В поисках равновесия (СИ)

Свет. Глава 3

Дерево татадоа. Как оно должно выглядеть? Впрочем, какая разница.

Я стояла по щиколотку в воде, держа в руках сандалии. Наверняка, если вибрируют деревья, то и земля тоже как-то на это отзывается. Однако под моими ступнями и так всё шевелилось и ползало, впрочем, кусаться не решалось.

В немом ожидании я провела часа два, прежде чем почувствовала лёгкие толчки. Сначала они были едва ощутимы, но по мере того, как все остальные ощущения отходили на второй план, толчки становились всё чётче. Теперь в них можно было разобрать ритм. Я прислушалась.

В тихой ночи да по воде песня шамана разносилась далеко, но всё же человек ничего бы не смог услышать.

Я взмахнула крыльями и полетела вверх по реке, лавируя между деревьями. Песня становилась всё громче по мере моего приближения. Вскоре я увидела шамана, колотящего по толстенному дереву палками с привязанными к ним камнями. Тяжёлые должно быть штуки — мышцы шамана так и ходили буграми под покрытой татуировками кожей.

Неслышно опустившись на воду за его спиной, я какое-то время наблюдала за столь странным способом пообщаться, а затем прошелестела:

— Хороший вечер.

Надо отдать шаману должное — он не подпрыгнул на месте и даже не вздрогнул, только медленно опустил свои орудия и повернулся. Увидел мою чёрную кожу, развевающиеся на ветру длинные тёмные волосы и, конечно, крылья размахом метров в шесть.

— Дитя ночи… — констатировал он. — Чего ты хочешь?

— Разве я не могу прийти просто так? — я побултыхала одной ногой в воде, а вторую поджала под себя.

— Ты появляешься только перед бедами.

— Возможно… но на сей раз я пришла всего лишь предупредить, что среди вас притаился… — я замолчала. Сам он додумает лучше меня.

— Твой лэохха? — его глаза расширились. Лэохха, он же проводник, он же исполняющий волю. Забавно.

— И не один, — я рассмеялась и взмахнула крыльями, взвиваясь в воздух. Пункт первый выполнен. Теперь требовалось просто подождать, когда они начнут искать моего несуществующего проводника. Хотя… я ведь могу инсценировать пару случаев "одержимости", тем более что способна принять любой облик.

И ведь шаман даже не заподозрил во мне "белую".

***

Следующую неделю меня водили "с экскурсиями" по местным достопримечательностям. Показывали строящиеся дома, плантации, сводили в местную церквушку. В общем-то, ничего необычного я не увидела. Единственное, что произвело впечатление — это цветы. Пусть в земной жизни я и насмотрелась фильмов о джунглях, но оказаться в них на самом деле — совсем другое дело. Некоторые цветы благоухали, некоторые смердили, но в любом случае не оставляли равнодушной.

Ещё я искупалась в тёплом море, понежилась на песчаном пляже, своей белизной режущем глаза. Местные дамы ходили либо с зонтиками, либо в широкополых шляпах, но я знала, что могу не бояться загореть. Всё равно кожа меняла цвет по моему желанию. Я могла стать хоть синей, хоть зелёной… да что там, однажды в укромном месте я удостоверилась, что не обязана сохранять гуманоидные очертания.

И всё же я изнывала от скуки. Сэр Дрендер по несколько часов в день рассказывал о происшествиях, а мне приходилось терпеливо слушать, а нередко и решать некоторые вопросы. При условии, что я совершенно не разбиралась в военных премудростях и не знала элементарных терминов, занятие это весьма утомляло.

Однажды ночью я пролетела над лесом и нашла поселение аборигенов. Все мирно спали, лишь некоторые, опираясь на длинные копья, стояли вокруг деревни и вслушивались в дыхание джунглей.

Свет луны не проникал к земле сквозь густые кроны, поэтому внизу царила жутковатая темнота.

Я подлетала к некоторым аборигенам и тихонько шептала им на ушко. Они в ужасе оборачивались, но никого не видели. И так несколько раз. Ещё немного, и им в самом деле будет казаться, что в здешних местах завелось какое-то проклятие и нужно как можно быстрее уходить.

Мой смех смешивался с шелестом листвы, звуча как-то особенно, словно это сам лес смеётся.

Я планировала основательно деморализовать противника.

За очередным завтраком сэр Дрендер сказал мне:

— В рядах противника начались какие-то странные волнения. Несколько племён уже снялись со своих мест, хотя время совершенно нехарактерное. Мы не понимаем причин происходящего, это наводит на нехорошие подозрения. Уж не затевают ли они что-то? Может, собираются для совместной атаки?

Командир форта тараторил и тараторил, пока я задумчиво ковыряла ложечкой пирожное. Когда он умолк, я сказала:

— Не думаю.

— Вы не могли бы объяснить, на чём основываются ваши выводы? Потому что сейчас я считаю необходимым собрать всех наших соотечественников…

— Так вы только помешаете их работе. Я вообще считаю ваши действия во многом неоправданными и недальновидными, — холодно сказала я. — Вы пытаете аборигенов болью, хотя именно к ней они больше всего готовы. Вы пытаетесь сражаться с тахомцами в их лесу, играя по их правилам. И, наконец, вы пытаетесь втемяшить им, что несёте процветание, убивая одного за другим.

— Да что вы себе позволяете! — воскликнул задетый сэр.

— Только то, на что меня уполномочила королева.

— Вы должны всего лишь выяснить, какой магией пользуется противник!

— Я тоже так думала, пока не увидела, в каком вы плачевном положении. Цепь слабо укреплённых фортов по всему побережью — это всё, что у вас есть. И вы не можете утверждать, что отлично справляетесь со своей работой.

— Мы делаем всё, что в наших силах.

— Тем более прискорбно.

Сэр Дрендер злобно посмотрел на меня. Как же, девчонка учит его воевать.

— Что ж, если вы хотите выиграть за нас войну — флаг в руки, — скептично сказал командир.

— Тогда начнём с пленных. Не давайте им спать ни минуты — уверяю, дней через пять они заговорят. И сконцентрируйте все войска на уже установленных границах — не стоит тратить людей на бесполезные вылазки, оно того не стоит. А если кто-то из тхаомцев придёт к вам с просьбой о помощи — не отказывайте ему.

Сэр Дрендер печально кивнул. Может, через недельку-другую до него всё-таки дойдёт, что я задумала?

— И кстати, не надо выпытывать у пленных местонахождение их лагерей и стратегические данные. Начните расспрашивать о мифах и легендах, об их богах и пророчествах.

— Это ещё зачем?

— Просто сделайте, — не то попросила, не то приказала я.

***

Один за другим проходили однообразные дни. Игры с аборигенами мне порядком наскучили. Все они реагировали одинаково, пугаясь неизвестной силы.

Я даже побывала на жертвоприношении — взывая к какому-то богу, шаман просил его указать на лэохха, внёсшего смятение в привычный мир тхаомцев. На это действо собралось аж несколько племён.

Мне досталась жизненная сила убитой девушки, и я сочла нужным выполнить просьбу шамана. Низкий, вибрирующий голос прокатился по лесу:

— Его кровь красна, как огонь, а сердце черно, словно уголь.

И рассмеялась. Да, теперь они будут потрошить всех подозрительных, и, не находя ожидаемой черноты, искать среди выживших. Разве не прелестно?

Можно погладить себя по головке.

После диверсионной деятельности я возвращалась в форт и внимательно слушала пленников, рассказывающих о своей вере. Хотя не запутаться в сотнях имён и родственных связях было не так-то легко.

Каждому племени покровительствовал какой-то бог, и если по преданиям эти боги враждовали, то и племена, как правило, не отличались лояльностью друг к другу. Были и общие боги, к которым нередко обращались во время праздников.

И однажды я послушала легенду о Дите Ночи.

Если оно приходило и забирало чью-то душу, то тхаомцы горевали по навсегда покинувшему мир человеку, уже не способному возродиться даже в дереве. Если оно приходило и не забирало ничего, это означало лишь то, что до тех пор, пока оно не уйдёт, каждая душа не найдёт себе новой жизни. Если же оно о чём-то предупреждало… это могло значить лишь наступление века кошмара. И изгнать Дитя Ночи в этом случае можно было лишь одним способом — убив его лаохха.

А мне, однако, повезло.

Хотя что-то подсказывало, что в такие байки верили лишь простые тхаомцы, а шаманы и вожди придерживались иных воззрений. Во всяком случае, тот шаман не сильно испугался.

Я зажмурилась в предвкушении рек крови.

Я парила над морем, высматривая фрегат. По расчётам, именно в этот день могли прибыть Их Высочества. Я облетела море на трое суток пути и, наконец, заметила имперские флаги. Паруса наполнял ветер, и корабль мчался на максимальной скорости. Интересно, что задержало Их Высочеств в пути?

Когда я спланировала на палубу, матросы бросились врассыпную. Ах, ну да, как же я об этом не подумала. Впрочем, не важно.

Услышав шум, на палубу выбежала Кэйлин и радостно воскликнула:

— Илайла! Ты как здесь очутилась?

— Да вот, мимо пролетала, — улыбнулась я. — Решила, что следует доложить вам обстановку заранее.

Мы прошли в её роскошно обставленную каюту:

— Уютно тут у тебя…

— Только тесно!

— Тогда я тебя расстрою — в форте комнаты ещё меньше. Зато природа потрясающая! Ты ведь впервые в тропики?

Кэйлин кивнула.

— Кстати, а где твои хвалёные девочки-дэйо? — спросила я.

— Оставила их тихонько приглядывать за Сеаном. Вдруг что случится.

— Мне кажется, тебе сейчас защита нужнее, а брат и сам за себя может постоять.

В каюту заглянул принц Лоинарт:

— Леди Илайла, как я рад вас видеть! — сказал он, целуя мою ручку.

— Взаимно. Если не возражаете, я расскажу, каких успехов удалось добиться за последний месяц.

— Хотелось бы услышать, что Тхаомир полностью наш, — улыбнулась Кэйлин.

— Увы, тут я похвастать ничем не могу. Однако за время моего пребывания там погибло всего пара десятков солдат. Ну а самое главное — это то, что аборигены уже достаточно озабочены своими внутренними проблемами, чтобы как-то пытаться возвращать земли. Так что пока никаких активных действий. Стоит подождать ещё немного, прежде чем можно будет брать их голыми руками.

— Не ожидала от тебя подобных методов, — призналась Кэйлин.

Я в подробностях рассказала о произошедших событиях и об ожившей легенде. Их Высочества, словно не веря, смотрели на меня, и мне пришлось пообещать, что в действенности такого хода они скоро убедятся сами.

Да и пожалуй, я сама очень хотела в это верить.