В гнезде Орла

Глава 5

Ранним утром Анна и Максим оказались в Гамбурге, покинув аэропорт, они на такси направились в город. Погода не благоволила: город затянули чёрные грозовые тучи, от чего он казался ещё более мрачным.

После капитуляции Британии, США и полной оккупации скандинавских стран Гамбург превратился в важнейший морской порт Рейха, через который шли торговые и военные потоки. Вдоль широких доков и причалов выросли огромные складские терминалы, судостроительные верфи и, конечно, военно-морская база Крингсмарине. Сам город сильно разросся, на его земли стали массово съезжаться на заработки переселенцы из Швеции и Норвегии. Они приезжали с надеждой о лучшей жизни, правда их мечтам было не суждено сбыться.

В архитектурном плане Гамбург серьезно пострадал после бомбардировок союзников. Понимая своё поражение американцы и англичане забрасывали прибрежные города Германии бомбами. Поэтому после победы Гитлер приказал отстраивать город в имперском монументальном стиле — масштабные монументальные в неоклассическом стиле небоскрёбы, широкие эспланады, огромные площади и грандиозный парк немецких военачальников. Старый ганзейский Гамбург канул в забытьё.

Простые рабочие жили на окраинах города в серых безликих зданиях, наподобие тех, что пара успела наблюдать в Шварцланде. Элита в золоте, а простые немцы как-нибудь сами. В послевоенные годы Гамбург стал центров нацисткой военной промышленности. На заводах производились подводные лодки, торпеды, реактивные самолёты для Люфтваффе. Много новых технологий было впервые испытано на вервях полигонах вокруг. В Гамбурге также немало внимания уделялось программам «Фау» по созданию оружия возмездия. Правда, по официальной версии и имеющимся данным у повстанцев, все разработки были свёрнуты после семьдесят третьего года. Новое правительство посчитало их нецелесообразными и слишком дорогостоящими. Наследие Гиммлера должно было умереть.

Анна и Максим направлялись в центр. Им были забронированы номера в отеле Fairmont. У девушки от одного только названия пошли мурашки. Их место жительство было одним из немногих зданий, что сохранилось от старого города. Вокруг отныне растирались кварталы высших офицеров СС, партийной элиты и успешных бизнесменов. Самой главной достопримечательностью центра был монументальный небоскрёб, простирающийся на почти пятьсот метров в небо, именуемый «Северная крепость». Он был символов мощи у успехов Рейха. Рядом с ним каждый год проводились парады, военные смотры и массовые шествия в честь дней рождений родоначальников НСДАП. Самое, что ни на есть гнездо орла.

В подтверждение этому стали бесконечные эсесовские патрули. Гестаповцы буквально наводнили город. Местная полиция выполняла роль статистов, её полномочия с недавних пор ограничивались охраной административных зданий. Население же находилось под пристальным надзором администрации, город делал вид, что продолжает жить нормальной жизнью. Но может ли жизнь быть нормальной, когда торговые центры, кофейни, парки наводнили солдаты? Пока они вели себя прилично. Вот только дай им команду, и они превратятся в волков, готовых рвать своих же граждан.

В отеле пару быстро заселили. Стоило им показать свои липовые удостоверения, как высокая скандинавка на ресепшене их быстро обслужила. Ей было не привыкать обслуживать эсэсовцев. Таких постояльцев она видела каждый день, но для лиц представляющих имперскую безопасность, были рекомендации делать всё ещё быстрее.

— Что дальше? — Анна робко села на кровать. Для них было приготовлено по номеру на седьмом этаже, но она предпочла делить кровать с Максимом. Ей было не комфортно находиться в окружении эсэсовцев. Отель буквально ими кишел. Ей хотелось поскорее убраться из него. Вот только, как они успели заметить, по центру сплошь и рядом разгуливали солдаты. — Когда, где и с кем у нас встреча?

— Тебе это не понравиться… — Максим проверил мини бар, в нём нашлась бутылка фанты. Он отвинтил крышку. — После обеда у нас встреча в «Северной крепости». — из панорамного окна открывался отличный вид на небоскрёб, верхушку которого украшал нацистский орёл, держащий в когтях свастику. — А с кем узнаем на месте. Алексей Петрович мне ничего не сказал. Знаю только, что это человек из правительства. Наверняка обычный правительственный чиновник, который максимально тихо ведёт свою деятельность, старается не высовываться, будто его и нет.

— И встреча с ним в самом главном здании города? — Анне чувствовала, что всё не так просто. — Не думаешь, что незаметный человек, выбрал бы место попроще?

— Иногда прятаться лучше всего на самом видном месте. — Максим подсел к Анне и протянул ей бутылку с газировкой.

— Всё это так странно… — Анна отпила фанты. — Мне здесь не нравится. Вокруг одни…

— Нацисты? — Максим лёг на спину.

— Эсэсовцы, — Анна повернулась к парню. — Неважно, что они поддерживают. Их наглаженные мундиры, красные повязки, черепа на фуражках меня пугают…

— На тебя и мне такая же форма, — Максим приподнялся и потянул девушку на себя. — У нас время, если хочешь, мы можем её ненадолго снять…

— Это не тоже самое… — Анна вырывалась из рук парня и встала возле кровати. — Я боюсь не справиться. Боюсь выдать себя, — её глаза полны отчаянья.

— Нам легко затеряться в толпе… — Максим встал с кровати. Он в отличие от девушки был спокоен. Ему было не в первой видеть столько людей в форме. Его учили скрывать эмоции. — И как я и сказал, лучше всего прятаться на самом видном месте. Всем вокруг плевать кто мы. На нас такая же форма, мы из имперской безопасности, если об этом кто-либо узнает, сразу поймёт, что вопросы нам лучше не задавать.

— Все ровно мне очень страшно, — призналась Анна.

— Мне тоже, но мы вместе, — Максим подошёл к девушке и посмотрел ей в глаза. — Пока я с тобой, всё будет хорошо, — он медленно начал расстёгивать на её рубашке пуговицы. — И потом, думаю нам всё-таки ненадолго лучше снять с себя форму… — парень поцеловал её в шею.

Анна больше не могла сопротивляться. Слова парня имели для неё поистине магические свойства. Он и только он мог вселить в неё уверенность.

Девушка позволила Максиму себя медленно раздеть. Ей в этой форме было так душно. Теперь она словно сбросила с себя кожу. Оставшись в одном белье, Анна потянула парня за руку, и они вместе упали на кровать, оставив валяться на полу чёрную форму, из-под которой проглядывались красные повязки с чёрной свастикой.

***

— Нам надо собираться, — Максим, стоя у зеркала в ванной, поправлял гелем свои белые волосы.

— О чём мы с ним должны договориться? — одеваясь, спросила Анна. Стоило её мыслям вернуться в реальность, как она первым делом подумала о встрече с человеком из правительства.

— Закончить то, что начал Алексей Петрович, — Максим вышел из ванной. Его волосы блестели в лучах солнца, что выглянуло из-за тёмных туч и проникло в номер. — Мы должны будь уверены, что всё договорённости в силе.

— Какие договорённости?

— Скоро узнаем.

— Не думаешь, что нас сюда просто заманили?

— Если это было так, то мы бы с тобой сейчас не разговаривали бы.

Их путь был согласован Алексеем Петровичем с человеком из правительства, который с самого утра ждал скорой встречи в своём «высоком замке». Они должны всё разузнать. В любом случае они нет обратной дороги.

Пара покинула отель и направилась к «Северной крепости». После недавнего проливного дождя тротуары и мостовые были покрыты грязью и лужами, отражая мрачную атмосферу города.

— Хайль Рейх, — отсалютовал Максим охране на пункте досмотра. — Штурмбаннфюрер Николас Мюллер, а это моя коллега Оберштурмфюрер Хильда Паульс. Мы из Имперской безопасности. У нас назначена встреча…

Он не успел договорить, как красный крестик на турникете сменился зелёной стрелочкой. Пара прошла на территорию «крепости». Вдоль её периметра выстроились ряды вооружённых солдат в чёрной униформе, их взгляды сканировали каждого, кто приближался к входу. Их учили никому не доверять.

— Хайль Рейх! — гордо отсалютовал худощавый эсесовский охранник. — Мы вас ждали. Прошу сдать оружие. Заберёте на выходе.

Пара спорить не стало и покорно положила пистолеты в ящик. Через минуты к ним вышел высокий статный мужчина в форме и отсалютовал:

— Хайль Рейх! Карлос Вандерхейм, глава охраны «Северной крепости». Прошу за мной, — он проводил их до лифта. — Восемьдесят восьмой этаж. Сразу после лифта прямо. Фюрер вас ожидает, — дождался, когда гости зайдут в кабину, и быстро удалился.

Его слова о фюрере не слишком понравились паре, но они предпочли скрыть друг для друга возникшие вопросы. В логове врага они боялись произнести лишнего, их могли подслушивать. Наконец двери лифта открылись, и Анна с Максимом увидели перед собой массивную приоткрытую дверь над которой стену венчал грозный имперский орёл, его крылья распростёрлись над проходом, как символ абсолютной власти.

— Пути назад нет, — прошептал Максим.

Анна кивнула, и они вместе зашли в роскошный зал. Величественные мраморные колонны, украшенные нацистскими символами, золотые люстры ярко освещали зал, бросая отражения на полированные мраморные полы. Панорамные окна были завешаны плотными шторами.

В зале царила атмосфера величия и авторитарности, словно каждый предмет мебели и каждая картина на стенах напоминали о мощи нацистского режима.

Центральным элементом зала был огромный стол из дорогого дерева, в самом дальнем углу которого, лицом к портрету Адольфа Гитлера, спиной к гостям сидел мужчина и курил.

— Ему бы не понравилось, — раздался хитрый голос мужчины. Он презренно посмотрел на портрет фюрера и, продолжая глядеть на него, затушил сигарету об дно стеклянной пепельницы. — Столько лет не курил, и вот на старости лет пристрастился, не скрою, к этой пагубной привычке, — он повернулся к гостям. — Но она меня успокаивает…

Пара не могла его не узнать. Перед ними за столом сидел никто иной как сам рейхсфюрер СС Юрген Кац. Он хитро и ехидно улыбался, глядя на своих гостей. Ему хотелось произвести впечатление таинственного и опасного человека.

— Хайль Рейх! — вырвалось у Максима, но руку поднимать не стал. До этого дня он всего раз видел Юргена в живую. Парень совершенно не ожидал увидеть его вновь.

— К чёрту Рейх! — рассмеялся Юрген. — Он скоро будет уничтожен. Нечего ему салютовать. Будем восхвалять новый. — Рейхсфюрер чуть выдвинулся из-за стола. — Вы проходите. Враг моего врага мой друг…

Анна и Максим покорно прошли по залу и сели в кресле рядом с рейхсфюрером. Юрген говорить не спешил, он смерил взглядом своих гостей, знал, что они его боятся. Всё свою жизнь его коллеги не брали в расчёт. Считали своей пешкой, которой можно потакать, но он не повторит судьбы Гиммлера. Юрген получит власть в свои руки и будет вождём, что поведёт Германию к Четвёртому Рейху.

— Курите? — Юрген достал из внутреннего кармана мундира серебряный портсигар. Анна и Максим вежливо отказались. — Ну и правильно, — он взял из футляра одну сигарету. И закурил. — Мне нравится сам процесс, — повеял сильный запах табака. — Вы говорите, не молчите, вы пришли ко мне, а не я к вам.

— Герр, рейхсфюрер мы… — замешкался Максим. — Мы прибыли от…

— Просто Юрген. И хватит мямлить. Так тебя учили говорить со страшим по званию? Я ничего не понимаю. Выражай свои мысли чётко.

— Нас прислал Алексей Петрович. Мы прибыли, чтобы договориться о сотрудничестве. По нашим данным у вас есть оружие, которое даст нам преимущество в борьбе с Берлином, — ответила Анна.

— Герр Аппель, берите пример с прекрасной фройлян, — Юрген с восхищением посмотрел на Анну. — Когда хотите свергнуть режим, то нужно всё просчитывать наперёд, как в шахматах. Каждый шаг должен быть выверен, одна ошибка, и партия проиграна! Конечно, если вы не хотите завлечь противника в ловушка, как делал Мюллер. Пятнадцать лет я ждал, пока эта старая сволочь сдохнет.

— Юрген, скажите, пожалуйста, мы сможем прийти к соглашению? — Анна старалась говорить уверенно.

— К соглашению? — удивился Юрген. — Хотите подписать бумаги. Давайте, поставим печати, все распишемся, — глубокая затяжка, из ноздрей вышли стройки дыма. — Я давно уже всё решил, мне казалось с Алексом мы всё обсудили. Хотите увидеть «оружие возмездия»? Да, пожалуйста, я вам всё покажу, быть может, даже продемонстрирую.

— Тогда мы не понимаем, зачем мы вообще ведём этот разговор? — Максим собрал мысли в кучу. — Зачем мы вообще прибыли в Гамбург?

— Вы гарантия! — Юрген встал с кресла. — Гарантия всех наших договорённостей. Если вы будете со мной, то, следовательно, мне бояться о нечего. — Не сомневаюсь, Алекс готов пойти по головам, но также я знаю, он вас ценит. Вы оба ему нужны. Вы для него вроде любимчиков. Самые любимые игрушки, которыми ему очень нравится играть.

— Мы пленники? — Максиму всё не нравилось. Опасения Анны на счёт их приезда оказались верными.

— Почему? — Юрген провёл пальцами по своим усам. — Можете идти. Я вас здесь не держу. Я просто полагал, что вы мне сообщите некую информацию, которую я ещё не знаю. Алекс держит нашу связь в секрете от ваших коллег. Они-то думают, вы отправились и впрямь договариваться, но договариваться не о чём. Всё в силе, — затяжка и бычок отравился в пепельницу. — Я никогда не верил в эти бредни об арийцах, высших расах и прочей пропагандисткой ереси, которую вливали в уши народу. — Рейхсферер лукавил. В молодости он был готов боготворить фюрера. — Поэтому год назад, получив предложение от Алекса, я его принял и не собирался идти на попятную.

— Все разговоры о западных коллегах, просто бред. Изначально в плане были вы! — в голове Анны начали складываться детали пазла. — Сценарий был один.

— Конечно! — воскликнул Юрген. — Конечно фройлян. Алекс не дурак, надеяться на лягушатников, макаронников и прочих глупо. Они хотели и хотят всего и сразу. Только толку от них никого никогда не было. Лучше договориться с кем-то вроде меня. Мои требования невелики: мне нужна Германия, а также оставление за моей страной контроля над нефтяными месторождениями на ближнем Востоке. Поляки и прочие могут попробовать играть в независимость, они отгородят меня от России, мне это на руку.

— Значит, вот как всё устроено… — Максим тоже всё понял.

— А как вы думали, герр Аппель? Таков мир: если ты слаб, то ложись помирать, если не хочешь принимать новую реальность. Гиммлер не хотел, и мы его убрали, теперь, уже мои бывшие коллеги не хотят принимать реальность, придаться и их убрать с нашего пути.

— И каков план? — Анна в моменте внимательно посмотрела на невероятно болтливого рейхсфюрера СС и поняла, что бояться его не стоит. Он только пытается казаться важным, значимым, сильным, но это только маска, за которой прячется обиженный мальчик. Слишком много слов. — Что от нас требуется?

— Ждать фройлян, — Юрген вернулся в кресло. — Скоро своё слово скажут силы Республики. Я облегчил им путь, мои лучшие дивизии уже в Берлине, когда будет нужно, город перейдёт под мой контроль.

— А что дальше? — Анна хотела знать всё. — Вы можете нам сказать?

— Снова ждать и действовать по ситуации, — глаза Юргена заблестели, он находился в таком возбуждённом состоянии. Ему хотелось говорить и говорить. Его слушали, и ему это несказанно нравилось. — От японцев можно ждать чего угодно. Но что-нибудь придумаем. На крайний случай кинем им на растерзания «западные державы» … — истеричный смех наполнил зал, разносясь от стен звонким эхом. — Помните, всё предрешено. Все всё поделили. Каждый получит своё. Вы — победу над режимом, — на последнем слово определённый акцент, — я власть, Польше независимость, пусть поиграют, Россия — территории, Алекс — что-то своё, правда, пока не совсем понимаю, что…

Юрген задумался. Анна и Максим тоже. Они вдвоём смотрели на рейхсфюрера и понимали, что судьба мира в руках безумца. Его обиды на нереализованные амбиции буквально выплёскивались через край. Маленький мальчик в теле старика хотел доказать миру, своим бывшим коллегам, да кому угодно, своё могущество, желание поиграть с игрушками, которые ему не давали, а быть может выиграть на конец эту чёртову партию в шахматы. Плевать, что он просто нажмёт на курок и расстреляет своего оппонента. Если противник капитулировал, был уничтожен, значит партия в пользу Юргена, а победителей не судят.

Лёгкий гул ветра доносился с улицы через открытое окно, он тоже был слушателем, подслушивал, но не слышал. Он замирал, словно разочарованный, и с тихим вздохом уносился прочь, унося с собой лишь смутные догадки о том, какие мысли были в голове рейхсфюрера.

Юрген достал очередную сигарету, посмотрел на неё и не стал закуривать. Не хочется. Оставил её на столе, рядом с пепельницей. Пусть лежит. Он начал катать её из стороны в сторону. Утомился, даже во рту пересохло.

Максим сложил руки в замок и молча на них уставился. В голове одной Анны одна мысль перескакивала с другой. Нужно что-то спросить. Вернее, о ком.

— Скажите, Юрген. Вы не раз упомянули имя Алекс. Вы так именуете Алексея Петровича?

— Мы давно были знакомы с Алексом, — Юрген положил щеку на кулак и продолжил, катать сигарету из стороны в сторону. Алексей Петрович?Интересно себя именует Алекс. Решил вернуться к корням? — Он посмотрел на пару. — Как же это глупо звучит! Не находите?

— Расскажите нам об Алексе? — попросил Максим.

— Да! — оживился Юрген. Его снова хотели слушать. — Давайте только за обедом, если вы не против, то пойдёмте поедим. Я угощаю!