Успеть до коллапса

Глава 12. Шардонская команда

Мальройские Чертоги. Планета Ра’Окор. Раудан.

На следующий день Алекс неожиданно для себя открыл, что не только Старейшина Раудана может быть интересным собеседником.

Следуя указаниям Модьйоса, Линда, как юрист и бухгалтер, детально рассказала про денежные единицы и основную валюту Раудана. Таковой оказалась энергия, которая, по утверждённому Советом прайсу, конвертировалась в драгоценные металлы, камни, еду, ткани, технологии, — всё, что любая планета могла предоставить в обмен на энергию. Эти торговые соглашения обязательно проходили через Канцелярию, и проверялись секретарями Ноа-Ная. Сам Канцлер брал на себя подобные соглашения в исключительных случаях.

— Для удобства энергию измеряют в омах. Нет, это не единица электрического сопротивления, а название валюты, принятое в Раудане и Итре, “монета Оганара”, — пояснила Линда, придя в библиотеку после завтрака с чашкой кофе. — За одну ому на Джане можно купить франшизу “МакДональдс” и жить припеваючи.

— Миллион восемьсот тысяч триста долларов, — Алекс внимательно изучал конвертор валют. — Не мало.

Линда отпила перчёный американо с густой пенкой, обильно посыпанной крошкой тёмного шоколада. Несколько крупинок упали на рукав изумрудной блузки. Аккуратно стряхнув шоколад, Линда вернулась к экрану.

— В мире больших акул, где мы варимся, ома — это мизер, пенни, байт. Его даже не берут в расчет. Настоящий бизнес начинается с а-ом.

Перед Алексом на экране появился ярко-голубой диск диаметром три сантиметра и толщиной два миллиметра.

— Это срез с плода древа Оганара, — сказала Линда. — Точнее, его кусок, слайс от огромной палки.

Монетка сменилась тонким голубым цилиндром с закруглёнными концами, похожим на очень длинную колбасу.

— Плоды собирает Вертоградарь и огненные монахи, — рассказывала Линда, пока Алекс внимательно смотрел на изображения и сводки цифр. — Это — единственная часть энергодрева, к которой обычные люди могут прикасаться и не сгорать, как спички. Плоды бывают разной длины, но диаметр у них всегда одинаков. В них сконцентрированы невероятные объёмы энергии. Одной метровой палки нашей Джане хватит на пятьсот лет, даже если там выключат все электростанции и начнут строить космический корабль уровня “Энтерпрайз”. Плоды Оганара нарезают специальные мастера в Канцелярии. А теперь можешь оценить сколько стоит одна а-ома.

Алекс посмотрел на экран. В глазах зарябило от количества нулей.

— Что это за цифра?

— Сто восемьдесят квадриллионов американских долларов, — ровно ответила Линда. — Дальше — больше. Тэ-ома — это… Тебе как проще: в количестве или в длине?

Алекс моргнул, а Линда продолжила, как ни в чём не бывало.

— По лицу вижу, что в длине. Тэ-ома — два метра или тысяча а-ом. Ро-ома — двести метров, или сто тысяч а-ом. Ви-ома — два километра или десять миллионов а-ом. Ну-ома — двести километров или миллиард а-ом. За такие суммы покупают планеты и терраформируют их. Хотя правильно говорить — тэтасформируют.

— Тэтас?

— Да. Это родная планета Ноа-Ная, и она признана идеальной для жизни. Под её стандарт подгоняют все прочие планеты и колонии.

Линда устало потянулась.

— На этом пока всё. Занимайся, только не переусердствуй. Кайлас уже беспокоится о твоём здоровье.

— Со мной всё в порядке.

— Нет, не в порядке, иначе он не стал бы приглашать тебя на послеобеденную прогулку, — Линда поднялась и лениво размяла плечи.

— Он меня не приглашал.

— Уже пригласил, — хмыкнула она и вышла из библиотеки, захватив пустую кофейную чашку.

После обеда Кайлас действительно предложил Алексу показать прилегающую территорию особняка.

Вместе с Алексом на прогулку оказался приглашён Митч. Солнцезащитные очки, белая панама, ярко-жёлтая футболка, серые шорты и кроссовки делали его похожим на случайного туриста, которому совершенно не место среди изысканного интерьера особняка.

Алекс не стал переодеваться на прогулку, оставшись в серых джинсах и футболке цвета хаки. Одежду ему принесли с корабля, пока он спал после срыва.

Кайлас захватил с собой два небольших рюкзака. Для похода он выбрал чёрное худи поверх тёмно-зелёной футболки. На ногах были военные ботинки и чёрные штаны.

— Держи. — капитан протянул Алексу один рюкзак. — Там вода, сэндвичи, фрукты и термос с кофе. Береги его, другого у нас нет.

Митч хихикнул.

— Это надолго? — Алексу не хотелось покидать библиотеку.

— Ровно настолько, чтобы отряхнуть тебя от библиотечной пыли, — улыбнулся Кайлас.

Покинув особняк, они направились на северо-запад, в сторону поросшего лесом холма, минуя сады. Алекс с интересом смотрел на стеклянные теплицы возле крыла прислуги, мелькавшие за деревьями, и на высокие “ивы”, растущие по берегам небольших прудов. Всюду летали яркие насекомые и неизвестные ему птицы, а изобилие невиданных цветов на клумбах поражало воображение.

По дороге капитан рассказал краткую географию Ра’Окора. Всего на планете было восемь континентов: два больших, сравнимых размерами с Америкой или Африкой, и шесть сопоставимых с Австралией. Поместье Модьйоса находилось на втором по размеру континенте, Водьйорх-Ша, у подножия Раданкого нагорья и на берегу Мальройского залива, вдалеке от городов, которых здесь хватало.

На краю сада троицу ждала Линда. Алекс впервые увидел её в другой одежде: лёгкой бордовой куртке, облегающих спортивных серо-чёрных штанах и чёрных кроссовках. Белая кожа Линды, казалось, сияла в лучах местного светила, Тарога, на губах была неизменная сливовая помада, а глаза спрятаны за узкими солнцезащитными очками.

— Не могу же я вас отпустить на Радан одних, — она лучезарно улыбнулась мужчинам.

— Только после вас, — Кайлас любезно уступил ей путь.

Линда хмыкнула и направилась по дороге в сторону холма, не дожидаясь, когда остальные последуют за ней. Алекс отметил, что в этот день у Мадам Пресли было приподнятое настроение, чего не скажешь про хозяина особняка. Модьйос утром пронёсся мимо него, словно тропическая буря, громко хлопнув дверью своего кабинета. Да и во время обеда он, как обычно, не присутствовал за столом. Диего, заметив вопросительный взгляд Алекса, сказал, что Модьйос улетел на другую планету по срочным делам и вернётся не раньше, чем послезавтра.

Вскоре дорога перешла на тропу, которая петляла среди высоких деревьев. Лучи Тарога пробивались сквозь листья, рассекая влажную дымку, парившую над густыми зарослями. Где-то в кронах чирикали птицы, местный дятел активно стучал по дереву, пёстрые насекомые то проносились перед лицом, то замирали в полёте, чтобы резко метнутся в сторону. Воздух был напоен запахами свежести, которые Алекс не мог узнать. Он даже не знал, как пахнет обычная земная хвоя: лаборатории всегда были в зоне тропиков или субтропиков. И всё же незнакомые ароматы заряжали энергией и бодростью.

Тропинка то уходила вверх, то ныряла вниз. Несколько раз отряд пересекал ручьи и даже не широкую спокойную реку. Перейти её не составило труда: вместо моста была переправа из плоских камней. После реки снова начался подьём. Где-то около часа путники поднимались всё выше, после чего лес закончился, а покрытая травами вершина холма оказалась справа.

Следующие два часа Кайлас, как настоящий экскурсовод, показывал им водопады, красивые ущелья, панораму на густой лес внизу. Из слов капитана, Раданкое нагорье на западе поднималось выше и превращалось в очень старые Ельманские горы. У небольшого озера они устроили привал, где капитан угостил всех сладкими оранжевыми ягодами.

“Не ожидал, что он такой натуралист,” — думал Алекс, разливая всем кофе из термоса.

В рюкзаке Линды помимо припасов оказался небольшой складной стул, на котором она удобно устроилась и теперь пила кофе с видом аристократки.

После привала Кайлас повёл их отряд вдоль ручья, текущего между двумя высокими и длинными холмами. Редкие и невысокие деревья свидетельствовали о том, что свет Тарога заглядывает в эту низину на короткий срок, зато густой и сочной травы здесь хватало. В сыром воздухе звенели насекомые, похожие на москитов, и докучали не меньше. Линда достала из рюкзака баллончик и побрызгала вокруг себя, после чего, сжалившись, передала его Митчу и Алексу. Насекомые отстали.

Кайлас тем временем ходил вдоль ручья, что-то выискивая среди камней.

— Можете доесть сэндвичи, мальчики, — невозмутимо сказала Мадам Пресли. — Мы здесь задержимся. Кофе ещё остался, Ал?

— Как раз для тебя, — ответил Алекс, снимая рюкзак и доставая термос. — А что он ищет? — спросил он, наливая Линде тёплый кофе.

— Самоцветы. Пранор ему подкинул недавно заказ. Кайлу нужны парные камни идеальной чистоты. А здесь как раз такие иногда приносит с гор.

Митч удивился и подошёл к ручью, разглядывая каменистое дно.

— А Модьйос не против? — спросил Алекс, доставая для себя флягу с водой.

— Кайласу — можно.

Поиски камней заняли больше двух часов. Кайлас не стоял на месте, медленно ведя всех дальше на юг. Когда ручей впал в реку, кажется, ту самую, которую они уже пересекали, капитан, махнул рукой в сторону восточного холма, а сам спустился к реке. Через двадцать минут Кайлас вернулся очень довольный: в его руках сверкали два тёмных камня.

— Тебе бы и одного такого хватило, — заметила Линда.

— Предлагаешь выбросить?

— Даже не смей!

Тарог плавно спускался к горизонту, в долине заметно стемнело, но Кайлас и не думал поворачивать обратно. Алекс и Митч, заметно уставшие, плелись следом за капитаном и Мадам Пресли, которые по-прежнему были полны сил.

— Мы сюда с ночёвкой? — спросил Митч, вытирая пот на лбу панамой.

— Не знаю, — ответил Алекс. Ему такая мысль не понравилась. Прогулка была полезной и познавательной, но слишком затянулась. Он мог бы много важного узнать в библиотеке за это время.

Спустя минут двадцать Кайлас и Линда остановились, чтобы подождать Алекса и Митча.

— Почти пришли, — сказал капитан, кивнув на вершину холма, по которому они поднимались.

Тропинка дальше шла вдоль склона, но Кайлас повернул вправо, увлекая компанию вверх по крутому подьёму. Едва оказавшись на долгожданной вершине, Алекс и Мичт сбросили рюкзаки и рухнули на землю, вытягивая уставшие ноги. Неожиданно Митч резко вскочил.

— Погодите, это что?!

Алекс встал и увидел, что парень указывает пальцем на мост, который соединял два холма. За вторым холмом он разглядел край особняка Старейшины.

— Мы что, целый день петляли вместо того, чтобы добраться сюда за полчаса?! — возмутился Митч.

Алекс тоже недоумевал. Действительно, зачем? В чём логика?

— Всё верно, — кивнул Кайлас. — Ничто так не знакомит с миром, как непосредственный контакт с его природой. Но я привёл вас сюда не просто так. Мы как раз вовремя.

Тарог уже скрылся за вершинами Ельманского леса, погрузив поместье Модьйоса в сумеречный полумрак. В окнах и на дворе зажигались огни, однако второй этаж, расположенный в северном крыле, оставался освещённым, словно в лучах огромного прожектора.

— Вот, собственно, ради чего я вас сюда позвал, — сказал Кайлас, указывая куда-то за спину Алекса и Митча.

Они обернулись и Митч ахнул от изумления. Прямо перед ними, на соседнем холме, точнее крутом плато, раскинулся белый лес. Хотя белыми эти деревья, в добрые три десятка метров высотой, назвать было сложно: они светились ровно и ярко. Прямые стволы переливались разными цветами, как эфиопские опалы. Ветви этих необычных деревьев были густо покрыты пучками длинных сверкающих игл, что делало их похожими на гималайскую сосну, только намного пышнее. Ветер колыхал пушистые, словно инистые кроны, заставляя их сверкать в лучах заходящего Тарога ещё ярче.

— Раданская Роща, — с гордостью сказал Кайлас. — Одна из крупнейших энергорощ Раудана.

— В подобную хочет тебя направить Старейшина, — добавила Линда.

Алекс даже отсюда ощущал мощь и опасность, исходившие от этих деревьев. Глядя на них, он не знал: предвкушать поход в Рощи или держаться от них подальше. Но энергодрева его поразили.

Обратный путь по мосту между холмами, а затем по удобной дороге к садам особняка занял не более сорока минут. К тому времени, как путешественники достигли главного входа, на небе стали появляться первые звёзды.

Перед тем, как зайти в дом, Алекс подумал, что ещё ни разу не видел ночного неба Ра’Окора. Может, стоит это исправить и прогуляться чуть позже?

Однако после душа и ужина, он еле добрёл до своей комнаты, чтобы сразу свалиться в кровать и уснуть.

Оставшиеся дни пролетели для Алекса слишком быстро. Обучению в библиотеке он старался уделять всё своё время. Однако, команда не давала ему “покрыться книжной пылью”. Уже на следующий день Кайлас отвёл его на “Хамелеон”, чтобы полностью показать корабль.

“Хамелеон” оказался здоровым чертырёхпалубным “скатом”, который, по примерным оценкам Алекса, мог полностью накрыть собой Либерти Айленд.

На первой палубе находился грузовой отсек с небольшим подуровнем в форме подковы на внутренней части крыльев, где хранились хлюсты. По обе стороны от входного шлюза, служившего сразу и грузовым, и пассажирским, располагались два просторных лифта, на которых можно было поднять нужный груз на нужную палубу. Ими также пользовались, когда всей команде требовалось одновременно подняться или опуститься. Пара пассажирских лифтов с винтовой лестницей вокруг них располагались в носовой части этой палубы, и обычно команда пользовалась ими. Это Алекс помнил со своего первого визита на корабль.

Вторую палубу занимали резервуары для воздуха и воды, сложные системы фильтров, а также основная техническая начинка корабля. Эта палуба, как и хвостовой техотсек, занимавший место на всех четырёх палубах, были вотчиной Уилла. Кайлас не стал вдаваться в детали, сказав, что, если Алекс пожелает, техник-Уилл потом проведёт ему подробную экскурсию. Палуба была огромной, аппаратура — сложной, и на самое краткое ознакомление потребовалось бы минимум полдня.

— Если захочешь изучить всё подробно, то это может занять пару лет, — добавил Кайлас. — По крайней мере, Уилл учился этому примерно столько.

Третья палуба была предназначена для экипажа: здесь располагались каюты, камбуз, медотсек и рубка.

— Диего не показывал тебе это помещение, — сказал Кайлас, приглашая его в медотсек.

— Нет, мне было достаточно помощи Николь, — ответил Алекс.

Широкая полупрозрачная дверь отъехала, явив широкую комнату с белыми стенами и потолком. Алекс даже невольно сощурился, настолько контраст с первого раза был ослепляющим.

— Приблизительно так выглядит ясный морозный день, — довольно улыбнулся Кайлас.

Его глаза горели ярко, словно наполненные биолюминесцентными красками.

— Я не видел…

— Знаю. Ещё увидишь. А пока что я покажу тебе главную особенность нашего корабля.

Медотсек был шире и длиннее камбуза, белые полупрозрачные двери и переборки разделяли его на несколько более мелких рабочих зон. Инвентарь напоминал декорации современного фантастического фильма или даже ещё что-то более продвинутое. Алекс интуитивно догадывался, какое было предназначение того или другого отдела, но понять суть всех приспособлений и технологий он не мог. Все зоны соединял неширокий коридор.

— Уоррену бы здесь понравилось, — пробормотал Алекс, оглядываясь вокруг. — У вас тут всё на высшем уровне.

— Даже лучше. — капитан миновал палату, лабораторию, операционную и ещё пару дверей, за которыми Алекс рассмотрел неизвестные ему приборы. — Вот, смотри.

Кайлас, подведя его к самому дальнему углу, распахнул последнюю дверь, и Алекс замер на пороге.

Огромное яйцо размером с военный джип, словно в колыбели, качалось на спускающихся с потолка и стен толстых канатах. Они едва заметно пульсировали, как и само яйцо.

— Это кокон. — Кайлас смотрел на яйцо. — Ты прошёл синхронизацию и теперь он может регенерировать тебя после смерти. Но это очень энергоёмкий процесс, а с энергией у нас туго. Поэтому постарайся не умереть на первом же задании. Иначе Виви тебе голову оторвёт.

— Я не собираюсь умирать, — ответил Алекс, пропустив шутку и не понимая, пугает его это “яйцо”или нет. Он осторожно коснулся кокона, который оказался прохладным и шершавым на ощупь.

— Вот и отлично, — Кайлас похлопал его по плечу и закрыл дверь. — Идём, покажу тебе остальное.

Он повёл его на четвёртую палубу, которую поделили между собой оранжерея, тренировочная и чердак, окольцованные единым коридором. Когда Алекса привела сюда Вильтаро, он толком не успел ничего рассмотреть по дороге. Зато Кайлас позволил ему изучить всё досконально и не торопясь. Вместо крыши на всей четвёртой палубе был тот же огромный купол, часть которого Алекс видел в рубке.

Они прошли через оранжерею, где Кайлас показал ему все плодовые деревья и растения, включая те, которые не росли на Земле, или же Джане. Ближе к тренировочной росло единственное дерево, покрытое не фруктами и ягодами, а фиалковыми цветами, как у джакаранды, только крупнее, как у фаленопсиса.

— Это сенэверра — дерево суми, — пояснил Кайлас. — Читал про традицию караванщиков брать с собой росток, когда они покидали планету?

— Ещё нет, — ответил Алекс, рассматривая необычные цветы, от которых исходил слабый сладковатый аромат.

— Народ суми долгое время не имел планеты и жил в космосе. Они помогли Замиру и Хикаро в строительстве порталов и налаживали сообщение между мирами Раудана. Суми были единственными, кто мог путешествовать между галактиками. У них была издревле традиция брать с собой росток перед отбытием. Когда суми отправились в последнее паломничество к храму своего Ода Люмиана, как они обычно делали где-то раз в десять джанийских лет, Вильтаро была среди них. Она вела “Хамелеон” и была единственной, кто вспомнил про старую традицию, о которой прочие суми успели подзабыть. Она вернулась за ростком этого дерева, а когда покинула свою планету, Фэвеер, случился Великий Коллапс, и связь с его народом пропала.

— Ясно, — сказал Алекс, с удивлением посмотрев на дерево.

За оранжереей располагалась знакомая тренировочная, которая включала в себя ещё дополнительные секции: за её дальней стеной нашлось место и для тренажёров, и для танцпола, и для спортзала. Даже были душ и санузел.

— Вам только бассейна не хватает, — сказал Алекс, впечатлённый увиденным.

— Было бы неплохо, но “Хамелеон” не пассажирский лайнер, а исследовательский корабль. К тому же это слишком нерациональный расход воды и энергии.

Помещение, которое Кайлас назвал чердаком, находилось почти на самой корме. Проще всего сюда было попасть на грузовых лифтах. Но можно и прогуляться по коридору от носа до кормы, о существовании которого Алекс даже не подозревал, пока Кайлас не подвёл его к боковой стене тренировочной и не поднёс руку к стене, и то, что Алекс изначально принял за неглубокий альков, превратился в дверь и отъехал в сторону. Длинный и просторный коридор состоял из пола и стены приятного светло-серого цвета и огромного стекла, которое накрывало вторую стену и потолок. Алекс с изумлением смотрел на плескавшиеся внизу волны и покрытые изумрудной зеленью горы Водьйорх-Ша. Интересно, какой вид будет открываться отсюда, когда они покинут эту планету? От этой мысли он ощутил холод где-то внизу живота. Кайлас провёл его по коридору на чердак. Туда можно было попасть и напрямую через тренировочную, но капитан хотел показать ему все особенности корабля.

Как ни странно, но на чердаке Алекс ощутил себя неожиданно комфортно. Его даже не смутила пыль на беспорядочно выдвинутой мебели и огромные стеллажи, полные сувениров с разных миров. Первые годы на “Хамелеоне” Диего, Николь, Уилл и даже Линда собирали свои экзотические коллекции, но потом бросили это дело, поняв, что нельзя скупить всю Веерому. Выкинуть уже приобретённое они пожалели, и ненужные сувениры нашли своё прибежище на чердаке, совсем как на Джане.

— Но почему вы не используете это помещение для других целей? — спросил Алекс. — Оно огромное.

Кайлас кивнул, оглядывая пыльное пространство, напоминавшее заброшенный склад мебели и сувенирной лавки одновременно.

— Проблема в том, что здесь у нас сбоят эйлаты, — ответил капитан. — Мы пытались тут навести порядок, но не можем даже включить паровую очистку. Про мебель и говорить не стоит, сам видишь. Даже Виви не в состоянии это исправить.

Алекс только кивнул, подойдя к одному из кресел. Он хотел смахнуть пыль, чтобы сесть, потому что устал от экскурсии, но внезапно над его рукой появился экран с меню эйлата.

— Что ты сделал? — спросил Кайлас, тут же оказавшись рядом.

— Ничего, — Алекс недоуменно пожал плечами. — Я только хотел убрать пыль…

В ответ на его слова на чердаке поднялся настоящий ветер. Пока Алекс и Кайлас чихали и кашляли от царившей вокруг пыльной бури, паровая очистка работала. Спустя несколько минут помещение сияло чистотой.

— А ну-ка, наведи здесь порядок, — Кайлас протёр глаза и огляделся. — Попробуй сделать, как тебе нравится.

Алекс пожал плечами и эйлат замигал, получая многочисленные команды. Ненужная мебель исчезала, стеллажи с сувенирами выстроились вдоль стен, заняв совсем не так много места, как казалось до того, и через пять минут просторный и пустой чердак было не узнать.

— Не хочешь пожить здесь? — спросил Кайлас, оглядывая чистое помещение и стряхивая с рукава кителя невидимую пылинку.

— А Вильтаро не будет не против?

Кайлас ответил своей невесомой улыбкой.

— Думаю, это решает не она, а корабль. Я сам скажу команде вечером. Они, конечно, удивятся, но против не будут.

Кайлас оказался прав: новость команду удивила, но возражать против переезда Алекса на чердак не стала даже Вильтаро.

— Смотри, чтобы там было чисто, — буркнула она. — Приду и проверю!

— Хорошо, мэ.. нэсс, — под смех команды ответил ей Алекс.

Успокоенный тем, что нового конфликта не случилось, Алекс активно продолжил учёбу. Но всё же новость о том, что Старейшина уже прибыл и ждёт его после ужина на обещанный разговор, стала для Алекса неожиданностью. Время прошло слишком быстро. Ему ещё столько всего нужно прочитать и запомнить, чтобы подготовиться к этому разговору.

— Выходит, завтра мы улетаем отсюда? — спросил он у Кайласа, стоя на парящей площадке, которая легко поднимала его к верхним полкам с книгами. Инар сжалилась над ним и, с разрешения Старейшины, показала, как пользоваться этим “летающим блюдцем”.

— Да, — капитан кивнул, стоя у стола. — А ещё он попросил тебя уделить оставшееся время досугу. Так что спускайся.

Алекс направил площадку вниз. Сойдя с неё, он положил выбранные книги на стол, где уже возвышалась несколько стопок, и начал активно листать тетрадь, проверяя, что важного он ещё не успел прочитать.

— Хватит грузить голову. На корабле у тебя будет полно времени для этого. Отдохни. А я пока тут приберусь.

Кайлас уверенно протянул руку и Алекс послушно отдал ему тетрадь.

Покинув библиотеку, он решил ещё раз прогуляться на Раданское нагорье и посмотреть на Рощу. Теперь, когда он знал короткий путь, такая мысль показалась ему удачной. К тому же Уоррен всегда говорил, что прогулки благотворно сказываются на умственной деятельности. Прежде Алекс не любил такие эксперименты доктора, но сейчас понял, что ему действительно нужно прогуляться и навести в мыслях порядок.

Попросив у Луны в дорогу термос с кофе и пару сэндвичей, через крыло прислуги он вышел в сад. Алекс помнил про запрет Модьйоса гулять у северного крыла, однако нужная дорога начиналась как раз оттуда.

Постаравшись держаться как можно дальше от крыла, он шёл по тропинкам в сторону холмов, решив выйти на дорогу за пределами сада. Далеко справа виднелись домики слуг, которые следили за территорией особняка, на соседнем холме располагались псарни Модьйоса. Выйдя на дорогу, он оглянулся на особняк, желая убедиться, что не нарушил запрет Старейшины. Над кронами деревьев Алекс увидел второй этаж северного крыла. Точнее его крышу, сияющую в солнечных лучах как хрусталь. Там были покои Модьйоса и его семьи.

Дорога к мосту между холмами поднималась полого, плавно огибая деревья. За очередным поворотом Алекс неожиданно для себя увидел Диего и Николь. Парочка явно прогуливалась и направлялась в туже сторону, что и он. Заметив Алекса, они улыбнулись и предложили ему продолжить путь вместе.

В очередной раз Алекс понял, насколько серьёзно восприняла команда слова Модьйоса о социализации пиромагов. Что ж, он сам тоже не возражал против налаживания общения с командой.

“Кажется, Старейшине удалось то, что не удалось тебе, док”, — подумал Алекс, принимая приглашение Диего. — “Впрочем, он опытный политик и глава Совета, а ты просто нейрохирург, пусть и гениальный”.

Чтобы скрасить дорогу, Диего решил рассказал Алексу о себе. Оказалось, что до вступления на борт “Хамелеона”, испанец был моряком и пиратом. В юности ходил под одним флагом с Кортесом, а потом ушёл в вольное плаванье.

— Ты бы видел мою “Морскую ласточку”, компадре! Как она рассекала волны! А как пел ветер в снастях! Да за нами не мог угнаться ни один…

— Погоди! — Алекс перебил восторженные воспоминания, сбитый с толку одним важным вопросом. — Ты ходил с Кортесом? Но это бы было…

— Почти пятьсот лет назад, всё верно. — кивнул Диего. — Но на трап этого корабля я взошёл всего лет восемьдесят назад. Мы с Уиллом тогда оказались в одной шлюпке, точнее, в одном хлюсте. Моя драгоценная Николь и Мадам Красные Лабутены присоединились к нам примерно тогда же.

Алекс остановился, пытаясь понять это противоречие.

— Но ведь вы обычные люди, то есть джанийцы. Почему вы так долго живёте? Это что, какое-то свойство корабля?

Диего и Николь переглянулись.

— Можно и так сказать, компадре. — Диего хмыкнул. — Шардонский корабль, принимая тебя в команду, в придачу ко всему дарит ещё самый большой срок жизни, какой есть среди его экипажа. На “Семиглазке” таким был орлонец Джеврон.

— Потому они все прожили четыре тысячи лет, — добавила Николь. — А у нас на борту есть Шэд. Его раса — признанные долгожители всего Раудана. Дэани запросто доживают до шести, а то и семи тысяч лет. Никто ещё не побил из рекорд.

— Так что у нас впереди большое плавание, амиго! — испанец хлопнул его по плечу. — Но я всё же советую тебе не рисковать своей шеей зря.

— Я понимаю — ответил ошеломлённый Алекс. — Но как ты и Уилл оказались в двадцатом веке? Или он не из средневековья?

— О, Уилл, еще постарше меня, — ухмыльнулся испанец, продолжив подниматься по дороге. — Наш бука был шотландским кузнецом и жил лет на сто лет раньше меня. У него была жена и три дочки, и Уилл был очень счастлив. А затем его семью убил его враг из другого клана из мести даже не нашему мрачному другу, а его женщине, которая выбрала в мужья Уилла, а не его. Конечно, Уилл поклялся его убить. Он выследил негодяя во Франции, и отсёк ему голову. А потом кэп и Шэд нашли нас на окраине Лондона. Я был едва проснувшийся после пьянки в честь очередного удачного грабежа, а Уилл — пьяный в хлам после исполнения своей мести. — рассказывал Диего. — Не спрашивай, как нас перенесло сквозь время, мы не знаем. Даже Модьйос не смог ничего сказать про это. Возможно, когда-нибудь эта тайна откроется, но точно не сейчас.

— Я вижу, не только у меня странная история, — отметил Алекс. — А как оказались на корабле вы, нэсс?

Француженка улыбнулась, услышав такую длинную фразу на сефити.

— О, у меня и Линды всё намного проще, тир! — подхватила она его игру. — Мы с нэсс Линдой жили в начале двадцатого века. Нэсс Линда бежала из Америки, скрываясь от мафии в фашистской Италии. А я простая парижанка, которая неожиданно лишилась своих родителей. Мне было всего шестнадцать. В отчаянии я скиталась по городу, не зная что делать. На берегу Сены ко мне пристали какие-то бандиты, и ллоре Шэд спас меня от них. Это было очень впечатляющее зрелище!

— Если бы я был там, любовь моя, то поверь, зрелище было бы ещё более впечатляющим! — тут же приосанился испанец, притягивая к себе рассмеявшуюся жену. — Мне не было равных, когда мы шли на абордаж!

— Уи, мон амур, — с улыбкой ответила француженка.

— Гхм, — Алекс кашлянул, привлекая внимание. — Но что случилось с вашими родителями, нэсс?

— Я узнала это не скоро, тир, — с печалью в голосе ответила Николь. — Мой отец работал в секретной лаборатории и его убили немецкие диверсанты. А мать… Подозреваю, что, когда она попыталась узнать о судьбе отца, её ждала та же участь. Это были очень тяжёлые времена. Накануне Второй Мировой войны было очень неспокойно. Нам с нэсс Линдой очень повезло, что корабль забрал нас.

— Вы знаете и её историю? — поинтересовался Алекс

— Мы не лезем в душу друг другу, амиго, — ответил Диего. — Но кое-то друг о друге мы знаем. И всё, что мы знаем, остаётся на борту нашего корабля.

— Я понял, — кивнул Алекс в ответ. — Но моя история намного короче. Я жил в лаборатории, Уоррен меня лечил и ставил разные эксперименты. А потом появились вы. Что было до лаборатории и как я там оказался, я не помню.

— Несс Линду нашёл Кайлас в Риме. — сказала Николь, взяв мужа под руку. — Она говорила, что он переоделся в немецкого офицера и вывез её из города. До того Линда жила в Америке, но её родители перешли дорогу мафии, а она смогла сбежать. Вот и решила спрятаться в глазу урагана.

— Странная логика, — заметил Алекс.

— Очень умная, — сказала Николь. — Мафиози её всё же искали, но в Риме найти не смогли.

— Но почему из всех людей корабль выбрал именно нас? — спросил Алекс.

Диего и Николь почти одновременно пожали плечами.

— Возможно, тебе стоит поговорить об этом с нашим кэпом, компадре. Всё-таки он, Виви и Шэд первые, кто стал частью команды. А пока надышись этим воздухом и полюбуйся этой красотой! — Диего широким жестом обвёл открывшийся с вершины холма вид. — Поверь мне, Мальройские чертоги — одно из самых прекрасных мест, что я видел, а видел я немало! Завтра нас ждёт безграничный космос, чёрный, как порох, и опасный, как эта роща!

Несколько минут они стояли молча, глядя как ветер колышет длинные и мягкие с виду пучки игл, отчего кроны энергодрев напоминали клубящиеся облака. Алексу одновременно хотелось коснутся их рукой и отойти подальше, как от оголённых проводов высокого напряжения.

“Уоррену бы здесь понравилось”, — вдруг подумал он. — “Мы столько спорили про космос, источники энергии и другие миры. Каждый раз он проигрывал моим аргументам. Хотя идея про деревья из кристаллов, способных аккумулировать в себе энергию звёзд и питать порталы и целые планеты, даже ему не пришла бы в голову. Но он был бы рад увидеть такое доказательство своей правоты”.

Весь обратный путь Диего рассказывал о морских приключениях, нахваливая свою “Морскую ласточку”, на которой он выиграл множество сражений и преодолел столько бурь и штормов, что и не перечесть.

Они вернулись за час до ужина.

Прогулка успокоила мысли и помогла Алексу настроиться на предстоящую беседу со Старейшиной. Как он узнал от Инар, никто из команды не суетился и не готовился к отбытию корабля. Кайлас читал в своей комнате, Уилл гулял возле псарен, Шэд проводил время на побережье. Вильтаро в гостиной читала новости с экрана и смотрела короткие развлекательные сюжеты. Даже Линда, вопреки своей привычке работать всегда и везде, гуляла по саду.

Ровно в восемь все собрались в гостиной, и Луна подала ужин, который, как всегда, оказался отменно вкусным. После ужина команда разошлась по своим делам, а Модьйос пригласил Алекса в свой рабочий зал. После поездки Старейшина выглядел раздражённым и уставшим, но всё же прекрасно держался.

“У него явно произошло какое-то ЧП. Выглядит в точностки как Уоррен после очередного требования мецената о переезде”, — мысленно отметил Алекс.

Огромный кабинет впечатлил его сильнее, чем библиотека. Холодная бирюза стен, с тёмными синими вставками и бледным золотом, создавала рабочий настрой, не перегружая зал деталями. Светильники в форме нежных цветочных бутонов на потолке источали мягкий и приятный свет, которые отражался от высоких золочёных полуколонн.

Справа от входа располагался рабочий стол Старейшины. Так он назвал шесть чёрных дуг, которые в три яруса парили перед высоким креслом и овальным столиком, возвышаясь над ними наподобие амфитеатра. По центру над дугами парила сложная конструкция из многочисленных колец золотого цвета, напоминавшая своим видом сверхсложный гироскоп.

Стену напротив входа украшал ряд высоких окон, между которыми притаился небольшой альков со столиком и двумя стульями. Столик был сервирован на две персоны.

Вместо левой стены возвышались стройные колонны за лёгкой полупрозрачной занавесью. Зал Старейшины плавно переходил в площадку, которая ступеньками опускалась в сад. Алекс понял, почему Инар попросила не прогуливаться у северного крыла. Это была личная территория хозяина особняка, где тот работал и отдыхал.

— Прошу, — Модьйос указал на альков. На столике стояла бутылка тёмного вина и два бокала.

— Руранское, — Старейшина легко выдернул пробку. — Идеально после ужина.

Алекс смотрел, как густая тёмно-красная жидкость наполняет чистый изящный бокал.

— И для нашего разговора, — дополнил Модьйос, поставив бутылку на стол.

— У вас красиво, — Алекс снова огляделся.

— Присаживайтесь, — Старейшина указал на один из стульев, заняв второй. — Нас не побеспокоят.

— Даже ваш секретарь, Джесс?

— Не переживайте, тир, — едва заметно улыбнулся Старейшина. — Джесс бывает весьма категоричной, когда речь идёт о безопасности дорогих ей людей. Но если она не убила вас сразу, значит, у вас есть шанс реабилитироваться в её глазах.

— Я понял.

Модьйос рассмеялся и пригубил бокал.

— Джесс работает на Аттане, в Квэре, рядом с главной библиотекой города. Здесь она появляется не часто. У вас будет возможность встретиться и поговорить, если захотите.

— Посмотрим.

— Попросите её показать вам Квэр. Она очень любит его. А ещё она лучше всех знает его библиотеку, и может во многом помочь вам с поиском нужной информации. Если хорошо её попросите.

— Вы позвали меня поговорить про вашу секретаршу?

— Нет. Я пытаюсь немного разрядить обстановку, тир Фрост, — сказал Модьйос без малейшего намёка на улыбку. — Но, раз вы настаиваете, поговорим серьёзно. Выпейте вина.

Алекс осторожно пригубил бокал. Вино оказалось кисло-сладким, с приятным сливовым привкусом.

— Я хочу поговорить про особенный день в истории Раудана, когда перестал существовать эстил.

— Это разрушенная информационная сеть?

— Не только. Эстил отвечал за постоянную связь с любой точкой Раудана. Но также это было хранилище информации о каждой планете Раудана, каждом портале, каждой известной нам системе Итры. История, традиции, обычаи, культура, научные и технические достижения… Всех данных не перечесть. Его можно сравнить с вашим интернетом, но эстил превышал его возможности во много раз. Работу эстила обеспечивали древа Джеврона, или инфодрева. В отличие от древ Оганара, они безопасны для людей, хотя их структура очень сложна. Никто не смог воссоздать их заново до сих пор.

В зале заметно потемнело и Модьйос два раза хлопнул в ладоши. Бутоны на полотке загорелись ярче, и зал наполнился приятным светом.

Алекс снова отпил вино.

— Это разговор о Великом Коллапсе, верно? — спросил он, отставив бокал.

— Верно, — Модьйос расправил плечи и властно откинулся на спинку стула. — Я хочу, чтобы вы понимали, какие задачи возложены на вашу команду и почему она так важна для Раудана.

Сине-золотая накидка Старейшины, которую называли парлен, тихо звякнула золотой застёжкой в виде двойной цепочки, когда Модьйос положил ногу на ногу. Полы парлена соскользнули, открывая взгляду лиловую шёлковую тунику, и зелёные шаровары. На ногах Старейшины красовались остроносые туфли в восточном стиле.

— Коллапс случился триста лет назад, — заговорил Модьйос, глядя на темнеющее небо. — Спустя шесть дней по Ра’Окору была основана шардонская команда. Кайлас вам уже показывал кокон?

— Да, иссэ.

— Этот кокон появился благодаря Ханкасу. Он выпросил его у самого Перекрёстника.

Модьйос сделал паузу, давая понять, что теперь очередь Алекса показать, как он усвоил материал.

— У Восьмого Ода. Но я не слишком понял эту систему верований. Религия мне чужда.

— Тем не менее, вы запомнили верно, — сказал Старейшина, отставив бокал. — Оды — это создатели Вееромы. Всего их восемь, и Перекрёстник — Од вне физического мира, каким мы привыкли его воспринимать. Семеро Одов: Тао, Ниег, Дора, Пруди, Ивахо, Азион и Люмиан создавали планеты и заселяли их людьми. Из всех планет они выделили семь, возведя на них свои храмы и одарив обитателей этих миров долгой жизнью и особенными свойствами. Через своих избранных Оды хотели общаться с остальными народами и нести весть о себе. Эти семь народов стали впоследствии известны как расы костяка.

— Вы относитесь к одной из таких рас, венедам. Верно?

— Верно, — Старейшина кивнул. — Перекрёстник же храмов не создавал и не покровительствовал ни одному из народов. Он создал Древних — проводников в его мир, если люди захотят получить иные знания. Как вы догадываетесь, эта привилегия доставалась немногим. Дэани первыми начали выходить на Перекрёстки и разговаривать с Древними. И это не миф и не религия, тир Фрост. Отнеситесь к этой информации, как к факту, потому что она таковой и является. По Перекрёсткам также умели ходить все Вертоградари. А я один из тех, кто общался с Древними, и кого они провели по Перекрёсткам в день Великого Коллапса на планету Дюггор, где всё и произошло. Именно там я нашёл тира Кайласа.

Алекс в очередной раз был ошеломлён и поражён. То, что он считал пережитками прошлого, философскими категориями и костылями для разума, наподобие земных религий, оказалось… истиной. Такой же истиной, как “Хамелеон”, энергодрева и две луны в небе этой планеты.

— Да, тир Фрост. — Старейшина верно понял его молчание. — Мир куда сложнее и интереснее, чем вы себе представляли. Замир начал первым выходить на новые пути Перекрётсков. Говоря вашим языком, он прокладывал путь, подобно ледоколу. Хотя его отец, тиберианин Тамир, вышел раньше, а дэани и до того ходили по космическим тропам, именно Замир начал прокладывать новые маршруты и налаживать сообщение через порталы. А Перекрёстки, они проходят через системы, через галактики. Сейчас вы находитесь в той, которую у вас называют туманностью Андромеды.

— Что? — удивился Алекс.

— Да, вы вне Млечного пути. Но границы Раудана раньше были куда шире: он распространялся на шесть галактик, четыре из которых для нас сейчас закрыты из-за выключенных порталов. Единственные, кто смог бы их починить, это суми, а они, как вы уже знаете, пропали.

Алекс кивнул.

— Но ведь есть Вильтаро.

— Караванщики, когда улетали в космос, входили посредством своих песен в транс, и Люмиан открывал им собственные порталы, ведя к нужным мирам, даже если они находились за десятки и сотни галактик. Но одна юная сумийка никак не сможет это повторить.

Алекс, ощутив резкое желание промочить горло, ополовинил бокал одним глотком.

— Вы сказали, что нашли Кайласа на Дюггоре. — сказал он, справившись с потрясением. — Там находилось одно из центральных инфодрев?

— Да.

— И Коллапс начался именно там?

— Верно, — кивнул Модьйос.

— Выходит, что Кайлас подозревается именно в этом? Но как он выжил?

— Так и есть, тир Фрост. Больше скажу: на суде Тао Кайлас признал свою вину.

Алекс допил вино вторым глотком. Вкуса он совершенно не почувствовал, зато понял, почему Модьйос посчитал алкоголь хорошим дополнением к этому разговору.

— Что касается вашего второго вопроса, — Модьйос снова наполнил его бокал. — До того, как стать капитаном “Хамелеона” тир Кайлас был аскордом в доме Зэввот, чья империя была самой сильной и большой в Итре. Соперничать с ней могли, разве что, Тарласы. Аскордами называли слуг-ассасинов, которых готовили с самого детства. Верней и преданней аскордов Веерома ещё не видела. Однако после того, как аскорд давал достойное потомство, его убивали. Это была мера предосторожности, связанная с генетическим кодом аскордов.

— Хотите сказать, что их разводили как породистых собак?

— Именно так. Аскорды были бесправными рабами, личной собственностью своих хозяев. Технически легко было списать вину за Коллапс на дом Зэввот и ввязаться в долгую юридическую, а то и военную волокиту с потомками Моргвана Зэввота, а также с их колониями. Это был бы сущий юридический ад и хаос для всех. К счастью для нас, но не для Кайласа, перед смертью Моргван успел дать своему аскорду свободу. Это беспрецедентный случай в истории, но, тем не менее, всё было именно так.

Алекс снова пригубил бокал, обдумывая услышанное. Кажется, “Хамелеон” набирал себе очень странный экипаж.

— Может, этот Моргван и спланировал Коллапс? — предположил Алекс, решив подумать о тайнах команды позже.

Модьйос негромко рассмеялся.

— Чтобы разрушить свою же империю? Нет, тир Фрост, Моргван Зэввот был очень мудрым и образованным правителем. Под словом “образованный” я подразумеваю слово “тэмей-ри”.

— “Мудрое сердце”, — дословно перевёл Алекс с сефити.

Старейшина довольно кивнул.

— Моргван хотел заключить союз с Рауданом и активно готовился к этому. Он интересовался культурой народов Од, мечтал посетить их храмы. Мой отец тайно консультировал его для вступления в Раудан. Я лишь однажды имел удовольствие разговаривать с ним. Таких высокоинтеллектуальных собеседников ещё поискать, как говорят у вас на Джане.

Алекс испытал неприятный укол где-то в груди. Конечно, он понимал, что за шесть дней многого не узнаешь, но он приложил все усилия, чтобы стать достойным собеседником для Старейшины в этот вечер.

— Отказ от аскордов было одним из условий принятия в Раудан. Моргван освободил Кайласа за считанные минуты до катастрофы. Поэтому именно его аскорд несёт вину, а не дом Зэввот.

— И как же Кайласу удалось… Как он смог устроить Коллапс?

— Он его не устраивал, — спокойно ответил Модьйос, ещё больше удивив Алекса. — Дело в том, что когда Совет Раудана собрал себя по кускам и оценил масштаб катастрофы, все жаждали крови, и не важно чьей. Дюггор фактически был никому не нужной холодной и мёртвой планетой в глубине космоса. О том, что там было главное инфодрево, знал только Вертоградарь. Но официально орбита Дюггора проходила по границе империи Зэввот. Поэтому искать виновных не было нужды. Когда Кайлас взял всю вину на себя, никто не стал копаться в деталях. Все хотели увидеть его казнь. Я с ужасом наблюдал, как Совет скатывается к линчеванию, и не мог их остановить. Но это оказалось под силу внезапно появившемуся Вертоградарю. Его гнев ощутил каждый в зале Тао, и это было страшно. Ханкас изменил смертный приговор на невообразимо огромный штраф, который Кайлас отрабатывает службой на шардонском корабле. Вот так была создана ваша команда триста лет назад.

Алекс молчал, обдумывая услышанное. Теперь он понял, о каком долге Кайласа говорила Линда. Хотя многое оставалось непонятным, уточнять некоторые детали стоило у капитана, а не у Старейшины.

— Я правильно понял: Ханкас отправился к Перекрёстнику сразу после Коллапса?

— Да, — Старейшина кивнул, отпивая из бокала. — И поверьте мне, это было крайне рискованно. Перекрёстки крайне чувствительны к физическому миру. Я не могу вам объяснить всего, я сам не знаю тонкостей, но могу сказать, что на Перекрёстках работает сложнейшая квантовая физика. Даже в обычном состоянии ходить по ним очень опасно, а после Коллапса там творился настоящий хаос даже для Древних. Но Ханкас дошёл до Перекрёстника, невзирая на смертельный риск.

Алекс поставил бокал на стол. Вертоградарь был довольно таинственной фигурой, но сейчас он начал обретать почти понятные человеческие черты.

— Он настолько сильно хотел такую команду?

— Он знал, что без неё у нас не будет шансов пережить наступивший Коллапс и предотвратить новый, куда более катастрофический.

Алекс нахмурился: он не уловил логику в ответе. Модьйос налил себе новую порцию вина.

— Хотите закусок? — невозмутимо спросил Старейшина.

— Нет, спасибо. О каком новом коллапсе вы говорите?

Модьйос тихо хмыкнул и отпил вина.

— Вы наверняка читали, что во время Коллапса взорвались несколько энергодрев, а все инфодрева были уничтожены, — сказал он. — Эстил был разрушен, связь со многими порталами потеряна. Так мы лишились, в том числе, порталов Орлона и Тиберии. Суми, которые отправились в паломничество в храм Люминиана, — пропали в глубоком космосе, а дэани просто исчезли, словно их никогда не было.

— А на самом деле? — хрипло спросил Алекс, понимая, что именно сейчас начинается самая важная часть этого разговора.

— На самом деле, тир Фрост, информация, которую я вам сейчас предоставлю, не при каких обстоятельствах не должна покидать борт “Хамелеона”.

— Хорошо, — кивнул Алекс, понимая степень секретности и доверия, которую ему оказали.

— Сестра Шэда, ллорея Сия, а до того их мать, ллорея Эбени, неоднократно предупреждали всех нас о грядущей катастрофе. Пруди одарил свой избранный народ даром предвидения. Это было величайшее благословение для всего Раудана, но, к своему стыду, должен признать, что мы не смогли правильно им воспользоваться. Предсказания дэани никто не хотел слушать. Сначала от их слов отмахивались, как от назойливых мух, а потом и вовсе многие народы начали относится ко всем дэани агрессивно, обвиняя их во всех бедах. К счастью или нет, но координаты Праны, планеты дэани, очень долгое время были неизвестны, потому что сами они приходили и уходили по Перекрёсткам. И это тоже не способствовало взаимопониманию между ними и остальными народами. Дошло до того, что три дома венедов: Грэмм, Грэззол и Джай сплотились против дэани. Им казалось, что дэани лезут не в своё дело, указывая, как жить венедам. Они нашли Прану и направили туда свой флот, грозя уничтожить храм Пруди и требуя, чтобы дэани перестали появляться на территории венедов. Да, тир, мы, избранный народ Ниега, докатились до такого беспредела, — горько вздохнул Модьйос.

Алекс, совершенно ошеломлённый историей, молча отпил из бокала. Старейшина последовал его примеру, а затем продолжил рассказ.

— В тот самый момент, когда объединённая армия Греммов, Грэззолов и Джай была готова уничтожить храм Пруди, а Моргван Зэввот был на Дюггоре, ллорея Сия и её вассалы находились на Гароте, родной планете Грэммов. В тот самый момент, когда Дангар Грэмм выдвинул свой ультиматум, погибло инфодрево на Дюггоре. И началась цепная реакция. Почти сразу взорвался Аргиз — одно из крупнейших энергодрев Раудана, гордость дома Грэмм. Вся энергороща была уничтожена, половина планеты стала выжженной пустыней, а вторая вскоре погибла от огромных доз радиации. На материке, где была роща, уцелели только те, кто в это время находился под защитным куполом. Именно там были переговоры с дэани. Но даже эти Грэммы не пережили катастрофу. Гарот был уничтожен. Сия и её вассалы впали в кому. Мы перевезли их с мёртвого Гарота на Иллар, родину Грэззолов. Этан Грэззол лишился своего статуса иссэ и ему пришлось очень серьёзно пересмотреть свою политику. Что случилось с дэани на Пране, мы не знаем. Они просто исчезли.

— Какая трагичная и странная история… А Шэд…

— Шэд знает, что случилось с его сестрой. К сожалению, он не может её разбудить. Сама она не проснётся.

— Она знает, как предотвратить второй Коллапс? — спросил Алекс, пытаясь увязать концы этих хитросплетений.

На губах Модьйоса появилась горькая улыбка.

— Верно и нет, тир. Когда взорвался Аргиз, а ллорея и её вассалы впали в кому, перед оставшимися венедами явились Оды. Ниег и Пруди, разгневанные таким бесчинством, дали нам триста лет, чтобы разбудить Сию и создать новый Альянс. Иначе нас ждёт второй коллапс, после которого от Раудана не останется ничего. Это время на исходе. У нас осталось чуть меньше года, чтобы выполнить условия Одов. Наш мир уже трещит по швам. Пирокинетиков почти не осталось. Многие энергодрева на грани взрыва. Теперь вы понимаете, насколько всё серьёзно?

— Вам очень нужен Вертоградарь, — сказал Алекс, допивая вино. — Вы думаете, его исчезновение как-то связано с ллореей?

— Возможно, — Модьйос разлил по бокалам остатки вина. — Тем не менее, речь сейчас не о нём, а о вас. Точнее, вашей команде. Хотя на Кайласе висит долг, который он, якобы, закрывает перед Советом, я всеми силами стараюсь оградить его от мелочных заданий тиров, думающих только о личной выгоде. Поэтому отправляю “Хамелеон” туда, где справится только шардонская команда, как было с “Семиглазкой”, и как должно было быть с “Аранеем”. Такие сложные задания быстро сокращают долг Кайласа, и я бесконечно рад, что у него есть нэсс Пресли, об которую обломали зубы все юристы Совета. Каждый участник вашей команды уникален, тир Фрост, и вы тоже.

— Потому что я пирокинетик? — сухо спросил Алекс.

— В том числе, — неожиданно улыбнулся Модьйос. — А ещё вы необычный собеседник несмотря на вашу особенность в плане эмоций. Разговор с вами принёс мне чувство спокойствия и удовлетворения, а я давно такого не испытывал. На этом я вас отпускаю, тир. Завтра вам предстоит отправиться на очень важное задание, и я надеюсь, что вы выполните его с блеском.

— Что это за задание? — Алекс встал, не особенно надеясь на ответ.

— Установить контакт с теми, кто, как я очень надеюсь, сможет помочь мне решить главные проблемы Раудана. — Старейшина тоже встал, давая понять, что разговор закончен. — Остальное вы узнаете от Кайласа и Шэда.