В гнезде Орла

Глава 13

Самолёт приземлился в аэропорту Кракау имени Ганса Франка[1], построенном в тысяча девятьсот шестьдесят первом году. На территории аэропорта майор, не торопясь, потирая сонные глаза, медленно продвигался по длинной очереди к выходу. Он ещё не знал, но гестаповцам поручили проверять всех прилетевших пассажиров из всех восточных рейхсгау.

Проверяющих документы офицеров СС окружали охранники аэропорта с автоматами. Какого-то парня в американской бейсболке проверяли с особой тщательностью, даже заставили показать в телефоне все переписки.

Когда дошла очередь до Клауса, проверяющему его маленькому худощавому лейтенанту хватило секунду поглазеть на его удостоверение и форму, как он поспешил извинтиться.

— Прошу прощения за то, что вам пришлось ждать, герр штурмбаннфюрер.

— Что случилось? — поинтересовался Клаус, убирая в карман удостоверение.

— Нам поступила информация, что на одном из самолётов мог быть человек с поддельными документами.

Клаус понимающе кивнул и поспешил выйти на воздух.

— Добро пожаловать в Кракау! — прокричал вслед майору лейтенант.

На улице Клауса ждала тёплая погода. Давно он не был в Кракау. Административный центр рейхсгау Польша, в прошлом столица Польского генерал-губернаторства встретил его яркими лучами солнца. Над зданием аэропорта проглядывались очертания свастики, полированный блеск которой был виден издали. За майором никто не приехал, поэтому он вызвал такси и отправился в город. Клаус и не понимал зачем он тут нужен. Город обошли теракты стороной.

Шестого сентября тридцать девятого года польский город Краков сдался армии Вермахта без боя. Двенадцатого сентября его объявили столицей Польского генерал-губернаторства[2]. На его территории действовало законодательство Германии, однако большинство жителей не имело статуса граждан Германии и во многом были ограничены в правах. Рейх не пытались создать какое-либо марионеточное польское правительство, вся администрация была чисто немецкой. Кроме того, генерал-губернатор Ганс Франк решил воплотить в Кракау в жизнь некоторые довоенные планы по развитию города. Чтобы оправдать свои действия, он объявил его «urdeustche Stadt» (старинным немецким городом) и даже основал квазинаучный исторический институт, перед которым стояла задача подтвердить германские корни города. Начиная с тысяча девятьсот сорок первого года всем еврейским жителям Кракова было приказано переселиться в Краковское гетто. Летом сорок второго гетто было окружено немецкой полицией и СС. Эсэсовцы и сотрудники Зипо, стараясь успокоить еврейское население, рассказывали о программе переселения. Это, конечно, было не правдой, тех, кто мог работать перевозили в концентрационные лагеря, а неспособных и пытавшихся бежать демонстративно расстреливали на улицах и в своих домах.

В настоящее время Кракау, как и всё рейхсгау Польша, обеспечивал Рейх продукцией сельского хозяйства и лёгкой промышленности.

Проезжая по улицам города, Клаус любовался чистыми улицами, превосходными мостовыми, аккуратными крышами. Город удивлял своей идентичностью. Новое правительство не наводнило город безликими постройками, даже после полноценного вхождения в состав Рейха. Конечно, было немало и современных зданий. Майор отметил, что в городе причудливо сочеталась историческая и современная архитектура, поэтому он считался весьма привлекательным местом для туристов. Всё-таки Берлин активно вкладывался в онемеченные города и регионы. В той же Варшау всё выглядело не так радужно.

Такси остановилось у красивого девятиэтажного здания, что расположилось в центре Кракау. Это был пятизвёздочный отель «Erbe[3]», над его крышей гордо возвышался нацистский орёл, держащий в когтях земной шар, в точности повторяющая фигуру над куполом «Зала народов». Из панорамных окон отеля проглядывался весь город. В нём обычно останавливались богатые туристы и чиновники. Сегодня его постояльцем стал и Клаус.

Майор заселился в одноместный номер на третьем этаже. Он снял сапоги и повалился прямо в форме на кровать, лицом уткнувшись в взбитую подушку. Четвёртый город за два дня. Постоянные поездки и перелёты дали о себе знать. У него разболелась голова. Нужно выпить.

Клаус поднялся с кровати и направился к мини бару. Взял маленькую бутылочку бренди, влил всё содержимое в её бокал и залпом выпил. Тёплое приятное жжение разлилось по его горлу, оставляя во рту фруктовое послевкусие. Майору оказалось мало, он взял вторую бутылочку, проделал ту же процедуру и, побалтывая бокал подошёл к окну. Боль в висках немного поутихла.

Весенний Кракау был прекрасен. Он был залит яркими тёплыми красками. Внизу туда-сюда сновали автомобили. Простые жители и не подозревали, что их жизнь вот-вот может измениться на до и после. Клаус не верил, что он, как и другие агенты, может противостоять изменениям. Предательство Ботмера его подломило. Если предают свои же, то чего ждать от всех остальных? Неужели можно продаться за джинсы и колу? Одна только мысль об американцах приводила майора в бешенство. Он с силой сжал правой рукой тонкую ножку бокала, от злости левой замахнулся для удара по окну, но за мгновение остановился. На кровати завибрировал телефон.

Клаус отошёл от окна, поставил бокал на стол и принял звонок. Он сразу узнал голос своего сослуживца Свена Клостерманна, который ныне работал в Гестапо. Старый друг узнал о прилёте майора, поэтому предложил тому присоединиться к их закрытой попойке в одном из клубов города. Будут девочки и выпивка.

Клауса никогда не прельщали увеселительные заведения. Впрочем, он решил согласиться. Майор посмотрел на бокал с бренди и подумал, что сегодня стоит и впрямь немного расслабиться. Харм не дал ему никаких новых заданий. Значит, на сегодняшний день он свободен.

***

Клаус одиноко сидел на мягком диванчике и пил пива. Он не стремился напиваться. Его старый друг Свен совместно с другими офицерами лапал легкодоступных молоденьких девчонок славянской внешности. Сегодня самый элитный клуб города был снят эсэсовцами. Их согнали в Кракау со всего Рейха. Кому-то поручили проверять документы, кому-то приказали ждать дальнейших указаний. Среди офицеров были гестаповцы, сотрудники Орпо и крипо, представители имперской безопасности.

Майор запрокинул голову на спинку и закрыл глаза, ощущая, как расслабляется его тело. Его окружали пьяные возгласы, просящие официантов принести ещё выпивки, девчачьи стоны и грубые ругательства в их адрес.

— Ты чего грустишь? — рядом с Клаусом на диванчик упал Свен.

Клаус открыл глаза и посмотрел на старого друга. Свен был без мундира, в расстёгнутой, на несколько пуговиц, мокрой рубашке от пота. На его шеи были следы от красной губной помады, сильно пахло дешёвыми сладковатыми женскими духами.

Давно майор его не видел, всё такой же, как и при их выпуске. Маленького роста, с карими, чуть выпуклыми глазами, начинающий лысеть и, в целом, не представляющий по внешности ничего выдающегося парень из Гамбурга.

— Просто устал… — Клаус отпил пива.

— Мы заказали столько девок, — Свен отпил пива из бокала Клауса. — Они за деньги такое вытворяют… — он вытер рот рукавом рубашки. — Иди, расслабься. Давай, как раньше! — толкнул майора кулаком в плечо.

— Как раньше…

— А почему нет? — Свен удивился. — Помнишь, как в Мадриде в восемнадцатом? Я только успевал закончить с другой, как переходил к следующей.

Клауса никак не трогали слова Свена. Легкодоступные женщины его никогда особо не интересовали. Он стремился к большой карьере. В какой-то степени её получил.

— Не говори, что не хочешь? — Свен не отставал. Он прикусил кожу на указательном пальце и следом воскликнул: — Нам надо выпить! Принесите нам шнапса! — взгляд на Клауса. — Я понимаю, не в моей компетентности спрашивать о твоей работе, но зато вполне могу тебе напоить, и тогда ты сам мне всё расскажешь.

Ты быстрее свалишься, чем я напьюсь! — Клаус сдался.

Они опрокидывали стопку за стопкой. К ним то и дело подсаживались девки и другие офицеры. Их стол наполнялся бутылками, закусками и всякими запрещёнными веществами.

Мир перед глазами майора начал плыть. Он начал моргать, и каждая сцена перед ним была обязательно разной. Какой-то офицер пьёт пиво, которое его коллега льёт на голые сиськи какой-то девки, двое сотрудников крипо, с опущенными штанами, трахают на соседнем диване рыжеволосую девчонку. Творилась полная вакханалия. Пьянка начинала перерастать в откровенную оргию, в которую втянули даже сотрудников клуба.

Клаус сам изрядно опьянел. Постоянная работа, перелёты, повстанцы и прочие мысли, захламляющие его мозг, наседали на голову, ему хотелось пить и пить, пока он не забудется. Вот его друг Свен уже лежит на полу. Майор снова один, в неоновом свете тяжело кого-либо разглядеть. Выпивка закончилась.

Он подозвал к себе одну из официанток, на вид, кажется, полячку. Правда, в пьяном бреду, хрен их разберёшь, кто есть, кто. Может это и во все немка. Сначала хотел попросить её принести ещё выпивки, но в голове возникла идея получше.

— Как тебя зовут? — с хитрой улыбкой спросил Клаус.

— Эмма, — с осторожностью ответила девушка и начала убирать пустые бокалы.

Майор бегло посмотрел на её невинное личико и хорошую фигуру. На вид ей едва исполнилось восемнадцать. Клаус провёл рукой по её бёдрам, а затем запустил руку ей под юбку, в момент, когда девушка наклонилось, чтобы забрать со стола пустую посуду.

—Присядь, — Клаус второй рукой потянул девушку на себя. — Посиди со мной, оставь эти чёртовы тарелки.

Девушка повиновалась. Она совершенно не хотела сидеть с майором. Обстановка в клубе её пугала. Офицеры творили, что хотели. Им никто был не указ.

Клаус тем временем гладил её по бедрам, залезал под одежду и целовал в шею. Эмма не в силах была терпеть. Она попыталась уйти.

— Прошу, мне нужно работать.

— Работа подождёт…

Клаус потянул девушку обратно, та вырвалась из его хватки, тогда майор, пошатываясь, вскочил на ноги, бросил её на диван и навалился на неё.

— У тебя нет выбора… — он прошептал ей на ухо.

Майор схватил девушку за руку и поволок за собой, та сопротивлялась, начал кричать, но никто из офицеров и глазом не моргнул, другие работники лишь с ужасом на лице ей посочувствовали.

Клаус затолкал девушку в туалет и прижал её к стене. Девушка плача продолжала отбиваться, но тщетно. Майор расстегнул её блузку, начал лапать её за грудь.

Очередная попытка девушки вырваться. Она оттолкнула Клауса и побежала к выходу.

Майор быстро её нагнал, схватил за горло и больно ударил головой об стенку. Из глаз девушки ещё сильнее полились слёзы.

— Отпустите меня, мой отец…

— Мне плевать, кто твой папаша! — Клаус приложил палец к её губам. — Будешь делать всё хорошо, ничего страшного не произойдёт. — говорил больше не майор, а пьяное животное, которому с каждой секундой, всё тяжелее было стоять на ногах. — Tu, was ich sage, dann passiert dir nichts[4].

Клаус положил правую руку ей на плечо и опустил на колени, левой стал расстёгивать брюки.

— Давай соси, польская шлюха!

Официантка руками закрыла лицо. Клаус разозлился. Схватил девушку за волосы, притянул к паху и прокричал:

— Бери в рот тварь!

Заплаканная девушка повиновалась. Клаус заставлял ублажать его активнее. Снова схватил за волосы и буквально нанизал её на член. Официантка начала задыхаться, по её лицу текли слёзы и сопли. Ей страданиям не было конца.

По коридору раздались шаги, резко открылась дверь, и на пороге возник лысый высокий полноватый мужик в дорогом костюме, а за ним несколько офицеров и пара официанток.

— Отпусти её, тварь! — прокричал мужик. — Отпусти мою дочь.

Клаус был ошеломлён от сказанного. Ослабил хватку, и девушка смогла вырваться и поползла в сторону отца.

— Папа…папа…помоги… — кричала она, заливаясь слезами.

— Иди к чёрту! — Клаус быстро застегнул штаны и без страха посмотрел в сторону мужика.

— Клаус, это владелец ресторана, — выкрикнул майору один из офицеров.

— Я уже ей сказал… — пьяным голосом, левой рукой упираясь на стену, проговорил Клаус. — Мне плевать…кто её папаша. Но раз он уже пришёл, то пусть знает, его дочь хорошая hure, она отлично сосёт!

Слова Клауса разозлили владельца. Он кинулся на него, но ничего не смог сделать. Майор даже в пьяном состоянии имел отличную реакцию. Секунда и «вальтер» уже был у него в руках. Прогремело два выстрела. Одна пуля пробила владельцу ресторана плечо, а вторая — живот.

— Отдыхай, польский пан. Теперь время вернуться к твоей дочурке, — мир перед глазами Клауса начал плыть ещё сильнее. Он плюнул себе под ноги. — Она ещё не закончила работу.

Официантки побежали вызвать скорую. Офицеры навели на Клауса пистолеты и попросили положить оружие.

— Да что будет? — спрашивал их майор. — Эти твари должны нам служить. Одна наша форма должна внушать им страх…

— Ты сильно пьян, — один из офицеров приблизился к Клаусу. — У тебя будут проблемы.

— Как…к…какие? — Клаус начал смеяться. — Опять придётся разделывать Польшу?

— Идиот! — офицер выхватил из рук Клауса пистолет. — Он не поляк, а немец.

— Немец!? — Клаус посмотрел на лежащего раненного владельца ресторана в луже собственной крови. — Немец…вот…

Мир у майора окончательно поплыл, его зашатало, по телу пронеслась дрожь, он в очередной раз посмотрел на раненого, затем на офицеров, заплаканную официантку, что пыталась зажать рану отца, и потерял сознание.

***

Клаус очнулся с сильной головной болью и пересохшим ртом. Виски сдавливало так, что он с трудом мог приоткрыть глаза. Всё плыло. Его мутило. На ногах было просто невозможно стоять.

Майор с трудом передвигая конечности, ползком держал путь в ванную. Добрался до раковины, открыл кран и принялся лакать холодную ледяную воду с железистым привкусом. Он пил и пил, не в состоянии напиться.

Наконец он смог немного утолить жажду, даже стало полегче соображать. Он смог подняться на ноги и начал умываться, помогло мало, тогда он взял лейку из душа и начал поливать себя холодной водой. Залил весь пол, одежду. Ему было плевать. Холодная вода пропитала его насквозь. Тело начал бить озноб, зато состояние слегка улучшилось. Клаус выключил воду, вышел из ванны, добрался до кровати, ложиться не стал и мокрый сел на пол. В первые в жизни он напился до такого состояния.

Непонятно, сколько майор просидел на полу, в один момент ему надоело сидеть в мокрой одежде, он стянул с себя рубашку, брюки, носки, оставшись в одних полумокрых трусах. В таком виде он просидел ещё несколько минут. Затем углядел валявшийся у кровати телефон, разблокировал экран и начал постепенно вспоминать произошедшее вечером.

Увиденное повергло его в шок и в тоже время знатно развеселило. На фотографиях он в окружении таких же пьяных, как и он офицеров. Кругом веселые, легкодоступные девицы, а вот уже майор сидит в обнимку с молоденькой официанткой. Сколько ей лет, на вид совсем девочка. Клаус начал вспоминать. Он заставляет девушку делать с ним непристойные вещи, всячески её оскорблял, в моменте добился своего и…

— Verdammte Scheisse![5] — выругался Клаус. Он всё вспомнил. Девушка была не полькой, а немкой и к тому же дочерью владельца ресторана. Здоровенному лысому мужику совсем не понравились действия майора. Пришлось всадить в его тело пару пуль. — Ich bin am Arsch[6].

При других обстоятельствах Клауса ждал бы трибунал. Но при нынешнем его статусе, всё можно замять.

[1] Ганс Франк — генерал-губернатор оккупированной Польши (так называемого «Генерал-губернаторства»). Один из главных организаторов масштабного террора в отношении польского и еврейского населения Польши.

[2] Некоторые регионы Польши (Познань, Катовице, польское Поморье) были аннексированы нацистской Германией как рейхсгау или даже обычные районы и не входили в состав Генерал-губернаторства.

[3] Наследие (пер. с нем)

[4] Слушайся меня и больно не будет (пер. с нем)

[5] Чёрт возьми (пер. с нем)

[6] Грубое немецкое ругательство. (Приблизительный перевод «Я в заднице»)