В Объятиях Соблазна

Глава 6

Элизабет

Мы с Ханной покинули гостиницу, щурясь от яркого утреннего солнца. Мое лимонное, дорожное платье сияло в лучах, а легкий ветерок играл лентами шляпки, норовя сорвать ее с головы. Пришлось придержать непослушный головной убор рукой. Несмотря на тревоги, Венеция по-прежнему очаровывала красотой и самобытностью — узкие улочки, старинные здания с покосившимися ставнями, горбатые мостики над сверкающими каналами…

Я озадаченно огляделась по сторонам, прикидывая, в какую сторону нам двигаться. Вдруг Ханна охнула и потянула меня за рукав. Проследив за ее взглядом, я увидела элегантный открытый экипаж, остановившийся прямо напротив нас.

На козлах восседал ливрейный кучер, а в самом экипаже, непринужденно облокотившись на борт, расположился не кто иной, как лорд Кристиан Уэстбрук собственной персоной.

Сегодня на нем был безупречно сидящий сюртук цвета молодой листвы, оттеняющий васильковую синеву глаз. Модные панталоны со штрипками облегали стройные ноги. Шейный платок был повязан по последней моде и скреплен элегантной булавкой с сапфиром.

— Доброе утро, леди Элизабет, мисс Симмонс! — жизнерадостно поприветствовал нас Кристиан, спрыгивая из экипажа и галантно склоняясь в поклоне. — Вот так встреча! Какими судьбами?

— И вам доброе утро, лорд Уэстбрук, — я присела в реверансе, невольно залюбовавшись безупречными манерами и ослепительной улыбкой своего визави. — Мы как раз направлялись к нотариусу, улаживать формальности с наследством.

— Какое совпадение! — просиял Кристиан. — Я сам еду по делам в ту сторону. Не окажете ли честь, составив мне компанию? Обещаю увлекательную беседу и массу любопытных фактов о здешних красотах. Заодно доставлю вас к месту назначения с ветерком.

Я заколебалась, метнув вопросительный взгляд на Ханну. Та пожала плечами и неуверенно кивнула, мол, почему бы и нет. И то верно, не плутать же нам по незнакомому городу.

— Благодарю за предложение, лорд Уэстбрук, — решилась я. — Почту за честь прокатиться с вами и послушать о венецианских диковинках.

Кристиан галантно подал мне руку, помогая взойти в экипаж. Легким прыжком он сам вспорхнул следом и подал знак кучеру трогаться. Ханна скромно устроилась на переднем сиденье спиной к нам.

Экипаж плавно заскользил по брусчатке, увлекая нас всё дальше от гостиницы. Колеса мерно постукивали по камням, копыта цокали в унисон. Ласковое солнце согревало лицо, свежий ветерок развевал локоны, бросая их в лицо. Непослушные пряди так и норовили залезть в глаза. Несмотря на переживания, дух захватывало от красот города, проплывающих мимо — роскошные палаццо, увитые плющом стены, таинственные закоулки, прекрасные храмы с острыми шпилями…

— Взгляните, леди Элизабет, — Кристиан указал на ажурный мост, переброшенный через канал. Солнечные блики весело плясали на резных перилах, превращая мост в сияющее кружево. — Это Мост Вздохов, одна из визитных карточек Венеции. Говорят, если влюбленные поцелуются на нем на закате, их любовь будет вечной.

Я зарделась, представив себя в роли такой влюбленной особы. Щеки вспыхнули румянцем смущения. Но тут же одернула себя, мотнув головой. Вот еще, какие глупости! Сейчас не время для сентиментальных вздохов.

— А это базилика Санта-Мария делла Салюте, — продолжал ненавязчиво просвещать меня Кристиан. — Ее возвели в честь избавления города от эпидемии чумы. Лучшие архитекторы и художники трудились над ее созданием. Она считается эталоном венецианского барокко.

— Божественная красота! — не удержалась я от восхищенного вздоха. — Надо будет как-нибудь зайти полюбоваться интерьерами.

— С радостью составлю вам компанию, — тут же подхватил Кристиан. — Заодно покажу самые впечатляющие палаццо Большого канала и роскошные росписи Тьеполо. Обещаю, вы будете в полном восторге!

Он одарил меня лучезарной улыбкой, от которой сердце невольно затрепетало. От его обходительных манер и неподдельного интереса так легко было потерять голову! Но я вновь, одернула себя — не время для флирта, впереди серьезное дело.

— Посмотрим, как пойдут мои дела с наследством, — дипломатично ответила я. — Быть может, когда покончу с формальностями, у меня найдется свободный часок для культурной программы.

— Буду ждать этого часа с нетерпением, — галантно поклонился Кристиан, сверкнув белозубой улыбкой. Затем он перевел взгляд на приближающееся палаццо и посерьезнел.

— А вот и контора нотариуса Гаспарини. Позвольте проводить вас до дверей. Дела прежде всего!

Он лихо выпрыгнул из экипажа и протянул мне руку. Ухватившись за нее, я грациозно спустилась на землю и оправила юбки. Ханна семенила следом, с любопытством озираясь по сторонам.

— Благодарю за приятную компанию и столь познавательную беседу, лорд Уэстбрук, — искренне поблагодарила я своего спутника. — Вы были очень любезны, избавив нас от необходимости плутать в незнакомом городе.

— Буду счастлив и впредь оказывать вам любые услуги, леди Элизабет, — почтительно склонил голову Кристиан. Легкий ветерок взъерошил его светлые волосы, придав облику некоторую лихость и беспечность. — Надеюсь, ваш визит к нотариусу пройдет гладко и увенчается успехом. Если же возникнут какие-то затруднения — непременно дайте мне знать. Сочту за честь помочь вам советом или делом.

— Вы очень добры, — растроганно улыбнулась я, чувствуя, как щеки заливает предательский румянец. — Непременно обращусь, если потребуется помощь или дружеское участие.

Мы обменялись понимающими взглядами и на миг замерли, словно не желая разрывать зрительный контакт. В глазах Кристиана плясали лукавые искорки, будто он хотел сказать что-то еще, но сдерживался из учтивости.

Наваждение развеялось, когда Ханна тактично кашлянула, возвращая к реальности.

Мы поспешно откланялись и направились к внушительной двери с медной табличкой «Нотариус Гаспарини». Табличка тускло поблескивала в солнечных лучах, словно насмехаясь над моими страхами.

Сердце колотилось как сумасшедшее, а щеки пылали. И вовсе не от волнения перед предстоящей встречей. Похоже, обаяние лорда Уэстбрука оказывало на меня куда более сильное влияние, чем я готова была признать…

Тряхнув головой, я решительно взялась за витую ручку. Соберись, Элизабет! Сейчас не время для романтических переживаний. Тебя ждут неотложные дела и, возможно, неприятные сюрпризы. Нужно быть готовой ко всему…

Толкнув тяжелую дверь, я шагнула в тускло освещенный холл. В нос ударил спертый воздух, пропитанный запахом пыли, старой бумаги и чернил. Где-то в глубине дома скрипнули половицы, зашуршали шаги.

Я невольно поежилась. Обстановка навевала безотчетную тревогу — темные стены, тяжелые портьеры на окнах, массивная деревянная мебель. Все казалось каким-то нереальным, застывшим во времени. Словно я перенеслась на сто лет назад, в эпоху тайн и интриг.

— Чем могу служить, синьорина? — прозвучал над ухом вкрадчивый голос.

Я вздрогнула и обернулась. В двух шагах от меня стоял сухонький старичок в поношенном камзоле. Его проницательные глазки цепко оглядывали меня с головы до ног, губы кривились в угодливой улыбке.

— Я… Я ищу синьора Лучано Гаспарини, — произнесла я, стараясь унять дрожь в голосе. — Мне назначена встреча.

— О, так вы и есть та самая юная леди из Англии! — всплеснул руками старик. Его английский звучал певуче и причудливо, с сильным итальянским акцентом. — Синьор Гаспарини ждет вас. Прошу, следуйте за мной.

Он засеменил вглубь дома, увлекая меня по лабиринту темных коридоров. Пришлось поторопиться, чтобы не отстать. Ханна опасливо жалась ко мне, стреляя глазами по сторонам.

— Как давно вы служите у синьора Гаспарини? — спросила я, стараясь хоть чем-то заполнить гнетущую тишину.

— О, я служу семейству Гаспарини всю жизнь, синьорина, — старик подобострастно улыбнулся, обнажив редкие зубы. — Еще юношей поступил к ним в услужение. Видел много странных вещей за эти годы, ох, много!

Он вдруг остановился и прижал палец к губам. Глаза его сверкнули лукавством:

— Но вы ведь здесь по другому делу, не так ли? Насчет наследства покойной синьоры Биатрис?

У меня по спине пробежал холодок. Откуда ему известно? Неужели слухи успели просочиться даже сюда?

— Да, совершенно верно, — я постаралась ответить с достоинством, хотя внутри все сжималось от нехорошего предчувствия. — Надеюсь, синьор Гаспарини прольет свет на это дело.

— О, не сомневайтесь! — расплылся в улыбке старик. — Уж он-то знает больше, чем кто-либо другой. Но здесь не место для таких разговоров. Прошу!

Он распахнул передо мной высокую резную дверь. За ней виднелся просторный кабинет, заставленный книжными шкафами. У дальней стены стоял массивный стол, заваленный бумагами.

Я шагнула через порог, сжимая папку с документами, которую оставил мне Марко.

Навстречу мне поднялся высокий, молодой мужчина в щегольском сюртуке. Иссиня-черные волосы, смуглая кожа, пронзительный взгляд темных глаз… Он окинул меня оценивающим взглядом с головы до ног, и в глубине его зрачков вспыхнул странный огонь.

— Синьорина Элизабет Эштон, полагаю?

В его голосе звучали нотки веселья и какого-то непонятного предвкушения. Я невольно смутилась и протянула папку с документами.

— Да, это я. А вы, должно быть, синьор Лучано Гаспарини? Надеюсь, с бумагами все в порядке и мы сможем быстро уладить формальности.

— О, не сомневайтесь! — он принял у меня папку, как бы невзначай коснувшись пальцев. От этого легкого прикосновения по телу пробежала странная дрожь. — Присаживайтесь, прошу вас. Незачем нам спешить в таком деликатном деле.

Лучано указал на кресло для посетителей и сам грациозно опустился за стол. Я заметила, что его синий сюртук сшит по последней моде, а шейный платок повязан небрежным, но очень эффектным узлом. Таким, какой носят отъявленные щеголи и дамские угодники.

Усевшись в кресло, я постаралась сосредоточиться на деле, но взгляд то и дело останавливался на нотариусе. Лучано вальяжно откинулся на спинку стула, всем своим видом излучая самодовольство и непомерное самомнение. Его поза и ухмылка буквально кричали: «Я здесь хозяин и могу позволить себе все, что угодно!». Эта надменность и неприкрытое презрение к окружающим вызывали у меня лишь улыбку.

Лучано перехватил мой взгляд и одарил обворожительной улыбкой в ответ. В прищуре его темных глаз сверкнули лукавые искорки. Сразу чувствовалось, что этот человек умеет очаровывать дам и привык купаться в женском внимании. Его галантные манеры и напускное дружелюбие подкупали, располагая к себе.

Однако я старалась не поддаваться на уловки обаятельного нотариуса. За маской учтивости угадывался ум и хитрость, свойственные прожженному делягу. Лучано явно не был простаком.

Я постаралась скрыть охватившее меня смятение под маской вежливого интереса. Только этого мне не хватало! Мало было Марко с его назойливыми притязаниями, теперь еще и этот обаятельный хитрец сверлит меня многозначительным взглядом.

— Итак, вы готовы подписать свидетельство о праве наследования? — проговорил Лучано с легкой хрипотцой в голосе, элегантным жестом указывая на бумаги. Его тон был учтив, но в то же время интригующе-двусмысленный, словно обсуждалось нечто более занимательное, чем формальный документ.

— Разумеется, — бесстрастно отозвалась я, протягивая руку за пером. Мое лицо оставалось невозмутимым, словно маска, не выдавая и тени эмоций. Я деловито расписалась в нужных местах, стараясь не обращать внимания на витиеватые речи нотариуса. Какие бы намеки ни таились в его голосе, меня это нисколько не трогало. Вернув документы, я вопросительно посмотрела на Лучано, ожидая дальнейших инструкций. Хотелось поскорее закончить эту процедуру, но лишь из желания вернуться к своим делам, а не из-за смущения.

Лучано неспешно скрепил подпись печатью и только после этого поднял на меня лукавый взгляд.

— Поздравляю, синьорина Элизабет, — промурлыкал Лучано с едва уловимой иронией. — Теперь вы полноправная хозяйка всего, чем владела ваша покойная тетушка. Можете распоряжаться наследством как вашей душе угодно.

С этими словами он протянул мне увесистую связку ключей и несколько солидных на вид банковских чеков. Я машинально приняла их, чувствуя, как в душе поднимается странное волнение. Надо же, теперь все это мое! Дом, деньги, ценности… Голова шла кругом от нахлынувших эмоций. Но я быстро взяла себя в руки. Нечего расслабляться, Элизабет! Тем более в компании этого проныры.

— Благодарю, синьор Гаспарини, — сухо произнесла я, пряча ключи и чеки в ридикюль. — Однако должна сообщить вам сразу — я намерена продать палаццо. Причем в самое ближайшее время. Прошу вас заняться организацией торгов или поисками покупателя.

Лучано удивленно приподнял бровь. Похоже, мое заявление застало его врасплох.

— Вот как? Не ожидал от вас такой… прыти, синьорина, — протянул он, окидывая меня оценивающим взглядом. — Но позвольте полюбопытствовать — почему такая спешка? Разве вы не хотите насладиться плодами щедрот вашей тетушки?

Я стиснула зубы. Вот ведь лицемер! Можно подумать, не знает, что за «щедроты» таит в себе палаццо. Бордель, вертеп, притон! Тьфу, прости господи.

— Благодарю за заботу, синьор Гаспарини, — процедила я сквозь зубы. — Но, боюсь, наши представления о «наслаждении» слегка разнятся. Давайте начистоту — мы ведь оба понимаем, что за богадельню содержала моя тетушка.

На губах Лучано промелькнула едва заметная ухмылка. Похоже, моя прямота позабавила его. Ну еще бы, такие синьоры, небось, привыкли щеголять эвфемизмами!

— Отчего же, синьорина, — промурлыкал он, подаваясь вперед и обдавая меня ароматом дорогого одеколона. — Ваша тетушка была весьма… м-м-м… предприимчивой особой. И дела вела с истинно венецианским размахом! Уверен, вы могли бы достойно продолжить ее начинания.

У меня от возмущения даже дыхание перехватило. Это он на что намекает, бесстыдник? Уж не предлагает ли мне самой заделаться сводней?

— Да как вы смеете! — вскричала я, вскакивая на ноги. Щеки мои пылали от негодования. — За кого вы меня принимаете, синьор? Неужели вы думаете, что я стану торговать своей честью и достоинством?

Лучано рассмеялся, запрокинув голову. Как видно, мой гнев лишь потешил его. Ну конечно, такие циники сроду не поймут, что для порядочной девушки значат понятия чести и добродетели!

— Помилуйте, синьорина, о чем вы? — всплеснул он руками в притворном изумлении. — Я всего лишь предположил, что вы могли бы с выгодой распорядиться доставшимся имуществом. Но, как я посмотрю, подобные материи вас совсем не интересуют.

Голос его не переставал сочиться насмешкой и снисходительностью. У меня даже кулаки зачесались — так и тянуло съездить по этой наглой физиономии! Но я сдержалась. Все-таки я леди, а не портовая девка.

— Совершенно верно, синьор, — отчеканила я ледяным тоном. — Меня интересует лишь одно — как можно скорее избавиться от палаццо. Желательно, сегодня же! Так что потрудитесь заняться своими прямыми обязанностями, будьте любезны. И еще одно, синьор Гаспарини, — добавила я, глядя нотариусу прямо в глаза. — Я продам палаццо кому угодно, но только не синьору Марко Альвизе. Это мое единственное и непреложное условие.

Лучано на миг опешил. Видимо, не ожидал от меня такой твердости. Но быстро оправился и растянул губы в елейной улыбке:

— Помилуйте, синьорина! Почему такая категоричность? Синьор Марко — весьма достойный джентльмен. И, смею заметить, он давно и пылко интересуется вашим палаццо. Уверен, вы могли бы договориться…

— Ни за что! — отрезала я, чувствуя, как в груди закипает ярость. — Я скорее сожгу палаццо дотла, чем позволю этому распутнику и пройдохе заполучить его! Даже не думайте меня уговаривать, синьор. Я непреклонна.

Последние слова я почти выкрикнула. Само имя Марко повергало меня в исступление. Мало мне было его домогательств и вульгарных намеков, теперь еще и притязания на мое наследство? Ну уж нет! Не бывать этому!

Лучано скорчил постную мину и развел руками, всем своим видом изображая сочувствие:

— Что ж, как скажете, синьорина. Я всего лишь хотел помочь. Но, боюсь, с такими условиями вам будет непросто найти покупателя. Палаццо с репутацией борделя — весьма специфический товар, знаете ли. И кстати, забыл вам сообщить. По завещанию вы действительно становитесь полноправной хозяйкой имущества тетушки с момента подписания. Но продать его не сможете…

— Что за вздор, почему?

Лучано расплылся в виноватой улыбке и продекламировал, водя пальцем по строчкам:

— Итак, вступая в права наследования, синьорина Элизабет Эштон имеет полное право распоряжаться палаццо и прочим имуществом по своему усмотрению. Но продать его сможет только после того как обязуется во-первых, не менее недели прожить в палаццо Контарини. А во-вторых, в течение этого срока…

Он чуть замялся и бросил на меня лукавый взгляд.

— В течение этого срока синьорина должна поддерживать привычную деятельность палаццо. То есть продолжать дело покойной синьоры Беатрис. Изволите понимать, о чем я?

У меня потемнело в глазах. Он это серьезно? Поддерживать бордель? Торговать своей честью? Да что этой тетке в голову взбрело⁈

— Вы в своем уме? — прошипела я, дрожа от гнева. — Это какая-то гнусная шутка? Я никогда, слышите, никогда не стану… блудницей! Да я лучше сгнию в канаве!

— Боже упаси, кто говорит о блуде! — всплеснул руками Лучано, округлив глаза. — Речь всего лишь о соблюдении… некоторых формальностей. Ну там, прием гостей, организация увеселений, все такое. Уверен, недельку вы как-нибудь продержитесь…

Я в отчаянии всплеснула руками. Будь все проклято! Этот хитрый лис Лучано загнал меня в угол. Мысль о том, чтобы провести хоть день в этом вертепе разврата, была невыносима. Но и перспектива не продавать палаццо из-за дурацкой прихоти покойной тетушки приводила в ярость. И тут меня осенило.

— Черт с вами! — выпалила я. — Я продам палаццо Марко. Прямо сейчас. Сегодня же! Вы же этого хотели! Пусть забирает эту обитель порока, и катится к дьяволу!

Лучано аж подскочил в кресле от неожиданности. Но тут же нацепил на лицо маску скорбной озабоченности.

— Ах, синьорина, боюсь, это невозможно… — промурлыкал он, в притворном изумлении. — Видите ли, до оглашения этого пункта завещания я бы, так и быть, мог закрыть глаза на некоторые… вольности. Но теперь, когда все официально, моя профессиональная этика мне такого не позволяет. Условия есть условия. Без их выполнения продажа не состоится, и точка.

Он цокнул языком и развел руками, всем видом изображая искреннее сожаление.

— Иными словами, синьорина Эштон, — вам придется все-таки почтить палаццо своим присутствием. Хотя бы на недельку. Уверен, это будет весьма… познавательный опыт! Глядишь, и войдете во вкус. Недаром же Тетушка Беатрис так на этом настаивала.

Лучано сделал многозначительную паузу и добавил:

— И не волнуйтесь, я буду навещать вас каждый день. Чтобы, так сказать, убедиться, что вы неукоснительно соблюдаете волю покойной синьоры Беатрис. Так что скучать вам точно не придется!

Я опешила, уставившись на него в полном изумлении.

— Постойте, синьор Гаспарини, — медленно проговорила я, пытаясь совладать с охватившим меня гневом. — Вы шутите? Какая муха вас укусила? Еще пару минут назад вы буквально уговаривали меня продать палаццо синьору Альвизе. Намекали, что сегодня же можно оформить сделку. А теперь, стоило лишь упомянуть об этом пункте завещания, вы резко передумали? И прикрылись какой-то надуманной профессиональной этикой? Это что за цирк?

— Помилуйте, синьорина, какие громкие слова! — насмешливо протянул он. — Не стоит путать деловые советы с неукоснительным соблюдением последней воли усопших. Согласитесь, завещание — это вам не шутки! Тут уж никуда не денешься, закон есть закон.

— Закон? — В глазах потемнело от ярости. — Да какой же это закон, если он противоречит всем нормам чести и морали? Вы, синьор, по-видимому, совсем лишились стыда и совести, если готовы потворствовать подобному непотребству!

Лучано расхохотался, явно наслаждаясь моим негодованием.

— Ах, синьорина, я смотрю, вы еще слишком юны и наивны, — снисходительно пропел он, сверкая белозубой улыбкой. — В реальном мире, знаете ли, честь и добродетель котируются не так высоко, как звонкая монета. Уверяю, через недельку в палаццо вы начнете смотреть на вещи куда как прагматичнее!

— Неделю? Будет вам неделя! — решительно заявила я, вскакивая на ноги. Глаза мои пылали праведным гневом. — Я выполню это нелепое условие, будь оно неладно! Но ровно через семь дней палаццо будет продано, и ноги моей больше не будет на венецианской земле! Запомните это, синьор Гаспарини!

С этими словами я подхватила со стола ридикюль и, не прощаясь, вылетела из конторы.