Турнир Мудрецов

Глава 11. Темнейшая ночь. Часть 2

Даже в поздний час на улицах Аллинсира время от времени попадались мимо проходящие. Это не было чем-то необычным. В этом месте словно не существовало правил и ориентиров, которые всегда присутствовали в любом другом. Кладбище находилось совсем рядом с деревней, примыкая к ней высоким деревянным забором, который можно было увидеть еще с улиц.

Пока они шли, Ион вдруг задался вопросом, зачем кладбищу вообще смотритель. Но принцесса пояснила, что в Авенгарде очень почтительно относятся к покойным, а кладбище сродни храму, и покой мертвых требуется охранять. Поэтому быть смотрителем кладбища, значит выполнять важную работу. Но кого угодно на эту должность не назначат. Кандидат должен быть хорошо подготовлен, обладать необходимыми знаниями, а самое главное он обязан хотя бы раз в жизни возложить свечу на алтаре бога смерти. Чародей спросил, что тут такого, Лентрит в ответ посмотрела на него как на невежду. Ведь даже дети знают, что этот ритуал позволял смертным напрямую общаться с богами, оставляя плату. А какую плату может попросить бог смерти? Ион хмыкнул. До какого-то момента, он в принципе не верил ни в богов, ни тем более в то, что с ними можно как-то связаться. Но с каждым днем, он все больше разубеждался в своих ранних суждениях.

Ворота были наглухо закрыты на замок. Было очевидно, что визит на землю усопших не предполагался на ночное время. Юнцы подошли к кованой воротине и заглянули на территорию через образованные витиеватой решеткой отверстия.

– Как мы войдем? – спросил Ион, укутываясь в плащ. Было впечатление, что с каждой минутой все сильнее холодает. На секунду даже хотелось вернуться в обжигающий зной, что стоял прошлыми днями, и немного погреться.

Лентрит выдохнула пар и улыбнулась. Еë перемена в погоде совершенно не трогала.

– Лезем через забор, что еще!

– Ты уверена? Может постучим, нельзя же проникать на территорию без разрешения. Тем более нам так и так нужно поговорить со смотрителем.

– Полезай давай, Онси! Мы же тут не на экскурсии! – она забралась на самый верх забора, и чародей еще раз залюбовался, как теперь уже тусклый свет от Луны играл на линиях еë доспеха. Внезапный порыв ветра всколыхнул все вокруг. Он заставил Иона потерять равновесие. Его силы даже хватило бы, чтобы сбросить девушку вниз. Она покачнулась и Иону показалось, что она упадет. Только он укрепился на ногах, как кинулся еë ловить. Но принцесса была из тех, кто умеет хорошо держаться за свое, и какому то ветру было очень тяжко пытаться ей помешать. Она крепко вцепилась в прутья ограды, взглянула вниз на перепуганного чародея. – Долго тебя ждать, рыжий? – Лентрит ловко перемахнула через верхушку забора и приземлилась по другую сторону, как кошка, что гуляет по ночам, грациозно прыгая между крышами.

Очередной нежданный порыв ветра чуть не снял с Иона его драгоценный плащ. Погода портилась на глазах. Предвещало ли это бурю, или что-то пострашнее, никому выяснять не хотелось. Хоть у Иона и промелькнула мысль, что еще не поздно повернуть назад, он все же не дал ей укорениться в сознании. Вздохнув, чародей проделал то же, что и его подруга, разве что не так изящно, но зато очень уверенно, чем даже удивил еë. Разве что новый ветряной удар помешал удачному маневру и парень под конец бухнулся на землю на все четыре конечности. Ион слегка ободрал руки, но в целом акробатический номер был вполне удачным.

– Ты в порядке, Онси?

– Не беспокойесь об этом, принцесса! Рыцарям нипочем жалкие царапины. – чародей отряхнулся, не подавая никаких признаков тревоги, хотя ему было не по себе. – Давай поторопимся, Летти. Кажется я вижу дом смотрителя.

На дальней стороне кладбища различалось слабое свечение уличных ламп, которые вешают на опоры крыльца. Они выдвинулись в направлении света. Ветер все разгонялся, а по округе разлетался его протяжный удручающий вой. Прошло около десяти минут, пока они шли, и теперь уже стало не по себе и Лентрит: –Ты ведь приготовил парочку заклинаний, да? Ну на случай… чего-нибудь.

Ион старался как можно плотнее обернуться плащом, оставляя минимальное количество слепых пятен, в которые мог задуть холодный ветер. Он проверил, на месте ли дневник и ответил: – Надеюсь не понадобится. – ему пришлось повысить голос в попытке перекричать все усиливающиеся завывания ветра. – Но если что, я воспользуюсь интуитивной магией. Это мне под силу.

– Ты так смело об этом говоришь, мне нравится! Мы почти пришли. Вот и он.

Ион ожидал увидеть что-то мрачное, настоящее логово злобного старикашки-смотрителя, покрытое завесой густой черной тьмы. Однако это был вполне обычный, хоть и довольно потрепаный временем дом. Он выглядел крепким, а ветер, казалось, совсем не беспокоит его, облетая стороной. Ставни были накрепко захлопнуты, в отличие от двери, что приоткрывала узкую щель света. Ребята переглянулись и приготовились войти. Лентрит положила руку на эфес меча, Ион собрал в руках жизненную силу, необходимую для заклинаний. Они мягко ступили на крыльцо и быстро оказались возле входа. Внутри дома что-то громыхнуло, насторожив крадущихся юнцов. Ион был ближе к двери и мог заглянуть в щель.

– Ну что там? – шепнула Лентрит.

– Ничего не вижу.

Домик не впечатлял размерами, и внутри было всего два помещения. Все отчетливее доносились разные звуки, стук, бряцанье посуды и скрип. Ион вдруг уловил слабый запах пепла. – Ладно, заходим.

Как только чародей открыл дверь и сделал шаг, произошел резкий хлопок, вызванный сквозняком. Лентрит была прямо за ним, и ветер закрыл за ними дверь, протолкнув внутрь. В главной комнате, совмещавшей прихожую, кухню и место для еды, никого не было. Лентрит заглянула во второе помещении, которое являлось спальней: – Тут пусто, Ион. Но мы же слышали шум.

Губы у чародея сжались настолько, что и так прилично заметные скулы выступили еще сильнее. Он настороженно оглядел пространство комнаты, подошел к хлопающему ставнями открытому окну, выходяшему на другую сторону. Огонь в печи потрескивал не самыми свежими, но еще очень даже живыми поленцами. Ион выглянул в окно, но ничего и никого не увидел.

– Он был здесь, Лентрит. – отметил чародей, сохраняя свою внимательную осторожность.

– Конечно был, это же его дом! – усмехнулась принцесса, еë очень повеселила мина Иона. – Наверное он вышел в окно, либо спрятался. Только вот зачем ему это делать.

На столе помимо кухонных принадлежностей в хаотичном порядке валялись бумаги. Во всей комнате вещи, казалось, лежат не на своих местах. Оба это заметили. Лентрит еще раз заглянула в спальню. При пристальном взгляде, там читалась похожая картина. Девушка вернулась: – Тут что-то активно искали. – Ион согласился с догадкой легким кивком. Она же, немного подумав, спросила. – А когда ты сказал, что он был здесь, ты не смотрителя имел ввиду?

– Я не уверен, Лентрит. – с сомнением ответил чародей. – Думаю нам тут делать нечего. Надо уходить.

– Или… мы можем подождать, когда вернется смотритель.

– Если он вообще вернется.

– Наверняка он пошел осматривать кладбище, это же его основная работа. Хотя мы могли бы пойти поискать его. – Лентрит приблизилась к двери, протянув руку к ручке. Она почти всегда приступала к задуманному незамедлительно, потому что иначе просто не могла. Это было в еë природе. Но в этот раз еë что-то остановило. Снаружи донеслись звуки шагов. Кто-то медленно и очень не уверенно поднимался по крыльцу, запнувшись о ступеньку. В такт шагам звучал деревянный стук, один за другим.

– Наверное, это он, да… – сказала принцесса, выдохнув клуб пара. В доме было тепло, но разница с улицей не была так уж велика. Ион приготовился. Он не знал к чему, но его магическое чутье забило тревогу. Лентрит сделала шаг назад, а шаги за дверью становились все громче. Дверь отворилась. В открывшемся проходе возник человек в черном. Но это был совсем не тот таинственный бродяга с янтарными глазами, которого предполагал лицезреть Ион. Этот человек не выглядел таким диким. Из черного балахона торчало худое лицо мужчины в солидном возрасте. Волос на его голове почти не было, зато в достатке присутствовали длинные поседевшие бакенбарды, брови почти сливались в одну линию. Незнакомец был очень печален в лице, и имел какой-то рассеянный, словно смотрящий в пустоту взгляд. На его шее болтался амулет из черепа птицы. Увидев перед собой девушку с оружием, он на долю секунды оживился, удивленно приподняв край брови. В руке у человека был длинный посох, на верхнем конце которого блестел очень гладкий шарообразный камень – черный с серо-серебристым узором.

– Вы… – начал человек и несколько раз кашлянул. – Вы зря пришли, детишки. У меня уже давно нечего красть. Можете наведаться в семейный дом, возможно там еще чего и осталось. – сказав это, он присел на лавочку рядом со входом, тяжело вздохнув, но обрадовавшись тому, что наконец-то смог перевести дух. Он казался больным и изможденным, словно кто-то выкачал из него почти все силы.

– Мы не воры. – возразил Ион. Его внутреннее чувство опасности все еще никак не умолкало, но он не понимал почему.

– Вот ка… акк? – человек снова кашлянул, прикрыв рот рукой.

– Вы же Арктур Синарис? – спросила Лентрит. Она заметно расслабилась, в отличие от чародея, потому как еë собственное чутье уже не подавало никаких признаков беспокойства. Перед ней был всего лишь усталый и потрепанный полустарец.

– Вы правы, мис, это я.

– Мы пришли задать вам несколько вопросов, а не грабить. Но какие-то воры до нас тут явно побывали. – принцесса развела руками, демонстрируя беспорядок. Смотритель даже не обратил внимание на разбросанные по всей комнате вещи. Сложно было определить в какую сторону смотрят его бледно-голубые, почти белые, глаза. В какой-то момент в них отразился свет от огня из печи, и те на секунду блеснули ярким переливом. Чутье Иона забило тревогу. Это было похоже на удар по голове чем-то тяжелым, разве что после этого ты не теряешь сознания.

– Вопросы? – спросил Арктур безучастно. Он казался слепым, но будь это так, то не распознал бы в незваных гостях двух подростков.

– Да. Мы хотели расспросить вас о находке шахтеров. Из-за этого тут такой переполох в деревне. Так что нам стало очень интересно и мы решили, что вы прольете свет на это дело.

Принцесса решила действовать деликатно, и навести смотрителя на нужную тему для разговора. Ион уловил её настроение, но все же не удержался и дополнил: – А еще нас интересует, откуда у вас оказалось то зеркало, которое вы подарили музею.

Любой нормальный человек, в дом к которому завалились двое детей с расспросами, тут же выгнал бы их и оповестил их родителей. Но этот человек, вероятно был далек от нормальности.

Приглядевшись к чародею, Арктур прищурился. Теперь было точно понятно, куда он смотрит, но в этот момент он на короткое время замер, будто вступил в диалог со своим разумом. Старик привстал, опираясь на посох и кривовато улыбнулся. Сразу было понятно, что делал он это не часто, на лицо явное отсутствие практики в данном виде социального взаимодействия. – Возможно… я мог бы что-нибудь интересное и припомнить. Останьтесь. Могу предложить выпить горячего чаю с печеньем.

Ион взглянул на подругу, та улыбнулась и подмигнула.

Арктур захромал к покосившемуся буфету, оставив посох у стены возле входа. Ион хотел было просканировать его своим магическим взором, но не мог сосредоточиться. Он словно был выбит из равновесия и находился в некой завесе. Ему это очень не нравилось и казалось весьма тревожным знаком. Лентрит уже сидела на лавочке, в то время как смотритель поставил на стол металлический заварник. Она потрогала горячий сосуд, расположенный над емкостью с раскаленными углями, и чуть не обожглась. Такие штуки лишь начали распространяться по миру, было слегка удивительно видеть еë в глухой деревне. Но справедливости ради, можно сказать, что Аллинсир вовсе не был забытым всеми поселением. В основном свою роль здесь играл прибыльный для здешних заправил рудник и активное покровительство местного графа.

– Присаживайся, парниша. – пригласил смотритель.

– “Будь осторожен.” – раздался голос. Он был повсюду и в то же время нигде. Чародей уже начал думать, что больше не услышит еë. Она никогда ему не отвечала, и у паренька не было причин доверять ей. Но все же, она казалась союзником. “Не станет же враг предупреждать об опасности?” – подумал Ион. Он присел рядом с принцессой, напротив них приземлился на потрескавшийся от времени табурет Арктур.

Заваренный им чай благоухал мятой и сладковато-травяным ароматом. Напиток успокаивал одним своим запахом, который окутывал ребят еще сильнее, когда смотритель разлил его по фарфоровым чашкам.

– “Надо же!” – подумала Лентрит, повертев чашку на блюдце. Фарфор также не вписывался в обстановку этой халупы, и она решила спросить: – Значит вы из знатного рода? Мы слышали, вы отдали часть имущества музею мадам Торино. Как такой человек оказался кладбищенским смотрителем?

Арктур хлюпнул горячим чаем и прокашлялся. Он был болен и выглядел очень слабым. По нему не было заметно никакой хоть сколько-нибудь активной реакции на внешний мир, пока она не назвала фамилию владелицы музея. Это слово всколыхнуло его, заставив его глаза чуть приоткрыться, а брови на секунду сойтись вместе.

– Когда-то его можно было назвать благородным, да. – без особых эмоций сказал смотритель. – Знатные семьи остаются таковыми, пока в них не останется всего один человек, не способный этот род продол…. – тяжелый кашель прерывал его на полуслове. – Мой старший брат был отличным мастером. Он купил почти развалившееся в труху зеркало у каких-то барахольщиков в Ривесе. И потратил два года на его реставрацию. Было у него такое хобби. Работа вышла, скажем без стеснения, потрясающей. Ну и вы и сами все видели… Меня всегда занимала истории вещей. Как они влияют на людей и их жизнь. Вот иногда взглянешь на что-нибудь, – он повернул голову к выходу, задержавшись на оставленном у стены посохе и кашлянул. – И думаешь: ну вещь как вещь. А за ней сокрыта целая повесть лет, задевшая ни одну жизнь. Но что-то я отвлекся… Брат надеялся покорить сердце одной знатной дамы, которую встретил в городе. Не припомню как еë звали… да и не важно. На следующий день, когда он собирался ехать с подарком в Ривес, это же зеркало его и убило, скатилось с телеги ему на голову. – смотритель замолчал, видимо вспоминая ужасную картину произошедшего. Но его лик все еще сохранял стабильное спокойствие. – Это случилось на моих глазах, мне было около трех лет, но я хорошо помню каждую деталь. Могу увидеть это вот как сейчас вижу вас.

– Потерять близкого это ужасно. – соболезновала Лентрит, но смотритель не ответил ей понимающим взглядом. Он продолжил говорить время от времени смачивая надрывающееся горло чаем.

– Через пару лет так же на моих глазах умер дядя – упал с лошади и свернул шею. Старшие браться подрабатывали в шахте. Тогда она ещё не была должным образом разработана. Отец считал её бесполезной тратой ресурсов. А он, как глава поселения, должен был заботиться о жителях и их благосостоянии. Братьев завалило, когда те решили взять меня с собой и показать свою работу. Тетушка отправилась на тот свет вслед за дядей, упав с лестницы. Их дети, мои горячо любимые двоюродные брат и сестра, сгорели в пожаре. Им было столько же сколько и мне – по 8 лет. Последним умер отец, проклиная меня и желая мне сгореть в огненных чертогах Одорна, ведь самой первой ушла из жизни моя мама, когда рожала меня.

– Это… вы все это видели своими глазами? – оторопела Лентрит. – Мне так жаль. У меня просто нет слов…

– Как удивительно человеческое сочувствие. – усмехнулся смотритель. – Мы можем переживать чужое горе как свое собственное, не в силах хоть как то повлиять. И это должно принести облегчение страдающему. Скажите, вам же становится легче, когда кому-то также плохо как и вам? – он несколько раз громко кашлянул, долил чая в опустевшую чашку. – Эмпатия позволяет нам оставаться людьми. Некоторые даже способны переживать за тех, кто не заслуживает сочувствия и не нуждается в нем. Меня всегда это занимало и удивляло. Я искренне не понимал, почему люди смотрят на меня с такой жалостью и почему так цепляются за эту странную жизнь и за тех, кто из неë так внезапно для нас уходит. Ведь в этом вся проблема, в неожиданности. Вот вопрос: знай вы заранее, что кто-то совершенно точно умрет в назначенный день, будете ли вы горевать?

– Нам бы и не пришлось! – воскликнула Лентрит, чуть не уронив чашку. – Знай такое заранее, мы бы точно попытались…

– Предотвратить это? – угадал смотритель. – Ты полагаешь, что у тебя есть на то право? Выбор?

Принцесса посмотрела на Иона, а тот угрюмо задумался.

– Незачем так подпрыгивать, девочка, присядь. Вы пришли сюда за правдой, из любопытства или по иным причинам, это неважно. И я, как исключительно прямолинейный человек, дам вам ответы, и даже больше. Итак… – он снова покашлял, успокоил горло при помощи горячего чая и продолжил. – Знаете, когда то зеркало придавило моего старшего братца, я… ничего не почувствовал. Совершенно. Нет, я очень его любил и я продолжаю любить каждого из них, хоть они и ненавидели меня в ответ. Мне это было неважно, потому что я точно знал одно: смерть закономерна и необратима. Тем не менее я задался вопросом, а что если это всего лишь условность, которую можно с легкостью преодолеть? Я видел, как все остальные очень скучали по брату после его кончины. Тогда я и подумал, почему бы не дать другим возможность вернуть своих близких, увидеть их снова. Ведь тогда они станут счастливее, так?

– Вы… что? – принцесса была поражена, но с каждым словом смотрителя наполнялась интересом. Ион все время молчал, пытался со всех сторон изучить старика, но также как и подруга не упускал ни слова.

– О, уже на тот момент я был на кое-что способен. – многозначительно ответил Арктур, рассматривая отблик огня из камина на грани чашки. – Я был гораздо младше тебя, чародей… – он поднял один глаз на Иона.

Молчание. Тишина. Вой ветра за окном и скрип сухого дерева.

– И тогда вы зачаровали то зеркало. – озвучил вывод Ион. Он на самом деле не думал этого делать, но слова сами сорвались с языка.

– Верно. – смотритель продолжал невозмутимо хлюпать чаем и монотонно говорить. – Я хотел порадовать своих родных, ведь каждому из них оставалось не так уж и много. Но я потратил на зеркало слишком много времени и сил. Я закончил его лишь недавно, и решил отдать Ларе, чтобы желающие могли утолить свою тоску по близким. С самого детства я видел и знал, как и когда умрет любой, на кого ни посмотрю. Но у других не было такой роскоши. Поэтому я решил подарить им это утешение. Но… – он пожал плечами – как выяснилось, эту тоску утолить невозможно.

– Еще бы, это все иллюзии, игры разума! – не удержалась Лентрит.

– Отчасти да. – согласился смотритель и через пару секунд повторил. – Отчасти… – на его лице нарисовалась самая настоящая глубокая человеческая печаль. Лентрит и Ион мельком переглянулись. Они оба заметили в старом смотрителе кладбища перемену. Его щит из равнодушия ко всему вокруг на мгновения рухнул, но он быстро вернулся к своей холодной отстраненности. Теперь уже не было никаких сомнений в том, что этот старик как-то связан со всем происходящим в Аллинсире. Но как и почему. Эти вопросы тогда одновременно проявились в головах молодого чародея и принцессы. Ион не знал, что будет делать, если встретит живого чародея. Он мог бы приняться расспрашивать его о том, как работает магия, или поделиться собственным, хоть и небогатым, но все же опытом. Вопросы клубились в его голове, но он не спешил их задавать, было что-то пронизывающе безжалостное во взгляде сидящего напротив старика. Но вместе с тем за этой завесой парень разглядел что-то еле заметное, что-то лежащее на поверхности, но уходящее в бездонную глубину. Казалось, что все эти вопросы, витающие в воздухе, не имеют особого значения, он все равно на них не ответит. Если только обратиться к нему не как к чародею, а как к человеку, вопреки всем словам и наблюдениям, умеющему чувствовать.

– Это волшебное зеркало… – неожиданно сказал Ион, выходя из потока сознания. – вы создали вовсе не для людей. Вам не очень то и интересно было помогать им что-то понять, либо понаблюдать за их реакцией. Они и их чувства вас не волнуют.

Арктур прищурился, направив свои полуслепые глаза на молодого чародея. – С чего ты это взял, мальчик?

– Я вспомнил слова мадам Торино. Она сказала, что зеркало открывается не всем. Но если бы вы действительно хотели что-то показать людям, то оно работало бы по-другому. Люди в баре говорили о встрече с потерянными любимыми, с трагически погибшими близкими. – Ион сделал акцент на слове “трагически”.

– Неплохо, парень. – чуть улыбнулся Арктур. – К сожалению, вырвать слепок души из царства вечности способны очень сильные чувства, не только любовь, еë недостаточно. Она должна быть подкреплена еще чем-то: обидой, жаждой мести, долгом, ненавистью… да, такое тоже бывает. Но как это подвело тебя к столь неожиданному выводу?

– Вы сами только что ответили. – Ион, внезапно для самого себя, обрел некую уверенность, ведь по лицу смотрителя уже можно было что-то прочитать. И молодой чародей почувствовал в себе дремавшую силу. – Любовь, ненависть, обида… Я видел эти слова в формуле, наложенной на зеркало. Так ведь? Вам плевать на людей и вы презираете смерть. Но все же однажды вы встретили человека, чья судьба вам не была так безразлична, совсем наоборот. Даже зная, как и когда умрет этот человек, вы не смогли найти покоя. Но созданный вами артефакт не мог вернуть его. Хоть и отчасти, все еще иллюзия, искусный самообман.

Арктур улыбнулся, криво, сжато, с затаенной злобой.

Лентрит в натуральном шоке смотрела то на Иона, то на старика. Но она уже начала понимать всю нить рассуждений и искренне восхитилась.

– Но на этом вы не остановитесь. – рассуждал молодой чародей. – Вы задумали что-то гораздо большее. И это предвещает опасность. Вы хотите не просто вернуть воспоминания о человеке, а вернуть его самого, по-настоящему. Но это же невозможно… как вы собираетесь это сделать?

– Нарушу правила. – ответил Арктур. Он уже не был безучастен ко всему, его взгляд стал ясным и острым, а осанка выпрямилась. Нет, этот старик не был болен, хоть и умело притворялся. Его дни не были сочтены, как могло показаться сначала. Возможно он прожил куда больше, чем ему отпущено. Он источал могущество. Теперь Ион понял, что не может прочитать ауру смотрителя, потому что она заполнила все пространство вокруг. Они все внутри этой ауры, силы, с которой не совладать.

– Эй, есть кто? – послышалось с улицы. Присутствующие обратили взоры на дверь, из которой звучал голос. Слаборазличимые шаги говорили о том, что гость был не один. – Здесь живёт Артур Синарис, смотритель кладбища?

– Да, это я. – отозвался хозяин дома.

– Для вас сообщение, откройте пожалуйста. – вслед за голосом с крыльца донеслось шевеление и какая-то суета. Ион, с его поразительным слухом, заметил это лучше других. Хозяин медленно, ковыляя, поплелся к двери: – Иду.

– “Ты должен убить его!” – прозвенело у Иона в голове.

– “Что? Зачем? Я не могу…”

– “Его существование опасно. Используй отвратительную магию Анны, что угодно, но уничтожить его. “

– “Нет.” – твёрдо ответил Ион. – “Я не буду тебя слушать, пока ты не объяснишь…“

Смотритель уже был возле двери и тянулся к засову. Когда он открыл дверь, то с лёгким изумлением хмыкнул. А после этого в миг раздалось несколько коротких щелчков и свист. Смотритель неожиданно отскочил назад и сгорбился, из его живота торчало около пяти-шести арбалетных болтов. Он поднял голову. Еще один щелчок, свист, и последний болт влетел ему прямо промеж глаз. Бездыханное тело смотрителя тут же шмякнулось на дощетчатый пол.

От неожиданности ребята разинули рты.

– Сдох? – слышалось со стороны распахнутой настежь входной двери.

– Ну конечно сдох.

– А это точно он?

– Он же отозвался. Запомни, Фатель, с такими как он надо сначала стрелять. Эти ублюдки способны убивать силой мысли, так что, в случае чего, лучше заплатить совестью, чем жизнью. Проверьте, нет ли там еще кого.

В дом вошел молодой человек с арбалетом наперевес. На нем было длинное, похожее на пальто, одеяние темно-красного цвета с черными кожаными доспехами и высокие сапоги, и шлем. Лентрит сразу узнала военную форму империи. Похожая была на солдатах адмирала Сарена. Но эта отличалась кроем. А на груди с правой стороны располагалась золотая нашивка, изображавшая ладонь с исходящими от неё лучами.

Вслед за первым в комнату ворвались еще несколько людей в такой же форме и с самострелами в руках. Они проверили тело смотрителя и выстроились полукруглой шеренгой. Места в доме было немного, так что эта толпа заняла собой почти все пространство. Но они оставили небольшой туннель, через который зашел последний человек, замыкая их строй. Он был все в той же форме, но на его голове в отличие от других не было шлема, и отсутствовал один глаз. Он, по всей видимости, возглавлял эту компанию.

– Ну и кто это у нас тут? – ворчливо и с глубочайшей степенью надменности спросил одноглазый, поморщив подбородок. Он оглядел Иона с головы до ног, а после и его подругу. Как только он закончил проводить операцию опознания, то сжал губы и покачал головой. – Эхх, такие молодые, а уже в подмастерье к колдунам и темным магам набиваются. Ну и как, господа, наш мир будет идти к новому будущему, когда молодежь пускает его псу под хвост?!

– Может они не учили историю и не знают, что к чему? – предположил человек, зашедший первым. На нем были очки, он приспустил их, чтобы посмотреть на ребят невооруженным взглядом. – Это ж деревня, чего ожидать от них.

– Да вы взгляните на них, какие ж это деревенские! – усмехнулся один из солдат.

– Тут уже давно даже в деревнях школы открывают. – сказал одноглазый, погладив аккуратно подстриженные усы. – Но, видно учить не учат. Гадать не будем, проверим. – Он засучил рукав, и на его запястье блеснул браслет с маленьким зеленым камнем. Браслет задрожал, когда был направлен на Иона, и успокаивался, будучи переведенным на Лентрит.

– Ого, двойной улов сегодня! – радостно воскликнул человек в очках. – Габернер будет доволен! Как удачно, что Криг направил нас сюда. Тут прямо рассадник всякой нечисти.

– Может и свезло, но мы и сами сюда направлялись. – спокойно отметил человек в шляпе. – Ладно, пацана прикончить, а девку на допрос. – скомандовал он.

Еще на середине фразы Ион уже выливал в руки как можно больше магической силы. Но даже несмотря на быстроту интуитивной магии, ему не хватило бы времени, чтобы обогнать болты, летящие в него с чудовищно высокой скоростью. Но он чудесным образом избежал смерти. Не сразу поняв, что вообще произошло, чародей быстро обнаружил, что соприкоснулся всем телом с ближайшей стеной. Рядом была Лентрит, у которой из плеча торчало два болта. Благодаря выученной за годы тренировки с Финредом реакции а также привитой ловкости в движениях, она среагировала так, как сумел бы не каждый уважающий себя гимнаст и фехтовальщик. К сожалению избежать урона не получилось, два снаряда угодили в цель, хоть и не в ту.

– Давай Ион! – закричала девушка. Теперь, когда оружие солдат разряжено, у чародея было время подготовить магию для удара. Но на его беду, выстрелили не все солдаты.

Одноглазый снял свой самострел со спины, рядом с ним уже был молодой человек в очках.

– Ладно, девку тоже в расход, меньше хлопот. – равнодушно сказал главарь. Они оба прицелились, и в следующую секунду и чародей, и принцесса были бы уже на том свете. Но стрелков внезапно прервал раздавшийся хриплый кашель.

– Кхех… кхе… уххх…

Все, включая главаря и человека в очках обернулись. У дальней стены как ни в чем не бывало стоял смотритель кладбища. На его теле не было никаких ран. Он держал в руке один болт, оценивающе осмотрев его наконечник и даже лизнув его: – Хмм, смазали каким-то токсином, верно? Полагаю специально разработанным для борьбы с чародеями.

Сказать, что все присутствующие находились в крайней степени изумления, это ничего не сказать. На том, месте, где еще минуту назад лежало тело старика, бывшее похожим на подушку для иголок, валялись окровавленные арбалетные снаряды. Но он сам выглядел живее всех живых и без единой царапины. Разве что он все еще не избавился от своего болезненного вида и простуды, но это были уже мелочи. Главарь солдат не раздумывая завопил: – Убиить его!

– Убить так убить. – пожал плечами смотритель. – после этих слов его глаза загорелись бело-голубым пламенем. Он вытянул руку, а посох, стоящий у стенки возле входа, взмыл в воздух, направился прямо к хозяину. По пути посох загорелся зеленым огнем и располовинил трех человек. Оказавшись в ладони смотрителя, он, однако не нанес ему никакого урона. За это время солдаты уже успели зарядить самострелы и выстрелили. Ни один из болтов не настиг Арктура, потому как все они моментально сгорели в щите из зеленого пламени, которое образовалось вокруг смотрителя. Он крутанул посохом, круглый камень в навершии которого заиграл причудливыми переливами. Вокруг его рук возникли магические ореолы с рунами, стало ясно, что он читает заклинание. Человек в шляпе отбросил арбалет в сторону, достав из своего пальто металлический предмет, похожий на печать и поднял его высоко над головой. Он произнес что-то непереводимое, как вдруг печать со взрывом раскололась на части, затем его кисть, остальная часть руки и весь он сам постепенно расщепились на мельчайшие частицы, словно пыль, развеянная по ветру в чистом поле.

Смотритель не удивился данному событию но приостановил создание заклинания, вопросительно посмотрев на остальных, как бы спрашивая: “А вы?”

Испуганные до смерти солдаты бросились наутек, пораскидав арбалеты в стороны. Арктур развеял магию. Он и не думал гнаться за ними.

Затишье прервала принцесса застонав от мучительной боли. Ион пытался помочь, но не знал, что делать. Смотритель подошел и расщепил часть её кожаного доспеха каким-то моментальным заклинанием. Она не могла нормально пошевелить руками и ногами, а в тех местах, где выглядывали оперения болтов черным узором расходились вздувшиеся вены.

– Что ж досадно, наверное. – равнодушно сказал Арктур.

– Ты же могучий чародей, вылечи ее! – вскрикнул Ион.

– Увы, я не владею такой магией.

– Но ты же вылечился…

– Это не то, что ты думаешь. Я бы сказал, что мне жаль, но не стану, это все равно ничего бы не значило. Нам стоит поторопиться, оставим её.

– Нам?

– Да, нам. Ты идешь со мной.

– Я никуда с тобой не пойду. Мне надоело участвовать в чьих то планах и быть разменной монетой.

– Нет, ты пойдешь. Забавная штука судьба, да? Если бы ты не появился в музее, и если бы Люциус не рассказал мне про тебя и предварительно не отправил сюда, то, вероятно мой замысел бы не увенчался успехом. Одному чародею тут не справиться, я это уже понял. Но ты мне поможешь.

– И…н… Ион… – прошептала Лентрит хриплым голосом, она задыхалась и содрогалась, словно от холода. Он взял её за руку, приложил к своей щеке и физически ощутил, как уходит тепло. – М..ммолоко с медом не поможет, да?.. – Несмотря на то, что она бледнела на глазах, даже в такой момент нашла силы на улыбку. А в его душе вдруг что-то начало ломаться и трескаться. Наконец она перестала двигаться и затихла. В этот момент весь мир застыл, словно нарисованный на холсте.

– Пока еще есть время. – вкрадчиво произнес Арктур. – Теперь у нас с тобой общая цель. Ведь ты был прав, молодой чародей. И раз уж так все вышло, то мы поможем друг другу.

– Да что ты несешь… – дрожащими губами процедил Ион. В нем кипела настоящая буря эмоций, которые нарастали друг на друга и захватывали его словно смерч. А на самой вершине, властвуя над всеми, высился непреодолимый гнев. Он захлестнул собой все, что мог. Поддавшись порыву, Ион высвободил таящаеся где-то внутри него безжалостное и бесконтрольное чудовище.

– “Убей! Я дам силы! Уничтожь его!” – повторял голос, меняя тональность и вибрируя. Но Иона не требовалось подгонять, на миг он сам наполнился нарастающим стремлением выместить все на том, кого считал виновным. Этот молодой рыжий паренек только вышел в большой мир, а уже успел стать убийцей. Что стоила еще одна жизнь, когда отняты десятки.

Секунда. Вспышка. И вот с пальцев чародея излились белые молнии. Они сплетались в яростную сеть, подобно ядовитому плющу или силкам, обрушились с чудовищной силой на смотрителя. Старик успел выставить пылающий щит, но тот сразу же дал трещину, отчего смотритель не на шутку испугался. Он оставил щит на месте, а сам крутанулся в сторону, используя посох как опорную ось благодаря острому наконечнику в нижней части. В следующую секунду магический щит испарился, не выдержав бешеного напора молний. Температура в комнате моментально повысилась, до уровня хорошо протопленной бани, хотя по меркам среднего деревенского мужика, все же была не достаточна. Смотритель, явно не привыкший к активным телодвижениям ввиду возраста еле удержал равновесие после своего маневра. Но посох был ему верным другом и помощником.

Ион вдруг сам покрылся искрами, окутавшими его словно броня и быстро повернулся для нового удара. Смотритель сумел увернуться и от второй волны, раскидавшей и так являющиеся в беспорядке вещи, подпалившей и покоробившей стену, на которой висела парочка весьма безвкусных картин. Произведения тут же отправились в небытие. То же самое ждало и старика. По его лицу было однозначно понятно, что противостоять такой силе он в данный момент не способен. Но иногда опыт, знания и мастерство берут верх даже над самой разрушительной силой. Арктур упал рядом со столом в углу комнаты и быстро смел с него льняную солфетку, использовав её вместо перчатки и обхватив пальцами камень на своем посохе. Скрипнув зубами он вырвал камень из паза и проговорил несколько слов, в то время как над рукой просверкали несколько заранее подготовленных магических ореолов с рунами. Ион приготовился нанести третий ужасающий удар, смотритель был загнан в угол и уворачиваться было некуда. Но он был готов. В отчаянном рывке, благодаря тому, что парень и так сократил дистанцию между ними, он откинул посох и, переложив камень в другую руку, прикоснулся им к Иону. Волна энергии потоком вырвалась из рыжего мальчика и перешла сначала в камень, а потом и в Арктура. Молодой чародей закрыл глаза и повалился пол совершенно лишённый сил. Он все еще мог слышать, хоть и не мог ни пошевелиться, ни открыть глаз. Раздался уже знакомый кашель, а парень слышал как его источник, отдышавшись, поднимает что-то с пола и крехтя от боли возвращается к нему.

– Я бы этого не хотел, правда… – говорила черная пустота, что висела у Иона перед глазами. Голос словно прорывался через завесу и затухал с каждым последующим словом. – Но я слишком долго к этому шел, чтобы отступать. Раз ты не желаешь мне помочь, то придется убрать тебя с пути. Для тебя магия это жизнь… не повезло тебе…

Тирада смотрителя кладбища прервалась, расплываясь в вереницу непонятных гулких звуков и наступила тишина, а вместе с ней исчезла и всякая связь с реальностью.

***

– Что это такое? – спросил Финред в полном недоумении глядя на картину.

Тортон, явно ожидавший вопроса и даже специально приготовившийся наблюдать озадаченное лицо рыцаря, ответил: – Очень возможно, друг мой, мы наблюдаем настоящее чудо.

Финред немного сдвинулся в сторону, потом в другую, а затем вернулся на прежнее место прямо перед почти двухметровой картиной в черной блестящей рамке. Поверхность холста блестела так, что, казалось, была посыпана очень мелкими кристалликами. В зависимости от угла, с которого ведется обзор, изображение переливалось и словно оживало, начинало двигаться и видоизменяться.

– Что ты тут видишь? – спросил археолог, прикрыв один глаз, а вторым уставившись в картину.

Рыцарь почесал бороду и честно ответил: – Ну… даже не знаю, что сказать.

Сказать что-то определенное действительно было трудно, потому что изображение на холсте являло собой некую абстракцию или кляксу. Это было переплетение пятен на белом, блестящем как снег на солнце, фоне. Было похоже, что настоящую картину закрывает очень толстое матовое стекло. В этом калейдоскопе проглядывались еле различимый силуэты. Или же это было обычное человеческое воображение. Но что-то в этой кляксе привлекало рыцаря, что-то смутно знакомое и, как ни странно, до боли пугающее. Казалось, оно пыталось ему что-то сказать, но завеса предательски мешала.

– Все так и отвечают. Члены этой импровизированной экспедиции считают, что это самое настоящее Полотно судьбы. Можешь в это поверить?

– Мне об этих полотнах в детстве в сказках рассказывали. – ответил рыцарь сдвигаясь в разные стороны и не отводя взгляда от переливающихся пятен.

– Не тебе одному.

– А почему вы решили, что оно настоящее? – он подошел ближе к картине, надеясь вероятно, что картина явит ему больше, но это не помогло. К тому же света от ламп явно не хватало для надлежащего изучения полотна. – И почему вы его не вынесли из этих развалин? Тут того и гляди, всё обвалится.

– Мы пытались, но его не поднять. – Тортон тоже подошел к картине. Она висела над землей на специальных креплениях, подсоединенных к большому обелиску и его голова была на уровне нижней четверти холста. Он погладил рукой раму. – Найти такое для археолога, это. – он тяжело вздохнул, отчего его скрипучий голос на несколько секунд выровнялся. – Жаль, что я никак не могу повлиять на ход дела. У меня нет документов, повезло хоть, что несколько проходящих коллег меня узнали и пустили понаблюдать.

– Какого?! – заорал появившийся из полумрака, вероятно, один из тех самых коллег. – Тортон, кого ты сюда привел? Территория закрыта для постортнних! Да еще и к полотну! Совсем сбрендил?

– Угомонись, Балмут! – задребезжал в ответ Тортон. – Это же сир Финред, настоящий рыцарь. Я привел вам лучшего охранника. А то на мой взгляд те наемники никуда не годятся. – он указал на слоняющихся от безделья молодцов, наспех нанятых для охраны столь ценного артефакта.

– В этом уже нет необходимости. – протрубил археолог. – Граф великодушно прислал сюда почти два десятка обученных людей, так что и эту шелупонь мы тоже распускаем.

– Вот оно как. – скрипнул Тортон.

– Похоже, этот ваш граф очень заботится о безопасности. – высказал наблюдение Финред.

– Так что давайте, проваливайте все отсюда! – трезвонил Балмут. – И вас двоих это тоже касается!

Теперь уже безработные охранники толпой потопали наружу. За ними в хвосте колонны по узким проходам шахты шли и Тортон с Финредом.

– Я рад, что снова встретил тебя, Тортон. – говорил рыцарь. По пути ему приходилось постоянно нагибаться и уворачиваться от кусков породы, норовящих прилететь ему в голову. – Приятно поболтать с человеком своих интересов. Я столько времени провел с Лентрит, пытаясь уберечь её от всего, что забыл, какого это – просто приятно проводить время. Я так устал, Тортон. Она сводит меня с ума.

– Правда? – удивился археолог. – А я думал у вас все отлично, не считая ее привычки сбегать и вляпываться в неприятности.

– Нет, ты не подумай. Мы хорошо ладим. А эти события, кажется, внесли еще больше ясности и понимания между нами. Но я хорошо её знаю, ей нужно гораздо больше времени, чтобы поумнеть. Не могу избавиться от этого чувства, даже сейчас не могу успокоиться.

– До Лотнира уже, можно сказать, рукой подать. Пора бы уже расслабиться, Финред. Завтра прикрепимся к каравану и все… А что собираешься делать, когда вернешься домой?

– Как раз об этом. Я думаю, что пора мне оставить службу. Возраст и выслуга позволяют мне уйти из ордена с почетом. Я по прежнему буду приглядывать за Лентрит, если король позволит, мне для этого не нужны никакие клятвы. Но доспехи больше не надену, без них я словно помолодел, чувствую некую свободу, если можно так сказать. Да и кости не хрустят.

– Вот уж не думал. – закивал археолог и хохотнул. – Но я тебя понимаю! Знаешь что, я бы предложил тебе взять отпуск и сгонять в пустоши Бездны.

– Ты шутишь?

– Не шучу. Гильдия планирует большой выезд для раскопок. Артильцы нас поддержат, так что никаких проблем не будет. Начнем мы с берегов реки, это совсем рядом с Грайтоном.

– Знаешь, неплохая идея, я это обдумаю.

– Я пришлю тебе депешу, когда экспедиция будет готова выдвигаться.

– Благодарю. – лицо старого рыцаря вдруг сильно изменилось, на миг утратило свою исключительную суровость и стало мягче. Он искренне обрадовался открывающимся возможностям. День и ночь, каждый миг сохраняя твердость, поневоле становишься невосприимчив к простым радостям жизни. Финред был рад, что ему ещё удается о чем-то мечтать и на что-то надеяться.

***

Ион очнулся, пришел в сознание, но еще не мог хорошо видеть. Было темно, а уши улавливали спокойный бархатистый баритон. – Да не дергайся ты. Будешь метаться как рыба, выброшенная на берег? Хватит. Иначе я не смогу тебе помочь.

– Ннннгггккнн…. НнНнннгх… – также слышались и стоны боли. Они продолжались и продолжались.

– Вот так. – сказал баритон.

Ион наконец сумел продрать глаза, подняв тяжелые веки, хотя все еще видел через плывущую завесу. Ему еще никогда не доводилось ощущать такого тягостного бессилия, как в этот момент. Но это меркло перед другим пугающим фактом – он не чувствовал связи с магией. До сих пор он всегда видел в себе эту незримую нить. Но теперь её не было. Настолько непривычное состояние привело его в ступор и заставило паниковать. Зрение догнало сознание, и картина окружающего стала яснее.

Напротив него, на полу рядом со скамейкой на корточках сидел человек в черном тряпье. У него был шприц, который он сложил в футляр, а тот прибрал в небольшой наплечный мешок.

– Это ты… – хрипнул Ион. Его голос был слаб и еле слышен.

– О, ты очнулся. – незнакомец повернулся. – Вы все-таки решили наступить в лужу, вместо того, чтобы обойти! Но не мне вас судить, я бы точно сделал так же на вашем месте. Можешь говорить?

Ион взглянул на Лентрит, бродяга сидел рядом с ней. Только сейчас до Иона дошло, что черноволосый что-то сделал с ней.

– Ле…н…трит. – хрипло протянул чародей.

– Она еще жива. – сказал незнакомец, вставая и приближаясь к Иону. – Хотя это ненадолго. Ее отравили чем-то особенно пакостным. Но, чтобы притормозить эффект, я отравил ее другим ядом, и перевязал рану.

– Ч.. тто…

– Не ерзай так, мы ей уже ничем не поможем. Либо она очнется через пару минут и проживет еще пару часов, либо…

Ион кое-как набрал воздуха в легкие, но что-либо сказать не мог.

– С ней все понятно, а вот с тобой что-то совсем странное. Ты не ранен, видимых признаков отравления я не вижу, но ты все равно практически при смерти. Ну а пока ты еще жив, сделай благое дело и расскажи, что тут случилось.

Его голос был настолько гипнотически прекрасен, что внушал необъяснимое доверие. Ион открыл рот, чтобы что-то сказать, но пока не мог собраться с мыслями.

Девушка, за спиной бродяги, нависшего над Ионом как черная тень, подала голос: – Кхе, кхе…

– Ты глянь, очухалась. – сказал незнакомец.

Ион увидел, как еще ранее показавшаяся ему мертвой Лентрит, пытается подняться с пола. Она встала на четвереньки, борясь с болью, и ее вдруг вырвало. Несмотря на ужасный вид, она ещё двигалась.

– “Жива!” – воскликнул разум Иона. – “Жива! Жива!”

Черноволосый довольно улыбнулся. – Спрошу еще раз, что тут произошло? – Я навел на чернокнижника целую толпу этих чокнутых фанатиков, но его трупа тут не вижу.

– Так это ты… – захрипел Ион. Голос уже начал восстанавливаться как и двигательные функции, потому он смог пошевелить руками, схватившись за гудящую голову. Он сидел, прислоненный спиной к стене, а от камина справа веяло жаром углей.

– Не спеши меня проклинать, малец. Я и не думал, что вы здесь объявитесь.

Чародей мог лишь бессильно выругаться про себя. Чувствуя, что обретает немного сил, он вымолвил: – Кто… кто ты такой?

– Зови меня Мастер. Я повторяю вопрос.

– Смотритель убил почти всех, а потом что-то сделал со мной и ушел.

За спиной бродяги послышались всхлипы и кашель страдающей принцессы, но он даже не повернулся. – Вот как. Он оказался сильнее, чем я предполагал. Занимается тут некромантией, а это очень опасно, хотя и занятно. Не будем терять времени. Вы говорили с ним? Он сказал, чего конкретно добивается?

– Сказал, что хочет нарушить правила.

– Вот так всегда, люди лезут куда не следует, до конца не разобравшись в вопросе. Это так забавно, наблюдать за их лицами, когда они понимают, что натворили. Ну да ладно. – он приподнял голову и слегка наклонил, будто прислушиваясь. – Девчонка. Как себя чувствуешь?

Лентрит еще раз попробовала встать на ноги, вытирая лицо и откашливаясь, но самостоятельно это сделать была не в состоянии. Вид у нее был болезненный и источал безудержную злость. – Я уже мертва, да? – спросила она с непоколебимой твердостью. Даже сквозь агонию принцесса слышала все, все понимала, пыталась убедить себя, что ко всему готова. Она не хотела умирать, хоть и привыкла рисковать не думая о последствиях.

Человек в черном был доволен. – Чувствуешь жгучий жар в висках?

– Да… – ответила девушка, сдержав новый позыв.

– Значит действует. Через минуту тебе станет намного лучше и ты сможешь двигаться почти так же как и обычно. Но не сильно радуйся, через час другой произойдет абсолютно противоположное.

– Лучше бы дал мне умереть. Зачем это…

Незнакомец посмотрел на девушку без капли сочувствия, и с очень надменной издевательской улыбкой на лице. – Не обманывай себя, ты не смирилась. Раз ты ещё можешь дышать и говорить, значит воля к жизни в тебе побеждает. Временно. Вопрос в том, что ты будешь с этим делать. Решай сама. Ну а мне пора. – человек в черном, назвавший себя Мастером, исчез в проходе.

– Куда ты собрался? – крикнул Ион ему вслед, но никаких следов тот уже не оставил. Чародей постепенно приходил в себя, хотя все ещё чувствовал себя полностью разбитым.

– Онси.

– Как ты, Лентрит?

– Давай без глупых вопросов. Надо идти за ним.

– Мы даже не знаем, куда.

– Очевидно, в шахты. Финред наверняка ещё там. Мы должны что-то сделать.

– Да уж, мы уже сделали то, чего не следовало. Я так и знал, надо было остаться в трактире.

– Нет, Онси… – Лентрит вдруг почувствовала в себе силы и наконец встала на ноги.

– Я так испугался… – сказал Ион, сжимая челюсть. В нем было больше гнева, чкм сожаления. – За тебя. Я думал, что это случилось снова.

– Ты его слышал. Меня не спасти.

– Но… Ты не понимаешь, каково это, осознавать, что кто-то близкий погиб по твоей вине! Лентрит, внутри меня… что-то…

Она подошла к нему вплотную, положила руки на его плечи, и ее слезы за капали ему на голову. – Я понимаю. Я знаю, каково это… я это пережила… и мне жаль.

Молчание. Недолгое, но бесконечное.

Но это не значит, что мы будем сидеть и ждать! – Лентрит горделиво выпрямилась, насколько могла. – Хватит хныкать, Ion a Si! Я принцесса, а ты на сегодня мой верный рыцарь. И вместе мы изгоним зло с этой земли. Ты у нас по части планов, так что думай давай! – для пущего эффекта она прикрикнула на подавленного парня, но еë голос не был таким звонким как обычно.

Чародей посмотрел на неë, поднялся. Стоял он более менее твердо, но ощущал, что утратил невероятно важную опору.

– Хорошо. – Ион вытер лицо и мгновенно отринул все эмоции, временно запер их на замок. Он немного подумал, собрался с мыслями. Мыслей у него было много, и в этот момент он пытался вычленить главное. – Этот… Мастер…Нам не стоит идти за ним. Что бы он ни задумал, я видел, на что способен смотритель. И его не убить, по крайней мере в привычном понимании.

– Но ты же сам чародей, кто как ни ты способен его одолеть? А как же Финред, Онси? Если смотритель так опасен, то, мы должны помочь.

– Мне жаль, но от меня сейчас вряд ли будет толк. Моей силы, – он покачнулся, на секунду потеряв равновесие. – Больше нет. Не знаю, как объяснить, но кажется я уже не чародей.

– Что он с тобой сделал?!

– Это неважно. Нам нужно понять как действовать, а для этого нужно в принципе понять, что происходит. Смотритель сказал, что тот парень из музея отправил нас к нему, значит он что-то знает. Музей недалеко отсюда, гораздо ближе чем шахты. Ты поможешь мне? Я не собираюсь спокойно ждать, как начнет действовать, этот дурацкий яд. Если разберемся, то сможем что-нибудь сделать… Мы тебя спасем.

– Сколько уже можно друг друга спасать..! Но я верю тебе. Я с тобой, Онси. – Лентрит поразило то, с какой легкостью испуганный парнишка в ответственный момент превращается в хладнокровного и уверенного человека. Ей хотелось верить, что еë слова сыграли в этом свою роль. Желание остаться подольше с ним, увидеть, чего он способен достигнуть, подстегнуло еë стремление к жизни еще сильнее. – “В кого ты такой? В мать? Или в отца? Или ты это просто ты…”

***

Мастер шел вперед, перешагивая через обугленные трупы, раненых и искалеченных молодых ребят. Это были ополченцы из охраны. Среди них россыпью валялись и тела стражников, вероятно присланных местным лордом.

– Помоги… – застонал совсем еще юный парень, схватив Мастера за ботинок. У парня не было рук, а на теле шипел страшный ожег.

Все они его совершенно не волновали, но лицо этого обреченного замедлило его шаг. Он остановился. – Я помогу. А готов ли ты? – его голос был приятным и успокаивающим. – Ты истекаешь кровью, но пока в сознании будешь страдать. Самое ценное, когда ты можешь выбирать. Выбор – все, что я могу тебе дать.

Парень раскрыл глаза в ужасе перед неотвратимым концом. И выбрал.

Мастер исполнил его волю и шел дальше, больше ни на кого не обращая внимания.

Весь археологический лагерь стоял на ушах в попытках потушить разгорающийся пожар, который раздувал с неистовой силой ветер. Все носились и кричали. Паника и суматоха. Но Мастер не отвлекался, ни на кого и ни на что. Ветер трепал его черные как ночь лохматые волосы и плащ. Под плащом, на пояснице, у него были закреплены двойные ножны с короткими мечами.

Возле входа в шахту лежало еще несколько тел, которые бродяга оставил позади, продвигаясь вглубь тоннелей. Он шел быстрым шагом, но не торопился. Лампы горели тусклым огнем. На повороте он столкнулся с человеком, по одежде похожим на археолога. Он пребывал в панике и бежал сломя голову. Мастер ловко отошел в сторону, чтобы человек в него не врезался и схватил того за ворот дублета. Испуганный археолог замахал руками в попытке вырваться, но Мастер развернул его на месте.

– Угомонись. – сказал он с поражающим спокойствием. И его голос подействовал.

– Ттамм… ммонстр…

– Нет. Человек. Не самый обычный конечно, но все же человек. Покажи мне дорогу к ашору.

– Нет! Я туда не вернусь!

– Вернешься. – Мастер посмотрел на архитектора пронзающим до глубин души взглядом. Его глаза действовали гипнотически, внушали страх и заставляли любого, заглянувшего в них, чувствовать себя неуютно. – Тебе страшно. Но уверяю тебя, что ты еще очень мало видел, чтобы испугаться по-настоящему.

– Лладно… я покажу путь.

***

Снаружи было светло от ламп, и в окнах тоже горел свет. Охраны Ион и Лентрит не заметили. Они поднялись по крыльцу, оказавшись у знакомой двери с чудными дверными молотками.

– Как ты, Летти? – спросил Ион, видя как тяжело ей переставлять ноги при ходьбе.

– Мутит немного. Ну и рука почти онемела, и вообще я умираю. А так, в принципе, все хорошо. Но спасибо, что спросил.

– Ты не умрешь. Я этого не допущу. – он что есть силы начал колошматить в дверные молотки.

Никто не открывал.

– Наверное все спят. Зайдем утром? – улыбнулась девушка.

– Сейчас не время шутить, принцесса. – Ион принялся долбить по двери ногой.

– Не время…

Спустя около полминуты наконец послышались шаги, и дверь отворилась.

– Опять вы! – вздребезжал знакомый ребятам камергер. – Что вам здесь надо посреди ночи?! А ну, шуруйте отсюда!

– Нам нужны ответы. – сказал Ион.

– Я сказал, проваливайте, милюзга, пока…

– Впусти их. – спокойный голос. Ребята узнали его, это была мадам Торино. Она показалась из-за спины дворецкого, и отодвинула его в сторону. – За правдой пришли значит. Вы оба неважно выглядите, встретились с Арктуром? Не отвечайте. Что ж прошу внутрь.

Они миновали коридор, пройдя в главный зал. Он выглядел иначе, чем в первый раз. Ребята сразу узнали магическое зеркало, установленное посередине. Вокруг него так же стояли постаменты со свечами. Вдобавок весь пол был изрисован символами и круговыми глифами. Большой круг объединял множество кругов поменьше. Ион понял, что это формула заклинания, но она была сложнее, чем все, что он видел до этого. Она содержала в себе части других заклинаний. Напротив зеркала, так же в центре, на специальном столе располагался саркофаг из стекла.

– Что это такое? – воскликнула Лентрит.

Ребята подошли ближе. В саркофаге лежала молодая женщина. Она была очень бледной и не дышала, похожая на очень искусную скульптуру.

– Сегодня мы совершим чудо. – ответила мадам Торино.

***

Мастер отпустил пребывающего в панике археолога, добравшись до входа в ашор. Арка из черного базальта была частично разрушена, но все еще держала своды пещеры достаточно крепко, а из прохода струился слабый свет. Восхищаться мастерством древних архитекторов Мастер не стал, и зашел внутрь.

В гробнице было просторно. Повсюду толстые колонны, способные выдержать целую гору. А между ними рядами на тяжелых постаментах прочно укрепились несколько десятков гробов из того же черного базальта. Надгробий не было, но на каждом с торца было выбито имя. Мастер подошел к одному из саркофагов. Крышка от него лежала рядом. Он провел рукой по надписи, проговорил про себя и только в этот момент заметил, что ложе пусто. Он схватился за рукояти мечей и перемахнул через гроб, услышав догоняющий его лязг. Удар стали о камень, точный, быстрый, неожиданный, он был бы приговором для любого, кто бы ни стоял на месте черноволосого человека в рваных тряпках. Но этот человек в который раз обманул саму судьбу. Он приземлился и рывком выбрался в широкий проход между рядами саркофагов, чтобы было место для маневра. Атаковавший его человек также вышел на свет, но в тот момент Мастер увидел, что человеком тот не был. Светящиеся в темноте бело-зеленые глаза, разложившаяся плоть, под прекрасно сохранившимся легким доспехом. Он держал в руке древковое оружие, похожее на меч с очень длинной рукоятью.

Мастер все еще держал руки на своих мечах, но не доставал их из ножен. Он слегка наклонился, наблюдая за врагом. Приблизиться для удара возможности не было, ему оставалось только ждать атаки и разделаться с противником как можно быстрее.

Мертвец также изучал своего оппонента. Мастер знал, у него не было разума, но была память о том, как сражаться. И если это так, то соперник ему попался не самый простой.

– Твое имя. – спокойно сказал Мастер. – Daokn d Ar. “Правящий ветром”. Я рад встретиться в бою с таким как ты. Жаль что насладиться этим боем мне не суждено.

Даокн Дар пошел в атаку. Он был силен как медведь, и быстр как антилопа. Но Мастер был подвижен как ртуть и неуловим как дым. Он крутанулся на одной ноге, пропуская выпад мертвеца и выхватив один из мечей с разворота невероятно точным движением провел линию. Голова мертвеца с шипением отлетела в сторону и повалилась на крышку одного из саркофагов. Остатки мертвой вековой плоти сгорели на черном клинке, и Мастер сразу же сунул его обратно в ножны. Он оставил позади все еще шевелящийся безглавый труп.

Наконец Мастер достиг цели, входя в большой зал. Он был частично завален.

– Галерея ашора Алака. – шепнул он. – Долго же я искал.

Посреди зала из под завала торчал обелиск. На нем, на специальных стропах, закреплена картина.

– Теперь сработает, да? Теперь мы сможем это сделать? – спросил мальчик старика в черном, чертящего на полу вокруг обелиска руны и круговые линии.

– Сможем, Люциус, если ты не будешь мешать.

– А зачем нам эти двое, ты же сказал жертвы не понадобятся, если у тебя будет больше силы.

На полу во внешнем круге связанные сидели двое пленников: крупный седой мужчина и низкорослый дворф. Последний был в сознании. – Что ты задумал, чернокнижник? Ты хоть понимаешь, чем чреваты твои действия? Ты можешь повредить сам порядок жизни и смерти!

Арктур повернулся и равнодушно посмотрел на него. – Я знаю. Даже лучше, чем ты.

***

– Мы познакомились на пляже. – вспоминала мадам Торино, глядя на лежащую в гробу женщину. – Это было много лет назад, когда мы все еще были детьми. Арктур всегда был не похожим на других. А моя сестра очень любила всякие странные штуки. – она вздохнула. – Поначалу я еë совсем не понимала. Она всегда была взбалмошной и не признавала никаких правил, всегда лезла куда не следует. – она взглянула на ребят. – Вы бы с ней подружились. – Но Арктур был не таким. Он был тихим, со всеми вежлив, и примерным во всех смыслах. В детстве другие ребята над ним потешались и издевались, но ему было все равно. Тогда на пляже мы застали один из таких случаев. Его избивали четверо мальчишек. Энора кинулась ему помогать и отделала их. Да уж драться она умела не хуже дворовых хулиганов. А он никогда не проявлял агрессии, и… вообще ничего не проявлял. Меня это безмерно бесило. Я терпеть его не могла. Я даже возненавидела его, когда Энора стала с ним встречаться. Она совсем отдалилась от меня. А еще это проклятье. Вы ведь слышали про проклятье? Все вокруг считали, что находиться рядом с Арктуром опасно, что каждого, кто ему дорог может постигнуть внезапная беспричинная смерть. Сестра в это конечно же не верила. Как и мама. После того, как семья Синарис полностью исчезла, она решила взять его к нам. В то время она уже начала работать над открытием этого музея. Да, он назван в честь Летисии Торино. Мама увлекалась древностями и искусством, еë было не остановить. Я помогала ей во всем, в то время как сестра почти все время проводила с ним. Не знаю сколько это длилось, но я не хотела это просто так терпеть. Я пыталась разлучить их, не верила в их чувства. Какие могли быть чувства у этого мрачного и странного подростка? Я так думала. Но однажды он пришел ко мне и попросил сделать кое-что для сестры. Я впервые увидела, как он плачет. И сама не могла сдержать слез. Он рассказал о том, что видел каждый день, что чувствовал и попросил убить его. Он может видеть смерть любого, на кого ни взглянет, и тогда точно знал, что Энора умрет из-за него. Он не хотел этого допустить и был готов пойти на все. – мадам Торино замолчала.

Захваченные историей принцесса и чародей смотрели на бездыханное тело женщины.

– Вы исполнили его просьбу? – спросил Ион.

– Я… не смогла. Нам было по пятнадцать лет. Мы были глупыми и не думали о будущем, но нам повезло не быть жестокими. Я увидела, что он совсем не такой, каким я его представляла. Он раскрыл мне свою тайну, хотя о ней не знала даже сестра.

– Тайна? Что он чародей? – спросила Лентрит.

– Да. Но не только. Он слышал голос. Начал слышать его в тот самый день.

Иона вдруг перетряхнуло. – Голос?

– Да. Голос бога смерти. Арктур догадывался о своей связи с той стороной еще с детства. Но тогда он был уверен. Он отправился в лес к святилищу Одорна и смог поговорить с этим голосом. Тот сказал, что обратить вспять смерть можно. Нужны жертвы, сила, много силы и знания. Обо всем этом знала только я. Наверное он поделился со мной, потому что обратился уже однажды. Он бросил Энору, отдалился от неë, чтобы отсрочить еë уход и успеть все подготовить и принялся искать способ спасти еë. А я была рядом. Энора была обижена, но все же продолжала любить его, даже когда вышла замуж за сына графа Корво. Когда умерла мама, я продолжила еë дело и смотрела за музеем днем, а ночью мы с Арктуром искали путь к еë спасению.

– Но вы еë не спасли. – заключил Ион.

– Не спасли. За годы я очень устала, от всего этого. Я просила его остановиться, говорила, что уже ничего не изменить. Но он не мог отпустить. Он стал смотрителем кладбища, похитил ее тело и использовал чары, чтобы сохранить его… До той поры, когда сможет еë воскресить. Главное, чтобы нарушить правило жизни и смерти, нужна сила гораздо большая, чем сами боги. Сила их прародителя отца времени, заключенная в Полотне судьбы.

– Картина. – догадалась Лентрит.

– С еë помощью можно как не дать кому-то умереть, так и воскресить. А после этого Полотно будет разрушено. Но к каким последствиям это приведет, бог смерти умолчал… – Лара Торино с грустью злобой взглянула на стеклянный саркофаг, и легонько стуукнула по нему.

– Вы этого не хотите… – заметила Лентрит. – Вы не хотите, чтобы она вернулась к жизни?

– Как ты смеешь, она моя…

– Она ваша сестра, но вы ей ничем не обязаны. Вы… были влюблены в него, так же как и она.

– С чего ты это взяла, малявка?

– Я чувствую.

– Ты… – слезы по щекам мадам Торино потекли против еë воли, она быстро вытерла их.

– Ведь тогда эти двое станут наконец счастливы, а что тогда будет с вами.

– Лентрит, хватит. – сказал Ион.

– Но ведь это правда.

– Неважно, что вы думаете. – мадам Торино вернула себе свою прежнюю строгость. – Я люблю мою сестру и хочу еë вернуть.

***

Мастер продолжал двигаться вперед. Его сапоги с застежками почти не издавали звука. Но он и не наделся подкрадываться.

– Арктур! Тут ещё один! – крикнул Люциус.

– Я же поставил лучшего охранника, как через него могли пройти? – смотритель повернулся, взглянув на медленно выходящего из тьмы человека в черном. Он прищурился, заглянув в глаза незнакомца, когда тот оказался достаточно близко. – Кто ты?

– Я Мастер.

– Да что ты? Мастер чего? Как ты прошел? Ты тоже пришел мне помешать?

– Да. Просто Мастер. Я прикончил твоего охранника. И нет, я не думал тебе мешать, просто интересно, что ты собрался делать с этим Полотном, вот и решил прийти посмотреть. – ответил черноволосый, осматриваясь. Он выглядел настолько расслабленным и двигался так непринужденно, что приковал к себе вытаращенные глаза Арктура и Люциуса.

– Ты… пришел посмотреть?! – недоумевающе переспросил Арктур.

– Да, я так и сказал. – снова спокойно и невозмутимо ответил Мастер. Он сделал шаг внутрь круга, отчего смотритель напрягся, его глаза начали светиться.

– Итак. – Мастер не обращал внимания на суету, которую вызывал своим наглым присутствием. – Вот и оно. Я, признаюсь, ожидал чего-то большего. Хотя оно все же впечатляет. Единственное не понимаю, почему ничего не разобрать. Я думал изображение должно иметь хоть какую-то четкость. Что ты на этот счет думаешь?

Смотритель ответил не сразу, сбитый с толку непринужденным тоном Мастера.

– Изображенное на Полотне не проявляется, потому что связанные с ним…

– … с ним события не имеют четкой структуры. – закончил Мастер.

– Вверно. – подтвердил Арктур.

– Но разве такое может быть? Как можно создать хаос внутри порядка?

– Торра Мула. – ответил смотритель, с возмущением вглядываясь в заросшее щетиной лицо Мастера, едва проглядывающее через завесу черных волос, свисающих спереди толстыми прядями.

– В правилах богов не бывает исключений. – усмехнулся Мастер, сверкнув янтарными глазами.

– Именно поэтому я намерен их сломать. Ты пришел посмотреть, так смотри, как я буду вершить судьбу своими собственными руками. Я много лет жил и мирился с тем, что происходит. Я был терпелив и принимал все как должное. Но с меня хватит. Мы положим этому конец, и начнем писать свой собственный порядок. Но для этого сначала нужно создать хаос.

– Торра Мула. – повторил Мастер, подходя ближе, почти вплотную. – Ты не знаешь, что это значит. Думаешь, что знаешь. Но ты ошибаешься. Все ошибаются…

– Хватит! – Арктур использовал магию и отшвырнул мастера за пределы внутреннего круга. Мастер приземлился на спину рядом с Тортоном и Финредом. Рыцарь все еще был без сознания, часть его лица, шея и плечо были обожжены, но не сильно. Арктур взмахнул рукой и символы на полу засветились, наполнились магической энергией. Сверкающие лучи излились из диаграммы, части разных формул сливались в одну, образовывая огромный ореол заклинания, мерцающим бело-зеленым светом. Арктур поднял руки и встал в центр круга, начал чертить еще два ореола с кружащими по краям рунами древнего языка, который все чародеи понимали от природы. – Люциус выйди из круга. – скомандовал смотритель. – Сейчас я вложу свою силу, чтобы распечатать Полотно, а потом добавлю к ней силу того юнца. Свет Мэриэль для нас настоящий подарок, посланный судьбой!

– И моя мама оживет?

– Да, Люциус, она оживет. Моя милая Энора. Она все, что у меня есть. Одорн обещал. После этого я отдамся ему и пусть он творит, все что ему вздумается, лишь бы она жила и была счастлива.

– Не хочу вас расстраивать, – заговорил Мастер все тем же непринужденным менторским тоном. – Но ничего не выйдет. Так что не стоит этого делать.

– Да кто ты такой, чтобы говорить, что мне стоит делать, а чего нет?! – взревел Арктур. Его голос уже отдаленно напоминал человеческий, а глаза светились ярко зеленым. – Я тут бог, и я все решаю.

– Видишь ли, я не могу тебе позволить. Это Полотно мне очень нужно. А если ты свершишь с ним свои глупые коварства, то оно растает как лед. Мне этого не надо.

– Ахах, и что же ты сделаешь?

– Вот что. – невозмутимо сказал Мастер, продемонстрировав смотрителю шарообразный серый камень со слоистыми переливами, внутри которого проглядывался очень слабый сгусток желтого света.

– Что? как ты?

– Стащил, пока ты там рядом слюни пускал, но не суть. Полагаю это и есть свет Мэриэль, о котором ты говорил. Эту силу ты забрал у другого чародея. Смею предположить, что у того парнишки, вот почему ему было так хреново. Теперь все сходится.

– Ты… не смей… я… – Арктур в панике уставился на Мастера. – Нет! Не надо… я уничтожу тебя!

– Пока держишь своё заклятие, ты меня не достанешь, некромант. Отпустишь, потеряешь и время и силы… – Мастер коварно улыбнулся. Он наслаждался неудержимой болью, охватившей лицо бедного смотрителя кладбища. – Ты так долго к этому шел, верно? Всю жизнь. Я бы сказал, что мне жаль, но не стану, это все равно ничего бы не значило.

Арктур на секунду замер, охваченный вереницей чувств, которые нельзя описать словами. Последняя фраза как отпечаток легла на его разум, он увидел в жестоких янтарных глазах самого себя, человека, готового на все. – Я прошу тебя… не…

Мастер ловким неуловимым для глаза движением выхватил клинок и, положив камень на пол, другим движением пронзил его. Камень с хрустом раскололся на несколько частей, а тусклый свет внутри стал ярче и с каждой миллисекундой усиливался, превращаясь в маленькое Солнце, после чего с громким хлопком исчез. Тишина выгнала все звуки из ашора и из шахт. На минуту все словно омертвело.

Выражение отчаянной надежды на обычно безучастном лице старика плавно перетекло в абсолютный и безжалостный гнев. Он все ещё держал заклинание, сформированное для ритуала, отвернулся. Мастер нахмурился, глядя на него.

– Что ж. – вздохнул Арктур. – Обойдемся без света. Я уже давно блуждаю во тьме.

– Не вздумай. – серьезно сказал Мастер. Впервые он проявил признаки беспокойства.

– Что теперь, мистер Синарис? Моя мама… – злостно проговорил Люциус. – Ты!! – он закричал, взяв в руки нож, пошел на Мастера. – Я тебя…

– Успокойся, Люциус. Мы сделаем то, что задумали.

Мастер поднялся на ноги и кинулся к Арктуру, сжимая в руке короткий меч, шипящий и исходящий горячим паром. Но было поздно. Некромант активировал заклинание, протянул левую руку назад и археолог Тортон рядом со спящим рыцарем мгновенно лишился жизни, иссушившись как сухофрукт. Громыхнуло. Землетрясение разошлось глубокой волной. Неостановимая сила, источником которой была картина, висящая над землей и поющая свою смертельную песнь, прошлась как лавина по древнему ашору, тоннелям шахт и расползлась по всей округе.

***

Ион подошел ближе к гробу, чтобы рассмотреть его. Лентрит уже не могла стоять ровно, и наклонилась, держась за стенку. – Онси…

– Нужно что-то делать. Это полотно, его можно использовать, чтобы спасти тебя. – задумался Ион. – У нас еще есть примерно час. Так ведь сказал тот бродяга в черном? Мы успеем!

– Нет, Онси…

– Ты ничего не сможешь, сделать парень. – сказала мадам Торино. – Ничего не изменишь.

– Идем, Летти. – Ион взял девушку за руку, она была холодна как лёд.

– Нет, Онси, мы не пойдем.

– Что ты говоришь! Пойдем! Или я тебя понесу!

– Ннет… – её снова вырвало, глаза также начали бледнеть, вслед за кожей. – Оставь. Я не буду спасать свою жизнь взамен её.

– Что? Но она уже мертва! А ты ещё нет. Ты заслуживаешь этого больше!

– Нне… надо, Онси…

– Что не надо? Что не надо? – чародей был вне себя, пытался взять Лентрит на руки, но она отталкивала его. – Мне плевать, что я без сил, я все равно спасу тебя! Я спасу тебя! Я не спас Лока, но спасу тебя! Летти! Я смогу!

– Не сможешь. Не будь как они. Не решай за меня. Я решила.

Ион не смог поднять её на руки и закричал в приступе ярости и бессилия. Секунду спустя он внезапно отскочил назад, будто по нему выстрелили пушечным ядром и ударился спиной о стеклянный саркофаг. Трещины от места удара расползлись паутиной по крышке гроба.

– Нет! – крикнула мадам Торино.

Ион подскочил на ноги. Его глаза засветились, по рукам и ногам прошлась магическая волна энергии, а болезненный вид на глазах уступал место здоровому румянцу. Он отдышался, чувствуя возвращение силы, схватился рукой за поврежденный край саркофага, и повернулся, ещё раз взглянув на тело женщины.

– Я не позволю тебе ничего испортить, чародей! – кричала мадам Торино, взяв со стенда раритетный меч в малахитовых ножнах, направилась прямо на него. – Моя сестра будет жить!

– Ваша сестра… – неожиданно сказал чародей, удивленно выпучив глаза. – Не мертва…

Лицо мадам Торино перекосило от немыслимого изумления. Волна землетрясения тут же встряхнула музей и всех, кто в нем находился.

***

– Что ты натворил. – сказал Мастер и это не было вопросом.

Полотно, секунды назад переливающееся разными абстрактными формами цветов, будто сбросило пелену. Матовое стекло разбилось, явив миру изображение. Финред очнулся, открыл глаз на здоровой половине лица. Ему требовалось немного времени прийти в здравый рассудок. Он увидел слабо освещенный зал. Рядом, спиной к нему, стоял человек в черных обносках, держащий в руке дымящийся меч. Повернув голову налево, рыцарь увидел скорченное в страшной искореженной позе тело старого археолога и в ужасе отшатнулся. Он снова повернул голову. Впереди посреди круга, подогнув колени сидел смотритель кладбища. Финред припомнил, как этот человек пришел в лагерь с намерением забрать Полотно, и как против него вышла целая орава стражников и молодых городских ополченцев, и как жестоко он расправился с ними при помощи неистовой магии. Затем он припомнил и другие события, последовавшие за этим, как они с Тортоном побежали назад в шахты вместе с остатками стражи. Тортон хотел во что бы то ни стало уничтожить Полотно. Но они не успели. Он посмотрел на картину и охнул: на холсте была изображена… Лентрит! Сюрреалистичная картина, раздираемая на части девушка, будто бы состоящая из двух половин – бледной и безжизненной и яркой и лучезарной, а по середине черная пустота. Вокруг неё ночь и звездное небо, и черный диск луны, как бездонная дыра на темно-синем фоне.

– Боги… – прошептал рыцарь.

– Ну что теперь все случилось. – сказал Арктур, поднимая голову. Слезы катились по его старым щекам. – Она жива, правда ведь?

Тишину разорвал ужасающий смех. Его источник определить было невозможно, словно он был повсюду.

– Одорн? – нервно спросил смотритель. – Она жива? Одорн, ты обещал! Она жива?!

– Жива, малыш Арти, конечно жива. – гремел голос. Он оглушал, внедрялся в подсознание и наводил там хаос. Его слышали все, кто был рядом, и он был настолько гнетуще чужым и чудовищно кошмарным, что от него хотелось незамедлительно избавиться и вырвать себе уши. От проникающего звука этого голоса Люциус и Финред схватились за головы. Мастер тоже ощущал эту силу, но стоял неподвижно. Наконец он вернул черный клинок обратно в ножны и тот перестал шипеть и испускать дым.

– Но она и не была мертва. – дополнил голос и расхохотался пуще прежнего.

Слезы застылим на щеках Арктура, и он бессильно поник в осознании, что вся его жизнь была чьей-то жестокой шуткой.

– Ты идиот, Арти. Верить богам? Их обещаниям? – усмехнулся Мастер. Он вернулся к своему прежнему невозмутимому спокойствию. – Он тебя обманул. А нам теперь расхлебывать, так что-ли?

– Убей меня. – сказал Арктур. – Ты ведь можешь? Ты мог это сделать, когда стоял рядом. Покончил бы со всем ещё в ту минуту.

– Чтобы ты ушел на покой и не ответил за свою тупость? – Мастер ухмыльнулся. – Да и не уверен я, что ты вообще способен умереть. Ты игрушка в его руках, кукла. Но он не может дергать за ниточки постоянно, если бы ты хотя бы подумал о том, чтобы сопротивляться, эхх. Ну что случилось, то случилось. Эта девчонка на Полотне. Я её знаю.

– Она… – Арктур только сейчас присмотрелся к холсту.

– Лентрит! – зарычал рыцарь, вставая с колен. Он был связан, но ноги у него были свободны.

– Твоя? – спросил Мастер.

– Что все это значит? Где она? Что с ней?

Могильный холод вдруг поглотил все помещение. За каменной аркой послышались пугающие звуки голосов, не похожих на голоса живых людей.

– Без понятия. Но ответы мы найдем, если доставим Полотно к девчонке, либо наоборот. – сделал умозаключение Мастер.

– Полотно не поднять. Я пытался сдвинуть его магией, но ничего не получилось. – сказал некромант, а пока он говорил, Мастер подошел к картине и, вытащив меч, перерубил крепления. Картина с грохотом долбанулась об пол. – смотритель охнул.

Одной рукой Мастер перевернул её на другую сторону, разрубил перемычки и оторвал заднюю панель. Наконец, он снял холст с рамы, на глазах у потерявшего дар речи Арктура, свернул его в толстый рулон и с большим трудом водрузил себе на плечо. Пол под его ногами дал трещины. – Значит так. – произнес Мастер, спрятав клинок в ножны. Тембр и ритм его голоса внушали сосредоточенность и призывали слушать и повиноваться. – Идёте за мной, мне будет тяжко сражаться с этой штукой на горбу, не знаю сколько выдержат мои кости, но я буду стараться идти быстро. Прикрывайте меня.

– Как ты это… – Арктур обрел дар речи, но очень ненадолго.

– Заткнись и делай, что говорю. И ты тоже, рыцарь. Смотритель, сними с него путы. – Арктур использовал заклинание, разорвав веревки, связывающие Финреда. – А ты, здоровяк, держи. – Мастер вытащил из ножен клинок, дал его Финреду. Лезвие сразу же покрылось дымом и зашипело как шипит оружие при закалке в кузнице. Рыцарь присмотрелся, лезвие покрывалось мелкими порами, которые моментально затягивались и образовывались в новых местах. Удивляться времени не было, потому он принял оружие без вопросов.

– Эй парень. – обратился Мастер к Люциусу. Тот все ещё сидел на коленях и держался за голову, он поднял глаза, полные ужаса, на человека в черном. – Держись рядом, если отойдешь и помрешь как придурок, я очень расстроюсь, попрошу Арти вернуть тебя и жестоко накажу. Ну-ка встал.

Парнишка послушался.

– Отлично. Я оставил тех двоих в твоей хижине, некромант. Вряд ли они остались там. Если они не пришли сюда за мной, то где они могут быть?

– Музей.

– Будем надеяться.

На выходе из зала их уже ждала первая опасность в виде восставших и вырывающихся из саркофагов древних воинов. Сражаться с ними было чистым самоубийством. Мастер это понимал, понимали это и Финред с Арктуром. А потому колдун применил свою дикую огненную магию, чтобы расчистить им всем путь. Это не могло их убить, но дало возможность убежать от столкновения. Мастер бежал легким бегом. Каждый его шаг расходился эхом. Но он двигался уверенно, превозмогая боль. Его сапоги потихоньку расходились по швам.

Они выбрались из шахты и вышли к лагерю археологов. На улице вовсю лил дождь, и пожар ему был уже не страшен. Но картина была намного ужасней какого-то пожара. Еще ранее лежащие тела убитых Арктуром стражей вставали на ноги, убивая всех, кого видели. Убитые ими также оживали, обретая светящиеся могильным зеленым глаза и повторяли то же самое. Лагерь археологов стремительно превращался в пир загробных сил. Умершие направились в сторону Аллинсира.

– Великий свет… – произнес Финред в кошмаре от увиденного.

***

– Что ты сказал? – голос мадам Торино задрожал. Она даже не заметила землетрясение, прошедшее минутой назад.

Ион тщательнее осмотрел тело в стеклянном саркофаге и повторил. – Она жива. Ко мне вернулась магия, и я снова вижу… еë жизненная аура очень слабая, но она есть. Не понимаю, как смотритель этого не заметил.

Мадам Торино бросила меч на пол, подошла к саркофагу. – Он не может видеть ауры живых существ, с тех пор, как начал экспериментировать с воскрешением мертвых. Это началось до того, как она погибла… о боги… что же случилось. Она заболела, и ей становилось намного хуже с каждой минутой, а потом она перестала дышать, еë сердце не билось. Мы не успели.

– Но она не умерла, впала в глубокий сон. Других признаков нет, но я чувствую жизнь внутри неë. А значит… Лентрит. – Ион повернулся к девушке, она уже лежала на полу. – Лентрит! Нет, еще рано! – он подбежал, попробовал привести еë в чувства. Еë аура угасала на глазах, и уже была почти на одном уровне с лежащей в стеклянном ложе Энорой. Ион взял принцессу на руки. Он не мог смириться, не мог позволить этому случиться. Лара Торино увидела его глаза, его взгляд, так похожий на тот, что наблюдала много лет назад на лице угрюмого мальчика с амулетом на шее.

– Мадам Торино! Тттамм нна улицце… тамм.. – в панике возгласил привратник, забегая в зал и спотыкаясь.

– Что такм такое?

– Ттам… смерть, там… – он не успел договорить, за ним тут же залетел человек, но двигался он очень странно. Человек со светящимися глазами напрыгнул на привратника и вцепился в него зубами, вырвав кусок плоти из его шеи. Страшно захрипев, он бросился на Лару. Рядом с ней валялся старинный клинок. Она успела вытащить его и выставить вперед. Мертвец не думая напоролся на него, заверещал от боли и попятился. Лара не удержала оружие, а мертвец отступил хватаясь за обжигающее и тихо мелодично звенящее лезвие. Он быстро вытащил его и отбросил в сторону, снова кинулся на беззащитную женщину. Ион видел, как слабеет аура Лентрит, нельзя было терять ни секунды, но он не мог бросить человека в беде. Быстро опустив принцессу на пол, он призвал силу и с его руки излился искрящийся шар. В следующий миг шар выстрелил как из пушки и попал в голову мертвеца, который уже схватил Лару обеими руками, намереваясь укусить еë. Часть его головы разлетелась на кусочки, а самого его отбросило в сторону. За ним в зал бежали еще несколько таких же упырей. Камергер, секунду назад лежавший замертво также встал.

– Боги, что это. – ужаснулась Лара.

Они перекрыли проход. Ион не видел иного выбора, кроме как отступать. – Бежим! – крикнул чародей, хватая принцессу, но Лара не двинулась. Она стояла рядом сотстеклянным саркофагом и не думала уходить. Ион снова опустил Лентрит и принялся метать шаровые молнии в прибывающих мертвецов, он не мог их убить, они вставали и по новой начинали двигаться.

– Я не брошу еë. – сказала Лара, погладив саркофаг и с сожалением глядя на лицо сестры. – Уходи, спасайся.

Выругавшись, чародей запустил еще несколько снарядов и, воспользовавшись моментом, подтащил Лентрит к саркофагу, встал между ним и толпой мертвецов.

– Что ты делаешь? Уходи через черный ход!

– Я никого не брошу. Никого. – кричал Ион пуская из рук шаровые молнии. Он быстро повернулся и ударил небольшим сконцентрированным зарядом по крышке саркофага, и та рассыпалась на осколки. – Хватайте сестру!

– Но…

– Давайте же! – он взял в руку дневник Анны и приготовился воссоздать разрушающее заклинание.

– “Нет.” – прозвучал голос в голове, и Ион почувствовал, как сила уходит. Он выпустил несколько зарядов, снова попробовал обратиться к силе книги.

– “Нет!” – снова раскатился голос, на этот раз сильнее, ударив Иону по вискам.

– Да что такое?! – взревел чародей. – Почему? Чего ты хочешь? – он почувстовал как заболела обожженная рука.

Особо ретивый мертвец, увернувшись от выстрела Иона с разгона сиганул прямо на него, но вдруг завис в воздухе, скорчился и разделился надвое. Другие, бегущие за ним внезапно вспыхнули зеленым огнëм и начали плавиться на глазах. В проходе показался Арктур, развеивая огненные чары.

– Ты прав, они здесь. – заявил черноволосый бродяга, залетая вслед за смотрителем. За ним вбежал Люциус. А замыкающим был рыцарь Финред.

Ион увидел на плече Мастера сверток и сразу понял, что спасение для принцессы уже прибыло. Он обрадовался, взглянул на неë.

– Закрыл засовы, здоровяк? – спросил Мастер.

– Закрыл. – ответил Финред и для верности опрокинул две огромных витрины, создав тем самым препятствие на случай, если мертвецы прорвутся. Он увидел лежащую на полу Лентрит и сидящего на коленях рядом с ней чародея. – Что… Лентрит. – он ринулся к ним, спотыкаясь о шевелящиеся мертвые останки. – Она… – чародей сидел опустив голову, но когда он поднял еë, то рыцарь увидел его лицо, и не хотел верить.

Ион не чувствовал в ней жизни. Никакой ауры, совсем, ничего.

– Еë нет…

– Что ты сказал? – вскипел рыцарь. Он присел, прощупал пульс, проверил дыхание.

– Еë нет. Я… вижу.

– Я тебе не верю! Не верю! Это… – рыцарь не мог удержать слезы, текущие безудержными ручьями. – Ты… она же…

Арктур с Люциусом подошли к разбитому саркофагу. Смотритель взял за руку лежащую в нем женщину.

– Мальчик сказал, она еще жива, Арти. – сказала Лара.

– Он может видеть, ну конечно… Одорн сказал то же самое. Я должен был догадаться, когда зеркало отказалось призывать еë душу.

– Но почему она тогда лежит здесь? – вскрикнул Люциус.

– Я не знаю. – сокрушенно ответил Арктур. Он действительно не знал.

– Ты! – взревел рыцарь. Он резко поднялся, схватил Иона за горло и впечатал его в стеклянный гроб. Осколки стекла въелись Иону в спину, но он даже не пискнул. Финред сжимал хватку. – Ты должен был еë беречь! Ты обещал! Обещал, мать твою! Это ты виноват!

– Стой, здоровяк! – вмешался Мастер, сбросив с себя невероятно тяжелое полотно. – Это случайность. Но если хочешь кого-то придушить, начни с меня. Это я привел инквизиторов. Давай, отпусти его, и нападай, я даже не буду сопротивляться.

Финред еще сильнее сжал хватку.

– Тт.. пр..в, Фн..ред. – сказал Ион через тиски, сжимающие горло. – Я.. вно.. вт. Уб…й мня. – Ион закрыл глаза, хотя слезы мешали ему это нормально сделать. Он уже ничего не видел перед собой, все темнело и уходило в забытие.

Мастер достал меч. Но рыцарь отпустил парня и сел рядом с принцессой. Ион сполз вниз, оставляя на стекле разводы крови, закашлял, рывками хватая воздух.

– Там снаружи бушует некрочума. Предлагаю заняться сначала этим вопросом. – рассудительно произнес Мастер, убирая оба клинка за поясницу.

– Как нам это сделать? – спросил Арктур.

– Ты у нас тут адепт некромантии, откудатнам знать.

– Полотно. – некромант задумался.

– Девчонка могла бы прояснить дело, если бы не откинулась. – задумался Мастер, а Финред посмострел на него с презрением.

– Оно источник, может достаточно просто уничтожить его.

– Это непросто. Его не сжечь, не порезать, не затопить, да им можно укрыться от выстрела из пушки. – Мастер почесал затылок и усмехнулся. – Проще будет реально оживить кого… нибудь… Хм.

– Знаю о чем ты подумал, Мастер, но не выйдет. – Арктур посмотрел на молодого чародея, совершенно опустевшего как внешне, так и внутренне. – Она ему не позволит. Ведь так, чародей? Богиня света и справедливости не позволит своей марионетке исправить случайность, вернуть эту несправедливо отнятую жизнь. Ты такой же раб, как и я. Я могу поднять еë тело, но душу вернуть не смогу.

– Эта некрочума будет разноситься с неимоверной скоростью и захватит весь мир, если мы что-нибудь не придумаем. – спокойно заявил Мастер. Он по прежнему был абсолютно расслаблен невозмутим даже в такой момент.

– Онси? Финред? – знакомый звонкий голос.

Все разом обратили лица к магическому зеркалу.

– Но, свечи не горят. – оторопело сказал Арктур.

Из зеркала выглядывала принцесса Джуан Лентрит Абани в красивом дворцовом наряде, со здоровым румянцем на щеках и яркими карими глазами. Но в то же время она же лежала на коленях у рыцаря, мертвая и бледная как снег.

– Ккак это… – промямлил Финред.

– Я вас нашла, ура! – крикнула девушка в зеркале, пытаясь вылезти из него. – Но эти твари гонятся за мной, они пытались меня утянуть, но я им не позволила! Я сбежала!

– Сбежала?! – обомлел некромант. – От жнецов? От них нельзя сбежать!

– Правда? – удивленно спросила девушка. – Кто вам такое сказал? – Она наконец вырвалась из плоскости зеркала, и стало видно, что ведет за руку кого-то еще. – Ну я бы одна не справилась, тут есть еще кое-то, кто бегает от них уже несколько лет. – она вытянула из густой пустоты светловолосую женщину. Это была та же женщина, что лежала сейчас в стеклянном гробу.

– Энора! – крикнули в один голос Арктур и Лара.

Энора Торино улыбнулась.

– Она была в лимбе. – догадался Мастер. – Все это время, между жизнью и смертью.

– Если бы эта девушка мне не помогла, я бы не выбралась. – сказал призрак Эноры и растворился. Лежащая в гробу женщина вдруг поднялась, делая большой и очень жадный глоток воздуха. Люциус бросился обнимать еë не обращая внимания на острые осколки стекла, разбросанные вокруг.

– Летти. – сказал Ион, глядя на подходящую к ним принцессу. – У меня нет слов.

– Наверное, иногда и не надо никаких слов. Не печалься, Финред. – она мягко положила ладонь на грудь рыцаря, вздымающуюся от тяжелого дыхания. А потом прижалась к нему в объятии. Призрак был плотным как живой человек, но это была иллюзия. Рыцарь это понимал, но все равно обнял девушку в ответ. Он знал: это была точно она, никто другой не смог бы с таким же упорством игнорировать любые правила и запреты.

– И что дальше? – спросил рыцарь.

– Есть пара идей. – сказал Арктур, помогая Эноре вылезти из саркофага. – Тело девушки мертво. И это не изменится.

– Значит она не сможет вернуться? – спросил Ион.

– Как я сказал, я могу поднять тело, но существовать оно будет только за счет моей магии. Еë сердце не будет биться, а органы не будут работать. И ей придется бороться, каждый день, потому что жнецы еë никогда не отпустят. Они будут пытаться утянуть еë на ту сторону, пока не изменится порядок вещей.

– То есть вечность. – улыбнулся Мастер. – Как это поэтично.

– Хочешь ли ты так жить, девочка? – продолжал смотритель. – Ты никогда не вырастешь, никогда не сможешь завести детей, никогда больше не испытаешь живых эмоций. Но нам в любом случае придется это сделать, только тебе под силу уничтожить Полотно, ведь ты теперь изображена на нем. Решить ты должна сейчас, я не обращу этот эффект.

Финред с Ионом с надеждой смотрели на принцессу, они оба хотели этого, чтобы хоть в каком-то виде, но она осталась в этом мире.

– Я не хочу. – ответила девушка.

– Но Лентрит…

– Ты бы пожелал мне такой жизни, Финред? А ты, Онси?

– Я не могу тебя отпустить, не могу, я люблю тебя. – рыцарь отпустил слезы.

– Если это правда, то отпусти. – она повернулась. – Ты, Арктур Синарис. Делай, что нужно, я уничтожу Полотно, но после, отдамся в лапы жнецов.

– Да будет так. – сказал некромант. – его глаза засияли, и он поднял руки, чертя сразу два заклинания, обрушил их на тело Лентрит. Тело встало, а призрак вселился в него. Она открыла глаза. Бледные и пустые. Еë бронзовые волосы стали практически серыми. Она не дышала, но двигалась почти как живая. Все смотрели на неë, как она подошла к Мастеру, вручившему ей Полотно Судьбы. Никто не удивился, когда она спокойно взяла его, будто оно и вовсе ничего не весило, в то время как под Мастером скрипел от боли гранит, когда тот держал его. Она разорвала полотно на части. Раздался огоушительный хлопок невероятной силы, словно взрыв. Короткое землетрясение. Теперь картина стала самым обычным порванным куском холста. Девушка лежала рядом.

***

Они вернулись на кладбище.

– Ты уверен, что всё кончено? – спросила Лара. Она ещё не отошла от всего пережитого, у неё все ещё дрожали руки и болела голова. Она думала, что была полностью готова ко всему, но ошиблась. Лара смотрела на стоящих рядом Арктура и Энору. Они держали друг друга за руки, так же как и в детстве. Она вдруг осознала, что девочка была права. Желание оживить сестру и желание быть с ним всегда боролись в её душе. Она была рада, что ей не пришлось делать выбор.

– Да. – ответил некромант. – Чума не успела распространиться. Я собрал всех, затронутых проклятием здесь на кладбище.

– Ты привел их сюда. А что будет с теми жителями? – спросила Энора. – И что будет с городом? И что будет с нами?

– Не волнуйся, родная. Жителей это не успело сильно затронуть. Думаю, что все уляжется. Если бы не жертва этой девочки, катастрофа разошлась бы по всему миру. Я до сих не понимаю, что произошло. – Арктур взглянул на Мастера, околачивающегося неподалеку. Его привлекали снурующие тут и там мертвецы. Они уже не были опасны и подчиняясь приказу некроманта копали могилы, и сами же укладывались в них. Черноволосого это даже забавляло, хотя любому было бы не до смеха.

– Теперь, когда Полотна нет, я могу их контролировать, хоть и не всех сразу. – Арктур перевел взгляд на седого мужчину. Тот был весь в грязи, с тяжелым гневным спокойствием размахивал лопатой. Он копал могилу, могилу для той, кого клялся оберегать и защищать, кого любил, как собственную дочь.

Финред не видел и не замечал ничего вокруг. Весь мир для него сжался до лопаты, ямы в земле и лежащего рядом тела семнадцатилетней девушки. Он снова взглянул на её бледное лицо, снова не мог удержать ручьёв, стекающих с грубого угловатого лица и падающих на дно ямы.

– Ему не обязательно самому… – начала Энора.

– Пусть. – сказал Арктур.

– Арти.

– А?

– Наверное сейчас не время. Но когда она нашла меня там, в лимбе, когда мы вместе бежали от жнецов, я… словно смотрела на своё отражение. Если бы я была на её месте, то не поступила бы так, как она. Пока мы были там, я немного узнала еë.

– Ты осталась бы в этом мире? В виде живого трупа?

– Осталась бы.

– Нет, ты бы…

– Если есть ради чего оставаться, то осталась. А мне почему-то кажется, что ей было ради чего. Иначе она не сопротивлялась бы. Думаю девочка просто не хотела, чтобы вместе с ней страдали её близкие.

– Ты в этом уверена?

– Я так думаю.

– Ну теперь это уже не важно. – Арктур задумчиво посмотрел на тело девочки, перед тем, как Финред поместил его в яму.

Обряд погребения был закончен. Рыцарь сел рядом. Остальные также приблизились, встав у него за спиной. Финред был подавлен, как никогда. Он чувствовал, что и сам умер где-то глубоко внутри. Он больше никогда не увидит ни её улыбки, ни слез, ни этого забавного взгляда, когда она смотрела на него снизу вверх и пыталась приободрить. Она уравновешивала его суровость и была светлым лучиком в его жизни. А теперь у него не осталось ничего.

– Я должен за все ответить. – сказал Арктур, обращаясь к рыцарю и посмотрев в сторону Мастера. – Ты ведь хочешь этого? Я этого заслуживаю.

– Арти! – воскликнули обе сестры Торино.

– Я виноват во всем этом кошмаре. – сокрушенно произнес смотритель.

Финред повернулся. Его лицо совершенно ничего не выражало. Он подошел к некроманту и заглянул в его безжизненные на вид бело-голубые глаза.

– Меня радует только то, что ты не можешь умереть. – сказал Финред. – Потому что ты должен жить с этим. Можешь притворяться, что ничего не чувствуешь, но это не так. – рыцарь бросил лопату на землю. Она упала с металлическим звоном, который разнес по округе уже ветер. В нем не осталось ничего. Он ушел, отправился прочь в сторону большой дороги, совершенно один.

Мастер подошел к смотрителю и тот обратился к нему: – А ты что скажешь, Мастер? Твоё оружие, я догадываюсь из чего оно сделано. Ты можешь покончить со мной. Ради этого ты сюда и пришел, так ведь?

– Не обольщайся некромант. – усмехнулся черноволосый. – Я пришел сюда не за тобой. Хоть для меня и оказалось это сюрпризом. Я случайно узнал о тебе и посчитал слишком опасным, чтобы оставлять в живых, но теперь это уже не имеет значения. Здоровяк уже все сказал, живи. – Мастер также покинул кладбище.

***

Чародей присел рядом, поднял голову на каменную статую, заросшую мхом бурьяном. Он сосредоточился, призвал все свои внутренние силы и обратился. Обратился вглубь пространства и времени, на ту сторону и дальше.

– Я хочу поговорить. – сказал он.

– “Решил внимать моей воле? Правильное решение, молодой чародей.” – усмехнулся вибрирующий и всепроникающий голос. Богиня света Мэриэль смотрела на него безмятежными и безжалостными каменными глазами статуи и смеялась.

– Значит это ты. Это твой голос я слышал все это время. Почему ты не отвечала?

– “Связь хрупка, человек. Когда-то нас могли слышать почти все. Теперь уже почти никто.”

– Но не здесь, так? Я взял пример со смотрителя и пришел к этому алтарю. И у меня есть вопросы.

Ион смотрел на статую. Еë губы были абсолютно неподвижны, но он мог поклясться, что на этом лице сейчас зияет бесконечно издевательская ухмылка. Чародей был во власти неуверенности и страхов, которые овладели бы кем угодно, стоящим перед высшей силой лицом к лицу. Но в то же время его терзал и гнев, позволивший ему мысленно задушить все остальное. – Почему? – спросил он. Это было одно из многих “почему”, но главное. – Почему я слышу твой голос?

– “Я отвечу.” – заговорила богиня света. – “То, что ты слышишь меня, знаменует нашу связь, чародей.”

– Что это за связь? Зачем я тебе?

– “Если я скажу, это утратит смысл, человек.”

– Но я тебе нужен.

Голос не ответил.

– Почему ты не дала мне спасти Лентрит? Почему мешаешь мне?

– “Мешаю?” – удивился голос, а на последнем слоге сильно поднял тональность. – “Благодаря мне, ты все еще существуешь в этом мире. Для чего я потратила столько сил, вытаскивая тебя из цепких лап Одорна? Чтобы ты бессовестно сгинул? Ты сопротивляешься, и в результате уже трижды попался его взору, и он тебя уже запомнил, человек.”

– Трижды? – задумался Ион.

– “Все что от тебя требуется, это следовать моей воле, когда я говорю.”

– Мне плевать на твою волю.

Эти слова рассмешили еë еще сильнее. – “Это неважно. Неважно ни твое мнение, ни твои мечты, ни твои желания. Ты ничто. Неважно даже, веришь ли ты. Ты инструмент. Хочешь или нет, но моя рука ведет тебя по земле. Ты жив, благодаря моей силе, без неë тебя не станет.”

– Вот значит как. Тогда я откажусь от неë.

– “Ты не сможешь.” – прогремел голос.

– А ведь этого ты мне не запретишь. – сказал Ион, переполненный злостью. – Ты не так уж всесильна, да? Я умру и отрину твое покровительство.

– “Не посмеешь!”

– Да?! – Ион взял в руку меч. Малахитовое покрытие ножен отразило блик лунного света, а вытащенный клинок легонько засиял, издавая тихий звон. – Мне это все надоело…

– “У тебя ведь есть стремления, неужели ты откажешься от них?” – голос богини стал спокойнее, но по нему не чувствовалось какой-либо тревоги, он все так же властно вибрировал.

– О, значит мои стремления все же важны? – бросил Ион. – Почему мне кажется, что я тебе нужен больше, чем ты мне?

– “Ты этого не сделаешь. Слишком слаб.”

Он в пафосном жесте вытянул клинок из ножен. Трясущейся рукой вытянул его перед собой, но это опять только рассмешило его собеседницу. Он и сам знал, что не сможет. Клинок упал на влажную траву.

– “И чего ты хочешь добиться?” – неожиданно спросила богиня.

– Чтобы ты оставила меня в покое.

– “Ммм. Думаешь, что справишься без моей поддержки?” – её смех резал слух и разум. – “Ты не представляешь, сколько раз ты выпутывался только лишь благодаря мне. Я вложила в тебя много сил, мой человечек.” – она ненадолго замолчала, будто задумалась, а потом её голос раздался снова. – “Но это будет интересно. Заключим пари, чародей.”

– А? Пари? – Ион удивленно уставился на статую.

Богиня света снова изошлась смехом.

– “Да, так и сделаем. Неплохой спор. Я оставлю тебя в покое и позволю самому распоряжаться своей судьбой. Знай, что без моей поддержки ты также лишишься большой части своей силы. Но мне интересно насколько тебя хватит. Если однажды ты обратишься ко мне и будешь взывать о помощи, я отвечу. Но тогда тебе придется признать меня как своего покровителя. Ты окажешься в моей полной власти, молодой чародей, и не сможешь отказать мне ни в чем.”

Иону понадобилось время, чтобы обдумать предложение. Он ответил твердо. – Идет. Я никогда не буду взывать к тебе.

Богиня света Мэриэль снова рассмеялась громче и больнее прежнего, эти электрические раскаты пронзали разум и отбивали там тяжелый звон, который ещё очень долго будет преследовать молодого чародея.