Убийца на краю империи

Глава 22

Я откинулся на спинку стула и начал с удовольствием рассматривать то, что собрал на столешнице. Работать пришлось с занавешенными шторами, дабы не искушать соседей.

Передо мной лежала британская снайперская винтовка L96A1.

Фёдор трудился без устали пару дней, призывая деталь за деталью. Остаётся лишь позавидовать такой усидчивости. И вот она, красавица. Почти метр двадцать в длину, пластиковые ложе и приклад, интегрированный глушитель, оптика PM II, магазин на десять патронов калибра 7.62. Рядом — сменный ствол на 8.6. Чтоб вы понимали, Федя и боезапасом меня снабдил, за что ему огромный респект.

Насколько я понял, Джан ухитрилась раздобыть кастомный вариант под мои требования. Глушитель интегрированный, но его можно разобрать. При этом эффективная дальность стрельбы сохраняется на дистанции до полутора километров. Прицел с двенадцатикратным увеличением. Целых три сменных ствола, которые я уже осмотрел и попробовал навинтить, благо ствольная коробка позволяет. Сама коробка для уменьшения вибрации проклеена эпоксидной смолой. А ещё я по достоинству оценил сменные тыльники для приклада и регулируемое усилие спуска.

Магазин, снаряженный патронами, лежит отдельно.

В качестве подстилки я использовал старую простыню и купленное для этих целей пляжное полотенце. Каждый элемент смазан, чистота и порядок. Руки я вытер какой-то старой тряпицей, но надо будет еще помыть.

— Ну как? — Федя всё это время сидел рядом. — Нравится?

— А то, — честно признался я. — Твоё мастерство значительно выросло.

Доработки, которые внедрили безымянные конструкторы, в глаза не бросаются, но они есть. Меня впечатлило всё, начиная с антибликовой бленды и завершая компактными размерами при интеграции глушителя в один из стволов. Режим огня, естественно, одиночный. Зато можно делать до сорока выстрелов в минуту.

— Тебе чехол понадобится, — заметил оружейник.

— Футляр, — поправил я.

— Чего?

— Футляр. Ну, знаешь, как у музыкантов. При переноске это должно выглядеть, как… гитара. Или дудка какая-нибудь. Я подумаю и набросаю эскиз.

— Хорошо, — кивнул мальчик.

Вопреки оптимистичным прогнозам синоптиков дожди зарядили на неделю.

Жизнь в нашем квартале практически остановилась. Местные стали закрывать лавочки на полдня, иногда больше. На работу, как я понял, ходили единицы. Фазис — удивительный город. Здесь можно забить на свои обязанности, не появляться несколько дней на рабочем месте, а потом заявиться к начальнику и выдать что-нибудь такое: извини, брат, у меня свадьба была. Ну, или поменяйте свадьбу на «‎строили дом», «‎родственники приехали», «‎друзей давно не видел». И это прокатит. Так что многие сидели по домам, пили чачу, курили в форточки и чувствовали себя вполне комфортно.

Далеко не у всех наших соседей было газовое отопление. Многие топили дровами буржуйки — из окон торчали жестяные трубы, исторгающие сизый дым. Всё это вплеталось в общую картину водного апокалипсиса.

Мы присоединились ко всеобщей меланхолии.

Никаких заказов, сделок с Хасаном, выездов на террасы. У Маро появились собственные проблемы в виде отборочных боёв на арене, так что разговор о совместных тренировках даже не заходил. Я непрерывно упражнялся с холодным оружием, растягивался, укреплял мышцы, поколачивал грушу, набивал костяшки и рёбра ладоней. Бегать приходилось в любую погоду на уроках мастера Мергена. Единственное, что вызывало мои искренние сожаления, так это отсутствие возможности испытать снайперскую винтовку в каком-нибудь безлюдном месте. Фазис превратился в непроходимое болото, движение на многих улицах было парализовано, а на набережной так и вовсе творилось чёрт знает что. Ходили слухи, что пляж захлёстывают волны, иногда море добирается до променада. Все аттракционы были закрыты, велосипеды больше не сдавались в аренду.

Я ходил в гимназию, терпеливо выполнял все домашние задания и терзал Фёдора просьбами об изготовлении различного рода смертоубийственных игрушек. Мой запас патронов увеличился. Коллекция холодняка пополнилась катаной, шпагой, двумя саями и копьём. Возникла острая необходимость в размещении всего этого арсенала, и Бродяга начал встраивать крепления в стены. Тренировочную комнату я слегка расширил и основательно задумался над тиром в подвале. Хотя бы для револьвера.

Местные любили навешивать туристам про солнце и круглогодичное купание в море, но это, самой собой, не соответствовало действительности. Фазис был дождливым городом, погода менялась часто и непредсказуемо. Зимой, несмотря на субтропики, мог выпасть снег, причём неоднократно. Все эти подробности я узнал от Ираклия, который рубил правду-матку «‎по старой дружбе». Кстати, если турист, приехавший в марте или ноябре, возмущался по поводу холодов, ему неизменно отвечали, что "‎такого не было с 1954 года«‎. Климатическая аномалия, ага.

Из-за промозглой сырости постиранные вещи не высыхали. Всё, что мы развешивали на балконе, оставалось мокрым, и тогда Федю посетила идея вешать шмотки на спинках стульев и придвигать поближе к конвекторам. После этого дело пошло на лад. У Джан, которая перестирала добрую треть гардероба, значительно улучшилось настроение.

В школе установилось хрупкое перемирие. Барский не лез к моим друзьям, а я перестал избивать его подручных. Некоторые одноклассники затаили обиды, но вступать в прямой конфликт никто не хотел. Так что я учился, медитировал, упражнялся в залах для фехтования и постепенно наращивал форму. А ещё следил за тем, чтобы Регина с Ираклием не отлынивали от дополнительных занятий по боевым искусствам.

Понедельник оказался знаковым днём.

Во всех смыслах.

Тучи разошлись, солнце вновь начало пригревать, и лужи молниеносно испарились. Температура подскочила аж до двадцати градусов, и я с удовольствием прогулялся после школы за продуктами, прихватив с собой Федю.

Наши соседи по дворику тут же принялись развешивать одежду на верёвках, открыли окна на проветривание и развели всяческую активность. Старики выбрались на свежий воздух поиграть в нарды, мужчины помладше собрали «‎биржу» рядом с аркой.

— Гамарджоба, — сказал я Гураму, решившему помыть свою подержанную «‎тавриду» из шланга. У машины напрочь отсутствовал передний бампер, а трещины на заднем стекле были заклеены скотчем. — Как дела?

— Здорово, брат! — Гурам приветливо помахал мне рукой. — Лучше всех!

Гураму на вид было под полтинник, но вместе с тем могло быть и тридцать шесть. Залысины, чёрная бородища, огромное пузо, спортивные треники и майка-алкоголичка. Такая вот классика.

Весь день Маро отсутствовала на занятиях.

Я поймал себя на мысли, что немного нервничаю. Вдруг бессмертная не смогла пережить какую-нибудь отборочную мясорубку? С тех пор, как девушку отобрали для участия в Турнире, Маро замкнулась и перестала что-либо рассказывать. Вернувшись домой, я позвонил по старому номеру. Трубку подняла служанка и сообщила, что госпожа уехала несколько часов назад и никаких инструкций по поводу спарринга не оставила.

Что ж, подумал я, самое время пострелять в тишине и спокойствии.

Жестянки у меня были подготовлены заранее. Оставалось упаковать винтовку в жёсткий непромокаемый футляр, распихать по специальным отделениям съёмные стволы, снаряженный магазин и патроны трёх разных калибров, вызвать по телефону такси и укатить в сторону городских окраин.

В качестве стрельбища я выбрал новую локацию, расположенную в горах. Добравшись на такси до автозаправки, сошёл с трассы и, немного попетляв по склонам, вышел на горную тропу, ведущую прочь от человеческого жилья. Сюда, насколько мне известно, не забирались ни туристы, ни местные жители. Тропу изредка использовали пастухи, но в четыре часа пополудни столкнуться с живым человеком было практически нереально.

Банки я установил на камнях таким образом, чтобы видеть их с расстояния в триста-четыреста метров с выбранной позиции. Что касается самой позиции… я поднялся вверх по горному склону, держась за перила ржавеющей технической лестницы. Пройдёт ещё несколько лет, и ступеньки начнут гнить, разрушаться, а перила покроются сплошным слоем ржавчины. Но сейчас этим маршрутом ещё можно пользоваться.

Лестница вывела меня к бетонной площадке, отделённой от обрыва каменным парапетом. На площадке возвышался сломанный тучеразгонитель. Громадное сооружение, сопоставимое по размеру с заводским корпусом. Цилиндрическое основание, вдоль которого закручиваются лестничные марши. Железная дверь в цокольном этаже. Провода, тянущиеся от линии электропередач. Коробка, смахивающая на генераторный отсек. Какие-то трубы… Ещё выше — огороженная площадка с куполообразной надстройкой и четырьмя массивными раструбами, ориентированными в небо. Мне объяснили, что раструбы оснащены гидравликой, их положение регулируется в зависимости от угла разгона и плотности облаков.

Я начал восхождение по лестнице.

Дул пронизывающий ветер. Незримые пальцы так и норовили сбросить меня с высоты пятиэтажного дома, пришлось крепче вцепиться в поручни. Знаете, у подобных сооружений невольно чувствуешь себя муравьём.

Площадка была открыта всем ветрам.

Зато какой вид на окрестности! Фазис лежал передо мной, как на ладони. Современные многоэтажки, корпуса пансионатов и санаториев, станции канатки, артерии магистралей, частный сектор… Колесо обозрения и футуристическое здание Торгового Университета, виллы обеспеченных горожан и нищенские трущобы предгорий… Причальные вышки аэровокзала, смахивающая на НЛО телебашня, зелёные участки парков и скверов…

Над моей головой застыли трубы.

Листовой металл, слезающая белая краска, запах машинного масла. Ветер гудел в раструбах, порождая невообразимую какофонию.

Не знаю, почему этот агрегат перестал работать. Вряд ли дело в каббалистических вставках. Возможно, накрылась гидравлика, или потребовалась замена оборудования. Власти почему-то отказались от идеи обустройства смотровой площадки и просто закрыли объект для посещения. Туристам проникать сюда запрещено, нарушителям грозит штраф.

Приблизившись к краю площадки, я снял с плеча «‎музыкальный» чехол. Фёдор выбрал форму гитарного футляра с сильно вытянутым грифом и зауженным корпусом. Заострённые края деки делали меня похожим на рокеров, которые в этом мире тоже были известны.

Усевшись на корточки, расстёгиваю футляр, откидываю крышку и начинаю раскладывать свои сокровища. У меня всё на положенных местах — в углублениях, с ремешками на липучках. Красота. Извлекаю элементы и, насвистывая невесть откуда прилепившуюся мелодию, приступаю к сборке.

Федя призвал для меня складные подпружинные сошки — компактные, лёгкие, с регулируемыми ногами. Поворотная шпилька позволяет быстро крепить устройство к винтовке. Рельсовый адаптер у меня тоже имеется.

Вчера я озаботился пристрелкой "‎британца"‎ в домашних условиях. Без снайперского прицела. Тут ведь какой фокус: винтовку нужно заранее привязать к цели, а для этого, по большому счёту, используется пристрелочный станок. У меня такового нет, пришлось истязать Фёдора и Джан по полной программе. Что привело к посудомоечному рабству на всю следующую неделю. Торговаться мои партнёры по бизнесу научились, чего уж там…

В общем, станок я раздобыл, а спортивную грудную мишень нарисовал на альбомном листе с помощью линейки и циркуля. После этого началось самое трудное — переговоры по перемещению Бродяги в безлюдное место. Да, я обладаю всей необходимой властью для принятия единоличных решений, но согласовывать с соседями такие вещи необходимо. В понедельник, на рассвете, мы сгоняли на плато, где размещено хранилище № 12 с АРМ. Грамотная пристрелка осуществляется на стометровой дистанции. "‎Холодный этап«‎ предполагал наведение по каналу ствола, без монтажа оптики. Не хочу описывать весь процесс, но знайте, что с грёбаной мушкой я провозился долго. Израсходовав изрядное количество патронов, я добился желаемого и приступил к установке оптического прицела. Отрегулировал, намертво закрутил зажимный винт.

Справившись с центрированием, я немного пострелял боевыми патронами по мишени. Покрутил поправочные маховики, снизил погрешность, оценил кучность посредством спичечного коробка.

Наступил решающий момент.

Я увеличиваю дистанцию поражения и смотрю, что получится.

Бью калибром 7.62.

Есть такая поговорка: «Новички изучают баллистические таблицы, а бывалые снайперы — ветер». На траекторию пули влияет множество факторов. Влажность, температура воздуха, разреженный горный воздух, боковой ветер и гравитация. Рассматривая сквозь прицел одну из жестянок, я прикидываю дистанцию. Метров триста, как я и рассчитывал. Поскольку цель находилась значительно ниже моей позиции, я внёс поправку с учётом угла к горизонту.

По миражам скорость и направление ветра я определить затруднялся.

Пришлось довериться интуиции.

Баллистического калькулятора у меня нет, зато в памяти всплывает основная снайперская таблица. Учитываю сильный ветер, который продолжает гонять облака по небу и белые барашки по морю. На эффект Магнуса забиваю — это меньшая из моих проблем.

Вдох, выдох, задержка, спуск.

Глушитель отлично выполняет свою задачу.

Банка остаётся на прежнем месте.

Ну, а чего ты ожидал. Былые навыки придётся восстанавливать. Пройдут недели и месяцы, прежде чем винтовка в моих руках превратится в неотвратимое орудие смерти.

Подбираю и прячу в карман вылетевшую гильзу.

И вновь прилипаю к окуляру оптики, выдерживая расстояние в десять сантиметров. Восстанавливаю дыхательный цикл. Подушечка указательного пальца неспешно прижимается к спусковому крючку…

Работы непочатый край, дамы и господа.