Третья капля магии

Глава 4

Айна пробудилась вместе с солнцем: веселая, беззаботная, полная жизни и надежды.

Никто о ее ночной встрече с возлюбленным не узнал, а все кошмары, навеянные криком неведомого существа растаяли в горячий утренних лучах как пустой, ничего не значащий сон.

Айна с легкостью вскочила с постели и тут же вспомнила, что в мире есть счастье, потому что за окном сверкает каплями радужной росы зачинающийся день, и птицы поют так воодушевленно и голосисто, и наступает пора примерять свадебное платье, которое шилось от дня весеннего равноденствия, а Лэми явится к ним в дом к полудню, чтобы преподнести Айне пояс невесты, сделанный из мягкой кожи и украшенный драгоценными камнями.

Давняя традиция заставляло сердце девушки трепетать в предвкушении. После того, как она примет пояс из рук Лэми и наденет его на свою талию, то уже ничто, даже смерть, не сможет разлучить ее с любимым.

Айна приняла душистую ванну и, завернувшись в теплую ткань, вошла в комнату, служившую мастерской: просторную и светлую, с расписными прялками, огромным зеркалом напротив окна, в котором отражался край леса и играли, перемигивались, ослепительные блики.

Нянька сидела в удобном, глубоком кресле и вышивала золотой нитью огненно-красную ленту, символизирующую язык пламени. Эту ленту Айна должна будет вплести в свои волосы перед первой брачной ночью.

Девушка с восхищением провела ладонью по светло-голубой сверкающей ткани платья, разложенного на широком деревянном настиле и услышала, как по вымощенному каменными плитами двору, процокали лошадиные копыта.

Айна подбежала к окну и выглянула на улицу, щурясь от яркого утреннего света.

— Нянечка, не знаешь ли ты, куда ездил Сайм? — спросила она.

— Откуда мне знать намерения неблагодарного юнца! — проворчала Кора, перекусывая крепкими зубами нить, — с тех пор как он начал доставать до стремени, то перестал посвящать меня в свои замыслы.

— Ну что ты, няня! — рассмеялась Айна, — Сайм души в тебе не чает!

Но та лишь с притворной суровость покачала головой.

Кора была дочерью кормилицы, вскормившей и вырастившей Аулу.

Мать Аулы умерла вскоре после родов, а отцу некогда было заботиться о дочери, — владение тогда переживало непростые времена. Ждали, к тому же, беды с Запада. Ветром навеяло дурной слух, что вождь Лянсиды замышляет начать войну против Этеляны.

Но, к счастью, слух оказался всего лишь слухом, и тучи над городом развеялись, вернулось безбрежная синь небес, а вместе с ней — покой и надежда.

Когда пришла пора Коре выходить замуж, она не стала выбирать себе жениха, потому что ей так никто и не приглянулся, а упросила Аулу, с которой очень была дружна, оставить ее в доме.

Затем родился Сайм. Кора не могла стать его кормилицей, но стала нянькой.

Когда Сайму исполнилось шесть лет, он перестал нуждаться в женской опеке, потому что отец посадил его верхом на коня и вложил ему в руки легкое небольшое копье.

Так у Коры осталась одна лишь Айна. Новорожденная девочка только-только начинала познавать мир и восхищенно таращила на всех из колыбели свои прелестные, ярко-синие глазенки…

— Все это очень чудно, няня… — с легким недоумением говорила Айна, следя из окна за тем, как Сайм заводит лошадь в конюшню.

Слишком уж хорошо знала брата и теперь, глядя на его чуть поникшие плечи и сосредоточенное лицо, понимала: Сайм чем-то обеспокоен.

Невесомая тень пробежала по ее сердцу, и вновь смутно припомнились ей и ночные тревоги, и пронзительный крик неведомого существа, предвещающий беду.

— Доверь заботы мужчинам! — сказала Кора, увидев, как потускнели круглые щечки ее любимицы, — Твое дело — песни, танцы да подготовка к свадьбе. Не забивай свою голову бесполезными хлопотами…

— Только лишь петь и плясать очень скучно, няня! — воскликнула Айна.

— Займись тогда вышиванием. Погляди как красиво! — Кора вильнула в воздухе огненной, расшитой затейливыми золотыми узорами, лентой, — Ты же хотела вышить покрывало, где будет написана вся история Этеляны! Начала и бросила!

— Не упрекай, нянечка. Погляди-ка лучше — все пальцы я себе в кровь исколола теми острыми иглами… Не желаю больше заниматься вышиванием! — упрямо проговорила Айна и даже ножкой по полу топнула.

— Чего же ты желаешь? — Кора удивленно подняла на нее темные, ласковые глаза.

— Ах, не знаю, нянечка! Что-то томит меня, что-то грызет мое сердце! Так хочется вскочить на коня и понестись быстрее ветра в необозримую даль… Ведь мир так велик, а я ничего не видела!

— Нет нужды девице по земле шастать, — строго поглядела на нее Кора, — пусть мужчины ищут приключений. А тебе о замужестве думать надо.

— Да так ли хорошо замужем? — лукаво спросила Айна и вся вспыхнула, загорелась.

Кора смягчила свой взгляд и понимающе улыбнулась:

— А кто его знает, деточка…Я-то не успела замужем побывать. Но если есть любовь, то все сладится!

— А без любви разве ж можно? — удивилась Айна.

— И без любви случается. Есть такие обычаи, когда замуж против воли выдают, только по родительскому настоянию…

— Ни за что! — порывисто выкрикнула Айна, — лучше сгинуть без следа, чем нелюбимого целовать!

— Тише, шальная! — Кора замахала на нее лентой, — и думать не смей о поцелуях до свадьбы!

— Но я думаю, нянечка! — понизив голос, доверительно призналась Айна, — кто мне запретит думать!

Кора ничего не ответила, только вздохнула и вновь занялась шитьем.

— Скажи, няня, откуда знаешь, что замуж без любви могут отдать? — помолчал немного, спросила Айна, — ты ведь тоже нигде не была, всю жизнь на одном месте просидела.

— Не была, но многое слышала. Не редко же заглядывают к нам гости из чужих земель и рассказываю всякое… — ответила Кора, перекусив последнюю нитку.

— А почему ты сама замуж не вышло? Не нашлось достойного?

— Достойный, может, и нашелся бы, да я его не искала…

Странно было Айне слышать подобные речи. Все ее подруги мечтали о замужестве, никто не желал оставаться в родительском доме или воспитывать чужих детей.

Владение у них не маленькое: город да несколько поселений, — и женихи есть, и невест в достатке, а если нужда придавит, так можно и по соседям суженого поискать. На севере земли обширные, плодородные, там тоже люди в городах живут, пусть и не такие могущественные. Магия важна, но важнее сейчас кровь обновлять, не давать ей застаиваться…

К тому же, иноземный ухажер не имел права увозить невесту в свои земли, женившись, он должен оставаться в Этэляне, — таковы законы, завещанные предками. Все — для благополучия и процветания!

— Ну довольно вопросов, пора одевайся, — сказал Кора, — слуги уже давно проснулись, зайдет кто, а ты здесь в покрывале бегаешь…

Сайм быстрым шагом прошел по коридору и постучал в крайнюю дверь, за которой располагались покои матери.

Он знал, что Аула всю ночь не спала, дожидаясь его возвращения из Сухого Русла.

Не посмел Сайм рассказать о произошедшем несчастье, но посмотрел в лицо Ауле прямо и смело, потому что знал, если станет прятать глаза, то она поймет, — случилась какая-то беда.

— Все прошло хорошо, матушка, — сказал Сайм твердым голосом и подал Ауле кинжал, — Лучше, чем я рассчитывал… так много магии мы даже вместе с отцом никогда не собирали. Долго не будем знать нужды.

— Что с тобой? — спросила мать, заметив, как дрогнули его красивые, резко очерченные губы.

— Устал я, матушка. Пойду отдохну…

— В полдень гостей принимать, — напомнила ему Аула. — Лэми придет с поясом невесты.

— Не забыл я, нет… все сделаю, как положено…

Сайм поклонился матери и торопливо направился в свои комнаты. Больше всего ему сейчас хотелось сбросить пыльную одежду, принять горячую ванну и затем, в одиночестве и покое еще раз хорошенько обдумать: не найдется ли какого способа перехитрить Изенара и отвести от своего порога беду, кажущуюся непоправимой?

Сердце его едва не оборвалась, когда быстрая поступь Айны, легким эхом отозвавшаяся от каменных стен, достигла его ушей.

В первый миг Сайм струсил и хотел было скрыться в извилистой ветке бокового коридора, но невероятной силой воли заставил себя успокоиться, и остановился в ожидании.

— Где же ты гулял всю ночь, братец? — с ласковой насмешкой спросила Айна, приближаясь и протягивая ему руку.

Нелегко было Сайму смотреть в сияющие радостью глаза сестры. Обида и досада пожирали его. Гневался на самого себя, нещадно корил себя за легкомыслие.

— В Сухом Русле, — ответил Сайм, стараясь не дрожать голосом. Он привычно пожал теплую, мягкую руку Айны, поднес к губам для поцелуя, и почувствовал, как ее пальцы тут же похолодели.

— Ты шутишь! — воскликнула она, слегка побелев лицом.

— Нет, милая, не шучу. Я рискнул и… удача отыскала меня. Сходи к матушке, посмотри, сколько силы удалось добыть нынче ночью… теперь хватит и поля с урожаем оросить и людей исцелить, кому помощь требуется…

Айна посмотрела на него с восхищением.

— Отец был бы очень горд и счастлив… — тихо проговорила она, — ты так хорошо заботишься о нашем городе и его жителях…Ты — настоящий вождь!

“Знала бы ты, как хорошо я о них забочусь!” — с горечью подумал Сайм.

Перед его глазами все еще стояло прекрасное лицо незнакомки, до слуха его все еще доносился робкий, умоляющий о помощи голос…

Невмоготу стало ему находиться рядом с сестрой, глядящей на него с восторгом и обожанием. Сославшись на усталость и головную боль, Сайм торопливо распрощался.

Добравшись, наконец, до своей комнаты, он понял, что сил более ни на что не осталось, скинул сапоги и упал на постель, надеясь забыться сном хотя бы на короткое время, но вместо объятий сна угодил в путы невыносимых страданий. Гнев сменялся в его душе страхом, надежда — безысходностью, а в глазах стыли слезы.

Изенар поплатится не только за то, что хочет отнять у него сестру, но и за то, что уже отнял любовь, создал мираж, который Сайм теперь никак не может выбросить из своего сердца.

Но как отомстить? Данную клятву нельзя нарушить. Богу Огня не интересна причина, по которой произнесены те или иные слова, он неуклонно следит лишь за тем, чтобы все обещанное было исполнено, поэтому иного о выхода, кроме как потерять Айну у Сайма не оставалось.

Срок ему отведен до молодой луна. Время еще есть, но оно промелькнет — не заметишь. Нужно придумать, как уговорить сестру отправиться с ним на Каменистую Равнину…

А если открыть правду? Айна своевольна и упряма, но у нее доброе сердце — возможно, она согласится пожертвовать собой ради всеобщего блага!

Представив, как он будет говорить с ней, объяснять случившееся, смотреть в ее полные слез и боли глаза, слушать ее срывающийся голос, Сайм глухо застонал от бессилия. Нет! Такого он не выдержит… Но он даст новую клятву богу Огня, он поклянется, что рано или поздно, а вырвет сестру из лап Изенара.