— Шустрая, — похвалил я.
— Чего тянуть, — хмыкнула Джан. — Пока ты организовываешь переезды, я ищу деньги.
— Рассказывай, — я ставлю на огонь две кастрюли. Для рыбы и гречки. — Кто такой, чего хочет?
На энтузиазме Джан помогла Феде убрать шахматы. Оружейник встал рядом со мной и начал тщательно перемывать овощи для салата.
— Какой-то бандит, — отмахнулась девушка. — Хочет раздобыть кукри по приемлемой цене. Сторговались на полутора тысячах.
— Это хорошая цена?
— Для кукри — хорошая, — вмешался оружейник. — Ну, приемлемая.
— Это же не меч, — поддержала мальчика Джан.
— Когда он хочет свой кукри? — спросил Федя.
— Завтра, — Джан начала складывать фрукты в холодильник. — Есть какие-то проблемы?
— Откровенно говоря… — начал мальчик.
— Ему надо отдохнуть, — я вступился за толстяка. — Он сегодня по моей просьбе сделал кусаригаму. Очень хорошую кусаригаму.
— Серьёзно? — возмутилась Джан. — У тебя же есть одна.
— Нет пределов совершенству.
— Я уже договорилась. Вы совсем тут очумели? Поесть не приготовили, расходуете ки понапрасну, а теперь ещё и сделка на грани срыва!
— Да всё нормально, — начал оправдываться Фёдор. — Я восстановлюсь.
Морфистка выдохнула:
— Сколько тебе понадобится времени?
— А когда у нас встреча?
— Завтра вечером. После того, как мы с Сергеем вернёмся домой.
— Я сегодня помедитирую, хорошенько высплюсь — и прямо с утра сделаю этот нож. Так что не переживай.
Джан немного успокоилась.
— Хорошо. Только каталог заранее посмотри. Убедись, что справишься с работой.
— Без проблем, — кивнул мальчик.
Пока я занимался рыбой и гречкой, Джан выжала всем по стакану яблочного сока. Что-то я пропустил момент, когда у нас в доме нарисовалась соковыжималка. Старинный агрегат, смахивающий на бочку, издающий адские звуки и вибрирующий так, словно готовится к полёту в космос.
Федя взялся за нарезку салата.
Минут через двадцать мы уже поглощали обед, переходящий в полдник, и оживлённо делились новостями. Джан сообщила, что её клиент — крутой парень из какой-то уличной банды. Только не из Фазиса, а из города-спутника, почти поглощённого мегаполисом за последние тридцать лет. Чувака звали Батуром. Договорённость сводилась к тому, что Джан оставит товар под скамейкой на набережной, а Батур, если его всё устроило, поменяет один свёрток на другой — с деньгами. Когда заказчик отойдёт с ножом на приличное расстояние, я заберу конверт с кэшем.
Вроде, сюрпризов быть не должно, но мне не нравятся мутные типы. Батур может выкинуть фортель. Уйти, не оставив денег, например. Такой ход прям напрашивается. И здесь, по замыслу Джан, в игру вступаю я. Прижимаю ублюдка к стенке и забираю наши деньги. Разумеется, морфистка предупредила Батура, что её человек будет следить за схроном. Пригрозила, чтобы никаких фокусов. Батур, в свою очередь, тоже начал загибать пальцы. Дескать, товар должен быть качественным, он проверит. Хоть один косяк — и не видать нам бабок. На том и разошлись.
— А по времени что? — спросил я. — После школы — понятие относительное.
— В семь вечера. Как раз стемнеет.
— Мне с вами идти? — с набитым ртом проговорил Фёдор.
— Не вижу смысла, — отрезала Джан. — Уверена, Сергей справится с любой проблемой.
— Если только этот Батур всю свою братву не притащит, — хмыкнул я. — Но из-за одного ножа… маловероятно.
Четыре тысячи, вырученные нами за предыдущий заказ, разлетелись быстро. У меня, во всяком случае. Не полностью разлетелись, но большей частью. А всё потому, что пришлось с нуля обновлять гардероб и спускать наличку в спортивном магазине. Самым дорогим приобретением оказался фехтовальный тренажёр — за эту хрень с меня содрали аж двести семьдесят рублей. Такое чувство, что продаваны решили максимально срубить бабла на самой платёжеспособной аудитории Фазиса — одарённых, практикующих боевые искусства.
— Не притащит, — заявила Джан. — Я ему такие кошмары потом организую, что за ночь поседеет.
— Суровая ты.
— Жизнь такая.
Я уже собирался завести разговор про пистолет, но морфистка сама задала вопрос:
— А что там с пулевыми штуками?
— Набросал эскиз.
— Покажи.
Достаю из нагрудного кармана мятые листки, выдранные из блокнота. Протягиваю девушке. Морфистка отодвигает тарелку с недоеденной гречкой, выхватывает наброски и начинает внимательно изучать. Чем больше моя соседка погружалась в это дело, тем больше вытягивалось её лицо.
— А мне можно посмотреть? — спросил Федя.
Джан передала пареньку общий концепт. Оружейник уставился на ТТ, словно на божественное откровение. Глаза толстяка вновь загорелись неподдельным интересом — так, наверное, сумасшедший учёный смотрит на пробирку, в которой размножаются смертоносные вирусы. Увлекающаяся натура…
— Тут много деталей, — Джан передаёт оружейнику второй лист. — Я запомнила в общих чертах, но… ты уверен, что это работает?
— Ещё как работает, — усмехнулся я, забрасывая в рот кусочек рыбного филе. — Уж поверь.
— Ничего не обещаю, — задумчиво произнесла морфистка. — Я никогда не влезала в чужие сны… настолько глубоко. Всегда думала, что в параллельных мирах живут монстры и туда лучше не соваться.
— Обычные люди там живут, — буркнул я. — Бездари, как мы их называем.
Джан бросила на меня подозрительный взгляд, но смолчала.
Безусловно, девушку терзает любопытство. Она видит перед собой паренька из низов, который непонятным образом расправляется с людьми и владеет знаниями, недоступными для многих. И откуда же я такой взялся? Джан захочет это выяснить. Не удивлюсь, если она из любопытства попробует прогуляться по моим снам. Так, чтобы я не заметил. Женское любопытство — оно такое. Без тормозов.
— Сергею выдали сертификат! — сменил тему Фёдор. — Он мне его показал!
Мальчик хотел похвастаться, но при этом оказал мне услугу. Разговор свернул со скользкой дорожки в принципиально иное русло.
— Какой ещё сертификат? — Джан посмотрела на меня.
— Он теперь зарегистрированный одарённый, — гордо заявил толстяк. — Первый ранг.
— Да ладно, — девушка недоверчиво уставилась на оружейника. Потом — снова на меня. — Ты пробудился?
— Во время боя со Ставриным.
— И кто ты теперь? Что у тебя за дар?
— Вижу сквозь стены. Ну, и хожу через них.
Глаза девушки загорелись лукавым огоньком.
— Покажешь?
— Может, после обеда?
Соседи буквально пригвоздили меня взглядами к столешнице.
— Ладно, — я сдался. — Упыри. Отдохнуть человеку после школы не дадут.
— Ты мне бумажки свои в лицо тычешь, — справедливо заметила Джан. — Федю истязаешь кусаригамами. И ещё называешь нас упырями?
Я молча поднялся со своего места, пересёк кухню, призвал струящуюся во мне силу и… шагнул в комнату Джан. Прямо через стену. Окинул взглядом царящий повсюду срач — нехарактерное для девичьих спален зрелище. И вернулся на кухню тем же путём.
— Огнище! — заорал Фёдор.
— Впечатляет, — кивнула Джан. — Только нефиг шастать по моей спальне. Там сегодня не убрано.
— Только сегодня? — фыркнул я.
Морфистка насупилась.
— Получается, ты сегодня в гимназии не был?
— Меня директор отпустил. Сказал, что без регистрации никак.
— Джан, покажи свой серф, — попросил Федя.
— В другой раз, — отмахнулась девушка.
— А он у тебя есть?
— Конечно. Морфисты по закону не преследуются.
Перебрасываясь взаимными подколками, мы доели обед и сгрузили в мойку грязную посуду. Сегодня перемывать эту гору придётся Джан, что меня невыразимо обрадовало.
Созвонившись после обеда с Маро, я нарвался на слугу — то ли дворецкого, то ли секретаря. Пришлось объяснять, кто я такой и зачем звоню. В итоге меня переключили на другую линию, и я сумел пообщаться со своим спарринг-партнёром. Договорились встретиться у пункта проката через два часа. Я прикинул, что до канатки рукой подать, причём мне ехать на одну станцию меньше, чем в прошлый раз. Отсюда вытекает простая мысль: у меня высвобождается час для домашней тренировки. Этот час я благополучно убил на свою новую кусаригаму, метание ножей и танцы с манекеном. В общем, потратил свободное время с пользой, забив на уроки.
Джан забрала мои эскизы и пообещала вплотную заняться вопросом прямо сегодня. Мы рассудили, что будет правильно вначале отыскать людей, которым снятся нужные сны, а потом устроить сбор информации. С последующим сливом в мозг нашего оружейника. В любом случае, нынешний приоритет — кукри.
В урочный час я вышел из дома, добрался до ближайшей станции канатки и поехал в Альпику. Никто за мной не следил, вечер обещал пройти без приключений.
К слову, с телефоном у меня творятся весёлые вещи.
Думаю, все догадались, что Бродяга после смены локации всякий раз подключается к телефонным линиям по новой. И меняет номер. Этот номер вроде как действующий, на него можно позвонить, и всё такое. При этом цифры взяты с потолка, не внесены ни в один телефонный справочник, их нет в реестрах коммутационной службы. Привязка к адресу проживания тоже отсутствует. Иными словами, если бы полиция или некие клановые структуры решили отследить мой звонок, хрен бы у них что получилось.
Я не знаю, есть ли в этом мире определители. К примеру, в моей России АОНы начали появляться лишь в середине «девяностых». Поначалу эти штуки радиолюбители собирали дома, потом на рынок вышли частные кооперативы. Здесь же 1978 год на дворе. Так что я сомневаюсь в наличии у отца Маро подобных технологий.
Параноик хренов…
Впрочем, здоровая паранойя ещё никому не повредила.
Маро терпеливо дожидалась меня у прокатной конторы.
— Опаздываешь. На три минуты.
— Ты же бессмертная, — парировал я. — Куда спешишь?
— Уроки делать, — хмыкнула девушка. — Идём.
Хасан был занят — показывал муляжи какому-то хмырю. Насколько я мог судить, хмырь интересовался парными бабочками, и его что-то не устраивало.
Маро увлекла меня в глубину помещения.
— С чем хочешь поработать?
Ответ у меня был заготовлен:
— Давай на танто попрактикуемся. Многие с ними ходят по школе.
Бессмертная кивнула:
— Разумно.
И мы отправились на поиски самурайского кинжала. Чтоб вы понимали, настоящие самураи никогда не воспринимали танто в качестве ножа. Этот клинок использовался для харакири, отрезания голов, добивания врага. Для чего угодно, но только не для дуэлей. Позже танто начали вооружаться купцы и медики — для самообороны. Здесь же, в альтернативной Российской империи, школота активно юзала танто по поводу и без. Многие носили по два таких клинка, а у некоторых аристократок я замечал поясные чехлы с кайкэнами. Ираклий рассказывал мне о школах боя, в которых на танто и кайкэны делался чуть ли не основной упор. А всё потому, что эти штуки удобно применять в людных местах, забитых школьных коридорах, автобусах и переходах между высотками.
Все муляжи были плюс-минус одинаковыми. Тридцать-сорок сантиметров, съёмные рукояти. Клинки обоюдоострые, но в нашем случае — полное отсутствие заточки.
Останавливаюсь перед стойкой с вакидзаси. Изогнутые, напоминающие по форме катану. Были в гимназии ученики, предпочитающие именно такой вариант, несмотря на одностороннюю заточку и увеличенный размер. Да, встречались тридцатисантиметровые вакидзаси. Один сяку, как сказал бы японец. Но гораздо чаще длина таких клинков достигала семидесяти-восьмидесяти сантиметров.
— Вакидзаси? — заинтересовалась Маро.
— Почему нет.
И мы начали выбирать себе инвентарь.
Когда Хасан выпроводил привередливого клиента, мы уже были готовы к трудовым свершениям. Два танто, два вакидзаси. Двуручники меня сегодня не интересовали.
— На шесты не размениваетесь, — хмыкнул старик, подруливая к стойке на своей электроколяске. — Повышаете, так сказать, ставки.
— Хасан! — Маро закатывает глаза. — Ты же знаешь, в какой мы школе учимся.
— Твоё место в кабине механикуса, — отрезал старик. — А не с этой школотой, которая и меч-то правильно держать не умеет. Извини, парень, это не про тебя.
Я промолчал.
И сделал про себя отметку — Маро в прошлом пилотировала этих грёбаных трансформеров. Ударная мощь во вселенной, где все привыкли только мечами размахивать. Наверное, тут бы и крепостные стены сохранились, да только местные интеллектуалы придумали дирижабли. Чёрт, да любой город можно забросать с высоты бомбами! И никто ничего не сделает… Разве что прыгуны на борт телепортируются и вырежут весь экипаж под корень.
— Мы на час-полтора, — предупредила Маро, пока старик методично записывал взятые нами макеты в тетрадку. — Не больше.
— Детка, я тут до десяти вечера сижу. Хоть в темноте маши своими железками.
— Ты сегодня какой-то ворчливый, — заметила Маро.
— Да так… Подняли нервы.
Мы решили не задерживать старика и направились к выходу. Вот только снаружи нас подстерегал сюрприз. Мужик в серой сутане с карманами и нашивками. Короткая стрижка, неприятный взгляд. Я просканировал фигуру типа и пришёл к выводу, что от него можно ждать неприятностей.
На нашем пути стоял инквизитор.