. Почти все окна были распахнуты настежь. Считалось, что гул праздничной толпы, звучащий в доме в ночь летнего солнцестояния — добрый знак на будущий год. Входные двери многих домом украшали гирлянды и венки из цветов и лент. На улицах устанавливали навесы для раздачи бесплатной еды — шла подготовка к традиционным выбором нового правителя, намеченным на завтрашний полдень.

Сайм, пользуясь тем, что никто не обращает на него внимания, бродил вокруг дома Иви.

С беспечным видом, следуя за толпой развеселых молодых людей, подогретых вином и всеобщим ликованием, прошел он мимо заднего двора, огороженного невысоким забором.

Лошади гостей все еще стояли у коновязи и слуга, сняв с них сбрую, теперь протирал пучками соломы их влажные от жары и быстрой скачки глянцевые бока.

Сайм не опасался, что его узнают, — злость и желание отомстить говорило в нем сильнее голоса осторожности. Он даже приветливо кивнул этому здоровяку с черной бородой, заботящемуся о лошадях, которой заметил его любопытный взгляд и вопросительно вскинул брови. А затем, следующая позади хмельная толпа, подхватила Сайма и унесла в сторону.

Но чтобы не привлекать лишнего внимания, Сайм больше не прогуливался рядом с домом, а медленно ходил вокруг, то примыкая к какому-нибудь людскому потоку, то в одиночестве. Издали проследил он за тем, как лошадей увели в конюшню, и двор опустел. Наверное, никогда в жизни Сайм не желал так страстно наступления сумерек…

Он вернулся к дому, когда стемнело, а на улицах еще прибавилось народу. Музыка, крики и смех неслись в направлении городского рынка. Ворота, ведущие во двор были закрыты, но Сайм перемахнул через забор.

В дом он вошел беспрепятственно, замеченный лишь старой служанкой, что вечером накрывала стол в гостинной. Женщина просквозила мимо него молчаливой тенью. На всякий случай Сайм шепнул ей в след заклинание, стирающее недавнюю память.

Теперь Иви… Сайм не хотел, чтобы ему кто-либо мешал. Охрана, прибывшая с Мерьятой, ночует в доме для прислуги по сторону двора. А если кто-то из них и покажется в доме, то расправится с ним не составит труда.

Он вошел в спальню Иви. Девушка лежала на постели, но Сайм знал — она не спит.

— Ты вернулся? — Иви приподнялась ему навстречу. Тонкая рубашка соскользнула с ее покатого плеча. Черные волосы змеями вились по обнаженной коже, соблазнительно сияющей в лунном свете.

— Я же обещал… — Сайм сел на постель рядом с ней.

Иви потянулась к нему и обвила руками его за шею.

— Ты отправишься в Лянсиду? — спросил Сайм, скользя ладонями по изгибам ее тела.

— Если ты захочешь остаться рядом со мной… — возбужденно задышала Иви.

— Мы подумаем об этом… — Сайм наклонился к ее губам. Ощутив его запах и его дыхание, Иви тихо, утробно замурлыкала.

Он поцеловал ее неспешным, долгим поцелуем. Глаза Иви медленно сомкнулись, и она безвольно поникла. Сайм положил ее голову обратно на подушку.

— Спи, милая… сладких тебе грез… — усмехнулся он, ничуть не сомневаясь — девушка погрузилась в крепкий сон и до рассвета не пробудится.

Мерьята! Нахмурившись, Сайм бесшумно покинул темную спальню, с бликом лунного света поперек постели и двинулся по пустому коридору.

Инстинкт вел его. Он чуял присутствие своей жертвы как хищник чует невидимую в лесных дебрях добычу.

Сайм остановился перед размытой темнотой деревянной дверью с узорами. Она там…Мерьята…

Толкнул дверь, но та оказалась запертой изнутри. Сайм усмехнулся, коснулся пальцами замочной скважине и бесшумно вошел внутрь.

Мерьята стояла у окна, одетая в легкую ночную сорочку и смотрела на небо, на сияющую в вышине круглую луну.

Сайм не таясь, направился к ней через комнату. Девушка даже не обернулась, казалось, ее вовсе не волнует чужое присутствие за спиной. Сайм сжал ладонями ее плечи. Мерьята повернула голову. Никакого испуга не было в ее лунных глаз, лишь губы ее дрогнули, раскрылись, и Сайм расценил это как намерение закричать.

— Не вздумай! — предупредил он, зажимая ладонью ее рот и наклоняясь к ее лицу.

Мерьята продолжала смотреть на него, чуть запрокинув голову. Сайм увидел, как в ее зеленоватых глазах заиграли всполохи озорного веселья.

И в следующий миг в что-то страшно ударило в дверь, и она слетела с петель под напором неудержимой силы. Трое вооруженных мужчин забежали в комнату.

Сайм толкнул девушку на постель и, рванув из ножен короткий меч, с которым никогдане расставался, бросился навстречу врагам. Видимо, он все же чего-то не учел, и слуги не ушли спать в другое место, а охраняли двери свой госпожи, скрываясь в темноте.

Он понимал, что если проиграет, то умрет, Айна так и останется в плену, не отомщенная, а Этеляна падет, потому что у Аулы после смерти сына не останется сил защищаться.

Эти мысли придавали Сайму вдохновения. Он тяжело ранил одного противника, задел второго, заставил отступать третьего, и уже мысленно праздновал победу, но тут в коридоре послышался топот ног, и вот в комнате уже оказалось с десяток вооруженных воинов.

Сайм не успел даже сообразить, откуда они могли взяться, как чей-то острый меч пробил ему грудь. Боль перекрыла дыхание. От слабости подогнулись ноги, — Сайм рухнул на колени, стараясь усилием воли переломить туман беспамятства и вновь подняться. Он взывал к магии, но магия молчала… Кровь стремительно и неумолимо вытекала из раны, темная пелена застилала сознание.

Кто приблизился и встал перед ним. Мерьята… Из последних сил сосредоточил он зрение и увидел ее стройные голые ножки с изящными щиколотками. Она снова убила его, теперь уже безвозвратно…

Сайм приподнял глаза, желая последний раз взглянуть в лицо своей любви. Она засмеялась и приподнял ногу, толкнула его в грудь, прямо в открытую рану, истекающую свежей кровью.

От боли Сайм потерял сознание и рухнул на пол — бледный и мертвый.