Успеть до коллапса

Глава 13. Новые планы

Башня Тэ-Гар. Сектор “Араол”. Ровенер. Тахо-Гаэ. Итра.

Сектор “Араол” огромного бизнес-города Ровенера считался самым элитным на всей планете Тахо-Гаэ, и был назван в честь звезды, вокруг которой вращалась лежавшая на боку планета. Его также называли “венценосным” из-за красивых и высоких башен. Только здесь на крышах и верхних этажах зеленели сады, а кое-где были даже искусственные пруды и водопадики.

Не смотря на внешнюю красоту окружающих башен, Лиам и его брат ненавидели этот искусственный город, хотя они и жили под самым дорогим и элитным куполом. Такие купола накрывали целые районы, так называемые сектора, которые соединялись между собой подземными ходами или специальными шлюзами. Постоянно в Ровенере никто не жил: кому нужна мёртвая планета? Если бы не её близость к порталу и уменьшенная сила тяжести, про Тахо-Гаэ давно бы забыли. В город приезжали только из-за этого: бизнесмены заключали здесь сделки и показывали образцы товаров, а простые люди посменно подрабатывали обслуживающим персоналом.

Географически Ровенер располагался на границе полярного круга и за куполами царила выжженная и совершенно мёртвая пустыня, где швартовались космические корабли. Далеко на юге, на границе вечных дня и ночи начинался огромный Мёртвый океан, покрытый ледяной шапкой на когда-то южном полюсе. Бывшее северное полушарие всегда смотрело на Араол, поэтому в городе царил вечный день.

“Яры-ярский, проклятый день”, — думал Лиам, направляясь в медпункт.

Башня Тэ-Гар напоминала длинный кристалл дымчатого кварца, возвышалась над остальными постройками и принадлежала Шиону, как и весь сектор Араол, а может и весь Роневер.

Наверху Шион устроил себе рабочий кабинет, доступ к которому, кроме хозяина, имели только двое секретарей и аскорды. Других посетителей Шион принимал у себя крайне редко.

Этаж аскордов находился сразу под пентхаусом господина. Шион почти никогда не отпускал своих рабов далеко. Лифт был в западной части, возле него располагалось рабочее место секретарши. В пентхаус вела только лестница.

Никто не мог прийти к хозяину Тэ-Гар, избежав встречи с его “цепными волками”, как он их иногда называл. По этой причине этаж Хэфо и Лиама куда больше напоминал наблюдательный пункт: на всех стенах была лента из смарт-стекла и при малейшей тревоге перед Хэфо и Лиамом возникал экран с потенциальным нарушителем.

Остальная часть этажа скрывалась от посторонних глаз зеркальной стеной, за которой располагались жилые комнаты, медпункт и всё необходимое для тренировок. Кухня находилась на нижних этажах, откуда подавали ему и Шиону, и аскордам.

Сопровождая Шиона, Хэфо и Лиам видели самые разные миры. Большая часть городов имела глубокие исторические корни. Лиам ощущал это всем собой и обожал знакомиться с неповторимой культурой каждой расы, каждого народа — всего, что оставило свой след в городе, на планете и во всей Веероме. Люди делали это не из жадности или корысти, не в поиске “личного интереса”, как часто говорил Шион. В культурном наследии нет места безликому бизнесу, потому что невозможно посчитать ту часть души, которую народ внёс в свою историю, создавая скульптуры, картины, музыку, танцы и уникальные технологии.

— Что?! Душа?! У тебя? — рассмеялся Шион, когда Лиам однажды поделился своими впечатлениями после трёх стопок тиенна. — Не смеши меня! У тебя и твоего братца отродясь её не было, потому что я вас создал. Вы — мои бездушные рабы и точка.

Шион сказал это просто и небрежно, как обычно отказывал просителям без каких-либо активов или покровителей, в которых был уверен.

Лиам промолчал, но не поверил этим словам. Да, он и Хэфо не родились на свет, как обычные люди, а были клонами врага своего господина, так он захотел. Хэфо внешне походил на их прототип как две капли воды: то же лицо, такие же черные волосы, и даже глаза бирюзовые. Если бы не уродливый шрам на пол-лица, которым господин в приступе ярости “наградил” Хэфо за такое идеальное сходство, то брат был бы полностью неотличим от прототипа. А вот Лиам “не удался”: он был альбиносом. Белые волосы, белая кожа и алые глаза доставляли ему много забот с маскировкой. Но разница в меланине и искусственное происхождение не мешало двум аскордам считать себя братьями. А значит… Значит, души у них тоже были.

Ведь что, как не душа, трепещет в груди при виде сложной архитектуры древних городов Мофотуслера и густых зелёных лесов Влураны? Что восторгается при виде шедевров джанийских шоколатье и уносит вдаль с песнями муррумийских дев? Что жгуче болит при виде ран брата?

“Громко думаешь”, — услышал он мысленное послание Хэфо. — “Если он узнает — будет ещё хуже”.

Лиам постарался заглушить мысли и, аккуратно ступая, прошёл в затемнённую комнату медотсека. Искусственный полумрак создавала тонировка на окнах, хотя ему не нужен был свет, чтобы увидеть брата. В медицинской секции слабо горели огоньки: три красных и четыре зелёных. Процесс лечения едва миновал середину.

Горечь внутри мешала Лиаму думать рационально. Одно он знал наверняка: Хэфо пострадал из-за него. Ему следовало убедиться в том, что объект находится в лаборатории, но он этого не сделал.

— Ты сегодня очень шумный, — пробурчал Хэфо. — Опять нарываешься?

Лиам остановился в трёх метрах от медицинской капсулы, не решаясь подойти ближе.

Хэфо лежал в автодоке и ждал, когда крохотные дроны долечат его спину. Свет в медотсеке он погасил, чтобы Лиам не мог видеть ни его лица, ни страшных ран вдоль хребта.

Но и без того Лиам знал, какую боль испытывает брат. Он ощутил каждый удар плети, когда Шион в приступе ярости хлестал Хэфо, рассекая кожу и мясо до костей. Никакого показательного суда за халатность с джанийским заданием: просто лютый гнев хозяина на негодного пса.

Не в силах терпеть мучений брата, Лиам подошёл к автодоку и сделал то, зачем пришёл: ввёл обезболивающее лекарство. Хэфо вздрогнул, ощутив прохладное онемение там, где только что полыхал пожар. Он вскинул голову, но Лиам мягко положил ладонь ему на плечо.

В ответ на встревоженный взгляд Хэфо, он слегка качнул головой, давая понять, что не нужно отговаривать. Он знал, что рискует, давая брату это лекарство, так же как рисковал, когда втайне от Шиона покупал шоколад для себя и Хэфо. Но он был готов на этот риск.

Хэфо только качнул головой, но позволил ему доделать начатое. Они могли легко общаться мысленно, но годы службы у господина-телепата научили их скрывать даже это. Братья-аскорды умели понимать друг друга без слов и даже без мысленных разговоров.

Хэфо понял, что Лиам купил лекарство на Джане, предполагая, что задание может пойти не по плану из-за прототипа, который прибыл на планету намного раньше их. Прототип Кайлас — умён и силён, и когда-то одолел их господина в честном бою. Шион жаждал взять реванш, а пока срывал свой неутолённый гнев на клонах самого сильного аскорда в Веероме, называя их слабаками и “жалкой подделкой”.

Иногда вспышки гнева были обоснованы, как сегодня, когда Шион узнал, что пирокинетик, которого они должны были уничтожить, оказался на борту “Хамелеона”. Но порой он истязал своих рабов-аскордов только из прихоти или чтобы дать волю гневу. Метод наказания от этого не менялся: Хэфо он избивал, а Лиама пытал с помощью маски аскорда.

Хэфо лежал, отвернув лицо к стене и всем видом давая понять, что не желает “говорить” на эту тему. Он не хотел вспоминать недавнее наказание.

Лиам же коснулся своей головы за правым ухом. Там, скрытая длинными белыми прядями, искусственная и мягкая на ощупь, “пиявка” намертво присосалась не к коже, а к самому мозгу. Её тонкие “щупальца” проникали под череп через три отверстия и разветвлялись внутри головы, оплетая мозг полностью. Управлять этой маской мог только Шион. И он мог в любой момент создать Лиаму невыносимую мигрень, как сделал это сегодня. Господин мастерски доводил аскорда до болевого порога и шёл дальше, открывая Лиаму новые виды боли. Это Шион умел и любил. Также маска позволяла отслеживать церебральную активность и пресекать телепатическое общение, или же влезть и подслушать их разговор.

У Хэфо тоже была маска, но Шион никогда не использовал её. Он знал, что братья ощущают боль друг друга, поэтому одного наказывал, пуская кровь и истязая тело внешне, а второго — пытая маской изнутри.

Лиам знал истинную причину таких срывов. Конечно, Шион срывался на них из-за Кайласа, который победил его и которому хозяин даровал свободу, но это была лишь верхушка айсберга. Используя маску, Шион мог легко убить своих рабов, так похожих на его врага, но это не дало бы ему нужного удовлетворения.

Нет, их господин хотел, чтобы Хэфо и Лиам взбунтовались и напали на него, проявив всю свою силу и волю. Он жаждал увидеть в них ту страсть и целеустремлённость, которые помогли ему самому освободиться от многовековых оков дома Тарлас, и мечтал уничтожить этот порыв в своих слугах. Так Шион хотел доказать себе, что его враг не способен повторить то, что когда-то совершил он, что Кайлас, аскорд дома Зэввот, не достоин свободы, что он её не заслужил. Для Кайласа у их господина лежала ещё одна маска. И когда лучший аскорд Зеввотов встанет перед Шионом на колени, его “дешевые заменители”, Хэфо и Лиам, больше будут ему не нужны.

“Хватит уже. Надоел”.

Хэфо недовольно повёл плечом, не одобряя его размышления. Лекарство действовало. Распухшие красные полосы стягивал белковый клей, после чего коллагеновая матрица залечит места рассечения так, что шрамов не останется.

“На лице он всё равно не даст вылечить, даже не думай об этом, не надо.” — опередил его Хэфо.

Вместо ответа Лиам вспомнил пейзаж на берегу Мёртвого океана: они там иногда бывали, когда возвращались с задания и могли позволить себе ненадолго задержаться.

“Я хочу почитать.”

Лиам принёс кристалл с книгой, которую Хэфо не дочитал перед последним заданием. У них не было личных вещей, но в свободное от заданий время Шион разрешал им смотреть развлекательные каналы и читать.

“Иди, посмотри что-нибудь про путешествия,” — Хэфо развернул экран с книгой. — “И не болтай больше. Он услышит”.

Лиам молча кивнул в ответ. Брат был прав: ещё немного и они наверняка привлекут внимание Шиона. Близнецы научились предчувствовать это.

Но всё же он положил рядом с Хэфо ракушку молочного шоколада с кремом внутри. Для себя Лиам отложил конфету в виде корзинки с орехом. Он любил шоколад и интересовался кухнями разных миров. Если бы не маска, он объездил бы всю Веерому.

— Раздражаешь! — мрачно буркнул Хэфо, возвращая его в реальность. Но от угощения отказываться не стал.

Лиам закинул конфету в рот и направился в свою комнату. Хэфо прав: пока они не нужны Шиону, можно посмотреть канал про путешествия.

***

Башня Тэ-Гар. Апартаменты Шиона. Сектор “Араол”. Тахо-Гаэ. Итра.

Пентхауз Шиона не был особо просторен или изысканно отделан. Расположенный под треугольным куполом из сверх-бронированного стекла, квадратный кабинет с большими окнами и оформленный в строгом деловом стиле, был предназначен исключительно для хозяина башни. Мебель из дорогого чёрного кольраба, который растёт только на одной планете Вееромы, Суоре, не имела ни украшений, ни искусно выполненных узоров. Перед высоким окном, напоминавшим огромный оскал, стоял широкий прямоугольный стол. За столом было массивное кожаное кресло, перед ним — ещё два, поменьше. Вдоль боковых стен находились две чёрные этажерки, предназначенные исключительно для бара, которым Шион пользовался крайне редко. Сам он не любил алкоголь, но для особенных и удачных сделок хранил дорогие напитки. Правда, открывал их редко: мало кто, кроме аскордов, двух секретарей, работавших посменно, и Локуса, допускался сюда. И ещё никто ни разу не врывался к нему без приглашения. Таких идиотов и самоубийц ещё поискать!

Но и без того Шион предпочитал уединение и берёг личное пространство. Большинство встреч проходили в отдельном зале на среднем этаже башни или по удалённой связи, но гораздо чаще на переговоры и заключение сделок ходили его поверенные. В очень редких, исключительных случаях Шион приглашал гостей в свой пентхауз.

Как и аскорды, он не любил Тахо-Гаэ.

Рабочий день Шиона проходил как обычно: рутинные дела, отчёты от доверенных лиц, которых он поставил во главе планет, добыча полезных ископаемых на одних планетах Итры и их сбыт на других. В целом новости были обыденными, кроме одной, которая испортила ему настроение и не давала покоя даже после наказания аскордов: дрангов пирокинетик с Джаны выжил.

Такой поворот событий не входил в планы Шиона. Он собирался поставить на колени весь Раудан, значит, у Модьйоса не должно остаться ни единого огненного монаха, ни одного человечишки, способного создать хоть малейший язычок пламени!

— Паршиво то, что этого… — Шион убрал один экран, чтобы посмотреть на второй — с украденным отчётом Кайласа, — Фроста забрал к себе шардонский корабль.

Шион свернул документы и раздражённо забарабанил пальцами по столу.

— Бакко мне! — сказал он, нажав кнопку вызова секретаря. — Крепкий, чёрный и горячий.

Напиток подали через три минуты. Когда секретарша ушла, Шион достал две шоколадные конфеты и, положив в рот одну, отпил из кружки горький бодрящий напиток. Блаженно прикрыв глаза, он наслаждался тем, как один вкус сменяет другой, становясь всё слаще.

Такие “сладкие” паузы помогали ему обдумывать планы.

Итак, опять дрангов “Хамелеон” всё портит. Эта сумийская посудина забрала себе пирокинетика и теперь с помощью кокона будет его оживлять. Шион знал это не только из древних легенд, но и из личного опыта: дважды он устраивал покушения на капитана “Хамелеона”. Один раз удачно, другой раз заряд поймал его подчинённый, верзила с Джаны, Уилл, кажется. Но спустя некоторое время они потом появились в обществе, живые и здоровые.

Также Шион отправлял людей на “Хамелеон”, чтобы устроить саботаж или хотя бы добыть информацию, но никто не вернулся живым. Сказки о том, что шардонская посудина убивает чужаков, оказались правдой. Долгое время Шион не понимал, как такой корабль обслуживают на Аттане и в других мирах, но, покопавшись в старых документах, нашёл запись о том, что шардонский корабль может пускать на борт посторонних в сопровождении команды или по разрешению капитана. Как получить это разрешение, Шион выяснять не стал, но больше людей на “Хамелеон” не отправлял.

Сегодня ему пришлось вернуться к теме шардонских кораблей. По историческим данным, таких существовало всего три, и на этот раз Шион решил уделить внимание истории второго.

Раз его люди не могут уничтожить команду, то он поищет способ заставить корабль это сделать.

Команда “Аранея” была создана больше чем за два с половиной космических цикла до основания дома Тарласов, около двадцати девяти тысяч лет назад по времяисчислению большинства префектур и планет. Официальных сведений о корабле сохранилось крайне мало. Шиону удалось узнать, что капитан “Аранея”, Тантор Эберби, был из венедов, возможно из Грэззолов. Фамилию он поменял по неизвестной причине. Тантор принимал участие во многих совместных миссиях с суми, и наверняка уже тогда подбивал к ним клинья и высматривал себе корабль.

В один прекрасный день он поднялся на борт “Аранея” и объявил себя новым капитаном шардонской команды. Это заявление было подкреплено появлением на борту корабля загадочного артефакта, именуемого “коконом”. Команда “Аранея” просуществовала около шестнадцати лет, после чего пропала без вести на год, а потом “Араней” нашли на орбите Аттаны. Корабль висел прямо над Квэром и не отвечал на запросы. Когда на его борт поднялись представители Совета Раудана, то они обнаружили мёртвую команду. Загадочного “кокона” на борту не было. Причина этого трагического события была объявлена неустановленной, но у Шиона имелось несколько предположений.

— Вполне возможно обыграть всё в свою пользу, — тихо пробормотал он, допивая бакко.

“Надо поручить это дело кому-то из надёжных людей”— размышлял Шион, наслаждаясь второй конфетой. — “Мои псы пока зализывают раны. Кого же послать… Может, снова худекинов? Их снайперы — лучшие в Итре, и отлично устранили несколько монахов. Что ж, вполне приемлемое решение. Отправлю четырёх на Аттану… Нет, лучше подстраховаться: вызову шесть. Пусть ждут “Хамелеон” там. Никуда он не денется”.

От этих мыслей настроение заметно улучшилось, а в в голове всё чётче вырисовывался новый план. Да, то, что он сначала воспринял как скверную новость, теперь открывалось новыми возможностями.

Снайперы уберут этого пирокинетика, и пусть он воскреснет на борту.

— “Хамелеон” — слишком старый корабль, — Шион поднялся из-за стола и прохаживался по кабинету, рассуждая вслух. — Все суми исчезли после Коллапса, а он остался. Значит, он не был там, где эти чернокожие бродяги заряжали свои корабли. “Хамелеон” не может заряжаться от энергодрев, а значит… А значит, я буду убивать тебя снова и снова, Алекс Фрост, пока у этой посудины не закончится заряд и ты со всей командой, не сдохнешь окончательно где-нибудь на орбите! Можете висеть прямо над головой у Модьйоса, ха-ха! Представляю его лицо, когда он узнает, что его ненаглядная команда стала кучкой трупов! Я не оставлю Раудану ни малейшего шанса на выживание без меня! Весь Совет приползёт ко мне на коленях! Жаль, что эта идея не пришла мне в голову раньше, — усмехнулся Шион, возвращаясь за стол. — Даже если моя версия не верна, Модьйос и этот ублюдок Зэввотов надолго забудут, что такое спокойный сон.

Отправив письмо худекинам, Шион снова вернулся к рутинным делам. Спустя два с половиной часа пришёл ответ, что заказ принят, предоплата получена. Шесть опытных снайперов прибудут на Тахо-Гаэ через пять часов.

— Отлично! — довольно произнёс Шион, откинувшись на спинку кресла и выбрав в меню протеиновый коктейль в качестве обеда. — Хотя нет, сегодня закажу себе что-нибудь получше.

Через полчаса ему подали стивийские понджи: ассорти из тонко нарезанных ломтиков свежего мяса, скрученных в форме цветков, внутри которых была разнообразная начинка из овощей, бобовых, морских побегов, изысканных моллюсков и икры. Всё это было дополнено различными зелёными гарнирами и неповторимыми соусами. Шион обожал создавать оригинальные комбинации даже в еде и пробовать то, что до него никто ещё не ел.

После обеда он, сытый и довольный, открыл новости Фарунгийского Торжища. Самый крупный чёрный рынок часто баловал его интересными и эксклюзивными товарами. Шион давно и успешно охотился за артефактами.

— Что там сегодня предлагают на торгах? — спросил он вслух, заказав ещё одну кружку бакко. — На общем наверняка, как всегда, мусор. Может, мои дилеры нашли что-нибудь интересное?

Он просмотрел предложения от продавцов, у которых обычно находил редкие и любопытные вещицы. Но в этот раз их лоты не заинтересовали требовательный и избирательный взгляд аскорда.

— Алмазы… Такого у меня хватает. Золото, платина… Дешёвка! Эх, старина мой Тсолер! То, за что ты мне продал бесценный днк-материал, теперь так упало в цене!

Шион отпил бакко, вспоминая, с каким трудом он достал образец костного мозга Кайласа. Для этого ему пришлось подкупить Акапе Тсолера, молодого выпускника Гайванского университета, зэввотской колонии, специализировавшейся в медицине. Дранговы Гуроны успели урвать себе этот ценный научный кусок. Шиону пришлось действовать тайно, чтобы создать из Тсолера медика Раудана, которому бы разрешили прикоснуться к капитану “Хамелеона”, если бы с тем случилось что-то внезапное и ужасное. Шион снабжал подкупленного Тсолера материалами по медицине, и выгрызал ему путь по карьерной лестнице всеми возможными способами и руками всех людей, какие были ему подконтрольны.

Кроме работы с медиком, Шион обратился и к худекинам. Подготовка рискованной операции заняла около семи лет. Наконец, на площади старого города Атши, представление было разыграно. Всё было исполнено идеально: внезапная массовая драка вокруг Кайласа, беспорядочная стрельба. Ни “Хамелеона”, ни команды рядом с аскордом не было. В это время двадцать худекинов из засады одновременно поразили свою цель. Кайлас смог увернуться от девятнадцати зарядов, но не успел от двадцатого.

Тсолер, уже именитый медик, в это самое время “удачно” гостил у Джакоба Кхаджиссана, и “совершенно случайно” оказался рядом с Кайласом в этой драке. И конечно, как врач, поспешил оказать всяческую помощь и поддержку пострадавшему. Он доставил раненного капитана в ближайшую больницу, где среди разного рода медицинских мероприятий и взял необходимый образец костного мозга. Со слов Тсолера Кайлас не выжил, рана была слишком обширна, но Шион не стал это проверять. Всё равно дрангов корабль регенерировал капитана спустя какое-то время.

В награду Тсолер потребовал золото, платину и алмазы: самую дешёвую валюту Итры. Ещё он попросил отправить его на одну из планет подальше от Раудана, где намеревался жить долго и счастливо. Шион своё слово сдержал, а вот Тсолер, как он позже выяснил, прожил, может, и счастливо, но не долго. Итра всё-таки не Раудан, и если ты должным образом не защищаешь своё добро, за ним обязательно придут охотники.

— И тут одно барахло! — вздохнул Шион, закрывая предложения дилеров.

Немного подумав, он открыл рубрику товаров, которые могут быть выставлены на аукционе, если наберут достаточное количество голосов. Там обычно скапливался разный хлам, но иногда Шион отлавливал весьма интересные и редкие вещи по очень низкой цене. Обычно так бывало, когда обывателям были срочно нужны любые деньги. В рубрике “на голосование” часто выставлялись на продажу семейные ценности, хозяева которых даже не потрудились узнать их происхождение, порой среди никому не ненужного хлама попадались настоящие артефакты.

Пролистав до четвёртой страницы, Шион изумлённо откинулся в кресле.

— Что. За. Дранг!

В карточке товара красовался минерал, похожий на лунный камень, только прозрачней и с жемчужным отливом. Кристалл походил на вытянутую дольку фрукта альмави, которые, плотно прижимаясь друг к другу, складывались в почти идеальный шар вокруг центральной косточки.

Шион резко оттянул рукав и высветил на варлате изображение со своими кристаллами. Затем поднёс картинки к экрану торгов. Сходство было идеальным.

— Рахшамар! — выругался аскорд на языке Тарласов. — Ещё один кусок карты Хикаро! Какой идиот его выставил?!

Хозяин карты оказался анонимом.

— И сколько голосов он хочет? ЧТО?! Ах ты ж яры-ярская крыса! Да столько и за космо-цикл не собрать!

На торгах Фарунга была особая система голосования: учитывалось не количество голосов, а статус голосующих. Чем выше авторитет и репутация, тем весомее голос.

Хозяин кристалла выставил свой лот для избранных, ведь даже среди Совета Раудана единицы знали о сокровищах Хикаро. И все они были известными ценителями артефактов.

— Хм-м! — Шион хищно сощурился, глядя на желанный предмет. — Ты определённо знаешь, какую вещицу выставляешь. Что же ты хочешь за свой камушек? — спросил он, задумчиво разминая пальцы. — Тебе отчаянно нужны средства? Уж не на покупку планеты?

Шион проверил время, когда стэллат был выставлен на голосование. Его добавили совсем недавно, буквально несколько часов назад.

— Дранг меня подери! Неужели бароны зингаев говорили про эту драгоценность?! Но ведь за стэллат они могли попросить нормальный кислородный мир, а не сплошное болото… — Шион нахмурился, обдумывая известные ему факты. — Нет-нет-нет, тут попахивает чьей-то хитрой игрой. Либо это зингаи мутят воду, либо кто-то хочет узнать, кто ещё заинтересуется таким лакомым кусочком…. Что ж, я в деле!

Ухмыльнувшись, Шион добавил свои голоса лоту. Но этого оказалось мало. Тогда он, не задумываясь, добавил голоса своих секретарей, которые тоже имели высокую репутацию на торгах. Именно для этой цели он зарегистрировал их на Фарунге. Секретари были его подставными лицами.

Общее количество голосов перевалило за две трети.

— Пока хватит, — сказал Шион, довольно откинувшись в кресле.

Он наблюдал, как строка лота постепенно растёт: кое-кто из “слабоголосых” тоже вносил свою лепту. Скорее из праздного интереса, чем реально готовясь вступить в торг. В списках “на голосование” редко появлялось что-то столь дорогостоящее, а когда спрос на такую вещь быстро растёт, это привлекает внимание.

Шиону все эти блохи не чета. Если часть кристалла Хикаро, который называют стэллатом, будет выставлен на торги, Шион его получит. Но если это чья-то шутка — расплата будет неминуема.

Шион отпил бакко, но тут же скривился: напиток остыл и потерял насыщенный вкус. Увлёкшись планами и торгами, он совсем забыл о времени, а теперь ещё и ярски хотелось курить.

Он достал курительную трубку и задумался. Курбид помогал сохранять холодность разума и подавлять чужую волю, а ему сейчас нужно остыть и успокоиться. Нет, он не станет наполнять свой кабинет дымом, который расслабляет и путает мысли, когда ты перестаёшь вдыхать его через трубку. Не стоит прививать себе эту вредную привычку.

Убрав трубку, Шион попросил секретаршу принести ему свежий бакко, затем посмотрел на часы: худекины прибудут через три часа.

Выставленный на аукцион стэллат Хикаро не отпускал его разума. У Шиона было три таких. Первый он забрал у своего бывшего хозяина. Траор Тарлас даже не знал о ценности этого камня, который хранил в личной коллекции. Просто случайно увидел такой же кристалл у Зэввота во время одного из официальных визитов, а затем вспомнил, что такой же хранится в одном из геологических музеев Дахак’Мара. Но сколько он ни пытался, он так и не смог ни выпросить, ни выкрасть тайну этого камня. А Шион смог. Он сразу смекнул, что кристалл является частью какого-то более крупного предмета. Получив свободу, он начал искать по всей Итре, и нашёл ещё два. Приложив один камень к другому, Шион увидел, что они слегка помутнели, словно в воду добавили молока. Затем он приложил третий и всё понял. Чтобы проверить свою версию, Шион направил на кристаллы самый мощный микроскоп, который только смог раздобыть, и, увидев результат, ликующе закричал. Внутри была карта! Карта всей дранговой Вееромы. Три камня вмещали в себя лишь небольшую её часть, и данные дополнялись с каждым новым стэллатом. То, что Шион принял за мутность, оказалась галактиками, системами, звёздами, дополненными фрагментированными данными по истории и событиям времён Замира и Хикаро. А это бесценные данные! Эти два чудака вместе с командой “Семиглазки” открыли столько миров, что их всех не смогли внести в эстил. А про полные сведения и мечтать никто не смел. И вот все эти данные, хоть и далеко не полные, легко поместились на двух ладонях Шиона. Да, прочитать их полностью невозможно, если у тебя нет всех кусков мозаики, но это лишь вопрос времени. Он добудет их все! В дневнике Хикаро указано, что он создал тринадцать стэллатов. Что ж, три у Шиона есть. Осталось десять. А если торги пройдут удачно — девять.

Локуса он вызывать не стал. Верный секретарь сейчас был занят другим поручением Шиона: выслеживанием сбежавшего Севериана Гурона. На Тахо-Гаэ старый опрус вряд ли просочится: охрана сильная, а вот на одну из десяти других приграничный планет Итры ему попасть будет легче.

Шион знал о сорвавшейся сделке о покупке Йора. Эта новость подняла ему испорченное дранговыми аскордами настроение да так, что он минут десять хохотал в голосину. Это ж надо было додуматься подделать подписи двух иссэ! А потом ещё и допустить чтобы тебя раскусили.

— Два старых глобба! Один другого тупее. Но мне это на руку. Магдзене точно голову снесут, а вот Севериан всё же сбежать успел, — размышлял Шион. — Для него сейчас открыта только одна дорога — в Итру. Встречу его, как полагается.

Локус обязательно наберёт, когда найдёт Севериана.

— Этот тип, конечно, идиот, — Шион снова встал и прошёлся по кабинету, остановившись возле одного из окон и глядя на высокие башни сектора. — Но надо отдать ему должное: он достаточно смелый идиот. Или непуганный.

Это ж надо было додуматься подделать подписи Старейшины и Канцлера Раудана! Точнее подменить данные на подписанном ими документе. Но эти детали не важны. Попытка двух тупых глоббов Гурона и Магдзены нелегально продать планету зингаям с громким треском провалилась. Аферу раскрыли, и сейчас в двух крупных префектурах, Мираме и Понджаре, бушует огромный скандал, который ещё не вышел за пределы Совета. Коуна Магдзену уже взяли под стражу, а Севериана Гурона активно ищут по всему Раудану. Старый опрус успел сбежать и, если он не совсем дурак, то уже наверняка где-то в пределах Итры. Хотя, преодолеть такое расстояние тайком от Совета — дело непростое.

— Локус должен найти этого идиота как можно скорее и доставить сюда. А затем я с ним разберусь. — Шион с довольной ухмылкой смотрел на лежащий у его ног город. — Бывшая империя Зэввотов тоже станет моей. И этот жадный старик сам даст мне от неё ключи.

Вернувшись за стол, он сел в кресло, предаваясь приятным воспоминаниям о далёком прошлом.

Двести девяносто лет назад по Тахо-Гаэ, сразу после Коллапса, хитрый и жадный отец Севериана, Туравор Гурон, ухватил самый крупный и сочный кусок былой империи Зэввот, отняв почти всё у прямого наследника Моргвана, Оттрэвана Зэввота. Тому пришлось очень несладко: потерять в одночасье отца, дом и аскордов! Без своих верных рабов он мог только беспомощно наблюдать, как его колонии бросились делить сначала его родную планету Корондор, а затем отгрызать куски друг от друга.

Нет, Шион не сочувствовал этому неудачнику. Напротив, он очень жалел, что Оттрэван со своей женой и сыном Тэветтом успел сбежать в Раудан, которому его папаша Моргван долго и усердно лизал пятки.

Хотя Раудан во главе с новым Старейшиной, сынулькой Суринара Модьйоса, Эрлианом, немного припозднившись, всё-таки заявился разнимать сцепившиеся колонии, большая часть наследства Зэввот канула в чёрную дыру.

А вот хитрый дранг Гурон в драки не лез: бывший торговый советник Моргвана объединился с фермерской колонией Магдзен и несколькими мелкими домами, занимающимися научными разработками. Армии у Гуронов хватало, так как сокровища надо было достойно охранять, а после объединения с Понджарой, прочие колонии уже не рисковали лезть к союзникам.

Шион в тот период не интересовался происходящим в Раудане, так как присваивал себе империю Тарласов. Нельзя было упускать шанс, который он ждал четыреста десять лет по Дахак’Мару.

Яры-ярская резиденция Тарласов! На этой планете Шион родился и прожил как аскорд. Среброволосый мальчишка, один из сотен искусственно созданных из генов уникального ребёнка, украденного у Зэввотов. В далёкие времена, когда империи Зэввотов ещё и в помине не было, их предки занимались работорговлей и похищали детей сильных народов, даже из рас костяка. Эти дети и их потомки стали основой для первых племенных аскордов.

Изначально аскорды служили исключительно для развлечения хозяев и публики, сражаясь на арене в смертельных поединках. Так примитивная Итра насмехалась над развитым Рауданом, делая ставки, кто сильнее: орлонец или тиберианин.

Бои аскордов стали настолько популярны, что их тайно проводили даже в префектурах Раудана. Воинов-победителей их хозяева берегли и охраняли, а конкуренты стремились убить или покалечить. Поэтому гены аскордов постоянно совершенствовались, “породистых” бойцов скрещивали в похищенными женщинами разных рас. Проходя строгий генетический отбор, каждое последующее поколение аскордов становилось всё сильнее.

Всё это происходило ярски давно, почти три цикла назад. Кажется, тогда же была создана команда “Аранея”, — размышлял Шион.

“Соберись эта команда до конца, в Веероме, возможно, и не было бы аскордовой заразы. Возможно, не было бы и меня. Ну и дранг с ними!”

История разведения аскордов прошла очень долгий путь, а сами технологии претерпели огромные изменения.

Сначала Зэввоты сколотили себе огромное состояние на продажах аскордов и технологий их создания. Однако, им хватило ума не сливать всю информацию. Вскоре они сделали из аскордов ассасинов и шпионов, элитных воинов, способных преуспеть там, где остальные солдаты и даже целые армии потерпят неудачу. Тайну по созданию таких аскордов Зэввоты хранили очень тщательно. Но самая главная тайна Зэввотов была в уникальной маске, вживлённой мозг рабов-аскордов.

Тарласы прошли похожий путь в создании собственных аскордов, только без предыстории с публичными боями. Они, как падальщики, понемногу воровали тот тут, то там, создавая собственного идеального аскорда. В какой-то момент им повезло: у них появился сильный воин, которому дали задание украсть самый ценный материал у Зэввотов. Этот воин был из тчеров, и ему удалось выполнить приказ: сначала он добыл им живого ученика с маской аскорда, а затем он украл у Зэввотов девочку, дочку аскорда. Когда она выросла, то от воина-тчера дала новое, уникальное потомство.

Так вышло, что именно в Шионе способности украденной девочки и тчеров сошлись в неповторимую комбинацию, одарив его не только великолепными физическими данными, но и непревзойдённым умом. Из-за этого маска аскорда, которую Тарласы создавали по единому образцу с Зэввотами, установилась в его мозгу с ошибкой. Как он позже выяснил, дело было в его мощной лобной доле, отвечающей за волю. По этой же причине на него не действовала гипнопушка, с помощью которой юных аскордов вводили в транс и программировали на служение Тарласам. Примитивная технология, которой активно продолжали пользоваться, даже когда появились первые маски.

Осознавать себя как свободного человека Шион начал в десять лет. Поначалу он просто не понимал, почему остальные мальчишки проявляют покорность к учителям и хозяевам там, где он повёл бы себя иначе. Но после показательной экзекуции нескольких выявленных непокорных, он понял, в какой ситуации оказался.

Тарласы — хозяева, и у них есть рычаг управления всеми аскордами в виде маски, вживлённой в мозг рабов. Ослушаешься — и твою голову поджарят изнутри при помощи кодового слова. Захотят — сделают овощем, захотят — убьют. Твоё дело — повиноваться и исполнять приказы, какими бы они не были.

И Шион повиновался. Он быстро понял, что самое безопасное место — как можно ближе к хозяевам, и вскоре стал самым лучшим рабом среди сверстников и даже детей постарше.

В семнадцать лет его отправили на службу в центр научных разработок, который располагался на другой планете, Кемаре. Мало кому доверяли охранять самое ценное, что есть у Тарласов — яды и наркотики. Там Шион окунулся с головой в учёбу. Он изучал всё, до чего мог дотянуться, не вызвав подозрений. Вскоре ему доверили помогать и охранять лабораторию, где изучали нейронные связи. На третий год пребывания на Кемаре, Шион полностью разобрался, как работает маска.

Спустя пять лет работы его вернули на Дахак’Мар, где он прошёл специальную подготовку телохранителя, а затем шпиона. Вскоре Шион стал самым ценным аскордом Тарласов, которые решили, что он должен превзойти Кайласа, главного аскорда Зэввотов.

Шиону не было дела до другой империи и чужого раба. Он активно шёл к своей цели: снять маску. И он её снял.

На это ушло ещё пятнадцать лет, которые Шион посвятил тому, чтобы оказаться максимально близко к главе дома Тарласов, господину Траору, одно слово которого могло в любой момент оборвать его жизнь. Несколько лет преданного служения, и он был допущен охранять ночной покой господина.

Шион использовал эту возможность. Найдя на забытом складе ту самую гипнопушку, он прокрался в спальню Траора и под гипнозом заставил его деактивировать маску, а затем забыть это.

Один неверный шаг, малейшая ошибка и долгие годы подготовки полетели бы дрангу под хвост. Но Шион преуспел. Он стал свободным!

Однако Шион понимал, что если попробует сбежать, то Тарласы натравят на беглеца всех аскордов, которые найдут его даже в Раудане. Да и кому там нужен беглый раб?

Нет, раз уж он начал эту игру, он будет играть в неё до конца, даже если ставки поднимутся до небес!

И он продолжил игру. Сопровождая господина, Траора Тарласа на всех важных собраниях и встречах, Шион продолжил изображать безропотного раба и учился быть политиком, разбираться в людях и хитросплетениях недомолвок, интриг, лжи и обмана, которые царили вокруг него.

На опасных заданиях Шион оттачивал боевые навыки и познавал собственную силу. Долгие годы он изучал вопросы политики, производства, армии, финансов, всего, что касается управления страной, планетой, империей. Он фактически стал правой рукой Траора, его самым доверенным лицом, идеальным аскордом, о котором глава дома Тарласов так долго мечтал.

В один прекрасный день Траор отправился на переговоры к Зэввотам и, разумеется, взял Шиона с собой.

Корондор поразил аскорда. Шион увидел огромные города и прекрасную, нетронутую природу. Его намётанный глаз сразу отмечал, где и какие ресурсы можно добывать, какие шахты построить, а ум быстро подсчитал, сколько выгоды из этого изобилия можно извлечь.

Корондор был более чем перспективен. Но Зэввоты его не использовали. По всей Итре тогда ходили слухи об уникальных корондорских генераторах, которые могли вырабатывать огромные количества энергии, не вредя экологии. И, как позже понял Шион, господин Траор прибыл в Таурган, столицу Корондора именно по этой причине. Он надеялся дорогими подарками и цветистыми речами соблазнить Зэввотов на нужную ему сделку.

Пока главы двух империй обменивались ничего не значащими любезностями, Шион внутри так и горел желанием перерезать глотки им обоим. настолько ему претило их лебезение. Аскорд, с которым его обычно сравнивали, Кайлас, держался ровно и спокойно, что ещё больше раздражало Шиона. Ему пришлось применить все свои навыки, чтобы не выдать себя ни жестом, ни взглядом.

Пока Шион страдал, с трудом сдерживая желание убить всех, господа выпили самое дорогое вино: джанийское ледяное, после чего Траор предложил развлечься поединком двух аскордов. Всё как в старые добрые времена задолго до появления их империй!

Моргвану эта идея не понравилась, но подвыпивший Тарлас настаивал, даже ляпнул какую-то чушь про честь господ, а затем и вовсе начал осыпать Моргвана оскорблениями. Зэввот терпел недолго и просто спустил своего пса на Шиона.

В тот день Шион понял, насколько слабо подготовлен и сколько всего ему предстоит ещё изучить. А ещё тогда он нашёл новую цель: уничтожить империи Зэввотов и Тарласов, прибрать все их планеты, ресурсы и богатства к своим рукам, и сделать этого аскорда своим рабом. Или уничтожить.

Шиону стоило невероятных усилий играть роль послушного аскорда во время поединка, а затем — после своего поражения и побоев Траора, когда они ни с чем вернулись на Дахак’Мар.

Сто тридцать лет спустя Шион воплотил свой план. Пока Раудан собирал себя по кусочкам после Великого Коллапса, а империю Зэввотов разрывали на части их колонии, Шион, который в тот момент тайно от всех стоял во главе целой армии аскордов, самой сильной на Дахак’Маре, отравил всех Тарласов, синтезировав собственный яд, к которому у его господ не было иммунитета. Он долго изучал эту науку и узнал о ядах всё, что знали лучшие специалисты империи, и даже больше: Шион открыл новые яды, неизвестные Тарласам, крупнейшим производителям токсинов во всей Веероме.

Как же его позабавила изумлённая физиономия Траора, когда тот попытался убить непослушного аскорда кодовым словом и понял, что маска не сработала. Шион тогда рассмеялся в голос и сказал, что обезвредил её ещё четыреста лет назад. Он выдернул бесполезную дужку из-за уха и, швырнув на пол, растоптал перед шокированным бывшим хозяином.

— Да, я играл роль! Все эти дранговы годы я притворялся твоим слугой, мечтая лишь об этой минуте! — сказал он тогда умирающему Траору. — Жаль, что из-за яда ты не можешь говорить, но так и надо. Ведь ты ещё можешь запустить отмену программы и убить моих аскордов. Нельзя терять такую полезную армию.

Траор кривился и дергал ворот, как будто это могло его спасти. Ох и смешно он тогда выглядел! Его жена и три наследника уже остывали в своих постелях. Даже дядюшка и племянник выпили свою дозу. Все, абсолютно все Тарласы, до того вечно ссорящиеся и занимавшиеся мелочным дележом, в тот день были убиты, о чём Шион с огромным удовольствием сообщил Траору.

— Хочешь узнать, как я всё это провернул? — он показал умирающему древнюю гипнопушку, которую принёс с собой в спальню Траора. Он хотел ощутить свой триумф и он его ощутил.

— А вот так! Тот же способ, которым ты ломал тысячи детей, промывал им мозги, программировал под твои хотелки! Знакомая ведь штука? Ты с ней очень много ночей провёл после того, как поставил меня охранять двери твоей спальни. И сегодня я с её помощью завершил свой план. Точнее ты завершил: перепрограммировал маски оставшихся шести аскордов на мой голос. Ох, сколько ночей я приходил к тебе за этим! Перепрограммировать всю армию аскордов Тарласов — дело непростое! Спрашиваешь, почему за столько лет ты ничего не заподозрил? Да потому что ты ничего не помнил и спал, как мёртвый!

Шион громко расхохотался и кивнул на пустой стакан у прикроватной тумбочки.

— Кто последние тридцать восемь лет подаёт тебе снотворное, а? Корень мырьянской цихнеи и стебель плавучей латурии смогли обезглавить одну из крупнейших империй Вееромы. Хотя нет. Её обезглавил среброволосый мальчишка, сирота-аскорд, которому хватило ума держать язык за зубами с десяти лет.

В который раз вспомнив свой триумф над Тарласами, Шион довольно улыбнулся. Воспоминания о том прекрасном дне всегда поднимали ему настроение.

Знай эти недоумки с Румары хотя бы часть истории не самого Шиона, нет, он умел хранить свои тайны, а историю аскордов, то никто из них не посмел бы даже в кошмарном сне подумать о пятидесяти процентах.

Впрочем, во главе этой планеты теперь довольно понятливый малый. По крайней мере, если с ним будут проблемы, Локус ему скажет. А пока нужно решать другие, более важные задачи: получить в свою собственность префектуру Мирам и поставить Раудан и его заносчивый Совет на колени.

Столько лет ждать и планировать не под силу даже Модьйосу, а про бесхребетного Кайласа даже и говорить нечего.

Жаль только, что месть Шиона этому ублюдку сорвалась! Всё из-за яры-ярского Вертоградаря! Ханкас был первым, кто должен был снести Кайласу голову, когда обнаружил того у разрушенного инфодрева! Но нет — иссэ Нэр Но Джихей решил отпустить этого аскорда живым! Даже хуже! Во время суда над виновником Коллапса Вертоградарь ворвался в зал Тао, где Шион зрителем предвкушал долгожданную экзекуцию, и испортил всё, объявив о создании шардонской команды и о назначении Кайласа в её экипаж.

Где только этот красноволосый дранг раздобыл ярский кокон?!

Ладно, хватит думать о прошлом.

Пусть тогда не все планы Шиона реализовались, но он смог стать свободным и создать свою империю. От наследия Зэввотов Шион не собирался отказываться: ему без особых проблем удалось в своё время избавиться от последних наследников великой династии — сначала от Оттрэвана, а потом и от его сынка — Тэветта. Зэввотов больше нет, а теперь в префектуре, урвавшей самый большой и сочный кусок от бывшей империи, разразился грандиозный скандал.

Воистину Оды благоволят терпеливым!

Хотя Шион в Одов не верил, равно как и в Древних. Он верил в деньги, власть и холодный расчёт. И если он всё спланировал верно, то Севериан Гурон очень скоро появится у его дверей с интересным предложением.

Словно в подтверждение его мыслей на варлате Шиона появился запрос на связь от Локуса.

— Как вовремя! — довольный Шион нажал “подтвердить”.

— Амари, — перед ним явилось привычное сухое и бледное лицо с зализанными назад чёрными волосами чуть ниже плеч.

— Что с Гуроном?

— Мы его нашли. Как вы и сказали, он смог просочиться в Итру.

— Как?

— Он воспользовался Болджунскими Вратами. Выдавал себя за беженца. Его уже везут на Тахо-Гаэ. Он будет у вас через двенадцать часов.

— Прекрасно! Жду. — Шион выключил видеосвязь.

Он как раз успеет поговорить с худекинами, поужинать и отдохнуть. Дела складывались как нельзя лучше.