Убийца на краю империи

Глава 31

Убыток хотел переговорить со мной напрямую, через сон, но Джан предусмотрительно отказала. Умница, что скажешь. Знает, что я не хочу светиться, пусть и во сне.

— В теории, я могу прикрыть, — заявила Джан. — Искажение картинки, все дела. Но это не сработает против сильного морфиста — он заглянет к тебе в подсознание при любом раскладе.

Мы вернулись к привычной схеме сотрудничества.

Второй клиент стоил пятнадцать тысяч. Ну, и пятёрку мне набрасывали сверху — за срочность. Враг Тариэла прибывал в Фазис на этих выходных. У меня был ровно один вечер, чтобы выполнить задание. Убыток хотел, чтобы клиент умер здесь — это послужит уроком для тех, кто решит бросить авторитету вызов в будущем.

Подробности — в конверте.

Так сказал мой наниматель.

Фишка в том, что сейчас четверг, а завалить мужика надо в субботу вечером. У меня два с половиной дня на подготовку. Ни плана, ни чёткого понимания, с кем я столкнусь.

Чтобы выбросить из головы лишнее напряжение, я хорошенько побегал по району, поупражнялся с шестом, кусаригамой и шпагой, завершил всё это метанием ножей и сытным завтраком. После чего направился в школу, уже предчувствуя ухудшение погоды. В небе опять собирались тучи, дул порывистый ветер, по подворотням тянулись пылевые ручейки. Ну, и мусор, куда ж без него. Фазис при всём моём желании нельзя было отнести к чистым городам. Здесь на каждом углу валялись обрывки старых газет, окурки, скомканные бумажные пакеты из-под мацони и прочая хрень.

Я решил прочистить мозги и прогуляться в гимназию пешком. Ветер трепал волосы, норовил сбить с ног, гремел жестяными крышами и отчаянно завывал в водостоках.

Пахло дождём.

— Где ты пропадал? — воскликнул Ираклий, когда мы поднимались на крышу для медитации. — Две недели, брат!

— Знаю, — я изобразил скорбное выражение на лице. — Болел.

— А что случилось?

— Опять с памятью проблемы.

— Так, — рядом, словно чёрт из табакерки, возник староста. — Справка, надеюсь, имеется?

— А то, — я поставил туфли на полочку низкой тумбы, оставшись в одних носках.

— Давай сюда, — потребовал Гриднев. — Занесу в приёмную.

Лишний раз посетить приёмную директора мне было не в тягость. Особенно, если вспомнить сексапильную секретаршу мистера Андерсона… Лень победила — я передал ответственному однокласснику липовую бумажку и направился к своему коврику для медитаций.

Звонок ещё не прозвенел.

— Какие новости? — из вежливости поинтересовался я у приятеля.

— Да ничего особенного, — кучеряшка пожал плечами. — Барский подрался на дуэли с Тимуром Голотвиным. Ну, знаешь, из параллельного класса. До первой крови, но слегка переборщил — того повели к целительнице.

— Ещё что-нибудь?

— Регина научилась левитировать с шестом, — понизив голос, сообщил Ираклий. — Творит прям невероятные вещи. Много тренируется.

— Привет! — Регина выбралась на крышу и помахала нам рукой. — Рада тебя видеть, Серёжа!

Серёжа?

Что-то новенькое…

Мы с Региной по-дружески обнялись, обменялись новостями, я в очередной раз пожаловался на пошатнувшееся здоровье, а потом прозвенел звонок.

Марфа Денисовна разбила класс на три подгруппы и сказала, что с сегодняшнего дня мы будем заниматься в зависимости от уровня подготовки. Чуть позже добавятся индивидуальные программы.

Первая группа, самая слабая и многочисленная, должна была сконцентрироваться на пробуждающих практиках. Те, кто стоял на пороге обретения силы и освоил базу, работали на усложнённом уровне. Мне же, как и другим «единичкам», предстояло заняться восстанавливающими медитациями. Причём, как отметила Марфа Денисовна, до конца учебного года эта тема будет основной.

Наша группа, включая Барского, Маро, Регину и Гриднева, отсела в отдельный кружок. Настроение было хреновым — по крыше гуляли адские сквозняки. Порывистый ветер трепал растения в кадках, норовил забраться под одежду, играл с волосами девушек.

Холодно и неуютно.

Вдалеке прогремел гром.

Вспышка молнии озарила небо Фазиса.

— Ты куртку брал? — одними губами произнёс Игорь.

— Штормовку.

— Везунчик.

— Сейчас вам холодно и неуютно, — сказала Марфа Денисовна, закончив инструктировать первые две группы и вернувшись в наш сектор. — Это выход из зоны комфорта. Условия, которые вас окружают, могут быть любыми. Каждый из моих учеников должен сесть и восстановить ки даже на северном полюсе. На продвинутых уровнях вам даже садиться не обязательно.

— И как это сделать? — не выдержала Регина.

Барский с трудом удерживался, чтобы не стучать зубами.

Маро сидела спокойно, с непроницаемым выражением на лице.

— Абстрагируйтесь, — учительница выдала секрет Полишинеля. — Ваше тело — всего лишь оболочка. Одарённый не просто умеет летать, читать мысли, телепортироваться или видеть сквозь стены. Нет, вы гораздо сильнее и выносливее обычных людей. У вас выше запас прочности. Так что холод не причинит тебе, Регина, особого вреда. Ты не заболеешь, не сляжешь с температурой, не получишь обморожение. Ну, после года тренировок, разумеется.

— Успокоили, — фыркнул Барский.

— А как вы хотели, — наставница и бровью не повела. — У вас есть мышцы, но без тренировок они станут дряблыми. Есть сверхспособности, но они бесполезны, если вы не сумеете применить своё умение в бою. И так во всём.

Я, кстати, упустил из виду, что Барский — не «нулёвка». Совершенно вылетело из головы. Не помню, чтобы этот тип применял свой дар. И, соответственно, не знаю, какие навыки культивирует род Барских. Надо бы выяснить, а то попаду впросак. И это… он с начала сентября был одарённым? Или пробудился во время моего путешествия в Баку? Скрытный чел. Себе на уме.

— Закройте глаза, — вещала Марфа Денисовна. — Начните со стандартного комплекса дыхательных упражнений…

Весь урок мы потратили на то, чтобы увеличить скорость восстановления ки. Фокус заключался в том, чтобы максимально быстро входить в глубокую медитацию, абстрагируясь от реальности. Как только начинаешь думать о погоде, сексе, голоде, других насущных проблемах — теряешь прокачку. Визуализация без полной концентрации на начальных этапах не работает. Я это понял быстро. И намучился основательно, хотя и обладал приличным опытом из прежних жизней. В итоге что-то стало получаться, но урок закончился.

После звонка я обогнал Гриднева с Ираклием, поравнялся с Региной в коридоре и отвёл её в сторону. Девушка была крайне удивлена моей настойчивостью, но мне нужно было выяснить один вопрос.

— Твой род хранит деньги в «Транскапитале»?

Регина замялась.

— Можешь не отвечать, — я постарался смягчить свою бестактность.

— Да не в этом дело, — усмехнулась аристократка. — Я вспоминаю. Нет, по-моему. Это же Ганза.

— А что не так с Ганзой?

— Ну, их политика… она как бы придерживается всяких там резолюций Евроблока. Россию частенько загоняют под санкции из-за внешних конфликтов. А ещё им не нравится, что наши кланы не пускают европейских учёных в Понтикус.

— И что, это на банках отражается? У них же есть имперские представительства.

Девушка пожала плечами:

— У отца надо спрашивать. Вроде бы, санкций и нет, но верхушка Эфы не доверяет Ганзе. Если хочешь, могу подробнее с отцом поговорить.

— Не надо, — отмахнулся я. — Лучше скажи… клан может отслеживать операции, которые проводят банки Ганзы?

Регина посмотрела на меня, как на умалишённого.

— Сергей, если бы это делалось, никто бы не доверял Ганзе свои деньги. Я имею в виду, никто из независимых аристократов и иностранных элит.

— Хочешь сказать, филиалы только для них открывают? И в чём выгода клановой банковской системы? Плодить конкурентов?

— Нет, конечно! — рассмеялась Регина. — Давно известный факт: часть клановых налогов идёт в общероссийскую казну. Этими деньгами управляет Великий Род, завоевавший власть на последнем Турнире. Естественно, проигравшие кланы оптимизируют свои расходы.

— Уклоняются от уплаты налогов, — поправил я.

— Оптимизируют расходы, — с нажимом произнесла девушка.

— Ладно, — я сдался. — Оптимизируют. Спасибо за подсказку.

— А ты что, лишними активами обзавёлся? — Регина посмотрела на меня с интересом.

— Пока нет, — отрезал я. — Но вдруг ситуация изменится? Навожу справки.

— Молодец, — похвалила аристократка. — Целеустремлённый.

Я получил достаточно информации, чтобы сделать выводы о происходящем. Ганза явно создала инструмент, аналогичный офшорам в моей реальности. Всякие там Гибралтары да Виргинские острова. И если рядовые аристо побаивались доверять средства Ганзе, то слившие Турнир кланы отыгрывались по полной, обходя налоги и санкции Евроблока.

На геометрике, пока мы вычерчивали линейные узоры и учились вписывать Знаки, я размышлял над тузами в рукавах Барского. По логике вещей, если кто и должен знать правду об этом упыре, то Игорь Гриднев, староста класса. Едва закончился урок, я начал пытать камрада:

— Что за способность у Барского?

— Только не говори, что не знаешь, — добродушно ухмыльнулся кинетик.

— С чего бы мне тогда спрашивать?

Прокручивая в памяти события минувших недель, я пришёл к выводу, что Барский не был потенциалом на момент подачи документов в гимназию. Когда Марфа Денисовна в сентябре делила нас на подгруппы, Барского перевели к перворанговым гимназистам.

— У тебя явные проблемы с головой, — буркнул староста.

— Я и не скрываю.

— Ладно. Наш Лёва — мета.

Так вот почему седовласый говнюк не применяет свои сверхспособности! Все меты наделены даром ускорения метаболизма — они умеют двигаться с запредельной для человека скоростью. К несчастью, расплата всегда одинакова — сокращение продолжительности жизни. Меты быстро сгорают. На войне, ежели таковая случится, Барскому не дожить и до тридцатника. Как вы понимаете, если одарённый не полный отморозок, он будет осваивать боевые искусства, а свой навык оставлять про запас. На крайний случай.

— Оружие качает, — догадался я.

— Говорят, — Игорь понизил голос, — что его батя гоняет по-чёрному. Приглашает крутых фехтовальщиков, и всё такое. Бедолаге вздохнуть не дают.

Что ж, учтём.

Как и то, что Барский любит действовать чужими руками, и теперь становится ясно, почему. Не хочет сорваться и в ослепительно-яростной вспышке пустить под откос несколько месяцев жизни.

После обеда на Фазис обрушился шторм.

Ураганный ветер срывал черепицу с крыш, валил заборы и выкорчёвывал молодые деревья. Впервые за год мастер Мерген сжалился над школотой и перенёс занятие в додзё. Будете смеяться, но в гимназии есть додзё. Громадный спортзал в японском стиле: высокие потолки, раздвижные панели, хорошее проветривание и освещённость, аккуратно уложенные татами, окна в плоской крыше. Крепкие дубовые колонны, поддерживающие свод. Фиг его знает, как это сооружение ухитрялось противостоять непогоде, но Мерген-оол был совершенно спокоен. И это спокойствие передалось его ученикам.

Занятие в додзё не уступало по жёсткости всему, что было раньше. Нас точно так же гоняли по залу, заставляли отжиматься, растягиваться, ставили в спарринги и ругали последними словами, если что-то не получалось. И всё же, народ страдал в приподнятом настроении — в тепле и сухости. Правду говорят: забери у человека что-нибудь, а потом верни обратно, он будет счастлив.

После тренировки мы быстро перебежали в учебный корпус.

Ветер слегка поутих, но дождь усилился, превратившись в ливень. Струи хлестали землю под углом, обрушивая на гимназию небесную ярость. Дорожки затопило вместе с газонами, так что школьная территория превратилась в непроходимое болото.

На фехтовании моим спарринг-партнёром был Гриднев. Учитель разбил класс на четыре группы, снабдил каждую своим видом оружия и показал несколько дорожек, которые предстояло отработать. Затем, используя полученные знания, мы бились друг с другом. Мне и Игорю достались деревянные ножи. Отработав базовые удары минут за пять, мы решили устроить небольшой поединок, максимально приближенный к уличной драке. Гриднев был силён, но подставлялся, делая ставку на первые удары. Понятное дело, негодовал, чувствуя лезвия на своих запястьях, рёбрах и шее.

— Как ты это делаешь? — возмущался староста. — Ты дерёшься неправильно!

— Нет никаких правил, — спокойно возразил я. — Ты либо стоишь, либо лежишь.

На протяжении всего занятия я ловил на себе тяжёлые взгляды Барского. Этот тип продолжал меня ненавидеть. Присматривался, анализировал. Ждал, когда подвернётся удобный случай для мести.

В том, что Лев не остановится, я даже не сомневался.