Убийца на краю империи

Глава 21

У меня при упоминании Ланнистеров возникает лишь одна ассоциация — Вестерос и бесконечная борьба за Железный Трон. Но здесь, как выяснилось, ланистеры — это представители Великих Домов, занимающиеся отбором претендентов на участие в Турнире.

Директор не стал переливать из пустого в порожнее. Задвинул пафосную речь о важности Турнира и балансе сил в империи, после чего уступил кафедру низкорослому улыбчивому человечку в дорогом костюме. Человечек выглядел упитанным, но я умею отличать мышцы от жира. Поверьте, этот тип монеты пальцами гнёт, продолжая вот так же непринуждённо улыбаться.

Тип представился ланистером Шварцем и чётко, без лишних предисловий, описал процедуру отбора. Я слушал этого упыря, мрачнея с каждой секундой. По Кодексу выходило, что Великий Турнир — это небывалая честь и бла-бла-бла, вот только отказаться от участия никто не может. Включая гимназистов, не успевших вступить в клан. Потому что Великий Дом не волнуют наши хотелки. Решит ланистер, что лучший боец гимназии — это Сергей Иванов… и примут Иванова в клан, оформив вступление задним числом.

Я поначалу думал, что эти чуваки, а их прибыло к нам трое, организуют некие отборочные соревнования на арене, но нет. У Шварца уже имеется список перспективных бойцов, копии которого получат директор и кураторы групп. Кандидатам надлежит явиться на упомянутую арену, где будет происходить закрытый смотр. Причём ланистеры намерены оценивать претендентов лично, в поединках друг с другом, а чуть позже — в схватках с другими воинами клана. В результате многоступенчатых отборов сформируют нечто вроде олимпийской сборной, которая начнёт тренироваться вместе на протяжении нескольких лет. Худшие будут откалываться, лучшие продолжат обучение. Имя поединщика, представляющего интересы Дома Эфы на Великом Турнире, будет держаться в строжайшей тайне. Ещё четверо одарённых получат статус заместителей — на случай, если с основным бойцом что-то произойдёт…

А происходит часто.

На поединщиков охотятся конкуренты, регулярно совершаются покушения. Если удастся ликвидировать ключевого бойца, сборная будет ослаблена, и шансы клана стать правящим в новом десятилетии снизятся.

Как вы понимаете, умные люди не горят желанием влезать в эту мясорубку.

Понимают это и ланистеры.

Собственно, по этой причине обязательное участие и прописано в Кодексе.

Выступление Шварца заняло минут десять, после чего все отправились по классным кабинетам. Райнер впустил нас в аудиторию, подождал, пока все рассядутся, и заявил:

— Обычно ланистеры не интересуются первогодками. Но в нашем случае сделали исключение.

Многие при этих словах насторожились.

— Вот, — куратор помахал в воздухе документом. — Предписание, в котором значатся две фамилии.

Повисла напряжённая тишина.

— Сергей Иванов. — Тяжёлый взгляд Райнера говорил о том, что куратор не в восторге от происходящего. — И Маро Кобалия.

Барский фыркнул.

— Возникли возражения? — куратор воззрился на аристократа.

Лев, наверное, хотел бы высказаться по поводу компетентности ланистеров, но сдержался. Уж больно нехорошим был взгляд куратора.

— Есть вопрос, — подал голос Ираклий.

— Слушаю, — сухо промолвил Райнер.

— Разве Турнир не через несколько лет? — поинтересовался мой школьный приятель.

— Через три, если быть точным, — последовал ответ куратора.

— И уже готовят участников?

— Поверь, их готовят раньше, — хмыкнул Райнер. — Весь этот фарс рассчитан на то, чтобы максимально расширить список претендентов. Эфа ищет перспективных гениев.

— А кто обычно сражается? — вступила в разговор Ева.

— Есть старшие рода, — отрезал Райнер. — Некоторые специализируются на турнирной подготовке. Маловероятно, что глава Великого Дома в конечном итоге одобрит именно ваших одноклассников.

— Значит, Иванова примут в клан? — поинтересовался Гриднев.

— Нет, — Райнер покачал головой. — Тут есть пометка, что кандидатура Сергея снимается из-за вето, наложенного консисторией.

Класс зашумел.

— С чего это святошам его защищать? — осведомился Роман Уманов. Патлатый жилистый парень, которому я навалял в первые дни своего пребывания в новом теле.

— Он резервист, — отрезал Райнер.

Что привело к новой волне перешёптывания.

— Успокоились! — куратор хлопнул ладонью по столешнице. В классе молниеносно воцарилась тишина. — Я не собираюсь с вами спорить. Есть факт: ланистеры выбрали двух ваших одноклассников, один из которых в итоге не будет допущен к отборочным мероприятиям. Всё. Я бы поздравил госпожу Кобалия с высокой честью, но не стану лицемерить, в отличие от нашего директора. Вероятность выживания на Турнире, если Маро к нему допустят, ничтожна.

— Она же бес, — возразила Регина. — И очень хорошо дерётся.

— Никто не спорит, — вздохнул куратор. — Но, поверьте, вы не хотите встретиться на дуэли с теми, кто будет противостоять Маро. Особенно с действующим чемпионом из клана Медведя.

На сей раз никто не шумел.

Каждый из нас что-то обдумывал.

— До звонка пять минут, — Райнер устало откинулся на спинку стула. — Это всё, что я вам хотел сказать. Идите на следующий урок, не творите дичь в коридорах. Свободны.

Мои одноклассники потянулись к двери.

— Госпожа Кобалия, — тон куратора был необычайно уважительным, — а вас я попрошу остаться.

Отбор на турнирные соревнования был главной темой дня. Насколько я понял, раньше отбирали старшаков. Это логично — они успели пробудиться, развить дар и усилиться в сфере боевых искусств. Никогда ещё в роли кандидатов не выступали первоклассники. Причём, сразу двое. И если Кобалия была бессмертной, прожившей полторы сотни лет, клановой, из уважаемого рода, то с этим могли хоть как-то мириться. Во мне же видели безродного выскочку, необъяснимым образом умеющего за себя постоять.

Естественно, друзья засыпали меня вопросами. Больше всех о моей связи с инквизиторами допытывался Ираклий. Я честно отвечал на вопросы, ибо скрывать происки консистории не имело смысла. Все и так знали, что к отдельным гимназистам присматриваются, но далеко не всем приходят повестки в семинарию. Да, сами инквизиторы называли свои писульки «‎приглашениями», но это как с Великим Турниром. Сделка, от которой невозможно отказаться.

Маро сразу после несанкционированного классного часа испарилась. Думаю, её вызвали на арену ланистеры, чтобы устроить грёбаный кастинг. Ничего хорошего это не предвещало. Я слышал, что участники Турнира бьются насмерть, и выживает только победитель. За редкими исключениями, но их по пальцам можно пересчитать. Чемпион старается не оставлять живых противников за спиной, понимая, что за десять лет враги подготовятся лучше и попробуют отомстить за поражение. А турнирный опыт, как известно, бесценен. Так что в интересах Маро — избежать включения в тот самый сборняк, который клан в итоге выдвинет на состязания.

— Не прокатит, — сказала Регина, когда мы обсуждали эту тему после обеда. — За Маро будут присматривать ясновидцы и телепаты. Никто не позволит ей саботировать Турнир.

Охренеть.

Тоталитаризм в отдельно взятом клане. Большой Брат следит за тобой, и всё такое. Впрочем, почему в отдельно взятом? Весь этот грёбаный мир поделён на сферы влияния. Тут вам и святая инквизиция, и мойры, которые без зазрения совести перекраивают чужие судьбы…

Свобода — иллюзорное понятие.

Даже правитель страны не свободен в полном смысле этого слова. У царя или президента всегда есть обязательства перед элитой, которая привела его к власти. Перестанешь устраивать своё окружение — организуют дворцовый переворот. Или подстроят несчастный случай на охоте.

— Может, её забракуют, — пожал плечами Гриднев. — Есть и другие кандидаты. Чем она лучше?

— Сто пятьдесят лет непрерывных тренировок, — резонно ответил Ираклий. — Я слышал, других бессмертных в гимназии нет.

— Мастер Мерген, — напомнила Регина.

— Ну, кроме него.

— Мергена не выставят, — начал рассуждать Игорь. — Он им нужен, чтобы натаскивать молодых.

— Там другое, — отмахнулась Регина. — Мерген не может участвовать в Турнире трижды.

— Что? — чуть ли не хором воскликнули Ираклий с Гридневым.

В ожидании урока каббалистики мы зашились в одну из рекреаций, рассевшись на диване и мягких креслах. За окном шумел дождь, серость окутала всё пространство двора.

— А вы не знали? — удивилась Регина. — Мерген-оол — знаменитая личность.

— Мерген чудом уцелел в полуфинальном поединке, — в рекреацию вошла русоволосая Ева. — Все думали, что он умрёт, но целители вытянули с того света. Через десять лет мастер стал чемпионом, и наш клан стал правящим. Фазис тогда был столицей империи.

— Это когда было? — Игорь повернулся к девушке.

Ева продефилировала к окну, заняла свободную банкетку и обворожительно улыбнулась. Сегодня, по своему обыкновению, девушка соорудила на голове два хвостика, но вот платье мне показалось более коротким, чем положено по гимназическому уставу…

— В тысяча девятьсот первом, — сообщила Регина.

На лице Гриднева застыло удивление.

Что ж, ребят можно понять. Дом Эфы крайне редко побеждает на Великих Турнирах. Главные фавориты — Москва и Неваполис. Болеть за представителя клана на арене — то же самое, что верить в победу сборной России на чемпионате мира по футболу.

— Вот, — Ева победоносно вздёрнула подбородок. — А регламент Турнира запрещает тройное участие для бессмертных. Иначе один клан получит решающее преимущество.

Ева мне нравилась.

Красивая, любознательная, с аппетитными формами… Девушке всего пятнадцать, но мужское внимание она уже может привлечь.

И, судя по всему, Ева тянулась к нашей компании.

— А Даша где? — с опаской произнёс Ираклий.

Даша и Ева были соседками по парте. Не лучшими подругами, но обедали вместе, держались рядом, и Даша почему-то была уверена, что подругу надо всячески опекать и оберегать от плохих парней вроде меня.

— Уехала куда-то с родителями, — Ева пожимает плечами. — Дела рода. Предки написали заявление Андерсону, её отпустили.

— И как ты её терпишь, — не выдержал Гриднев.

— Но-но, не трогайте Дашу, — вскинулась Ева. — Она хорошая, только с пунктиками. К ней надо найти подход…

— Вот ещё, — фыркнул Ираклий, — подход к ней искать.

Я заметил, что Ева села поближе ко мне и на протяжении всего разговора бросала в мою сторону откровенные взгляды. Нет, я всё понимаю, но нам нет и шестнадцати…

Маро на каббалистике так и не появилась.

Лишь к пятому уроку, коим был рукопашный бой, девушка присоединилась к страдающим одноклассникам. Почему страдающим? Бессмертный чемпион опять выгнал нас бегать под дождь.

Мне пришлось ускориться, чтобы нагнать Маро.

— Всё в порядке?

— Нет, — девушка была мрачнее тучи. — Не в порядке.

— Взяли, — догадался я.

Кобалия угрюмо кивнула.

— Только тебя? — Игорь присоединился к нашей славной компании. — Со всей школы?

— Да, — огрызнулась Маро. — Не вижу в этом ничего хорошего.

— Я тоже, — обиделся староста.

Мы бежали по «‎гари» — продукту горения угля, которым в этой реальности посыпали дорожки стадионов. Гарь обеспечивает приемлемую амортизацию, пропускает воду и противостоит росту вездесущей травы. Я так понял, до резиновых покрытий в Фазисе додумаются лет через десять. Или ещё позже.

— Папу жалко расстраивать, — неожиданно выдала девушка.

Ливень немного поутих, зато поднялся пронизывающий ветер. По небу носились сизые клочья, которые постепенно срастались, загромождая светлые участки. Значит, подумал я, хлынет опять.

Интересно, каково это — иметь дочь, живущую с тобой полторы сотни лет? Все мои дети однажды умирали, сравнивать не с чем. В теории у Маро могла быть толпа мужей, дети, внуки и правнуки. Я ведь ничего о ней не знаю, в сущности. А ещё непонятно, почему у них с Мергеном старение остановилось в разном возрасте. Генетика? Время пробуждения? Рандом?

…На уроке Зинаиды Гиппиус я опять начал валять дурака, притворяясь спящим, но в конце занятия морфистка намекнула, что всё это не имеет смысла. Консистория знает о моих способностях, одноклассники — тоже. А посему от гипнотических сеансов меня освободят с выдачей соответствующей справки. Для цербера-охранника.

Поблагодарив морфистку, я отправился на последний урок — фехтование.

Маро рассказала, что её записали на участие в отборочных этапах — жёстких, но не смертельных. Все бои ведутся на полигонах Эфы, причём ланистеры наблюдают за процессом, делают какие-то записи и коллегиально решают, кого из претендентов отсеять. Там же будут присутствовать телепат и ясновидящий, задача которых — следить за честной игрой. Ну, и целитель.

Я понял, что совместный спарринг опять накрылся, и сразу после занятий поспешил к себе домой. Ливень не подвёл, зарядив с удвоенной силой. Ветер гудел в водостоках и норовил сорвать крышу автобусной остановки на проспекте Дарвина. От холода спасал брезентовый дождевик.

Казалось бы, что интересного может произойти в такой день?

Но дома меня ждал сюрприз.