В Объятиях Соблазна

Глава 16

Элизабет

Роскошный черный сюртук облегал его мощный торс. Узкие брюки и начищенные до блеска ботинки довершали образ денди. Но еще больше притягивал взгляд массивный перстень-печатка на безымянном пальце. Крупный изумруд зловеще мерцал в полумраке, напоминая хищный кошачий глаз.

Я замерла, парализованная этим внезапным вторжением. Сердце бешено заколотилось, во рту пересохло. Холодный пот струйками побежал меж лопаток. Как он посмел явиться сюда? Неужели выследил? Преследовал нашу карету по пятам, выжидая момент для «сюрприза»?

Кристиан, заметив мое замешательство, обернулся. Его точеный профиль напрягся, брови сошлись на переносице.

— Элизабет, что случилось? Вы побледнели, дрожите. Вам дурно?

Я лишь молча указала на приближающуюся фигуру Марко, не в силах вымолвить ни слова. Лорд нахмурился, явно не понимая, кто этот подозрительный тип и что ему нужно.

А Марко уже шел к нам сквозь анфиладу пустых столиков — вальяжно, словно большой хищный кот. Его взгляд ощупывал меня с головы до ног липким, похотливым блеском, от которого бросало в дрожь.

То, как Марко смотрел на Кристиана, красноречиво выдавало его истинное отношение. Он взирал на лорда свысока, с нескрываемым презрением, будто на жалкую букашку, недостойную внимания.

— Ну здравствуйте, душа моя, — протянул Марко, грациозно усаживаясь за наш столик. — Какая неожиданная встреча! А вы, смотрю, времени зря не теряете. Уже нашли себе покровителя, готового задирать вам юбки?

Тонкая ядовитая ухмылка змеилась на его губах. Последнюю фразу он бросил вскользь, обращаясь к Кристиану, но глядя прямо мне в глаза. Лорд побагровел от возмущения, желваки заходили на скулах. Кулаки его медленно сжались.

— Да как вы смеете, сэр⁈ — процедил он ледяным тоном. — Следите за языком в присутствии леди! Извольте немедленно удалиться!

Марко лишь рассмеялся — негромко, отрывисто, откинувшись на спинку стула.

— О, я смею гораздо больше, лорд Кристиан. Видите ли, леди Элизабет — моя давняя знакомая. Причем весьма близкая, если вы понимаете, о чем я.

Он впился в меня немигающим взглядом василиска:

— Что, дорогая, не ожидали? Думали, сможете водить за нос своего лорда? Увы, у вас ничего не выйдет. Не забывайте, кто вы и кому принадлежите.

Кристиан медленно поднялся, едва сдерживая ярость. Его лицо побелело, губы сжались в тонкую линию.

— Сударь, вы, похоже, лишились не только манер, но и рассудка! Как вы смеете делать столь возмутительные инсинуации в адрес мисс Элизабет⁈ Она порядочная девушка, а не ваша… собственность!

— Порядочная? — хохотнул Марко, сверкнув белоснежными зубами. — Позвольте усомниться, милорд! Видите ли, я располагаю некоторыми пикантными фактами о нашей скромнице. Фактами, которые она наверняка утаила от вас. Не желаете просветить кавалера, душа моя? Или мне самому огласить всю правду?

У меня похолодело внутри, к горлу подступила тошнота. Только не это! Сейчас Марко намекнет на бордель, выставит меня продажной девкой. И Кристиан с отвращением отшатнется, сочтет лживой потаскухой…

— Вы бредите, сэр! — выпалила в отчаянии. — Понятия не имею, на что вы изволите намекать! Наше знакомство не выходило за рамки приличий. И уж точно я ничего вам не должна. Прошу вас, оставьте нас в покое!

Голос мой жалобно дрогнул, глаза защипало от подступающих слез. Так хотелось провалиться сквозь землю — лишь бы не видеть разочарования и брезгливости во взоре Кристиана. Он смотрел на меня растерянно, почти умоляюще.

Марко торжествующе осклабился и церемонно поднялся из-за стола.

— Что ж, не стану более докучать. Приятного аппетита, голубки. Если он у вас, конечно, ещё остался.

Затем он перевел тяжелый, немигающий взгляд на меня и одними губами процедил:

— Жду вас дома, Элизабет. И не вздумайте гулять допоздна. Не испытывайте мое терпение.

Оскалился напоследок и, поигрывая тростью, неспешно двинулся к выходу, провожаемый потрясенными взглядами. Грохот захлопнувшейся двери отдался во мне мучительной судорогой.

Воцарилась тягостная, звенящая тишина. Кристиан медленно опустился на стул, сверля меня потемневшим взором.

— Элизабет, что все это значит? — глухо спросил он. — Кто этот господин? Почему он позволяет себе говорить с вами в столь… непозволительном тоне? Вы и впрямь близко знакомы?

Под его пытливым, почти умоляющим взглядом я готова была сквозь землю провалиться. Стыд жег щеки, к горлу подступила тошнота. Как объяснить? Как оправдаться, не выдав постыдной правды?

— Кристиан, умоляю, поверьте — все это ужасное недоразумение! — пролепетала я, нервно теребя салфетку. — Тот господин… он всего лишь дальний родственник, управляющий палаццо. Клянусь, понятия не имею, что на него нашло…

Я осеклась, до крови кусая губы. Как же неубедительно звучат мои слова! Даже мне самой противно от этого жалкого лепета. А уж Кристиан и подавно видит меня насквозь.

— Что ж, кое-что проясняется, — процедил он после гнетущей паузы. В глазах его плескалась горечь пополам с разочарованием. — Однако, Элизабет… Я ведь чувствую, что вы недоговариваете. Слишком много недомолвок, уверток, неясностей. Невольно закрадываются сомнения — а могу ли я вам доверять?

Мне хотелось закричать, разрыдаться, пасть на колени, вымаливая прощение. Выложить как на духу — про наследство, бордель, угрозы Марко. Но я осознавала — это конец. Узнай Кристиан правду, он с презрением отвернется. Решит, что я и впрямь лживая распутница, опутавшая его сетями. И уже не оправдаться…

Поэтому я просто молчала, потупив взор и кусая губы. Несколько ужасающих мгновений царила давящая, нестерпимая тишина. Затем Кристиан с усилием поднялся.

— Что ж, Элизабет, не смею более утруждать, — произнес он с холодной учтивостью. — Вижу, вы предпочитаете хранить секреты. Что ж, не мне настаивать. Но и продолжать этот фарс я не намерен. Прощайте. Экипаж подан, я распоряжусь, чтобы вас доставили… куда пожелаете.

Он сухо поклонился и стремительно вышел, оставив меня наедине с моим стыдом и отчаянием. Слезы хлынули по щекам, плечи содрогались от беззвучных рыданий. Я сидела раздавленная, опустошенная — еще недавно окрыленная надеждой, а теперь брошенная, непонятая, одна в чужом мире.

В висках стучала мысль — Марко победил. Уничтожил мою репутацию, растоптал зарождающееся чувство. В миг разрушил то, что еще час назад казалось волшебной сказкой.

Теперь мне и впрямь некуда идти, не на что надеяться. Только обратно, в золоченую клетку борделя. К удушающим интригам, похоти и лжи — пленницей, рабыней собственной судьбы. Бежать некуда. От своей участи не скрыться…

Я ворвалась в палаццо, словно фурия, сжимая кулаки и сверкая глазами. Слезы унижения на щеках уже высохли, оставив после себя лишь пылающие пятна румянца и жгучую решимость. Хватит! Хватит быть тряпкой и удобной мишенью для всяких проходимцев. Пора было показать зубки, иначе в этом чертовом борделе меня бы съели живьем.

Не обращая внимания на вопросительные взгляды слуг и перешептывания девиц, я решительно направилась в гостиную. Широко распахнула двери и хлопнула в ладоши, привлекая внимание разморенных куртизанок.

— Итак, девицы, слушайте меня внимательно! — громко объявила я, сверля их суровым взором. — С этой минуты в палаццо новые порядки. Я — ваша законная хозяйка и попечительница. И вы будете плясать под мою дудку, ясно?

Девицы удивленно захлопали глазами и лениво зашушукались, но я пресекла ропот одним властным взмахом руки.

— Молчать, когда я говорю! Итак, запоминайте. Первое — никаких больше оргий, никаких похабных выходок и ночных охот. Все свидания — только с моего ведома и разрешения. Второе — отныне вы регулярно отчитываетесь передо мной обо всех клиентах, заработках и тратах. Я должна знать, кто тут чем дышит. И третье — забудьте о своих альфонсах, покровителях и прочих прихлебателях. Теперь вы работаете только на меня. Я ваша защита и опора. Всё ясно?

Куртизанки ошарашенно молчали, потрясенные моим напором и смелостью. Некоторые робко склонили головы, признавая мое главенство. Но тут из дальнего угла донеслось язвительное хмыканье. Я резко обернулась и встретилась взглядом с Лаурой.

— Надо же, какие мы грозные, — ехидно протянула смуглянка, небрежно стряхивая пепел на ковер. — И что же скажет месье Альвизе о ваших нововведениях, а, синьорина?

Я прищурилась и медленно приблизилась к наглой девице, чеканя шаг.

— Месье Альвизе здесь больше не указ, — процедила я, нависая над Лаурой грозной тенью. — Запомни это, красотка. Иначе вылетишь отсюда как пробка, с волчьим билетом. И даже твой дружок Марко не поможет. Тебе всё понятно?

Что-то в моем тоне и взгляде, видимо, напугало дерзкую фаворитку. Она сжалась, побледнела и часто закивала, признавая поражение. Я удовлетворенно хмыкнула и отвернулась, продолжая:

— А теперь слушайте главное. Все, что вы узнаете о Марко Альвизе — его слабостях, секретах, планах — немедленно докладываете мне. Мне нужен компромат на этого прохвоста. И вы мне в этом поможете, хотите вы того или нет. От щедрости вознаграждения будет зависеть лично ваше будущее. Всем всё ясно?

Куртизанки выдохнули и покорно закивали, шепча «Да, синьора», «Слушаемся, синьора». Я удовлетворенно кивнула и покинула гостиную, оставив девиц перешептываться и строить догадки. Вышло весьма внушительно. Кажется, теперь они видели во мне разгневанную Немезиду, грозную соперницу для Марко.

Воодушевленная первым успехом, я решительно направилась в кабинет управляющего на втором этаже. Точнее, как оказалось, в мой собственный кабинет. С громким стуком распахнув дубовые двери, я шагнула внутрь, сжимая кулаки.

Зрелище, представшее моим глазам, окончательно вышибло почву из-под ног. Марко Альвизе собственной персоной возлежал на оттоманке в распахнутом шелковом халате, под которым виднелись лишь плотно обтягивающие бедра брюки. Его сюртук и рубашка небрежно валялись на полу. Вокруг в живописных позах расположились полуобнаженные девицы. Томный взгляд, расслабленная поза, кальян в руке — воплощенный сибарит и гедонист!

При виде меня Марко лениво приподнял бровь и небрежным жестом отослал девушек прочь. Те захихикали и послушно выскользнули за дверь, оставив нас наедине. Альвизе неторопливо поднялся, запахнул халат и смерил меня насмешливо-снисходительным взглядом.

— Надо же, какие люди! — протянул он, картинно разводя руками. — Сама леди Элизабет снизошла до визита. Чем обязан столь высокой чести?

Я задохнулась от возмущения и гнева. «Да как он смеет разговаривать со мной в подобном тоне⁈ В моем собственном доме!»

— Как вы посмели⁈ — выпалила я, сжимая кулаки.

— Уточните, что именно вас рассердило? — спросил Марко с усмешкой.

— Хозяйничаете в моем кабинете, приводите сюда своих любовниц, раскуриваете эту мерзость! Да еще и порочите мою репутацию в глазах лорда Уэстбрука своими грязными инсинуациями! Да кто вам дал право, скажите на милость⁈

Марко расхохотался, откинув голову на спинку оттоманки. Его смех резанул по нервам, словно скрежет ногтей по стеклу.

— Однако, вы времени зря не теряете, — ехидно процедил он, сощурившись. — Почувствовали себя хозяйкой? Вот только незадача — реальная власть над борделем — у меня. И останется у меня, хотите вы того или нет.

Я едва не задохнулась от бешенства и унижения. Вот так вот, без обиняков? Что ж, тем лучше. Будем играть по его правилам.

— Это мы еще посмотрим! — процедила я, прищурившись. — Законная хозяйка палаццо — я. И теперь здесь все будет по моей указке. Пришла пора вам, месье, примерить роль послушного лакея и верного пса. Иначе вылетите отсюда в два счета, без рекомендаций. Я ясно выражаюсь?

Марко дернул щекой, глаза его опасно блеснули. Казалось, он вот-вот сорвется с места, наброситься на меня с кулаками. Я внутренне сжалась, готовясь дать отпор. Но вместо ожидаемой атаки Марко вдруг расхохотался — зло, надрывно, содрогаясь всем телом.

— Вот это номер! — выдавил он сквозь приступы смеха. — Лапочка Лиззи показала коготки. Что ж, признаю, недооценил. Может, из вас и впрямь выйдет толк. Если, конечно, не сломаетесь под грузом непосильной ноши.

Он шагнул вперед, нависая надо мной всей тяжестью своего тела. Жар его разгоряченной кожи опалял даже сквозь тонкую ткань моего платья. От мускусного, терпкого запаха и аромата кальянного дыма у меня закружилась голова. Я невольно сглотнула вязкую слюну, стараясь унять предательскую дрожь.

— Поглядим, кто кого, синьорина, — прошептал Марко, обжигая своим дыханием мою шею. — Нас ждет занятная партия. Не взыщите, если правила игры порой покажутся вам чересчур жесткими. Но я ведь предупреждал — бордель не место для благородных девиц. Здесь побеждает хватка и безжалостность. И я намерен выйти победителем. Чего бы мне это ни стоило.

С этими словами он отстранился и вразвалочку покинул кабинет, сопровождаемый моим полным ненависти взглядом. Дверь за ним захлопнулась с оглушительным стуком. А я без сил рухнула в кресло, комкая подол измятого платья. Сердце бешено колотилось, по спине струился липкий пот. Вот тебе и поговорили по душам. Марко открыто объявил мне войну. Что ж, вызов принят. Игра началась. И я твердо решила сражаться до победного конца.

Даже если придется погрязнуть в интригах, разворошить все свои страхи и слабости, переступить через остатки гордости. Элизабет Эштон не привыкла отступать.

После стычки с Марко в кабинете и воодушевляющей речи перед куртизанками я чувствовала себя совершенно опустошенной. Эмоции бушевали, мысли путались. Хотелось лишь одного — забиться в свою комнату, упасть на кровать и проспать целую вечность. Или хотя бы оставшиеся три дня до подписания бумаг о продаже.

Увы, я понимала, что подобная роскошь непозволительна. Марко ни за что не оставит меня в покое, будет изводить своими насмешками и провокациями. Да и девицы вряд ли проникнутся моей отповедью надолго. Страх страхом, но привычка брала свое. Без постоянного контроля они быстро вернутся к прежним повадкам.

И все же сил на активные действия уже не оставалось. Весь мой боевой запал куда-то испарился, сменившись усталой обреченностью. Страшно хотелось просто пережить эти чертовы три дня в тишине и покое. Передышка, вот что мне было нужно. Хотя бы краткий миг забытья перед финальным раундом битвы за наследство.

Заперевшись у себя и отослав даже Ханну, я предалась унылым раздумьям. Вспоминала родительский дом, чопорный Лондон, привычный светский круг. Да, та жизнь была скучна и предсказуема. Полна лицемерия, снобизма, удушающих приличий. Но, боже, какой надежной и упорядоченной она теперь казалась!

Ни тебе тайных борделей, ни продажных управляющих, ни брошенных в лицо оскорблений. Все конфликты улаживались полунамеками за чашкой чая. Недруги обменивались любезностями сквозь зубы и расходились, сохраняя маску учтивости. Будь я сейчас там — горевала бы разве что о пятне на репутации тетушки Лидии, прослывшей сварливой пуританкой.

Но нет, угораздило же меня очутиться здесь, в растреклятой Венеции! В этом змеином клубке интриг, пороков и соблазнов. Связаться с Марко Альвизе, чье имя, похоже, служило олицетворением всех грехов разом. Ввязаться в bataille royale* за жалкие клочки бумаги, подтверждающие мои права на сомнительное наследство. И все ради чего? Неясных перспектив, эфемерной свободы?

Господи, да я ли это? Благовоспитанная мисс, гордость отца? Куда подевалась моя хваленая добродетель, сдержанность, хладнокровие? Меня будто подменили — с каждым днем я становилась все больше похожей на безрассудную авантюристку.

Мысли путались, разбегались. В какой-то момент я поймала себя на том, что прокручиваю в голове недавнюю стычку с Марко. Жар его тела, властный блеск глаз, терпкий мужской аромат. Мурашки, текущая по позвоночнику дрожь, сбивающееся дыхание. Это ненормально, неправильно… и в то же время так упоительно порочно!

Застонав, я упала на подушки, пряча пылающее лицо в ладонях. Когда, ну когда я успела увязнуть в этом кошмаре? Превратиться в бледную тень себя прежней? И как теперь выпутаться, вернуть ясность рассудка, не погрязнув во грехе окончательно?

Так, в мучительных терзаниях и рефлексии, прошел остаток дня и вся ночь. Утром, измученная, осунувшаяся, я встретила Ханну по обыкновению сдержанной и невозмутимой. Ни за что не покажу слабину прислуге! Англичанки не ноют, а несут свой крест с достоинством.

Однако стоило мне спуститься к завтраку, как я с ужасом поняла — покой мне только снился. В гостиной бурлило оживление, звенели голоса. И все — куртизанки, лакеи, посыльные — обсуждали одно: грядущий маскарад в честь помолвки дочери дожа!

Проклятье, я совсем позабыла об этом чертовом приеме! А ведь венецианские карнавалы — то еще буйство плоти и разврата. Все спешат предаться удовольствиям, пока лица скрыты масками. Попойки до утра, развязные пляски, любовные утехи по темным углам — никаких запретов, никаких границ!

— Синьорина, синьорина! — защебетала Карлотта, подлетая ко мне с сияющей улыбкой. — Мы все так счастливы! Месье Альвизе получил заказ на целую дюжину девушек для маскарада. Веселье обещает быть знатным! Музыка, угощения, и все такое…

Я застыла, а в голове лихорадочно щелкали шестеренки. Марко? Поставляет куртизанок на прием дожа? Это шанс! Если я сумею пронести туда свое расследование, разузнать больше о его делишках… Опорочу мерзавца перед всей венецианской знатью!

Но тут же нахлынули сомнения. Боже, я окончательно рехнулась? Мало мне скандалов и злоключений, так я еще и на карнавал собралась? Пьяный разгул, соблазны на каждом шагу. Да меня растопчут и не заметят! К тому же, даже если я проберусь туда — как, ну как я отыщу какие-то мифические улики против Альвизе? Глупо, опасно, бессмысленно…

Однако следующий поворот событий решил все за меня. Двери гостиной распахнулись, и на пороге возник Марко — мрачный, язвительный, неотразимый в черном. В руках он держал некий конверт и небрежно помахивал им, лениво растягивая слова:

— А, Элизабет, легка на помине! Полюбуйтесь-ка, что у меня есть. Личное приглашение для вас от его светлости дожа. Настоятельно просит почтить маскарад своим присутствием. Уж не знаю, чем вы ему приглянулись, красотка, но отказываться не советую. Себе дороже выйдет, поверьте.

Я застыла, хватая ртом воздух. Он шутит? Издевается? Откуда, черт возьми, дож знает о моем существовании? И с какой стати ему меня приглашать?

Словно подслушав мои мысли, Марко усмехнулся и развел руками.

— Ну, я, положим, ему слегка намекнул. Восхитился вашей красотой и сметливостью. Дескать, такой бриллиант нечасто встретишь. А его светлость большой ценитель женских прелестей, особенно экзотических. Загорелся, пожелал полюбоваться диковинной английской розой, чтоб ему пусто было!

Марко расхохотался, наслаждаясь собственной шуткой. А у меня внутри все похолодело от дурного предчувствия. О нет. Только не это. Он же практически подложил меня под сластолюбивого старикашку! Сделал предметом торга, разменной монетой в своих грязных играх. До чего мерзко, унизительно! Я… я…

Я в бешенстве выхватила злополучный конверт и швырнула Марко в лицо. На мгновение в его глазах мелькнуло недоумение пополам с растерянностью. Ха, не ожидал, подлец? Думал, я покорно склонюсь перед ним, поползу на поклон к дожу? Ну уж нет!

Расправив плечи и задрав подбородок, я процедила сквозь зубы:

— Благодарю за заботу, месье. Но на вашем месте я бы не рассчитывала, что дела пойдут по плану. Жизнь полна сюрпризов, знаете ли. Особенно в Венеции.

Круто развернувшись, я вылетела вон, оставив Марко смотреть мне вслед с непонятным выражением. Пусть подавится своими интригами! Никуда я не пойду. Ни на какой маскарад, ни на поклон к дожу. Лучше запрусь у себя и не высунусь, пока не минует этот фарс.

Однако в глубине души уже зрело сомнение. Уверена ли я, что поступаю правильно? Не упускаю ли уникальный шанс? Ведь это такая возможность — пробраться в логово врага, нащупать бреши в его обороне. Заручиться поддержкой власть имущих, в конце концов!

От всех этих дум голова шла кругом. Боже, ну за что мне эти испытания? Где взять сил, чтобы вынести такое? Одно я знала наверняка — теперь уж точно не видать мне покоя. Марко не из тех, кто легко сносит оскорбления. Пойдет на принцип, начнет давить и провоцировать с утроенной силой.

А я… Что ж, придется как-то выкручиваться. Держать удар, не ронять достоинства. В конце концов, осталось три дня. Я справлюсь. Иного выхода просто нет.

*bataille royale (фр.) — «королевская битва», решающее генеральное сражение.